Текст книги "Грань (СИ)"
Автор книги: Ishvi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 55 (всего у книги 77 страниц)
Забрав у Узумаки рюкзак, Учиха вытащил из-за пояса пару пистолетов и убрал их в него. Пришлось хорошенько потрудиться, чтобы онемевшие пальцы расстегнули замок, а потом потратить ещё несколько секунд в попытке застегнуть рюкзак вновь.
– Дай сюда, – устало вздохнул Наруто, забирая сумку у Саске и застёгивая молнию.
Пропустив этот жест мимо ушей, Учиха кивнул на Гаару, словно только что его заметил. Взгляд остановился на парне, сверкая плохо сдерживаемым раздражением, и Саске шикнул:
– Этот что тут делает?
– Я решил, что ему нельзя оставаться у Данзо, – просто пожал плечами Узумаки, открывая дверь машины и закидывая рюкзак на сиденье. – Ты найдёшь дорогу к безопасному месту?
Наруто даже не думал брать Гаару с собой, прекрасно понимая, что только полный идиот решится сунуться к опасному своей неизвестностью противнику, имея за спиной того, кто открыто признался в желании убить тебя. Узумаки не хотел больше совершать ошибок, которые больше подходили детям. Наивность выбили время и чужие кулаки, поступки других и их слова. Теперь он смотрел на мир другими глазами… пусть и израненными осколками розовых очков.
– Я выживал без вас, – усмехнулся Гаара. – Протяну как-нибудь.
– Хорошо, – кивнул Наруто и забрался на сиденье водителя. – Удачи, Гаара.
Тот, кивнув, скупо улыбнулся, и от этой улыбки его лицо стало пластиковой маской. Не дожидаясь пока эта сцена прощания закончится, Учиха обошёл машину и забрался внутрь, захлопывая за собой дверь. Тело тут же налилось тяжестью и буквально обмякло на сиденье.
– Ты в порядке? – спросил Узумаки, заводя машину и поглядывая на Саске всё тем же взволнованным взглядом.
– Нет, – честно признался тот. – Поехали…
========== Глава 7. Drown. ==========
It comes in waves
I close my eyes
Hold my breath
And let it bury me
I’m not ok
And it’s not all right
Won’t you drag the lake
And bring me home again
Who will fix me now?
Dive in when I’m down?
Save me from myself
Don’t let me drown
Who will make me fight?
Drag me out alive?
Save me from myself
Don’t let me drown».
Bring Me The Horizon – Drown.
«То, что не убивает меня, заставляет мечтать о смерти.
Рана в моей душе становится всё глубже и глубже,
И я больше не способен выносить эту тишину.
Одиночество преследует меня,
И удерживать вес всего мира становится всё труднее.
Одиночество накатывает волнами, я закрываю глаза,
Задерживаю дыхание и позволяю ему похоронить себя.
Я не в порядке, и всё не так.
Может, ты перейдешь через это озеро и снова заберёшь меня?
Кто теперь поможет мне? Кто бросится за мной, если я упал?
Спаси меня от самого себя, не дай мне умереть.
Кто успокоит меня? Кто вернёт меня к жизни?
Спаси меня от самого себя, не дай мне утонуть».
Припорошенные снегом поля тянулись вдоль дороги. Сквозь лёгкую прослойку снега пробивались куцые кусты, покрытые потемневшими листьями. Всё это напоминало картину неумелого художника, который смешивает краски, разводит грязь из теней и путается в образах.
Наруто, следя за пробегающим мимо пейзажем, сам сомневался в том, что видел: вроде бы за окном и осень, но снег заставлял верить в наступившую зиму.
– Зима, – тихо выдохнул Узумаки, оставив на холодном стекле мутное облачко собственного дыхания. Привалившись к окну виском, провёл пальцами, вырисовывая закручивающуюся спираль.
– Саске, – позвал Наруто, – я никогда не думал, что скажу это… но…
– Но? – мрачно отозвался следящий за дорогой Учиха.
Потерять бдительность и врезаться в праздно плетущегося по трассе зомби очень уж не хотелось: стекло и без того было заляпано крупными снежными хлопьями, что то и дело приходилось сметать дворниками.
– Но я хочу отпраздновать Рождество, – слабо улыбнулся Узумаки. – Я слышал, что есть такой праздник, и Киба…
Наруто резко осёкся. Имя лучшего друга больно царапнуло язык, и в горле почувствовался горький ком. Сколько времени прошло с того момента, как Девятый его руками забрал жизнь Инузуки? Сколько часов он не вспоминал о нём? Стало стыдно перед самим собой за то, что попросту вычеркнул человека из головы, когда тот перестал дышать. Было ли это нормой – забывать мёртвых?
– Зачем тебе это? – спросил Саске, всё-таки скосив глаза на парня. – Веришь в кого-то, кто должен спасти наш мир от лап Сатаны?
– Нет вроде бы, – передёрнул плечами Наруто. – Я не знаю вообще во что мне верить.
– Ну уж точно не в Бога, – чуть поморщился Учиха. Он сжал руль крепче, чувствуя, как внутри вновь поднимается забывшаяся было дрожь.
– Почему?
Узумаки, повернувшись к собеседнику, забрался на сиденье с ногами, заинтересованно вглядываясь в профиль парня. Саске, как всегда, был категоричен в своих суждениях, но, пожалуй, теперь это не отталкивало и не вызывало злости.
– Смотри.
Машина резко остановилась, и, указав пальцев в лобовое стекло, Учиха тихо сказал:
– Видишь?
Наруто, последив за его взглядом, уставился на медленно тянущееся по обочине существо. Оно напоминало карлика, покрытого струпьями, замотанного в ошмётки одежды. И чем сильнее Узумаки вглядывался в него, тем сильнее сердце сдавливало холодной лапой. Сквозь грязь и кровь, покрывающую лохмотья, проглядывались забавно нарисованные пчёлы, а на одной из ног существа виднелся подспущенный гольфик с ободранными кружевами.
– Ребёнок, – просто произнёс Наруто.
Ужас пришёл не из-за того, что маленькое тельце двигалось неровно, дёргано. А потому, что ужас, колыхнувшись внутри парня чёрной волной, безразлично утих. Они все привыкли к смерти и к тому, что она может забрать любого: ребёнка, женщину, старика.
Друга.
Любимого.
– Если бы Бог был, то дети бы выжили, – проговорил Саске, неотрывно следя за остановившимся ребёнком. Тот, кажется, каким-то образом почувствовал запах живой плоти даже сквозь стенки инкассаторской машины.
В дневном свете детское лицо не казалось таким жутким, как могло бы быть в темноте. Но смотреть на него было даже не страшно, а неприятно. Смазанные смертью, не оформившиеся черты сделались ещё более омерзительными. Вирус, вселившись в это тельце, будто бы вывернул саму суть всей жизни, показав её с другой, безобразной стороны. Смерть насмехалась над тем, что всё ещё было ростком, но в будущем должно было прорасти в полноценный цветок, полный надежд, желаний.
– Мы все смертны, – повторил это негласное правило выживания Узумаки, заворожено следя за тем, как к машине приближается ребёнок.
Девочка остановилась всего в нескольких шагах, подняла на ветровое стекло припухлое лицо. У неё не было нижней губы, а верхняя свисала лохмотьями, открывая пожелтевшие зубы.
Она двинулась вперёд, врезаясь в капот. Послышался рык ломанного детского голоса, слабые удары по гулкой стали.
– Я сам, – буркнул Учиха, забирая у Наруто военный нож и открывая дверь.
Не оборачиваясь, Саске спрыгнул на асфальт и остановился, пытаясь перевести дыхание: резкое движение вновь вызвало внутри неприятную дрожь. Он обогнул машину, бросив лишь мимолётный взгляд на бликующее лобовое стекло. А потом ребёнок ринулся к нему, но короткий удар острием ножа в прогнивший висок заставил тело осесть на землю. Резко, будто бы Учиха перерезал нити марионетки.
С ножа капала вязкая чёрная кровь, и, казалось, Саске может слышать с каким отвратительным звуком её капли ударяются о дорогу, расползаются кляксами и вновь набухают на кончике лезвия.
Он немигающе смотрел на лежащее у его ног маленькое тельце и отвести взгляд было трудно. До слуха донёсся скрип двери и тихие шаги. Узумаки остановился рядом с ним.
Горячая рука Наруто обхватила его собственную ладонь, сжимая крепко. От этого чувства по телу поползло тепло, и стало не так мерзко, будто бы Узумаки каким-то чудом забрал половину грязи на себя.
– Я принесу лопату, – тихо сказал Наруто. – Не хочу, чтобы…
– Неси, – на удивление быстро согласился Учиха, пальцем растирая чужую тёплую кожу. – Земля не должна была застыть.
***
Короткая походная лопата врезалась в подмёрзшую, но всё ещё сырую землю легко, с чавкающим звуком. Иногда она задевала камни и тогда высекала совершенно особенный лязгающий звук, от которого внутри всё леденело.
Накрытая куском брезента, девочка лежала чуть поодаль от небольшой ямы, которая должна была стать ее могилой, а Саске стоял в её изголовье и пытался закурить. Сколько бы раз он ни чиркал найденными спичками, промозглый ветер то и дело задувал огонёк, и Учиха справедливо опасался, что так и не получится получить последнюю дозу никотина.
Когда Узумаки молча кивнул, Саске подхватил лёгкое, истлевшее тело и опустил в яму, стараясь, чтобы брезент не открыл и куска её лица. Было странно хоронить того, кто и так уже несколько месяцев был мёртв. Но ещё страннее было оставлять детское тело лежать посреди трассы.
Крупные комья земли застучали по зелёному жёсткому полотну, усилившийся снег падал в могилу белыми хлопьями. И в голову лезла одна навязчивая мысль, которую прогнать было так же трудно, как и поджечь треклятую сигарету на пронизывающем ветре.
– Наруто, – позвал Учиха, с трудом поднимая глаза от могилы на усердно забрасывающего её землёй парня.
Тот, остановившись, потёр лоб тыльной стороной ладони и вопросительно кивнул.
– Обещай, что похоронишь меня.
Сухой, совершенно бесстрастный голос вызвал в груди боль. Узумаки прикусил губу, глядя на того исподлобья и путаясь в мыслях. Просьба Саске была простой, разумной и даже логичной в их ситуации, но всё равно разливалась внутри серной кислотой, выворачивала жилы и забирала дыхание.
Воткнув лопату в землю, Наруто решительно подошёл к Учихе. Ухватив того за плечо, притянул к себе, крепко обнимая, вжимаясь лицом в его сгиб шеи и глубоко вдыхая.
Похоронить…
Они не закапывали тех, кого теряли во время своего путешествия. Просто позволяли телам оставаться там. Открытыми, брошенными. И если когда-то давно могилы казались логичной точкой в конце жизни, то теперь это была роскошь.
Саске слабо приобнял Узумаки, опуская гудящий лоб на острое плечо парня. Пальцы на его боку всё ещё чувствовали толстый рубец, прощупывающийся даже сквозь лёгкую куртку. Но рана зажила… а сердце билось совсем рядом.
– Нужно завершить начатое, – устало выдохнул Учиха. – И ехать дальше.
***
За двадцать пять лет до катастрофы.
– Нагато!
Окликнувшая его женщина быстро подбежала к нему, останавливаясь и прикладывая руку к груди. Она довольно запыхалась, но всё равно улыбалась.
– Конан? – удивился мужчина, поправляя сумку через плечо, набитую документами и дисками. – Я не думал, что ты в городе.
– Приехала, – махнула она рукой и достала из небольшой сумочки пластиковый пропуск. – Видишь? Я теперь… помощник.
Подцепив её руку своей, Нагато чуть склонился, чтобы рассмотреть ровный рядок букв, строгую фотографию и название лаборатории, бывшее знакомым и ему.
– Когда-нибудь и ты продвинешься, – улыбнулась женщина. На её щеках выступил лёгкий румянец, когда пальцы Нагато всё-таки отпустили её руку.
Кашлянув, Конан пожала плечами, отходя с пути спешащего куда-то мужчины. Они стояли посреди оживлённой улицы перед кирпичным зданием общежития. Мимо проходили люди, с головой ушедшие в свои утренние дела, в свою спешку. Никто даже подозревать не мог, что под этим зданием раскинулась секретная лаборатория.
Нагато мягко улыбнулся, покачивая головой:
– Ты прекрасно знаешь, что я не учёный и в вашей лаборатории у меня нет будущего. Так и буду курьером…
– Ты хочешь уйти? – вмиг насторожилась Конан, хмуря тонкие брови.
В её голосе послышалось волнение, и, взяв Нагато за предплечье, женщина отвела его чуть в сторону под тень разлапистого вяза.
Глаза той сверкнули настороженностью, но мужчина не придал этому значения: они с Конан были знакомы уже несколько лет, и она успела привязаться к нему, став кем-то вроде старшей сестры, которая всегда переживает о неразумном братце. Нагато принимал её своеобразную заботу, но старался не сближаться, прекрасно зная, что в этом городе для него будущего нет.
– Я уже подписал заявление об увольнении, – довольно протянул он. – Даже вещи собрал…
– Что? – ещё сильнее напряглась Конан. – Ты хочешь… уехать из города?
– Да, – кивнул он и несколько смущённо пояснил: – Я чувствую себя здесь, словно в аквариуме. Мне… мне не нравится…
Нагато зябко передёрнул плечами, цепляясь за ремень сумки и оглядывая безмятежно-синее небо. Он действительно чувствовал, как постепенно стены вокруг него сужаются. Хотя мужчина и не мог видеть их, но давление ощущал весьма натурально, будто бы те действительно существовали в реальности, а не только в его воображении.
– Не нравится, что здесь слишком спокойно, – продолжил он и внезапно почувствовал руку на своём плече.
Конан уже не улыбалась. Её лицо наполнилось таким страхом, будто бы Нагато сообщил, что завтра собирается прыгать без парашюта.
– Ты не должен, – качнула она головой. – Брось эту идею.
– Но почему? – непонимающе нахмурился Нагато. – Разве люди не поступают так? Они живут, переезжают, меняют работу.
– Ты не понимаешь, – быстро выпалила та, вновь оглядываясь по сторонам, но внезапно резко отходя от мужчины и опуская взгляд.
– Конан, – раздался какой-то приторный до горечи голос.
Нагато, повернувшись на него, заметил приблизившегося к ним высокого темноволосого мужчину. Он уже видел его где-то в лаборатории, когда передавал очередные документы, но разглядеть его лицо вблизи не позволял случай. Теперь же, когда учёный поравнялся с ними и, остановившись, ответил на взгляд Нагато, последний, не таясь, скользнул взглядом по бледному лицу.
– Орочимару, – кивнула женщина, сильнее стискивая ремень сумочки, – доброе утро.
– Доброе, – вежливо кивнул он, заторможено переводя взгляд с Нагато на Конан. – Вы не опаздываете, милая?
– Д-да… уже, кажется, опаздываю.
– Что ж, – и вновь взгляд впился в лицо Нагато, – идёмте. У вас есть что-то для нас?
Этот голос не нравился мужчине. Ему вообще не нравился этот учёный и хотелось поскорее убраться из-под прицела желтоватых глаз.
– Нет, сегодня нет, – качнул Нагато головой и, получив сдержанный кивок, взглядом попрощался со стушевавшейся Конан.
«Нужно переезжать», – устало подметил он и, поправив сумку, зашагал следом за ними.
***
Настоящее.
Машина остановилась у серого здания. Оно напоминало уродливую поделку школьника, который прилепил разные части не особо хорошо и теперь они топорщатся, отваливаются и съезжают.
Когда они вышли, то в уши врезался свист ветра, а холодный и сырой воздух моментально забил лёгкие, заставляя прокашляться несколько раз.
Асфальтированная площадка перед входом была совершенно пуста, если не считать пары перевёрнутых машин и опрокинутых урн. За поясным ограждением поблескивало замёрзшее русло реки, вылитое бетоном. Воды в нём было так мало, что остатки замёрзли в поблескивающие перламутром лужи.
Наруто поражённо задрал голову, прикладывая к глазам ладонь «козырьком». Над ними возвышалась серая стена платины, покрытая замёрзшими потёками и облепленная сосульками. У самого её подножья сиротливо приютилось квадратное здание с покосившейся табличкой, буквы на которой распознать было невозможно из-за ржавчины.
– Это и есть ГЭС? – удивлённо спросил Узумаки, убирая пистолет за пояс и оглядываясь.
– Похоже, – кивнул Саске, вешая рюкзак с катаной за спину.
– Мне здесь не нравится, – честно признался Наруто, продолжая бурить взглядом серую стену плотины. – Мрачно…
Мрачно было везде, где им посчастливилось побывать, но здесь царила какая-то особенная атмосфера. Воздух, выстуженный сыростью, лип к телу неприятной влагой, оседал на волосах мелкими каплями и забивался в лёгкие осколками льда. Вид огромной платины давил на плечи серокаменной тяжестью, а перспектива войти в это небольшое здание, которое точно ветвится где-то внутри оной на просторные залы, заставляла сердце биться быстрее и тяжелее.
Это был не страх. Это был животный инстинкт не лезть туда, где наверняка можно погибнуть.
– Идём, – бросил Учиха. – Нужно быстрее закончить с этим и убраться отсюда.
Узумаки согласно кивнул, зашагав за Саске по похрустывающему ледку, что покрывал асфальт под ногами.
***
Тьма клубилась внутри небольшой комнаты. Она закручивалась в тугие спирали и опадала на пол бетонной пылью.
Он открыл глаза. Жёлтая радужка поблескивала.
Чёрный язык попробовал воздух и вновь спрятался меж прогнивших губ:
«Они здесь».
***
– Мне не по себе знать, что мы внутри плотины, – прошипел Наруто.
Как бы тихо он ни пытался говорить, но его голос всё равно разносился эхом по просторному залу, потолок которого терялся за железными балками в темноте. Здесь было столько места, что на голову начали неприятно давить холод и пустота пространства. Даже проржавевшие погрузчики, сваленные у стены железные брусья, брошенные кем-то на полу жёлтые каски – не забивали это огромное помещение.
Чем дальше они заходили, тем сильнее било в спину ощущение чужого присутствия. Учиха пару раз оглядывался по сторонам, особое внимание уделяя тёмным углам и ржавеющим над головой балкам. Здесь было неловко находиться, будто бы до разума постепенно доходило осознание: за всем этим сооружением огромная масса воды.
– И куда нам? – спросил Узумаки, останавливаясь.
Вокруг не было ни души. Даже твари тут отчего-то не встретились, хотя они с Саске ожидали наткнуться на «тёплый» приём. Здесь словно всё высохло, словно что-то страшное поселилось где-то в глубине ГЭС, одним лишь своим присутствием отравляя воздух. Наруто сам не заметил, как начал дышать мелкими глотками, как сердце затрепыхалось в груди так сильно, что его пришлось накрыть рукой.
– Не знаю, – мотнул головой Учиха, прохаживаясь взглядом по тёмному провалу коридора впереди. Дверь валялась на полу, и им открывался ряд чёрных дверей и обшарпанных стен.
Пожав плечами, Узумаки двинулся к коридору, но резко замер, сменив свой курс к ближайшей стене. На оной в выцветшей красной рамке висел план ГЭС со стрелочками, отмечающими путь на случай пожара.
Довольно улыбнувшись, Наруто сдёрнул рамку со стены и, положив оную на пол, со всей силы ударил по стеклу ногой. То хрустнуло и осыпалось мелкими осколками, когда парень поднял план и, встряхнув от стеклянной пыли, внимательно уставился на чёрные линии.
– Смотри, – сказал Узумаки, подходя к Саске и указывая пальцем на большой квадрат. – Мы здесь. Этот коридор…
Наруто поднял глаза, указывая пальцем на провал в стене:
– Ведёт во внутренние помещения. Они поменьше и все тупиковые. Думаю, если мы будем двигаться вдоль них, то рано или поздно что-то найдём.
Узумаки резко замолчал, почувствовав на своём лице тяжёлый взгляд. Подняв голову, он встретился глазами с чужими чёрными.
– Когда ты стал таким умным? – прищурился Учиха, едва заметно улыбаясь.
– Я адаптируюсь, ты забыл? – гордо фыркнул Наруто и, сложив карту, убрал её за пояс. – Пошли…
«Как это мило с его стороны», – раздался в голове голос, и Узумаки едва не сбился с шага. Девятый вновь зашевелился в его голове…
– Что-то не так? – спросил Саске, первым входя в коридор и оборачиваясь к застопорившемуся Наруто.
Узумаки поднял глаза на парня и последнее, что он успел заметить, как Учиха вскидывает пистолет. Потом был удар в плечо, резкий рывок влево и жёсткий бетон под щекой.
Тело тут же подскочило, готовое к нападению, но ничего не произошло. Удивлённо отшатнувшись, Наруто огляделся кругом и только затем додумался посмотреть вниз.
На бетонном полу лежало нечто. Такое можно было увидеть только в самых омерзительных кошмарах. Больше всего оно напоминало паучий кокон, в который тот запутывает своих жертв, но чем дольше Узумаки смотрел на это, тем явственнее угадывал пропорции человеческого тела, скрытые тонкой белёсой пеленой.
– Что это? – похолодев, спросил Наруто у подошедшего Саске.
Учиха, продолжая целиться в кокон из пистолета, осторожно приблизился, чтобы тронуть носком ботинка, но горячая рука Узумаки тут же вцепилась в его предплечье:
– Не трогай.
Они синхронно вздрогнули, когда что-то под белёсой плёнкой зашевелилось. Оно начало перетекать, меняя форму и омерзительно хлюпая чем-то внутри. Никогда Наруто ещё не думал, что будет способен испытать столь яркое отвращение, но сейчас вся кожа покрылась колкими мурашками лишь от одного вида и запаха, что ударил в нос намного позже.
Сладковатый душок гниения стал сильнее, когда тонкие белые пальцы прорвали плёнку изнутри. Некто пытался вырваться наружу, и парни машинально отступали, пока не раздался тихий хриплый голос:
– П-помогите…
– Что за чёрт?! – прошипел Узумаки, сильнее сжимая предплечье Саске.
Тот не ответил. Убрав пистолет за пояс, Учиха вытащил катану из рюкзака за спиной и резким коротким ударом отсёк существу то, что можно было считать головой. Плёнка прорвалась, тут же напитываясь тёмно-красной кровью, послышался хрипящий выдох, полный облегчения. И наступила тишина.
– Это похоже на…
– Кокон, – озвучил Саске. – И оно упало сверху.
Не сговариваясь, парни подняли головы к потолку. Но тот уходил вверх так высоко, что стало сразу ясно, почему они не заметили всего того ужаса, висящего над их головами, едва войдя на ГЭС.
Тонкие металлические балки были унизаны висящими «куколками». Белые, грязно-жёлтые они едва покачивались, а какие-то из них испускали длинные склизкие нити, что крупными каплями набухали к низу и должны были вот-вот сорваться.
– Мы в хреновом гнезде, – прошипел Наруто, крутанувшись на месте, чтобы осмотреть потолок лучше. Сколько глаз хватало, столько коконов было…
– Лучше закончить со всем быстрее: оставаться надолго тут явно нельзя, – процедил Учиха и, дёрнув парня за рукав, кивнул в сторону коридора.
Саске не нравилось находиться в гнездовье какого-то безобразного монстра, возомнившего себя долбанным пауком. Ещё меньше хотелось попасться в его паутину и оказаться под потолком среди этих мерзких коконов.
Они с Узумаки двигались медленно, стараясь не шуметь, но мелкие ошмётки штукатурки всё же похрустывали под подошвами.
– Свет? – нахмурился Наруто, указывая пальцем на слабо мерцающую лампочку под самым потолком.
Застыв, парни, как завороженные, следили за неровным биением электрической жизни. Они настолько отвыкли от желтоватых бликов света, что сейчас чувствовали себя детьми, разинувшими рот перед самым настоящим чудом.
– Наверное, ГЭС держится на генераторе, – задумчиво проговорил Учиха и добавил, усмехнувшись: – Орочимару выбрал удобное… гнездовье.
– Вряд ли электричества хватит надолго, – с каким-то презрением бросил Узумаки и двинулся дальше по коридору.
Какие-то из комнат были закрыты, и они не стали пытаться открывать двери, какие-то настолько завалены хламом, что пробраться внутрь не представлялось возможным. Другие же зияли пустыми дверными проёмами, выставляя напоказ своё пустое нутро, припорошенное бетонной пылью. Пару раз вдоль стен Наруто заметил проржавевшие махины тёмно-зелёных пультов со множеством кнопочек и тёмных экранов.
– Тут так… странно, – шёпотом проговорил Узумаки. – Кажется, что это всё вот-вот рухнет.
– Наруто, – шикнул Саске, оборачиваясь к нему, – ты забыл, что мы внутри плотины?
– Ммм… нет.
– Тогда, пожалуйста, вспоминай об этом почаще.
Пожав плечами, Узумаки провёл взглядом по светло-зелёной стене, на которой красными буквами было написано что-то про аварийный выход. Он действительно постарался не думать о том, что они с Учихой заходят всё глубже и глубже внутрь плотины, которая не обслуживалась никем и ничем вот уже два года и постоянно находилась под давлением воды. Почему-то в голове всплыли полуразвалившиеся дома…
Наруто тряхнул головой, прогоняя эти мысли и сворачивая следом за Саске в ответвление коридора.
– Ты знаешь, куда идти?
Учиха не знал, но, указав на красную стрелку на стене, решил оставить это в секрете. Двигаться всё равно было необходимо, потому что сидящее внутри чувство подсказывало: ещё немного, и они всё-таки достигнут цели. Хотя бы какой-то из тех невидимых и отчасти призрачных целей, которые каждый из них ставил перед собой, чтобы хоть как-то продержаться ещё один день.
Найти Орочимару стало его целью. Она подталкивала вперёд, заставляя инстинкт самосохранения отключиться, чтобы глупое тело сунулось в старую ГЭС.
– Смотри, лестница.
Узумаки остановился как раз над очередным разветвлением, и Саске подошёл ближе. Он бросил напряжённый взгляд в сторону убегающего вперёд коридора, что дальше терялся во тьме, и всё-таки согласно кивнул:
– Давай двигаться вверх.
Огромный лестничный проём, уходящий вверх чем-то вроде просторной шахты лифта, был отделан проржавевшими металлическими листами. Свет здесь оказался немного зеленоватым и постоянно мерцающим.
Они осторожно вошли внутрь и остановились, пытаясь привыкнуть к резкому сырому воздуху с нотками железа. Странный гул наполнял эту шахту с тянущимися вдоль стен тёмными телами лестниц.
Наруто неуверенно взялся за холодный железный бортик и удивлённо отдёрнул влажную руку, брезгливо морщась. Пальцы влезли во что-то рыхлое, на проверку оказавшееся мхом.
– Растительность, – усмехнулся Узумаки, растирая зеленоватую кашицу меж пальцев.
– Говорят, некоторые из них съедобны, – Учиха многозначительно улыбнулся.
Наруто же лишь отряхнул руку и кивнул вниз:
– Не думаю, что мне понравится гарнир.
Там, куда указал Узумаки, в отгороженной бортиком яме тупикового пролёта копошилась серо-бурая масса из человеческих тел. Парни не заметили тварей сразу, потому что те были настолько истощены, что даже сейчас, чувствуя плоть лишь низко шипели и едва шевелились.
– Как они туда попали? – прошипел Наруто, оглядывая лестницу.
– Просто, – мрачно ответил Саске и показал пальцем вверх, – кто-то сбросил их оттуда. Идём.
Подниматься по скрипящей и пошатывающейся лестнице было страшно. Каждый шаг отзывался внутри холодной дрожью, руки цеплялись за перила сильнее, и не хотелось даже думать о том, что будет, если те упадут вниз.
Чем выше они поднимались, тем меньше света становилось. Приходилось шагать практически на ощупь, осторожно занося ногу над каждой ступенькой. В спину доносились тихие хлюпающие шаги, рык и стоны, но Учихе не хотелось оборачиваться и встречаться взглядом с глазами одного из тех, кто навсегда стал пленником этого стального мешка.
Кем бы ни был тот, кто сбросил этих людей вниз, жестокости ему было не занимать: он обрёк на медленную смерть людей, которые, упав, не умерли сразу.
Узумаки, цепляясь пальцами за стену, вдоль которой тянулась лестница, внезапно замер, проводя рукой по длинным полосам. Четыре пары. Он окликнул Саске и приложил его руку к железному листу.
– Это от когтей, – тихо произнёс Наруто, ловя в полумраке непонимающей взгляд напротив. – Что могло их оставить?
– Надеюсь, мы с ним не встретимся.
Отдёрнув руку от стены, Учиха продолжил путь вверх и остановился лишь на следующим пролёте, дальше которого была лестница к пожарному люку. Они осторожно прошли по выбитым дверям, валяющимся теперь на полу, в очередной расходящийся влево и вправо коридор.
Всё тот же мерцающий свет уже изрядно намозолил глаза, но Узумаки не был уверен, что без него в этом холодном месте стало бы лучше. Наруто только двинулся вперёд, но внезапно замер, прислушиваясь. Ему показалось, будто бы что-то едва ощутимо капает…
– Ты слышишь?
Разглядывающий план здания Саске не сразу понял, о чём ему говорят, но, повернувшись к Узумаки, заметил на лице того озадаченное выражение и прислушался. Тихая капель разносилась эхом по коридору, а совсем рядом что-то журчало.
Последовав на звук, Учиха остановился у стены. Она сплошь была покрыта мхом, но там, где зелёных наростов не было, сквозь кирпичную кладку быстро струилась вода.
– Это плохо, – протянул Наруто. – Это очень плохо.
Узумаки взглянул на бледное лицо парня. В мерцающем свете Саске сам мало чем отличался от мертвеца, и лишь знание того, что тот до сих пор жив, удержало Наруто от проверки его пульса. Но помимо бледности лицо напротив было скованно твёрдой уверенностью, что проступала в жёстком взгляде. Учиха так ненавидяще смотрел на стену, будто бы вместо неё видел кого-то другого.
– Ты точно хочешь добраться до него? – спросил Узумаки.
Вся эта ситуация напоминала балансирование над пропастью, когда под ногами тонкая паутинка, а страховку отстегнул из-за глупой самоуверенности.
Саске с нажимом провёл пальцами по кирпичам, и на коже осталась мелкая красноватая крошка. Он до боли прикусил губу, рвано кивая.
– Ещё не поздно повернуть назад, – продолжал Наруто, всё с нарастающим волнением смотря на тонкий ручеёк, пробивающийся сквозь кирпичи. – Мы недалеко ушли…
– Если струсил, возвращайся сам, – резко отрезал Учиха и, поправив рюкзак, зашагал по коридору.
– Я не струсил, – возразил ему парень и поравнялся с ним. – Просто…
– Просто, что?
– Здесь всё может рухнуть… и мы не знаем когда.
Саске резко остановился, повернулся к нему и упёрся ладонью в грудь. Взгляд же больно резанул по лицу:
– Проваливай, Узумаки. Я сам справлюсь.
– Я не говорил, что собираюсь тебя тут бросать, – сквозь зубы процедил Наруто. – Здесь опасно. Орочимару не стоит…
– Я устал ничего не знать, – ощерился Учиха. – Если тебя устраивает эта неизвестность… то меня нет!
Мёртвая тишина повисла между ними, натянула струнами нервы, по которым каждая упавшая капля ударяла вибрирующей болью.
– Заткнись, – шикнул Узумаки, перехватив руку Саске за запястье. – Если ты решил тут сдохнуть, то я сдохну с тобой. Пошли.
Не дожидаясь ответа, Наруто двинулся вперёд, кипя от раздражения. Но далеко уйти он не смог: за руку схватили, вжимая в стену и закрывая рот рукой.
– Тихо, – едва слышно прошипел ему на ухо Учиха.
И Узумаки замолчал, потому что воздух и все силы сопротивляться как-то резко покинули тело, когда он увидел то, что вышло в коридор. Шансов остаться незамеченными у Наруто с Саске не было, но тело стремилось инстинктивно хотя бы попытаться укрыться.
Вытянутое вверх, словно на дыбе, туловище, придерживаясь тонкой костлявой рукой за стену, медленно покачивалось. На нём даже остались ошмётки брюк и потемневшая от влаги рубашка. Существо мало чем напоминало человека, но в мигающем свете его лицо было смутно знакомо…
…Если бы не тонкая плёнка сероватой кожи, затягивающая набухшие белки глаз, то Узумаки узнал бы в нём Орочимару.
В голове билась странная, почти пугающая мысль о том, что это и есть учёный, но разум отчего-то не хотел в это верить. От существа исходили ужасные волны практически физически ощущаемой злобы. К нему не хотелось подходить, на него не хотелось смотреть.
Длинные чёрные лохмы твари шелохнулись, когда она повела башкой в их сторону. Серые ноздри раздулись, втягивая в себя сырой воздух.
Их заметили.
И ринулись вперёд.
