Текст книги "Грань (СИ)"
Автор книги: Ishvi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 77 страниц)
Наруто предпринял последнюю попытку сохранить дистанцию между ними, положив руки на грудь Саске, но всё вокруг ощущалось слишком нереальным, чтобы сопротивляться и отказываться от шанса почувствовать себя живым, значимым и настоящим.
Пусть даже так.
За новым поцелуем Наруто потянулся сам, радуясь, что в темноте почти ничего не видит, а, значит, всё это можно будет списать на сон.
Все мысли ушли из головы, когда его губы поймали чужие, когда дистанция проиграла желанию прижаться ближе, когда сердце сделало новый удар, погнав по телу отравленную чувствами кровь.
Пульс электрическим импульсом бился там, где касались пальцы Саске. А скользили они по всему телу, превращая его в сплошной напряжённый комок.
Между ними стало слишком жарко, и Наруто отстранился на миг, чтобы проглотить новую порцию воздуха, но в этот момент Саске чуть прикусил кожу у ключицы и мышцы живота блондина болезненно напряглись.
Наруто запоздало осознал, что джинсы и всё бельё осталось на лежаке. Смущение ударило в голову, но не успело задержаться там надолго: губы вновь угодили в ловушку чужих, только теперь она стала жестокой, безжалостно сминающей последний здравый смысл прикосновением языка к языку.
Сдавленный стон вырвался наружу, и Узумаки впился пальцами в плечи, впервые отмечая, что они имеют каменную твёрдость. Идея исследовать тело Учихи, пока тот своими поцелуями заставляет мысли путаться в желаниях, показалась весьма привлекательной. Пальцы скользнули по крыльям ключиц, по уже исследованным плечам, вычертили напрягшиеся мышцы на спине и спустились на поясницу по ложбинке позвоночника.
Саске двинулся ближе, принимая игру Наруто, и его рука опустилась по груди парня вниз, к напрягшемуся паху, застыв.
Очередной непонятно требовательный стон, за который Наруто был готов себе язык откусить…
Но всё же прикусил чужой, когда пальцы сжались на затвердевшем органе.
– Ты… блин… перестань, – выдохнул он в губы Учихи, отстраняясь. – Это тебе… не…
Движение руки чуть не выгнуло его дугой, и пришлось спешно обхватить более устойчивого Учиху ногами, чтобы не уйти под воду. Локтями же спешно облокотиться о бортик, позволяя Саске зацепиться за себя.
– Саске, – всё же нашёл в себе силы выдохнуть Наруто. – Ты…
– Я, – согласно выдохнул в шею брюнет и чуть прикусил её, вызывая новый громкий выдох.
– Зачем?
– Хочу так.
Нагнувшись, он нашёл припухшие губы, впился в них, смело размыкая языком и наслаждаясь тем, что возбуждение сорвало последние запреты.
Хотелось притронуться так же, как трогали его. Подарить хотя бы часть того, что чувствовал он сам, но стоило опустить бортик, как тело начинало погружаться под воду.
Губы прильнули к ямке меж ключиц, большой палец погладил головку члена, пуская по телу острую волну наслаждения, ударяя в солнечное сплетение теплом.
Запрокинув голову и подставляя шею под новые ледяные поцелуи, Наруто прикусил губу, раздирая было поджившую ранку. Ноги обхватили Учиху сильнее, притягивая ближе.
Кто из них первым услышал, как двери, скрипнув, открылись, они так и не поняли. С громогласным лаем Акамару рухнул в воду, подняв рой брызг, прикрыв ими то, как от неожиданности Наруто ушёл под воду, а Саске удивлённо повернулся на шум, затуманенным взглядом обводя колыхающуюся воду.
Киба, как ни в чём не бывало, стоял на берегу и со смехом смотрел на Акамару, что решил проверить были ли у него в родословной водолазы.
Наруто, вынырнув, затравленно посмотрел на друга, но похоже тот из-за темноты ничего не заметил. Взгляд метнулся к Саске, что застыл посреди бассейна. Даже в темноте взгляд Учихи не сулил ничего хорошего.
– Наруто, – весело бросил Киба. – Ты не замёрз?
– Н-нет, – вновь стрельнул глазами в сторону Саске и тряхнул головой, уходя под воду с макушкой.
Напряжение, так и не получившее выхода, болью сковало низ живота, разочарование добавило раздражения, а усталость из-за всего этого тянула на дно гранитным камнем.
***
Саске, зло бросив взгляд на Кибу, который, стоило Наруто скрыться под водой, посмотрел прямо, остро. Так, что не осталось сомнений в том, что их с Акамару визит был удобной случайностью.
Тело моментально окатило морозным спокойствием, взбудораженный организм обратил желание в злость и Саске быстро добрался до бортика. Забравшись на него, накинул на плечи полотенце и, подхватив сигареты с зажигалкой, молча направился в дом.
– Даже не думай, – шикнул Киба, когда Учиха поравнялся с ним.
Смерив парня безразличным взглядом, Саске презрительно шикнул:
– А то что?
Ответа не последовало, лишь карие глаза сверкнули угрожающе.
– Вот и не лезь, – посоветовал Саске напоследок.
***
Ночь была неспокойной. Наруто, несмотря на смертельную усталость и ужин, который Гаара соорудил буквально из ничего, не мог заснуть.
Он ворочался, перекладывал и переворачивал подушку, скидывал и вновь натягивал одеяло в попытке устроиться поудобнее, но ничего не помогало. Даже самые успокаивающие мысли были не в силах привлечь Морфея на помощь.
Отчаявшись, Наруто перевернулся на спину, раскинув руки и впиваясь пальцами в пушистый ворс ковра. Ему постелили на полу, потому что Гаара забил все двери в остальные комнаты досками, мотивируя тем, что в тесноте безопаснее. Сам же рыжий ушёл спать в ту комнату, куда Девятый по возвращению сгрузил Учиху.
Саске.
Губы моментально заныли, словно требуя очередного резкого поцелуя, и Наруто приложил к ним пальцы, стараясь унять странное чувство. Если бы знал спящий рядом Киба, что творилось в голове у его друга, то наверняка бы провёл трепанацию черепа, дабы вытащить все эти мысли оттуда.
Наруто повернулся, щурясь и ища в темноте силуэт спящего на диване Саске. Его лицо будто бы светилось бледным светом, и не найти его было трудно.
Спокойное, расслабленное, с резкими росчерками бровей и тёмными тенями ресниц.
Наверное, красивый…
Наверное.
– Придурок, – тихо прошипел Наруто, отворачиваясь и вновь закрывая глаза.
И тут же началась новая атака: сознание, зацепившись за узкое белое лицо, начало подкидывать воспоминания.
Влажный блеск едва розовых губ, иссиня-чёрные волосы, облепившие мокрыми полосками белую, напряжённую шею, тонкие росчерки мышц груди, пресса, спины, цепкая сила рук и холодные пальцы там, где пульсирует нетерпеливое желание.
– Да что б тебя! – прорычал Наруто, переворачиваясь на живот и утыкаясь носом в подушку. Она пахла пылью и сыростью, но отвлечься на запахи от вновь пульсирующего внизу живота тепла не вышло.
Закусив уголок подушки, Узумаки вновь открыл глаза и вновь наткнулся на бледное лицо.
И вновь резкие линии бровей, сошедшихся над переносицей. Тонкая морщинка, словно бы даже во сне Саске не знает покоя, подрагивающие веки, приоткрытые губы.
– Спать! – приказал сам себе Наруто и с размаху ударился лицом в подушку, не иначе как в надежде вырубиться до утра.
Но сон не шёл.
Как и покой.
Хотелось вновь почувствовать себя в холодных руках и попробовать спокойствие на вкус. Будто бы Саске мог дарить его одним лишь поцелуем, невысказанное обещание:
«Ты не исчезнешь».
========== Глава 6. Боль. ==========
«There’s no time for us
There’s no place for us
What is this thing that builds our dreams
Yet slips away from us
Who wants to live forever?
Who wants to live forever…?
There’s no chance for us
It’s all decided for us
This world has only one sweet moment
Set aside for us».
Breaking Benjamin – Who Wants To Live Forever.
«Здесь времени нет для нас,
Здесь места нет для нас.
Что же за суть, что наполняет мечты?
Всё ускользает от нас.
Кто хочет жить вечно?
Кто хочет быть бессмертным?
Здесь нет надежды для нас,
Всё уже решили за нас.
Есть в этом мире лишь один миг,
Отведённый для нас».
– Мы умрём здесь, – прохрипел Саске, без сил опускаясь затылком на пол. Он повернул голову, чтобы посмотреть на усевшегося в углу парня. Наруто мелко дрожал, зажимая шею, из которой хлестала кровь. Наверное, для него эта рана – пустяк. Наверное, хвалёные гены, или что там ещё намешано в его теле, смогут справиться с укусом…
Узумаки поднял на него странно мерцающие глаза. И был то не лихорадочный влажный блеск, а настоящее красноватое сияние, тянущееся по самой кромке радужки. Оно то загоралось, то тухло, словно бы кто-то баловался с невидимой кнопкой «вкл-выкл».
– П-пессимист, – дрожаще выдохнул Наруто. – Это всего лишь… коллектор.
Он прикрыл глаза и свёл брови над переносицей. Было видно, как парень изо всех сил пытается сдержать болезненный стон.
– Если ты обратишься, то сожри меня быстро, – сказал Саске и смежил веки.
***
За двадцать часов до этого.
– Пропали, – с сожалением сообщил Гаара, откидывая в мусорную корзину открытую упаковку кексов. Лицо парня исказила такая печаль, как будто вместе с шелестящей коробкой в мусор отправилась всякая надежда на выживание.
– Там были консервы, – махнул рукой Киба.
– Точно.
Наруто больше не мог делать вид, что он спит. Эти громкие голоса разбудили бы даже мёртвого, а прошедшийся по его ногам Акамару взбодрил получше свежего кофе.
Приоткрыв один глаз, блондин осмотрел комнату на предмет нахождения в ней Учихи и, не обнаружив оного, поднял веки полностью.
– Добро утро, – бросил Киба.
– Точнее, день, – педантично поправил Гаара и поставил на журнальный столик жестяную банку без этикетки. – Мастак ты дрыхнуть.
Наруто, запустив пальцы в волосы, взъерошил их, зевая до хруста в челюсти. Усталость, которая накопилась за всё время в лагере Орочимару, забрала его в царство Морфея слишком надолго. А теперь было очень трудно возвращаться обратно: тело онемело, а во рту пересохло. Но больше всего бесила тяжесть в голове, пульсирующая горячей болью, отдающей почему-то в шею.
Наруто поднялся с дивана, вытягиваясь и хрустя, кажется, всеми косточками разом. В висках заухало, по спине пробежалась дрожь.
И в этот момент дверь комнаты приоткрылась.
– Хината! – выпалил Гаара, поворачиваясь к девушке. – Вернулась?
– Да, – неуверенно кивнула она, оглядывая незнакомые лица с такой осторожностью, будто бы Киба или Наруто должны были вот-вот выхватить из-за пояса по гранате. Без чеки.
– Это Наруто, это Киба. Это… пёс.
– Акамару, – поправил Иунузка, поднимаясь с пола и протягивая девушки руку.
Наруто, передёрнув плечами, чуть нахмурился, смотря на совершенно незнакомое лицо. И чем больше он смотрел, тем сильнее казалось, что они где-то виделись. Новыми не показались: ни длинные тёмные волосы, прямыми локонами спускающиеся чуть ниже поясницы, ни светло-голубые глаза, ни вся эта хрупкая фигура, похожая на фарфоровую статуэтку девушки.
– Привет, – запоздало махнул он рукой, поймав на себе задумчивый взгляд Хинаты.
– Ты… – прищурилась она, подходя ближе, чтобы рассмотреть его лицо. Казалось, будто бы она плохо видит.
– Гаара, ты не говорил, что живёшь здесь не один.
На голос Учихи, раздавшийся с неожиданностью раската грома, повернулись все. Брюнет, скрестив руки на груди, стоял у стены, разглядывая новоприбывшую. Девушка от столь пристального внимания как-то съёжилась, ссутулилась и отошла чуть за спину Гаары, но взгляд её сверкал кристальной чистотой без толики смущения.
Наруто с силой заставил себя перевести взгляд с неё на Саске и понял: зря.
Щёки тут же вспыхнули алым.
– Я живу здесь не один, – пожал плечами Гаара и взял в руки консерву. – Предупреждаю.
– Хм, – фыркнул Учиха и, наверняка, почувствовав на себе чужой взгляд, повернулся к Наруто. Почти безразлично, как будто посмотрел на пустое место, прошёлся по нему взглядом и вновь уставился на красноволосого.
– Проблемы с запасами? – кивнул он на банку.
Наруто, убрав руки в карманы джинс, до боли стиснул кулаки, заставляя себя смотреть куда угодно, только не на Саске. Собственно, если тот ведёт себя так, то… почему он, Наруто, должен отличаться?
А какого поведения ты вообще ждёшь от него, идиот?!
– Ртов прибавилось, – озадаченно выдохнул Гаара. – А жратвы в городе всё меньше…
– Я схожу! – тут же излишне резко выпалил Наруто, и все взоры вновь устремились на него. Киба чуть приподнял бровь, скорее всего, заметив румянец на щеках друга.
– Я с тобой, – кивнул он.
– Ага, – рассеянно отозвался Наруто, подхватывая скинутую ночью футболку и запоздало натягивая её на себя. – Тут где-то должна быть еда…
– Нет её здесь.
– Почему, Саске?
– Я знаю этот район и лично обшарил почти каждый дом.
– Меня же не нашёл, – ехидно усмехнулся Гаара, и Учиха, повернувшись к нему, выразительно смерил того взглядом:
– Почти каждый.
– Ну мы что-нибудь найдём! – заявил Узумаки, хватая Кибу за предплечье и утягивая в сторону выхода.
– Я пойду.
Парни замерли, уставившись на Саске.
– Киба, ты останься…
– С какого хера я должен тебя слушаться, Учиха?
– Потому что без меня вы нарвётесь на тварей.
– Не маленькие, – шикнул Инузука.
– Убьёте день на поиски и вернётесь с пустыми руками.
Наруто показалось, что эти двое вот-вот сцепятся. Так смотрят друг на друга два волка, встретившиеся на узкой лесной тропинке.
– Если вернётесь, – веско добавил Саске, переводя взгляд на Наруто. Узумаки показалось, что его прошила мелкая дрожь. От затылка до пяток тело вновь окатило жаром смущения, и захотелось поскорее оказаться подальше отсюда. Даже компания тварей казалась вполне себе приятными спутниками по сравнению с Саске, при взгляде на которого…
Узумаки спешно поймал пролетевшую в голове мысль за хвост и опустил взгляд.
– Он прав, – внезапно вступился Гаара. – Вам лучше пойти втроём. Безопаснее. Только… пса оставь.
Акамару согласно гавкнул и подошёл к красноволосому, ткнувшись носом тому в ногу.
– Хорошо, – процедил сквозь зубы Киба. – Идём вместе, но если ты…
– Не переживай, – ядовито осклабился Саске.
Подхватив с кресла свой рюкзак и катану, он прошёл мимо них, задевая Инузуку плечом.
Наруто мог поклясться, что услышал низкий рык.
***
В городе было особое течение времени: сколько ни иди, а всё полдень. Даже солнце, кажется, застыло где-то посередине чисто-голубого неба и издевательски сверкает острыми лучами.
Наруто поморщился, приставляя ладонь «козырьком» ко лбу и пытаясь разглядеть хоть что-то вдалеке улицы. Глаза цеплялись лишь за перевёрнутые машины, пару рухнувших газетных ларьков и покорёженные электрические столбы с оборванными проводами.
– Там твари, – сказал Киба, указывая на парочку серо-синих созданий, гордо восседающих на крыше небольшого грузовика. – Мерзкие какие-то. Таких я ещё не видел.
– Детища Орочимару, – брезгливо сплюнул Саске, отнимая бинокль от глаз и усаживаясь за перевёрнутую машину. Они решили остановиться рядом с этим «наблюдательным пунктом», когда стало ясно, что бездумно двигаться вдоль улицы чревато последствиями.
Частный сектор, в котором обосновался Гаара, парни покинули без особых проблем. Очевидно, те твари, что ещё были способны передвигаться, после ночного переполоха, перебрались в центр. Надежда поживиться человечинкой, подстёгиваемая воем сирены, привлекла их к базе, остальные же, что лишились ног, беспомощно барахтались на газонах.
Наруто с ужасом смотрел на бывших людей, ставших первыми жертвами вируса. Они разваливались по частям: у кого-то не было ног, у кого-то руки висели на тоненьких ниточках-жилах и от этих было легко отбиться.
Узумаки смотрел на них, и ему было грустно. Он сам не понимал, откуда поднимается это странное чувство, холодом скользящее по венам. Ему было не жалко тех, в кого обратились люди. Наруто давно привык не жалеть и не видеть в тварях отблески человечности. Заключённый в истлевающее тело вирус извратил всю суть того, кого выбрал своим носителем и считать это человеком было не только глупо, но и опасно. Не выстрелишь, пожалев и усомнившись, твой мозг станет хорошим ужином для зомби.
Скорее всего, его охватывало отвращение, какое бывает, когда мы видим искорёженный труп животного и чувствуем сладковатый душок гниения. Омерзение – всего лишь.
– Если их полно на улице, то на базе вообще ад творится, – поморщился Киба. – Туда лучше не соваться.
– Есть другие предложения?
Слушая их перебранку, Наруто продолжал смотреть на беспомощно дёргающуюся в высокой траве разросшегося газона женщину. Её спутанные и редкие волосы висели грязными паклями, тонкое цветастое платье истлело вместе с её местами прорвавшейся кожей, а вместо ног по траве волочились две культи. Вряд ли она сможет встать, но вот серая рука, покрытая струпьями и слизью, всё ещё жадно тянулась к ним.
– Поискать еду в домах. Их тут достаточно, может, что-то осталось.
– Посмотри на стену. Видишь красную надпись?
Судя по голосу, Саске начинал терять терпение.
– Ну.
Да и Киба тоже.
– Эту надпись делал я сам, когда проверил последний дом. Мы использовали их, чтобы показать нашим, что этот район проверен и еды здесь нет.
– Ты сам сказал, что проверил ПОЧТИ каждый дом, – с нажимом напомнил Киба.
А Наруто смотрел в большие, широко распахнутые глаза женщины и видел странно яркую голубую радужку. Она по краю пошла странной рябью, словно бы начала расплываться по зрачку, поддавшись разложению. Слипшиеся ресницы едва держались на бурых веках, а одной брови не было. Вместо неё красовался оборванный кусок кожи…
– Я не проверял только те, в которых до меня уже кто-то был.
– Хреново проверяли твои дружки.
– Они не мои.
– Прости, забыл, что ты у нас одиночка.
Наруто с трудом оторвал взгляд от женщины и заметил, что в окнах ближайших домов появилось какое-то странное движение. Судорожное и совершенно нелогичное, словно запертая в комнату муха билась о стекло, не видя форточки.
– Смотрите…
Голоса резко оборвались.
– Твари, – подтвердил Саске догадку Наруто. – Они заперты в домах.
– Тоже твоя работа? – фыркнул Киба, вынимая из кобуры пистолет и проверяя обойму.
– Киба, – выпалил Наруто и повернулся к другу. – Перестань.
Карие глаза непонимающе сверкнули:
– Ты заступаешься за него?
– Просто… здесь не место для ваших ссор. Здесь опасно.
– А доверять ему не опасно?
Наруто, бросив тревожный взгляд на окна, заметил, как одна из тварей всё-таки нашла выход и сейчас пыталась вывалиться в разбитое окно. Ругнувшись, Узумаки повернулся к другу и сказал:
– Ты же доверяешь человеку из пробирки.
– Уходим, – прервал их Учиха и первым направился вдоль по улице.
– Ну и куда мы? – раздражённо выпалил Киба.
– Увидишь.
Они пересекли широкую дорогу и небольшой сквер. Твари из тех домов, если и заметили их, то отчего-то не припустили со всех своих гнилых ног следом. Это было странно и отчего-то настораживало Наруто. Он нутром чувствовал, что зомби так просто бы не отстали, значит, впереди было что-то, с чем они предпочитали не сталкиваться.
– Не нравится мне это, – пробормотал он, оглядываясь по сторонам и сжимая рукоять мачете сильнее. В сквере было тихо, и он больше походил на заросшее кладбище, где все надгробные камни покосились от времени и теперь их не видно из-за бурьяна.
Киба не ответил, бросив недовольный взгляд в сторону друга, а Саске, кажется, даже не услышал его, продолжая решительно идти вперёд.
Учиха держался странно отстранённо. Плотную стену отчуждения, что он выстроил вокруг себя, можно было видеть невооружённым взглядом, а колкие шипы, впивающиеся в кожу, не давали подойди ближе, чем на метр.
Хотя Узумаки и не думал подходить, предпочитая переключить все мысли с ночного происшествия на реальность.
– Сюда, – позвал Саске и кивнул на земляную насыпь, из которой торчала труба метром в диаметре.
– Куда она ведёт? – спросил Киба.
– Воздуховод метро.
Убрав катану обратно в рюкзак, Саске ухватился за решётку и дёрнул её на себя. Лязгнуло, но преграда не поддавалась и тогда Учиха раздражённо посмотрел на парней:
– От помощи не откажусь.
– В метро полно тварей.
– Меньше, чем на поверхности.
Не дожидаясь, пока Инузука вновь заведёт свою песню про доверие и опасность, Наруто ухватился за прутья и кивнул Учихе. Пришлось упереться ногой в насыпь, чтобы суметь сдёрнуть решётку с расшатанных болтов, двух из которых вовсе не было.
Спустя пару минут решётка с отвратительным скрежетом поддалась. Болт отлетел, и её можно было отодвинуть в сторону, чтобы пролезть внутрь.
– Наруто.
Рука, сжавшая плечо, заставила блондина повернуться и встретиться с взволнованными карими глазами. Киба уже было открыл рот, чтобы сказать что-то против всей этой идеи, но Наруто отрицательно покачал головой, почти успокаивающе накрывая своей рукой его руку.
– Мы попадали в передряги и страшнее, – усмехнулся Узумаки. – Идём.
***
В день катастрофы.
С рекламного плаката улыбалась светловолосая девушка с идеальной кожей и небесно-голубыми глазами. Весь её образ лучился здоровьем, которое так притягивало взгляд.
Но прохожим было глубоко плевать на всю эту искусственную красоту глянца, на призыв покупать какой-то очередной товар. Лишь несколько человек из толпы изредка бросали взгляд на плакат и вновь уходили в свои мрачные мысли. Атмосфера метро всегда навивает что-то сродни депрессии или подавленности, будто бы пласты земли над головой и шумный мир на поверхности давят всей своей тяжестью.
Люди здесь превращаются в сонных амёб, отдавших свои жизни в руки времени. Ведь ничего больше не остаётся, как смиренно ждать прибытия своего поезда.
Наверняка поэтому никто сначала не заметил, как у дальней стены странно всколыхнулась толпа, как тихо вскрикнул женский голос, заражая испуганными нотками остальных. А затем волна крика прошлась по живому морю, что бросилось в узкое устье выхода на поверхность.
И поток ударился о турникеты, захлёбываясь криком. Те, чей разум ещё не потушила паника, перепрыгивали через преграду, бежали вверх по лестнице, подгоняемые чудовищными криками и звуками смертей. А те, кто потерял всякую способность мыслить, во все глаза смотрели на рычащих людей с перемазанными красным лицами. Их невидящие глаза быстро двигались, губы кривились, обнажая розовые от крови зубы, скрюченные пальцы царапали воздух, когда твари пытались дотянуться до очередной жертвы.
Сумевшие подняться вверх по лестнице внезапно наткнулись на захлопнувшиеся прямо перед их лицами двери, за мутным стеклом которых столпились одетые в чёрные костюмы мужчины. Люди стучали по дверям, кричали, оборачиваясь на тот ад, что раскинулся внизу лестницы, но не могли пробиться наружу. Их придавливало внезапно хлынувшим потоком человеческих тел. Кричащих в панике, бьющихся и отчаянно цепляющихся за зыбкий шанс спасения. Никто не замечал, как в попытке спасти свою жизнь, отбирал чужую…
А по ту сторону закрывшихся дверей стояли бесстрастные солдаты, оцепившие район и коршунами смотрящие на творящееся безобразие. Изредка гремели выстрелы.
Одиночные и от этого ещё более страшные.
***
Настоящее.
Вокруг был дымный полумрак и пахло гарью. А ещё тишина…
Тишина давила на уши и скользила тупыми лезвиями по телу.
Какаши не знал, где он находится, почему запястья саднят, а в голове ухает собственный пульс. Не знал, но догадывался, что произошло нечто плохое.
Он открыл глаза. Хотя нет. Он просто вновь начал видеть и увиденное не прибавило ни капли понимания о происходящем.
Последнее, что он помнил, полыхающая ферма и удар в затылок. Его оглушили, хотя могли просто убить.
Хатаке огляделся, смаргивая отвратительную сухость с глаз. Комната была небольшой и напоминала подвал. Под самым потолком виднелись зарешёченные окна и сквозь них били тусклые лучи холодного солнца. Всё казалось странным и почти иллюзорным. Мужчина подался вперёд, но горло внезапно сдавило, возвращая на место. Попытка двинуть руками тоже не увенчалась успехом: запястья стягивало кожаным ремнём.
– Тише, тише, – почти ласково проговорил чей-то голос, и Какаши поднял голову на пробирающий до костей звук.
Пошатываясь и хватаясь рукой за стену, к нему двигался высокий, как жердь, и худой, как тростинка, мужчина. Его слипшиеся от крови длинные чёрные волосы завешивали одну половину лица, а вторая была настолько бледной, что странно выделялась на тёмном фоне. Одежда мужчины, подранная в нескольких местах, покрылась бурыми пятнами подсохшей крови, но, судя по всему, принадлежала она не черноволосому.
– Где я? Кто ты такой?! – выпалил Какаши, не без ужаса наблюдая за приближающимся человеком. От этого мужчины исходила холодная волна, пронзающая тело тонкими стрелами.
Черноволосый замер так резко, будто его дёрнуло назад нитями кукловода. Он чуть склонил голову, кривя тонкие губы в ужасной улыбке и, отведя волосы в сторону, с вызовом посмотрел на Какаши.
Узнавание пришло не сразу.
Орочимару изменился, хотя его лицо оставалось прежним. Скулы теперь выпирали чуть сильнее, подбородок заострился, а глаза запали. Узнать его было трудно не только из-за этих странных метаморфоз и покрывающей его лицо крови, но и из-за синих вен, что было видно даже в задымлённом сумраке. Их перепутанная паутина покрывала руки Орочимару, его шею и грудь, что виднелась в распахнувшемся вороте рубашки.
Какаши мог поклясться, что видел, как эти самые вены пульсируют.
– Узнал, – прохрипел Орочимару. – Рад.
Он вновь стал приближаться, мазнув рукой по столу. Звякнуло, и в тонких дрожащих пальцах сверкнул скальпель.
– Где Ирука?!
– Оу, – усмехнулся мужчина. – Как трогательно.
Орочимару остановился напротив Какаши и клокочуще выдохнул. Его губы потрескались и окрасились в тёмно-красный, местами на них засохли мелкие кровавые сгустки.
– Ты труп, – презрительно шикнул Какаши.
– Ошибаешься.
Одна рука Орочимару легла ему на грудь, а вторая, со скальпелем, замерла над скулой.
– Твои друзья будут искать тебя, Какаши, – улыбнулся он. – Они ведь не смогут бросить своего лидера…
– Они думают, что я погиб, – рыкнул беловолосый и мотнул головой, чтобы хоть как-то увеличить дистанцию между ними.
– Да, – задумчиво поджал губы Орочимару. – Мёртвого они искать не будут.
Жёлтые глаза блеснули, и Хатаке мог поклясться, что сверкали они изнутри. Ярко и неестественно.
– Но мы дадим им знать, что ты ещё жив. Да-да… мы обрадуем их.
– Зачем ты это делаешь? – прошипел Какаши.
– Ты многого не знаешь, мой друг. Да и знать тебе не стоит…
Орочимару передёрнул плечами, сбрасывая с них что-то невидимое. Он постучал пальцем по ошейнику, что был закреплён вокруг шеи мужчины, и отшатнулся.
– Оковы сдержат тебя, но ты всё ещё можешь кричать и привлечь тварей… а этого нам не надо.
– Зачем тебе это? – повторил свой вопрос Хатаке, дёргаясь. Оковы были прочными. Кажется, даже ноги сдерживали всё те же ремни.
– Твои детишки забрали кое-что важное у меня, – пробормотал Орочимару, склоняясь над столом и почти бездумно шаря по нему рукой. – А я не люблю, когда мои вещи забирают надолго.
Какаши следил за его тонкой спиной, видел, как сквозь рубашку выпирает лесенка позвоночника. И чувствовал омерзение.
– Но у меня есть кое-что, принадлежащее им, – улыбнулся Орочимару. Он схватил что-то со стола и вновь оказался рядом с Какаши.
Узкое лицо стало задумчивым, глаза перестали светиться, но то, что увидел на их дне Хатаке, пустило по телу очередную волну холода и злости.
– И я им намекну… сделаю одолжение. Ведь Саске так винит себя за то, что привёл меня к вашей ферме.
– Саске… – повторил Какаши, и злость стала сильнее. Этот мальчишка, заигравшийся во взрослого, не умеющий держать ответственность и заботящийся только о своей шкуре…
А в следующий момент в пальцах Орочимару показалась изогнутая хирургическая игла.
– Прости, Какаши. Но мне придётся тебя вырубить, – с сожалением произнёс Орочимару. – Люди боятся боли… хотя… Сакон!
Дверь комнаты с отвратительным скрипом открылась, пропуская внутрь худощавого парня с сальными белыми волосами. Он замер у двери, цепляясь за неё пальцами и как-то затравленно глядя на Орочимару.
– Приведи его сюда.
Парень кивнул, мигом скрываясь за дверью и гремя где-то ключами.
– Что ты собрался делать? – прошипел Какаши.
Ему не нравилось чувствовать себя беспомощным, ему не нравилось, когда нельзя врезать по наглой морде, что застыла всего в нескольких сантиметрах от тебя. Ему не нравилось находить внутри себя липкое и холодное предчувствие чего-то неминуемого и отвратительного. Это случится. Всегда случается, когда ты перестаёшь быть хозяином ситуации.
– Увидишь, – усмехнулся мужчина, и в этот момент парень по имени Сакон вернулся. Но вернулся он не один.
– Ирука, – прошипел Какаши, находя взглядом злые глаза солдата. Тот дёрнулся, но приставленный к его горлу острый военный нож не прибавлял маневренности, а связанные за спиной руки, да скованные одной цепью ноги забирали последнюю возможность вырваться.
– Проверим, насколько ты вынослив, Какаши? – вздёрнул брови Орочимару. – Люди слабы и чувства – одно из их уязвимых мест.
Черноволосый вновь уложил свою руку поверх груди мужчины. Вторая оказалась у скулы, и кожу похолодило тонким росчерком иглы.
– Ты был в ответе за своих людей. И ты не смог спасти их. А теперь…
Жёлтые глаза вновь сверкнули.
– Сможешь ли спасти этого?
– Какаши! Не играй по его правилам! – выпалил Ирука. – Нас всё равно прикончат!
– Какая беда, – издевательски пропел Орочимару. – Ну так что, Какаши, сыграем?
Беловолосый, скользнув взглядом по армейскому ножу у горла парня, перевёл взгляд на отвратительное узкое лицо.
– Правила?
– Ты молчишь – он живёт. Хотя бы один звук – Сакон перережет твоему другу горло. И сожрёт то, что останется. Мы ещё не завтракали.
Отвращение затопило всю душу Какаши. Он смотрел на это существо перед собой и не видел в нём человека. Ничего того, что обычно наполняет людей. Разве что дерьмо. Уж его-то в Орочимару было с лихвой.
А ещё яд. Скорее всего, трупный, потому что даже змеиный казался бы слишком чистым, практически родниковой водой. И попытаться наполнить им это разлагающееся тело было бы кощунством.
– Играем?
– Играем.
– Нет! – выпалил Ирука.
Игла подцепила нижнюю губу, и от неожиданности Какаши вздрогнул, раскрыв глаза шире. Заметив это, Орочимару улыбнулся и, сжав пальцами губы мужчины, проколол верхнюю.
Боль была острой, жгучей. По подбородку быстро зазмеились тёплые капли. Они стекали на горло и даже собирались в ложбинке между ключиц. А потом сквозь кожу и плоть потянулась нить. Какаши никогда не замечал, насколько они шершавые и цепляющиеся до этого момента.
Он сжал кулаки, стараясь дышать через нос и не смотреть на застывшее лицо Орочимару. Хатаке уставился на беловолосого парня, который с отсутствующим выражением на лице удерживал рядом с собой Ируку. А солдат, хмурясь, смотрел на Какаши.
Новый укол.
И вновь нить.
***
– Неужели, – выдохнул Киба, выбираясь из воздуховода, который парням пришлось преодолеть практически ползком на коленях. Ноги успели заболеть, а ладони покрыться толстым слоем грязи. Наруто ощущал себя каким-то сплошным комком пыли, паутины и ещё чего-то мерзкого, что пятнами осело на джинсах.
