Текст книги "Грань (СИ)"
Автор книги: Ishvi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 77 страниц)
– Эй, парень, сдавайтесь, – буркнул сослуживец, направляя дуло в грудь выросшего перед ними выжившего.
Кагури отметил, что этот всё ещё неплохо напоминает человека, хотя то, как быстро и часто дышит блондин, настораживало, а его улыбка походила на оскал сумасшедшего.
– И вы нас не убьёте? – тихо спросил незнакомец, вздёргивая брови и выпрямляясь. Впрочем, он наверняка двинулся умом, если вышел перед пятью вооружёнными людьми.
Кагури с ужасом уставился на молодого человека, понимая, что тот немногим старше его самого. По худощавому, но заметно развитому телу было заметно, что его группа выживших испытывала проблемы с едой, но большие голубые глаза смотрели ясно, а не так как прожигает взглядом страдающий от голода человек. Выгоревшие на солнце светлые волосы обрамляли спокойное лицо. Такого не может быть, когда в твою грудь направлены автоматы.
Кагури не хотелось видеть, как пули разорвут этого глупца.
– Мы проверим вас на заразу, – сбивчиво начал солдат, поглядывая на своих напарников. – А потом, если вы здоровы, отвезём к выжившим.
– С чего бы такая честь?
– Да что ты с ним разговариваешь?! – рыкнул старшина, спуская курок.
Кагури даже отшатнулся от слишком неожиданных выстрелов, а потом понял: зря он переживал, что станет свидетелем кровавой расправы над простым человеком.
Простой человек не смог бы так быстро запрыгнуть на соседнюю машину, а оттуда уже сорваться на крайнего солдата, подминая его под себя и перекатываясь по асфальту, вновь скрываясь за перевёрнутым грузовиком.
– Стоять!
Старший патрульный не успел выстрелить. Светловолосый не пойми откуда оказался рядом с ним, хватая за шею и прикрываясь телом мужчины, словно живым щитом, от автоматной очереди.
– Прекратить огонь! – запоздало выкрикнул Кагури, но «щит» уже повис бесполезной тряпичной куклой в руках сумасшедшего незнакомца.
Откинув тело, тот слегка брезгливо отряхнул окровавленные руки и двинулся на ближайшего к нему солдата.
Кагури не узнал, что было дальше. Потому что этим солдатом был он.
***
Саске смотрел и не мог поверить своим глазам. Та лёгкость, с которой Девятый прохаживался среди стреляющих и отбивающихся солдат, была настолько явной, что становилось страшно. Пули, будто бы тело блондина было заговорено от них, чудом не попадали в цель, свистя вокруг, а руки Девятого продолжали делать своё дело.
То, как он убивал, было страшно. Тем, кто пал в первые минуты повезло. А вот молодому солдату, что попался Девятому сейчас, не очень.
Стянув с того респиратор, блондин довольно громко приказал:
– Дыши моим воздухом!
И злости в этом голосе было столько, что он обратил привычное звучание в холодный рык. Солдат дрогнул, а оставшиеся до сих пор в живых, попятились, когда пальцы Девятого с силой надавили на глазницы несчастного.
Саске почувствовал, как внутри всё холодеет и переворачивается. Он хотел отвернуться, но не мог отвести взгляда от знакомого лица с совершенно чужой маской на нём.
Солдат залился криком, а кровь из его глазниц тонкими струями брызнула во все стороны, орошая лицо Девятого.
Монстр.
Он поднялся, отпуская уже мёртвое тело, и направился к оставшимся. Смерть их была лёгкой, словно бы Девятый поспешил или же насладился вдоволь кровью.
– Что он делает? – спросил Итачи.
– Убивает, – ледяным тоном ответил Саске, поднимаясь и выходя из-за машины.
Никто больше не стрелял и не кричал. Солдаты распластались на асфальте, очерченные кровавым ореолом. Учиха двигался точно к застывшему посреди этого ужасного натюрморта Девятому, не спуская с того глаз. Хотелось заехать ему промеж глаз в очередной раз, но в последний момент, заметив гаденькую ухмылку на лице парня, Саске прошёл мимо. Подхватив с земли автомат, брюнет перекинул его шедшему чуть позади Итачи.
Взрыв, прозвучавший так внезапно, кажется, сотряс весь город. Все, как один, повернулись в сторону звука.
Толстый столб чёрного дыма взвился в голубое небо.
– Это база, – сказал Саске.
Тишина, которая накрыла разгромленную военными улицу, могла сойти за гробовую, если бы не отдалённые звуки пожара.
– Её больше нет, – кивнул Итачи, сжимая ремень автомата. – И всего того, что было в ней… тоже.
Опустив голову, Саске шипяще выдохнул. Надежда найти еду испарилась из пальцев тем самым чёрным дымом.
– Теперь ты согласен вернуться? – усмехнулся Киба. – Или пойдём обыскивать пепелище.
– Заткнись, Инузука, – проскрежетал Саске, отворачиваясь и от заинтересовавшегося разговором Девятого, и от не в меру ехидного собачника. – Возьмём машину военных.
– На них может быть маячок, – предупредил Итачи.
– Тогда пойдём пешком! – почти выкрикнул Саске, раздражённо направляясь прочь от парней. Злость била в затылок пульсом, оглушая.
Всё напрасно. Всё было впустую.
– Я знаю одно место, – донёсся до него голос Кибы.
– Каким бы безопасным оно ни было, с этим, – повернувшись, Учиха указал на Девятого. – Нам туда нельзя.
– Переживаешь, что я перебью их всех? – хмыкнул тот.
Слышать спокойный голос было непривычно и неприятно.
Игнорируя высказывание блондина, Саске прошёлся пытливым взглядом по лицу брата и по физиономии Инузуки, что держался от Девятого чуть поодаль. Эти двое, вдоволь насмотревшиеся, как убивает тот, отлично понимали, какую опасность за собой скрывают голубые глаза.
– Возвращаемся к Гааре и там думаем, что будем делать с этим, – кивнул Саске.
Красноватый ободок радужки сверкнул, цепляя его взгляд.
– Любишь быть лидером?
Усмехнувшись, Учиха отвернулся.
Терпеть Девятого с каждой секундой становилось всё труднее.
***
Гаара встретил их озадаченным: «Так быстро?», но, наткнувшись на полное игнорирование и пустые взгляды, понял, что лучше сейчас не лезть.
– Всё, что мы нашли, – буркнул Саске, бросая свой рюкзак на стол и забирая из него катану. – Пара банок томата.
– Ненавижу томат, – печально вздохнул Гаара, вытаскивая из сумки добытую снедь. – Что произошло в городе? Мы слышали взрыв…
Саске, переглянувшись с Итачи, пожал плечами:
– Военные взорвали базу.
– Вовремя вы оттуда свалили, – усмехнулся Гаара. – Эй, Наруто.
Бритвенная тишина с тяжестью гранита упала на комнату. Саске повернулся к блондину, что, войдя, тут же рухнул в кресло, закрывая глаза и прекращая интересоваться реальностью. На миг Учихе показалось, что вот-вот тот вновь посмотрит на всех и отмочит какую-нибудь глупость, но Девятый так скоро уходить не желал.
– Наруто, – позвал Саске, и парень заинтересованно посмотрел на него. – Нужно поговорить.
Стянув со стола опустевший рюкзак, брюнет направился в дальнюю комнату, слыша, как за ним зашагал Девятый.
Дверь захлопнулась за Саске с тихим щелчком, ставшим пусковым выстрелом к новому акту.
– И о чём ты хотел поговорить?
Тяжело вздохнув и прикрыв глаза на пару секунд, Саске медленно повернулся к Девятому, мысленно готовясь вновь увидеть красный блеск в глазах. Так и произошло, и вновь по телу прошла отвратительная волна раздражения.
– О твоём поведении, – строго процедил Саске.
– Ммм, – протянул блондин, проходя вдоль книжного стеллажа и собирая пальцем пыль с полки. – Мамочка недовольна?
Саске, хмыкнув, склонил голову чуть набок:
– Я не верю, что ты занял его место навсегда.
Девятый повернулся к нему так медленно, словно бы его тело увязло в липкой патоке.
– А во что ты веришь, Саске?
Он подошёл ближе, щурясь и усмехаясь.
– Во что тебе хочется верить? В то, что ты не связан с лабораторией? В то, что твоя мать умерла просто так?
Внутренности окатило кипятком.
– Или в то, – Девятый растянул бледные губы в мерзкой ухмылке. – Что Наруто вернётся? В то, что он научится чувствовать?
– А тебе, – стараясь сдержать дрожь в голосе, прошипел Саске. – Хочется верить в то, что именно ты – настоящий?
Девятый, низко опустив голову, глянул на Учиху исподлобья.
– Но с чего ты взял, что не исчезнешь сам?
Оттолкнув блондина, Саске подхватил со стула свою куртку и вышел было из комнаты. Тяжёлый взгляд в спину подействовал, как крючок, дёрнувший назад, заставив обернуться.
– Наруто не вернётся, – твёрдо произнёс Девятый. – Привыкай.
– Если он не вернётся, то я тебя убью.
– Убьёшь? – ухмыльнулся блондин. – И что тогда?
Саске молчал, смотря прямо в смуглое лицо, казавшееся сейчас таким ненавистным. Он не мог понять себя, не мог понять своих чувств и это разрывало изнутри, делая каждый вздох болезненным.
– От тебя, Учиха, зависят жизни людей и их судьбы. А от моей жизни зависит твоя сохранность. Один ты не выживешь. Рано или поздно ты попадёшься, и тебя некому будет вытаскивать. Что тогда?
– Тогда всё закончится.
***
За три дня до катастрофы.
– У меня нет эмоций, – проговорил Девятый, глядя на рыжеволосую. – Это правда?
– Эмоции, – сказала она, поправляя повязку на его руке, которую наложили после очередного эксперимента. – Могут повлиять на твой выбор.
– На выбор? Что я буду должен выбирать?
Она подняла на него свои серо-голубые глаза и улыбнулась, словно бы разговаривала с ребёнком, объясняя ему прописные истины.
– Жизнь одного человека или жизнь человечества.
Девятый молча пожал плечами, опуская голову. После всех этих экспериментов в затылке пульсировала боль, и как бы он ни хотел, избавиться от неё не получалось. Возможно, это было из-за массивной кровопотери, которую ему периодически устраивали, чтобы проверить то, как быстро организм восстановится. Или же причиной всё была какая-то желтоватая дрянь вливаемая ему в вены перед началом опытов.
Поморщившись, он поднёс пальцы к переносице, растирая её. В этот раз руки ему не связывали, но к спине было прикреплено не меньше сотни датчиков, позволяющие опередить его действие ещё до того, как Девятый решит воплотить оное в жизнь. Разряд тока должен будет остановить сердце, если рыжеволосой будет что-то угрожать.
По сути, это был очередной опыт.
– И что я выберу?
– Это сложно, – уклончиво ответила женщина, вглядываясь ему в глаза и чуть щурясь. Наверное, проблемы со зрением. – Ты будешь должен сделать единственно правильный выбор, который подскажут тебе твои инстинкты.
В небольшой белой комнате повисла тишина. Их взгляды будто приклеило друг к другу, и женщина неожиданно протянула руку к смуглому лбу. Её тонкие пальцы чуть подрагивали, когда их кончиками она едва ощутимо зацепила светлые пряди, свесившиеся на лицо парня. Подцепила и осторожно убрала за ухо.
От прикосновения по телу пробежала дрожь, и Девятый откинулся на спинку стула, смотря на зависшую в воздухе руку. Женщина же резко поднялась, подхватив со стола свой неизменный блокнот и, будто бы смутившись чего-то, торопливо вылетела из комнаты.
Инстинкты…
Девятый задумчиво прикусил губу, проводя рукой по собственному лбу.
Эта женщина ему… нравилась?
***
– Орочимару, – выдохнула Кушина, пытаясь сдержать нервную дрожь. – Я… я больше не хочу работать с объектом…
– С Девятым? – спросил мужчина, не поворачиваясь к ней. Учёный явно был поглощён своими колбами и порошками гораздо больше, нежели разговором с кем-то из персонала.
– Да… с ним. Вы же знаете… кто он мне.
– И что же, Кушина? Чувства берут верх над разумом? – усмехнулся Орочимару, всё-таки поворачиваясь и растирая между пальцев какую-то гранулу. Он посмотрел на женщину, и у той внутри всё похолодело, словно бы взгляд этого учёного мог превращать кровь в лёд.
– Ваш сын был плодом нашего… инкубатора, если так хотите, – начал Орочимару. – Как такового его не существует, и никаких эмоциональных связей между вами быть недолжно.
– Тогда почему вы поставили меня на эту должность? Разве у нас маленький штат?
От нервов голос Кушины начал заметно подрагивать, что вызвало новую усмешку на тонких губах учёного.
– Потому что вы выдающийся учёный, Кушина. Ваш напарник… Минато… не смог обуздать свои эмоции и заняться Девятым. Ушёл… и кто он теперь?
Орочимару презрительно скривился:
– Преподаёт генетику в каком-то захудалом институте…
– Орочимару, – тряхнула головой Кушина. – Девятый… он монстр. Мне жутко даже находиться рядом с ним. Он… он не человек.
– Вы правы, – кивнул мужчина. – Он выше нас, людей, потому что его не волнуют эмоции. Он их не знает…
– Но ведь он… он…
– Вторая личность проявляется лишь при угасании токсинов. Шанс, что вы встретитесь с Наруто – минимален.
– Я и не подумала бы…
– Подумали бы, – уверенно кивнул учёный. – Вы женщина, и чувства ваши… иногда делают вас слабой.
Кушина, растерявшись, опустила взгляд в пол, сжимая блокнот. Сердце болело и билось где-то в висках…
А перед глазами стояли чужие: голубые с красной каёмкой.
– Я хочу поговорить с главой лично! – решительно выпалила она. – Он сможет меня заменить!
– Вы же знаете, Кушина, – протянул с ленцой Орочимару. – С главой личный контакт запрещён даже мне. А я – его правая рука.
Последнее черноволосый произнёс с такой важностью, будто бы признался в том, что сам Всевышний советует ему какую рубашку надеть сегодня.
– Все распоряжения приходят по внутренней почте.
Не выдержав нервного напряжения, женщина приложила руку ко лбу, шумно выдыхая. Она не могла даже подумать, что судьба будет настолько жестока к ней и придётся смотреть, как собственного ребёнка буквально разрезают на кусочки, как красивое лицо становится ледяной маской…
…Как на тебя смотрит демон.
Это была её расплата за то, что пришлось совершить много лет назад.
Только никак не искупить ошибок молодости.
***
Настоящее.
– Киба, – позвал Саске, натягивая на себя куртку и вешая рюкзак за спину.
Гаара удивлённо посмотрел на брюнета, отрываясь от философского созерцания потёртой банки томатной пасты.
– Что? – неприязненно отозвался Инузука.
– Ты знаешь, где лаборатория?
Саске, подхватив со стола катану, убрал её в рюкзак за спину, пытливо вглядываясь в побелевшее лицо Инузуки.
– Зачем тебе?
От удивления парень даже прекратил чесать разомлевшего Акамару и поднялся, обтирая руки о бока джинс.
– Хочу вернуть Наруто.
– Ты с ума сошёл! – выпалил Киба. – Иди в лабораторию…
Саске молча смотрел в окно, за которым медленно начало садиться солнце. Идти в город с наступлением темноты было действительно опасно, но другого выхода Учиха не видел. Хотелось поскорее закончить всё это любыми из способов: если Наруто всё ещё возможно вернуть, то лучше попытаться сделать это сейчас, а не когда Девятый сойдёт с ума окончательно и перебьёт половину из их группы. А если шансов нет…
– Он говорил что-то про токсины, – перебил Кибу Саске. – Что это, и где нам взять?
– Ты точно рехнулся!
– А что здесь происходит? – подал голос Гаара, оборачиваясь на проснувшуюся Хинату. Девушка, что до сих пор находилась в глубоком сне, расположившись на софе, сонно щурилась и пыталась понять причину криков.
– Ничего особенного, – тряхнул головой Саске. – Просто Наруто сейчас немного не в себе…
Повернувшись к красноволосому, Учиха скользнул по тому взглядом и вопросительно кивнул:
– Итачи, помоги мне.
Старший Учиха, до этого стоящий в стороне и в спор не влезающий, без особого энтузиазма последовал за братом в сторону комнаты, где до сих пор находился Девятый.
Когда Саске потянулся к дверной ручке, Итачи опередил его, рукой придерживая дверь и пытаясь заглянуть в глаза брату.
– Ты думаешь, это хорошая идея?
– У нас нет выхода.
– Саске, если Наруто настолько опасен, то…
– Убить его? – резко вскинул глаза на брата Саске. – Обязательно, но сначала мы проверим все способы.
– Саске…
– Я не могу сдаться, – процедил брюнет. – Ты сам говорил, чтобы я никогда не сдавался…
– Но сейчас ситуация совсем иная, – пытаясь достучаться до брата, выдохнул Итачи. – Ты собрался идти неизвестно куда, чтобы защитить неизвестно что…
– Я хочу защитить Узумаки, – теряя терпение прошипел Саске. – Потому что он придурок и не может защитить себя сам. Потому что ему не повезло…
– Ты опять винишь себя во всём, – покачал головой Итачи. – Его жизнь не твоя вина… ты не должен рисковать собой.
– А что я должен? Сложить руки и отвернуться от всего?
– Наруто тебе даже не друг.
Саске хотел было сказать что-то, но тут же осёкся, прищурившись и пытаясь разглядеть в Итачи что-то, что заставляло старшего нервно бледнеть и пытаться всеми силами удержать своего непутёвого брата от очередной авантюры.
– Ты всегда говорил, что мы должны помогать, – напомнил Саске. – Ты всегда таскался с этим Узумаки, как с хрустальной вазой, помогал ему. Что изменилось, Итачи?
Тёмные, чуть светлее его собственных глаза странно блеснули, как скрывающийся в ножнах клинок. Итачи отвёл взгляд, провёл рукой по высокому белому лбу и покачал головой:
– Мир изменился. И я, наконец, это понял. Я не хочу, чтобы ты шёл в эту лабораторию. Я не хочу… потерять ещё и тебя.
Рука брата на плече показалась каменной тяжестью, и Саске скосил глаза на неё.
– Ты меня не потеряешь. Это всего лишь очередная вылазка… считай так.
– Саске… эта лаборатория… я хотел тебе сказать…
– Ваша семейная драма просто чудесна.
Дверь распахнулась так внезапно, что парням пришлось спешно отшатнуться, дабы не получить по носу ею. Девятый с каменной физиономией прошёл мимо и остановился почему-то напротив Кибы, рассматривая напрягшегося парня в упор. Киба вмиг обратился каменным столбом, по которому каким-то чудным способом пустили электричество. Собачник смотрел на друга, который впустил в своё тело нечто страшное и тёмное, Бездна же смотрела на него в ответ. Саске видел, как Киба всё сильнее и сильнее сжимает кулаки до побелевших костяшек.
– Гаара, здесь есть подвал? – спросил Саске, подходя ближе к Девятому.
– Да, вроде был, – задумчиво протянул парень, почёсывая затылок. – А тебе зачем?
Удар вышел сильным, хорошим. Ваза даже разлетелась на осколки, встретившись с блондинистым затылком, и Саске подумал, что это стало слишком частой закономерностью. Узумаки и так умом не блистал, а получать каждый раз по голове не очень-то полезно.
Итачи, стоявший впереди, в последний момент успел подхватить начавшего заваливаться вперед парня под руки и вопросительно посмотрел на брата. Хината, рывком поднявшись с дивана, выпалила:
– Что вы делаете?!
– Это личное, – поджал губы Киба и подстроился под другую руку Девятого, помогая Итачи перетащить безвольное тело в коридор.
Недовольно ворчащий что-то Гаара всё же показал им подвал, но проводил таким взглядом, будто хотел прочитать долгую и прочувственную лекцию о любви к ближнему.
***
За два дня до катастрофы.
Кушина нервно кусала нижнюю губу, стоя за огромным окном, позволяющим видеть то, что происходило в белой комнате. Свет слепил даже её, но женщина упрямо смотрела на прикованного к столу широкими кожаными ремнями парня. Наверное, она была рада не слышать его слов, которые он то и дело повторял склонившемуся над ним Орочимару.
Учёный не реагировал, продолжая делать своё дело.
Его руки по локоть окрасились алым, и на миг Кушине показалось, что кровь Девятого намного ярче любой другой человеческой.
Обычный опыт…
Один из многих…
***
Орочимару провёл рукой по дрогнувшему впалому животу. Объекту не хватало физической активности, и из-за этого его тело было развито не так хорошо, как могло бы. Больше всего сейчас Девятый походил на худосочного подростка, хотя его гены предполагали совершенно другое строение тела.
– Я выберусь и заставлю тебя сожрать твой скальпель, – шипяще пообещал объект, когда острие лезвия провело очередную кровавую черту чуть выше пупка. Не простой порез, а довольно-таки глубокую рану, которая для простого человека могла бы служить весомым поводом обратиться в больницу.
Усмехнувшись, Орочимару посмотрел на спокойное лицо своего подопытного, развёл его веки пальцами в белой перчатке, оставляя кровавые полосы. Зрачок, размером с игольное ушко, дрогнул, увеличиваясь. И вновь сузился, делая глаза объекта похожими на голубое прозрачное стекло.
– Реакция на боль не обнаружена, – пробормотал Орочимару и записывающий датчик пискнул, моргнув зелёным. – Продолжим.
Блестящее лезвие скальпеля вошло в бледную кожу сбоку пупка. Двинулось вниз, а ярко-красные капельки скатились по дрогнувшему боку парня на блестящую поверхность стола.
– Убью.
Дверь с щелчком открылась, впуская внутрь молодого лаборанта, что с трудом сдерживал дрожь в руках. Орочимару не без интереса скользнул взглядом по Инузуке, который как раз подошёл к столу ближе и опустил на небольшой железный стол жестяную коробку.
– Готово, – сообщил Инузука, украдкой глянув во внимательные голубые глаза объекта и вновь уставившись на Орочимару. – Я вам нужен?
– Не то слово, – протянул учёный, делая последний надрез и проводя ваткой по образовавшемуся квадрату. Кровь остановить не удалось, но разводов на теле стало меньше.
Отложив скальпель, Орочимару потянулся к коробке, открывая её. Довольно-таки широкая спираль тускло блеснула, и на ней засветились красные и зелёные огоньки.
– Датчик, – прокомментировал мужчина, беря оный в руки. – Мы будем знать, какие процессы происходят в его организме, не разрезая его каждую неделю.
Обойдя стол с другой стороны, Орочимару пытливо уставился на своего помощника, которого будто парализовало. Взгляд Инузуки был направлен строго в пол, руки вцепились в бортики операционного стола и, кажется, парень вовсе перестал существовать в этой реальности.
– И установишь его ты.
Киба резко вкинул голову на Орочимару, хмуря тёмные брови.
– Я?! Но почему?
– Тебе пора учиться взаимодействовать с объектом. Впереди у нас ещё множество опытов, а я не всесильный…
– Но…
– Инузука, – с нажимом произнёс Орочимару. – Подчиняться мне – часть твоего контракта. Я не прошу большего. Если ты не в силах соблюдать правила, то нам придётся попрощаться с тобой. Ты этого хочешь?
Учёный вздёрнул брови, уже зная ответ. Зная, что молодой лаборант не сможет отказаться от участия в этом проекте лишь из-за внезапно разыгравшейся совести.
– Ты ведь другой, Киба, – тихо проговорил Орочимару. – Ты ведь не такой, как они…
Карие глаза недоумевающе сверкнули, когда он всё же взглянул на доктора в упор.
– А теперь, сними верхний слой кожи.
В белой комнате повисла тишина, прерываемая лишь редким писком датчика, что записывал разговор. Инузука тяжело вздохнул, натягивая белые перчатки и осторожно берясь за край раны объекта. Орочимару заметил, как внимательно последний следит за действиями парня.
– Вот, молодец. Снимай.
Как только кожа пошла вверх, Девятый закрыл глаза, чтобы тут же открыть. Орочимару знал все его уловки: не показывать, насколько больно, не давать понять, что сознание вот-вот погаснет. Не казаться слабым, чтобы насолить всем вокруг. Действуя от противного, Девятый лишь упрощал опыты…
Бледный, как полотно, Киба отступил от стола, бездумно глядя на открывшийся квадрат мяса, исходящего мелкими кровавыми каплями, на свесившуюся с одной стороны кожу.
– Молодец, – улыбнулся Орочимару, опуская спираль на образовавшийся кровавый квадрат. Пальцы пробежались по невидимым кнопкам, задавая программу и тут же блокируя их.
– Руки, – предупредил мужчина.
Как только Инузука убрал пальцы от раны, спираль засветилась, словно бы разогреваясь.
– Что… что происходит? – бледными губами прошипел Киба.
– Процесс вживления.
Некогда матовая сталь покраснела по краям, а в середине вовсе побелела. От неё пошёл дымок, с характерным запахом горелой плоти, и Инузука отшатнулся от стола.
– У-убью, – сквозь сцепленные зубы прошипел Девятый, глядя на Орочимару. Его лицо всё же исказила гримаса боли, глаза наполнились красноватым свечением, которое вскоре скрылось под подрагивающими веками, когда спираль начала медленно погружаться в мясо, оставляя глубокую борозду.
– Киба, накладывай кожу, – ледяным тоном приказал Орочимару, но, заметив промедление, поднял глаза на отошедшего от стола парня и шикнул: – Инузука!
Парень, вздрогнув, резко подошёл к столу, одним движением закрывая отрезком кожи рану. Его руки заметно тряслись, и Орочимару презрительно скривился.
Люди – слабые существа. Пора было к этому привыкать.
Края раны срослись так быстро, словно само тело Девятого хотело побыстрее избавиться от этой самой слабости. Кожа приросла заново, натягиваясь и выравниваясь, а о ранах напоминали лишь красноватые рубцы, которые спустя пару дней будут уже незаметны.
А вот то, что проступило на ней, уже не пропадёт.
Чёрная спираль вокруг пупка.
– Орочимару! – выпалил Киба, когда все датчики в комнате внезапно запищали. Инузука первым бросился к объекту, хватая его за голову и поворачивая так, чтобы тот не захлебнулся собственной кровью.
Учёный смотрел на это без должного интереса или же волнения. Он наблюдал за очередным процессом, которое его детище, безусловно, выдержит. Пусть и с прожжёнными внутренностями, пусть и на грани смерти, но Девятый до сих пор оставался жив. Только закрытые веки да кровь на губах говорили о том, как на самом деле чувствовало себя тело. Возможно, потребуется больше недели, чтобы оно оправилось после такой раны.
Возможно, меньше.
– Перевези его в комнату восстановления.
Сказав это, Орочимару стянул с рук окровавленные перчатки и, бросив их в урну, вышел из комнаты, не обращая внимания на монотонный писк.
Сердце остановилось.
***
Настоящее.
Машина остановилась в нескольких шагах от широких каменных ступеней, ведущих к четырехэтажному зданию из красного кирпича. Его нижние окна были разбиты и щерились крупными осколками стекла, верхним же повезло больше и они чуть поблескивали в лучах заходящего солнца.
Всё вокруг погрузилось в странную умиротворённость, которая бывает только в первые минуты начинающегося вечера. Воздух пропитался запахом жаркого дня, в траве трещали сверчки и слышался тихий шелест тёмной листвы разросшихся деревьев.
Всё это могло быть по-настоящему красивым, если бы не валяющиеся на газоне тела, чёрные пятна копоти на стенах зданий и не ощущение того, что за этими стенами нет ничего, кроме чёрной Бездны.
Заглушив мотор, Саске устало вздохнул, сжимая руль сильнее и вглядываясь в вечернюю дымку, низко стелющуюся по разбитой дороге.
– Что нас там ждёт? – спросил он.
– Не знаю, – севшим голосом ответил Киба. – Возможно, ничего…
– Ничего – это хорошо.
Усмехнувшись, Учиха потянулся на заднее сиденье, подхватил с него обрез и передал Инузуке. Для себя же выбрал уже привычные пистолеты.
– У нас негусто с оружием, – заметил Киба.
– Сейчас глупо искать его в городе: военные обчистили оружейные ещё раньше.
В машине также удалось найти пять гранат и дымовую шашку, которая вряд ли поможет против тех ужасов, что таит в себе лаборатория.
Толкнув дверь, Саске первым вышел на улицу, оглядываясь, но ни одной твари здесь не было. И Учиха не знал, радоваться этому или же нет.
Появилось какое-то стойкое ощущение того, что за ним следят. Хотелось то и дело смотреть в чёрные окна и ждать, пока из них выглянут в ответ.
– Вряд ли сюда кто-то пришёл, – заметив взгляд Саске, сказал Киба. – Это обманка… внутри здание почти пустое.
Они направились к главному входу по разбитой выстрелами дорожке. Кому-то вздумалось стрелять в землю, но этому Саске уже не удивлялся, устав думать о том, что могло произойти здесь во время катастрофы.
На газоне сбоку лежало трое военных, в неестественно вывернутых позах. Могло показаться, что упакованные в чёрный камуфляж крепкие ребята спрыгнули с крыши здания, но глубокие борозды в их жилетах говорили о другом. Кто-то убил их, жестоко расправившись с телами, чтобы те больше не походили на человеческие.
Остановившись рядом с ними, Саске присел на корточки.
– Шеи сломаны, – сказал он. – Не обратились.
– Повезло, – вздохнул Инузука, откладывая дробовик на траву и цепляя один из респираторов военного. Под вопросительным взглядом Саске, парень пояснил: – В лаборатории была куча всякой химии… кто его знает, что там сейчас. Надевай.
Пожав плечами, Саске стащил респиратор со второго военного и брезгливо протёр его краем футболки. Если верить бледному лицу трупа, то пролежали они здесь недолго.
– Кто-то здесь был. Или что-то. Проверь карманы.
У военных нашлась ещё пара пистолетов и запасные обоймы к ним, а также фонарик.
– Пригодится.
Инузука, согласно кивнув, внезапно опустил голову, сгребая пальцами пучок травы и вырывая его.
– Для кого ты это делаешь, Саске?
Учиха, поднявшись, нахмурился, рассматривая Кибу.
– Ты хочешь спасти Наруто или хочешь… получить игрушку обратно?
Инузука, очевидно, набравшись смелости, поднялся, глядя прямо в глаза брюнета. Саске выдохнул, унимая резко вспыхнувшее раздражение. Умом он понимал, что если они сейчас с Кибой сцепятся, то он просто не сможет спуститься в лабораторию. Но кулаки продолжали чесаться…
– Он мне не игрушка.
– А кто? Ты ведь его даже не знаешь.
– Зато его знаешь ты, – усмехнулся Саске, убирая пистолет в кобуру, а второй укладывая в рюкзак и перекидывая оный за спину. – Ты знаешь как предать его выгоднее для себя, Инузука.
– Да ты… – поражённо шикнул Киба, но так и не нашёл что сказать, решив передать свою злость взглядом.
– Сколько они тебе заплатили за друга? – усмехнулся Учиха. – И куда теперь ты можешь потратить свои деньги?
– Заткнись.
– С радостью. Мне нет дела до тебя, Инузука. Мне нет дела до того, что ты там думаешь обо мне, – говорил Саске, глядя в зло сощуренные глаза. – Я просто хочу спуститься в эту чёртову лабораторию, забрать вашу чёртову вакцину и вернуться обратно, чтобы спасти твоего чёртового друга. Твоего, Киба. Осталось решить: хочешь ли ты спасать его или же тебе нравится беседовать со мной?
Инузука, смерив парня прожигающим взглядом, резко отвернулся и зашагал к зданию, взбежав по ступенькам, дёрнул за ручку двери и та открылась, брякнув разбитым стеклом.
Довольно хмыкнув, Саске пошёл следом.
А из окон будто кто-то наблюдал.
***
Девятый пришёл в себя от ощущения чужого присутствия. Он знал этого человека или же когда-то с ним сталкивался, но когда объект открыл глаза, то всё встало на свои места.
– Первый, – протянул блондин, вглядываясь в лицо напротив. – Я думал, что не увижу тебя больше.
Тот, кого звали Гаарой, спокойно улыбнулся, усаживаясь перед Девятым и задумчиво осматривая его лицо.
– Ты изменился, – заметил красноволосый. – Я даже думал, что обознался.
– Жизнь вне стен лаборатории творит чудеса, – криво усмехнулся Девятый. – А ты всё такой же… всё также помнишь…
– Я всегда буду помнить.
– В этом твоя слабая сторона, Первый. Память.
Поморщившись, блондин уселся удобнее, вытягивая ноги и разминая плечи. Наручники неприятно давили запястья, но это можно было терпеть довольно долго. В конце концов, его приучали не обращать внимания на физические неудобства.
– Меня создали таким, – грустно хмыкнул Гаара. – Ущербным, несовершенным. Обречённым помнить всё, обречённым чувствовать…
– Чувствовать, – задумчиво проговорил Девятый, смакуя это слово. – Когда-то я завидовал тебе… до тех пор, пока тебя не закрыли на три года.
