Текст книги "Грань (СИ)"
Автор книги: Ishvi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 77 страниц)
Спина ткнулась в что-то твёрдое, а затем зрение вернулось, и Узумаки успел заметить, как по столбу медленно сползает Инузука.
– Киба! – выпалил блондин, споро опускаясь рядом и подхватывая друга, чтобы тот не успел рухнуть вовсе.
Друга?
Карие глаза с трудом открылись, и парень улыбнулся.
– Ты смог вернуться.
– Ты какого… что происходит?! Что вообще…
Паника затопила собой сознание, когда Наруто увидел кровь на лице Инузуки, увидел разбитые губы и кровоточащий нос.
И ссадины на костяшках своих пальцев.
– Это… я? – просипел Наруто.
– Это Девятый, – поразительно внятно для вырубающегося ответил Киба.
– Ты…
– Со мной всё будет в порядке, если тебя опять…
Киба поморщился, вытягиваясь на полу и хватаясь за ребра.
– Если тебя опять не переклинит.
– Зачем ты…
Наруто с трудом мог говорить, глядя на лицо Инузуки. Страх перед тем, что он мог не остановиться, бил в тело мощными волнами, закручивая его в водовороте сожаления и едва не топя во взбурлившем океане ненависти к себе.
– Ты мне не верил…
– Ты чёртов смертник. Нельзя было…
– Нельзя, – твёрдо отрезал Киба.
Тяжело вздохнув, Наруто порывисто обнял парня, уткнувшись носом в сгиб шеи и сильно зажмурившись. Казалось, что за весь этот год он покрылся корочкой льда, насильно заставляя себя не чувствовать ничего, кроме злости.
А сейчас было больно, когда, растаяв, лед кипятком стекал по обнажённому мясу.
Киба, сдавленно охнув, тихо усмехнулся куда-то в висок Наруто:
– Я тоже соскучился.
***
В гостиной горели свечи. Их было достаточно, чтобы Итачи смог подлатать лежащего перед ним солдата. Какаши стоял рядом и что-то ему рассказывал, но, заметив спустившихся по лестнице парней, Хатаке удивлённо присвистнул:
– Что с вами случилось?
– Разговаривали, – отозвался Наруто, поддерживая Кибу под руку, чтобы тот не свалился.
– Помирились? – ухмыльнулся Итачи, смеривший этих двоих странным взглядом.
Вроде бы старший Учиха уже успел привыкнуть к тому, что его брат частенько сваливает в город и подолгу там пропадает, но всё же волнение скрывал он плохо.
– Да, – ответил Наруто. – Нам бы вату и перекись.
– Да заживёт всё!
– На тебе, как на собаке, – уверенно кивнул Наруто. – Но всё равно…
Итачи, протянув Узумаки аптечку, указал в сторону кухни, где было достаточно места и света, чтобы промыть мелкие раны.
– Как он? – тихо спросил Наруто у Какаши, и незнакомец приоткрыл глаза, отвечая вместо беловолосого.
– Жить буду.
– Это хорошо, – признал Хатаке. – А то бы твой мозг…
– Знаю, знаю, – улыбнулся военный. – Пришлось бы отмывать, а тебе лень.
– А ты быстро запоминаешь.
Наруто, покачав головой, направился в сторону кухни, уводя за собой друга. На душе на самом деле стало легче, будто бы с неё всё-таки рухнул тот самый камень и дышать стало приятнее.
Воздух больше не был наполнен ожиданием грозы, взгляд не опаляло болью, стоило ему коснуться Инузуки.
Так или иначе…
Все совершают ошибки.
– Садись.
Наруто, отпустив парня на стул, раскрыл аптечку и задумчиво посмотрел на неё.
– Давай промоем. Предупреждаю сразу – будет больно.
– Напугал.
– Будешь верещать, как девчонка, – предупредил Наруто, смачивая ватку перекисью, и подходя ближе. Пнув коленом сведённые ноги Инузуки, блондин остановился между ними, наклоняясь чуть ниже и опираясь свободной рукой о соседнюю тумбу.
– Это ты боли боишься, – припомнил Инузука.
– Я?!
Выпрямившись, Наруто с победным возгласом задрал свою футболку, демонстрируя плод своих хирургических практик. Вокруг пупка вместе с чёрной отметиной теперь красовался слегка выпуклый белёсый шрам.
– Я разрезал сам, между прочим. И вытащил… ну… там мне уже Учиха помог, правда, – гордо продекламировал Узумаки.
И неожиданно почувствовал, как поверх шрама опустилась прохладная ладонь, слегка поглаживая пальцами оный. Наруто неуверенно дёрнул было футболку вниз, но вторая рука Кибы удержала его за запястье.
– Надо бы пром…
Слова оборвались, когда ладонь на животе сменилась губами. Наверное такого ступора Наруто никогда не испытывал, поэтому с трудом соображал, что нужно делать.
Губы у парня были тёплыми, мягкими. Они осторожно сцеловывали забывшуюся боль с уже зажившей раны, словно успокаивая. Рука опустилась на бок, большим пальцем поглаживая выступающую тазовую косточку, но на это Наруто было плевать. Все ощущения сцепились в прочный комок нервов там, где касались губы. Мягко, тепло, влажно и не спеша. Осторожно.
Закусив губу и шумно выдохнув через нос, Наруто опустил глаза, встретившись с большими карими, которые ответили на взгляд неожиданно прямо. Киба не пытался отпрянуть или сделать вид, что всё это получилось случайно. Он спокойно скользил губами по коже, повторяя линии шрама.
Наруто неожиданно понял, что не дышит, а пузырёк с перекисью сжимает слишком крепко.
Стул скрипнул, Киба поднялся, оказавшись совсем близко. Рука отпустила его футболку, и ткань показалась слишком холодной поверх разгорячённой кожи, а губы Инузуки солоноватыми на вкус из-за крови.
Вкус?!
Наруто, распахнув глаза, уставился на друга, что приник к его губам, осторожно целуя их, чтобы не причинить себе ещё больше боли.
Или же ожидая чего-то…
Щёку охолодило прикосновение, к груди прижалась чужая, за которой торопливо билось сердце и это было слышно даже сквозь рёбра, плоть и одежду.
Тело пробило холодом, и, повинуясь непонятному инстинкту, Наруто прикрыл глаза.
Только вот отвечать не получалось, как бы он не старался. Пусть и губы касались нежно, пусть по телу разливалось приятное тепло, и руки Инузуки обнимали аккуратно.
Но…
Щелчок открывшейся двери они услышали не сразу. И лишь шаги вернули Наруто в реальность, заставив распахнуть глаза и отшатнуться от Кибы, как ошпаренного. Смущение долбануло в мозг горячим молотом, оставляя на лице печать яркого румянца, что поджёг даже уши.
А потом стало холодно.
До боли холодно от тёмного взгляда Учихи, который прошёл мимо с таким видом, будто бы двигался на плаху, а не в гостиную. Саске остановился лишь у двери и, не поворачиваясь, процедил:
– Помирились?
– Ну… – Наруто смущённо почесал затылок. – Да…
– Хм.
Толкнув двери, Учиха скрылся в гостиной, оставив после себя какую-то гнетущую атмосферу. Испепеляя взглядом тонкую дверь и надеясь, что Саске всё же ничего не видел или не понял, Наруто нервно усмехнулся, оборачиваясь к Инузуке.
Только вот Узумаки напрасно думал, что взглянуть в глаза друга будет легче. Холодный пот выступил на ладонях, и парень неловко тряхнул головой, вновь смачивая ватку перекисью. От волнения пальцы не слушались, но кое-как он все же справился и только тогда обернулся к другу.
– Я…
– Всё в порядке, Наруто.
Но в этом блондин был очень уж неуверен. Собравшись с духом, он поднял глаза на лицо напротив и приложил ватку к несильно рассечённой брови. Киба, зашипев, поморщился и, отчаянно цепляясь хоть за что-то, Наруто выпалил:
– Я же говорил – будет больно.
– Переживу, – усмехнулся Инузука.
«Переживу», – мысленно повторил Наруто.
***
Они вышли в гостиную, когда лицо Кибы перестало напоминать кровавую маску. Ещё в кухне Наруто слышал, что в соседней комнате разговаривают на повышенных тонах. Сначала он подумал, что это Итачи в очередной раз промывает мозг младшему брату, который задержался в городе допоздна, но был очень удивлён, увидев, что Итачи не принимает участия в ругани.
– Здесь нас скоро вытравят! – выкрикнул Саске, отчего-то указывая на закрытую парадную дверь. Ещё на прошлой неделе её замкнули, дабы с дороги никто не мог заметить, что в дом кто-то входит.
– Мы живём на ферме уже год, – спокойно сообщил Какаши.
Солдат, что мирно спал на диване с перебинтованной грудью, кажется совершенно не замечал происходящего.
– И сколько ещё времени военные будут слепы?
Саске едва не рычал. Наруто, невольно бросивший взгляд на бледное лицо парня, поразился, насколько чёрные глаза могут быть яркими в полумраке комнаты. От парня исходила та самая тёмная злость, которую Наруто так опасался одним утром обнаружить в себе.
Не дождавшись ответа, Саске рванул к двери и, быстро открыв её, впустил в комнату… Орочимару.
Завидев мужчину, Наруто едва сам не зарычал, уставившись в него злым взглядом. На запястье тут же почувствовались прохладные пальцы Инузуки.
– Какаши, – улыбнулся Орочимару так, словно увидел старого друга. – Рад видеть, что вы все ещё живы.
– Ты его привёл сюда? – нахмурился Хатаке. – Он чужак.
– Как и твой солдат, – пожал плечами Саске, довольно-таки безразлично следя за всем происходящим. Его вспышка злости как-то уж сильно быстро угасла, и Наруто почувствовал подвох. Ощущение усилилось, когда Учиха мельком скользнул по нему взглядом.
– Я пришёл не ругаться, – примирительно поднял руки Орочимару. – Я хотел бы предложить тебе, Какаши, присоединиться к моей группе.
Хатаке, нахмурившись, фыркнул:
– К чему мне это?
– Вместе выжить легче.
Орочимару словно бы и не замечал Кибу с Наруто. Последний подозревал, что на это были свои причины, но всё же настороженно следил за каждым движением бывшего учёного. Находиться рядом с ним в одной комнате походило размахиванием красной тряпкой перед глазами разъярённого быка. Только вот в виде рогатого выступал недавно успокоившийся Девятый, и уж очень не хотелось возвращать его вновь.
– Нам и так неплохо.
– Значит, ты отказываешься? У нас хорошее укрытие, еда, лекарства…
Черноволосый бросил быстрый взгляд на раненого солдата и усмехнулся:
– А оно вам, как я вижу, нужно.
– У нас всё есть, благодарю, – не очень-то вежливо отозвался Какаши. – Мы останемся здесь.
– Я бы спросил твоих людей, но…
– Они не захотят возвращаться в город, – качнул головой Итачи. – Всё, что они хотели – сбежать оттуда.
– Идиллия, – цыкнул Орочимару.
– Что-то типа того, – хохотнул Какаши. – Спасибо за приглашение, но мы всё же откажемся.
– Вон оно что…
Орочимару, уперев руки в бока, опустил голову и покачал ею.
– Значит, отказываешься.
– Я ясно дал это понять…
Бывший учёный неожиданно повернулся к младшему Учихе.
– Саске?
Наруто, нахмурившись, почувствовал, как в груди что-то натянулось. Этот ублюдок предлагает Учихе перейти в его лагерь?
***
Обращение Орочимару к нему заставило всех сбросить с себя ленивое оцепенение и обратить свои взоры на него. Саске, усмехнувшись, встретился с голубыми глазами и сказал:
– Итачи, нам лучше пойти с Орочимару.
– Почему?
Старший Учиха, поднявшись с дивана, подошёл к брату, заглядывая ему в лицо, но тот смотрел лишь перед собой, выжигая дыру во лбу белобрысого. Как бы хотелось проделать там оную катаной…
– Так будет лучше.
– Послушай брата, Итачи, – подтрунивал Орочимару, но одного лишь строгого взгляда старшего хватило, чтобы мужчина поднял руки и отвернулся.
– Саске.
Учиха сморгнул, поворачивая голову к брату. Горькая усмешка растянула губы:
– Давай просто уйдём. У Орочимару есть оружие, которым мы сможем защитить себя. Тебе не будет угрожать ни визит солдат, ни…
– Но мы живём здесь не первый день и…
– Хорошее когда-то кончается, Итачи. Я хочу уйти, но я не могу уйти без тебя.
– Ты хочешь…
В груди протяжно заболело. Вспомнилось всё: и Какаши, выбравший сторону неизвестного военного, и те десять человек, которые отчего-то шарахались Саске, и…
Взгляд вновь скользнул к Узумаки.
Он всегда был один, находясь рядом с кем-то. А сейчас это ощущение лишь окрепло.
Чтобы излечиться от зависимости нужно изолировать себя.
Отдалиться настолько, насколько хватит сил.
– Да, – уверенно кивнул Саске.
– Что ж, – чуть раздражённо выпалил Какаши. – Можете уходить. Я вас не держу.
В его голосе слышалась горечь, но Саске было наплевать. Этот мужчина заигрался в лидера, который делает только то, что хочет.
Опустив голову, Саске кивнул и, быстрым шагом направился на улицу. Оставаться в комнате стало невыносимо: поднялась какая-то духота, которой отродясь там не бывало, виски начало давить, будто бы стены вокруг него смыкались. Глоток воздуха был бы сейчас спасением.
Оказавшись на улице, Саске привалился спиной к стене и достал из кармана помятую пачку сигарет. В последнее время никотиновые палочки стали самой настоящей роскошью, и пришлось поумерить свои аппетиты, хотя курить хотелось практически всегда.
Зажигалка нашлась в кармане джинс, и огонёк с бараньим упрямством долго не хотел появляться.
– Ты сделал правильный выбор, – хлопнул его по плечу выходящий из дома Орочимару.
– Да, – выпустил дым Саске. – Но если ты ещё раз тронешь меня своими руками, то я их тебе отрежу и засуну в зад. Понял?
Тёмно-янтарные в сгустившихся сумерках глаза мужчины сверкнули, поймав блик от тлеющей сигареты, и он улыбнулся:
– Ты мой человек.
С этими словами Орочимару быстро спустился по ступенькам и направился в сторону припаркованного неподалёку микроавтобуса.
Уходить и бросать всё стало для Саске привычным. И сейчас, стоя на пороге дома, который за год стал чем-то вроде убежища, надеждой на то, что когда-нибудь всё наладится, он ощущал, как под ногами разворачивается пропасть.
Уйти отсюда в неизвестность.
К типу, который поманил мнимой безопасностью и оружием.
Саске отчаянно хотелось верить, что он делает это только из-за брата, которому задолжал на десять жизней вперёд. Он боялся, боялся до нервной дрожи в пальцах, что ошибается не только в том, что всё это ради Итачи.
Темнота опускалась на двор фермы, стирая из памяти её очертания. Скоро всё забудется, как забывалось всегда.
Дверь скрипнула, и Саске, отпрянув и ожидая увидеть брата, что пошёл за их вещами, с удивлением уставился на вышедшего на крыльцо Узумаки.
– Ты точно решил, что хочешь уехать с ним? – ёжась от промозглой вечерней сырости, спросил Наруто. Он смотрел на микроавтобус, подсвеченный рыжеватым светом фар и, кажется, не моргал.
– Да.
– Ты не знаешь Орочимару… а я знаю.
– Это опять твои сказки про лабораторию? – широко улыбнулся Саске. Холод впервые за многое время начал кусать его за пальцы и за губы.
– А ты до сих пор мне не веришь.
– Я не идиот.
– Идиот. Потому что доверяешь первому попавшемуся.
Выпустив последнее облачко пара, Саске затушил сигарету о стену, сыпанув ярко-красными искрами.
– Я не доверял.
– Но ты едешь с ним.
– Ты тоже доверился незнакомцу, – мстительно припомнил Саске.
От любопытства Наруто даже повернулся к нему, слепо таращась перед собой.
– Это когда же и в чём?
– Мне.
Наруто было хотел сказать что-то, но Саске повернулся к нему так резко, что парень отшатнулся.
– Ты идиот, потому что доверился тому, кто пообещал тебя убить, – прищурился брюнет. – Я помню своё обещание.
– Молодец, – с вызовом выпалил Наруто, задирая подбородок. Это выглядело так по-детски, что Саске невольно усмехнулся.
– Можешь забыть его. Теперь мы не пересечёмся.
Напитавшиеся чернильными сумерками глаза Узумаки удивлённо сверкнули.
– Совсем?
– Надеюсь.
В любом раскладе Саске всегда оставался один.
Когда ушёл отец – Итачи погрузился в учёбу, а мать была не в состоянии интересоваться кем-либо вообще.
Когда у Итачи появилось время, то Саске уже никто не был нужен.
Кроме одиночества и дозы.
Так было всегда.
Так почему, ты, придурок этакий, удивляешься, что и в этот раз тебе предпочли кого-то другого?
Почему тебя вообще это волнует?!
Покачав головой, Саске потянулся пальцами к щеке Узумаки, и ему показалось, будто бы блондин приготовился отхватить её зубами: настолько злым был взгляд даже в сгущающейся темноте.
– Испачкался, – просто пояснил Учиха, подцепляя пальцами засохшую корочку чужой крови со скулы Узумаки.
Отойдя от парня, Саске полез в карман, но пачка оказалась пустой.
Шикнув досадливо, он махнул рукой и быстро спустился с крыльца.
– Бывай, псих.
***
За полгода до катастрофы.
– Саске, я никуда не уйду.
Тихие слова с трудом слышно сквозь всё нарастающий гул в ушах. Саске бы рад расслышать, рад бы зацепиться за человеческую речь, но боль глушит собою все звуки, все чувства.
– Ты справишься.
Холодная рука легла на спину, поглаживая горящую кожу. От каждого прикосновения позвоночник буквально трещит, рассыпаясь осколками, но от этого ощущения можно хотя бы ненадолго вернуться в реальность.
– Я останусь здесь, пока тебе не станет лучше.
========== Глава 2. Гореть. ==========
«How long can you stand the pain
How long will you hide your face
How long will you be afraid
Are you afraid
How long will you play this game
Will you fight or will you walk away
How long will you let it burn
Let it burn».
Red – Let It Burn.
«Как долго ты сможешь терпеть эту боль?
Как долго как долго ты сможешь прятать
Своё лицо?
Как долго, как долго ты будешь
Бояться?
Боишься ли ты?
Как долго ты будешь играть в эту игру?
Как долго будешь ли ты бороться или просто
Уйдёшь прочь?
Как долго, как долго ты позволишь пламени
Гореть?
Позволишь пламени гореть».
– Пуля не задела органы, – улыбнулся Какаши. Хотя вряд ли это можно было принять за улыбку.
– Это обнадёживает, – поморщился Ирука, который до сих пор оставался в постели, но принимать помощь категорически отказывался. На второй день, когда слабость сошла, парень начал осторожно передвигаться по дому. Однако сломанные рёбра быстро укладывали его обратно.
– Кости заживут.
– Те, что ушли, были твоими друзьями?
Какаши, взглянув на не в меру любопытного солдата, ухмыльнулся и отвернулся. В окно лился золотистый свет, а плавающие в нём пылинки были похожи на мелкие искры.
– Мы никогда не были друзьями.
– Но вы провели вместе… год…
– Время – не главное, – качнул головой мужчина. – Нам было выгодно находиться под одной крышей.
– Но тебе неприятно, что они ушли.
Ирука, приподнявшись на локтях, чтобы улечься поудобнее, поморщился от боли и на миг лицо солдата превратилось в маску. Какаши даже показалось, что тот вот-вот вырубится, но парень лишь шипяще выдохнул через нос.
– Я не мог им запретить, – пожал плечами Какаши и поднялся с кровати, забирая с тумбочки пустую тарелку из-под бульона. – Лежи лучше, а не языком моли.
– Мне скучно.
– Подумай о чём-нибудь приятном.
Ирука лишь усмехнулся, откидываясь на подушку и прикрывая глаза. Как бы солдат не пытался казаться выносливым, ранение брало своё, выматывая даже из-за простого разговора.
Хатаке, пробормотав что-то про упрямого барана, тихо вышел из комнаты, закрывая за собой дверь.
***
Наруто медленно бродил по полю среди растянутых листов полиэтилена, в который собиралась роса по утру и дождевая вода, если повезёт. Он думал, что главной их проблемой будет еда, но понял, как жестоко ошибается, когда закончилась последняя баклажка чистой воды.
Выживать было трудно, но возможно. Спустя время они привыкли собирать воду, нашли семена и разбили небольшой огород за домом, который давал хоть какую-то еду. А потом Какаши невесть откуда привёл овец…
Да, жизнь на ферме была терпимой.
И пусть этот придурок катится на все четыре стороны, если мозгов при рождении ему перепало ровно столько же сколько и воробью.
Да и то птица будет умнее. Никогда не полетит в ловушку, если будет чувствовать опасность.
Или же полетит?
Наруто тяжело вздохнул, поднимая лицо к чистому небу.
Они с Саске никогда не могли найти общий язык, а Итачи всегда будет на стороне брата, какую глупость тот бы не решил сделать. Поругает, конечно, но не отступит.
Узумаки не понимал завидует ли он или же злится, что за собой Саске тянет и старшего брата. От Орочимару исходили волны опасности, и каким же идиотом нужно быть, чтобы не почувствовать этого?
Тяжёлый вздох вырвался из груди. Терять людей, с которыми прошёл весь тот ад, когда он только начался, было… странно.
Огромный сноп белой шерсти промчался ровнёхонько в трёх сантиметрах от ноги. Наруто едва не свалился в траву, но чудом устоял, разве что руки в стороны развёл.
– Акамару! – послышался оклик Кибы, и блондин зажмурился, словно от зубной боли.
Не то, чтобы ему было неприятно видеть друга или он от него прятался, но в последние два дня старался как можно больше времени проводить подальше от Инузуки. Обиды, презрения – ничего такого не было. Даже непонимания.
Просто… странная неловкость сковывала Наруто каждый раз, когда Киба заговаривал с ним или когда они в комнате оставались одни. Инузука даже не вспоминал то, что случилось на кухне и никоим образом не подавал виду, что его что-то задевало. Он просто… был.
Но в тоже время эта ненавязчивая поддержка, молчание, за которое Наруто был благодарен, натягивали струны ещё сильнее.
– Привет, – громко сказала Киба, поравнявшись с парнем.
– Воды совсем мало, – вздохнул Наруто. – Почти нет.
Он повернулся к другу, каким-то странным образом чувствуя, будто бы тот мог читать его мысли. От этого чувство неловкости ещё сильнее сковало Узумаки.
Так всегда ведь бывает, когда пытаешься не говорить о чём-то, оно рано или поздно всплывёт и долбанёт по башке молотом так, что искры посыплются.
Наруто не хотел доводить до этого, но и не чувствовал, что сможет поговорить о случившимся с Кибой.
Не сейчас.
– Нужно будет в городе поискать, – согласился Инузука.
– Думаешь, там что-то ещё осталось?
– Должно… можно обыскать дальние районы или центр.
Наруто был рад, что разговор сошёл на нейтральную тему. Здесь можно было не думать о том, что рано или поздно кто-то ляпнет что-то из-за чего вся бережно выстраиваемая вокруг этой темы стена рухнет.
– В центре опасно, – поджал губы Киба.
Город из просто руин со временем превращался в эдакое живое существо, готовое проглотить тебя без остатка, если ты подойдёшь слишком близко. Никто не знал, почему в центре тварей всегда больше, чем на окраинах. Что-то привлекало их туда, но что…
– У нас не остаётся выбора, – с сожалением сказал Наруто. – Окраины почти пусты, пригород давно весь перевернули.
Киба, пройдя немного вперёд, присел над листом полиэтилена и обмакнул пальцы в собравшейся воде. Осторожно поднёс к губам, морщась, когда влага коснулась небольшой ранки.
– Как ты думаешь, что будет, когда запасы кончатся? – задумчиво спросил Киба.
– Не знаю, – честно признался Наруто, усаживаясь прямо на подогретую солнцем траву. – Может быть, найдём новое место. Или…
– Или не сможем, – закончил за него Инузука и тоже сел на землю. – В этом весь ужас. Мы не знаем, что будет дальше.
На друга напала какая-то странная, совершенно несвойственная ему серьёзность помноженная на ещё более нетипичную хандру. Наруто, прогнав смущение, внимательно посмотрел на словно бы осунувшееся лицо и вопросительно вздёрнул брови:
– Ты записался в пессимисты?
Усмехнувшись, Киба покачал головой:
– Просто… просто не знаю. Какаши хороший человек и лидер из него отличный, но… даже он не сможет создать воду и еду из воздуха.
– Мы найдём её, – уверенно прыснул Наруто. – Раньше находили же. А наши предки вообще питались подножным кормом.
– И много ты этого подножного корма видишь?
Наруто, сорвав травинку, сунул её в рот, раскусывая сочный стебелёк и наслаждаясь сладковато-горьким привкусом на языке. Вряд ли это поможет утолить жажду или голод, но сейчас нужно было позаботиться о тех людях, ответственность за которых они приняли на себя.
– Мы не знаем, что будет завтра. Может, его вообще не будет.
– Ты говоришь это мне, – многозначительно улыбнулся Наруто. – Слишком разумному токсину.
– Иди к чёрту.
Инузука, не зло усмехнувшись, махнул рукой в воздухе, подзывая к себе Акамару. Пёс, залаяв и чудом не сбивая тенты, подлетел к хозяину и уселся рядом, позволяя уткнуться лицом в свою шерсть.
– Ему легче всех нас. Охотится…
– И мы научимся, – уверенно кивнул Наруто. – Всё не так уж плохо.
Киба, продолжая поглаживать пса, поднял глаза на друга, и Узумаки понял – вот оно. Сейчас накроет и будет совсем не сладко. Уже знакомое оцепенение пробежалось от ног до макушки, превращая мозги в подогретую вату. Наверное, так начинается паника…
Взгляд отвести было трудно, тем более, видя, что Киба потянулся вперед.
– Нужно собрать воду, – заполошно вскочил на ноги Наруто. Крутанулся на месте, выискивая оставленные где-то неподалёку вёдра. Синие пластмасски стояли совсем рядом, но Наруто из-за странного ступора не сразу заметил их. Подхватив вёдра за ручки, Узумаки двинулся было к тенту, но наткнулся на тоже поднявшегося Инузуку. Пришлось замереть и прекратить изображать из себя в зад ужаленного идиота.
– Узумаки, – будничным тоном начал Киба. – Какого хера ты меня избегаешь?
– Я не избегаю.
– Да, – скептически шикнули. – Если тебя это волнует, давай поговорим.
– О… о ч-чём? – осторожно подняв глаза, спросил блондин. – Всё хорошо же.
– Не хера ни хорошо. В чём дело?
«Как будто ты не помнишь, олух, в чём дело», – раздражённо ответил внутренний голос, а вслух Наруто проговорил:
– Да… всё правда хорошо.
– Мы хоть и помирились, но ты бегаешь от меня ещё сильнее, чем когда мы были в ссоре. Вот я и спрашиваю: какого хера, Узумаки?
Ну вот оно и ударило. Осталось дождаться искр из глаз.
Опустив вёдра, Наруто провёл рукой по лицу, собираясь с мыслями и смелостью. Пришлось набрать полные лёгкие воздуха, чтобы на одном выдохе выпалить:
– Я не знаю, как себя вести с тобой из-за того…
Здесь воздух резко закончился и горло свело спазмом. Наруто, быстро глянув на друга, решил, что всё же лучше пялиться куда-то в нос Кибы, чем в смеющиеся глаза.
– Из-за того… того поцелуя.
Ну вот. Сказал.
Земля странно накренилась и будто бы начала уплывать из-под ног или же разом обратилась в болото, что стремительно затягивало блондина.
Во рту пересохло.
Узумаки сжал кулаки и в очередной раз глубоко вздохнул.
– Всего лишь?
– Ну… да! Это ведь… поцелуй.
И тут в мозгах щёлкнуло.
Поцелуй.
Учиха.
Это ведь почти стёрлось из памяти, а теперь ситуация повторялась, но только на его месте был Киба.
– Наруто, это поцелуй, – улыбнулся парень. – Но это не значит, что ты обязан испытывать ко мне какие-то чувства.
– Ты мне друг, – перебил его Узумаки резко. – Вот… такие чувства.
– И ты переживал, что я захочу от тебя чего-то большего?
Теперь Наруто казалось, что над ним смеются. Поджав губы, он с вызовом уставился в карие глаза, больше не испытывая той неловкости. Чёрт возьми, это ведь Киба…
…Да. Это Киба, который поцеловал его.
Голова загудела отвратительной ноющей болью.
– Я не Учиха, – твёрдо заявил Киба.
– Заметил, – фыркнул Наруто. – То есть… нет. Не в том смысле, что… ох, чёрт.
Инузука действительно смеялся, но смех этот казался слегка грустным.
– Я не эгоист, как он. Мне хватает того, что мы начали разговаривать без желания убить друг друга. А если… для тебя всё остальное…
– Киба, – быстро выпалил Наруто, прикрывая глаза рукой. – Давай просто… просто подождём. Я сам не могу себя понять, но знаю, что всё «остальное» сейчас для меня уж точно слишком.
Наверное, эту паузу можно было не заметить, если бы она не наполнилась тем самым неловким молчанием с привкусом горечи.
Да, Киба, ты не Учиха.
Но и Учиху Наруто близко бы не подпустил.
И с какого момента вообще такие мысли стали нормальными? Пусть один засранец, а второй – твой единственный друг, но они оба – парни.
Скривившись от самого себя, Наруто поскорее прогнал эти странные мысли из головы.
– Давай наберём воды, – наконец, разрушил молчание Инузука.
В лагерь возвращались преувеличенно бодро беседуя о какой-то ерунде. Наруто плохо запоминал, что там говорил Киба, что отвечал сам, но на душе становилось легче. Постепенно старые отношения восстанавливались. Покорёженный костяк дружбы обрастал новым слоем, но что-то всё равно тянуло его к земле.
И хотя разговор всё же состоялся, Узумаки чувствовал себя несколько виноватым перед Кибой.
Рано или поздно всё восстановится, убеждал себя Наруто.
Когда-нибудь.
***
Лагерь Орочимару находился в одной из заброшенных частных школ, куда в прошлом богатенькие родители отправляли своих отпрысков, чтобы те разлагались морально подальше от дома и за большие деньги. Стены здесь действительно были попрочнее фермерских, а места побольше. С высокими окнами поступили уже по знакомому плану: забили их толстыми досками и фанерными листами, поэтому всё помещение погрузилось в приятный полумрак, пропахший палью и свечной гарью.
Орочимару, проведя их по длинному коридору, толкнул дверь одного из кабинетов.
– Здесь можете жить, – сообщил он. – Места мало, но… сходите с Суйгетсу, и он выдаст вам матрасы и еду.
– Еду? – наморщил лоб Саске. – Просто так?
Орочимару, отвернувшись от созерцания пустой комнаты, смерил Учиху смеющимся взглядом.
– Пока что мне с вас нечего взять, но я, надеюсь, что у вас найдутся полезные таланты.
Мужчина посмотрел на Итачи, и улыбка его стала шире.
– Ты вроде бы как был у Какаши доктором?
– Чем-то вроде, – нехотя отозвался брат.
– Врачи нам нужны. Даже очень.
– Кто-то болен?
– Я ещё не уверен, что это массовое. Но тебе лучше взглянуть. Не сейчас, – поправил Орочимару, заметив, что старший Учиха передаёт рюкзак Саске. – Вечером, когда вы устроитесь. Суйгетсу будет ждать внизу.
С этими словами, кивнув, мужчина развернулся и направился прочь из коридора, оставив в воздухе гранитную тяжесть.
– Я гадаю, – проговорил Итачи в пустоту. – Почему мы согласились пойти с этим типом?
– Потому что с ним безопаснее, – ответил Саске и, забрав у брата рюкзак, первым вошёл в их комнату. – Потому что у него есть оружие.
Здесь не было окна: его довольно топорно заложили кирпичом, зато сохранился широкий подоконник, на который Саске принялся выкладывать их немногочисленные вещи.
Мысли были настолько спутанными, что в голове поселилась долгожданная тишина и парень откровенно наслаждался этим безмолвием собственного разума.
– И потому что здесь нет Наруто?
Пальцы зависли над свёртком с одеждой. Тяжело вздохнув, Саске потёр переносицу и передёрнул плечами:
– Не всё, что я делаю, из-за Узумаки.
– Но половина.
– Другую часть я делаю для тебя.
Катана опустилась на подоконник, и Учиха с сомнением провёл по ней рукой. Брать с собой оружие в первый же день на новом месте – дурной тон и неуважение к пригласившему. С другой стороны Саске не обещал, что будет любезен с Орочимару только из-за того, что он предложил новую крышу взамен старой.
Хлопнув по стопке ткани и бросив рюкзак на пол, Саске повернулся к брату. В полумраке комнаты тот казался ещё худее и выше, чем был на самом деле, а длинные волосы, повисшие гладкими прядями, делали его лицо ещё бледнее.
– Мне было неплохо и в группе Какаши.
– Но не безопасно, – процедил брюнет. – Пойду найду этого…
– Суйгетсу, – подсказал Итачи.
Бывшая школа действительно была большой. Это Саске понял, когда вышел на небольшой балкон, что тянулся по всему периметру просторного зала-фойе. Ржавые перила приятно холодили ладони, а внизу редко проходили люди. Все они казались спешащими куда-то и слегка испуганными, но для нынешнего мира это было нормально.
Отлипнув от перил, Учиха быстро спустился по металлической лестнице, ища взглядом кого-нибудь, кто мог его поджидать. Но его нашли быстрее.
