Текст книги "Грань (СИ)"
Автор книги: Ishvi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 77 страниц)
– Ты действительно хочешь знать это сейчас? – наморщил лоб Саске.
Наверное, Наруто попытался пожать плечами, но тут же скривился от боли и Учихи пришлось сильнее придавить уже давно пропитавшуюся кровью полоску ткани к его шее.
– Я просто не понимаю зачем. Я не понимаю… что движет людьми, когда они…
– А что заставило тебя тогда поцеловать меня?
На мертвенно бледных щеках Наруто выступил лихорадочный румянец, и парень приоткрыл глаза.
– Не знаю… любопытство? Мне было интересно… почувствовать.
Саске кивнул, отворачиваясь и прикасаясь рукой к чуть опухшему колену.
– Любопытство, Узумаки, – просто ответил он, начиная сомневаться в собственной дееспособности. – Обычно это всегда любопытство.
***
Киба всё-таки заставил себя отлипнуть от машины и осторожно выйти из-за неё. Парень замер посреди улицы, оглядываясь. Ему сегодня везло: тварей поблизости не было.
– Помоги.
А вот голос, исходящий как раз от кокона, больно резал нервы. И ведь не обманешь себя, что просто показалось…
Двинувшись вперёд, Киба осторожно обошёл распластанную тушу ужасающего монстра и остановился у чёрного шара на стене. Две слабые ручонки плетьми повисли и больше не шевелились, а вот из чуть разошедшегося кокона на Инузуку смотрело молодое лицо. Худое, измождённое и, кажется, принадлежащее парню.
– Помоги… – пошевелились бескровные губы.
Каким образом это до сих пор могло говорить, Инузука не понимал. У человека не хватало ног, половины туловища и обычно с такими повреждениями люди умирают почти мгновенно… а это…
Бледное лицо исказила гримаса боли, и зелёные глаза сверкнули ярче.
– Ты ведь… можешь помочь мне. Нужно только…
Парень захлебнулся воздухом и тихо закашлялся. По чёрному кокону пошла отвратительная рябь, словно по застывшему желе.
– Нужно разрезать это, и…
«У тебя почти нет туловища, дружище», – мрачно подумал Киба, закусывая губу.
– Я… я знаю, где есть безопасное место и ответу тебя туда, – горячо пообещал несчастный. – Я был там… а потом… потом…
– Тише, – только и смог выдавить из себя Киба.
– Ты поможешь мне? – с надеждой спросил пленник кокона.
«Каким образом ты до сих пор жив?».
– Расскажи, что за место, пока я буду резать его, – кивнул Инузука.
Бледное лицо просияло, и глаза сверкнули такой острой надеждой, что Кибе стало больно. Он, убрав пистолет в кобуру, потянулся за ножом.
– Место… место… – тяжело выдохнула голова несчастного. – Там люди… это загородом.
– Военные?
– Н-нет… мы бежали отсюда и остановились в старом детдоме…
– И как ты попал сюда?
– Ц-цунаде не разрешала отправляться в город, – с сожалением произнёс парень. – А я ослушался… я… но теперь ты спасёшь меня! И я покажу, как добраться до…
Резкий удар ножом в шею прервал зеленоглазого. Кровавая пена моментально окрасила его губы в алый, запузырилась и глаза незнакомца закатились.
– Прости, – тяжело выдохнул Киба, вынимая из раны нож и опуская дрожащую руку. Его било холодом, который внезапно появился в воздухе.
Стараясь не смотреть на кокон, Инузука отступил назад и чуть не споткнулся о тело монстра. Злость вперемешку с горечью сорвала с губ болезненный рык.
«Вспомни про Наруто», – посоветовал внутренний голос.
Дрожащей рукой убрав нож обратно в ножны, Киба быстро развернулся от кокона и спешно зашагал прочь.
Что бы тут не творилось, мир давно превратился в ад.
Живые должны были завидовать мёртвым.
***
Любопытство…
Наруто повернулся к Саске, что смотрел куда-то в потолок. Теперь хриплые стоны тварей мог слышать даже Учиха и, скорее всего, он просто ждал, пока одна из них свалится в люк, а за ней последуют остальные, ведомые стайным инстинктом или запахом крови.
Уж её здесь было достаточно.
Рука, придерживающая кусок ткани на шее, казалась очень холодной и немного унимала боль в ране. Но этого было мало, чтобы остановить кровь и перед глазами уже давно плясали разноцветные мушки.
Любопытство…
Знания, что были у него в голове, подталкивали несколько раз к пониманию того, что люди чаще всего руководствуются чувствами. Они любят, привязываются далеко не из-за любопытства.
Но Наруто не мог понять…
Он вообще ничего не мог понять.
А потом всё перед глазами странно померкло, и мушек стало больше, только они налились чёрным, глубоким и затягивающим. Узумаки сам не понял, как его спина съехала вбок по стене и плечо ударилось о бетонный пол.
Кажется, его сразу же перевернули, светя фонариком в глаза и тряся за здоровое плечо. В спутанных бликах света ему показалось бледное лицо Саске. Показалось, что Учиха взволнован и даже зол.
Хлёсткая пощёчина вернула в мир звуки и заставила время вновь превратиться из горячей патоки в быструю кристально-чистую реку.
– Узумаки! – выпалил брюнет. – Я же сказал: только попробуй.
Вспышка эмоций на худощавом лице Учихи сделала его похожим на живого человека. Наруто ещё утром, когда они стояли в доме Гаары, не подумал бы, что тёмные глаза могут выражать столько эмоций, что одна лишь тонкая морщинка меж бровей скажет больше, чем все нагромождения слов.
«Человеческая слабость», – прозвучал уже знакомый голос внутри черепа, и темнота вокруг странно колыхнулась.
«Посмотри на него, Наруто», – приказал голос. – «Разве это похоже на любопытство?».
Чувствуя, как сознание вновь дробится, Наруто протянул руку, хватая за свесившуюся чёрную прядку. Она показалась жёсткой и холодной, но приятно ложилась на слишком горячую кожу. Саске, застывший над ним, удивлённо скосил глаза на его руку.
«Ты не понимаешь чувств, Наруто», – усмехнулся Девятый. – «Потому что мне не заложили способность чувствовать».
Пальцы прочертили по холодному виску дорожку, разделяя чёрные пряди на тонкие потоки расплескавшихся чернил, что льнули к коже. Наруто чувствовал, как его запястье чуть сдавили, но не остановили.
«Чувства – это ненужный придаток человеческой сути. Они делают их слабыми. Мешают выжить», – звучал голос. – «Мы выберем свою жизнь, если нам предложат прикончить ради неё незнакомца. Но мы не сможем убить того, к кому испытываем чувства, если от этого будет зависеть наша жизнь».
Вторая рука зацепилась за белую шею и чуть потянула Саске вниз. Время вновь обратилось расплавленным серебром, в котором ни двигаться, ни дышать было просто невозможно.
Губы пощекотала знакомая прохлада, когда между ними осталось расстояние одного вздоха. Наруто поднял глаза, встретившись со спокойным взглядом Учихи.
«Ты просто хочешь доказать самому себе, что не такой, как я, Наруто», – пророкотал Девятый. – «На самом же деле, ты не чувствуешь. Ты подражаешь».
– Пусть так, – тихо ответил Узумаки самому себе и потянулся вверх, сокращая между ними расстояние. Шею больно кольнуло, и рука соскользнула плетью вниз. Ещё немного, и потерявший равновесие Наруто упал бы на бетонный пол, утеряв то, за что так судорожно цеплялся, но под затылок подхватили, прижимаясь к губам сильнее.
Это был даже не поцелуй, а молчаливая попытка почувствовать чужое тепло.
Почувствовать и понять, что же такое ворочается в душе и почему от него немеют кончики пальцев.
Это было не похоже на то, что он испытывал в холодной воде бассейна, это было не похоже на то, что Наруто мог бы себе представить.
Просто, недвижимо прижаться к холодным губам, ощущая кожей чужую мягкую и чуть неровную там, где красной полоской застыла тонкая ранка.
Не отрываясь от него, Саске потянул на себя, помогая сесть, опираясь на его руки и придерживая за затылок. Тело налилось слабостью, и Наруто был благодарен за такую своеобразную поддержку, за прохладу, гасящую странный чёрный огонь внутри.
– Ты так и не научился, – проговорил Саске.
– Я не смог погуглить, – вяло улыбнулся Наруто. – Мой провайдер – настоящий упырь.
«Ты в моём теле, не забывай, Наруто», – напомнил Девятый. – «И время твоё кончается».
Узумаки прикрыл глаза, вновь подаваясь вперёд и устраивая руки на плечах Учихи. Последний, отведя растрепавшиеся светлые волосы с его лица, провёл пальцами по скулам, будто бы давно хотел сделать именно это.
Губы Саске оказались чуть солоноваты от крови, но его собственные вряд ли были не перемазаны в ней. Наруто закрыл бесполезные глаза, позволяя пальцам осторожно лечь на шею Учихи, чувствуя под кожей торопливый пульс.
Любопытство?
«Ты исчезнешь».
***
Саске никогда не думал, что от поцелуя может быть так больно. За грудной клеткой всё превратилось в сплошное месиво из крови и ошмётков сердца. Осознать, что ты чувствуешь.
Что именно, чёрт возьми, ты чувствуешь!
Он сжал чужие губы чуть сильнее, и те, дрогнув, забрали новый глоток воздуха. Казалось, Наруто дышит только этим, и, отстранись Саске, это тело в его руках прекратит дышать.
«Это не любопытство, Наруто. Уже не любопытство».
Узумаки неторопливо прикоснулся к его верхней губе, и поцелуй прервался. Знакомо поведя носом по кончику его, Наруто задумчиво и слабо хмыкнул.
Потянулся к губам вновь, и…
…Растрёпанная голова бессильно уткнулась в плечо, рука в волосах разжалась и безвольно съехала по плечу.
Саске показалось, что он на какой-то миг прекратил существовать. Пинком его выбросило из этой реальности, ударом наковальни переломило позвоночник.
– Узумаки, – хрипло позвал он, комкая на спине футболку парня, ладонью пытаясь почувствовать, как на шее блондина стучит пульс.
Но всё погрузилось в тишину.
Она сожрала всё своей чёрной пастью.
Мигнув, фонарик потух.
– Только не снова…
Но теперь нельзя будет обмануть себя мыслью о том, что они спаслись.
Вот оно – тело. На твоих руках.
Опустив голову, Саске шумно выдохнул в плечо Наруто, сжимая его сильнее и не понимая, почему вдруг парень начал казаться таким тонким.
Шуршание, с которым в люк свалилось первое тело твари, было оглушающим. Вздрогнув, Саске повернул голову в сторону копошащегося чёрного пятна. Хотя сейчас он мог его только представить.
Тело налилось полным безразличием к тому, что сейчас могло с ним произойти. Оказавшись в кромешной тьме, Учиха оказался полностью бессильным против появившейся перед ним угрозой.
А зачем бежать или пытаться спасти свою шкуру?
Неужели в этом мире кто-то хочет жить вечно?
Саске прикрыл глаза, зарываясь лицом в сгиб шеи того, что было у него на руках. Все предрассудки, все мысли о том, что он не должен вести себя так, что не должен чувствовать себя так, канули в Лету.
«Пошло всё к чёрту».
Усталость, полная и безоговорочная, навалилась на него, лишая желания даже дышать.
Где-то что-то рычало, и, кажется, в люк свалилась ещё одна тварь. Но Саске хотел чувствовать только лихорадочный жар остывающего тела, забыв про то, что должен быть другим.
Каким?
Какие маски он так усердно напяливал на себя.
А зачем они сейчас? В этой темноте? Перед кем кичиться бесчувственностью? Перед трупами?
– Я ненавижу тебя, Узумаки, – прошипел он в растрёпанный висок. – Ненавижу.
Совсем рядом прорычали. Потянуло гнилостным душком.
Смерть стояла за его плечом.
Сначала Саске показалось, что его мозг проецирует в реальность то, во что он хочет верить, но затем за грудью Наруто вновь стукнуло и ему в шею тяжело выдохнули.
Руки брюнета поражённо разжались, а Узумаки внезапно дёрнулся, отталкивая Саске к стене и перехватывая то, что уже нацелилось Учихи в горло.
Что-то с отвратительным звуком хрупнуло и захрипело. Глухой удар о землю.
Очередной рывок, который можно было скорее почувствовать, нежели увидеть в этой вязкой темноте. Саске мог представить, как голова второй твари оторвалась от шеи и повисла на тонких полосках кожи.
И всё вновь стихло.
Нащупав одной рукой фонарик, а второй катану, Учиха тихо поднялся, скользя спиной по стене. Щёлкнул кнопкой, выпуская из пластикового тельца мерцающий луч света, что ударился в светлую макушку. Катана нацелилась следом, играя рыжеватым бликом в остром лезвии.
– Наруто? – позвал Саске, следя за чуть подрагивающими плечами.
Узумаки, странно вздрогнув, медленно повернулся.
Свет выхватил из тьмы перепачканное в крови лицо, всё ещё бледные губы и…
Знакомую ухмылку, превратившую улыбку в оскал.
Его радужка больше не мерцала.
Ровный красный ободок светился ярко.
– Его больше нет, – просто сказал Девятый.
***
– Это здесь? – выпалил Итачи, останавливая машину у указанного Кибой люка. Чтобы найти рабочее транспортное средство пришлось изрядно попотеть…
– Да, – торопливо ответил Инузука, выбираясь из салона и первым бросаясь к люку. Дёрнул за решётку, оттаскивая её в сторону и заглядывая внутрь.
– Наруто! – крикнул он в темноту.
– Мы здесь! – донеслось до него.
– Сейчас мы скинем вам концы верёвок. Обвяжи ими Саске, и мы поднимем сначала его, а потом тебя.
Рядом сел Итачи, протягивая Инузуке один моток верёвки, а сам принимаясь распутывать второй. Старший Учиха нервно поглядывал по сторонам, но к их счастью улица была пуста.
– Нужно торопиться, – выпалил он. – Тварей нет, но кто знает…
Кивнув, Киба сбросил в тёмное нутро люка первый конец верёвки.
– Должно хватить.
***
За три месяца до катастрофы.
– Ты представляешь! – выпалил Наруто, захлопывая журнал. – Они написали, что рамэн вреден!
– Угу, – задумчиво кивнул Киба и посмотрел на своего друга.
Опыты пришлось прекратить на несколько дней раньше из-за смерти одного из учёных.
И сейчас Инузука смотрел на Наруто.
На убийцу, который голыми руками сломал шею взрослого мужчины.
Смотрел и не мог поверить, что Узумаки, который отказывался убивать даже пауков, предпочитая высаживать их на подоконник по ту сторону окна, чтобы они убежали, мог убить. Раньше Киба даже не представлял, на что способна вторая личность его друга, а теперь узнал.
========== Глава 7. Тварь. ==========
«It’s so easy
Easy to be dumb
Easy to play numb
It’s so easy
Easy to be cruel
Easy to be you».
Peter Heppner – Easy.
«Так просто быть пустым,
Так просто притворяться бесчувственным.
Ведь так просто…
Просто быть жестоким…
…легко быть тобой».
За месяц до катастрофы.
Девятый смотрел на неё, стараясь понять, что такого рождают в его душе её движения, её руки, редко касающиеся шеи, когда она проверяла пульс.
С тех пор, когда он убил того мелкого сошку, к нему стали относиться ещё более осторожно. Никаких контактов с другими объектами, если их молчаливое нахождение в одной комнате можно было назвать контактом. Никаких контактов с другими учёными, кроме как с этой рыжеволосой женщиной.
Она приходила каждый раз, когда Девятого приводили в эту идеально квадратную белую комнату. Она садилась рядом на стул, осматривая его и записывая что-то в блокнот. Она улыбалась ему.
И Девятый не мог понять эту гримасу на её лице.
– Зачем ты делаешь так? – спросил он как-то раз, когда рыжеволосая вновь зашла в комнату. За большим окном застыли люди с автоматами, а в вену на руке Девятого была введена игла, тонкий проводок от которой шёл к висящей на стене склянки с чем-то желтоватым. Его вырубят сразу же, если он проявит агрессию и разорвёт эти толстые кожаные ремни, стягивающие его грудь.
Женщина ответила не сразу. Вскинув на него голову, она моргнула и непонимающе нахмурилась.
– Твои губы, – продолжил парень. – Они растягиваются.
Рыжеволосая, нахмурившись ещё сильнее, обернулась на окно и тут же вновь обратила свой ясный взор на Девятого.
– Это улыбка, – едва слышно ответила та.
Голос женщины показался Девятому мягким.
– Что это?
– Мимическая реакция на что-либо.
– Как она появляется? Почему?
Девятый, вглядывался в её озадаченное лицо и пытался изо всех сил понять: кто такая эта женщина, почему именно рядом с ней так… непривычно.
– Происходит возбуждение передней зоны гипоталамуса, и поток нервных импульсов достигает лимбической системы.
– Лимбическая система, – зачем-то повторил парень, а рыжеволосая сделала какую-то пометку у себя в блокноте.
– Это часть нашего мозга, что отвечает за эмоции, – пояснила она, поднимаясь и неотрывно глядя ему в глаза.
– Эмоции… это то, чего у меня нет?
Она вновь улыбнулась, но на этот раз, как показалось Девятому, её лицо не просияло, а глаза сверкнули слишком тускло.
– Они считают, что нет.
Быстро черкнув в блокноте, рыжеволосая развернулась и направилась к выходу. Двери с тихим шипением раскрылись, в комнату влетел мимолётный запах жизни, тихий писк аппаратуры, голоса.
– А ты? Ты как считаешь?
Женщина обернулась, скользнув по нему задумчивым взглядом. На этот раз её улыбка была приятной.
Почти тёплой.
***
Настоящее.
Уцепившись за плечи брата, Саске, помогая себе здоровой ногой, выбрался из люка. Взгляд Итачи мог сказать куда как больше слов, и те эмоции, что плескались в тёмной радужке парня, не сулили ничего хорошего младшему.
– Что с ногой? – прямо спросил Итачи, помогая справиться с обвязывающей пояс верёвкой.
Ответить Саске не успел, потому что из люка вылез пыльный и помятый Девятый. Киба, словно почувствовав что-то, лишь взглянув в глаза парня, сделал шаг назад, а младший Учиха тут же ринулся на блондина. В душе взорвался сосуд с чистейшей кислотой, что закапала по костям вязкими каплями, дохнула в мозг ядовитых паров злости.
Сжав ворот футболки блондина, Саске впечатал того спиной в бок машины, шипя и от боли в ноге и от ярости, что внезапно навалилась на него.
– Убирайся, – выпалил он, тряхнув Девятого ещё раз, но тот лишь улыбнулся едва заметно, поднимая свои странные глаза и щурясь. От уголков его глаз побежали мелкие полоски-морщинки, едва заметные, но придающие хоть какой-то жизни этой застывшей маске.
– Саске! – выпалил Киба, подлетая следом и хватая Учиху за предплечье занесённой для удара руки.
– Убирайся, – повторил брюнет.
Девятый флегматично, словно его это всё забавляло, провёл рукой по сжимающему ткань футболки кулаку Учихи.
– Увы, – усмехнулся он. – Вам придётся привыкнуть…
Саске с отвращением почувствовал, как горячие пальцы прочертили линию выступившей жилы на запястье.
– К моему присутствию.
Он всё-таки не выдержал: отмахнувшись от руки Девятого, Саске дёрнул его в сторону, ударяя кулаком по скуле. Блондина чуть отнесло в бок, но он быстро выровнял равновесие и замер, опираясь рукой о капот машины. Полные злого веселья глаза смотрели на Саске, горя этим ужасным красноватым светом. Девятый казался хищником, которого от смертоносного рывка сдерживает не очень-то толстая цепь.
– Прекрати, – выпалил Киба, толкая Учиху в плечо и заставляя повернуться к нему. – Что на тебя нашло?
– Разуй глаза, – презрительно шикнул Саске, замечая, как напрягся Девятый, стоило Инузуке коснуться его.
Пока Киба поражённо смотрел на своего друга, Учиха отошёл в сторону, отмахиваясь от предложенной руки брата. Нога болела до ужаса и, кажется, распухла, но вспышка злости подействовала как моментальное обезболивающее.
– Всё в порядке? – тихо спросил Итачи, открывая дверцу машины.
– Нет.
– Хочешь поговорить?
– Нет.
Саске действительно не хотел говорить или обсуждать что-либо. Кое-как забравшись на заднее сиденье машины, парень с тяжёлым вздохом опустился на сиденье, прикрывая повреждённое колено рукой и покусывая нижнюю губу. От нервов почему-то мелко тряслись пальцы, а немигающий взгляд Девятого через лобовое стекло раздражал не хуже жгучего перца. Блондин чуть склонил голову, будто рассматривал диковинную зверушку в аквариуме. По его скуле медленно стекала тёмная кровь, и эта досадная оплошность лишь веселила блондина.
Саске резко опустил голову, проводя пальцами по сбитым костяшкам пальцев. Утонув в едкой злости, что всё ещё била волнами в череп, Саске даже не заметил, как парни расселись по своим местам и машина тронулась, фыркнув выхлопом напоследок.
Если Девятый в этом теле навсегда, то оставалось лишь одно желание: добить, уничтожить.
– Дай посмотрю, – окликнул его Итачи, возвращая из не очень радужных мыслей.
Саске, повернувшись к брату, удобнее пересел на заднем сиденье машины, которую вести доверили Кибе, и уложил вывихнутую ногу поверх коленей Итачи. Конечность противно заныла, и пришлось сцепить зубы, понимая, что показывать эмоции сейчас особо нельзя. Кто его знает, что решит Девятый.
Бросив взгляд на него, Саске вновь отвернулся, смотря на брата, что быстро закатывал штанину его джинс.
Пальцы Итачи показались до ужаса холодными и практически не осязаемыми, а собственное колено: распухшим и красноватым.
– Как ты ещё ногу не сломал, – выдохнул Итачи.
– Повезло, – мрачно отозвался Саске. – Вправишь?
Старший, кивнув, жестом приказал откинуться на закрытую дверь машины. Холодные руки легли на колено, чуть успокаивая жар, но не боль.
– Будет… неприятно, – предупредил Итачи.
– Потерплю, – также не особо весело ответил Саске, отворачиваясь.
Их взгляды вновь встретились, и Девятый скупо улыбнулся. На эту гримасу, совершенно непохожую на человеческое проявление эмоций, хотелось ответить ударом кулака, но в следующий момент боль пронзила собственное тело, почему-то не только в ноге, но и в шее.
Сцепив зубы, Саске закрыл глаза, опуская голову и пытаясь дышать глубже.
– Всё. Больно? – заботливо спросил Итачи.
– Приятно, – сквозь зубы прошипел парень, открывая глаза и заглатывая больше воздуха. Показалось, что колено распухло ещё сильнее.
– Я перебинтую, но ходить ты сможешь только через полчаса.
– Киба.
Инузука, не поворачиваясь, в зеркале поймал взгляд Саске и вопросительно вздёрнул брови:
– Что?
– Сколько до базы Орочимару?
– Минут двадцать.
– Едем.
Руки Итачи дрогнули, и Саске повернулся к брату, ловя в его глазах выражение крайнего волнения, которое редко охватывало старшего.
– Ты уверен?
– Мы не успели ничего найти. А возвращаться с пустыми руками… я не хочу.
– Ты со своей ногой…
– Ты сказал, что я смогу ходить через двадцать минут?
Итачи, задумчиво нахмурился, неодобрительно глядя на, кажется, сбрендившего брата.
– Сможешь, но…
– Вот и отлично, – решительно кивнул Саске, кое-как стаскивая ногу с сиденья и отворачиваясь от Итачи.
Собственная временная слабость бесила даже сильнее присутствия Девятого.
Получалось, что Наруто ушёл.
Саске стукнулся головой о стекло и прикрыл глаза, не желая больше находиться под пристальным вниманием мерцающих точек.
Его раздражало, кажется, всё. И слишком быстро бьющееся сердце, и слишком горячий воздух, пропитанный запахом бензина и автомобильного салона.
Губы сохли так, будто бы он находился в пустыне. Тонкую кожу стягивало, но облизать их Саске не решался, зная, что почувствует вкус недавнего поцелуя и чужой крови.
«Ну и зачем ты это сделал?!», – зло спросил сам себя парень. Не то, чтобы парень испытывал сожаление, но и рад от собственных поступков не был.
Рука сжала запястье, отмеряя быстрый пульс через тонкую холодную кожу. Нужно было попытаться отгородиться от всего, пока не стало поздно. Нужно было просто переключить мысли в другое русло и тогда…
Тяжёлый вздох всё-таки выдал его, и руку накрыла ладонь брата. Итачи знал, что сейчас творится в голове у младшего и, кажется, вновь хотел поймать невесёлые мысли в сеть из приторной заботы и нанизать все печали на гарпун поддержки.
Только Саске не нужно было всё это. Хотелось прекратить чувствовать давно уже прошедшие прикосновения того, кого теперь не существовало. Казалось, что на шее, на руках и на губах разрастались чудовищные раны, которые с каждым вздохом болели всё сильнее, выворачивая душу наизнанку.
Как тогда, когда самоконтроль испарился, заставив разум померкнуть под желанием попробовать, поверить, что бывает и по-другому. Прикоснуться и не почувствовать боли и отвращения. Но всё было тщетно. Было противно, было тяжело и больно, а потом пришлось долго отлёживаться, притворяясь спящим, чувствуя взгляд Наруто на своей спине и зная, что тот тоже не спит.
Узумаки, конечно, гадал и не понимал, что в ту ночь у бассейна толкнуло Саске на такое безрассудство. Сам Учиха же хотел побыстрее вырезать из памяти все воспоминания.
«Опять бежать?», – усмехнулся он мысленно.
Холод прошёлся по телу, когда нечто жестокое в голове напомнило: больше ничего такого не будет. Наруто исчез, и с ним исчезли твои вялые попытки убедить своё тело, что не каждый огонь обжигает до кости.
Тряхнув головой, Саске открыл глаза, поймал взгляд брата и отвернулся к окну, за которым проплывал мёртвый город.
Мёртвый.
Наверное, стоило привыкнуть.
***
Какаши приходил в себя долго. Он с трудом разлепил глаза и недоумевающе нахмурился. Левый полностью закрывало что-то плотное и тёплое. Потянувшись пальцами к нему, чтобы попробовать, Хатаке внезапно услышал:
– Не трогай.
Вздрогнув от неожиданности, мужчина приподнялся на локтях, силясь разглядеть в дымном сумраке небольшой комнаты говорившего.
Ирука сидел у стены, облокотившись о неё затылком и наблюдая за беловолосым через опущенные ресницы.
– Он ушёл, – предупредил солдат, отлипая от стены и присаживаясь на корточки рядом с Хатаке. – Не пытайся заговорить.
Какаши, только что хотевший высказаться по поводу Орочимару, озадаченно поднял глаза на Ируку. А потом в памяти блеснуло – игла, нить, и пальцы осторожно коснулись собственных губ, подушечками ощущая шершавость шва. От удивления мужчина шумно выдохнул через нос, тряхнув головой. Оказалось, боль полностью вытеснила воспоминания…
– Ты спас меня, возможно, – пожал плечами Ирука, глядя на мужчину с каким-то странным выражением. – Но это всё равно было глупо.
Какаши лишь обшарил взглядом комнату, но практически ничего не разглядел.
И память подкинула причину. Пальцы, дрогнув, двинулись к левому глаза, и руку тут же перехватили за запястье.
– Не трогай, – повторил Ирука. – Он… его больше нет.
Поднявшись, Ирука скрылся в темноте, но Какаши прекрасно слышал его тяжёлые шаги и то, как парень ворошит какие-то вещи.
Почему-то стало холодно и больно. Но не только в глазнице и губах, а так, будто его били всю ночь и весь день. Прислонившись спиной к влажной стене, Какаши запустил пальцы в волосы и хорошенько взъерошил их, пытаясь вернуть телу хотя бы немного тепла.
Он даже не пытался представить, что тот придурок сделал с ним, так как боль, возвращающаяся в тело по крупицам, постепенно давала ответ на этот вопрос – ничего хорошего.
Дрожь стала сильнее, и мужчина просто прикрыл глаза, пытаясь напомнить себе, что было хуже, но это мало помогало. Темнота цепляла тело мелкими крючками и затягивала, обволакивала. Лёгкое прикосновение к плечу выдернуло его из спасительного забытья, и боль вновь ударила по нервным окончаниям.
– Я разрежу нити, – предупредил Ирука, образ которого пошёл странной дымкой.
– Только… будет больно.
«Опять», – усмехнулся уставший разум и померк на долю секунды.
Какаши осознал себя лежащим затылком на чьих-то коленях и хотел было дёрнуться, но рука на груди придавила его обратно.
– Всё хорошо. Терпи, – проговорил Ирука и криво усмехнулся: – Я же терпел…
Хатаке попытался выразить взглядом всё, что думает о данной ситуации, но всё же терпеливо выдохнул и приготовился к очередной дозе неприятных ощущений.
В руках Ируки был, кажется, острый осколок кафеля, который парень нашёл невесть где и теперь собирался использовать вместо скальпеля. Придерживая Какаши за подбородок одной рукой, солдат резко выдохнул, цепляя первую нить.
Это было похоже на удар по поджившей ране: такой же ноющий, обидный и нестерпимо отвратительный. Какаши потребовалась вся выдержка и терпение, чтобы остаться неподвижным и не врезать Ируке. Он ничего не мог поделать с раздражением, которое всколыхнула острая грань боли.
– Первая есть.
«Заткнись и режь».
Наверное, Ирука всё понял, потому что дальше орудовал осколком без слов, лишь изредка поглядывая на Хатаке, чтобы удостовериться, что мужчина не вырубился окончательно.
Какаши зажмурился, но это тоже не помогало. Врезать хотелось всё сильнее и сильнее, хотя разумом он понимал, что Ирука хочет помочь, а не причинить боль.
– Всё, – спустя некоторое время сказал солдат, откладывая осколок в сторону.
– Теперь я их вытащу…
Нити выходили из губ медленно, словно раскалённые иглы. Кожа горела, и по ней стекала удивительно холодная кровь. Наверное, на какой-то миг Какаши опять потерял связь с реальностью, потому что его потеребили по плечу:
– Всё. Только… не пытайся разговаривать.
Хатаке благодарно кивнул и не в силах больше противиться вязкому чёрному мареву упал в него.
Он уже не слышал, как всё здание сотряслось от мощного взрыва…
***
– И что нам теперь делать? – спросил Итачи, когда Киба вкратце объяснил, кто теперь вместо Наруто. Слушать этот сжатый и очень скомканный рассказ, глядя на ухмыляющегося Девятого, было как-то неправильно. Создавалось впечатление, что на переднем сиденье сидит манекен, творение сумасшедшего создателя, решившего придать пластику знакомые до боли черты.
– Ждать, – пожал плечами Киба. – Он… он может пропасть.
– Нет, – отрезал Девятый, поворачиваясь к Инузуке и глядя исподлобья. – Привыкай.
– Да иди ты, – привычно буркнул Киба, но тут же осёкся, быстро отворачиваясь от блондина и крепче сжимая руль.
Саске, весь путь до базы проведший в каком-то странном оцепенении, искоса наблюдал за Девятым. Тот на самом деле походил на манекен, наделённый человеческим телом. Он просто сидел, смотрел перед собой и, кажется, совершенно не реагировал на происходящее. Хотелось верить, что он вот-вот вздрогнет в из голубых глаз пропадёт красный ободок.
Но он не пропадал, а напряжение в машине достигло своего пика. Они ехали по раздолбанной дороге в одном салоне с ядерной бомбой, которая была готова взорваться от любой кочки.
– Вот чёрт, – в сердцах буркнул Киба, резко тормозя. Всех бросило вперёд, и Саске пришлось упереться рукой в переднее сиденье.
– В чём дело? – спросил Итачи.
– Военные.
– Из машины. Быстро, – рыкнул Саске, открывая дверь и первым вываливаясь наружу.
– Стоять!
Прозвучавший крик тут же сменился автоматной очередью и отрывистыми приказами. Прижавшись спиной к машине, Саске почувствовал, как рядом опустился кто-то. Повернулся, замечая Кибу, цепляющегося за свой автомат.
Следом за Инузукой из салона вылез Итачи, тут же прижавшись к двери и обеспокоенно поглядывая на Саске в поисках ран.
– Где Наруто?! – выпалил Учиха, обращаясь к Кибе, но по бледному лицу Инузуки понял: тот не знает.
Когда выстрелы на миг стихли, Саске приподнялся, вглядываясь в разбитые окна машины. По ту сторону их временного щита на расстоянии нескольких метров, выстроились пятеро комуфляжников.
– Их немного, – шикнул Саске. – Простой патруль.
Его взгляд зацепился за метнувшуюся к людям тень, и Учиха выругался.
– Я нашёл его…
***
Кагури не хотел идти в патруль этим утром, как знал, что нарвутся на очередную шайку полудохлых городских.
Перезаряжая автомат, солдат думал только том, что неплохо было бы закончить с этим всем поскорее и вернуться на базу, где ждала заслуженная банка тушёнки и сладкий компот. Возможно, даже поспать удастся.
Но в следующий момент его мысли сдуло ветром от неожиданности, а рука с обоймой замерла.
