Текст книги "Грань (СИ)"
Автор книги: Ishvi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 77 страниц)
– Один, – выкрикнул Саске и двинулся вперёд.
– Да мне показалось…
– Показалось, – строго отрезал Саске. – Что вы здесь делаете?
– Орочимару послал нас по одному делу… или же просто послал, я ещё толком не понял. Проезжали по твоему району и вот. Заметили.
– Что за дело?
– Да так. Гнездо тварей разбить. Тебя подкинуть?
– Я сам дойду.
– Ну смотри. Поехали.
Рёв мотора, и тишина. Наруто осторожно выглянул из-за ящика и наткнулся взглядом на прямую спину Учихи, укрытую подранной кожанкой.
– Что это за твари? – спросил Наруто, выходя из-за контейнера.
В следующий момент скула вспыхнула острой болью, и его бросило на стену.
– Ты сдурел?! – прикасаясь пальцами к лицу, выпалил он.
– В следующий раз слушай меня, псих.
– Да с какого бы…
– Потому что я был прав! – перебил его Саске, и Наруто вперился взглядом в страшно бледное лицо брюнета. Казалось, что тот дошёл до крайней стадии кипения и готов убить его голыми руками.
– Ну извини, что не поверил тому, кто ушёл с сумасшедшим учёным.
– Опять твои сказочки, – презрительно поморщился Учиха. – Сколько можно?
– Вот именно! – рыкнул Наруто, теряя терпение. – Сколько можно мне не верить?!
– Я не обязан…
– Верят не потому что обязаны, – выдохнул Узумаки, отлипая от стены.
Начистить морду Учихе, конечно, не помешало бы, но если Девятый вновь очнётся, то это выяснение отношений для одного из них может стать летальным. И уж точно не для Наруто.
– А почему ещё?
– Верят, потому что хочется верить.
Наруто выпрямился, зачем-то оправил ветровку и отбросил со лба отросшую челку.
– Ты никому не хочешь верить.
– Господин псих заделался в психологи? – фыркнул брюнет. – Какаши выдал диплом мастера промывки мозгов?
– Иди ты.
– Сам проваливай.
– С чего бы?
– Ваша с Какаши территория – окраины. Думаешь, почему я тебя не познакомил с ними?
Учиха вопросительно вздёрнул брови, упираясь руками в бока и прожигая взглядом. От этого под ложечкой отвратительно засосало, и Наруто был вынужден признать, что Учиха, чёрт его дери, приводит весьма логичные доводы.
– Буду знать, – буркнул он, как показалось обиженно. Учиха мастерски вытравил всю радость от встречи, вновь отравив своим ядом.
– Отлично.
Тёмные глаза смотрели пристально, будто бы ожидая чего-то.
– Превосходно, – кивнул Наруто. – Ну… удачи.
– Да, удачи.
Попятившись, Наруто скользнул взглядом по лицу брюнета в последний раз.
Отчего-то на душе было тяжело.
Будто это был действительно последний раз.
Киба ждал его в трейлере. Как обычно.
Короткая беседа и смех, ложь о том, где был и с кем.
А потом дорога и вот фермерский дом виднеется за деревьями.
А в сердце холодно.
Треклятые чёрные глаза забрали всё тепло, словно Учиха был самым настоящим вампиром.
Где же раздобыть осиновый кол?
***
Саске вернулся в лагерь сразу же, как распрощался с Наруто. Патрулировать пустынные улицы не было никакого желания.
Честно говоря, хотелось напиться и вырубиться прежде, чем сознание поймёт всю степень того дерьма, в которое он опять ввязался.
Быстро шагая по коридору, Саске невольно коснулся своих губ, будто бы всё ещё хранящих чужое горячечное тепло.
Бред.
Он отнял руку, засунув её в карман куртки. К чёрту всё, к чёрту.
Просто забудь. Теперь-то он не сунется в эту часть города.
– Значит, нет?
Голоса из просторного кабинета заставили Учиху замереть и невольно прислушаться. Говорил Орочимару и какой-то ещё мужчина.
– Мы не хотим присоединяться к вам.
– Что ж… жаль. Проводите его.
Раздались шаги, и Саске пришлось юркнуть в ближайшую нишу, надеясь, что тени хватит, дабы скрыть его от глаз вышедших из кабинета людей. За ними следовал слегка неуверенно озирающийся по сторонам мужчина, которого Саске видел впервые здесь.
Когда они скрылись из виду, до него донёсся голос Орочимару.
– Возьми лучших наших людей и отправляйтесь к его лагерю. Убейте их и заберите провизию. Всё, что найдёте.
– Слушаюсь.
– И… никого не оставлять в живых.
– Слушаюсь.
Торопливые шаги.
«Гнездо тварей разбить», – эхом пронеслось в голове.
Дверь скрипнула, и Саске слишком поздно опомнился, подняв глаза на застывшего в дверном проёме Орочимару. Мужчина смотрел точно на него.
И, кажется, всё понял.
Саске рванул по коридору так быстро, как на то были способны уставшие ноги.
Нужно было успеть предупредить Какаши.
Успеть…
– Ты не сможешь, – ударил в спину голос Орочимару. – Мои люди уже отправились к ним.
Но Учиха быстро спускался по лестнице, не видя ничего перед собой.
Он всё-таки ошибся.
Он ошибся.
В дверях выросли двое. Саске попытался прорваться, но его откинули назад, словно тщедушного котёнка. Завязалась потасовка, но удар в висок вновь опрокинул его на землю, тогда в руках появилась катана и лезвие блеснуло, выбирая себе жертву.
Мужчины попятились, разводя руки, будто бы собираясь поймать его…
– Дайте пройти, – прорычал брюнет.
Но на него бросились первыми, замахиваясь простыми армейскими ножами. Звон стали, один из нападающих кричит, хватаясь за рассечённую щёку. Кажется, он лишился глаза.
Второй наносил удар ножом, но лишь вскользь задевает плечо, а вот катана чиркает по его горлу, выпуская бурлящую кровь на волю.
Успеть.
Но Саске не учёл одного – Орочимару.
– Ты не успеешь их предупредить, – повторил он.
Успеть.
А потом был выстрел и боль в шее.
Рука метнулась к горлу, ожидая наткнуться на рану, но вытащила лишь небольшой пустой дротик.
А потом стены накренились, и под щекой оказался холодный пол.
***
Они напали внезапно. Никто не ожидал, что опасность придёт оттуда.
– Это не военные, – выпалил Киба, переворачивая стол, чтобы они могли укрыться за ним от выстрелов.
– И не твари, – кивнул Наруто, быстро заряжая пистолет. – Какаши где?
– Здесь, – выпалил мужчина, сбегая по лестнице. – Это люди Орочимару.
Наруто внутренне похолодел.
Орочимару?
Двери гостиной просто смели с петель.
Ворвавшиеся внутрь не стали размениваться на сантименты или вести долгие речи. Прошлись автоматной очередью, скашивая всех, кто не успел скрыться.
Пригибаясь к полу, Наруто поднял глаза на друга, что внезапно улыбнулся ему.
– Всё хорошо, Наруто.
Тёплая ладонь сжала его пальцы.
– Мы справимся. Давай на счёт три. Раз.
– Два.
– Три!
Они вынырнули из-за стола, когда выстрелы стихли. Наруто первым спустил курок, отправляя автоматчика на небеса.
Следом упал ринувшийся было на них паренёк. Сколько ему было? Чуть младше Наруто или вовсе ребёнок?
И боль.
Боль пришла внезапно, оглушила, выбила из тела и лишила способности дышать.
Наверное, это и была смерть.
Наверное, ты никогда не поймёшь, в какой из моментов умер.
========== Глава 3. Твоя жизнь. ==========
Итачи устало потёр лоб. Он не спал ночь, пытаясь понять с каким заболеванием столкнулся. Учиха так и не получил диплом, но неплохо разбирался во многом, цепляясь за знания, как за единственный шанс сделать их жизнь в будущем лучше.
В их комнату он вернулся глубокой ночью и, открыв дверь, первым делом бросил взгляд на лежак брата. Тот был пуст.
Конечно, Саске и раньше задерживался, ошиваясь где-то по территории лагеря, но отчего-то избегая общества кого-либо. Но сейчас что-то внутри Итачи неприятно кольнуло и, закрыв дверь, парень направился в комнату отдыха, что служила общим залом.
Здесь было светло из-за горящих свеч, и в этом мерцающем свете на стенах проглядывались неумелые граффити, какие-то рисунки и нелепые цитаты, в которые Итачи никогда не вчитывался.
Потёртый диван, с торчащей из дыр обивной, стоял посреди комнаты и на нём, взгромоздясь вместе с ногами то ли дремал, то ли просто лентяйничал Суйгетсу. В дальнем углу покоилась разбитая плазменная панель, ставшая чем-то вроде полки для многочисленных свечей.
Подойдя к дивану, Итачи опустил на его спинку руки и позвал:
– Суйгетсу, ты Саске не видел?
Вздрогнув, беловолосый вынырнул из дрёмы и, закинув голову на спинку дивана, вперился мутноватыми глазами в Учиху.
– Саске… да днём ещё. В городе.
– Он не возвращался? – нахмурился Итачи, чувствуя, как колесо волнения внутри начало стремительно набирать обороты.
– Я его не видел здесь, – пожал плечами парень. – Спроси у Орочимару…
Кивнув, Итачи быстрым шагом направился из комнаты, гадая, где же ему найти мужчину…
***
Саске приходил в себя долго. Его то била дрожь, то бросало в холод, а в голову кто-то очень добрый насыпал битого стекла.
Разлепить глаза удалось далеко не с первого раза, а когда веки всё же поднялись, то тёмная комната поплыла во все стороны, свечные блики заплясали на стенах, раскалёнными ножами впиваясь в белок.
Зашипев, брюнет попытался вновь закрыть глаза, но звук хрипловатого голоса вновь выдернул из накатывающего забытья.
– Проснулся?
Орочимару…
Саске дёрнулся, и в этот момент пришло осознание, что руки подняты над головой и закреплены за запястья. Даже звон цепи послышался, и Учиха скривился.
– Прости, что всё так вышло, – выдохнул Орочимару и наконец появился перед глазами. – Я не про твоих друзей, я про руки и укол.
– Отпусти меня, – слабо прорычал парень.
– Зачем? – вздёрнул брови Орочимару. – Спасти их ты уже не успеешь. Если верить Суйгетсу, то всё закончилось ещё когда ты спал.
– Ты мразь!
Саске дёрнулся в очередной раз, но достать до скалящегося гада всё равно не смог.
– Я честный человек, – поправил его мужчина. – Я предложил Какаши сотрудничество, но он отказался…
Все чувства начали постепенно возвращаться к телу, и вместе с ними вернулась жгучая ненависть и ощущение того, что уже сорвался и летишь в пропасть. Молотить руками по влажному краю оврага бесполезно: соскользнёшь, как не цепляйся.
Саске поднял глаза на мужчину, а тот как-то с сожалением поджал губы:
– Ты думал, выживать будет легко? Мы все должны платить что-то за возможность протянуть ещё один день.
Кулаки сжались сами собой.
– Наш лагерь, – задумчиво произнёс Орочимару. – Держится на тех, кто примкнул к нам… или отказался. Откуда ты думаешь, мы берём все наши припасы? Сколько еды осталось в городе?
– И поэтому ты вырезаешь всех тех, кто отказывается примкнуть к тебе? – процедил Саске.
– Выживает сильнейший, – усмехнулся мужчина. – Но никто не знает, как именно он выживает. У всех свои способы.
– Вы паразитируете…
– Это тоже выживание.
Тон Орочимару был безразличным настолько, что Учиха понял: попытаться докричаться до совести этого хмыря будет невозможно. Не то, чтобы он хотел, но всё же увидеть на бледном лице хоть что-то, помимо застывшего там выражения собственного превосходства, было бы неплохо.
– Ты оставил слабых. Перешёл к сильным. Ты выбрал выживание.
Саске замолчал, низко опустив голову. Втягивая носом этот пропахший подвальной сыростью воздух, он пытался не думать.
Не думать и не чувствовать.
Иначе желание разбить голову Орочимару возьмёт верх и тогда, кажется, даже цепи не удержат.
– Я бы отпустил тебя сейчас, но… сам понимаешь. Для твоего же блага. Побудь здесь.
– Я переломаю тебе руки, – прорычал глухо парень.
– Не сомневаюсь. Поэтому и не отпускаю. Приятных снов.
***
Время в этой затхлой комнатёнке, очень похожей на что-то вроде карцера, тянулось до ужаса долго. Саске пытался уснуть, но сознание упрямо вспыхивало яркой картинкой, стоило глазам закрыться.
Горящая ферма так и стояла перед глазами, и хотелось вырвать их с корнем, чтобы прекратить видеть чёрные клубы дыма. Только вот вряд ли это поможет. Тогда уже придётся и мозг из черепа выскребать.
Устало повиснув на своих «кандалах», Саске пытался дотянуться пальцами до земляного пола. Увы, сделать это было не так уж просто, из-за чего в запястьях поселилась отвратительная ноющая боль.
Главное переждать… просто переждать.
***
– Орочимару! – выпалил Итачи.
Вчера ночью он так и не нашёл: ни своего брата, ни как сквозь землю провалившегося мужчину.
День давно перевалил за обед, а Саске всё нигде не было.
Остановившись у большого окна, мужчина вопросительно кивнул:
– Что-то случилось?
– Саске, – сообщил Итачи, останавливаясь рядом. – Ты его не видел?
– Он занят сейчас. Я забыл тебе сказать, что отправил твоего брата на вылазку.
– Но он ведь был вчера…
– Тяжёлое время, – резко перебил его Орочимару. – Он вернётся… не переживай.
***
Учиха не знал, сколько времени прошло. Он просто ждал, испепеляя стену напротив взглядом и жалея, что не обладает достаточной силой, чтобы справиться с путами.
Злость в душе перешла в своеобразный режим ожидания. Она затаилась где-то под рёбрами, холодной змеёй скользя по ним и пробуя воздух язычком. Когда придёт время – она узнает и атакует. А сейчас нужно ждать.
Когда Саске окончательно убедился в том, что о нём все забыли и темнота продлится вечность, двери карцера скрипнули, и тонкая полоска света упала на лицо. Прищурившись, сквозь цветные блики Саске попытался разглядеть лицо вошедшего, но всё плыло перед глазами.
– Мне сказали отпустить тебя, если ты не будешь делать глупостей.
А вот по голосу он узнал его сразу. Суйгетсу.
Где-то звякнули ключи, и подсвеченная рыжим фигура приблизилась.
– Не будешь же?
– Заткнись и открывай, – проскрежетал тихо Саске. Из-за жажды горло, казалось, ссохлось, а губы будто бы потрескались до крови. Он мог даже поклясться, что на языке чувствует медный привкус.
Хмыкнув, Суйгетсу всё же провернул ключ в наручах, и Учиха едва не рухнул на землю, но вовремя схватился за стену. Запястья ныли так, будто бы по ним несколько раз прошлись пилой, а кость так и не поддалась.
Беловолосый даже отпрянул на шаг назад, словно бы ожидая подвоха, но Саске сейчас было не до него.
Выпрямившись, он кое-как поковылял в сторону выхода. Со временем тело перестало казаться онемевшим куском мяса. По рукам и ногам побежала кровь, разогревая мышцы, и наверх Саске поднялся уже чувствуя себя почти человеком.
Обвёл взглядом очередной коридор, в котором было пусто. Напрасно он рассчитывал, что Орочимару придёт встречать его у подвала. Всё-таки мужчина был не глуп и вряд ли хотел исполнения обещания Саске про вырванные конечности.
– Это твоё.
Он даже не услышал как к нему поднялся Суйгетсу. Саске смерил недоверчивым взглядом катану и вопросительно кивнул:
– Ты ведь был там.
– Да.
– И Орочимару даёт мне оружие сейчас. Не боится, что я прикончу его пса на месте?
– У него есть твой брат, – безразлично пожал плечами беловолосый. – Не боишься, что он прикончит его?
И тут нервы сдали. Выхватив катану из рук Суйгетсу, Учиха ринулся вперёд, прижимая парня к стене, а к его горлу лезвие. Достаточно одного движения, чтобы глотка верной шавки Орочимару окрасилась красным.
– Спокойно, чувак, – тяжело дыша, пробормотал Суйгетсу. – Я на твоей стороне.
– Да ну, – неверяще прищурился Саске. – С каких херов?
– Ненавижу Орочимару, – доверился парень. – Этот хмырь… мутный он. А я таких терпеть не могу.
– Так свали отсюда, раз ненавидишь.
– Это и тебя касается, – прыснул беловолосый. – Не нравится – сваливай, а мне жить хочется. Я без этого места – ноль. Прихлопнут за первым же углом… если не твари, так комуфляжники.
Суйгетсу говорил быстро, прерывисто, словно бы ему не хватало воздуха, а взгляд то и дело опускался на поблескивающее лезвие.
– Так что не глупи, чувак. Моя кровь тебе не нужна.
– Ты был там? На ферме.
– Б-был.
– Кто-нибудь выжил?
– Чувак, – выдохнул беловолосый. – Мне жаль… реально жаль.
Рука дрогнула, но Саске успел отнять катану от горла парня.
Этого быть не могло!
Должен был выжить хоть кто-то!
– Без глупостей! – бросил вслед Суйгетсу, но Учиха уже сорвался с места.
***
Как он выбрался из старой школы Саске не помнил, как он нашёл первую попавшуюся машину, от которой с возмущёнными возгласами сыпанули люди, тоже.
В какой-то момент он осознал себя сжимающим руль и вдавливающим педаль газа до предела в пол. А потом была дорога, чёрные тени домов по бокам, ревущие где-то твари. Возможно, они и гнались за ним, но Учиха не обращал внимания.
И вот она: заросшая бурьяном дорога на ферму.
Саске остановил машину, как только перед ним показался дом. Тёмная махина его выглядела угрожающе. Она не дымилась, как в его кошмарах, и от этого почему-то становилось только хуже.
Но он всё равно увидел следы от огня, услышал голоса людей и, нахмурившись, направился на звуки. Чем ближе он подходил, тем сильнее трава цеплялась за штанины, будто бы не пуская, тем длиннее и уродливее становились тени на земле.
Парень замер на краю двора, не решаясь переступить невидимую границу между знанием и домыслами. Если сделаешь шаг, то пути назад уже не будет.
Так или иначе, нам всем придётся когда-то встретиться лицом к лицу со своими страхами, заглянуть в разбитое зеркало и увидеть все свои ошибки.
Саске слишком часто смотрел в эти острые осколки, не видя ничего: кроме последствий, кроме всей боли, что он принёс.
Злость на самого себя будто бы подтолкнула в спину, и Учиха вошёл на фермерский двор. Плевать, что ещё на подходе к нему, он уже видел тёмные холмики на земле и прекрасно знал, что это тела людей. Раньше это было где-то далеко, а сейчас реальностью ударило по грудной клетке.
У огромного полыхающего рыжим пламенем костра суетились люди. Они громко разговаривали, смеялись и переругивались, когда погруженные на небольшую тачку тела съезжали.
Сколько эти трупы пролежали здесь? День, два? Почему только сейчас их сжигали? Была ли на то причина?
Сбоку послышалось копошение. Из-за высокой травы Саске не сразу заметил согнувшегося над телом какого-то парня мужчину. Бормоча себе что-то под нос, он пытался стянуть с того плотную толстовку, но одеревенелое тело усложняло эту задачу.
По лезвию катаны скользнул огненный блик. Острие оружия ткнулось в горло мужчины, и тот запоздало поднял лицо с глубоко залёгшими тенями.
– Моя добыча. Свали, – ощерился мужчина.
Его чёрные глазки-буравчики сверкнули, напоминая глаза какого-то падальщика, сгорбившегося над павшим животным. Отвращение полностью затопило сознание Саске.
– Встань, – тихо приказал он.
Мужчина, мерзко рыкнув, прищурился и вынул из-за голенища сапога нож.
– Порежу ведь, сосунок.
Саске молча отошёл на шаг назад, позволяя противнику выпрямиться во весь рост. Он казался помесью змеи и шакала: нервные движения, узкое лицо… не хватало лишь языка, что пробует воздух на вкус.
– Ну, сам напросился.
С этими словами тот рванул вперёд, ударяя ножом наугад. Лезвие воткнулось бы под рёбра, если бы Саске не отшатнулся, поворачиваясь лицом к спине мужчины, которого протащило вперёд по инерции. Катана оставила длинный порез на спине того, и падальщик гневно вскрикнул.
– Тварь, – оскалился он, поворачиваясь. В глазах его теперь плескалось ещё больше злости. И, ведомый этим чувством, он ринулся на брюнета в очередной раз.
Саске же вновь отступил, пропуская мужчину совсем рядом и перехватывая его со спины за шею. Катана, жадно прижавшись к горлу, впилась лезвием в него. Учиха слышал, как забулькал кровью противник. Его пальцы беспомощно хватали воздух, а нож выпал из разжавшейся руки.
Отпустив подрагивающее тело, Саске перевёл взгляд на парня, с которого падальщик пытался стянуть ветровку.
На белом, совершенно чистом лице, широко распахнутые зелёные глаза смотрелись живыми, разве что не блестели. Саске никогда не видел такого взгляда и сомневался, что увидит когда-либо ещё. Всё застыло в глазах мёртвого парня: удивление, страх, боль, неверие в то, что его грудь пронзили пули.
Когда приходит твоё время умирать – ты не веришь.
– Саске, вижу ты решил присоединиться к нам.
Голос Орочимару он узнал бы из тысячи. Повернувшись к мужчине, Учиха сделал несколько стремительных шагов, поднимая катану.
– Где они? – выпалил Саске.
– Они? – вздёрнул брови мужчина. – Ты про Какаши, Кибу и Наруто?
– Где. Они, – теряя терпение, повторил Учиха.
Кончик лезвия подрагивал, всего несколько сантиметров недотягивая до бледного горла.
Люди, что были до этого заняты стягиванием одежды с трупов и перетаскиванием оных к костру, замерли, поворачиваясь к ним. В руках многих появились пистолеты.
– Спокойно, ребята, – поднял руки Орочимару, улыбаясь этой своей мерзкой улыбкой. – Саске не станет делать глупостей. Ведь так Саске?
«Итачи», – сверкнуло в голове, и Учиха внезапно понял, что совершенно забыл о существовании брата на долгие несколько часов, пока добирался до фермы.
Значит… значит всё это он делал не ради Итачи.
Получается, что с фермы он ушёл лишь потому, что не смог дать бой своим чувствам или принять их?
Потому что оказался трусом и предпочёл бежать, прикрываясь высокой целью о защите близкого.
А на самом деле просто испугался, что будет больно вновь. Что эту боль истерзанное сознание уже не выдержит.
Наверное, что-то отразилось в его глазах. Орочимару, разведя руки в стороны, осторожно опустил одну в карман своей куртки.
– Вижу, ты всё правильно понял.
Полыхающий за спиной Орочимару костёр подсвечивал его тонкую фигуру, делая похожим на призрака. Почти прозрачным. И эти ужасные желтоватые глаза…
Саске только сейчас почувствовал, какая вонь исходит от костра…
– Где они? – в третий раз спросил он, не опуская катаны.
Вместо ответа Орочимару вынул руку из кармана, поднимая ту на уровень лица. Подкрашенная стекляшка с неровными гранями поймала в себя отблеск пламени, поглотив своей синевой. Серебристая цепочка, перепачканная в чём-то буром и тёмном, звякнула едва слышно, когда Орочимару повесил кулон на лезвие катаны.
Та самая безделушка, которая была на Узумаки, когда они заливали в себя горькое виски в том магазине.
Кулон сверкал потемневшей синевой, как наверняка сверкали мёртвые голубые глаза.
Саске потянулся за ним, пальцами цепляя за цепочку и снимая с катаны, что тут же опустилась к земле. Стекляшка была холодной и до боли врезалась в ладонь, кажется, разрезая кожу.
Взгляд же резал Орочимару.
– Мы сожгли их тела, не переживай, – «обнадёжил» тот. – Они не вернутся.
Это слово стало последним. Катана всё же взметнулась вверх, делая бессмысленный и заведомо проигрышный удар – наотмашь.
Чувства редко бывают хорошими спутниками в бою. А переполняющая боль тем более не поможет.
Никто не выстрелил, наверное, потому что был шанс попасть в Орочимару. Падальщики остерегались потерять своего лидера, потому что без него всем им рано или поздно придёт конец.
Катана сверкала перед глазами, полосуя воздух крест на крест, но никак не могла дотянуться до физиономии этой верткой твари.
А потом в плечо ударили, повалив на землю и прижав к оной. Саске дёрнул рукой вперёд, раздался крик. Но, увы он не принадлежал Орочимару. Зажимая глаз, с Саске свалился какой-то мужчина, а Учиха тут же подорвался на ноги, но внезапно получил удар по солнечному сплетению.
Его скрутило пополам, роняя на влажную землю. Рёбра разорвало в горящие ошмётки, тело скрутило в попытке вдохнуть в застывшие лёгкие хоть немного воздуха.
Пинком ноги из ослабевшей руки выбили катану, и кто-то подобрал её, уже примеряясь для удара.
Саске знал, что это будет быстро. Он знал, как легко лезвие перерубает позвонки…
– Стой.
Но шею так и не опалило болью.
Всё ещё хватая воздух мощными и бессмысленными глотками, Учиха поднял глаза, уставившись на Орочимару. По левой стороне лица мужчины стекала тёмная кровь. Саске довольно ощерился: всё-таки попал.
Удар ботинком по лицу отбросил на спину, затылок ударился о внезапно твёрдую землю и звёздное небо над головой вспыхнуло новыми созвездиями.
– Ну вот, – печально выдохнули рядом. – Зачем было глупить, Саске?
Рука с кулоном сжалась сильнее.
– Ты ведь прекрасно понимаешь, что мне ничего не стоит прикончить тебя прямо здесь.
Узумаки не мог сдохнуть. Просто не посмел бы.
Треклятый придурок.
Как ты мог?
«Нет, Саске, как мог ТЫ?», – переспросил голос внутри. – «Это всё из-за тебя, ты ведь знаешь».
– И что мне с тобой делать?
Присев рядом на корточки, Орочимару поджал губы, разглядывая совершенно белое лицо.
– Убить… но ты так прекрасно вписался в мою компанию. Нет, пожалуй, я не хочу тебе смерти.
Какаши, как ты мог позволить…
Нет. Никто не виноват, кроме тебя самого.
Ты связался с Орочимару. Только ты.
– Я хочу, чтобы ты жил.
Голос наполненный ядом.
Сжать кулон сильнее.
– Но я должен наказать тебя. Пёс, который кинулся на хозяйскую руку, заслуживает наказания.
Саске было плевать. Пусть затянут эту цепь посильнее на его горле, и всё закончится. Наконец.
– Ребят, только не сильно.
Орочимару поднялся, и в следующий же момент по рёбрам ударили.
Они били сильно. С наслаждением. Сначала по очереди, а затем останавливались, будто бы давая перевести дух и ему, и себе. А когда боль на миг отступала, то удары повторялись.
В какой-то момент Саске почувствовал на губах вкус крови, а под грудью холодную землю.
Огромный костёр перед глазами залил всё золотистым светом, обжигая даже на расстоянии.
Последний удар заставил перед глазами всё поплыть.
Жёсткие пальцы впились в волосы, задирая голову, чтобы голос прошипел:
– Ты такой же хищник, как и я. Только не понял этого до сих пор.
Костёр стрельнул искрами, воспалённые глаза проследили за ними до чёрного неба и эта темнота впилась болью в глазницы, стирая ошмётки сознания.
***
– Что с тобой случилось? – кажется, этот спокойный голос принадлежит Итачи.
Чьи-то холодные руки ложатся на виски, пытаясь унять боль, поглаживают волосы, как когда-то.
Холодные, а не лихорадочно-горячие.
Голос говорит что-то. Он тихий и очень чистый.
А не с лёгкой хрипотцой, срывающийся, когда эмоции переполняют.
Не его голос.
Саске сам не понимает, что пытается подняться. Затылок взрывается болью, рёбра снова ломаются под тяжестью невидимых ударов. Парень шипит, а прохладные руки вновь укладывают его на жёсткий матрас.
К перепачканным в крови губам подносят что-то мокрое и шершавое. Легко вытирают их, а затем зубы стукаются о железный край и на язык льётся холодная вода.
Саске закашлялся, пытаясь перевернуться на бок, но всё тело отозвалось ошеломляющей болью. Пришлось вытянуться струной и попытаться продышаться.
А потом вновь прохладные руки и чистый голос.
Итачи попытался разжать кулак брата, желая забрать что-то, что тот судорожно зажимал, но в этот момент Саске приоткрыл глаза и чуть нахмурил брови. Он смотрел на старшего, не видя его, но вскоре в тёмных радужках сверкнуло узнавание и парень расслабленно разжал руку.
– Я не потеряю, – тихо улыбнулся Итачи, забирая странный кулон и для сохранности надевая его на шею. Саске лишь одним взглядом показал, что не переживает и вновь смежил веки.
Поднявшись с пола, Итачи вышел из их комнаты, прихватив с собой небольшую кастрюлю. Вода у них кончилась, а раны брата нужно было промыть прежде, чем начнётся нагноение.
Чёрт знает, что с ним случилось. Когда Суйгетцу и какие-то парни привели Саске, а точнее притащили к их комнате, брюнет уже был без сознания. Никто не стал объяснять, куда так крепко вляпался младший Учиха и почему на его теле нет живого места. Они лишь пожали плечами и пробурчали что-то вроде: «Сам виноват».
Итачи это не понравилось, но разобраться во всём он решил позже. Сейчас нужно было позаботиться о другом.
Остановившись у двери чужой комнаты, Учиха нерешительно постучал. Ждать долго не пришлось: та распахнулась почти сразу, явив взору взлохмаченную и сонную Карин.
– Что? Им опять плохо? Сейчас… иду…
Девушка было заметалась по комнате, но Итачи жестом попросил её остановиться.
– Я не по поводу больных.
На её лице отразилось лёгкое удивление, потом она заметила кастрюльку в руках парня и недоуменно нахмурилась.
– Нужна чистая вода. В душевых она ржавая.
– Что-то случилось?
Она забрала кастрюлю из рук парня и ушла в тёмную глубь комнаты, откуда вскоре донёсся звук сминаемого пластика и журчание воды.
– Саске куда-то вляпался. Думаю, ничего серьёзного, – скорее успокаивая больше себя, нежели девушку, проговорил Итачи. – Он был где-то с Орочимару и Суйгетсу, но никто ничего не говорит. Не знаешь, что у них за тайны?
Карин, вернувшаяся с наполовину полной кастрюлей, затравленно посмотрела в глаза парня и тут же опустила их. Всем видом своим она показывала, что если и не знает, то догадывается, но ему не скажет.
– Тут немного. У самой запасы кончаются…
– Карин, – взявшись за холодные ручки, позвал Итачи. – Ты ведь знаешь где они были.
– Если не говорят, – быстро пробормотала девушка, отпуская кастрюлю. – Значит, не стоит туда лезть. Доброй ночи, Итачи.
С этими словами она закрыла дверь, и послышался щелчок замка, словно бы девушка опасалась, что Учиха ворвётся внутрь и примется вытягивать из неё информацию раскалёнными щипцами.
***
Итачи вернулся в их комнату с небольшим свёртком лекарств. Саске к его удивлению сидел, прижавшись спиной к стене и бездумно глядя в темноту.
– Ты как? – спросил Итачи, прикрывая за собой дверь и садясь рядом с братом.
– Жить буду, – хмуро ответил Саске, пальцами прикасаясь к наливающемуся синяку на скуле. Кожа там слегка посинела, а в свете свечи вовсе оказалась тёмно-фиолетовой.
– Что с тобой случилось?
– Сотрясение, скорее всего.
– Я не о том.
Итачи, поставив кастрюлю на пол, смочил в ней бинт и потянулся к брату, но Саске, перехватив его руку за запястье, отвёл голову в сторону, не позволяя прикоснуться. Укоризненного взгляда парень даже не заметил, вновь уставившись в дальний угол.
– Ты всегда помогал мне, а чем я тебе отплатил? – тихо спросил Саске, и Итачи удивлённо замер, сжимая влажный бинт. По пальцам обратно в кастрюлю стекала вода, и их тишина наполнялась приглушённой капелью.
– Я не считаю тебя должником.
– А я считаю.
– Саске…
Итачи, терпеливо вздохнув, придвинулся ближе к брату, осторожно трогая его плечо и заставляя повернуться. Мечущийся взгляд был наполнен безразличием и уже привычной темнотой, которая давно терзала парня.
– Это просто жизнь, Саске. Если так вышло, то так должно было быть.
– Я не фаталист, – криво усмехнулся брюнет и поморщился от боли в разбитых губах. – А жизнь ни хера не знает, как должно быть.
– А кто знает?
Это всё напоминало Итачи их детство. Когда маленький Саске подолгу пытал брата вопросами, ожидая ответа, который бы перевернул его детский мир. Но, увы, Итачи отвечал очень логичные вещи, и реальность оставалась на месте. Её пошатнуло многое другое. Позже.
– Только мы знаем.
Саске забрал из рук брата влажный бинт и приложил к губам, осторожно стирая кровь и иногда шикая. В голове было пусто, и он не знал благодарить ли за это сотрясение или же мысли устали изъедать его разум.
– Что произошло? – вновь спросил Итачи, и Саске замер. – На кого ты нарвался?
Долгий взгляд в стену и вновь кривая усмешка:
– Они разрушили ферму, вырезали там всех и забрали припасы. Орочимару сделал это, потому что Какаши не согласился перейти к нему…
– Они убили их?
Голос Итачи был мёртвым, словно бы парень разговаривал из другого мира. Потустороннего.
