Текст книги "Alia tempora (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 43 страниц)

– Да-да… Потерпи, пожалуйста, – вздохнул Ян, неловко отбрасывая прядь волос, упавшую на лоб, назад и думая, что наверняка весь перепачкался в крови. – И постарайся не дергаться, мало ли… Я буду осторожнее.

От вида крови чуточку мутило – от осознания, что это кровь Влада. От мысли о том, что порез от заклинания мог остаться не на боку, а на шее, мог перерубить артерию – да что угодно… Спасли Влада счастливый случай, природное везение и, вполне вероятно, изворотливость, проявленная в бою.

– Ян? – рассеянно позвал Влад. – У тебя руки…

Трясутся. Дрожат от мысли, что еще бы чуть-чуть… Ян ломано улыбнулся, поправил ему взлохмаченные волосы уже не сведенными судорогой пальцами. И взялся за иглу. Тонкие медицинские нитки он трогать не стал – вдохнул поглубже, зажмурился и обратился к магии, протянул руку, сосредоточившись. Чистая интуиция – так Влад всегда это называл. Он не умел иначе колдовать, но Бездна понимала его без лишних слов на архидемонском и причудливых знаков, от которых потом болели все руки.

Когда Ян открыл глаза, между пальцами у него вилась тонкая черная ниточка, выхваченная из Бездны. Он зашивал немного успокоившиеся раны чистым мраком, сам почти вздрагивая, когда игла протыкала кожу. Магия стягивала края, растворяясь, оставляя покрасневшие плотные рубцы на месте страшных порезов, и Ян старательно колдовал над каждым сантиметром, склоняясь низко, сходя с ума от резкого запаха крови и вида рваной кожи. Еще немного – и порез достал бы до ребра, обнажая белую кость…

Минуты протекали часами, пока Ян наконец не распрямился, мучаясь ломотой в пояснице. К счастью, Влад дремал и вряд ли чувствовал такую боль, как переживающий за него Ян вообразил. Отстранившись, он глубоко вдохнул – и выругался. Бледную кожу прорезали небольшие тонкие царапины: рана открывалась снова и снова, взбухая рубиновыми капельками крови. Он штопал заново, не жалея мрака – бесконечной нити, тянувшейся из ниоткуда. Слышал, как тихонько поднялись и вышли Саша с Белкой, уводя упрямого Джека. Наконец пересилил, победил – рана успокоилась, и вместе с тем на Яна нахлынула тяжелая усталость. Казалось, он может сейчас упасть и проспать целый день.

На всякий случай, не боясь перестраховаться, он аккуратно накладывал бинты, крепко и надежно обхватив торс; протянул через плечо, закрепил умело: как часто приходилось помогать гвардейцам, переусердствовавшим на тренировкам и забывшим, насколько хрупки бывают тонкие косточки ребер.

– Теперь можно домой… – нерешительно предложил Ян, тронув за плечо Влада. Разбудил, взглянул в мутные глаза – не цвета стали, как обычно, а тусклого дождевого неба.

– Я дома. Посплю на диване, там удобно, – заспорил Влад, пытаясь подняться и зашагать туда, но в итоге почти упал и с досадой принял помощь Яна, с готовностью подставившего плечо.

На диване, достаточно просторном, чтобы даже уместиться вдвоем, они частенько оставались на ночь, когда было особо много бумажной работы или дело могло потребовать срочного выезда. Кожа была старая, шершавая, и Ян толком не помнил, когда именно они его купили. Теперь черная громадина в углу воспринималась так естественно, что он ее не замечал.

– Осторожнее, вдруг швы разойдутся, – попросил он, глядя, как Влад ворочается. – Думаю, мы еще успеем поговорить с Ниираном, когда ты проснешься. Или отправимся за ним в Ад: Кара приказала доставить его в гвардейский замок в Столице… Пока вы дрались, я перехватил приказ.

– Кара отозвала нас? – Влад немного приподнялся на локтях, нахмурился, и по телу его опять прошла дрожь – он упал, откинувшись на спину и глядя в потолок. Начинал засыпать, и речь его становилась все тише и запутаннее. – Ну да, скоро Исход… Если и нет, нам нужно быть там, рядом с ней. Сражаться за наш мир…

Зашла молчаливая и задумчивая Аннушка, безмолвно протянула Яну теплый уютный плед, который уверенно вытащила из шкафа; она наклонилась над Владом, заботливо проверяя температуру касанием бледной узкой ладони ко лбу – чуть ниже рожек. Два пальца приложила к шее, наклонила голову, будто прислушиваясь, а потом облегченно кивнула. Ян приложил ладонь к сердцу, изобразил пару легких знаков другой рукой – Аннушка знала адский язык жестов достаточно, чтобы опознать в этом благодарность. Мелодично хихикнула и выскользнула из кабинета призрачным видением. Как будто и не заходила.

– Ян? – Влад невесомо удержал за руку, когда он собирался отстраниться и отойти; сонно улыбался, смежив веки. – Столько битв, страданий, боли… Для чего это?.. И бесконечный путь, который никогда не заканчивается, все продолжается виток за витком. Когда гремит победа в одной войне, приходит другая, а мы все стоим с воздетым мечом, и что мы значим… А рядом круговорот, омут, око бури. Скажи, что будет в финале нашей истории?

– Свет, – убежденно сказал Ян. – В конце будет свет.

***

Проснувшись, Влад с трудом смог осознать, где находится и сколько провалялся на диване, но одно понимал ясно: разлеживаться нельзя. Он сам себя вогнал в законы необъявленного военного времени, вспоминая гражданскую и то, как они загибались и не отдыхали по нескольку дней. За окном по-прежнему хмурилось небо, били тяжелые капли по гладким плоским листам сирени, разросшейся за последние годы. Пошатываясь, Влад поднялся, с радостью осознавая, что тело слушается его куда лучше, чем он ожидал, а в голове прекратил постукивать загнанный пульс; подошел, облокотился на подоконник, спихнув в сторону громыхающий поднос, от которого еще пахло спиртом, и потянулся, чтобы распахнуть форточку. Бок слабо прошило. Свежий воздух Влад глотал жадно, как будто изголодавшись.

За спиной грохнула дверь, и Влад, не почувствовав знакомого позвякивания нитей, не уловив биение контракта, изумленно оглянулся на вошедшую в кабинет Аннушку. Она решительно сдернула с головы любимую широкополую шляпу и отряхнула ее от мельчайших капелек, осевших и поблескивавших на черном фетре.

– Удивительно хуевая погода, – хмыкнул Влад. – Страшно люблю этот город: вот так проснешься и не поймешь, сколько времени проспал. Все одно: дождь и темень.

– Сейчас немного больше полудня. А, нет, почти два: я забегалась… Купи себе часы, – посоветовала вампирша, постукивая пальчиком по небольшому темному экрану, что крепился на ремешок, туго обхвативший ее бледное запястье. – Или мобильник, в конце-то концов. Мне три сотни лет, я жила среди старинных особняков и, упаси Денница, корсетов и кринолинов, а все-таки быстро смогла смириться с человеческими технологиями. Упрямый ты, – улыбнулась она, подмигивая Владу.

Подойдя ближе, Аннушка пристально присматривалась к его бинтам, слегка наморщила нос, покачала головой. Поглядев на белые повязки, Влад с легким раздражением понял, что их разукрасили страшные расплывшиеся узоры темных пятен.

– Ничего, что я?.. – Влад неопределенно взмахнул руками. – Ну, кровищей тут истекаю. Не кинешься? Я таки человек семейный, мало ли…

– Она засохшая, невкусно, – серьезно ответила Аннушка, хотя ее глаза, скрытые темными контактными линзами и потому кажущиеся кукольными, посмеивались. – У тебя странная кровь, Влад, много мрака; я думаю, вампира от глотка такого количества энергии убьет на месте, разорвет – в теории, конечно, но я не хочу стать первой жертвой. – Подойдя к столу, она легкой рукой вздернула в воздух стул и подтащила поближе к нему: – Садись, Ян просил о тебе позаботиться. В Первую и Вторую мировые я подрабатывала медсестрой, разве никогда не рассказывала?.. Повязки накладывать умею, ты в надежных руках.

Пока Аннушка справлялась с бинтами, аккуратно снимая старые, он наблюдал за сиренью, трясущейся за окном. Цветы понемногу начинали чахнуть и облетать, время пришло, но дождь должен был их освежить и избавить от городской пыли… Подчиняясь ласковым, пусть и холодным движениям рук вампирши, он старался ни о чем не думать. Отстранившись, она ободряюще похлопала его по плечу и отошла к кофейному аппарату, спрятанному в углу возле шкафа. На столе, точно по волшебству, оказалась вазочка с конфетами.

– Где дети? – еще сонно спросил Влад. – Сашка с Белкой куда-то запропастились, а когда засыпал, тут были. Да и… не только они.

– Вирен в больнице, что на Декабристах, вместе с остальными гвардейцами: осмотр, ничего сложного. – По тону Аннушки, всегда серьезной, он понял, что с пацаном все действительно в порядке; Владу показалось, о нем она говорит с особым вниманием и чем-то, подозрительно напоминающим заботу. – Того мальчика, которого вы зовете Рыжим, вызволили из камеры, сейчас он снова под охраной на гвардейской квартире. Дэва от него ни на шаг не отходит… Как много у тебя детей, знаешь ли.

– До сих пор в шоке. И все не мои, – развел руками Влад. – А эти двое романтических дурачков?..

Тихо рассмеявшись, Аннушка словно бы сердито кинула в него фантиком от шоколадной конфеты, которую быстро прожевала.

– Они гулять пошли, как выспались у ведьмочек внизу. Да, в дождь, – добавила она прежде, чем Владу пришло в голову переспросить: ослышался он, что ли… – Им это – как ты и говоришь – показалось чертовски романтичным: взяли один зонтик на двоих и отправились бродить по дождливому Петербургу. Забрали Джека с собой.

– А Саня?.. – забеспокоился Влад, с обреченной усталостью отмечая в себе излишне обостренный родительский инстинкт: если б понадобилось, он бы кинулся следом, чтобы вернуть заигравшихся детей.

– Белка нарисовала ему какие-то символы на ладонях, – хихикнув, рассказала Аннушка. – Прямо фломастером – по записям, с которыми они в обнимку таскаются. Кажется, ему стало куда лучше.

Рассматривая знакомую улицу сквозь плотную стену дождя, Влад пожал плечами: он и сам любил город, хотя родился, жил и умер не здесь, даже не в России – могила его стояла на Ольшанском кладбище в Праге. В Петербурге он воскрес – по-настоящему. По студеной невской воде не ходил, но чувствовал, что начал жить не ради сиюминутных интересов, а истинно – именно здесь. Он бы тоже гулял по промокшему городу, с хохотом проносясь по прозрачным лужам и подмигивая мутным светофорам – если бы у них было больше времени и меньше бед…

Вздохнув, потянувшись, точно кошка, Аннушка отправила пропитанные кровью бинты в мусорку и подала ему новую рубашку, в которой Влад с радостью признал свою собственную, наверняка захваченную Яном из дома. Таких в шкафу висело два десятка – все одинаковые; с их работой одежда быстро приходила в негодность. С опозданием он понял, что в кабинете довольно прохладно – во сне Влад с трудом это чувствовал, мучимый лихорадкой.

– Все эти влюбленности вредят работе и замедляют расследование, как по мне, – устало произнесла Анна, изящно, с наслаждением отпивая из своей чашечки что-то густое и красное. Пока Влад мучился с пуговицами – пальцы плохо слушались, – она успела налить себе из термоса. – Взять хотя бы вашего стажера. Разве я не права? Ему следовало бы помочь начальству с отчетностью о задержании, а не гулять с подружкой.

– Напомнить, сколько ты сохла по инквизиторству? – нагло ухмыльнулся Влад в ответ. – И Вирена мне не смей обижать. По нему не скажешь, но демоненок он ранимый.

Она смущенно отвернулась к окну, делая вид, что больше интересуется бушующей за стеклом мокрой сиренью. Если б вампиры могли краснеть, Анна, вероятно, залилась бы по самые уши.

– Почему ты не спрашиваешь про Яна? – полюбопытствовала она. – Я думала, это будут первые твои слова после пробуждения, но…

– Я его чувствую – как самого себя. Где-то рядом. Должно быть, с Ирмой болтает? – Аннушка согласно кивнула, и Влад усмехнулся, радуясь своей догадливости. – Может, дадут ему наконец майора… Крупную рыбку мы сегодня выловили.

– Не хочешь пару звезд для себя, рядовой Войцек? – поддразнила она, показывая острые клычки в шаловливой улыбке.

– Упаси Денница. Чем ниже я по званию, тем меньше контактирую с Ирмой и терплю ее заебоны. Ян… не хочу сваливать все на него, нет, но он куда терпеливее и дипломатичнее, чтобы светиться перед начальством и на всяких планерках, а работаем мы на равных. Пусть так и остается.

– Ответственности и в Аду хватает? – полуутвердительно спросила умная Аннушка, и он кивнул.

Не видя часов и не считая время, Влад просидел с Аннушкой еще, выпытывал о всем, что пропустил. Добрая вампирша угостила его шоколадом – «для поднятия гемоглобина, я-то вижу» – и налила кофе, удерживала беседой. В кабинете они так и не установили телепанель, не без ретроградного упрямства Влада, потому новости пришлось смотреть на экране ее компьютера. О том, что Ниирана арестовали, сообщили телевизионщикам, как и о том, что именно этот маг ответственен за десятки жизней сгоревших в «Макдональдсе». Без особого воодушевления Влад наблюдал, как симпатичная демоница разгуливает по лестницам, на которых могли погибнуть он и десятки его солдат, и ведет прямой репортаж. Потеки крови темнели на заднем плане.

– Около офиса стоят несколько человек от прессы, – предупредила Анна. – Ловят всех, пытаются узнать подробности. Ты знаешь Ирму, внутрь она их вряд ли пустит.

– Откуда такой ажиотаж? – Голос был еще хрипловатый; Влад отпил кофе, покачал головой, насыпал в чашку пару ложек сахара из аккуратной сахарницы в шкафу, тщательно перемешал. Влад вдруг обнаружил у себя зверский голод. Расправившись с третьей по счету шоколадной конфетой, он продолжил: – Так много интереса, что о тайне следствия можно забыть. Как бы не докопались до кольца, но… Нет, не то меня больше всего волнует…

– Ад объявил о смертном приговоре.

– Инквизиторство говорил что-то такое, – признал Влад. Он, однако, думал, что это – чтобы напугать Ниирана побольше, а уж в этом Ян преуспел вполне: до сих пор пробирало мурашками от воспоминаний о его грозном виде. – Неужели люди так взбаламутились именно из-за этого?

– Десятилетия мира – и вдруг массовое убийство. Конечно, они хотят расплаты, – с удивительной холодностью призналась Аннушка. – А Ад готов предоставить всем показательную казнь. Я бы даже беспокоилась за его сохранность, но в наших камерах он в безопасности.

– Да уж, не думал, что доживу до того дня, когда снова придет пора линчевателей…

Вскоре явился и сам Ян, немного запыхавшийся, но необычайно бодрый и деятельный. Наблюдать за ним, охваченным оживлением, радующимся трудной работе – было у Яна такое занятное качество, – было по-настоящему любопытно. Тогда Влад ощущал, что движется в верном направлении.

– Хочешь поболтать с задержанным? – предложил он, махнув Владу рукой. – Завтра-послезавтра нас вместе с ним переправят в Ад. Мы слишком много шума навели в Петербурге.

В допросную Влад вступал с легким беспокойством, набрасывая пару заклинаний про запас и с сожалением видя предел так и не восстановившегося до конца бесовского тела. Но по ту сторону двери магия бесследно исчезла, потухла: нарисованные на стенах кривые символы пресекали любое боевое колдовство, не делая исключений. Оглянувшись, он безошибочно заметил, как Ян держит руку поближе к кобуре на поясе, готовый стрелять.

Сгорбленная фигура Ниирана почти пробивала на жалость; маг выглядел уставшим и измотанным, и ему явно никто не дал отдыхать и разлеживаться, а раны заштопали парой казенных – и потому не настолько сильных – амулетов. Но при виде его страданий во Владе проснулось немного детское злорадство.

Они ожидали, пока арестованный заговорит. Ян сел напротив, принялся рыться в планшете, а Влад тихим призраком застыл у него за левым плечом, положил руку – как будто покровительственным жестом, но на самом деле опирался. Гордость же заставляла его стоять прямо, они об этом с Яном заранее договорились.

– Благодарю за бой, – наконец произнес Нииран. – Давно мне не попадалось таких сильных противников.

По правде Влад ожидал, что он станет кричать или проклинать, но маг смотрел трезво. Не злился, не плевался от ненависти, производя впечатление на редкость приличного и образованного демона, что он засомневался, не подменили ли Ниирана, пока он там, беспомощный, в забытьи валялся. Смена тона вышла совсем неожиданной.

«Разве мы от него отличаемся?» – мягко напомнил Ян.

«Да я по жизни такой же крутой и грозный, как в боевом трансе, ты что, – шутливо отмахнулся Влад. – А красавец – только там».

– Удивительно, как ты присмирел в наручниках, – с вызовом заметил Влад тут же, стараясь не выбиваться из подготовленной заранее роли. – Нам даже не придется играть в плохого и хорошего инквизиторов, чтобы ты стал говорить?

– Я слышал, если отвечать на вопросы, можно скостить срок, – любезно оскалился Нииран. – Вы победили – потому я в вашей власти. Даже у наемников случается иметь кодекс чести. И уважать право сильного.

С удовольствием Влад отметил у него выбитый левый клык – среди белых зубов зияла заметная дыра. Когда Нииран совсем по-другому улыбался во время схватки, ее еще не было – значит, его рук дело.

– Вчера я был предельно честен: Ад подписал приговор, – напомнил Ян негромко и страшно. – Личным указом Сатаны. Хотя вы натворили дел в Петербурге и на Земле в целом, вас запросто передали в руки Гвардии и позволили действовать на усмотрение. В конце концов, по рождению вы все еще гражданин Преисподней, хотя и не подчиняетесь ее законам.

В последние годы казней почти не проводилось. Куда легче упрятать преступника в тюрьму или спровадить на исправительные работы: в шахты на Девятом, чтобы добывать камни для амулетов, или сеять на Восьмой… Рабочие руки всегда были ценны – особенно в освоении кругов, за которое правительство плотно взялось. Но что-то Владу подсказывало, расчет у Кары верный: народу нужны хлеб и зрелища. Козел отпущения.

Последнюю фразу он повторил вслух, и Нииран удивленно покосился в ответ.

– Никогда не слышал? – довольно спросил Влад. – В древние времена у людей – не вспомню уж, где, но наверняка в Иудее – был такой прелестный обычай. Выбирали самое мирное животное – козла. К рогам его сначала непременно приматывали красную тряпку. Проводили козла по шатрам, где воздавали почести, которые не снились королям и владыкам, восхваляли его и лелеяли, пели и танцевали, устраивали самый богатый пир. А потом, в конце ритуала, подводили козла к обрыву и сбрасывали со скалы. Кусок ткани снимали прежде, конечно. И – коль пророк один, который Исайя, не лгал – эта ткань должна была побелеть, если Господь принимал жертву и прощал свой народ.

Во время рассказа, в который Влад вдруг ударился с бардовским увлечением, вспоминая те годы, когда читал Вирену сказки в бессонные ночи, Нииран мрачно молчал. Косясь на идущую на планшете запись, Ян колебался, не отрубить ли ее ненадолго. Допрос свернул в какую-то непредвиденную им сторону.

– Кажется, Гвардия принялась проводить ликбез у заключенных? – точно не зная, как реагировать, съязвил Нииран. – Но к чему рассказывать мне старые людские сказки?

– Ты жертва, – объяснил Влад. – Описанное мной – лишь один ритуал, аналоги ему можно найти в тысячах примитивных культур. Человечество выросло из детства, но им до сих пор нужно куда-то деть накопленные грехи. Злость, ненависть и ярость, которые они носят в себе. Необходимо все выплеснуть и забыть, успокоившись. Найти одного-единственного человека или демона, которого можно столкнуть в пропасть для утоления жажды крови.

Он много раздумывал над этим, ожидая Яна. Представлял беседу немного иначе, но был рад, что Нииран слушает и не перебивает.

– Они не знают о тех, кто стоит за тобой. Не ведают о кольце. Для них – ты худший из худших, угроза, которую следует уничтожить. Общество склонно к насилию – оно им нужно, чтобы выживать. Чтобы объединяться. Уж нам ли не знать: Гвардия выросла на жажде мести ангелам. И сейчас ты единственный, кого можно обвинить во всех бедах. Потому я тебе не завидую.

Молчание было тяжелым. На контракт свирепо наседал Ян, от которого Влад с трудом отбивался: не спорить же с ним и убеждать, будто он знает, что творит. На самом деле – не знал. И боялся, что Ян это почувствует.

– Тогда на эту роль подхожу не я, а мальчишка, которого мне поручили убить, – не дрогнув голосом, поправил Нииран. – Тот, с которым вы так носитесь. Восхваляете и охраняете, прежде чем подведете к обрыву. Думаете, он сможет уничтожить кольцо и выжить? Магия всегда требует плату. Добровольная жертва. Он не поймет, пока не полетит в пропасть и не размажет мозги по первому же камню.

О Рыжем Влад думал не так уж часто: он его толком не знал, видел краем глаза, но надеялся, что мальчишка окажется достаточно силен, чтобы не вступать в игру им самим. Одно он знал: если Рыжий не справится или откажется, они обречены. Мир обречен – или они с Яном сделают последнюю мертвую петлю, надеясь удержать Ад в спокойствии и благоденствии. Но жертвовать незнакомым демоненком вдруг показалось неправильным.

– Лучше подумайте о своей судьбе, чем о его, – встрял Ян, решительный и слегка недовольный тем, что Влад устроил. – Казнь неминуема. Именно поэтому вы можете помочь Аду в последний раз – даже если прежде не делали для нашего народа ничего доброго.

– Еще не вечер, – самонадеянно напомнил Нииран. – Пока я говорю, я полезен. И не могу умереть. Потому я рассчитываю на долгие продолжительные беседы. Итак, что я могу поведать, чего вы не знаете?

– Сдашь Мархосиаса и Самаэля? – переспросил Влад. – Недолга оказалась верность.

– Жизнь дороже, чем горстка золотых. Может, я и понял, что они поступают неправильно, когда увидел, на что способно кольцо, – признался Нииран. – Можете считать меня подлецом – мне все равно. Это моя судьба, и меня совесть не мучает. Но одно дело – десяток жизней, а совсем другое – целый мир. Ад и мой дом тоже.

– Десяток или миллионы – это все равно важные жизни, – заспорил Ян. Его человеколюбие всегда вылезало, но работе мешало редко, чтобы стать недостатком. – Разница не в количестве.

– Конечно, нет, – согласился Нииран. – Чаще всего я не знаком с теми, на кого беру заказы. Понятия не имею, что это за демоны или люди. Но в Аду есть… личности, которым я ни за что бы не пожелал оказаться во власти Мархосиаса. Это ведь хуже смерти.

Разблокировав телефон, Ян быстро набрал что-то в заметках – или черкнул кому-то сообщение, и Влад не разобрал, оглянувшись слишком поздно: он поглощен был разглядыванием мага, зная, что от пристального взгляда тому не по себе.

– И где он сейчас? – требовательно спросил Ян, откладывая телефон. – Вы можете сообщить о месте, куда Мархосиас мог бы пойти?..

– Он в Аду, – решительно заявил Нииран. Не похоже было, чтобы он хоть сколько-то раздумывал над ответом, и Влад знал, что с таким выражением лица говорят правду: они провели сотни допросов.

Переглянувшись с Яном, Влад и у него в глазах прочел свою растерянность.

– Мархосиаса сейчас ищут по следу, который мы получили от его фамильяра, – сказал Ян. – Он где-то здесь, в городе. Максимум – в области. Но не в другом мире, иначе след бы давно оборвался.

И все же так самоуверенно выглядел Нииран, что беспокойство заставило Влада оглянуться на дверь. Он-то отдал след ведьмам, самому его удерживать невозможно, а вот их компьютеры, будь они трижды прокляты, смогут так долго обрабатывать сигнал… Чувствуя, как проходятся мурашки по спине, Влад понял, что давненько не проверял, как там работает заклинание, положившись на коллег-инквизиторов.

– Отвлекающий маневр, – объяснил Нииран. – Мы, наши жизни были им. Пока вы были заняты той… как вы это называете, военной базой? Он прагматичен, жизни союзников не важнее высшей цели: занять адский трон.

– Подожди секунду, я сбегаю и уточню, – попросил Ян, рывком поднимаясь. Сам не заметив, Влад тянулся к двери, готовый бежать вниз по первому же слову, но тут изумленно остановился.

Легко переиграв его – дернул за руку, меняя местами, ловко усаживая Влада на стул напротив мага, – Ян выскочил за дверь, и Влад мог бы услышать торопливый топот его ботинок. Рана давала о себе знать: нужно было время. Хорошо, что Ян помнил об этом, когда он сам забывал.

– Выходит, не один я вышел из битвы потрепанным, – с удовольствием сказал Нииран. Руки его были прикованы, но он умудрился задрать голову так, чтобы Влад видел чернеющие кровоподтеки у него на шее. Кажется, от пальцев Яна. – Иштар не обманывала: у вас и правда есть Всадник. Удивительно.

– Ян, – настойчиво поправил Влад. – У него есть имя. А для тебя – товарищ капитан, и никак иначе.

В молчании они прождали еще минут пять, пока запыхавшийся Ян не ворвался в допросную. Взглянув на его мрачное лицо, Влад искренне пожалел ведьм, которым наверняка пришлось выслушивать его возмущенную речь о непрофессионализме. Находясь в молчаливой задумчивости, Ян подошел ближе, но сгонять Влада со стула не стал – они поменялись местами. Он ощутил, как на спинку сзади навалились, облокачиваясь. Контракт лихорадило от чего-то противоречивого, и Влад, копни он глубже, мог бы почувствовать, насколько Ян расстроен, но боялся искать.

– Мархосиас хотел вас убрать? – немного растерянно принялся расспрашивать Ян. – Почему? Не желал платить по счетам?

– Я был неосторожен, торопился, оставил следы. Подверг его опасности. Но умирать по его приказу я не собирался, как вы понимаете, мне оставалось драться… Схватиться за всю силу, что у меня была, и сражаться. – Нииран снова неуютно заерзал на стуле, словно что-то причиняло ему боль. Наверняка так оно и было. – Он желал ослабить вас и избавиться от меня. Я стал неудобен. Задавал вопросы про кольцо. Ладно бы он желал свергнуть Гвардию – политика не мое дело, ремесло наемника почти не меняется при любом правителе. Но он желает господствовать над демонами как… как Бог.

К счастью, лично Влад этого Мархосиаса не знал, но вполне мог поверить, что, завладев кольцом, кому-то такая заманчивая мыслишка может прийти в голову. За то он и любил Кару: даже управляя Адом, она осталась прежней, мало чем отличающейся от тех времен, когда в Гвардии было два десятка солдат и они шли во главе адского войска на Рай.

– Сколько у него наемников? – как будто не слыша, что испуганно шипит Нииран, упрямо продолжал расспрашивать Ян. И он, как и обычно, был прав: лучше сосредоточиться на работе, чем поддаваться панике и размышлять о чужой гордыне.

– Пара сотен – из тех, кого я заметил. Они не остаются при нем постоянно, некоторые находились в Аду почти все время, связывались по амулетам, – рассказывал Нииран. – Имен не знаю, не встречал их раньше. Несколько запомнил – дайте ручку, я напишу.

– Диктуйте, – отчеканил Ян тоном, не терпящим возражений. – Запись идет.

Они не были в таком отчаянии, чтобы освобождать руки Высшему магу. Потому Нииран, скрипнув зубами, принялся произносить сложные демонские имена, иногда останавливаясь – получше вспомнить. Половина названных им была какими-то кличками – Гвардии придется постараться, чтобы найти их всех. С облегчением Влад осознал, что не услышал никого из знакомцев: Роте со многими приходилось пересекаться, и ему вовсе не хотелось бы арестовывать тех, с кем они неплохо вели дела.

– Это все, чем я могу быть полезен? – церемонно уточнил Нииран, когда они закончили и Ян подобрал со стола планшет, чтобы выключить диктофон и ответить на чье-то сообщение. Как будто подхватил учтивость от Яна или решил передразнить.

– Пожалуй… Какую роль здесь играет Иштар? – спросил Ян, зависнув пальцами над экраном. – И Самаэль? Вы говорите про одного Мархосиаса.

– Самаэль – всего лишь ребенок, – фыркнул Нииран презрительно. – Самаэля усадят на трон, потому что народ его примет как наследника Люцифера. Не знаю, что именно Мархосиас наболтал, но он полностью ему доверяет.

Прикрывая глаза и сосредотачиваясь на достаточно давних воспоминаниях, Влад мог бы различить улыбчивого мальчишку, похожего на Люцифера: темноволосого, синеглазого, подвижного. Он не рвался к власти и предпочитал пробовать на вкус все развлечения, которые мог предоставить человеческий мир. Сама Кара как-то раз признавалась, что понимает его куда больше, чем может показаться.

– А Иштар была владелицей кольца. Как сама признается, хотела с его помощью вернуть поклонение… – Нииран презрительно усмехнулся, и Влад почувствовал, что хотя бы их мнения насчет тщеславной демоницы схожи. – Но даже она поняла, что тупые марионетки удобны в бою, но никак не годны для роли верных почитателей. Скучны и беспомощны. Тогда она решила заключить союз. Мархосиас говорит, что сможет исправить кольцо, а ее сделает царицей Ада. Как вы это называете – первой леди?

– Да ну? – хмыкнул Влад. – Я видел, как он пытался исправить. Скорее сгорит…

– Нет, вы не видели, – заспорил Нииран. – Я был подле него. Ждал неподалеку вместе с парой наемников на случай, если что-то пойдет не так, и я счастлив, что решил посторониться. Вы наверняка стояли на месте взрыва спустя часов пять-семь. Я был там, когда энергия кольца сдетонировала от попыток исправить его плетение на изнанке. Этой силы хватило бы, чтобы стереть город и всех его обитателей.

«Да он боится кольца больше, чем мрака!» Влад изумился, что непроизвольно послал эту мысль Яну. Тот, впрочем, и сам должен был догадаться: побледневшее, перекошенное лицо мага (и без того жутковатое от темной линии шрама) не оставляло сомнений.

– Когда меня отправят в Ад? – спросил Нииран, окликнув их у двери.

– Близится большой праздник, казнить тебя так скоро никто не станет, можешь не трястись, – обнадежил Влад. – Не решатся же они портить Исход… Но и на помилование я бы не рассчитывал.

Они оставили Ниирана одного, и краем глаза Влад заметил, как в допросную просочились дежурные, которые должны были увести мага; на поясе у каждого висела связка разноцветных амулетов и побряцывала, точно ключи тюремщика. Они боялись мага, к которому заходили, будто к дикому зверю, были напуганы и творящимся в городе – делами, в которые простым инквизиторам лезть опасно. И все-таки Влад был благодарен им за то, что они продолжают выполнять свою работу, поддерживая равновесие.

– Para bellum, – произнес Влад.

– Хочешь мира – готовься к войне, – легко откликнулся Ян. – Или ты про пистолет?

Потерев виски, он остановился, кивнул пробегавшему мимо инквизитору. Всеми силами старался продолжать работу, даже когда они так нелепо упустили из вида Мархосиаса. Позволили ему вырваться вперед…

– Эй, мы ведь не проиграли, – напомнил Влад, не зная, как его утешить и поддержать. – У нас там пленник, причем не из простых, и он готов говорить. Сдает наемников, подсказывает планы врага.

– В другом дело: Мархосиас нащупал нашу слабость. – С сожалением Ян помотал головой, потускневший и несчастный. – Он понял: если хочет нас остановить, навредит тем, кто нам дорог, и мы забудем обо всем, кинемся их спасать. Я вот не знаю, в кого бить, чтобы ранить его, а у нас… Так много привязанностей.