Текст книги "Alia tempora (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 43 страниц)

Что она, Денница, только понимала, ребенок, совсем незнакомый с миром, в котором он живет; он ей кажется наивным и светлым, подчиняющимся каким-то особым законам, как в добрых книжках пишут… Немного растерянно Влад посмотрел в ее сияющие глаза.

– Любовь придумали, чтоб деньги не платить, – не задумываясь и совершенно неприятно ухмыльнувшись, брякнул Влад и добавил искренне, ни на секунду не отвлекшись от шипящей, бурлящей турки: – Я за него умру. Пытался уже умереть и буду умирать снова и снова, если потребуется. А ты почему спрашиваешь-то?

Не сразу Белка нашлась с ответом; снова сорвав турку с плиты, Влад отработанным движением смахнул пенку, а сам, как будто в озарении, выхватил из шкафчика пакетик со специями.

– Интересно… А как это… ну, чувствуется? – с трудом Белка подбирала слова; в беспокойстве она почесывала правую бровь и часто моргала, глядя, как Влад порывисто мечется у плиты.

– Любовь – она не как в книжках пишут, она сложнее, мелочь. А… Не знаю, у нас страшно запущенный случай. Как дом? Семья? – задумчиво предположил Влад. – Я, знаешь, всегда был одиночкой, а тут вдруг привязался, мне удобно с ним, уютно, что ли. Приятно, когда тебя понимают. А потом я однажды осознал, что могу пожертвовать своей жизнью ради него, и… это показалось чрезвычайно правильным. Мне тепло, понимаешь?.. Я тогда ходил мертвый, а мне было тепло.

Обычно Ян двигался мягко и неслышно, как кот, а тут специально шорхнул босыми ногами по полу, привлекая внимание. Влад оглянулся, заметил его стоящего у стены, рядом с дверью, куда более бодрого, посвежевшего лицом и посветлевшего глазами.

– Ничего не говори, – упрямо проворчал Влад. – Даже, блядь, не вздумай что-нибудь сказать.

Не сказал. Мягко поцеловал в висок, как будто извиняясь за жуткое пробуждение, успокаивая одним единственным прикосновением; и впрямь было необычно тепло. Не успел Влад опомниться, Ян увел из его рук кружку со свежезаваренным кофе, неловко зашипел, обжегшись.

– Дело в Саше, да? – уточнил проницательный и сегодня чуточку бестактный Ян. – Перца много сыпанул, Войцек… Ладно, все равно вкусно.

Белка так поспешно замотала головой, что ни один из них не поверил в ее искренность. Размешивая кофе в турке – теперь себе, – Влад никак не мог отделаться от мысли, что и впрямь слишком постарел: удивительно неловкими и надуманно сложными ему казались эти подростковые влюбленности.

– Так пригласи его погулять куда-нибудь, пусть покажет тебе город, раз всю жизнь тут провел, – бесхитростно предложил Влад. В его понимании все было удивительно банально до невозможности; всегда так кажется, когда смотришь со стороны.

– Ну нет, я хочу, чтобы город вы с Яном показывали: вы рассказываете интересно, – сердито насупилась Белка. Дернула хвостом.

– Тогда в кино, – деятельно предложил Влад. – Инквизиторство прав: Саня приличный, за коленки в темноте хватать не будет. А если и будет, я учил, как надо бить по еблу.

Белка приосанилась, важно закивала: она была прилежной ученицей. Немного успокоилась или поняла, что они последние люди, с которыми стоит обсуждать свидания; слишком далекие от этого, забывшие неясное оживление от первой влюбленности, вспышками волнующее все мысли.

Телепанель включили от скуки. Местные новости в кои-то веки показывали интересное, осветив экран яркой вспышкой, похожей на упавшую посреди ночи звезду, чудом достигшую земли, или на ядерный взрыв, каким его рисуют в фантастических фильмах. Ян громко поставил кружку на стол, принялся обшаривать все вокруг в поисках планшета – прибавил звук. Во все глаза они наблюдали за репортажем, исключая Джека, которому гораздо интереснее показалось поохотиться за хвостом оторопевшей Белки.

– Инопланетяне прилетели! – по-детски обрадовался Влад, пристально рассматривая телепанель, совсем близко подойдя. – Инквизиторство, переключи на «рен-тв», а? У них сегодня праздник должен быть. Да и там хоть эта рыженькая симпатичная…

– Была десяток лет назад, – хладнокровно ответил Ян. – Ты же понимаешь, что это Высшая магия и нам придется с ней разбираться?

– Пусть лучше инопланетяне. Я готов первым жать им руки и щупальца и приветствовать на нашей ебанутой планетке.

Телепанель – во многих смыслах бесполезная и вредная штука – не могла передать рисунок аур, след на изнанке, но Влад был уверен, что это – причина, по которой они могли не проснуться вовсе. Громадный всплеск энергии совсем рядом, под боком, чуть за городом, на границе с какой-то лесополосой – от нее остались одни щепки. Яркий свет, отблеск которого засекли камеры с дороги, выжег все, уничтожил, перекрутил нити изнанки в тугой канатный узел, что отзвуки добрались до центра города.

– Влад, телефон звонит, – отвлек его голос Яна. Остановив новости, заставив экран застыть на одном кадре, Влад тщетно всматривался в самое сердце вспышки, надеялся в ней что-то различить – но заныли глаза от пристального взгляда.

– Возьми, лады? – запоздало ответил он. – С работы? Да шли их всех…

Ненадолго Ян пропал с кухни, оставив его один на один с бодро болтающей телепанелью: умные люди, делающие вид, что что-то понимают в колдовстве, обсуждали вспышку в просторной светлой студии; Влад кривился болезненно, аж челюсть заныла. С другой стороны, пусть строят теории и ищут виноватых, пусть припоминают проклятых инопланетян, и слава Деннице, что они не знают о кольце Соломона, не догадываются, что над ними завис вечный дамоклов меч, подвешенный на цепи к размякшему тучами небу. Незаметно вернулся Ян – возник рядом, точно телепортировался.

– Это Саша, он сегодня дома побудет, – произнес он, небрежно кладя телефон на самый край стола. – Больничный взял. Кажется, его тоже ударило. Говорит, к вечеру должен точно оправиться, у него что-то там интересное нашлось, пересечься предлагает.

Закончил воодушевленно и посмотрел на Белку, убеждаясь, что она, хоть и поникла, не сильно расстроилась: из них всех меньше всего понимала, что происходит. Что где-то рядом разорвалась магия, которая могла бы стереть целый город, случись все иначе, уничтожить и растоптать ее волю.

– Нам нужно туда, – вслух подумал Влад, прежде чем осознал все возможные последствия. – Я хочу знать, что они делают с кольцом.

– Дай мне полчаса, чтобы убедить Ирму, что нам нужно именно туда, а не дежурить в офисе, – предложил Ян. – Или чуть больше. Кажется, недавно я слегка ее обидел. Пока с Джеком прогуляйся…

– Может, лучше воспользуемся моим природным обаянием и убедим нашего кардинала?..

Скептически оглядев его, Ян покачал головой и снова схватился за телефон, нервно пробегаясь пальцами по экрану, а глазами – по списку контактов. Взяв его кружку, Влад цедил крепкий, и впрямь больно острый кофе.

***

Убедить Белку остаться дома оказалось труднее, чем договориться с начальством: Ирма сама понимала, что на месте нужны специалисты от Инквизиции, желательно Высшие маги, косвенно намекнула, что делом заинтересовалась Москва; а вот Белке вовсе не улыбалось весь день оставаться дома. Постепенно поняв, что не хочет бродить по полю вместе с ними и мерзнуть, согласилась посидеть в тепле и посмотреть какие-то глупые человеческие сериалы, снятые про демонов еще до Исхода.

Когда подъезжали, Влад болтал без умолку, подпевал песням начала столетия, что крутили на радио; Ян позволял, хотя на дорогу глядел неотрывно. Это напоминало неудержимое нервное желание шутить на похоронах. Пройдясь который раз насчет того, что из этой истории вышла бы чудная серия «Секретных материалов», они наконец прибыли на место. Джек, вальяжно расположившийся сзади, подобрался и навострил уши, выскочил на улицу, стоило немного приоткрыть дверь. Огородили чуть не за полкилометра, вокруг расхаживали люди в защитных костюмах, казавшихся такими нелепыми; если бы магия должна была их убить, то давно убила бы и без маскарада.

– У нас счетчик Гейгера сначала подскочил, потом упал до предела, ну и вообще сломался, – нехотя поделился какой-то начальник. ФСБ прибыла сюда раньше всех и оцепила место, не давая никому пройти; пара смутно знакомых следователей толкалась поблизости. – За что не люблю все эти шаманства… – прорычал этот человек, ошпаривая их яростным взглядом. – Это точно магия – ваше дело.

– Да, раз уж все так плохо, давайте мы попробуем, – примирительным тоном предложил Ян.

Этот самый начальник, который всем руководил, стоя в стороне и хозяйски поглядывая на мечущихся вокруг работников, пытавшихся совладать с бунтующей техникой, тяжело вздохнул и потер виски. Перехватив взгляд, Влад ощутил отголосок собственной боли, мучившей его с утра; недолго посочувствовал, поинтересовался слишком прямо и небрежно:

– Раскалывается, ага?

Зыркнув на него, человек все-таки кивнул. Влад знал, что Ирма должна была предупредить об их приезде, настояв, что вспышка может быть связана с делом, которое они ведут; на бумагах фигурировал безликий «артефакт класса 1-А», и вряд ли кто-то, кроме них, понимал, насколько все серьезно. Ян отработанным движением демонстрировал их документы – из рук; привычные слова были зазубрены, как правило. Пропустили без вопросов, даже слегка обрадованные, что нашлись те, кому положено этим заниматься.

Трава была мягкой и зеленой, шуршала под ногами, но чем ближе они подходили к сгоревшей лесополосе, тем более жухлой и желтой она становилась; Влад наклонился, сорвал одну травинку, и она сухо рассыпалась в его руке. Стоило приблизиться к эпицентру, стал упираться Джек, до того покорно шедший у ноги Яна, заскулил, замотал головой, попятился. Удержав его, Ян громко рявкнул отрывистый лающий приказ, и Джек пристыженно зашагал дальше.

– Знаешь, мне тоже не хочется туда идти, – покачал головой Влад. С каждым шагом становилось все тяжелее, ноги так и хотели развернуться назад, туда, где их ожидали, пристально наблюдая, люди в защитных костюмах.

– Я не буду на тебя рычать, это непрофессионально, – сурово отозвался Ян. – А что? Я обезболивающих заклинаний бахнул, ничего не чувствую.

Прислушавшись к себе, Влад повел плечами. У него писательского таланта было не так много, как у инквизиторства, часами просиживающего за ноутбуком в попытках занести все воспоминания о пережитых войнах в белый электронный лист.

– Мм, руки ноют, пальцы ломит, спина тоже, в животе тянет, я не знаю… Это не отголосок, а переизбыток магии, человеческие тела такое не выдерживают обычно. А у тебя тело – мрак, идеальный проводник, ты и не должен чувствовать, тебе тут хорошо должно быть. Хорошо же?

– Ну, наверное, – неопределенно кивнул Ян. Снова придержал Джека, который, поджав хвост, пробовал улизнуть, пока они были увлечены разговором.

Когда голова закружилась совсем явно, а Влад оступился на ровном месте, он, вслепую нашарив, схватился за руку Яна; от тонких сухих пальцев растекалась приятная прохлада, постепенно рассеивала дурноту, расчищала мысли. Под ногами хрустела мертвая трава, но движение вперед удавалось куда проще. Вдруг оборвалось – и тягостное ощущение, и выжженная полоса, уступив обычной и свежей. Джек тревожно заворчал, закрутившись вокруг, принюхиваясь к земле.

– Человек… или демон, не важно, стоявший в центре, должен был погибнуть. Испепелиться, как те несчастные березки. А почему?.. – Ян широко обвел рукой островок зелени, живший среди выжженной земли.

– Самое безопасное место – око бури, – философски протянул Влад. – Или он обвешался всей защитой, какой мог, я что-то такое чувствую. Высшие заклинания могут выдержать подобный удар. Держи Джека крепче, я буду колдовать, без фейерверков не обойдется.

Воздух был слишком вязкий, в боевой транс он вышел с трудом, буквально протискиваясь на изнанку сквозь частое плетение нитей. Вокруг висели, медленно плыли ошметки заклинаний; как будто разорванная паутина, липкие неприятные прикосновения к ней заставили поморщиться. Цвет нитей был нездоровый, какой-то бурый, словно гнилой, оставлял следы на пальцах, когда Влад медленно попытался распутать магию, вникнуть в прошлое. Он не мог видеть судеб, как незадачливый стажер, но смог почувствовать отзвуки заклинаний. Молнии бились на кончиках пальцев.

– Кажется, они пытались кольцо починить, – удивленно проговорил Влад. – Судя по количеству энергии, по нему или жахнули чем-то боевым, или попытались залезть в плетение, и оно ебнуло само.

– А для не-магов и собак можно понятнее? – нерешительно уточнил Ян.

Смотреть с изнанки на человека, оставшегося в обычном, плоском и скучном мире людей, – как будто сквозь мутное стекло глядеть. Чтобы в глазах не плыло, Влад ненадолго метнулся обратно, помотал головой, отфыркиваясь от всех ощущений, точно мокрый пес.

– Думаю, они пытаются или уничтожить кольцо, или переделать его. Одно нелогично на первый взгляд, но тоже возможно, и все-таки мне кажется, что второе ближе. – Влад еще раз сунулся в боевой транс, пытаясь опередить догоняющую его мигрень и вернуться прежде, чем с адской болью свалится на землю. – Наверное, понимали, что играться с такими силами опасно, потому выехали за город. Но все-таки чего-то не рассчитали и кольцо их конкретно засветило. Самаэлю нужен нормально работающий артефакт, это ожидаемо.

– И как он должен работать? Не ломать волю, но навязывать чужое мнение? Заставить всех демонов полюбить его? – размышлял Ян. – Пусть бы лучше заслужил, чем магией пользоваться.

– Мы не узнаем, пока не увидим. Но нужно будет порыть книги…

Боевой транс был еще рядом, так что досада Яна чувствовалась как своя; Влад мог разобрать и прочитать, что разъяренными молниями мелькало в чужой голове: они сражались за Ад, проливали кровь, завоевывали доверие, давая городам свободу от Высших и Советы, позволяя Преисподней выбирать свою судьбу, защищали, не трогали гражданских. Гвардию побаивались за порывистость и увлеченность своими идеями, но уважали. А тут – громадная сила, способная в одну минуту все изменить – то, что строилось годами.

– У них получилось? – сдержанно спросил Ян.

– Хуй его знает, – разочарованно ругнулся Влад, когда понял, что уже совершенно ничего не разбирает, а перед глазами пляшут, оттанцовывают джигу разноцветные пятна. – Они попытались – это о многом говорит. Артефакт – единственный шанс для Самаэля удержать Ад от новой гражданской. Конечно, на духов он не повлияет, но крови явно прольется меньше… Если они попытаются снова, мы почувствуем, будь уверен. Тогда сможем среагировать оперативнее: тут накрыло во сне, мы не были готовы.

– Влад, кровь, – виновато подсказал Ян. – Носом идет. Отдохни, сам погляжу.

Утираясь рукавом и радуясь, что на черной рубахе темно-красных пятен не видно, Влад покорно вышел из транса, наблюдал за неумелым колдовством Яна. Лениво размышлял, что кровь показалась нечеловечески черной – но это, должно быть, от тупой боли, поселившейся в голове, мутились глаза. Рога ныли снова, побаливали. Явно неладное было с этим местом: потребуется еще не один десяток лет, прежде чем тут что-то вырастет, а людей перестанет скручивать судорогами при приближении.

Добрая душа Джек вился рядом и, почти напрыгивая на Влада, лез облизывать его лицо, а он отмахивался, слабо отбивался от назойливого пса.

– Знаешь, друг, не надо меня слюнявить, я все эти нежности не люблю. – Влад отпихнул Джека. – Если только господин инквизитор не изволит…

– Мы на работе, Войцек… Знаешь, а ведь это тот же маг, что отправил в метро фамильяра, – заключил Ян. Он старательно размахивал амулетом, записывающим рисунок ауры, точно фотоаппарат; небольшой камушек полыхал слишком ярко, напряженно подрагивал, угрожая вот-вот вспыхнуть. – Мне Аня показывала записи оттуда – похоже очень, хоть и порвано все.

– Мархосиас сам сподобился? – фыркнул Влад. – Почему не Сэмми? Слишком ценен?

– Да нет, это логично. Самаэль силен, но не колдовал ведь… лет пятнадцать назад, не учился – тут мы с ним похожи. А Мархосиас маг, вон какие звери у него в слугах ходят. Высший?

Влад угрюмо покивал: Высший демон, Высший маг; в Аду одно фактически равнялось другому, демоны куда проще обращались с чистой силой, им не требовались долгие обряды, начертанные печати и татуировки с символами, какие часто носили маги из людей – и он не был исключением.

– Помнишь, что Белка говорила? – улыбнулся Ян, пытаясь его подбодрить. – С мраком у нас есть все шансы с ними справиться. Главное – найти. В розыск объявили, надо проверить местные камеры – может, есть машина…

– Проще телепортом, – напомнил Влад. – Тут не поймешь, следы от мелких заклинаний снесло. Но пробуй.

Медленно они брели обратно, с удовольствием всматриваясь в глаза тех, кто их встречал: удивленные, чуточку восхищенные; со стороны магия всегда выглядела эффектно. Обратно дорога была куда легче, точно спуск с горы, и они все рады были ему – Джек выражал это наиболее ярко, виляя хвостом, но постоянно утыкался носом в землю.

– Чует что-то, – заметил Влад. – Сомневаюсь, что он что-то найдет, но пускай развлекается.

Пока Джек возился, пытаясь найти след, Ян деловито кивнул военным, перекинулся парой фраз, уверенно раздавая распоряжения – этому он прекрасно успел научиться с Ротой, – вытащил идеально протертый, поблескивающий экраном рабочий планшет; легко вскочил на капот их машины, стоявшей рядом, быстро стал набирать сообщения. Намекнул, что нужно отслеживать всех пациентов с серьезными ожогами, получил разрешение на изъятие записей с камер. Он работал сосредоточенно, точно был в офисе, а не среди гама быстро собирающихся людей. Влад все вытирал никак не останавливающуюся кровь, нервно кусал высохшие губы. Они наблюдали, как медленно уезжает ФСБ, снимают ограждения.

– Дай сигаретку, инквизиторство, – неожиданно попросил Влад. Заработал порядком изумленный взгляд, но получил тонкую белую сигарету без фильтра, покрутил между пальцев, задумчиво вспоминая старые привычные ощущения, чуть шершавую бумагу, терпкий привкус, распирающий легкие дым.

– Ты ведь бросил.

– Это ты собирался бросить, – не упустил возможности напомнить Влад; щелкнул пальцами, высекая искру, подмигнул довольно, выдохнул сизый дым Яну в лицо. – А я так, под настроение.

– Самоуничтожение, Влад, это мы проходили.

– Мне идет, не надо. Я знаю все твои фетиши.

Он закатил глаза и снова уткнулся в планшет, тщетно пытаясь спрятать довольную ухмылку.

– Тина обещала, что обработает все собранные ауры и попытается нащупать след Мархосиаса, который можно положить в основу прямого поискового заклинания.

– Тина? Девчонка, которая пыталась подбивать ко мне клинья?

События неслись так скоро, что Влад почти забыл тот небольшой эпизод, вклинившийся между опасными поисками; девчонка показалась ему забавной, но подающей надежды: смогла ведь сопоставить ауры со склада и из того двора.

– Думаю, она все поняла насчет… неуставных отношений и, ээ, характера нашего взаимодействия. Не важно. – Ян смутился еще больше и поспешил перевести тему: – Валентина Лаврентьева, сержант Инквизиции. Она неплохая… сообразительная, по десять раз повторять не нужно. Со слепками аур они разберутся куда быстрее и проще нас… Компьютерам плевать на перепады концентрации магии… и всякое такое.

– Твоя забота очень трогательна, но разве это не должны быть мы? Я Высший маг, Ян. С твоей помощью – даже чуточку сильнее. И меня заменяют компьютером?

– Это эффективнее, – сдержанно объяснял Ян. – И куда безопаснее. Будет обидно, если мозг одного из лучших магов Инквизиции расплавится при попытке разобрать эту хрень. Они никогда не придумают машину, которая швыряется боевой магией так же здорово, как ты…

– Дай им еще пару десятилетий, – искренне и разочарованно предложил Влад. – А потом придется жить в нашем милом средневековье… Ну да ладно, будем работать, пока можем.

– Скоро придется сражаться с Мархосиасом, так докажи им, чего стоишь, – попытался подбодрить Ян.

– Что нам до Мархосиаса, я начинаю думать, он не нашего поля товарищ, – вынужденно усмехнулся Влад. – Мы Петербургская Инквизиция, а у него имений по всему миру, Ирма не станет оплачивать нам командировки, чтобы мы обшаривали его загородные дома в Италии.

– Мы Гвардия, капитан Войцек, названный брат Сатаны. И разве не в наших силах…

– Нет, – серьезно покачал головой он. – В мире людей – просто Влад. И просто Ян. Просто… мы. И мы сами установили эти правила, не нужно их нарушать. Пусть ищут другие, станем работать здесь. Теперь у нас, кажется, появится след… Нужно заняться продавцом, что там говорит девчонка?

– Проблемы, никак не могут выйти на тот адрес, он… вроде как, зашифрован. Нужно время.

Их отвлек бодрый лай, неожиданно заставивший обоих вздрогнуть. Джек подлетел, ухватив Яна за рукав, потянул за собой; глаза его оживленно горели, точно у самого инквизитора, когда он нападал на особо удачные улики или находил решение загадки, мучившей их достаточно долго. Прикусив сигарету, но не потушив, Влад первым бросился за ним следом, зная, что Ян бежит позади, торопливо запихивая в сумку планшет.

– Если он нашел след, я уверую и уйду в монастырь. Желательно в женский, – на бегу объявил Влад. – Надеюсь, еще остались какие-нибудь…

– Если бы Господь был, в тебя бы вдарило молнией, точно тебе говорю…

Они повернули к дороге, где проносились редкие машины, нисколько не тормозя, не лезя не в свое дело – да и плевать им, занятым людям за рулями, было на судьбы миров. Неожиданно Джек затормозил на обочине, плюхнулся на задние лапы, задрал голову к небу и взвыл как будто бы обижено.

– Ну точно машина, – решил Ян. – Заклинание ведь можно отследить, если недалеко переместились, а я что-то сомневаюсь, что они собирались покидать город. Тут вы, маги, явно проигрываете. Правда, человеческие камеры тоже недооценили, это нам на руку. Хороший, – ласково улыбнулся, похлопав Джека по холке. – Умный.

– А я?

– Ты тоже, – смилостивился Ян.

– Гладь.

***

Ночь Вирен провел в мутных снах, как будто бы вызванных дикой вспышкой адреналина. Сначала он не мог ничего разобрать в видениях, столпившихся в голове, различая отдельные отзвуки, далекие крики. Эхо шумело в черепной коробке, стучало о кость. Он запутался в том, где грань сна, а где реальность, в которой Вирен спал на полу бок о бок с товарищами по Роте.

Он был один. Горло забил запах гари, рядом истаивал чей-то последний крик, и Вирен смутно осознавал, что это голос женский, нужный, важный, но не мог вспомнить, чей он и почему был так ему необходим. Когда звук оборвался высокой протяжной нотой, повисла тишина, он потерялся окончательно. Сверху свалилось что-то тяжелое, вспыхивали искры, пол под ногами лизало пламя. Беспокойно мечась, Вирен всей душой надеялся, что его разбудят, вытащат за шиворот из кошмара и дадут по зубам, давая почувствовать себя живым, но сон тек и тек дальше, воскрешая детские воспоминания.

Во сне – или уже в реальности: не разобрать, не угадать – он упал, был погребен под трещавшими балками потолка, а потом наступила тьма. Тело жгло, он не чувствовал чуть не всей правой половины, но мягкое ничто слизнуло ужас, боль и отчаяние. Все же – ночное видение, искаженное, слишком быстро текущее. Когда Вирен снова смог чувствовать, вернулись голоса, роящиеся в голове, перед глазами мелькало что-то, яркая картинка, которую он никак не мог ухватить.

– Эй, пацан, ты живой там? – загремел знакомый теперь голос; ему вторил другой, спокойный, тихий и чуть хриплый: – Не шуми, Войцек, ради всего несвятого…

Он видел их такими же, как в первый раз, десятилетним ребенком, измученным лихорадкой, не осознавшим, что остался на целых девяти кругах один. Вирен помнил, как поразился: Кара хмурилась и резко пахнущим спиртом протирала начавший затягиваться порез на предплечье; Влад и Ян сидели рядом на полуразвалившейся кушетке, усталые, но упрямо бодрящиеся; Ян мерно проводил оселком по лезвию кривой сабли, отзывавшейся приятным звоном, и он зачарованно следил за мерными движениями его рук. Испуганно вжавшись спиной в холодную стену, Вирен лежал на постели с хрусткими белыми простынями, смотрел в измазанные копотью лица, цеплялся взглядом за царапины, удивляясь, как это им, легендам из мальчишеских басен, удается сидеть тут как ни в чем не бывало и негромко обсуждать что-то. Почему-то подумал, что это – бред, жар, предсмертное видение, и закрыл глаза.

– Мы во временном госпитале, – осторожно рассказывал Ян потом, терпеливо и аккуратно, точно думал, что сможет ранить его больше, чем бунтарская шайка разбойников, что пошла палить деревни на Восьмом. Вирен с интересом рассматривал этого человека, как будто бы тонкого и хрупкого, но носящего громадную силу – это он чувствовал подсознательно. – Твой дом сожгли, ты… один выжил. Можешь побыть с нами пока, если хочешь.

И он остался. Совершенно точно – остался, хотя память давалась с трудом, приносила еще большую боль. Никто в Роте не пытался заменить ему родителей и играть в благородство, но воспитывали как умели, учили понемногу, и Вирен прижился, привык, и сейчас, когда мог бы быть свободен, без долгов и обязательств к Гвардии, он все равно оставался с Ротой. С капитанами, которых считал семьей. Не взамен сгоревшей, конечно, он не был настолько неблагодарным сыном; с ними было другое…

Утром Вирен проснулся в поту; на языке как будто оставалась гарь и горечь. Рукой скользнул по шее, натыкаясь на выступающие шрамы, отдернул ее зло. Проходя в ванную, не кинул ни единого взгляда на гладкую поверхность зеркала, помотал головой.

Потянулся на кухню, где гремели тарелки и звучали голоса. Остальные выглядели не лучше, а то и хуже его. Бледные, измученные бессонницей, с темными кругами под глазами, они ходячими мертвецами шатались по коммуналке, толком не говоря: зная, что сорвутся на спор. Напряжение почти искрило в воздухе молниями.

Кость не проснулся вовсе. Вчера его измотало боевое заклинание, вытянув из хлипкого мага все силы, но он, казалось под ночь, ожил, снова заблестел глазами и, сидя за общим столом, хлебал горячее варево Айи, фирменный ее бульон. С утра не поднялся, почти не дышал, едва вздымалась костлявая грудь; над ним столпилась половина Роты, а Вирен метался вокруг, хватаясь за все подряд. Чувство вины не давало спокойно сидеть: ему потребовалась помощь, он не был достаточно силен, чтобы победить пса-переростка сам… Никто не собирался его укорять; с самоедством Вирен чудно справлялся, перемывал косточки себе, едкими мыслями комментировал каждое свое действие.

Ближе к вечеру он стал собираться, хотя и вспомнил, что Ринка не назначила времени, точно думала, что он сам угадает. На него никто не смотрел, занятые бесчувственным магом, а Вирен неслышно выскользнул за дверь, прихватив меч и намотав на рукоятку амулет с заклинанием невидимости. Пронесся сквозь город, утыкаясь носом в неоном горящие карты, которые были выведены на экранах на остановках, и долгими обходными путями, исполняя не специально крюки и петли, добрел до названной ему вчера Малой Садовой. Пешеходная улица напоминала о центральных проспектах Столицы, где не грохотали кареты, а дозволялось прогуливаться.

Человеческий мир тоже принарядился к Исходу, пусть и не так пышно, как главные города Ада. Вирен не был слишком-то впечатлен сияющей проводкой, еще не горящей в свете дня, искусственными – или зачарованными, законсервированными – цветами в больших вазах. Правда, флажки с черно-серебряной символикой Гвардии, перекрещенными саблями, растянутые на электропроводах, ему очень понравились, так и захотелось содрать себе парочку. Несмотря на темнеющее небо, было тепло и свежо; Вирен скинул кожанку, тащил ее на руках. Глядя вокруг и ища знакомое личико демоницы, натыкался на радостных людей и нелюдей, смотрел в сияющие глаза…

Сначала вид гуляющих парочек раздражал – их было куда больше одиночек, – потом Вирен сквозь странное смешение стыда, ожидания и нехороших предчувствия понял, что здесь, на Малой Садовой, они с Ринкой вряд ли привлекут много внимания. А пока он шатался на одном месте, ловя сочувственные и заинтересованные взгляды, размышлял. Никаких гарантий, что Ринка появится: нужно было хватать ее сразу же, валить ее носом в пол и застегивать наручники, как капитан Ян учил. Но после битвы он никак не мог собрать осколки мыслей, у него непредусмотрительно не было с собой никаких наручников, да и арестовывать Ринку не хотелось, было в ней что-то… эдакое. Вирен же был убежден, что старшие товарищи разбираться не станут, а отправят ее в адскую тюрьму в назидание другим.

Удивительно, но она все-таки появилась, спрятавшаяся за прежней иллюзией блондинки, которую Вирен с трудом узнал – когда Ринка, подбоченившись, встала напротив; следом как будто неохотно шагал молодой человек с настолько непримечательными и скучными чертами лица, что Вирен ни за что бы его не запомнил, но тут же отлип от стены, нащупал меч – не стал доставать, но это его немного успокоило.

Вокруг гуляли люди, счастливо болтающие, обнимающиеся. Приятные мелкие магазинчики, небольшие уличные кафе, в которых было полно народа… Все как будто шло натурально, по сценарию, кропотливо отписанному судьбой, а он не знал, как вести; каждый раз, когда попадал в подобную ситуацию, Вирен невольно спрашивал себя, как поступил бы капитан Войцек, проклиная себя за детскую зависимость от этого человека.

– Сообразим на троих, а? – поглядев на Ринку и Рыжего, нагловато уточнил Вирен, сам чувствующий, как криво надета эта нелепая маска, но ничего не способный с собой поделать.

Судя по всему, играл он все правильно и капитан Войцек мог бы гордиться им: Ринка напоказ закатила глаза, тяжело вздохнула, явно желая ударить его что есть силы.

– Семью не выбирают, я понимаю, – недовольно хмыкнула Ринка. Кажется, знала о Гвардии и Роте достаточно, чтобы догадаться, кому принадлежала фраза. Эта мысль его заинтересовала: и как бы она могла с ними встречаться, воровка и наемница…

– Выбирают. Я выбрал.

Неясно, почему к слову пришлось; еще живы и ярки были воспоминания о кошмаре. Вряд ли Ринка поняла, о чем он, но смолчала, стала бы язвить дальше – Вирен за себя не отвечал. Но они пошли неспешно, аккуратно смешиваясь с толпой. Ринка украдкой показала на запястье плетеные браслеты с камушками амулетов; они перемигивались, точно разноглазые светофоры в мире людей.

– Никто не услышит, о чем мы говорим, я позаботилась. Если какой Высший маг руку приложит – но это вряд ли.

В магии Вирен полагался на чутье, поглядел на ее фенечки, но не ощутил боевых заклинаний, кивнул успокоенно. Подумал, какими их видели и слышали прохожие: компанией беззаботных друзей-студентов, болтающих о глупостях, взрывающихся жизнерадостным хохотом?.. Части его хотелось бы, чтобы мир вдруг в очередной раз совершил крутой поворот, исполнил самоубийственный кульбит и минутная фантазия-обманка стала реальностью – вот бы… На легком ветру тревожно трепетали флажки с символами Гвардии, которые они носили на воротниках мундиров. Вирен быстро взял себя в руки и собрался с мыслями.