Текст книги "Alia tempora (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 43 страниц)

– Так вы меня нашли? – Рыжий начинал понимать. – По магии Рая?

– По ней тоже. Я обладаю… даром, – как будто нехотя призналась Яра. – Могу видеть кусочки будущего. Чаще всего – вероятного, да и приходят они нередко в виде метафор. Толковать – дело того, кому я пророчу. Но с тобой все было на удивление четко, я узнала Гвардию, поняла, когда ты окажешься в их тюрьме… Дальше все было еще легче: Рина глупо попалась на ограблении, я дала ей амулет, чтобы сбежать.

Сложный план – ради его вызволения, потому что он был нужен; прислушиваясь к себе, Рыжий понимал, что ему приятно, лестно осознавать свою необходимость. Очевидно, Ева хочет использовать его для своих целей – Рыжий слишком мало понимал в магии и не мог судить о древних артефактах, потому доверился ей. Но сама предлагала свободу, а не тюрьму, не отвержение и отвращение семьи. Он мог стать великим магом, спасителем Ада… Мечты были излишне сладки, порой наивны. Рыжий не хотел признаваться, но загорелся идеей больше необходимого.

Кому он был нужен, непутевый вольнолюбивый сын строгого отца, мальчишка на побегушках у старших демонов в банде, вечный странник по пустыне? Кому он нужен был до этой недели?

– Откуда вы знаете столько про магию? И про боевую тоже? – пользуясь ее разговорчивостью, Рыжий принялся засыпать Яру вопросами.

– Я была знакома с одной боевой магичкой, – грустно улыбнулась она, повертела венок в руках. – Катарина Войцек, так ее звали. Мы общались сотню лет – маги живут долго… Учишься понемногу: я показывала ей, как гадать на картах, а она творила заклинания, которые мне никогда не хватало духа и твердости повторить… Я не могу причинять вред живому – такой меня создали или я сама себя воспитала.

– Войцек?.. – нахмурился Рыжий. Демоны не носили фамилий – он не всегда понимал, на что они людям, потому забывал постоянно. Но эту запомнил твердо.

– Да. Ее внук сейчас зовется капитаном Черной Гвардии, водится с Сатаной и Смертью – ты с ним встречался. – Рыжий неприятно скривился, вспоминая дикую гонку до города, резкие окрики беса, ехавшего рядом на черном коне, и то, как подламывались его ноги, ослабшие от долгого бега. Вряд ли Яра умела читать мысли – хотя Рыжий бы не был удивлен, – но она поняла все без слов: – Мы давно не виделись… Гвардия выполняет свою работу, мой мальчик, пусть и методами, граничащими с жестокостью. Но я не помню времена, когда Ад жил в мире, – до них. Они хорошо справляются.

Инстинктивно Рыжий принимал Гвардию за врагов, преследователей, желавших загнать его в угол, а потом заковать, сломать… На мгновение он напомнил себе, что они были лишь солдатами, которым платят за службу; наверное, сложись его жизнь иначе, окажись он волею судьбы в Гвардии, это не казалось бы ему таким диким и странным. Но Рыжий, пока был в заключении, успел понять, что деньги для цепных псов Сатаны вовсе не главное, он видел наслаждение в их глазах. И с тем бесом Рыжий уж точно не желал больше встречаться.

Следуя руководствам Яры, он смог запалить огонек, заплясавший на ладони, точно маленькое живое создание. Завороженно следил за движением небольшой оранжевой искорки, мелькавшей то на самой его ладони, то между пальцев. Магический огонь вовсе не жег, не причинял боли; в далеком детстве Рыжий как-то поспорил с сестрами и держал руку над свечой, а потом помнил жуткие волдыри, и боялся теперь того же, но выпущенная на волю магия ласково жалась к рукам.

Стоило увлечься – бесследно пропала, растворилась в воздухе. Расстроенный Рыжий тут же попытался сотворить новую искру, подстегнутый детской упрямостью. Огоньки брызнули внезапной вспышкой; вдали загалдели дети, тыча в их сторону пальцами, но не отваживаясь подступить ближе к удивительным искрам из-за грозных окриков матерей.

– Идем в дом, – предложила Яра. – Мое заклинание укрывает нас самих, но твои искры должны быть видны, не нужно привлекать внимание. Там продолжим с базовыми заклинаниями.

Обратно в старую скучную квартиру, которую Рыжий излазил и изучил вдоль и поперек, не хотелось, но он не смог спорить. Поднялся, зашагал за Ярой, пересекшей двор с изяществом полноправной его владычицы.

– А где Ринка? – спросил Рыжий. – Ее целый день не было…

– Она занимается своими делами. И не хочет никак разбираться в магии – я знаю таких упрямцев из демонов и людей…

– И как это она вас слушается? – недоверчиво произнес Рыжий, вспоминая своенравную демоницу.

На это она отвечать уже не стала.

– Она должна мне кое за что, – загадочно призналась Яра. – Не в моих правилах раскрывать чужие тайны, юноша, особенно если речь о женских секретах. Если Рина захочет, сама все расскажет.

***

Оказавшись в метро, Вирен не сильно удивился открывшимся видам: и капитан Войцек слишком много рассказывал ему о городе, что Петербург был родной и знакомый, и белый мрамор, обширные пространства и мощные колонны не могли поразить жителя Ада, насмотревшегося на помпезные замки Высших. Шедший рядом Кость, перебиравший рунки, ссыпанные из мешочка в ладонь, тоже не казался впечатленным. Безыинтересно мазнул взглядом по мощным стенам, белым, с серыми прожилками, по лепнине, и принялся нашептывать что-то. Подошедший поезд он тоже встретил ледяным спокойствием, поднял правую бровь. Вирен размышлял, что вообще может пробить этого мага на эмоции и существует ли такая вещь во всех мирах.

Поисковые заклинания вели их за демоницей, но Гвардия все равно отставала. Когда Кость принялся чертить на разложенной на столе карте примерные перемещения Ринки, стало очевидно, как они ошибались: демоница каталась на метро, путая их, будто отвлекая от чего-то. Такая мысль пришла Вирену, и он поспешил высказать ее старшим, а в награду за догадливость снова был поставлен в пару с магом и послан в петербургскую подземку, чтобы нагнать Ринку и наконец-то захватить.

– Уже рядом, – кратко отчитался Кость, вытащивший его на какой-то станции, совсем не впечатляющей, обычной, собранной из коричневых скучных блоков – они отъехали достаточно от затолпленного центра, которым хотелось бы любоваться, будь у них больше времени. «Выборгская», – мельком прочитал Вирен. Название ему ни о чем не говорило, но он поплелся за магом.

– Не вижу никаких демониц, ты уверен? – потребовал он у мага, склонившись к нему с яростным шепотом. Мысль, что они ошиблись, сошли не на той, попались в очередную ловушку Ринки, игравшей с Гвардией в кошки-мышки, неприятно царапалась. – Может, не так свои рунки прочитал?

Оскорбленный его резким презрительным тоном, – Вирен больше доверял старой доброй стали и свинцовым пулям, чем ненадежной своенравной силе, природы которой не понимал, – Кость скривился, точно глотнул кислого. Сунул ему под нос горсть рун, вырезанных на мелких звериных – как Вирен надеялся – косточках, точно он как-то должен был разобраться в сложившейся комбинации. Вирен и в домино-то путался, хотя, казалось, что может быть легче, а магию не понимал вовсе.

– Иллюзия, – напомнил Кость. Ему не нужно было прибавлять что-то вроде «идиот», это Вирен и так прочитал в выражении его лица. – Слишком хорошая, чтобы я ее вычислил.

– Охуенно, – вполголоса ругнулся он. – Значит, она может быть хоть вон той старушкой, а?

Стоило бы перекрыть станцию и допросить каждого, но разве хватит их двоих на это? И целой десятки, вздумай они отправиться разом, привлекая ненужное внимание, не хватило бы: слишком много людей и нелюдей вокруг. Все они спешили домой после работы или учебы, говорили с кем-то по телефонам или поблескивающим амулетам связи, затыкали уши наушниками, увлеченно глядели в планшеты, дожидаясь следующего поезда… Как найти среди них Ринку? Решив, что нужно действовать, а не стоять на месте, смирившимся с очередной победой демоницы, Вирен пошел по платформе, ненароком осматривая людей, ища подвох. Он недостаточно знал повадки народа в этом мире, чтобы заметить среди них Ринку, укутанную иллюзией.

В темном, немного внушающем смутное беспокойство туннеле что-то загрохотало. Услышав дальний отзвук, Вирен заметно вздрогнул, опасливо покосился через плечо. В его голове слишком хорошо рисовался какой-нибудь внушительный противник, а не стрела легкого состава.

К платформе ближе подались ожидавшие поезд; Вирена вежливо, но настойчиво отпихнул с дороги высокий демон, и все заслонили спины – Вирен заметался, понимая: если не наткнется на Ринку сейчас, придется выбирать: остаться на станции или ехать. Не угадает – начинать сначала, заново брать след, мучить Кость…

Додумать ему не дали. Позади прокатился отзвук магии, оставшийся на изнанке. Он не видел никаких заклинаний, но было ощущение. Волосы встали дыбом, чувствовал он себя так, как будто его вдарили в живот на тренировке. За спиной сквозь зубы застонал Кость, отпрянул к стене, держась за голову и стискивая виски. Все это Вирен замечал краем глаза, оказавшийся среди заволновавшейся толпы.

Где-то в начале станции раздался громкий рев, заслышав который, Вирен захотел броситься прочь, развернуться – хоть бы и по путям, даже по напряжению. Зашуршал, плавно подъезжая, поезд, и народ со станции, сминая друг друга, бросился в разъехавшиеся двери. Надрывно заорал чей-то ребенок, заливаясь слезами, кричали люди.

Глубоко вдохнув, усилием успокоив дыхание, Вирен бросился прямо туда, откуда слышался шум и грохот. Он бы молился, если б знал кому.

В широком проходе между колоннами бесновался зверь, на первый взгляд напоминающий крупного пса или волка. Черная густая шерсть, вытянутая морда, полная клыков. Когда Вирен продрался сквозь толпу бегущих, когда оказался точно напротив этой твари, боками обтесывающей невысокие прямоугольные колонны, громадная псина задрала голову, угрожающе, в ярости взвывая. Послышался шорох, смутно ему знакомый, и в следующий миг Вирен изумленно наблюдал, как тварь расправляет мощные черные крылья, при виде которых даже командор удавилась бы от зависти. Пес теснил к краю платформы группку людей – с той, с другой стороны. Быстро задрав голову на электронное табло, Вирен увидел, что поезд придет через три минуты, – достаточно, чтобы растерзать всех.

– Что это за херня?! – взвизгнул Вирен, хватаясь за скрытый магией, но висящий на поясе меч. На гладкой, зеркальной поверхности пола отражалось его лицо, искаженное страхом, – Вирен вздрогнул и отвернулся. Не любил смотреть на свое отражение, на алые метины полученных в детстве ожогов на шее.

– Фамильяр, – рявкнул Кость, хотя Вирен и не надеялся на ответ. Голос мага звучал неожиданно мощно и четко. Он отлип от стены, судорожно вцепился в ворот своей водолазки, точно его что-то душило.

– Это должен быть черный кот, а не… такое, – застонал Вирен, в смятении глядя на громадную тварь, напоминающую перекормленного и выросшего выше трех человеческих ростов адского пса. Он задрал морду, принюхиваясь. Не мог расправить крылья и напасть сверху – Вирен злорадно хохотнул. – Кость, можешь колдануть на него что-нибудь?..

– Время, – отозвался маг.

Выиграть время. Сердце так колотилось, что Вирен тонул в грохоте в ушах. Может он так – один на один, героем-самоубийцей броситься под когти и клыки? Так, как командор билась без страха, как без малейших раздумий бежали на врага капитаны Роты? Они не сомневались. Нужно было решаться, а Вирен застыл, чувствуя себя беспомощным мальчишкой; копия, неумелая подделка – злость на себя заставила его шагнуть вперед. Вирен задохнулся отчаянным яростным криком и выхватил меч. Рядом Кость нараспев, будто древние мантры, читал заклинания.

По лестнице загремели ботинки – он оглянулся в смятении. Человеческая полиция, с таким же страхом уставившаяся на фамильяра. Грохотали выстрелы, которые запросто отлетали от толстой черной шкуры, лишь зля, сверкнуло несколько амулетов. Широко взмахнув лапой, фамильяр снес одну колонну, и Вирен тревожно поднял взгляд наверх; подпорки не держали, длинная каменная перегородка начинала обваливаться, поднимая густую пыль.

Он бросился на фамильяра, выдергивая из-за пояса адский револьвер, и в то же мгновение от людей, зажатых между беснующейся тварью и обрывом платформы, отделилась небольшая тоненькая фигурка. Блондинка, человечка, прыгнула вбок – и фамильяр круто развернулся к ней, забывая про остальных людей, про полицейских, скрипящих рациями и дающим ему по боку короткими очередями. Когтями махнул вслед девушке, задел по ногам – или она поскользнулась на гладком блестящем полу. Рухнула руками вперед, коротко вскрикнув, зажмурилась – Вирен перепрыгнул через нее без зазрения совести, навскидку прицелился в морду. Палец несколько раз дернул спусковой крючок – фамильяр взревел, беспорядочно мотая мордой. Ослепил! Вирен увлеченно взвыл – он уже чувствовал, как полыхает в крови адреналин, сомнения развеялись, оставили его – ненужная шелуха, мешающая на поле боя.

Не отказав себе в удовольствии засадить в нос фамильяру еще пару пуль с рунными насечками, Вирен на бегу рухнул на колени, проезжаясь у него под брюхом, вывернул меч, вспарывая его. Сверху громовым раскатом раздался рык, хлынула густая горячая кровь – по лицу, размазываясь дикой боевой раскраской. Лапы твари подломились, но Вирен успел, перекатившись, выскочить из-под нее, чтобы не оказаться зажатым между разъяренным зверем и полом.

Пользуясь отчаянной атакой, ему выстрелами вторили полицейские. Они осторожно, короткими перебежками, уводили со станции людей; хотя бы об этом не нужно было беспокоиться в пылу сражения. Девчонка тоже пропала, исчезла, точно ее и не было, привиделось. Нет – вон она, мелькнула за одной из колонн, пока целой. Медлить и тянуть время было нельзя: фамильяр зверел, молотил бесполезными крыльями.

Рывком зайдя за спину твари, Вирен достал по задним лапам, но поспешил отпрыгнуть: фамильяр вертелся слишком быстро, махал тяжелым хвостом, норовя сбить с ног… Как бы на него забраться?..

Шелестящий шепот мага лился в уши, достиг апогея, крика. Интуитивно Вирен отскочил в сторону – тварь оказалась не такой умной, так и осталась, готовившаясь к прыжку. Магия сработала – Вирена снова окатило отголоском, точно кто-то вылил на него ушат ледяной воды. Грохотнули молнии, вдарили, изгибаясь, в пол, в фамильяра, точно светящиеся сияющие копья. Трещинами пошел мрамор, покрывшийся сажей, станцию снова тряхнуло. Пахло озоном и гарью. Оглянувшись, чего, конечно, делать не стоило, Вирен увидел, как Кость сползает по стене в тихий обморок.

Заревев дурным голосом от боли, фамильяр заметался, припал на передние лапы. Вирен пытался не думать – так было легче. Сам разинув рот в крике, кинулся на тварь, вцепился в скользкую шерсть – не сорвался, впился в крылья, выдергивая перья, но взлетел ей на спину, схватился за шею, крепко обхватив ее ногами. Почувствовав на себе всадника, фамильяр, оглушенный и ослепленный боевой магией, окончательно обезумел, понесся, ударяясь о стены. В него стреляли снова, пули, оставляя выбоины в стенах, мелькали вокруг. Кто-то заорал – видно, поняли, что здорово рискуют попасть в Вирена; палить стали по лапам, заставляя фамильяра гарцевать и подпрыгивать, оставляя кровавые следы…

С трудом Вирен выпрямился, ухватился за саблю обеими руками и с силой уколол ей в шею фамильяра – еще и еще, чудом не падая. Горячая кровь заливала руки, упруго била из ран. Порезы были неглубокими, но он колол и колол. Крениться фамильяр стал внезапно, и Вирен не смог вовремя соскочить: отчаянно прыгнул, боясь быть придавленным, больно ударившись боком, – перекатился на спину, распластался на грязном полу, глядя в мраморный потолок, прорезавшийся опасными трещинами. Грудь вздымалась тяжело и часто. Сел, привалившись спиной к обломку колонны.

Зажмурился, а когда открыл глаза, вокруг уже была человеческая полиция, пытавшаяся чего-то от него добиться. Толком не вникая в их слова, Вирен махнул рукой туда, где последний раз видел Кость, упавшего в обморок; заставлять поискового мага колдовать Высшие боевые заклинания – он точно у него в долгу. Сверкнула магия перехода – подтянулась Инквизиция, не успевшая на битву, только на разбирательство. Над Виреном, о котором ненадолго забыли, стояла та самая блондинка, что кинулась прочь от людей и, возможно, спасла их от когтей.

– Лицо покажи, – осклабился Вирен. Она вздохнула; иллюзия поплыла, обнажая смуглое лицо, загнутые рога. Обычная девчонка – он подумал об этом слегка заносчиво, придирчиво; пока гнался за ней, постоянно увиливавшей, и не мог представить, что ловкая неуловимая наемница может оказаться такой же обычной демоницей, как тысячи других, похожих на нее, на Первом круге.

– Неплохо справился, – сдержанно кивнула она.

– У меня были отличные учителя! – решительно заявил Вирен, так и не поднимаясь, глядя на Ринку снизу вверх. Отбитая в падении спина ныла. – Хотя они нашли бы, к чему придраться. Что это было?

Тело фамильяра начинало понемногу истончаться, исчезать – кажется, с этим что-то пытались сделать инквизиторы, но тяжелая черная туша таяла у них на глазах.

– Мархосиас, – выдавила Ринка. – Этот ублюдок решил со мной расправиться, даже люди его не остановили. Они все наглее. Я слышала, его объявили в розыск, наверное, поэтому он стал действовать… в открытую.

– За что?.. – Вирен закашлялся, сплевывая черноватую слюну: кажется, ударился он крепче, чем думал. – За что ему тебя убивать? Ты и у него важного заключенного украсть успела?

– Приходи на Малую Садовую завтра, – предложила Ринка, как будто внезапно решилась. – Товарищам своим не говори, ладно? Я расскажу. И, может, познакомлю кое с кем. Не забудь!

И она пропала среди шумных людей.

***

Весь день Ян пытался заставить себя не работать, отдыхать, но все равно к вечеру засел за компьютер с желанием записать пару метких абзацев в собственные воспоминания, которые Влад громко и по-доброму насмешливо звал «мемуарами»; не прошло и нескольких минут, как он строчил отчеты Ирме, в которых описывал досмотр дома Иштар и неудачное покушение. Принудить к этому делу Влада было невозможно: он путал сторону, с которой нужно ставить подпись, излагал в слишком неформальной форме, в какой и привык говорить, – проще было поберечь нервы и сделать самому. Тем более, Ян не мог найти себе место, когда оставался без работы.

Вместе с Белкой и Сашей Влад что-то живо обсуждал, а потом утащил их на кухню, чтобы не мешали работать, и включил на широкоформатной плазме какой-то сериал… Дописав предложение и почувствовав, что мысли уже слегка путаются, Ян ненадолго свернул окно, откатился на офисном кресле назад. Он любил наблюдать за заходом солнца – особенно хорошо это удавалось, когда они вместе с Владом и бутылкой чего-нибудь крепкого под вечер забирались на крышу. Но и теперь лучи удивительно золотились, рыжими всполохами заливали дворик, пока не скрылись за старенькой и побитой черепичной крышей дома напротив. Осталась лишь яркая полоса, грань…

С возрастом он становился все больше романтиком – наверное, они оба старели. Этого не заметишь на бессмертных телах, а года подчас летели как дни, прожитые в их безумном темпе, но Ян чувствовал. И о времени, меняющем их, не жалел.

Затрещал дверной звонок пронзительной трелью – Ян услышал его сквозь шум сериала с кухни. Короткий, но громкий звук. Подумав с легкой усмешкой, что Кара – или кто любой из Гвардии – колотила бы ногами по новенькой кожаной обивке, ничуть ее не щадя, он пошел открывать. За дверью, скромно сцепив руки в замок за спиной, стояла вампирша Аннушка, не смеющая переступить порог без приглашения хозяина.

– Проходи, – дежурно, вместо приветствия, произнес Ян, оглянулся: – Влад, пропусти Аню в гости!

Со стороны кухни донеслось что-то ворчливо-неразборчивое, и Аннушка тут же перешагнула невысокий порог, приветливо улыбнулась и даже обняла бережно, контролируя немыслимую вампирскую силу: он успел рассказать о покушении. На ее лице читалось искреннее беспокойство.

– Я… А что это у вас грохочет? – нахмурилась Аннушка, кивнув в сторону кухни, откуда доносились крики, звуки взрывов, треск ломаемого железа и что-то, что Ян не мог опознать.

– Давай, разувайся, у нас чай вкусный… лучше кофе? Морс? Клюквенный, как ты любишь! – Ян суетился вокруг радушным хозяином, с почтением принял тонкую длинную кофту, которую Аннушка набрасывала на плечи, чтобы защититься от солнца, повесил на вешалку. – А это Войцек с детьми мультики смотрит, не обращай внимания.

– «Гуррен-Лаганн» – лучшее произведение человечества! – мигом отозвался Влад, чудом переорав шум.

– У вас есть дети?! – ужаснулась Аннушка, подыгрывая ему. Она легким, немного театральным движением сняла широкополую черную шляпу, бодро тряхнула головой – рассыпались блестящие черные волосы.

– Ну это не наши… – тут же смутился Ян. – Они… сами пришли.

– Когда я проверяла последний раз, это была статья. Сто двадцать шестая. – Ян рассмеялся, качая головой: иногда он правда забывался и называл этих детей своей семьей. Аннушка уверенно продолжила, став немного серьезнее, нахмурясь: – Слушай, я насчет чего – тут у нас презанятная парочка оказалась, я подумала, вы захотите узнать. Вирен – это тоже ваш? Я недавно встретила их на улице, у них были бумаги от Сатаны. Это он мальчик, про которого ты рассказывал?

Застонав, Ян ткнулся лбом в стену.

– Что он натворил?

– О, там ерунда, – натужно рассмеялась Аннушка. – Обрушил Выборгскую. Там, где переход на Петроградскую, знаешь? Не смотришь новости, не читаешь?

– Отключил интернет, чтобы не мешало, пока писал… Вирен не мог! – Ян отпрянул от стены, как только до него дошел смысл слов; глядел на нее и не верил своим ушам. – Слушай, это ошибка… Мне нужно с ним поговорить! Значит, его… их доставили в отделение?..

– Доставили, но потом за ними явился какой-то демон. Высокий такой, как медведь. – Аннушка помахала рукой над головой, показывая примерный рост. – Лицо страшное, а сам вежливый такой. Показал начальству какие-то документы и забрал этих двоих. Сержант Волк – он так представился. Сказал, все под контролем, они выполняют поручение командора. Да там и по камерам уже видно было, что не они все начали, а кто-то призвал фамильяра… Громадного пса, вроде как адского.

– Адские все с овчарку, вон как Джек, – напомнил Ян, кивнув на выглянувшего в коридор и вертящегося под ногами пса. – Это точно фамильяр, похоже, ребята перешли дорогу какому-то магу. Спасибо. Если что еще узнаешь, держи в курсе, ладно? С меня причитается…

– Коробка шоколадных конфет, – решительно согласилась Аннушка. – И чтобы без орехов. Где там, говоришь, морс?

Он, невольно заражаясь от Аннушки тягой к изящным и немного старомодным жестам, поклонившись, взмахнул рукой дальше по коридору, приглашая ее снова.

========== Глава VIII ==========

Будильник предательски заорал ранним петербургским утром, туманным и серым, повисшим за окном неопрятными, с клочьями, тучами. Оглушительно-громкий рингтон, начавшийся с тяжелых басов, разбавленных хрипатым голосом солиста, заставил Влада сначала распахнуть глаза, а потом уже проснуться, подскочить на диване и вслепую – еще липко смыкались веки – пытаться нашарить на подоконнике Янов смартфон; он царапнул ногтями по гладкому тонкому экрану, заставив затихнуть наконец. Блаженная тишина позволила ненадолго зажмуриться, снова уплыть в сон.

Шевелиться не хотелось – застыть бы прямо так, сгорбленно сидя. Почему-то было препаршиво: в голове тяжело бухал пульс, а самого мутило, как будто болен или отравился чем. Тыльной стороной ладони Влад вытер лоб, смахивая выступивший пот, взлохматил волосы; рожки тревожно отзывались на прикосновение, надсадно ныли. Всю ночь его вновь мучили смутные кошмары, благо, ни один из них он вспомнить не мог.

– Вроде не пили вчера и не дрались ни с кем, что ж такое? – вполголоса пробормотал Влад, как будто разговаривая с противоположной стеной, оклеенной старыми зеленоватыми обоями. – Я старею, да? Инквизиторство, у нас есть аспирин? Нурофен? Топор? Инквизиторст… – Влад наконец додумался оглянуться на него, пригревшегося под боком, и голос дрогнул, скакнул на крик: – Ян! Ян, твою мать!

Таким воплем Влад должен был перебудить соседей и Белку, но ему было плевать на это. Глядя в потолок, Ян лежал неподвижно, точно окоченел, и мысль эта была настолько страшная, что Влад вздрогнул всем телом. Раскрытые глаза затопил всепоглощающий глубокий мрак, Ян не шевелился, был бледен, темные татуировки, обвивающие руки, казались ярче; пытаясь нащупать пульс на тонком запястье, Влад нервно дрожал пальцами сам, не мог сосредоточиться. Едва заметно ощущалось поверхностное дыхание, теплом щекотало ладонь. Влад схватился за плечи, тряхнул с силой – Ян казался совсем невесомым и легким, не переломать бы все кости ему…

Вдохнул, закашлявшись, напрягся, инстинктивно пытаясь рвануться прочь; когда проморгался, чернота растворилась, на Влада смотрели самые обычные человеческие глаза цвета петербургского неба – сегодня такие же грозные и посеревшие. Заставив старый диван несчастно плакать и визжать, Влад рухнул рядом, чувствуя, как колотится сердце, и нервно скребя грудь пальцами напротив него.

– Иди ты нахуй с такими фокусами, я чуть снова не умер, – сквозь зубы прорычал Влад.

– Прости. Мне тоже… как-то нехорошо, – шепотом отозвался Ян. – Это с изнанкой, да? Там что-то… Не могу понять. Влад, ты же маг, сам разбирайся…

Выходить в боевой транс и проверять никто из них не решился, лежали рядом, оторопело глядя в потолок. Все тело слабо ныло, будто ночью Влад не спал, а как минимум был на дежурстве и пешком обошел половину города; стало холодно, пальцы подрагивали. Это напоминало то время, когда он ходил по Петербургу мертвым, не способным ничего коснуться, бесплотной дымкой. От этой мысли Влад решительно взвился с дивана, заходил по комнате, спотыкаясь о раскиданные вещи и книги, разгоняя кровь.

– Мне это не нравится, – заявил он. – В нашем городе кто-то колдует такую сильную магию, что ебашит всю изнанку.

– Тебе виднее, – прошелестел Ян, пытаясь привстать на локтях, но все равно слабо пошатываясь. – Кольцо?

– Возможно. В прошлые разы, правда, такого не было, следы там оставались. Знать бы, что поменялось.

Замерев на полшага, Влад задумался. Аккуратно проскользнул к дивану, стоящему под окном, перегнулся к подоконнику, заставляя Яна потесниться к краю; в колени неудачно впились старые пружины. Это был не тот страх, который заставил его подскочить, точно укушенным, и отчаянно умолять Яна очнуться, криком оглашая нити контракта; нет, смутное предположение, неуверенно заворочавшееся в голове. За окном было серо, глянцево посверкивали новые лужи и не было толпы обезумевших демонов, слонявшихся под окнами. Из подъезда вылетел знакомый сосед, седоватый оборотень, почувствовал взгляд, оглянулся, махнул рукой и затрусил по направлению к небольшому ларьку, в котором весь двор закупался сигаретами и пивом.

– Все удивительно спокойно, Леху вообще не задело, по-моему, вон как резво бегает.

– Что ему до изнанки, он небось и не понимает, как перекидывается, – отмахнулся Ян. – Хотя и волчья регенерация тоже… мне б не помешало.

– Помочь… чем-нибудь?

– Да брось, само пройдет. Бездна меня в обиду не даст, ей нужен… проводник. – Ян пренебрежительно отмахнулся.

Решив ненадолго забыть о неприятном пробуждении, они не без минутных споров – монет, чтобы бросить, не нашлось – договорились, что первым ванная доставалась Владу; раньше оказавшись на кухне, он подозрительно прислушивался к шороху воды, готовый тотчас же броситься на помощь, случись что. До сих пор Ян казался слишком бледным, его потряхивало временами, но караулить у двери было как-то совсем глупо… Под ноги ткнулся Джек, глядя бесконечно понимающе, лизнул запястье.

– Да, морда, все заебись, не стоит волноваться…

На кухне Влада встречала Белка, беспокойно мотавшая хвостом в разные стороны. Не похоже было, что она чувствовала неладное или боль – и к счастью, еще одного такого испуга Влад действительно мог и не пережить. Она тоже замерзала: температура и правда здорово скакнула вниз; куталась в явно большую ей футболку, которую вытащила из шкафа Влада; различив надпись «Fuck the Inquisition», он весело хмыкнул, заметил и выбившийся из-под ворота амулет, который он состряпал по старой памяти. Эта небольшая подвеска с прозрачным камнем должна была ограждать от воздействия кольца – возможно, поэтому Белка была такой бодрой.

– Все хорошо? – спросил он на всякий случай. – Ничего странного не ощущаешь? Неприятного? Ну, типа… Башка не болит? Ты не думай, я это так… – смутился вдруг, почувствовав, что слишком явное волнение проглядывает сквозь нарочито расслабленный тон.

– Дождь опять, – расстроенно заявила Белка, поглядев на окно. – Хоть бы на Исход была погода хорошая, я так хотела погулять. А что случилось? Ты кричал… Почему?

– На неприличные вопросы несовершеннолетних я не отвечаю! – Влад довольно наблюдал, как Белка сердито взмахивает хвостом, чуть не заливаясь краской; она потупилась, отвернулась ненадолго, чтобы поймать за ошейник Джека и увлечь за собой.

Не отстала, любопытная и любознательная. Подсунула Джеку миску с водой, потрепала его по ушам и снова принялась приставать к Владу, гремевшему кухонным шкафчиком в поисках турки:

– Нет, я точно слышала – проснулась даже. Ты испугался, да? Что-то случилось? Влад, ну скажи, это же важно! Я взрослая, я все понимаю!

– Я ничего не боюсь, – заносчиво заявил Влад. Врать он не любил, но приукрашать, позволяя ребенку восхищаться и дальше, – всегда пожалуйста.

Сыпанул кофе в кофемолку, тут же загремевшую и задребезжавшую, что тупо заныло в висках. Человек выживает из-за привычек, забивает ими проблемы, руки сами лезут за сахаром, помнят, что делать. Тянуло философствовать и говорить глупости – что, впрочем, две стороны одной медали, – радуясь немногочисленной, но благодарной публике: Белке и псу.

– У меня есть приятель, мы как-то по делу пересекались, он токарем работает, прям на заводе. Я ему говорю, «Ты дырки сверлишь, да?», а он: «Неет, Влад, я проделываю отверстия». Вот ведь правда: для любой хуйни важно придумать эпичное название. Ну да мы не об этом. Вот Гриня нормальный человек, такой качественный пролетарий, не то что мы. У него телефон в стружке всегда, динамик затягивает… Меняет каждый месяц, «андроид» на нем и выживает. А я что? Инквизиторству вот кофеек варю по утрам и… счастлив, получается? Куда падать еще ниже? Где суровость, в конце концов, где пафос, героизм? Об этом я в молодости мечтал? Не, постарел я, размягчал, в душе не ебу, как так получилось. И, наверное, да, боюсь, что это все пропадет, схлопнется.

– Влад, а ты Яна любишь? – смущенным шепотом уточнила Белка, точно и ждала удобного случая, чтобы спросить. Он как раз снял турку с плиты, тихо отсчитывая секунды; ароматно пахло крепким кофе, самому захотелось…