Текст книги "Alia tempora (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 43 страниц)

Будь Рыжий немного поглупее, он бы мог подумать, что Яра между делом пытается соблазнить молодого сержанта, который приносил кофе по малейшему ее требованию и растерянно улыбался. Нет, ей было приятно, вот и все, и она развлекалась от души, коротая время в полицейском отделении.

– Думай об этом светлее, – заявила Яра, поглядывая на Рыжего, беспокойно мечущегося по клетке. – Мы не в плену, не арестованы. А эти прутья защитят нас от чего угодно: они удерживают не нас, а их…

– Вам-то легко говорить, – огрызнулся Рыжий, пусть и понимал, что выглядит глупо, по-детски. Разнылся тут, хотя им дали теплый чистый приют; остальные камеры были пусты, царила приятная тишина. – Все время я боялся оказаться в тюрьме, – сказал он Яре, – а теперь добровольно сдался. Есть ли в мире демон глупее?

Попытавшись представить, что сказал бы, увидев его, Вирен, Рыжий больше смутился и заходил более размашисто. Они почти не были знакомы, но Вирен отражал в себе все, что он знал о гвардейцах, и имел странное свойство воодушевлять. Ведь в глубине души Рыжий готов был согласиться на это самоубийство еще до того, как тот достал амулет и связал его с командором. Когда кто-то настолько бесхитростно верит в свое дело, это не может не захватывать…

И куда его это привело? Вирен оказался у врага, а он был в сохранности. Рыжему не пришлось драться, показывать силу или что-то доказывать – с ним носились и без того. А все равно он ощущал, что делает что-то неправильно.

– А как же Ринка? Я мог бы ей помочь, – проговорил Рыжий, расчувствовавшись. – Она-то ни в чем не виновата, помочь Гвардии хотела!.. Разве справедливо, что ее вызволяют люди, которые даже не знают…

– А ты привязался? – хитро улыбнулась Яра.

– Не в этом смысле. Но привык, да, – сознался он прямо. – Все-таки не чужие люди, так много вместе прошли, из Ада сбежали, тут ютились… Это сближает. И я начинаю чувствовать ответственность за ее жизнь и других, кто поверил в то, что моя сила что-то может! А может она, судя по всему, прятаться…

И, не зная, откуда бралась эта смелость, Рыжий говорил. Говорил, не желая самому себе признаваться в добросердечности, в том, что привязался к Ринке, к беспардонному наглецу Вирену… И не мог оставить их в беде, хотя и знал, что скорее погиб бы, чем кого-то выручил.

– У нее и правда никого нет, – с сожалением рассказывала Яра. – Мы встретились вскоре после того, как она исполнила заказ и украла у меня кольцо. В то время Рина начинала и не умела скрываться, даже не смогла запутать следы… Да и мой дар помог, чего греха таить.

Сцепив руки в замок, она помолчала. Рыжий тщетно пытался убедить себя, что глазеть невежливо, но глаз отвести не смел, издали любуясь на ее мраморную, античную красоту – теперь начинал верить, что женщина напротив него была первой, ступившей в человеческий мир. И одновременно желал, чтобы она замолчала, остановилась: Рыжий хотел бы узнать историю Ринки от нее самой. Но умом понимал, что она может и не вернуться…

– Никто не делал ее такой. Не воспитывал. Рина сама научилась, повзрослела быстро, когда нужно было брать судьбу в свои руки, – с гордостью говорила Яра. Будто уважала ее, своенравную и взбалмошную демоницу. – И благодаря этому смогла выжить и не ослабнуть.

Затаив дыхание, Рыжий слушал. Пусть и чувствовал себя предателем, что слышал это не от Ринки, что не попытался дождаться, но любопытство мучило страшнее. Ему хотелось понять, что сделало ее такой: настоящей, порывистой и самоуверенной.

– Деньги с заказа нужны были Ринке, чтобы купить помощь какого-то мага, поэтому она схватилась за просьбу украсть кольцо, на которое никто из наемников не согласился. Не знала ничего о Соломоне. Ее мать была страшно больна; ты знаешь, демона не свалить обычной простудой, но вот проклятие…

– Перешла кому-то дорогу? – удивился Рыжий. Он слышал много таких историй.

– Если бы. Тогда куда проще было бы убрать мага, который его наложил, и не было бы ничего, – спокойно, будто не о смерти, рассуждала Яра. – Нет, это было случайно. Они жили возле Провала. Такой… участок леса на месте, где было слишком много магии. В какие-то стародавние времена демоны страшно испоганили этот кусок, там… человеческие врачи сказали бы, что излучения. Магические. Порождают аномалии и проклятия.

– Варсейн байки травил по ночам… – растерянно признался Рыжий. – Это товарищ мой по банде. Про Провалы он тоже рассказывал, но я не верил особо. Я же в магии не понимал. Так что… деньги помогли?

– Нет, она не успела, к сожалению, – скорбно призналась Яра. Она закрыла книгу, заложила тонкими пальцами страницу. – Если бы я нашла их раньше, еще попробовала бы спасти, но и я не успела. Рина осталась одна. А отец ее умер во время войны с ангелами. Она где-то до сих пор хранит его посмертные награды.

Он хотел бы сказать, что понимает и жалеет ее, но это прозвучало бы так нелепо и фальшиво… Рыжий, сбежавший от своей семьи, возгордившись и желая что-то себе доказать, не имел права такое говорить, пусть Ринки и не было рядом. Но он вспомнил про Мерил и в очередной раз уверился, что не зря согласился работать с Гвардией.

– Мы можем ждать, – посоветовала Яра. – Лучше потренируйся с заклинаниями, не трать время.

Рыжий присел рядом, вынужденный согласиться, и вышел в боевой транс.

***

Все собирались, разбиваясь на группки под четким руководством Ирмы и каких-то важных чинов из полиции; лично они, разумеется, не явились, зато ведьмочки выволокли откуда-то странную сложную установку, работающую по типу проектора, и перед ними встала голограмма кардинала – ну точно как живая. То есть – да, живая и здоровая, отлично чувствующая себя в теплом кабинете в Центральном отделении Инквизиции, пока они начинали замерзать в суровой тишине ночи и волноваться, как бы не полил снова дождь. На Влада от этой картинки почти напала мигрень.

По правде, ему не хотелось выслушивать то, что скажет кардинал, он остался подальше, у машин, вместе с Сашей и Белкой, честно поделивших между собой один сэндвич, и Яном, расправляющимся со вторым. Джек облизывался и жалобно поскуливал, выпрашивая себе кусочек, но над ним быстро сжалились: невозможно было устоять. Если не вдумываться в то, что им предстоит, если не смотреть, что в руках каждого, кто проскальзывал мимо, был автомат или светящийся изнутри амулет, могло показаться, что они выбрались на милый семейный пикник.

Наблюдая за Белкой и Сашей, вдохновенно трещавшими, Влад качал головой, дышал ночной свежестью. Видел их довольные, упоенные взгляды, что они ничего вокруг не замечают, гадал, выглядел ли когда-нибудь сам похожим идиотом… Детишки быстро повзрослели – того и гляди обменяются свадебными кинжалами – вместо колец – по старой, полузабытой демонской традиции. Ян осторожно коснулся его локтя.

– Я не люблю апельсинов, да? – усмехнулся он, на немой вопрос, немного смутившись, объяснился: – Мы что-то читали… Про бедную семью, в которой мать все апельсины отдавала детям именно под этим предлогом. Чтобы им больше досталось, значит. Забыл, откуда это…

– Голодный маг лучше работает, – заявил Влад. – Да и во время такого… аппетита нет.

Он рад был, что выдался шанс постоять со своими, а не толпиться в стороне. Ласковый ветерок овевал лицо, не позволял мрачным размышлениям надолго задерживаться… Влад развлекался тем, что наблюдал за Джеком, который охотился на хвостик хихикающей Белки. Та потихоньку засыпала: час был поздний.

Из темноты появился Саша, и лицо его было решительно, точно он собирался отправиться в последний бой. Не успел и рта раскрыть, они с Яном синхронно затрясли головами, всем видом намекая, что не потерпят никаких споров. Ян вытащил пачку и закурил, ладонью разгоняя густой дым.

– Но почему?! – возмутился Саша.

– Я видел твои оценки по стрельбе, вот не нужно строить из себя героя, – сказал Влад. – Пожалуйста. Стоило бы забросить вас обоих домой, но теперь уж и телепорты не работают, и времени нет. Будут какие предостережения? – он в ожидании посмотрел на Сашу.

– Нет, – угрюмо пробурчал он. – Ничего не вижу. Ночью всегда отступает, не важно, сплю я или нет.

– Интересно, – оживился Влад, почесал затылок, но потом упорно напомнил себе, где находится. – Следите друг за другом. Берегите. – Он оглянулся назад, на Белку, умиленно возящуюся с Джеком. – Это единственное, о чем я, как ее крестный и твой начальник, могу просить. Посидите тут с ведьмами, почитайте записки Лаврентия. Самое полезное, что можно сделать.

– Поменьше пафоса, Войцек, – проворчал Ян, – мы ведь не собираемся там всерьез умирать. Ответственно заявляю, что отправлю тебя обратно из Бездны – пинком или за шиворот, не важно. Мне там такие не нужны.

– Не разбивай мое мертвое сердце! – трагично, но знакомо начал Влад, однако запоздало вспомнил, что жив. Коснулся рожек, глупо проверяя, на месте ли.

Не успокоившись, но смирившись с их упрямством, Саша отшатнулся назад, собирался сказать что-то на прощание, может, удачи пожелать, а не стал. И в то же время Влад почувствовал, как дрожит контракт, охваченный паникой – их общей. Он понял, что это – игра на публику, попытка успокоить тех, кому они дороги. И ласково коснулся нитей магии.

– Не хочешь послушать Ирму? – укоризненно начал Ян. – Она что-то говорит.

– Она всегда что-то говорит, к сожалению, это ее естественное состояние. Всем нам было бы куда легче, если б Ирма умела иногда помолчать…

Объяснение предстояло не из легких. Стояла почти безлунная ночь, ужасно громко стрекотали сверчки в траве, но еще громче, казалось, стучало его сердце. Мельтешение вокруг начинало всерьез раздражать – причудливый театр теней. До отправления оставалось всего ничего, и небольшая группа отправилась в обход колючего забора, затянутого проволокой, по кривым указаниям товарища Саши.

– Гвардия всегда, – голос Яна сорвался, – совершает невозможное. Но так далеко и правда никто не забирался, и я не знаю…

– На самом деле, – сказал Влад, – я забирался. Ну, ненадолго. Когда ты умирал… обретал силу Всадника, а мы все думали, что ты умер, я немного… отчаялся. Решил, что меня в этом мире ничто не держит, и почти ушел на самую глубину изнанки. Хорошо, что Кара смогла меня уболтать и вернуть, а там и ты очнулся, даже откачивать не пришлось…

– Я не знал, что все было так серьезно. Почему ты не рассказал?

В растерянности Влад смотрел в широко распахнутые глаза, потемневшие от ужаса. Потому и не хотел признаваться, насколько бывал близок к тому, чтобы, обезумев, сгинуть в глубинах изнанки, точно запутавшись в паучьей паутине.

– Да ни к чему было тебя волновать, – отговорился Влад. – Шла война, думали совсем о другом. И я легко выпутался, испугаться не успел. Ты знаешь, что там, на самом дне изнанки? Бездна?

– Никто не знает, а я не всеведущ, Влад, – мягко напомнил Ян. – Бездна везде, между мирами. Проникает, всегда рядом, но нам серьезно повезет, если именно она окажется в самом низу. А когда нам везло, скажи?

– Всегда – как утопленникам. Часто любят говорить, что стоять на изнанке – точно на краю Бездны отплясывать на лезвиях. Так мы, похоже, не танцуем, а уже падаем, зацепились за край. Одной рукой.

Растерянно покачав головой, Ян продолжил мрачно смолить сигарету, но подошел ближе, прижимаясь плечом. От него пахло горечью табака, наблюдал Ян с тоской за Инквизицией и Гвардией, за обеими организациями, которым он был бесконечно предан – может быть, самую чуточку больше, чем Владу. Не зря они по-доброму шутили, что Ян женат на своей работе…

– Как долго ты сможешь продержаться в боевом трансе? – тревожно спросил Ян, вслепую, в темноте, нашаривая его руку, сильно стискивая пальцы. – Влад, это опасно, магия… У тебя настоящее, живое тело. Его могут ранить. Да его разорвет в клочки, если ты хватишь слишком много! С изнанкой не шутят, еще никому не приходилось… ладно находиться – сражаться так глубоко.

– Значит, будем первыми! – резко рявкнул Влад. Он злился не на Яна, наседающего с искренним беспокойством, не на проклятого мага, но – на себя. За предательскую слабость, за то, что его так просто сломать и уничтожить. Успокаиваясь, он потянул Яна за руку, прижал к груди – напротив сердца, чтобы тот ясно мог почувствовать бешеное стучание, разламывающее ребра. – Я боюсь, видишь? – прохрипел Влад полузадушено. – Но там наша Рота. Наш Вирен. Мы должны попробовать.

Боевой транс смывал границы между миром людей и изнанкой. Он же взращивал жутких чудовищ – и изменял лицо, точно кривое зловещее зеркало, и медленно сводил с ума… За долгие годы привычно ходить по грани миров, но падать – совсем иное. Когда Влад открыл глаза, вокруг проявились цветные разводы магии, стало заметно светлее, фигуры загорелись изнутри, точно он напялил тепловизор. Теперь мог бы пересчитать всех, прежде казавшихся неясными тенями. Увлекшись рассматриванием изнанки, Влад забыл обо всем; был не так уж глубоко, но достаточно, чтобы сражаться в полную силу. При взгляде на него испуганно шарахнулся Джек, ища спасение у бока Яна.

– Ну как оно? – прошептал Влад. Язык и губы покалывали острые клыки. Ныли все кости, как если бы по нему проехался грузовик; впрочем, Влад давно привык к этому ощущению переплавляющегося тела. Он знал, как изменилось лицо, точно у вервольфа в полнолуние, что глаза посверкивают алым – кошачьи, запали, выделились скулы, когти резали ладонь.

Ян без слов потянул его к себе, чтобы по привычке коснуться лбом рожек, но остановился слишком далеко – и Влад почувствовал прикосновение. Он протянул дрожащую руку, ощупал, прикидывая ошалело: кривые, обсидиановые рога, загнутые назад, острые, похожие, как у Вирена… Длинные и демонские. Зловещие предсказания Евы начинали сбываться пугающе скоро.

– Когда ты вернешься, все будет по-прежнему, – поклялся Ян. – Если нет, подпилим их. При дворе теперь модно: на людей хотят быть похожи…

Хотелось сказать что-нибудь еще. Рядом раздался взрыв – кто-то из женщин протяжно взвизгнул, народ порскнул в разные стороны, скрываясь за машинами. Огненное заклинание, точно извергающийся вулкан, накрыло сверху, разлилось по прозрачному щиту, вставшему над ними, точно по потолку. Штурм начался, и не они сделали первый шаг… За эту маленькую уступку Владу тут же стало досадно.

– Не стрелять в ответ! – мигом отпрянув от Влада, во все горло заорал Ян. – Не стрелять! Внутри наши люди! Отставить!

И ближайшие маги нехотя опустили руки, на которых плясали искрами яркие заклинания. От близости прокатившейся рядом и с трудом схлынувшей магии у Влада заныли виски, его тянуло, пригибало к земле, но он силой удерживался на ногах. Сердце обрядовым барабаном надрывалось в груди: бой, настоящий бой, накрывающий и страхом, и яростью, и нездоровым возбуждением. Как давно он не сражался по-настоящему, не боялся за свою жизнь – что по сравнению с этим стычки с расшалившимися разбойниками в пустыне и на нижних кругах? Детское баловство.

Выдвинулись. Главные ворота отомкнуть оказалось проще простого, а вот с ограждающим заклинанием пришлось немного повозиться. Бросились в ворота скоро, чтобы маг не успел перезарядить заклинание и вдарить по ним заново; плотная группка из Гвардии, Инквизиции и особо отчаянных полицейских старалась двигаться вместе, не разделяясь, пока сверху над ними сиял магический заслон, точно стена из щитов, поднятая над построенной когортой. Сбоку пробежал Джек, беззвучно следуя за отрядом, сосредоточенно сверля пылающими алым глазами ночные кусты, шуршащие от ветерка.

– Живей, живей, нас прикроют! – кричал Влад, глядя в темное – с редкими проблесками бриллиантовых звезд – небо, отслеживая обстрел.

Ему-то было полегче других: как Ян ни старался, не смог нагрузить ни автоматом, ни бронежилетом, магия успешно заменяла и то, и другое – все сразу, но расплатой давила на плечи, стискивала горло. В боевом трансе было видно, как набухли нити, проводя очередное заклинание, и он срывающимся голосом приказывал остановиться, чтобы укрыть отряд полупрозрачным заклинанием-куполом… К нему жалось теплое и пушистое: Джек. А грохота, созданного столкновением огненных шаров с асфальтом, щит не умалил, и вокруг со стоном схватились за уши. В глаза било тоже, но Влад не впечатлился: по сравнению со светопреставлением на изнанке, это были еще цветочки. Но на выжженный, потрескавшийся асфальт и обожженную траву и он поглядел с уважением и опаской.

– Ну точно как при артобстреле, – прерывисто вздохнул кто-то; голос дрожал. Согласились ропотом. На мгновение Влад с любопытством прикинул, не говорят ли они сейчас про блокаду: нечисть жила долго… Не время было спрашивать.

Пользуясь тем, что пыль и огненные всполохи не успели улечься, кинулись в разные стороны, разделившись надвое. В блеске магии, да и по картам, найденным в каких-то древних архивах, они знали, куда двигаться, чтобы наткнуться на покинутую воинскую часть. У проволочного колючего забора разросся буйный необъятный лес, в котором чудились фигуры. Под ногами был старый битый асфальт, по серым грязным стенам зданий плясали огни их фонарей, показывая ползущий плющ. Под зеленью можно было рассмотреть кривые граффити, почти выцветшие, старые. Наемники засели в главном корпусе.

Размахивая руками, Ян командовал, и солдаты прильнули к стенам; одни удерживали автоматы, шли впереди, другие – гвардейские – прикрывали магией чуть позади. От обилия амулетов у Влада кружилась голова, он отстал немного, тревожно оглядываясь. Со стены на него глядела заковыристая матерная надпись – ниже был пририсован цветочек-ромашка с пятью лепестками, точно как дети рисуют. Согнулся, когда опять прихватило.

За стеной он видел живых, но смертельно напуганных демонов и мог бы схватиться за нити, но не стал на такое размениваться, копя силы для битвы с Ниираном, хотя и часть его, мучаясь, сгорая от жажды, голода, чувствовала рядом мрак, который он не хотел колдовать. На мгновение голова его закружилась, накатило чужое заклинание, и Влад всерьез подумал, что у него крыша едет: никто не стал бы бить боевой магией так близко от себя и своих бойцов, в небе было чисто; а потом, когда двое уверенно выломали хлипкую старую дверь, Влад понял. Заорал, заставив всех сначала остановиться, а потом броситься назад.

Из двери полилось пламя, точно там стоял человек с огнеметом. Тех двоих из Гвардии, что выбивали дверь, оттащить не удалось, и все застыли, глядя на пылающих, сгорающих заживо, и Влад почувствовал, как от Яна хлестнуло ледяным ужасом. Кинулись спасать, тушить заклинанием, но запах жареного мяса забил глотку, заставил кашлять и давиться воздухом; запутались… Это был прекрасный шанс, чтобы начать обстреливать беспорядочную толпу сверху, и наемники воспользовались им сполна. Щит встал, пусть и косой, а запястья Влада перекрутило. Но спас, закрыл.

Быстро заставив перегруппироваться, Ян приказал оттаскивать раненых назад, к оставшимся за воротами, а сам повел группу вперед, решив прорываться силой. Предчувствуя новый удар Высшей боевой магии, Влад ринулся к нитям, схватился, сжимая в руке, переплетая их, сбавляя заряд, несмотря на сведенные руки. Нельзя хвататься за чужое заклинание на изнанке – можно принять на себя удар… Лучше уж на себя – так Влад решил, ни секунды не сомневаясь и не споря с самим собой. Не на солдат, которые ворвались внутрь, не на Яна, который их вел. И – не иначе чудо – Влад пересилил магию Ниирана, она окатила его, точно ушатом ледяной воды, болью прошлась по позвоночнику и вбилась в землю молнией. Под ногами тряхнуло, пошло трещинами, и Владу пришлось резво прыгнуть в сторону, чтобы не оказаться в разверзшейся под ногами яме. Валил пар, земля выглядела безжизненной и пустынной.

Внутри вовсю шла перестрелка. Нити аур, нити вероятностей от летящих кругом пуль, узоры заклинаний – они сплетались в смертельную петлю, и выйти из нее невозможно, чтобы не расшибиться в кровавые ошметки. Тут тоже было дымно, и Влад не успел понять, была это кем-то брошенная шашка или какое-то заклинание, когда его, сильно, больно дернув за плечо, увлекли за каменную колонну – спастись от очереди в упор. Когда ты в боевом трансе, бьет по голове осознание собственной мощи, неподъемной для обычного человека, и потому такое кажется сущей ерундой… Благодарно кивнув полузнакомому мужику из Инквизиции, Влад осторожно выглянул.

Трудно понять, что тут раньше было; теперь оказался просторный зал, в котором еще можно было увидеть, где были стены – по обломкам и остаткам конструкций. Обветшалое здание почти утеряло следы предыдущих владельцев, зато аурами наемников тут было намазано жирно, ярко. Теперь еще тянуло темным, мрачным – Смертью… Гвардия сражалась отчаянно, по-адски. На его глазах Айя, дико крича и воя, как сотни фурий, выскочила прямо на врага, не боясь открытого по ней огня. Ей косо попали по ноге, потому демоница в последний момент споткнулась, но упала, увлекая за собой одного наемника, и ее короткий кривой нож глубоко вонзился ему в глазницу. Это Влад видел в подробностях: в боевом трансе сглаживалось привычное пространство. Гвардия, воодушевленная ее атакой, слыша крик Айи среди врагов, поспешила на помощь – смешались… Наемники сражались из последних сил, зная, что пощады ждать не придется.

Инквизиция оказалась куда осторожнее и, быть может, умнее. Высовываясь из-за укрытий, они перестреливались, но бой не казался медленным и ленивым, он сверкал и сыпал искрами – везде вбивались в стены пули, сыпались обломки. Стискивая зубы, Влад пробовал сосредоточиться, ударить парой метких заклинаний в наемников, засевших у лестницы на второй этаж. Вокруг мешалось: люди и нелюди в черном, наемники… И увиденный краем глаза Джек – тот самый ласковый пес, который недавно клянчил кусочек сэндвича, – бросился снизу вверх, страшно и неотвратимо, повалил своим весом и вцепился в горло накрепко, рванул с силой. Не издавал ни звука, пока по его боку, обжигая, не скользнула пуля – тогда Джек обиженно взвыл и вгрызся в чью-то ногу, затрепал визжащего демона… Он лучше всего напоминал, что в битве они были иными. Как и Ян, стреляющий сразу на поражение, пусть и с перекошенным от горя лицом. К нему Влад короткими перебежками, пригибаясь, шипя, когда обломки сыпались на спину и за шиворот, и кинулся, чтобы не потеряться в этом ужасе.

Любезная Тина подсказала, что запасной отряд сбоку выдвинулся, продравшись через дырявый забор и дикие заросли малины, и подкрепление близко. Следом ведьма толковала что-то об аурах, но Влад громко попросил выключить мобильник сейчас же. Неудобно было принимать инструкции по телефону, тем более, он у них с Яном исторически был один на двоих, но Влад и сам мог различить впереди отблески ауры Высшего, темно-серые, асфальтовые, – с которыми он знаком был по слепку на амулете. Когда начинал задумываться, грудь переполняла ярость, вырывающаяся сквозь клыки рыком: этот демон пришел уничтожать его город, убивать тех, кто ему дорог. И Влад бы ни за что не успокоился, пока не сомкнет когтистые руки на горле Ниирана.

В боевом трансе Влад прищурился, глянул на одного из наемников, яростно деранул нити, идущие от него, и демон завалился спиной назад, точно ему вдруг в голову попали прямо промеж глаз. Но нет, Владу не нужно было подбегать и проверять, чтобы знать, что у него разорвало сердце. Принялся за другого, припавшего на колени рядом с убитым, но ковырять его пришлось дольше: этот демон озаботился защитными заклинаниями. В итоге упал бездыханным возле товарища с кровавой пеной на губах.

– Вперед, я разберусь тут! – подогнал его Ян, падая рядом и парой уверенных движений перезаряжая автомат. Рядом оказался Джек, взмыленный, часто дышащий и вываливший из пасти бархатную тряпочку языка; клыки были красны. Ян зарывался пальцами в густой мех, кричал, чтобы его можно было различить за выстрелами: – С магом никто, кроме нас, тягаться не сможет! Давай, я догоню!

– Одно твое слово, и я мигом назад… – пообещал Влад, растерянный и оглушенный боем и магией.

– Иди! – бешено взревели в ответ.

И он ринулся зигзагообразными заячьими скачками, преодолевая расстояние до широких дверей, наемников в которых Влад смел парой замысловатых заклинаний. Ему обеспечили надежное прикрытие, выстрелы грохотали, автоматные очереди стрекотали. «Только не вздумай тут умереть, инквизиторство: напорешься вдруг на рикошет, как я в свое время», – мысль электрическим разрядом пробежала про контракту, но Влад не знал, услышали ли его.

Ему нужно было продержаться, пока Гвардия не закончит, но Влад боялся не за себя: сложно убить боевого мага, а вот обычных солдат-демонов – вполне. Он видел, как они сходили с ума, зная, что где-то рядом и – одновременно – ужасно далеко их товарищи. Когда торопишься, совершаешь ошибки, – так твердил правильный Ян. Когда в деле есть личное, ты обречен.

Но Влад привык обманывать судьбу и все делал по-своему, потому ураганом пронесся по коридору, на всякий случай пробивая путь боевыми заклинаниями: оглядываться по всем сторонам у него не было времени. Взлетел по лестнице на верхний этаж, отбил несколько выстрелов защитным заклинанием и по ногам ударил нескольких наемников, высунувшихся на верхнем пролете. Один покатился вниз по ступенькам; замер где-то позади, и Владу показалось, что он слышал громкий нехороший хруст. Однако останавливаться и добивать он не решился, уверившись, что наемники не встанут: без сознания или сильно ранены.

Издалека донеслось утробное ворчание магии, и Влад понял, что Нииран его ждет. Как будто специально забрался на самый верх, и Владу ненадолго пришлось притормозить, повиснув на перилах, тяжело дыша, проклиная бесовскую ощутимую тушку и сотни, казалось, ступенек. Собравшись, он поспешил туда, откуда тянуло аурой мага сильнее всего, подозревая, что может угодить в ловушку, но другого-то плана у него не было. Однажды Гвардия так Рай взяла – проверенная схема…

Он и не догадывался, что здесь раньше было; угадать военную базу в заброшке было практически невозможно, все убрали, оставив голые стены и пустые дверные проемы. Здесь же, на верхнем этаже, когда-то располагался компьютерный зал: бегло осмотревшись, Влад заметил несколько столов, отодвинутых к стене, и старые блоки системников, какие-то провода, заросшие паутиной. Окна зияли провалами без стекол, прохладный ветер гулял по этажу, заставил поежиться. Боевые заклинания подрагивали на пальцах. Темнота заставила бы любого обычного человека запутаться, но в боевом трансе Влад видел больше нужного…

Жаром обдало лицо, точно прямо перед ним вспыхнул пожар, и Влад успел отшатнуться прежде, чем загудели нити изнанки; стена за ним плакала, точно восковая свеча, а дыхание предательски прервалось. Представлять, что случилось бы, будь он немного помедленнее, не стал. Из полутьмы медленно выдвигалась фигура мага; видно, Нииран тоже любил представления и театральность, как и Влад по молодости. В другое время они бы, может, и поняли друг друга, мирно могли договориться, но Влад ни на секунду не мог забыть, что в руках Ниирана жизни гвардейцев – он видел тянущиеся от его рук нити, уходящие как будто в никуда.

Лицо Ниирана Влад рассматривать как-то не планировал, но все равно зацепился взглядом за глубокий грубый шрам, пересекающий щеку, – точно от удара топором… Сохранил он его, наверно, тоже, чтобы казаться внушительнее и запоминаться – ведь больше ничего интересного на пресной роже не нашлось. Влад с вызывающей усмешкой посматривал на противника.

– Верни пленных с изнанки, и Гвардия подумает над сохранением твоей никчемной жизни! – проорал Влад, на зыбкий щит принимая следующий удар. Сделав усилие, взмахнул рукой и отшвырнул плещущийся огонь в сторону, зло прорычал, взмахивая сам рукой на манер когтистого удара, но и Нииран способен был выставить элементарный блок ему в лоб.

В силе, обращенной против него, Влад с изумлением угадывал примеси мрака и той крышесносной магии, что вырвалась из одного из самых древних артефактов – кольца Соломона. Желая победить, Нииран хватался за все подряд, не слишком-то заботясь о расплате, и потому они обменивались ударами на равных. Хотя пара заклинаний едва не пробила щит и заставила его попятиться, Влад по-прежнему полагался на себя. Опасался, как бы рассудок не сдвинулся от переизбытка мрака. И медленно уходил все глубже, надеясь измотать Ниирана.

– Высший боевой маг Войцек просит – почти умоляет! – меня отдать каких-то солдат! – хохотнул Нииран в перерыве между заклинаниями. Они будто фехтовали, сталкиваясь смертоносным колдовством, в ход шли все те же приемы: финты, увороты, блоки, от которых болью простреливало напряженные руки. Вдобавок к этому Нииран, судя по всему, решил вывести его из себя: – Видимо, прошло то время, когда Гвардию считали непобедимой, а? – надрывался он – как успевал?

– Ты меня не понял, уебок, – ровно заявил Влад, стараясь не показывать, как дрожат руки. Они ненадолго разошлись. – Это угроза, не просьба. Если сейчас же не отпустишь моих демонов, я тебя твоей же магией трахну, кто так узлы ставит?

Поистине забавно было наблюдать за Ниираном, когда до того дошел смысл его слов – отнюдь не тупых угроз. Оглянувшись на собственные заклинания, потихоньку измененные нитями Влада, заорал, попытался сбросить их с рук, швырнуть поскорее в лицо Владу вспухший огненный шар, но торопиться тут было нельзя: то, что вбивают в головы самым маленьким демонятам, учащимся колдовать. Заклинание искрило, окончательно разломалось, треснуло по швам и окатило огнем самого Ниирана, бешено визжащего, испуганно замолотившего руками. Воспрянув, Влад насел со своим, и они снова схлестнулись, свалились, когтями друг в друга вцепляясь: куда там до сложного плетения заклинания, когда напротив перекошенная озлобленная рожа… Изнанка принимала их глубже, утягивая на дно. Выворачивались суставы, почти рвались сухожилия, и они стремительно теряли человеческий облик. Нити затягивались на запястьях и шеях – удавкой.

Быстро оказалось, что Нииран сражается одними огненными заклинаниями, пусть и отточенными до идеала, больно бьющимися, но Владу, увлекшемуся, поплывшему, стало не хватать разнообразия. Заскучать ему не дали: мастерство Нииран компенсировал упорством и злостью, нападал постоянно, больше перерывов не давал и говорить перестал. Силы самого Влада понемногу начинали иссякать – тревога поползла мурашками по спине, а мрак прилил к рукам. Заболел лоб, там, где росли демонские рога. Не теряя времени, Влад навалился на Ниирана, быстро перековывая магию в подобие клинка, сияющего, точно отобранного у ангела из небесного воинства. Не зря частенько изводил себя упражнениями с саблей…