Текст книги "Грань (СИ)"
Автор книги: Ishvi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 77 страниц)
Нет. С ними так не будет.
Заставив себя отвести взгляд от трупа, Узумаки осмотрел обшарпанную стену перед собой. Широкие лоскуты обоев спускались к самому полу, обнажая серый слой штукатурки, в который впитались бурые пятна разлетевшихся мозгов лежащего у его ног мужчины.
Куда идти он особо не представлял, но возвращаться в столовую очень не хотелось. Вряд ли ему было стыдно, по сути, Наруто даже не знал из-за чего он должен испытывать это чувство, хотя под ложечкой неприятно тянуло.
Тряхнув головой, Узумаки направился вперёд по коридору. Нужно было прогуляться, а не стоять на месте, позволяя темноте пропитывать и без того мрачные мысли.
Коридор кончился арочной дверью, ведущей в уже знакомый Наруто холл. Войдя в него, парень остановился, вглядываясь в пронизанную редкими лунными лучами, что пробивались сквозь щели в забитых окнах. Ему казалось, что пространство наполнено сизым дымком, что рябил на сетчатке.
Знак на стене привлёк его внимание в очередной раз, заставляя подойти ближе и остановиться в нескольких сантиметрах.
Красноватые подтёки было невозможно перепутать с краской. Блондин, проведя пальцами по шероховатой полосе, с каким-то безразличием понял, что перед ним настоящая кровь. Засохшая капелька размазалась вязко, и пришлось отереть руку о собственные джинсы, мало волнуясь за их опрятность.
Но пугала не человеческая кровь на стене, а то, что он перестал испытывать что-либо при виде такого. В душе ворочалось какое-то придавленное безразличие, будто бы такого рода отметины стали чем-то вроде граффити.
Окинув взглядом знак в последний раз, Узумаки всё-таки направился в сторону лестницы, и, ухватившись рукой за гладкие перила, он начал подниматься, осторожно наступая на ступени, на которых похрустывало то ли стекло, то ли осыпавшаяся со стен штукатурка.
Отель не был таким большим, как ему показалось с первого взгляда: всего два этажа. Зато длинный коридор пугал чернеющими проёмами выстроившихся в ряд дверей. Некоторые из них ввалились внутрь, другие же вовсе лежали посередь коридора и по ним приходилось проходить очень осторожно, чтобы не споткнуться о резьбу.
Наруто застыл, вслушиваясь в тишину. Она была настолько густой, что звенела в ушах и отдавала неприятной пульсацией в висках да затылке. Хотелось услышать хоть что-то, но потом приходило осознание, что в такой ситуации тишина – не самый плохой вариант.
Осмотрев брошенную тележку горничной, Узумаки нашёл на нижней полке коробок спичек, который тут же сунул в карман. Но этого явно было мало, чтобы согреться в подступающих осенних холодах. Заметив блеснувшую связку ключей в плетёной корзинке, он сжал их в руке, поднимаясь.
Неприятные мысли было очень удобно глушить, размышляя над тем, как им выжить ещё несколько дней. Блондин отлично понимал, что даже он не сможет продержаться ещё неделю без еды и чистой воды, а холод рано или поздно возьмёт своё, лишив уставшее тело последних сил.
Неизвестно было, на что способен Девятый, но и проверять особенно не хотелось. Наруто давно убедился, что существо внутри него вряд ли походит своей выносливостью на простого человека, но сейчас «у руля» был он, Узумаки, и руки сжимали этот самый руль всё слабее и слабее.
Стоило попытаться найти тёплую одежду и антисептик, если такое вообще осталось лежать нетронутым. Парню казалось, что с каждым днём ожог на руке Саске становится всё страшнее, когда тот поправлял распустившийся и разлохматившийся бинт.
«Тебе всего лишь нужно дать мне позаботиться о нём», – усмехнулось внутри, и Наруто лишь скривился, прикладывая руку к первой двери.
Ощущать себя простым дополнением к ходячей аптечке было отвратительно. Так же отвратительно, как и знать, что таковым тебя воспринимает и Учиха. Собственно, какое ему дело до того, что о нём думает Саске? Ведь всё то время, что они были рядом, их общение мало чем отличалось от нынешнего. Никто никому ни в чём не клялся, не обещал и даже словом не обмолвился о чём-то, что после можно было рассматривать, как нечто, навязывающее определённые обязательства.
Ключ раздражённо повернулся в замочной скважине, и Узумаки запоздало осознал, что для начала неплохо было бы прислушаться к происходящему за дверью и только потом открывать ту. Но было уже поздно: створка с тихим скрипом начала вваливаться внутрь и Наруто отступил на шаг назад, смотря перед собой.
Из комнаты пахнуло спёртым воздухом, принёсшим с собой запах пыли и ничего больше. Если бы в замкнутом пространстве был труп, то блондин, открыв дверь, почувствовал бы это сразу, но сейчас пахло лишь затхлостью и немного сыростью.
Темнота медленно рассеивалась перед глазами, открывая смутные очертания широкой кровати, комода и небольшого телевизора на тумбочке в углу.
Шагнув внутрь, Узумаки осмотрел тёмные углы и, внезапно прикрыв глаза, сел на кровать, откладывая пистолет рядом с собой. У него появилось такое ощущение, будто бы кто-то вытащил батарейки из его тела, заставив почувствовать себя самой настоящей пустой марионеткой. Наверное, это была та степень, та черта, у которой он балансировал всё то время, что они добирались до отеля. Наверное, это была его личная грань, которую сейчас всё-таки удалось пересечь. Увы, не без потерь.
Всё то, что считал настоящим, оказалось простым полигоном, выстроенным для каких-то непонятных ему игр сумасшедших учёных. Они наблюдали за своими подопытными, возомнив себя Богами. Наблюдали за тем, как неискусственные люди влачили своё искусственное существование. Управляли их судьбами, решали: кому быть настоящим, а кому родиться в подземной лаборатории, став всего лишь той самой чёртовой аптечкой на случай апокалипсиса.
Наверное, действительно было бы легче позволить Девятому взять контроль над его разумом, сдавшись раз и навсегда. Ведь смысла в этой жизни не было, и Учиха оказался прав – они просто двигаются по инерции, потому что привыкли двигаться и больше ничего не знают, кроме как этого глупого бесцельного выживания.
Такими же были и его подобия чувств, которые он изо всех сил пытался считать настоящими. Дружба, интерес, симпатия… всё это оказалось кем-то умело прописано в его сознании и вложено в разум так тонко, что сначала даже не получилось разгадать фальшивку от оригинала.
Наруто опустил голову на руки, зарываясь пальцами в отросшие пыльные волосы и стягивая их в кулак. Острая боль, прокатившаяся по затылку, по позвоночнику, покрыла тело каким-то ощетинившимся колкими шипами доспехом.
«Ты хотел чувствовать», – безразлично напомнил Девятый внутри.
Узумаки усмехнулся, тут же прикусывая губу. Он был тем самым искусственным человеком, который решил, что способен обыграть Высший разум, обмануть своё Предназначение и хотя бы на шаг приблизиться к настоящим людям. И плевать было на то, что его кровь, плоть и кости мало чем отличались от остальных. То, что заложили в эту оболочку, никогда не станет реальным, никогда не узнает, как это – быть живым.
Киба умер потому что сработал заложенный в нём инстинкт: защитить того, кому не было дело до самого Наруто. Как оказалось, Саске тоже был чем-то вроде искусственного человека, без умения чувствовать по-настоящему.
А чувствовал ли сам Узумаки?
Любопытство, интерес… все мы испытываем что-то сродни этим чувствам, когда сталкиваемся с новым в своей жизни. Для блондина же вся эта жизнь была чем-то новым.
Но таким бессмысленным, что вновь захотелось оказаться в небольшой палате, чувствуя, как ослепительно-белый свет выжигает сетчатку.
И знать, что где-то ждёт твоя искусственная жизнь, прикидывающаяся близким другом, ставшая им лишь впоследствии.
«Чувства… ты никогда не узнаешь, что это такое. Подумай, Наруто. Зачем тем, кто создал тебя, закладывать в твой разум умение чувствовать? Ты был создан не для этого».
И сейчас слова Девятого казались верными. Нужно было перестать бежать от цели своего создания и прекратить играть в живого человека. Тогда, возможно, всё это станет легче.
Шорох где-то сбоку заставил Узумаки вяло повернуться на прозвучавший хриплый стон. Из двери, напротив проёма комнаты, в которой он сидел, медленно начало выходить нечто длинное, тёмное. Сначала ему показалось, что это всего лишь игра света и тени, но затем Наруто понял, что тварь, которая продвигалась на запах живого мяса, сплошь была покрыта застарелыми ожогами.
Куски сползающей кожи висели на ней, чуть покачиваясь от каждого движения. В этих больших прорехах виднелись почерневшие от огня кости, а внутренности за открытыми рёбрами казались сморщенными гнилыми фруктами.
Когда-то оно было человеком и, если судить по кое-как сохранившимся лоскутам одежды на теле, женщиной. Безобразная голова, обтянутая обгоревшей кожей, скалила жёлтые крупные зубы, неестественной полоской светлея на серо-чёрном фоне.
Тварь не видела его, но отлично чувствовала. И, протягивая руки перед собой, безошибочно вошла в его комнату. Парень даже не пошевелился, спокойно глядя на неё снизу вверх, чувствуя безразличное оцепенение. Он знал, что Девятый не появится по первому щелчку пальцев. Он знал, что тот не станет пытаться защитить его, если рядом нет Саске, чьей жизни пока не грозит опасность.
Тварь ткнулась ногами в спинку кровати, взмахнув руками перед собой. Она беспомощно загребала воздух, но не могла обойти кровать. Узумаки даже усмехнулся вяло, наблюдая за тщетными попытками зомби дотянуться до него.
***
Учиха смотрел перед собой, удивлённо подняв бровь. Наруто вылетел из комнаты так быстро, что он не успел даже ухватить его или же врезать по физиономии, чтобы прекратить этот всплеск странных обвинений.
Наверное, Саске был удивлён этим так сильно, что не сразу понял, что Узумаки рванул прочь из единственной сравнительно безопасной комнаты во всём отеле. А когда понял, то тихо ругнулся, поднимаясь и захватывая следом катану с пола.
Нужно было найти этого придурка и рассказать, что так делать не стоит.
– Сиди здесь, – бросил он проснувшемуся из-за громкого хлопка дверью Гааре и, оглянувшись на красноволосого, молча вышел из столовой.
Уже пройдя несколько шагов по холлу, он услышал, как за его спиной вновь задвинули дверь, и хмуро усмехнулся: Гаара не был дураком. А ещё он определённо не был тем человеком, которому бы Учиха стал доверять.
Он застыл посреди холла, даже не представляя, куда мог пойти Наруто, но гадать долго не пришлось: звук выстрела откуда-то сверху заставил его рвануть к лестнице, безошибочно ориентируясь по расходящемуся эхо.
Если Узумаки нарвался на тварей…
«Придушу», – совершенно нелогично пронеслось в голове, хотя частью себя он прекрасно понимал, что вполне может и не успеть со своим обещанием быстрой смерти для Наруто.
На втором этаже отеля воздух всё ещё гудел от недавнего выстрела, но темнота мешала разглядеть что-либо. Саске раздражённо шикнул, понимая, что лишь чудом не свернул себе шею, поднимаясь по лестнице. А сейчас пришло запоздалое осознание, что он практически ничего не видит.
– Узумаки! – выпалил он, надеясь, что на его голос не придёт один из мертвецов.
– Я здесь.
Неуверенно опираясь одной рукой о стену, Учиха двинулся на голос, щурясь и напрягая зрение, чтобы различить хоть что-то в обступившей его мгле. Рука чувствовала под собой то холод стены, то гладкую поверхность дверей.
– Сюда.
Сбоку чиркнуло, привлекая внимание резким всполохом жёлтого света, выхватившим из черноты знакомые очертания лица. Саске медленно повернулся, ловя странный взгляд Наруто, в глазах которого медленно гас не только огонёк догорающей спички.
Войдя в комнату, Учиха медленно прикрыл за собой дверь, не обращая внимания на лежащее в ногах тело. Замок щёлкнул, отрезая их от внешнего мира, и спичка погасла.
Темнота окутала с новой силой, будто бы опасаясь проиграть свету и на этот раз. Она липла к телу и вгрызалась в него мелкими клыками, по праву считая оное своей добычей.
– Саске, – тихо спросил Узумаки, не спеша зажигать очередную спичку, – мы живы?
Брюнет, весьма удивлённый таким вопросом и спокойным тоном человека, который только что столкнулся с очередным живым мертвецом, повёл плечами.
Наруто же смотрел в залитые чёрным глаза, ловя слабые блики на тёмной радужке и даже сейчас чувствуя, как хочется провести рукой по его растрепавшимся волосам. Пришлось, поморщившись, отогнать от себя это чувство и заставить сердце биться чуть тише.
– Живы, – просто ответил Учиха.
– Но что делает нас живыми? То, что мы дышим? Эти твари…
Кивок вниз, хотя Саске и не видел его.
– Тоже вроде бы дышат. Но им это и не нужно… просто привычка. Может быть, мы и живём по привычке?
– К чему ты клонишь? – напрягся брюнет, на всякий случай делая шаг вперёд. Наткнулся носком кед на тело и, посмотрев вниз, остановился.
– Зачем мы живём? – усмехнулся Узумаки. – Ты ведь тоже задаёшь себе этот вопрос? Не легче ли прекратить всё это?
…И больше никогда не делать вещей, которые заставляют сожалеть о прошлом. Кровь Кибы с рук не смыть, себя не убедить в том, что чувствовать можно научиться. Нет… скорее, не убедить другого в том, что ему нужны эти чувства.
Темнота в комнате не была полной, и постепенно Учиха, присмотревшись, смог различить поднявшегося с кровати Наруто, который остановился чуть поодаль от него, кажется, смотря в глаза.
– Не ты ли мне говорил, что нужно жить? – прищурился брюнет. – Когда я убил Инари. Не ты ли мне сказал, что все совершают ошибки?
Узумаки замер, чувствуя, как медленно начинает цепенеть. Это было так давно… ещё в прошлой жизни, когда он искренне верил в то, что рос в детдоме, а в голове было полно ерунды, с помощью которой он тогда хотел спасти всех и каждого. Но, как выяснилось, слова ничего не стоят.
– Ты до сих пор винишь только себя в его смерти, – усмехнулся Наруто, прикусывая губу и сжимая пистолет сильнее. – Ничего не изменилось, да, Саске?
Учиха сначала не понял, куда ведут эти тихие слова, но затем внутри неприятно дрогнуло. Блондин говорил отнюдь не о поменявшейся за окном погоде, не о людях, которые остались позади и, возможно, уже мертвы. Сам Саске старался не думать о том, что Итачи пропал. Так было легче.
Но сейчас речь шла не о том.
– Это всё… простое любопытство? – подтвердил его догадки Узумаки. – Всё это… между нами. Или это тоже по инерции?
– Не задавай лишних вопросов, – резко отрезал Учиха. – Зачем тебе?
– Потому что я хочу знать! – с нажимом прорычал Наруто. – Я не понимаю и хочу разобраться.
– Что ты не понимаешь?
Саске чувствовал, как начинает медленно закипать. Этот разговор давно назревал и висел над ними, но не было времени. А сейчас Узумаки будто бы специально завёл его в эту темноту, чтобы отрезать пути к отступлению и всё-таки вытянуть из него то, что хотел услышать.
– Кто я тебе?
Наруто закусил губу до боли, понимая, что произнёс такое, что может стать началом конца. Подобными словами и вопросами не разбрасываются, если не чувствуют достаточно крепкую почву под ногами. Он же стоял на тонкой шёлковой ниточке над раскрывшейся внизу пропастью.
Учиха молчал слишком долго. В этом его молчании можно было найти сотню ответов, но ни одного правдивого. Казалось, что тот сейчас судорожно пытается распутать затянувшийся внутри слишком плотно клубок, но режет пальцы и то и дело одёргивает руку. Отсюда и опущенный взгляд, и тишина, разливающаяся холодом по нежилой комнате.
«А кто ты ему?» – протянул Девятый. – «Кем может быть созданный специально для кого-то объект? Кем может быть человек, которым воспользовались, когда было скучно? Другом? Не смеши меня, малыш».
Узумаки опустил голову, медленно выдыхая. Саске даже не догадывался, что своим молчанием говорил яснее, чем любыми бесполезными словами.
– Почему ты молчишь?
– А что тебе сказать? Я же просил не задавать вопросов…
– Опять хочешь играть только по своим правилам? – усмехнулся Наруто. – Мне надоело так.
Учиха шипяще выпустил горький воздух из лёгких, сжимая кулаки. Блондин добрался до весьма шаткой темы, заставляя цепляться в обваливающиеся стены крепче. Правила существовали, чтобы их нарушать, но не в голове Саске. Правила помогали удерживаться на плаву, когда всё вокруг рушилось и собственное тело предавало раз за разом. Правила и сейчас помогали выжить.
– А чего ты ждал от меня? – прищурился он, поднимая глаза на Узумаки. – Ждал, что я буду клясться тебе в любви? Почему? Ведь я даже не люблю тебя.
Наруто хватанул ртом воздух, но толком и не смог ничего из себя выдавить. Слова ударили больнее кулака, потому что это ожидал услышать уже несколько дней подряд. Наверное, это было простое удивление от того, что от раны действительно можно умереть.
– Ты прекрасно понимал, что я вряд ли буду кем-то вроде твоего Кибы. Я не стану бегать за тобой, я не стану удобным и правильным. Если ты хотел чувств, шёл бы к нему!
Брюнет нервно усмехнулся, покачивая головой. Ему было плевать, но отчего-то упоминание о Инузуке всколыхнуло внутри чёрное. Даже сейчас, когда тот был мёртв, он продолжал казаться ближе к Узумаки. И это раздражало, хотя сейчас своими же руками Учиха отталкивал от себя наивного и глупого идиота, поверившего в какие-то свои чувства. Или же в его.
– Но, – жёстко улыбнулся Саске, – ты пришёл ко мне. И знаешь, что, Наруто…
Блондин не хотел знать. И слышать тоже не хотел.
– Ты хотел не любви. Ты просто хотел меня.
– Ты ведь никогда не признаешься, да? – осипшим голосом спросил Узумаки, глядя мимо него. – Никогда не признаешься даже себе, что это не только желание? Это я… не знаю всех этих чувств. Но ты… ты просто не позволяешь себе их принять.
– Заткнись, Наруто, – буркнул Учиха. – Ты не можешь судить меня.
– А ты меня? – резко вскинул на него взгляд Узумаки. – Разве не это ты сейчас делаешь?
– А разве я не прав? Ты всегда поддавался мне. Всегда позволял больше, чем нужно. Почему? Ведь рядом был Киба, который готов был дать тебе то чёртово тепло, которое ты сейчас пытаешься выторговать у меня.
– Не говори мне о нём.
– Почему? Больно? – усмехнулся Саске. – Не нравится, что однажды ошибся с выбором?
Наруто осознал только то, как быстро оказался рядом с брюнетом, сжимая ворот его футболки и толкая парня спиной на дверь. Глухой стук и злое шипение, когда Учиха ухватил его за плечо, пытаясь удержать.
– Я выбрал твою жизнь, а не его, – зло прорычал блондин, выпуская из рук пистолет, чтобы хорошенько съездить по бледной физиономии. – Меня заставили сделать этот выбор. И сейчас… сейчас я сомневаюсь, что это было верно.
– Хах, – слизнув солоноватую кровь со своей губы, Саске вновь поднял взгляд на застывшего перед ним парня. Холодок прошёл по спине, когда он увидел едва заметно засветившийся красноватый ободок вокруг радужки парня.
– Так ты руководствуешься не долгом, не совестью? Ты следуешь за своими глупыми чувствами? Или же желаниями, а?
Узумаки едва не зарычал, чувствуя, как внутри начинает давить чужая воля. Уже сжавшийся кулак дрогнул, норовя разжаться, но вновь стал твёрдым, а костяшки пальцев загудели от напряжения.
«А ты никогда не задумывался, Наруто, почему Учиха… не принимает тебя?» – усмешка на чёрном фоне показалась кровавым росчерком.
Блондин отпрянул, запуская руки в волосы и шумно выдыхая. Мозг вновь распирало на две части, а сзади чувствовалось какое-то движение.
«Ты никогда не задумывался, чью кровь я ему дал?»
Саске следил за отвернувшимся от него парнем со смесью злости и усталости. Странное чувство, когда по твоему лицу всего несколько секунд проехался кулак. Нужно было отреагировать, ударить в ответ, но всё, что он мог – смотреть в злые глаза напротив и гадать, почему в них так много темноты. Слова, лившиеся с его губ недавно, давили теперь булыжниками в душе, оттягивая его куда-то в пропасть.
Отойдя от двери, брюнет нерешительно поднял руку, опуская её на лихорадочно-горячее плечо вздрогнувшего парня. Узумаки выпрямился разом, замирая, но продолжая странно подрагивать.
Учиха отчётливо чувствовал себя опустошённым, и хотелось наполнить эту пустоту тем, что когда-то жило внутри. Ещё утром всё было нормально, а сейчас неслось под откос, подгоняемое его словами. Их не поймать, не вернуть…
– Значит, так? – тихо сказал блондин, поворачиваясь, но не спеша заглядывать в глаза напротив. – Желания?
– Наруто, от чувств легче не станет. Ни тебе, ни мне.
– А кто сказал, что я хочу, чтобы было легче? – хмыкнул Узумаки, но он отчётливо понимал, что сейчас пытается карабкаться по гладкой мраморной стене без единой щели или выбоины, чтобы зацепиться.
Качнув головой, Наруто сделал мелкий шаг навстречу, поднимая голову и ища отражение всех вопросов в опущенных на него глазах. Но там была непроглядная мгла, которую он никогда не сможет разгадать.
– Ты говоришь о желаниях, но берёшь в расчет только свои.
Узумаки, прикусив губу, медленно поднял руку, проводя кончиками пальцев по острой скуле. Саске недоверчиво скосил глаза на его ладонь, но отступать не стал.
Пальцы застыли сбоку шеи, грея озябшую кожу. Неуверенно усмехнувшись, Наруто потянулся вперёд, продолжая испытывающе смотреть в застывшие глаза Учихи, который, кажется, оцепенел не только от осеннего холода.
– Ты говоришь, что ничего не чувствуешь?
Брюнету показалось, что в его тело влили раскалённый свинец, стоило Узумаки коснуться своими губами его. Легко, практически неощутимо, будто чтобы поделиться обжигающим дыханием, словно бы тот понимал, что Саске задыхается в собственноручно созданном вакууме.
Рука надавила на шею, заставляя придвинуться ближе. Губы оказались тёплыми и сухими, а рука сама потянулась, чтобы приобнять Наруто, но парень, будто почувствовав движение, отстранился, спускаясь рукой по шее и останавливая её на груди.
– Даже сейчас ничего не чувствуешь?
Если бы Учиха мог, он бы придержал своё слишком быстро бьющееся сердце или остановил его вовсе. Но приходилось лишь тщетно пытаться выровнять сбившееся в момент дыхание, ловя на себе этот пронизывающий взгляд.
– Ничего? Совсем? – пальцы чуть сдавили, комкая футболку.
Саске не мог найти ответа на эти два простых вопроса. Он чувствовал себя человеком, которого привязали к двум локомотивам, которые движутся в разные стороны. Тело не могло выдержать такого, его вот-вот должно было разорвать на две половины, потому что человек не может противиться двум чувствам сразу, которые в итоге оказываются одним, толкающим на глупости.
Мир изменился. Значит, должно было поменяться всё, что когда-то имело смысл. Любовь же, в его понимании, вряд ли когда-то вообще была чем-то логичным, а сейчас поддаваться чувствам – это собственноручно копать другому могилу. И даже не себе, потому что сам уже давно присматриваешь резной гроб, в котором удобно будет провести остаток жизни.
Верить в то, что это всё было простым желанием, – просто.
Верить в то, что всё ещё умеешь любить, – невозможно.
– Я предупреждал тебя: не трогай, – прохрипел он, отрываясь от своих мыслей.
– Плевать мне на твои просьбы.
Узумаки, сжав футболку, дёрнул его на себя, заставляя вновь почувствовать поцелуй, от которого хотелось одновременно: и сгореть, и врезать посильнее. Вместо этого брюнет упёрся руками в грудь Наруто, не давая тому придвинуться достаточно близко, но понимая, что решимости оттолкнуть слишком мало и пальцы вот-вот притянут ближе, впиваясь в чужое мясо насквозь.
– Ты всё усложняешь, – зло прошипел в губы ему блондин. – Зачем?
Учиха тяжело вздохнул, ловя губы, что были так близко, но вновь отрываясь и с трудом заставляя себя попытаться отшатнуться. Не вышло: они вместе накренились куда-то в сторону и плечо налетело на стену.
– Отвали, – шикнул Саске, в противовес своим словам обхватывая Наруто за пояс и прижимая к себе. – Ты… ничего не понимаешь.
– А ты? Понимаешь? – тяжело выдохнул Узумаки, пытаясь отцепить его руку от себя и перехватить так, чтобы обнимать самому, а не оказаться вновь послушной глиной в чужих руках.
Кажется, всё это выводило Учиху из себя, потому что с губ сорвалось ругательство, а затем за волосы дёрнули, заставляя на миг застыть, ловя воздух, а после вновь прижавшиеся губы.
Запястье сжали обжигающие пальцы, практически впиваясь в кость и всё-таки отводя руку в сторону. Саске дёрнулся вперёд, ударяясь ногой обо что-то, а Наруто упираясь спиной о покачнувшийся на тумбочке телевизор.
– Ты обманываешь сам себя, Учиха, – проскрежетал блондин, запуская руку под футболку и сжимая бок. – Смысл? Что тебе с этого?
– Ты охерел?
Саске чувствовал, что воздуха становилось всё меньше, будто бы его кто-то выкачивал из комнаты. В голове разливалось что-то вроде паники и ужаса, заставляя пытаться вырваться, выкручивая и свою и чужую руку, игнорируя боль в запястье. Если бы он мог, он бы отгрыз её, как делают это угодившие в капкан волки, только вот «стальные зубья» было приятно ощущать на своей коже. Противоречия, скопившиеся внутри, удавкой стянули горло, а рука под футболкой, кажется, проходила насквозь и крепко сжимала лёгкие.
Узумаки показалось, что в миндалевидных глазах появилось что-то напоминающее страх, но, наплевав на всё, он попытался поцеловать рванувшего назад брюнета.
Рука Учихи, выпустив жёсткие волосы, перехватила Наруто за предплечье, не давая обнять себя, и постепенно отводя её в сторону. Блондин странно улыбнулся, но тут же оказался прижатым к тумбочке, вновь стукнувшись лопатками о заходивший ходуном телевизор.
– Только по моим правилам, – тяжело отдуваясь, прошипел Саске, воспользовавшись этой минутной передышкой.
– Почему? Почему тебе не нравится, когда я к тебе прикасаюсь? – раздражённо тряхнул головой Узумаки, вновь ускользая от чужих губ. – Что в этом такого?
Брюнет не ответил, перехватив того за горло и всё-таки заставляя замереть, практически вгрызаясь в губы, чтобы этот идиот заткнулся вовсе. Злости внутри стало слишком много, и её необходимо было выплеснуть хоть куда-то, чтобы она вновь не запустила старую плёнку воспоминаний в голове.
Резкая боль в губе заставила Учиху отшатнуться.
– Чёрт!
– Я не твоя собственность. И не буду делать так, как хочешь ты.
– Как хочу я или никак вообще!
Наруто, отпустив его руку, со всей силы толкнул парня в грудь, выскальзывая прежде, чем Саске успел вновь зацепиться за него. В голове стучало паровым молотом, и он толком не понимал, что сейчас испытывает, но уступать не собирался. Блондин не успел отойти достаточно далеко, как почувствовал толчок в плечо. Ноги запнулись одна о другую, щека ударилась о пыльный ворс, а в спину упёрлось острое колено.
Оттолкнувшись руками от пола, Узумаки извернулся, перехватывая ногу парня и выворачивая так, что тот начал заваливаться вбок, налетев в итоге плечом на тумбу.
– Какого чёрта ты делаешь?! – выкрикнул Наруто. – Хватит быть идиотом!
Учиха, морщась от боли в ушибе, приподнялся на руках, оборачиваясь на того и качнув головой, резко повернулся назад всем корпусов, ударяя кулаком как раз в нос тут же рухнувшего назад блондина.
От боли перед глазами сыпануло белыми искрами, что на миг осветили комнату получше всякого электричества. Спина упёрлась в край кровати, кажется, обдирая-таки лопатку, а рука зажала лицо, чувствуя, как по пальцам стекает горячая кровь.
Уцепившись за запястье парня, Саске отвёл его руку в сторону, заставляя посмотреть затуманенным злостью взглядом себе в глаза. Сейчас Учиха вовсе не думал о том, что где-то в этой вихрастой голове сидит взращенная машина для убийств, которая запросто может сломать ему шею одним движением. Сейчас перед ним был Узумаки, зло кривящийся, то и дело шипящий от боли и пытающийся вырваться. Наверняка, у него это получилось бы, если бы брюнет позволил себе ещё секунду промедления, вместо того, чтобы прижаться злым поцелуем к окровавленным губам.
Наруто хотел отстраниться, но рука, готовая схватить Учиху за волосы, дрогнула и опустилась на его затылок, забираясь пальцами в непослушные волосы. Уступать он не хотел, но не мог ничего поделать с собой, когда губ касались так осторожно, будто опасаясь причинить ещё больше боли. Это было даже не похоже на того Саске, который секунду назад был готов проломить им стены, отталкивая от себя.
Грохот шагов Узумаки услышал первым, резко поворачиваясь на звук. Учиха поднялся на ноги, не успевая даже подхватить с пола пистолет, как в дверь тяжело ударили и та слетела с петель. Что-то шипящее упало на пол, и в темноту въелся сизый дымок, удушливо сжимающий горло.
Саске успел лишь ухватить было ринувшегося на людей Наруто за плечо, а потом была темнота и удар о пол, который он уже не запомнил.
Блондин, скорее почувствовав, нежели увидев, как Учиха упал, испытал жгучую злость, бросившую его на ближайшего человека. Рука схватила за маску, закрывающую лицо, пытаясь оттянуть её, а вторая впилась в горло. Пальцы уже налились чужой, разрушающей силой, но в следующий миг всё померкло, будто бы кто-то хорошенько приложил головой обо что-то твёрдое.
Свалившись на пол, Узумаки попытался глубоко вдохнуть, чувствуя, как в лёгкие забирается едкий дым. Ему хотелось закашляться, но всё, что он смог сделать, перевернуться на бок. Перед глазами замелькали тяжёлые сапоги, в ушах зазвенели голоса…
– Вырубились?
– Так точно.
– Грузите.
========== Глава 1. Маскарад. ==========
«We’ve got the fire, who’s got the matches?
Take a look around at the sea of masks
And come one, come all
Welcome to the grand ball
Where the strong run for cover
And the weak stand tall».
Thousand Foot Krutch – Welcome to the Masquerade.
«У нас есть огонь,
А у кого есть спички?
Посмотри вокруг,
На море масок, и
Иди сюда, все идите!
Добро пожаловать на грандиозный бал,
Где сильный бежит, чтобы спрятаться
И где слабый остается величественным».
Данзо мрачно смотрел перед собой в небольшое зарешечённое окошко на белой двери, разглядывая брошенных за неё незнакомцев.
– Этих двоих мы нашли сегодня в отеле, сэр, – отрапортовал худощавый солдат, едва ли не вытягиваясь перед ним в струнку и заискивающе глядя в глаза. – Они, видимо, хотели остановиться там на ночлег, но наши люди заметили их ещё на подходе…
– Откуда они пришли? – прервал этот поток речи мужчина.
– Неизвестно, сэр. Мы заметили их только на второй отметке.
– А где был патруль с первой? – строго нахмурился Данзо, переводя взгляд на вздрогнувшего всем телом юнца. – Отвечай.
– Они… спали, сэр.
– Спали?
Тёмная бровь удивлённо выгнулась, хотя глаза мужчины оставались спокойными и такими же тёмными, как и его камуфляжная куртка. В голосе Данзо звучали стальные нотки, сейчас показавшиеся шипением металла по металлу.
– С этим я разберусь позже, – нехотя качнул головой мужчина и кивнул на камеру. – У одного из них что-то с рукой.
– Ожоги, сэр.
– Не укусы?
