Текст книги "Грань (СИ)"
Автор книги: Ishvi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 65 (всего у книги 77 страниц)
Но, согнувшись, Киба прекратил это избиение сам. Тяжело дыша, парень чуть покачивал головой. Дрожь во всём теле заставляла то и дело скалить плотно сжатые зубы:
– Если ты его убил…
Инузука не закончил, поднимаясь с Саске и отходя в сторону. Волны холода куда-то исчезли, но двигаться от этого легче не стало. Он на ватных ногах подошёл к лежащему Итачи, напряжённо вглядываясь в грудь парня. Она вздымалась. Медленно, но дыхание было.
– Чёрт вас всех дери, – устало выдохнул Киба, опускаясь рядом и проверяя пульс. – Когда вы уже перебьёте друг друга, а?
Инузука, прикрыв глаза ладонью, нервно усмехнулся. Если бы тем тварям, что остались в живых и до сих пор поглядывали на них с крыши, взбрело в головы атаковать вновь, то новой волны они бы уже не отбили. Только вот создания лаборатории видели искорёженные тела собратьев, чувствовали разливающееся в воздухе опасность и смерть…
– Итачи, – позвал парень, – ты живой?
Тот, открыв глаза, непонимающе моргнул пару раз. Когда Саске был рядом и смотрел ему в лицо, было такое ощущение, будто что-то рвётся внутри. От этой боли он тогда оцепенел, а сейчас… сейчас в голове было поразительно пусто.
– Киба, похоже, он что-то сделал со мной, – нахмурившись, пробормотал Итачи, неуверенно трогая свой лоб. – Я не чувствую больше… разрушения в себе.
– Что? – непонимающе тряхнул головой Инузука. – Не говори загадками, пожалуйста. Я пару раз получил по голове и плохо тебя понимаю.
– Он как будто устранил вирус, – неверяще проговорил Учиха. – Его больше нет.
– Зашибись…
Киба тяжело вздохнул, убирая с лица волосы и поворачиваясь к кое-как поднявшемуся Саске. Выглядел тот плохо, а двигался ещё хуже. Дойдя до них, он протянул брату руку. Не говоря ни слова, тот ухватился за неё, поднимаясь с тихим шипением.
– Я не знаю, как ты это сделал, – покачал головой Итачи.
– Что? – как-то безразлично спросил младший, устремляя на него глаза. – Что я сделал?
– Ты очистил… Саске!
Итачи успел подхватить его, прежде чем тот вновь рухнул на землю. Парня била крупная дрожь, пальцы судорожно цеплялись за плечи брата, а за тонкими веками быстро бегали зрачки.
– Киба, заводи машину, – быстро выпалил Учиха, помогая Саске кое-как переставлять ноги в её сторону.
Забравшись вместе с ним на заднее сиденье, Итачи прижал ладонь к его лбу, ощущая, как тот наливается жаром.
– Что с ним? – на удивление, взволнованно выпалил Инузука, заводя машину. – Нам ещё один труп не нужен!
Учиха не ответил, растерянно покачав головой. Он видел, как тень чего-то ужасного, что страшнее смерти, накрывает собой лицо Саске, как заостряются его черты и в них проявляется доселе невидимая хищность.
– Нужно скорее попасть в лабораторию, – выдохнул Итачи, прижимая к себе подрагивающего брата сильнее. – Если мы не сможем помочь ему там, то…
Парень поднял глаза к зеркалу заднего вида, в котором отражались глаза Кибы, и тяжело проговорил:
– Оставим это за её стенами.
***
Саске стоял перед дверью, вглядываясь в эту облезшую белизну. Он не понимал, как сюда попал, не знал, как отсюда выбраться, а когда та внезапно открылась перед ним, то парень и вовсе перестал думать об этом всём.
На полу в совершенно белой комнате сидел Узумаки. Он был в той же самой одежде, что так походила на больничную.
Учиха, сделав неуверенный шаг вперёд, замер на пороге:
– Наруто?
Вздрогнув, тот поднял на него глаза. Обычные глаза.
Саске было сделал к нему пару шагов, но внезапно что-то толкнуло в грудь, выкидывая из комнаты. Дверь с громким хлопком закрылась перед глазами.
– Ты не попадёшь к нему, – протянул знакомый голос на ухо. – Я не пущу.
– Девятый, – понял Учиха, оглядывая темноту вокруг, – почему?
– Он умер. А ты сделал свой выбор.
– Я ничего не выбирал, – прошипел Саске. – Я ошибся.
– Ошибки иногда стоят жизни, – рассмеялся голос, и пальцы впились в шею парня.
Теперь Учиха видел замершего напротив объекта, который вдруг показался монолитной скалой:
– Отпусти.
– Отчего же? – прищурил тот красные глаза. – Когда-то тебе нравились мои прикосновения.
Саске молча вскинул на него глаза, отрицательно покачивая головой.
– Ты хочешь сказать, что не любил? – самодовольно ухмыльнулся Девятый.
– Это нельзя назвать любовью.
Красный ободок вокруг радужки стал шире, и объект хрипло рассмеялся, сжимая чужое горло сильнее:
– Почему же? Ты целовал меня… сам…
– Я не любил тебя, – прорычал Учиха, отмахиваясь от руки Девятого. – То была симпатия, но… не любовь! Ты спутал чувства, в которых ничего не понимал! А теперь открой дверь… быстро.
Объект, опустив руки, отшатнулся, смотря на Саске исподлобья. Во взгляде того невозможно было прочитать что-либо: он стал стеклянным и неживым. Хотя вряд ли пустой по своей природе мог когда-либо наполнить себя эмоциями.
– Ты поступаешь так со всеми, – подняв голову, проговорил Девятый.
– Дверь.
– Нет уж, – рыкнул объект. – Ты выслушаешь меня, Учиха. И поймёшь, что за каждое свое слово, действие… нужно нести ответственность. Ты не выйдешь отсюда, пока я того не захочу.
– Не указывай мне, что думать! Ты никто.
– А кто ты? – усмехнулся Девятый. – Ты тот, кто спустил свою жизнь в унитаз. Человек, который не ценит помощь других, не считается с чужими чувствами. Тебе нет дела до остальных. Ты боишься за своё драгоценное, бесполезное существование. Хотя оно уже не важно даже тебе самому.
Саске качнул головой, хотел было что-то сказать, но осёкся. Он перевёл взгляд с объекта на дверь и прикусил губу. Всё то, что происходило когда-то с ним… не вина отца, не вина лаборатории.
Он сам поставил над собой самый жестокий эксперимент.
– Ты дал надежду Наруто, как дал её и мне, – продолжал Девятый. – А потом что ты сделал? Трусливо забрал свои слова обратно.
Тот вновь оказался рядом, отталкивая Учиху спиной на стену и нависая над ним. Горячее дыхание коснулось щеки, но холод ухнул за рёбрами.
– Ты уничтожил этого мальчишку своими же руками, – прошипел объект. – Ты убил его, а теперь понял, что хочешь вернуть? Оживишь… и что? Думаешь, он останется рядом?
– Чего ты добиваешься?
– Ничего, – просто усмехнулся Девятый. – Я просто хочу сделать тебе больно. Как ты сделал мне.
Саске, встретившись взглядом с чужими холодным глазами, оцепенел. Осознание собственных ошибок упало на голову проржавевшим дамокловым мечом. Наверное, на этот раз череп всё-таки не выдержал.
– Знаешь, Учиха, – вновь заговорил объект, – каждому даётся несколько шансов, попыток исправить что-то, но… есть случаи, когда изменить ничего уже не выйдет. Догадываешься?
– Прекрати.
– Что бы ты не говорил, что бы ты не делал, но Наруто никогда тебе больше не поверит. Ты посмеялся над его чувствами, растоптал их. Ничего не будет расти на пепелище.
Девятый, шикнув, отошёл от него, безразлично замирая на расстоянии вытянутой руки. Саске никогда не видел, чтобы объект смотрел так спокойно и… так безразлично.
– Мне даже мстить тебе не нужно, – проговорил тот, растягивая губы в улыбке. – Ты сам всё сделал. Однако теперь, даже если возвратишь его к жизни, не получится так же просто воскресить к жизни и чувства. Но… в тебе они уже есть, не так ли, Учиха?
Мигнув, образ Девятого растворился в опустившейся темноте, оставив Саске наедине с гудящим в голове голосом. Он не чувствовал собственного тела, проваливаясь в эту зыбкость, но мог слышать лишь слова объекта.
Разрушить своими руками то, что другой так боялся показать. Хрупкое, едва держащееся, словно карточный домик. Погнутые и смятые карты уже не выстроить ровными рядами, они не будут держать друг друга, осыпаясь при каждой попытке восстановить былое.
Темнота рассеялась. Перед глазами появилась та самая белая дверь, и Учиха даже потянулся к ней, но рука бессильно скользнула по косяку. Он не решится зайти внутрь, увидеть Наруто и попытаться заговорить с ним. Потому что в ответ услышит лишь злость, обиду и безразличие. И это будет больно.
Раздражённо зашипев, он толкнул треклятую дверь, заходя в совершенно пустую комнату. Саске осёкся, крутанувшись на месте, оглядывая ровные белые стены, такого же цвета потолок и разбитые неоновые лампы. Узумаки здесь не было, как не было и Девятого, а дверь резко захлопнулась, щёлкнув замком. И исчезла вовсе, став одним целым со стеной.
Учиха огляделся, впериваясь взглядом в появившееся сплошное окно во всю стену перед ним. Мутное стекло ловило слабое отражение его бледного лица, а за ним сновали какие-то тени.
– Опять ты, – раздалось из-за спины.
Парень повернулся, с удивлением замечая напротив себя Наруто.
– Прекрати меня преследовать.
– Я не знаю… почему я здесь.
– А я тем более. Уходи.
Темнота вновь начала заволакивать собой Узумаки, но Саске, ринувшись вперёд, вцепился в его ворот, заставляя остановиться.
– Учиха, – устало попросил Наруто, – я, правда, не хочу тебя видеть.
Как и говорил Девятый, слышать это было невозможно. Пальцы, стискивающие грубую ткань рубашки парня, дрогнули, но не разжались:
– А я хочу.
– У тебя есть мой труп, – невесело усмехнулся Узумаки и отвёл взгляд. – Любуйся.
– Наруто, – строго позвал Саске, – я серьёзно.
– Я тоже не шучу.
Учиха, опустив голову, упёрся лбом в его плечо, тяжело выдыхая. Всё это было слишком запутано: та глупая симпатия к Девятому, когда больше не к кому было обратиться за помощью, собственный страх потерять Узумаки и боязнь последующей за этим боли… а всё вылилось в этот абсурд.
– Я виноват.
– Да уже как-то… всё равно.
– Я не хотел… думал, что кто-то из нас рано или поздно умрёт и… будет хуже.
– Но мы были живы, – пожал плечами Наруто. – И у нас было время, чтобы просто… быть рядом. А ты предпочёл вот это.
– Да ничего я не предпочитал! – зло выпалил Саске, поднимая глаза на него. – Я не хотел, чтобы…
– Не пытайся, – качнул головой Узумаки. – Зачем сейчас что-то менять? Ты теперь точно никого не потеряешь. И больно не будет.
Учиха отпустил его, чувствуя нарастающую внутри знакомую дрожь. Разве это может происходить в таком странном месте?
Обхватив голову руками, он отшатнулся, налетая спиной на стекло и съезжая по нему. Хотелось сдохнуть. Так яро, что это желание стало практически осязаемым ножом у горла. Увы, схватить его не получилось бы.
– Ты ведь не любишь меня, – тихо сказал Наруто. – Зачем тогда приходишь?
Саске отрицательно покачал головой и с трудом поднял глаза на парня:
– Если бы… если бы всё было так, я бы не приходил.
– Но ты сам это сказал, – выпалил Узумаки, и на миг его лицо перестало быть безразличной маской. – Прекрати меня мучить даже после смерти. Если только мог, я отдал бы это тело Девятому, и пусть делал то, что хотел. Лишь бы тебя не видеть.
Учиху согнуло пополам, будто бы внутри что-то ломалось и рушилось. Слова Наруто ударяли так точно, словно он знал, куда именно забивать последние гвозди.
Саске сам не понял, как оказался на ногах, как его шатнуло вперёд. Обхватив Узумаки, он крепко прижал его к себе, зарываясь пальцами в растрёпанные волосы на затылке.
Тот же напрягся всем телом, дёрнулся, но вырваться не смог, поэтому лишь шумно выдохнул:
– Отпусти, это лишнее.
– Я не хочу.
– Я всего лишь куча мыслей и нервных импульсов. Мне это не нужно. Ничего не чувствую, понимаешь?
– Убеждай себя.
– Саске, прекрати.
– Если бы я ничего не чувствовал, я бы не пришёл сюда. И не стал доставать тебя здесь.
– Я тебе не верю.
Учиха прикрыл глаза, прикусывая до боли губу. Он ожидал этого и знал, что Наруто скажет это рано или поздно.
– Это сейчас… но я оживлю тебя и заставлю поверить.
========== Глава 13. Beat me. ==========
«Ever since
It started going nowhere
We’ve lost the chance
To make one last escape
Now it’s time
To take the step my lover
The world is down
We’ve seen its finest days
Your regrets
They make that so much bitter
Calm yourself
And put your doubts away
The time has come -
Your finger’s on the trigger
The world is down
We’ve seen its finest days…»
Ocean Jet – Beat Me.
Данзо осмотрелся вокруг.
Сейчас, стоя в открытом кузове военного джипа, мужчина осознавал, как наивен он был ещё три года назад. Насколько глупы были его мечты об идеальном мире, о людях, которые никогда бы не пошли против друг друга, об обществе без насилия и преступности.
Наверное, тогда он ещё толком не понимал, до чего люди похожи на животных, нет, даже на зверей… Что их повадки близки к тем первобытным инстинктам, которые заложила сама природа. Она пыталась спасти своих детей, добавляя им чуть больше жестокости и чуть меньше сострадания… Так они жили на протяжении многих веков: когда начинались тёмные времена, люди забывали про мораль. Они хотели выживать, и только выживание заботило их в первую очередь.
Ни религия, ни семейные узы, ни какие-то там чувства к своим собратьям не могли заставить человека отказаться от перепавшего ему куска хлеба, если бы тот спас его жизнь.
Но Данзо забыл об этом, решив, что сейчас, в век комфорта и незначимых проблем, люди будут вести себя иначе. Он надеялся, что леность их существования изменит восприятие жизни, изменит инстинкты.
И ошибся.
Стоило прийти беде, опасности нависнуть над людьми и их жизнями, как прошлое вспомнилось. И вкус свежей крови вновь стал привычным, убийства перестали быть чёрными деяниями, мораль исчезла из необходимых рефлексов.
Если бы Данзо был учёным, то бы предположил, что особи борются за выживание, спасая себя и тех, кто мог продолжить человеческий род. Однако он был военным и собственными глазами видел, как люди убивали и женщин, и детей. Они не пытались восстановить былое, а лишь добивали самих себя вместо того, чтобы сплотиться и пытаться выжить.
Похоже, это и было концом.
– Сэр, дорога расчищена, – бодро отрапортовал подбежавший к машине солдат. – Можем ехать.
Данзо опустил на него взгляд и вопросительно кивнул. В глазах этого рядового была какая-то неуверенность, и он постоянно посматривал в сторону последнего грузовика.
– В чём дело?
– Сэр, – с сомнением начал тот, вновь поднимая глаза на командира. – Эти люди… они…
– Они нам необходимы, – отрезал мужчина.
– Но… сэр, я думал, что мы спасём их. Не…
– Рядовой, – громко рыкнул Данзо, – ты хочешь сказать, что все наши жертвы были напрасны? Что все те люди в нашем лагере погибли не за что?
Солдат опустил голову, не решаясь ответить.
– Или же в тебе проснулась совесть? – даже немного насмешливо хмыкнул командир. – Где же она была, когда мы разделывали Темари, когда ты ел суп, сваренный на её костях? Займи своё место и не показывайся мне на глаза.
Данзо вновь развернулся к кабине водителя и постучал по её крыше, давая знак тем самым, что можно двигаться дальше. Мотор заревел, и вереница из темно-зелёных грузовиков двинулась дальше по дороге, окружённой разваливающимися домами.
Пора было уходить из этого места: здесь больше не осталось еды, а эти твари, которых с каждым днём становилось всё больше, рано или поздно уничтожили бы все остатки людей.
Пришлось наведаться в лагерь местного ополчения. И теперь эти глупцы, отказавшиеся примкнуть к ним в самом начале, должны были стать… пищей.
«Выживает сильнейший», – мрачно подумал мужчина.
Внезапно откуда-то слева мазнуло ярким светом фар, раздался выкрик из кабины соседнего грузовика и короткая очередь.
– Стрелять по колёсам! Брать живыми! – выкрикнул Данзо.
Простенький пикап, выехавший из соседнего переулка, вильнул в сторону. Пробитые шины и большая скорость… и вот машина уже врезалась в стену дома. Из-под покорёженного капота повалил серый дым, оглушающий звук сигнала долгой нотой завис в воздухе.
– Сюда их, – безразлично махнул рукой Данзо, видя, как солдаты спрыгнули с грузовика и ринулись к машине.
Сам командир лениво спустился из кузова и направился туда же, желая посмотреть на тех, кто каким-то чудом прорвался через всех этих бледных тварей.
– Сэр, тут труп есть… свежий, – растерянно бросил солдат, отходя от задней двери машины. – Что делать?
Данзо, приблизившись, заглянул внутрь. Если до этого момента мужчина был совершенно безразличен к происходящему, то сейчас он почувствовал холодок по спине.
Те самые новички, пропавшие из лагеря много дней назад, лежали на заднем сиденье, а впереди, кажется, в отключке сидели двое незнакомцев.
– Что делать, сэр? – повторил солдат, беспокойно поглядывая по сторонам. Было заметно, что чёрные окна небоскрёбов заставляют его нервничать, да то и дело хвататься за автомат.
– Вытащите их из машины.
Засуетившиеся парни ухватили того, которого звали Наруто и принялись доставать его из машины. Судя по бледности, именно он был трупом, а когда на его лицо упал свет навесного фонарика, Данзо заметил и рану на виске.
Но ничего сказать мужчина не успел. Тот парень, что сидел за рулём, внезапно вздрогнул всем телом. Подняв голову, он осмотрелся поразительно ясными глазами, будто бы не он недавно приложился головой о руль.
– Ни с места, – выпалил кто-то, наставляя на него дуло. – Не двигайся.
Но незнакомец будто бы и не слышал их. Взгляд его упал на уложенного на асфальт Наруто и… Данзо выругался.
Красный ободок вокруг радужки незнакомца вспыхнул ярко. Следующее его движение было настолько быстрым, что стоящий рядом солдат даже не успел понять, как умер. Хруст шейных позвонков, и вот тело уже лежит на земле, а словно сорвавшийся с цепи парень стоит у другого военного.
«Объекты», – пронеслось в голове Данзо практически забытое.
– Взять их живыми! – выпалил он. – Стрелять по ногам!
Его услышали. Незнакомец ринулся на него, подхватывая из рук заваливающегося солдата автомат, но отчего-то не спуская курок, а ударяя наотмашь.
Данзо успел уклониться от этого выпада, но пришлось завалиться боком на машину. Он отшатнулся, слыша со всех сторон автоматные очереди. Это было плохо: твари вот-вот сбегутся на звуки борьбы.
Второй удар всё-таки едва не повалил его на землю, взгляд зацепился за светлые волосы трупа, пока мужчина пытался уйти из-под атаки. Многолетний опыт пока что помогал, но это не продлится вечно.
Тут он понял – этот парень защищал тело. И был объектом. Значит…
Данзо выдернул пистолет из кобуры, замирая над трупом с наставленным на него дулом.
– Я выстрелю, – выпалил военный решительно. – Мне плевать, мёртв он или нет. Выстрелю, если приблизишься.
И это сработало: тот замер, словно вкопанный.
Данзо поднял руку, давая знак прекратить огонь. Усмехнувшись, он резко перевёл пистолет на объекта, спуская курок. Выстрел прогремел, но пуля попала не в голову, как рассчитывал мужчина, а в ногу вскрикнувшего парня. Потому что резкая боль прошила его собственную голову. Сначала военный даже подумал, что кто-то выстрелил и сейчас он умрёт, но смерть так и не пришла.
Мутнеющая картинка показала вывалившегося из машины Саске. Да, этого худощавого парня звали именно так… но сейчас это было не важно. Едва стоя на ногах, тот протягивал к нему руку, и Данзо мог поклясться, что видит вокруг него слабо мерцающую сферу, о которую с искрами разлетались пули.
А потом всё погрузилось во тьму.
***
Киба, хватаясь за ногу, матерился сквозь зубы. Отпрыгав к их машине, он прижался к ней спиной, поражённо глядя на Учиху. Пули в того просто не попадали и, отлетая, вонзались в стреляющих. Солдаты кричали, а, увидев, что их командир вышел из боя, заметно потеряли присутствие духа.
Ещё секунда, и они подняли руки. Выстрелы прекратились.
Повисла ненормальная для этого места тишина.
– Саске, – настороженно позвал Инузука, протягивая к тому руку, – не надо.
Киба уже знал, на что способен Учиха. Знал и не хотел, чтобы умирало ещё больше людей.
– Давай просто уйдём. Возьмём Наруто, Итачи… и уйдём, – морщась от боли, неуверенно улыбнулся он. – Зачем создавать ещё больше тварей?
– Ты хочешь бросить их здесь? – тихо спросил Саске и даже не повернулся к нему. – Думаешь, это будет гуманнее?
– У нас есть припасы! – выкрикнул один из солдат, поднимая руки и нервно глядя то на одного парня, то на другого. – И люди! Мы везём их в безопасное место… мы защищаем их…
– Какие люди? – живо отозвался Инузука.
– Мирные жители… они ни в чём не виноваты! Мы думали, что вы хотите напасть на нас и ограбить.
– И испугались так, что начали стрелять первыми, – насмешливо протянул Учиха.
– Мы защищали выживших! Это важнее всего… сейчас, – возмущённо выпалил тот в ответ. – Присоединяйтесь к нам. Мы едем в другой город.
– Какой? – насторожился Киба, кое-как подходя ближе к Саске.
– В тот, что окружён стеной. Тут недалеко, – оживлённо затараторил солдат, видимо, считая, что это его спасёт.
Инузука и Учиха переглянулись.
– Я хочу видеть людей, которых вы везёте, – сухо просил Саске. – И если кто-нибудь выстрелит, вы все умрёте. Это ясно?
– Д-да…
Опустив руки, Учиха медленно двинулся следом за военным, а Киба бросил оставшимся, чтобы они сложили оружие на землю. Саске же не оборачивался, оглядывая напряжённым взглядом колонну из четырёх грузовиков. Водители демонстративно поднимали руки от руля, когда они проходили мимо.
– Вот, здесь… люди, – заполошно выдохнул солдат и откинул плотный полог в сторону, протягивая Учихе фонарик.
Взяв его, Саске пробежался лучом бледного света по лицам жавшихся друг к другу напуганных людей.
– И вы хотели их спасти? – спросил он, задерживая пятно света на одном знакомом лице. Красноволосый парень с бесцветными глазами.
«Гаара», – подумал Учиха, криво усмехнувшись.
Следующим из тьмы свет выхватил лицо пожилого мужчины с рассечённой бровью и синяком на скуле. Он, опираясь плечом о плечо сидящего рядом юноши, посмотрел на Саске устало и как-то болезненно поморщился.
В затылок толкнуло холодным. Учиха устало выдохнул, уже зная, что сейчас будет.
– Опусти руки, и без фокусов! – рявкнул дрожащим голосом солдат. – И ты проживёшь чуть дольше!
– Идиот, – поморщился Саске.
– Мне плевать, что ты за чертовщина, но я…
Договорить военный не смог: его тело скрутило судорогой, и оно осело на асфальт, заливая тот тёмной кровью из носа.
Люди в кузове шарахнулись в его глубину, взволнованно вскрикнув, но Учиха отшатнулся, пинком ноги убирая из руки дрожащего солдата пистолет.
– А теперь скажи мне, что вы хотели сделать с этими людьми? – прошипел Саске, склонившись к парню и хватая его за шею, чтобы заглянуть в подёрнувшиеся сеточкой сосудов глаза. – Потому что тем, кого хотят спасти, не связывают руки и ноги.
– Мы должны питаться! – проблеял тот. – Всегда так было… они бесполезны для нас… и не смогли бы ничего…
– Выходит, вот как в лагере Данзо поступали с теми, кто не мог принести пользу? – прищурился Учиха, чувствуя, как собственная голова начинает гудеть. – Мрази…
Слушать хрипы этого человека Саске больше не стал. Отпустив умирающее тело, тот выпрямился и вновь посмотрел на пленных.
– Джирайя, – позвал он, – ты в порядке?
– Не считая моего попорченного самолюбия… да, – хрипло усмехнулся старик из кузова. – Но только что ты такое?
Учиха замер, опустив глаза и до побелевших костяшек сжимая низкий борт грузовика. Он прикусил губу, стараясь не думать о том, что слышит биение сердца всех этих людей и чувствует этот страх.
«Что ты такое?» – прозвучал в голове вопрос.
Все эти тела, все эти смерти… и совершенное отсутствие каких-либо угрызений совести, жалости.
«Что ты такое, Саске?» – улыбнулась темнота внутри.
– Вам это ни к чему, – резко отрезал парень. – Я тот, кто не хочет вас сожрать. Вот и всё.
С этими словами, развернувшись, Учиха направился обратно к Кибе, который, вероятно, пытался выведать что-то у одного из солдат. Подняв с асфальта брошенный кем-то пистолет, он выстрелил в голову человека Данзо.
– Саске! – выпалил Инузука, застыв даже на некоторое время. – Что ты…
– Они жрали людей, Киба. Для меня этого достаточно.
Кажется, оставшиеся в живых попытались сопротивляться, но когда выстрелы загремели один за другим, а ноги людей вдруг сделались ватными, то никто не пытался атаковать его. Учиха прекрасно чувствовал их страх… они видели достаточно, чтобы в их разуме включился инстинкт. Тот, что превращает людей в животных.
Инстинкт выживания.
***
Они остановились в холле просторного отеля. Когда-то давно это место было очень красивым и дорогим. Сюда было невозможно попасть простым смертным, а теперь в бочке, что стояла в самом центре холла, горел огонь и вокруг собрались потрёпанные, избитые и уставшие люди.
Из всех грузовиков они взяли себе два. В один было решено садить выживших и туда же погрузить скудные припасы, а во втором поехали бы сами. Киба настоял на том, чтобы лично позаботиться о каждом теле умершего сегодня. Хотя «позаботиться» в их реалиях – не значило соорудить могилу. Всего лишь прострелить голову, чтобы тело больше не бродило по земле и не уносило жизни других.
– Данзо я связал, – устало сообщил севший ближе к брату Итачи. – Подумать только… я всё пропустил.
– И хорошо, – качнул головой Саске. – Там… там не на что было смотреть.
Итачи, повернувшись к нему, скользнул взволнованным взглядом по бледному профилю, замечая, как то и дело хмурится брат. Он будто бы спорил о чём-то сам с собой в голове, но вслух этого озвучить не решался.
– Я убил много людей, Итачи, – горько усмехнулся Саске. – И ничего не чувствую…
– Нам всем пришлось убивать.
Учиха, резко повернувшись к старшему, совершенно безумно улыбнулся, хотя в его глазах плескался разум и боль:
– Но не так. Кто я? Что со мной случилось? Почему эта дрянь от Нулевого сидит во мне?
Итачи опустил глаза, покачивая головой. Он не хотел рассказывать брату эту правду… она была в прошлом, и знать её было необязательно.
– Зачем вообще это сделали? Кто? Почему я забыл часть своей жизни?
– Фугаку, – коротко ответил Итачи, словно нырнул в прорубь. Закрыв глаза, парень откинулся затылком на стену и тяжело вздохнул. – Точнее, это Минато всё начал. Он пришёл в лабораторию и попытался тебя убить. Рана была серьёзной, и… ты бы не выжил, Саске. Тогда отец и Орочимару выбрали для тебя такую судьбу. Нулевой… он был прародителем всех объектов, а ты – идеальным носителем. Отец говорил мне потом, что не был уверен в этом… опыте.
Итачи усмехнулся и прикусил губу, будто бы запрещая рассказывать себе дальше. Но внимательный взгляд брата, с которым он встретился, открыв глаза, заставил продолжить:
– Они взяли спинной мозг Нулевого и пересадили тебе. Шок, который случился у тела из-за вируса, достигшего своего апогея за считанные секунды, повредил твои воспоминания…
– То есть…
– Они пытались тебя спасти, – перебил его тот, опуская голову. – По крайней мере, отец точно.
Повисшая пауза заставила Итачи перевести глаза на замолчавшего Саске. Сейчас парень казался ещё бледнее, чем раньше. Он был напряжён, и даже сжавшиеся кулаки заострились костяшками.
– Что такое, Саске?
– Я… я убил его.
– Кого?
– Отца.
Резко поднявшись, Учиха двинулся в сторону связанного Данзо. Разговаривать сейчас с Итачи он не смог бы, смотреть ему в глаза – тем более. Он чувствовал себя мерзко, как будто бы кровь теперь стекала не только по рукам, но и по всему телу. Чужая, густая…
…Если бы Наруто только знал, куда ему предстоит вернуться.
Взгляд зацепился за лежащее у стены тело Узумаки, и Саске молча направился к нему. То, что он обещал этому придурку в том месте, куда они каким-то чудом попали, заставляло шевелить ногами. Это стало целью, хоть каким-то смыслом жизни для него.
Но для того, чтобы добраться до лаборатории, нужно было забыть о своей совести, о своих проблемах и мыслях. Иногда необходимо просто что-то сделать и не думать о средствах.
Инузука, сидящий рядом с Наруто, поднял голову, когда к нему подошёл Учиха. Во взгляде Кибы отразилось недоумение и лёгкая настороженность, но, скорее всего, он смотрел так по привычке.
– Ты веришь в то, что мы его вернём? – тихо спросил Инузука, поразительно спокойно реагируя на присутствие Саске.
Иногда Киба казался Учихе самым настоящим цепным псом, готовым глотку порвать за Узумаки. А потом он вспоминал, что для подобного парня и растили, для этого его и сделали таким…
Саске не ответил на этот вопрос, садясь на пол и оглядывая бледное лицо Наруто. Странно было видеть его мёртвым и осознавать, что для его тела смерть – это далеко не конец. Поверить в то, что в голове юноши могли быть спрятаны такие места, за которые могло зацепиться сознание, было ещё труднее.
Однако он сам видел это, сам был там и разговаривал с Узумаки.
– Я не знаю, – качнул Учиха головой и опустил её, уставившись на свои руки.
Они с Кибой не хотели разговаривать о том, что будет, если ничего вернуть уже нельзя. Это стало действительно целью…
– Саске.
Чья-то рука сжала его плечо, заставляя поднять голову. Джирайя стоял над ним, глядя как-то сочувственно, словно человек, внезапно зашедший в комнату, где прощались с покойником. Взгляд старика скользнул к Наруто, и в его глазах отразилось что-то, что не понравилось Учихе и заставило подняться, оттесняя мужчину в сторону:
– Что такое?
– Мы нашли ведущую вниз дверь. Там подвал, но за ней кто-то есть, – проговорил Джирайя. – Видимо, там закрыли людей, и… в общем, там наверняка есть припасы.
– И зомби тоже, – понял его Саске.
– Нам нужно собрать людей…
– Почему ты пришёл с этим делом ко мне?
Джирайя посмотрел на парня так, будто бы впервые увидел. Старик выглядел слишком усталым даже для этого разговора, его буквально пошатывало, а под глазами залегли тёмные круги. Кажется, он и его люди не ели уже несколько дней.
– Ты здесь главный, – пожал плечами Джирайя. – Я не могу больше…
– Я?
Наверное, за все эти дни Саске не удивлялся так сильно, как сейчас. Уставившись на мужчину, он непонимающе покачал головой. Но постепенно начал замечать, как за спиной того появляются тёмные силуэты людей. Те, кто пришёл с Джирайей, медленно поднимались со своих мест и окружали их кольцом.
Рука Учихи инстинктивно дёрнулась к ножу на поясе, но эти люди не собирались атаковать. Они просто стояли и смотрели на него. Даже не перешёптывались.
– Ты же знаешь, Саске, что мир изменился, – проговорил Джирайя, накрывая его руку своей и убирая мягко от ножа. – Я не понимал раньше, что… что жить по-старому уже не получится. Поэтому пытался построить общество таким, каким оно было в прошлом. И это привело к тому, что мы едва не стали едой для кого-то.
По толпе за спиной мужчины прошёл лёгкий ропот. Похоже, эти люди до сих пор не могли принять то, что их везли на убой. Как стадо.
– Ты ведь видел, что я сделал, – напряжённо проговорил Учиха и забрал руку из несильной хватки старика. – Я ведь… уже не человек. И я не знаю, что будет дальше.
Джирайя по-доброму улыбнулся и покачал головой. Его глаза смотрели так, будто бы он понимал вдвое больше самого Саске, а последний на его фоне казался глупым мальчишкой:
– Все должны измениться. Рано или поздно.
