Текст книги "Alia tempora (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 43 страниц)

***

Остановившись у окна, Рыжий оглушительно чихнул: не то от пыли, что толстым слоем покрывала подоконник, не то вспоминал его кто-то недобрым словом – старое поверье, о котором не забывала мать. Она вообще была страшно суеверна и помнила тысячи примет, и Рыжий никогда не подумал бы, что станет по ней, шумной, как будто бы глупой женщине, скучать. Когда нечем было заняться, память возвращалась на годы назад, пока он и не помышлял о разбое, мирно жил в имении отца – среднего купца, удобно устроившегося на узле между оазисами, точно на течении торгового пути. С досады Рыжий пнул по старой батарее с облупленной посеревшей краской: и что ему дома не сиделось…

Он провалялся до обеда, измученный вчерашним днем, а когда проснулся, не сразу сообразил, где находится. Первым, что он увидел, была Ринка, с отборной руганью выволакивающая из настежь распахнутой антресоли какой-то грузный черный ящик; потом она запуталась в разноцветных проводах, повтыкала что-то в розетки – Рыжий знал, что эти дырки в стенах у людей называются так, – и уселась напротив ящика. Тщетно пыталась что-то разобрать в черно-белых полосках и скрипящих голосах.

– Это магия какая-то? – заинтересовал тогда Рыжий.

– То, что эта херня еще работает, – это точно какая-то магия, – пробурчала Ринка, аккуратно стукая по ящику кулаком. Картинка немного прояснилась.

Наглая демоница не выпускала его из дома, настаивая, что их уже должны были объявить в розыск. Поежившись воспоминаниям о неожиданно налетевших на их лагерь гвардейских отрядах, Рыжий вынужден был согласиться: искать, идти по следу и загонять добычу Гвардия умела просто замечательно.

Безделье было мучительно. Заглянув в душ, Рыжий не нашел там ничего особо обнадеживающего, но кое-как смыл песок, кровь и пот. Даже в Аду удобно устроили водопровод, приспособив для этого стихийные водные заклинания, а у людей трубы плевались ржавчиной, скрипели, рычали на разные голоса и никак не могли определиться, должна по ним течь горячая или холодная вода. Злой сверх меры, Рыжий быстро позавтракал, побродил по квартире, поглядел в окно, но увидел серые дома-панели и кучу машин под окнами, пару мрачных прохожих.

От бессилия он взялся за лохматый веник, надеясь покончить с раздражающей пылью раз и навсегда, потом отрыл тряпку, с которой полез на все шкафы по очереди, удивив Ринку. В конце концов Рыжий взялся мыть полы, ползал с тряпкой и с наслаждением ругался, пока Ринка, подобрав ноги, наблюдала за ним с дивана.

– По-моему, это женская работа, – напомнил Рыжий, ненадолго остановившись, чтобы перевести дыхание.

– Да мне и так нормально, – насупилась Ринка. – Это ты решил чистоту наводить – пожалуйста, что я, против?

Зарычав, он плюхнул тряпку в ведро, жалея, что брызги не достали до демоницы, прополоскал, снова принялся оттирать пол. Не то чтобы он особенно любил чистоту: Рыжий бывал во многих местах, гораздо хуже этой квартиры – тюремной камеры, которую он так боялся. Ему необходимо было приложить силы хоть к чему-нибудь, чтобы не сойти с ума.

Увлеченный уборкой, Рыжий не услышал, как в замке заворочался ключ, как дверь приоткрылась. Его отвлек изумленный приятный голос, полный ликования:

– Риночка, ты все-таки решила убраться!

Они замерли: Ринка на диване, а Рыжий с половой тряпкой. Когда женщина вошла в комнату, ему как-то сразу стало неловко, стыдно за свой перепачканный и запыленный вид, за взъерошенные волосы, мятую одежду и обалделую рожу. Эта женщина, изящно отстукивая высокими каблуками, шла, будто шествовала по мягкой красной дорожке. По величественному тронному залу, притихшему, склонившему голову. На пылающих огненных волосах не хватало короны, ее тонким бледным рукам держать бы скипетр… Рыжий так и не понял, стоит ли подниматься с колен, глядя на нее снизу вверх.

– О, так это тот самый молодой чело… демон, – поспешно исправилась она, улыбаясь Рыжему по-матерински ласково. – Приятно познакомиться. Меня здесь зовут Ярославой. Ярой.

Ринка громко фыркнула, и сразу стало понятно: не один он здесь предпочитает выдуманные имена. С Ярославой демоница держалась спокойно и уверенно, будто знала ее много лет, ничуть не восхищенная, осталась на диване и приветствовала ее небрежным кивком. К удивлению Рыжего, ее не поразили громы и молнии.

Ему подали руку; звякнули золотые браслеты на запястье. Рыжий совсем не ожидал, но хватка у Ярославы была властная, уверенная и крепкая. Как будто не видя мыльных разводов на полу, не замечая полумертвый растрепанный веник под ногами, она прошла на кухню. Под ее рукой закипел чайник, не подключенный к розетке.

– Позвольте-ка вас угостить, – объявила Ярослава. Она подошла к шкафу, безошибочно выбрала из рядов стоящей там посуды маленькие аккуратные чашечки с изысканным узором.

В нерешительности постояв в проходе, Рыжий осмелился протиснуться к раковине, обмыть руки, ополоснуть лицо. Он не мог не замечать, как по-хозяйски Ярослава управляется в заброшенной квартире, точно знает, где что стоит. Пока он отфыркивался от холодной воды, на столе неведомым образом появились пирожные и уже заваренный чай.

– Приятного аппетита, – от души пожелала Яра, первой садясь за стол и отламывая кусочек пирожного ложечкой.

Ринка устроилась напротив нее, поковырялась в своей тарелочке без особого увлечения: похоже, была сыта недавним простеньким завтраком, но отказываться ей не позволяло что-то вроде вежливости – казалось бы: вежливость да у нее, демоницы, что запросто его похитила и удерживала в плену… Рыжий тоже присоединился к ним, хотя опасливо осматривал угощение и боялся яда. Здравый смысл подсказывал, что шансов убить его было гораздо больше, но ни Ярослава, ни Ринка ими не воспользовались.

Удивительно, но в момент, когда Ярослава вошла в дом, он перестал испытывать страх и сомнения, прекратил воображать свою судьбу – одну другой хуже. От нее, как от Гвардии, не веяло опасностью, поднимающей короткие волосы на шее дыбом, напротив – спокойствием и размеренностью. Прикрывая глаза, сосредотачиваясь на ее образе, он чувствовал живую природу, первозданную, нетронутую – словно оказался где-то в саду. Неуловимо пахло яблоками…

Пирожное с яблочным джемом было сладким, чуть горло не запершило. Пытаясь скрыть неловкость, Рыжий потянулся за чашечкой чая, в его руке показавшейся совсем крохотной и ненастоящей: сестры в детстве играли в чаепитие с такими. И потому он и тут искал подвох: все было слишком мирно и хорошо.

– Так что, он действительно тот, кого мы искали? – тихо спросила Ярослава у Ринки, со звоном помешивающей чай и скучающе болтающей ногами.

– Вчера чуть по стенке меня не размазал, – объявила Ринка. – Не знаю насчет «того», но он действительно маг, и неплохой.

Они говорили, словно Рыжий не сидел рядом, внимательно вслушиваясь в их непонятную беседу. Или же как будто он вовсе не должен был ее слышать. Стараясь не делать резких движений и не выдавать себя, Рыжий потянулся к сахарнице за белым рассыпчатым кубиком, чуть прищурился, глядя – он не мог бы объяснить этого – глубже, чем обычно, присматриваясь. Воздух вокруг Ринки и Ярославы чуть дрожал, как в пустыне в самую жару, искажался, шел рябью.

– Знаешь, как-то мы неловко сидим, – защебетала Ярослава вдруг. – Ты, наверное, понял, что я тебя искала… Расскажи что-нибудь о себе. О семье…

– Отец мой купец из Рашта, что при каньоне на юге пустыни Лимба, – запросто ответил Рыжий, не видя в этом тайны. – Мать ничего не делает, сидит дома, как дракон в пещере с золотом, или сплетничает с подругами. Две сестры есть – те еще дурищи, вертихвостки, замуж мечтают выйти да жить припеваючи. Мне там скучно стало, вот и подался странствовать.

Ярослава задумчиво позванивала ложечкой о край блюдца, подробно его изучая. Она явно ожидала услышать не такую простую и обычную историю, а что-то выдающееся, достойное – Рыжий едва сдержал злую ухмылку – великого мага. Однако он не солгал ни в едином слове, это Ярослава могла проверить и магией – он чувствовал, что там, на изнанке мире, его ощупывают, покалывают бронзовыми магическими искорками, точно как в отпирающем амулете Ринки. Стараясь скрыть не то удивление, не то разочарование, Ярослава заговорила:

– Не все великие рождаются в семьях царей да героев. Кара, что сидит сейчас на троне Сатаны, когда-то была рядовым ангелом, не дослужившимся даже до Избранной Сотни, а теперь так высоко взлетела.

– Уж точно не одними грабежами да убийствами, – вдруг высказалась Ринка.

Странно от нее такое слышать, наемницы. Рыжий только и смог, что плечами пожать, безмолвно напоминая: каждый выживает, как может. Если для его собственного блага понадобятся жертвы, он не испугается их принести. Впрочем, это вовсе не значило, что он кидался на караваны в первых рядах, бешено хохоча, как пьяный от крови садист…

– Давайте не будем ссориться, – укоризненно напомнила Ярослава, точно учительница – подравшимся детям. – У нас одна цель…

Ринка закатила глаза, Рыжий вовсе не стал ничего говорить. Эта милая женщина словно игнорировала тот немаловажный факт, что его приволокли сюда силой и заставили участвовать в неясной авантюре. Им нужен был маг – это точно…

– Но почему я? – вслух спросил Рыжий. – Вы сами колдуете куда лучше, я вот сейчас видел! А я не умею ничего. Я до сих пор не уверен, действительно ли я маг…

– О, действительно, я точно вижу, – поспешно подсказала Ярослава. – Я, может, и отточила пару домашних фокусов за время своей долгой жизни, но с боевой магией у меня никогда не ладилось. Я не смогу. А вот кто-то вроде тебя – пожалуй. Не бойся, я научу.

– А что нужно сделать-то? – рискнул Рыжий.

– Так тебе не сказали?.. – Ярослава вздохнула, глядя на Ринку, разводящую руками. – Найти и уничтожить кольцо Соломона.

***

– К нам едет ревизор! – объявил Вирен, когда они донеслись до знакомого замка и остановились у кованых его ворот, чтобы кивнуть недвижно стоящим стражам – завидя командора, они тут же подтянулись и, словно соревнуясь в скорости, отдали честь. Вирен же пояснил в ответ на изумленный взгляд: – Капитан Влад дал этого их Гоголя почитать, сказал, цитирую, остолопов средневековых надо воспитывать и образовывать.

– И как тебе? – живо заинтересовалась Кара, правя белого коня точно по двору. Она знала этот замок наизусть и иногда забывала, что вынуждена была переселиться в громадный величественный Дворец, уступая статусным обязанностям; Кара все равно с удовольствием заглядывала к ним и по более приятным поводам.

Вирен спешился, встряхнулся от песка и лично увел в конюшни сначала свою тихонькую тонконогую лошадку, потом боевого коня Кары, сверкавшего белыми боками, на которых заметны были глубокие старые шрамы. Из конюшен мгновенно донеслось звериное ворчание: конь Кары и Ай`Хаар уже принялись огрызаться.

А сам демоненок, чуть обогнав Кару, вовсю разглагольствовал о русской классике, по скорости и обильности болтовни ничуть не уступая своему учителю – Владу Войцеку:

– Забавно местами. И поучительно в какой-то мере, надо всегда свою работу выполнять, чтобы страх глаза не слепил потом. Я ведь детство на нижних кругах провел, там та же картина… Горбатого даже революция не исправит, вот Высшие все гребли себе, работали кое-как, на отвяжись. Хорошо вы придумали с Советами из народа, да и много голов лучше одной… А Хлестаков дурак, – неожиданно признался Вирен. – Беспросветный. Такую историю можно было устроить, такой кураж, авантюризм, обман, а он даже и не понял ничего толком. Уж я бы на его месте…

Мечтательно ухмыльнувшись, он замолчал. Подойдя к невысокому зданию, в котором располагалась гвардейская тюрьма – СИЗО, как запросто выражались инквизиторы, и моду эту подхватила остальная их рота, – Кара вынуждена была остановиться и кивнуть Ист.

Где-то над головой вилась птица, с которой она была связана сознанием; Кара инстинктивно прислушалась, готовая уловить знакомый клекот. Ист была мрачна, стояла прямо, как на параде, и напряженно ела ее глазами.

– Да все нормально, не расстреливать пришла, – небрежно бросила ей Кара.

Ей было даже жаль Ист: бывшая наемница, она не сразу сыскала почет и уважение среди Гвардии, еще считавшей ее чужой, пришлой. Но она служила усердно, готова была погибнуть в бою ради Ада – или втайне желала этого, потеряв во время гражданской названного брата и оставшись одна; Ист вцепилась в Гвардию как в последний оплот, не дающий ей потеряться, рухнуть в Бездну. И вот теперь, когда она занимала пост старшего лейтенанта, когда Рота Смерти осталась под ее попечением на время отпуска обоих инквизиторов, произошло это. Абсолютный, как она, должно быть, считала, позор, недопустимый для Гвардии. Кара хотела бы успокоить ее и поддержать, больно ярко разыгравшееся воображение рисовала ей харакири немного несподручной для этого саблей…

– Будешь? – предложила ей пачку сигарет Кара, порывшись в кармане.

– Не курю, – призналась Ист. – Птица запах не любит, беспокоится.

– Поняла, не дымлю на тебя, – ухмыльнулась Кара. Щелкнула зажигалкой, глубоко затянулась.

Она здраво рассудила, что заключенный никуда не денется: его там сторожила удвоенная охрана, следящая за каждым его вздохом. Хотя было бы забавно, пропади он прямо у нее под носом.

– Никто не ожидал прорыва от воришки и мелкого разбойника, лейтенант Ист, это наша общая ошибка. – Кара выдохнула дым, задирая голову к небу. – В наших силах постараться все исправить и вернуть беглецов до празднования Исхода.

Это был не ультиматум, а размышления вслух, но Ист подобралась, по-военному прищелкнула каблуками, глядя серьезно. Она и впрямь слишком старалась.

– Ист, я все понимаю. Ты ведь потеряла брата, – медленно подбирала слова Кара. – Знаешь, я тоже сильно по нему скучаю, особенно когда гляжу на вашу роту. Сразу лезет всякое в голову. Эти мальчишки наслаждаются жизнью, а он – нет, и в чем справедливость, и разве ради этого стоит начинать войны… А что толку от слов, наград и памятников, это ничего не изменит. Если бы мы могли что-то вернуть, отмотать время и не делать ошибок… Наши маги пока до такого не додумались. Может, и к счастью.

– Вы называли Дира сыном, командор, я знаю, – тоскливо улыбнулась Ист. – Это многое для него значило, уж поверьте, и я благодарна за все, что вы для нас делаете. Что ж до меня… У меня четыре десятки братьев и сестер. Я на своем месте, должен же кто-то позаботиться о них. Прикажете сопровождать?.. – несмело добавила она, кивком указав на тяжелую дверь тюрьмы.

– Сама справлюсь, дорогу вроде найду, – расхохоталась Кара. – Вы лучше следом в Петербурге озаботьтесь. Только на Войцека с Яном не перекидывайте, у них свое дело… – Она нахмурилась, вспоминая про запутанную историю с кольцами, агентами их ВВР и перестрелками, и это точно не укрылось от Ист. Но спрашивать демоница больше ничего не стала. Посмотрела немного задумчиво, как Кара надежно втоптала окурок в песок, – тут таких было целое кладбище.

Ее пропустили без лишних просьб и оставили одну. От демона Кару отделяла одна решетка, но она была уверена, что эту преграду ничто не прорвет: лучшая сталь с Шестого, рунные засечки – как же Влад вдохновенно матерился, пока придумывал самую крепкую комбинацию. Неудивительно, что на побег двое заключенных решились именно во время перевозки… Так что Кара спокойно стояла напротив решетки, ничего не боясь, сунув руки в карманы и отвратительно, должно быть, ухмыляясь.

– Надо же, какая честь, – пробормотал демон, сидящий на лавке у стены. – Сам Сатана.

Оглядывая его коренастую фигуру, Кара чувствовала, что понемногу даже проникается уважением к пустынному разбойнику: вся его кожа, которую она видела, была изрезана шрамами. Крепкие загнутые рога, массивная челюсть. Волосы показались бы кому-то поседевшими по вискам, но она угадывала: просто выгорели на пекущем адском солнце. У него были повадки зверя, но на удивление вполне приятный голос.

– Как звать? – спросила она кратко.

– В документах все написано.

– Не-не, ты не понял, – широко оскалилась Кара. – Загвоздка в том, как мы сами себя называем. Ты вот выбрал Сатану, хотя это не мое имя, а того, кто давно в могиле; меня зовут Кара. Cara Ah’Ishim, командор Черной Гвардии. Пацан, которого упустили мои гвардейцы, – Рыжий. А твое имя как?

– Варсейн, – признался он. – Это все?

– Расскажи мне про демоненка. Он планировал побег?

Варсейн расхохотался, пряча лицо в ладонях.

– Куда там… Мы оба надеялись, что нас спасет какое-нибудь чудо, а повезло, выходит, одному ему. Но никакого плана у нас не было. А если б был, я бы не сознался…

– Значит, его похитили, – окончательно убедилась Кара. – Демоница по имени Ринавирель, слышал про такую? Нет?.. Да куда вам там, в глубинке… Для чего ей мог понадобиться мальчишка? Что в нем такого особенного и выдающегося?

Он помолчал немного, словно сомневался, стоит ли говорить. Предавать товарища не хотел или боялся показаться безумцем? На всякий случай Кара подалась вперед, ближе, хватаясь за прутья. Варсейн мучился недолго: не так тянет играть в честность, когда над тобой окно в решетку – или, как говорил Влад, небо в клеточку.

– Знаете, бывают такие демоны, которые как будто наперед знают?.. Пересядет на другую лошадь вдруг, а его ноги подвернет и брыкаться начнет, всадника скинет, он себе хребет переломит. Или есть со всеми не станет, а назавтра все слягут с животами. Мы с ним месяц ездили, сразу заметили. И решили приглядываться и как он делать: те же тропки выбирать, стоянки не задерживать. От вас только Рыжий не предупредил, хотя он был давеча дерганый слегка… А еще он всех видит. Ну, насквозь. Сразу может определить, в чем суть демона или человека.

– На изнанке, что ли? – распахнула глаза Кара. – В боевом трансе?

Варсейн не ответил. Действительно: куда им в таких вещах разбираться, в силе боевых магов и их чудном колдовстве, на которое глядят с сожалением и завистью те, кому сил для таких заклинаний не хватает… Кара прикусила губу.

– Так он маг, – поняла она.

– Ни разу не видел, чтоб колдовал, – заспорил с ней Варсейн, как будто вступаясь за Рыжего.

– То, что ты перечисляешь, – неосознанное колдовство. Может, он сам толком не понимал, что творит, но такое чутье… свойственно большинству сильных магов. Капитан Войцек, который вас сюда притащил, такой же. По нему можно погоду вычислять.

Она прикусила губу. Было немного жаль, что нет никакой скамейки, чтобы удобно расположиться напротив Варсейна и выслушивать его истории об удивительном рыжем мальчишке – разве что, занять противоположную камеру.

– Рассказывай, – попросила Кара. – Все, что можешь о нем сказать. У нас много времени.

***

Прислонившись к прикованному возле заборчика «Харлею» Влада, Ян никак не мог вытряхнуть сигарету из пачки: их там осталось всего-то несколько, сбившихся в угол. Небо хандрило и хмурилось, снова начинал накрапывать противный прохладный дождик. Застучал по голове, по плечам – Ян, прикурив, поежился, провел по ровному блестящему боку мотоцикла, точно успокаивал не себя, а неудержимую машину. Вокруг пробегали невидимые защитные заклинания: если бы прислониться решил не он, а любой другой, ему бы крепко досталось от боевой магии. Их ни разу не пытались обокрасть, позарившись на блестевший под окнами «Харлей»: Влад даже немного обиделся…

В кармане зажужжал телефон, и Ян вынужден был прикусить сигарету, потянувшись за ним; как и ожидал, Аннушка писала насчет срочного вызова. Через какие-то минуты начиналась их смена, и вампирша с чистой совестью сплавила дело им. Он тихо выругался, оглянулся воровато, но понял, что не привлек внимание никого: вокруг была лишь пара прохожих под зонтиками и женщина с коляской, обмотанной прозрачной пленкой. Они оказались куда предусмотрительнее Яна, выскочившего на улицу и не взглянувшего ни на небо, ни на почасовой прогноз погоды на телепанели.

Не стоило долго ждать: Влад вылетел из подъезда торопливо, быстро осмотрелся, просияв, бросился к нему. Поднял над головой кожаную куртку, – конечно же, откопать мрачный черный зонтик в прихожей было слишком просто для Влада Войцека, – прижался жарким боком, дыша его дымом.

– Это моя куртка или твоя? – задрав голову, уточнил Ян, точно это что-то значило.

– Не знаю. Наша, – усмехнулся Влад. – Что ты, гордо ушел без шапки в мороз, а, трагический герой?.. Знаешь, я все говорю тебе об этом, а ты не слушаешь… Плевать на прошлое, Ян, что ты сразу; мы те, кто мы есть, и ничьи имена этого не изменят, ты можешь зваться как угодно – мне все равно, я так и буду называть тебя инквизиторством.

– Я просто на Белку с Сашей дымить не хочу, а балкона у нас нет, – смутился Ян, неловко отворачиваясь от него. Но выскользнуть из-под спасительной куртки не осмелился: дождь набирал силу, небеса громыхали.

– И на меня не дыми своей «импотенцией». Или что там у тебя сегодня попалось?

Он вынужденно рассмеялся, успокаиваясь, вытащил из кармана пачку, демонстрируя чрезвычайно красочную картинку и крупную надпись: «Мучительная смерть».

– Да, я действительно с тобой иногда мучаюсь, – пробормотал Влад. – Слушай, там пока Саня учит Белку премудростям интернета и показывает видео с котиками, может, прокатимся? – кивнул на мотоцикл заговорщически, хитро. – Давай, нам обоим нужно развеяться. За старшего дома Джек.

– Без шлема прокатимся, как и обычно? – устало – от собственной правильности – уточнил Ян. – Денница, ты однажды разобьешься и не соберешь костей, у меня каждый раз замирает сердце, когда я вижу тебя на этом… твоем звере.

Признался, уставился под ноги, на мокрый темный асфальт. Влад запросто травил истории о том, как пару раз не разбивался на трассах еще при жизни, в Праге, и это откладывалось в памяти.

– У меня все под контролем, – заверил Влад. – Я не самонадеянный мальчишка, каким был тогда, я не буду зря рисковать. Едем?

Молча вытащив телефон, он открыл сообщения и повернул экран к Владу, позволяя ему прочитать адрес. По скромным прикидкам, добраться туда можно за десяток минут, и то если у Влада вдруг проснется глубоко дремлющая совесть и он станет соблюдать все правила дорожного движения…

Сдавшись, махнув рукой, Ян следил, как он набрасывает куртку на плечи, снимает цепь и кучу заклинаний, видел опасный и насмешливый оскал. Замечал, как у него сияют азартом глаза, и не мог противиться. Влад готов был сорваться с места, ждал его, и Ян вынужден был, смущенно глядя по сторонам, сесть позади, неловко сомкнув руки под ребрами. И тут же в ужасе прижался крепче, чувствуя, как мотоцикл сразу берет дикий разгон, оглашая небольшой дворик голодным рычанием. В небо сорвались заполошные птицы; Влад быстро вырвался на дорогу, уверенно встраиваясь в ряд машин, не слушая сердитые гудки.

Вокруг уже темнело, сияли среди дождя огни вывесок, фар и светофоров, а Влад уверенно несся по широким центральным улицам, и если на мгновение отвлечься, забыть про возможность разбиться вдребезги, это была та же свобода, за которой Ян несся на лошадях наперегонки. Сладкая, отчаянная и такая желанная. Чувствуя захлестнувшую его радость, Влад что-то одобрительно хмыкнул, а Ян выпрямился, уже не цепляясь за него, точно утопающий, глядя на знакомые невысокие здания, на мелькнувшую в просветах улиц Неву…

– Если это очередной оборотень в запое, я расстреляю его без суда и следствия. Можно, инквизиторство? – с надеждой попросил Влад, перекрикивая мокрый ветер.

– Нельзя, отставить, рядовой Войцек, – вздохнул Ян, пряча лицо от резкого ветра за его спиной, щекой прижимаясь к пропахшей порохом куртке. – Давай хотя бы с этим разберемся спокойно – а потом нам придется объяснять кардиналу, чем мы занимались всю первую половину дня. Это будет долгий рассказ.

Влад прибавил скорости, прорываясь сквозь глубокую лужу и веером разбрызгивая ее на окна едущих рядом машин.

========== Глава V ==========

Погоду ужасно штормило: ливень то начинался, то прекращался; Влад ставил защитные заклинания, и тяжелые сверкающие капли разбивались, не долетая до них. Машины по дороге проносились с громким плеском, разбрызгивая вдребезги глубокие лужи, в которых отражались яркие неоновые вывески, перемигивающиеся светофоры и светлые витрины – разноцветные огни вечернего Петербурга. Под конец Ян просто цеплялся за Влада, глядя, как мимо мелькают мосты, глянцевые поверхности рек, невысокие здания. Кажется, Влад специально сделал крюк, позволяя вступающему в ночь городу покрасоваться, показать не только жаркую, дневную свою прелесть, но и загадочную темноту, крадущуюся по аллеям и каналам.

Прибыв на адрес, который им услужливо скинула Аннушка, припарковав мотоцикл в укромном местечке на полупустой стоянке, они еще какое-то время переминались с ноги на ногу на тротуаре, глядя друг на друга, насквозь мокрых из-за все-таки захлестнувшего их в начале проливного дождя, взъерошенных ветром и несколько странно улыбающихся от так и не улегшегося в груди всеобъемлющего чувства свободы. Кое-как пригладив волосы, Ян нашел в заднем кармане джинсов чудом не залитое водой и не помятое удостоверение, встряхнул его на всякий случай, протер рукавом кожаную черную обложку. Где лежали документы Влада, он не хотел и предполагать…

Однако доказывать никому ничего не пришлось: прибывшая раньше полиция не задавала лишних вопросов, кого-то из работающих на месте сотрудников Ян даже знал в лицо, достаточно было вежливо кивнуть и сдержанно улыбнуться, и на них больше не глядели. Крепкий немолодой мужик – местный опер – поднял ленту, пропуская в небольшой опрятный дворик, отдаленно напоминающий тот, в котором они жили. Ян мельком осмотрел кругом стоящие старые здания с балкончиками, прошелся между мутно горящих фонарей, мимо кривой лавочки, утопающей в буйно разросшихся кустах. Тела они увидели дальше, на детской площадке, одно – около качелей, другое поодаль, возле стоявших рядком лип.

– Жертв двое, оба демоны, первому семнадцать, а второй на год старше, документы на месте, – хрипло проговорил полицейский, косясь на Яна; должно быть, был несколько удивлен его абсолютным спокойствием. Покачал головой: – Ваши ребята. Свидетели рога не рассмотрели, нас вызвали…

– О, так есть свидетели? – на мгновение оживился Ян. Поглядел по сторонам, различая в полутьме дворика пару медиков и еще полицейских, вытащил пачку и закурил последнюю сигарету.

Дождь, к счастью, перестал лить стеной, размывая черные мазутные следы по уложенному на площадке искусственному покрытию. Над землей витал дух тяжелой, нежеланной смерти, потерянных надежд; сколько еще лет им оставалось, этим демонятам, сколько неиспытанных удовольствий, уничтоженных шансов – тут все и оборвалось, ничего не оставив напоследок, кроме изломанных жалких тел. Глубоко вдохнув, Ян наклонился над одним мальчишкой, слепо глядящим в темное небо, поддавшись порыву, провел рукой по рваным ранам, пропахавшим его горло. Испачкал рубашку, украдкой выругался: едкая демонская кровь крайне плохо отстирывалась. Оглянулся на качели, заметив на них две пластиковые бутылки с чем-то темным, открутил крышку, брезгливо принюхался: кислое, явно еще и разбавленное вино неприятно шибало в нос.

– Видели кое-как из окон, что тут пацаны дрались, – рассказывал ему полицейский, прерываясь на глухой ухающий кашель и часто моргая красными воспаленными глазами: если долго стоять под холодным ливнем, немудрено заболеть. Ян сочувственно ему улыбнулся, пошарил по карманам, но быстро вспомнил, что вылетел из дома даже без куртки, что уж говорить о полезных на дежурстве согревающих амулетах. Полицейский, с грустной обреченностью следивший за ними, продолжал: – Никто ничего определенного сказать не может, но я понял, что ребят трое было. Значит, третий их и положил, сбежал потом, мы прочесываем окрестности. Вы говорите, если чем-то надо помочь…

Подумав, Ян попросил пакеты для улик, внимательно осмотрел тела еще раз, вытащил мобильные телефоны и документы. Все раны казались делом рук обезумевшего оборотня, как и предсказывал Влад, стоило ему увидеть описания Аннушки; ни ножей, ни мало-мальски подходящих осколков Ян не замечал, сколько ни кружил вокруг, утаптывая потеки крови. Пять отметин на шее демоненка тянулись так, словно его кто-то ударил наотмашь ладонью с острыми когтями.

Закончив с осмотром, по привычке, заученно и вбито намертво, быстро набросал протокол на мобильнике, пока грузили тела, Ян еще долго рассматривал оставшиеся кровавые пятна. Снова начинался дождь, грозясь вмыть их в гладкое покрытие успокаивающего зеленого цвета. Пока он колебался, приблизился Влад, который успел пошариться по всем окрестным кустам и поболтать с мрачными медиками, изрядно путаясь под ногами.

– Надо покрытие тоже на экспертизу, – обреченно вздохнул Ян. – Ты…

– Хуйней страдаешь, – спокойно заявил Влад, подступая со спины. – Тут кровь этих двоих, я тебе и так скажу, без всякой экспертизы. Третий сбежал целым – искать?..

– Ищи. – Это прозвучало резко, точно приказ, и Ян виновато добавил: – Пожалуйста. Будь осторожнее, не увлекайся, ладно?..

Обернувшись, Ян заметил, что лицо Влада перекосилось, исказилось боевым трансом – он помогал видеть изнанку мира, читать ауры и следы. Немногие отваживались заглянуть так далеко, что магия начинала искажать их облик, но Влад плевал на все правила безопасности – может быть, из желания увидеть все наиболее точно и полно. Ян всерьез подумывал, не присоединиться ли к Владу в боевом трансе, коснувшись напряженных нитей контракта, но отвлекся на вновь подошедшего полицейского. Тот чуть отшатнулся от Влада, испуганный побледневшим лицом и алыми радужками глаз, – как и многие другие на его месте.

– Извините, – зачем-то произнес Ян, а потом обратился к Владу с едва заметной досадой: – Жалко, Джека дома оставили, чтобы след найти, он бы пригодился…

– Со следом и сам справлюсь, я всегда у нас ищейкой работал, – излишне весело отмахнулся Влад. Запрокинул голову к слезящемуся небу, хищно потянул воздух носом, точно готовился к охоте – погоне за испуганной, беспомощной дичью. Казалось, еще секунда – и завоет по-собачьи, как адские гончие, что были при Гвардии. Зарычит, скаля клыкастую – измененную боевым трансом – пасть.

Отведя прочь мало что понимающего полицейского, Ян не мешал ему колдовать, чертить символы в воздухе. Со стороны могло показаться даже, что Влад танцует нечто ритуальное, рассыпая вокруг алые искорки, завораживая резкими порывистыми движениями.

– Почему вы остались, дело-то и правда в нашей ведомости? – тихо спросил Ян.

Ему было немного жаль этого человека, измученного, но почему-то вынуждающего себя стоять рядом. Он знал многих, кто сразу же сбегал, оставляя дело прибывшей Инквизиции, зная, что их не осудят, а мороки станет меньше. Никому не хочется решать чужие проблемы.