Текст книги "Побег от прошлого (СИ)"
Автор книги: Iriri
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 45 страниц)
– Не-смей-трогать-Кристен-своими-погаными-лапами! – приговаривает он, колошматя ее так, что, будь на ее месте я, то померла бы уже после первого удара.
А Кэти, смотрите-ка, даже сознание не потеряла. Более того, она словно вообще не чувствует боли, потому что решительно бьет Эля пяткой по коленной чашечке и, высвободив руки, наносит еще один удар локтем назад.
– А я все думала, когда же, наконец, появится рыцарь в сияющих доспехах, чья священная обязанность – охранять принцессу, – цинично усмехается она, стирая текущую по лбу кровь, норовящую попасть в глаз.
Что бы она там не говорила, приложил он ее об стену знатно. Как в этот момент выгляжу я сама, боюсь даже представить. Но к носу больно даже чуть-чуть прикоснуться, даже касание вскользь вызывает слезы. Плюс боль в ноге услужливо напоминает, что досталось не только моему лицу.
– Даже жаль, что сюда явился ты, а не твой брат, – продолжает разглагольствовать Кэти. – А может, и к лучшему. Я убью вас обоих. Может, тогда Бейонд поймет, как больно терять тех, кого любишь.
– Можно подумать, ты сама знаешь, каково это, – отвечает Эль. На какую-то секунду глаза Кэти широко распахиваются. – Ты сама сказала, что тебя вытащили из утробы мертвой матери. Ты понятия не имеешь, какими были твои родители на самом деле. Так что кончай мне тут пороть эту херню про то, как тебе больно от этой потери.
– Да пошел ты, – шипит она.
– А бесишься ты только потому, что он, при всем его безумии, смог хоть чего-то добиться, – продолжает давить Эль. – У него есть семья и есть друзья. То, чего ты добиться не в состоянии.
– Ты хочешь убить меня? – внезапно резко меняет тему Кэти. – Я знаю, что хочешь. Как бы ты ни пытался казаться нормальным, как бы ни отрицал для себя этот факт, но ты такой же, как он. Как я. Ты тоже родился в крови своих родителей. Так что давай положим этому конец.
А дальше все слилось в одну сплошную полосу мгновений. Драться Кэти умеет, и умеет хорошо – это видно невооруженными глазом. Сразу видно, что тренировалась она постоянно и в полную силу. Даже без оружия она не дает Элю ни шанса задеть себя. Жестко блокируя все удары, она успевает не только контратаковать, но и наносить свои.
– И это все? Жалкое зрелище, – констатирует она, свалив Эля на пол и вытаскивая из ботинка небольшой нож. – Когда ты пришел сюда и ударил меня, я ожидала чего-то большего, но, похоже, ты умеешь бить только в спину, полагаясь на элемент неожиданности.
Сказав это, она накидывается на него, намереваясь нанести последний решающий удар. Он двумя руками держит ее руку, сжимающую нож, но это не больно-то помогает. Откуда у нее, черт возьми, такая силища, что она продавливает блок, давя лишь одной рукой?!
И тут я, наконец, очухиваюсь, поняв, что все это время стояла столбом и зачарованно наблюдала за их поединком, вместо того, чтобы помогать Элю. Поддавшись мимолетному порыву и, не соображая до конца, что же я делаю, я рывком поднимаю уроненный ею ранее меч и, подскочив поближе, с силой обрушиваю его лезвие на спину Кэти.
– А-а-а! – Кэти завизжала так, что у меня заложило уши.
И столько в это крике было ярости, ненависти, отчаяния и боли, что у меня невольно опять навернулись на глаза слезы, заслонив собой картину мира. И чем громче она кричала, тем хуже мне становилось. И я уже не могла остановиться. Нет, нет, нет! Замолчи! Прекрати! Прекрати кричать! Зажмурившись, я продолжала на автомате наносить удар за ударом, удар за ударом… И остановилась лишь, когда Эль вырвал из моих рук меч и отбросил его куда-то в сторону.
Увидев результат своих действий, а заодно себя, чуть ли не с ног до головы заляпанную чужой кровью, мне резко поплохело. В горле застрял ком, а сама я тряслась всем телом, не в силах отвести взгляд от изрубленной Кэти, которую я убила. Господи! Я! Убила! Убила другого человека! Для меня это было слишком, так что я поспешно отвернулась. Чувствуя, что меня вот-вот вырвет, я присела на корточки. Но взбунтовавшийся, было, желудок, вдруг успокоился. Но легче от этого не становилось.
Эль, судя по всему, чувствовал себя не многим лучше моего. Потому что когда присел напротив меня, не стал убеждать меня, что все будет хорошо, не стал успокаивать, что все уже позади, все закончилось. Думается, моральная поддержка ему нужна была ничуть не меньше, чем мне самой. Так что, усевшись на пол, я просто положила голову ему на плечо. Так мы и сидели, не проронив ни слова, фактически в луже крови, рядом с трупом нашего убийцы.
Повисшую тишину, иногда нарушаемую моим шмыганьем носом, разрушают Лайт и Миса, ворвавшиеся в помещение через те самые двойные двери. Держа в руках карманные фонарики, они начали оглядываться по сторонам. Черт, до этого момента я даже не понимала, насколько здесь темно!
– Эль! Кристен! – позвала Миса, вертя головой.
Мы никак не отреагировали на зов – просто не могли выдавить из себя ни слова. Мне было даже неинтересно узнать, каким образом они нас нашли. Ограничивалась лишь фактом – ну нашли и нашли. Рано или поздно они все равно наткнутся на нас…
Так и происходит. Выйдя из-за очередного аппарата, Лайт пускает перед собой луч света, освещая и нас, прижавшихся к стене и тупо смотрящих в пространство, и изуродованное тело Кэти, лежащее неподалеку.
– Миса, они здесь, – зовет он.
Слышится громкий и быстрый топот каблуков, и вскоре Миса тоже появляется в поле зрения. И, заметив нас, кидается к нам.
– О, боже! – в ее голосе ясно слышатся истеричные нотки. При этом она без конца всплескивает руками, явно пытаясь решить, что ей делать. А мы даже не поднимаем взгляд. Не удивлюсь, если нас можно принять за мертвецов. По крайней мере, наш внешний вид вполне может натолкнуть на подобные мысли.
– Крис, вы живы? – спрашивает она, обхватив мое лицо обеими руками и пытаясь поймать мой отсутствующий взгляд. – Ну, скажи что-нибудь! – в отчаянии срывается и кричит она, готовая уже разреветься.
– Все в порядке, Миса, – сипло отвечаю я, не узнавая собственный голос. – Не надо. Не делай такое лицо. И не плачь. Пожалуйста.
В порыве чувств она буквально кидается мне на шею, бесконечно приговаривая «Слава богу, с вами все в порядке. Я так беспокоилась. Господи, я так испугалась…» и так далее. Не замечая того, она буквально облокачивается на мою травмированную ногу и изумленно вскрикивает, когда я неожиданно грубо отталкиваю ее от себя. Нет у меня сил вести себя вежливо, черт возьми! Поняв, наконец, в чем дело, Миса рассыпается в извинениях.
Лайт, в это время пытавшийся растормошить Эля, подает ему руку и помогает подняться на ноги. Миса пытается проделать то же самое со мной, но не выходит. Мало того, что нога явно против такого издевательства, так еще и по всему телу такая невероятная слабость, что я даже пальцами пошевелить не могу. Вероятно, вследствие кровопотери. Так что в результате Мисе приходится идти под руку с Элем, а Лайту тащить меня на руках.
На тело Кэти они предпочли вообще не смотреть. И правильно сделали. У нас всех и так в последнее время нервы ни к черту были. Незачем расшатывать их еще и этим. Хватит с них нашего с Элем вида…
Опять долбанный бесконечный темный коридор… Даже когда я бежала, он казался мне излишне длинным, а сейчас, когда мы возвращались обратно, мне и вовсе начало казаться, что нам предстоит идти по нему до конца жизни. Хотя, теперь у нас был свет. Держа фонарик Лайта, я довольно резво светила им по сторонам. Оказывается, я была неправа. Дверей тут более, чем достаточно. Просто в темноте я не могла их разглядеть.
Мысленно отметив, что, кажется, я начинаю приходить в себя, я предпочитаю закрыть глаза и вычеркнуть из памяти произошедшие события. Не хочу просыпаться по ночам с криками, оттого, что переживаю это все заново во сне…
У всего есть конец. Так что заканчивается и этот проклятый коридор, и мы снова оказываемся в той комнате, с которой все началось. Там на удивление многолюдно. На том самом столе, к которому была привязана я, сидит Наоми, и Мелло с Саю обрабатывают ее руку. Кажется, она тоже потеряла много крови, потому что выглядит очень больной и изможденной. На соседнем столе лежит тело Такады, накрытое длинным плащом Миками. А сам Теру связанный валяется в углу и без конца орет, срываясь на фальцет:
– Это все ты, сучка! Ты виновата! Это ты привела ее сюда! Это из-за тебя она умерла! Ты ответишь за это! Я убью тебя!
Бейонд сидит на третьем столе и, кажется, пребывает в схожем с нашим с Элем состоянии – тоже неподвижно сидит и молча смотрит в одну точку.
Увидев нас, Саю вверяет руку Наоми целиком и полностью заботам Мелло и кидается к нам.
– Как они? – обеспокоено спрашивает она, широко распахнутыми глазами разглядывая кровь, в которой я угваздалась по уши.
– У Кристен ранена нога, – поясняет Лайт. – Но вроде бы ничего серьезного. Жить будет.
– Давай, я займусь, – говорит она, доставая из аптечки зеленку и бинты.
Лайт укладывает меня на стол, немного потеснив Бейонда, и Саю начинает колдовать над моей ногой. Кажется, я прихожу в себя намного быстрее, чем смела надеяться, потому что проходит всего несколько минут, когда во мне начинает разгораться здоровое любопытство.
– Как вы нас нашли?
– О, заговорила, – грустно улыбается Саю. – Хороший признак. – И, чуть помедлив, все же начинает объяснять. – Ну, на самом деле, все просто. Мы не на шутку встревожились, когда вы трое не пришли на собрание. И потом как-то все стало всплывать. Одно за другим… Сперва программа Майла выдала вердикт, что на самом деле камеры покупал Миками Теру. А потом Лайт и Михаэль принесли результаты экспертизы осколка бутылки, который они исследовали. И дело было даже не в копоти, которая была на нем, а в самом стекле. Понимаешь, была использована бутылка, производство которых прекратили еще в восьмидесятых годах из-за какого-то там дефекта. А потом пришел Нейт и заявил, что если мы хотим вас найти, то следует поторопиться, и дал этот адрес. Представляешь, он, оказывается, давно уже знал, кто за всем этим стоит, но нам не говорил, потому что считал, что его это не касается! Идиот несчастный! Мы и поехали сюда. И вы действительно были тут. Вместе с этими, – она кивнула головой в сторону вопящего Миками. – Мы пришли как раз в тот момент, когда он подобрал пистолет и собирался застрелись Бейонда и Наоми-сан. Но Михаэль успел вовремя и пустил в дело этот свой шокер. Но мы все равно опоздали… потому что Таки… – на этом месте она не выдержала и расплакалась. – Но слава богу, что хоть вы все живы…
С этими словами она бросила возиться с моей раной и просто порывисто обняла меня. И, спустя секунду, я поймала себя на мысли, что тоже крепко обнимаю ее и что тоже плачу, совершенно не стесняясь собственных слез.
– Ты спас мне жизнь, – говорит Наоми Бейонду, когда ребята сворачивают свой полевой госпиталь. – И я благодарна тебе, – добавляет она, кланяясь в чисто японской манере. – Но я знаю, кто ты. И знаю, что ты сделал.
– Если вы собираетесь выдать меня властям, я пойму, – ровным голосом отвечает он. – И не буду сопротивляться. Я всегда знал, что не смогу скрываться вечно, и я готов понести наказание за содеянное.
Наоми надолго замолкает, так что тишину, царящую в комнате, нарушают лишь вопли Миками, который за все это время не замолчал ни на секунду. Как только при этом не охрип, ума не приложу. Эль, осмотрев его состояние, поставил диагноз: «Вообще никакой». Похоже, непринятие смерти Такады окончательно сорвало его с катушек, ибо, кроме Наоми, которую он считает виновной в смерти своей любимой, он вообще никого не замечает. И никак не реагирует на попытки завязать с ним разговор.
– Именно так я и собиралась поступить, да, – наконец, произносит Наоми, серьезно смотря Бейонду в глаза. – Но, думаю, ты уже получил свой урок.
– Вы отпустите меня, Наоми-сан? – уточняет он, а во взгляде видны одновременно неверие и убежденность, что иначе и быть не могло.
– До твоего первого проступка, – жестко говорит она.
– А как же дело Гарвардского палача?
– Думаю, у полиции появился отличный кандидат на эту роль, – внушительно произносит Наоми, кивая в сторону Миками. – Улики укажут на Миками Теру, и дело закроют. И, думаю, будет лучше, если в это время вы всей компанией будете где-нибудь на Карибах.
– Будем, – кивает в ответ Бейонд и тоже кланяется. – Берегите себя, Мисора Наоми.
Прошло два месяца с той бойни на закрытом заводе стеклотары на окраине Кембриджа. Вняв совету Мисоры Наоми, мы провели некоторое время в Японии, подальше от расследования дела Гарвардского Палача. Надо было организовать похороны Такады, обсудить, что нам следует делать дальше – сами понимаете.
И хотя я всегда хотела побывать в Японии, по большей части из-за пылкой любви к аниме и манге, в свете прошедших событий я так и не смогла в полной мере насладиться поездкой.
Занятия в Университете были отменены, все экзамены перенесены на начало следующего года, так что мы справедливо решили переждать все судебные тяготы в безопасном месте, взвалив все проблемы по обеспечению доказательств на Наоми, раз уж она добровольно вызвалась.
Наши отношения с друзьями вроде бы не претерпели особых изменений. Честно говоря, после того, что случилось с Такадой, я ожидала, что Лайт, Миса и Саю порвут со мной все связи, и была готова к этому. Но этого не произошло, чему я несказанно рада. Исключение составил разве что Мэтти, уехавший назад в Кембридж сразу же после похорон. Но разве можно винить его в этом? Думаю, ему надо просто побыть одному и привести чувства в порядок.
– Дай ему время, Кристен, – сказал мне Мелло, когда я пыталась отговорить Майла от столь поспешного возвращения.
Сам Мелло освоился в Токио, пожалуй, быстрее всех нас, даже быстрее его исконных обитателей. Странно, что раньше я слышала от него довольно циничные высказывания относительно этого города и вообще всей Японии в целом. А сейчас он, смотрите-ка, планирует приехать сюда после окончания Университета и на некоторое время обосноваться здесь. Лайт и Миса, разумеется, обещают оказывать ему в этом начинании всяческую поддержку. Но, думается мне, у них вряд ли будет на это время. Миса всерьез намерена ехать и покорять Голливуд, тем более, что приглашение ей уже приходило. А Лайт вряд ли бросит ее там одну. Но Мелло не пропадет без их помощи – он из той породы, что вообще нигде не пропадет и стойко перенесет все тяготы.
Саю и Ниа большую часть времени проводили с родителями Саю. Сами понимаете, их отношения вполне к этому располагают. О прискорбном состоянии здоровья Нейта они явно предпочитают не думать, и это правильно. Может, случится чудо, и смерть обойдет его стороной. Ведь, говорят, положительные эмоции здорово этому способствуют. Относительно знаний Ниа о тайне личности Миками Теру мы говорили после случившегося всего один раз, и тогда он выдал нам весьма убедительный аргумент, с которым так просто не поспоришь.
– Я никому не сказал, кем ты являешься на самом деле, – сказал он Бейонду, когда тот спросил его об этом. – Так с чего вы взяли, что я буду раскрывать вам чужие тайны? Они на то и тайны, чтобы держаться в секрете от других.
Бог равнодушия, что с него взять. Но, главное, что в нужный момент он все же пришел нам на помощь. А упрекать его за столь длительное молчание глупо и бесполезно – у каждого из нас свои тараканы в голове. Не исключено, что он знает еще пару-тройку тайн других людей, имеет на это право.
Что до меня, Эля и Бейонда, то мы еще толком не определились, чем будем заниматься после учебы. В конце концов, Эль уже закончил последний пятый курс обучения, а я, если это понадобится, без малейшего сожаления могу бросить Университет. Единственное, на чем мы сошлись во мнениях, так это в том, что нам просто позарез следует снова слетать в Лондон. На этот раз всем троим. Но если Ватари захочет, то можно взять и его. Ватари, кстати, полностью оправился после комы и вновь стал прежним жизнерадостным человеком, жизненная сила которого просто бьет ключом.
Но все когда-то заканчивается, так что подошли к концу и наши японские каникулы. В Кембридж возвращались, стараясь делать вид, что ничего тут не происходило, и вообще, что мы просто уезжали отдохнуть.
«Пенбер&Пенбер» отлично сработали – свое дело детективы хорошо знали. Судебное разбирательство по делу Гарвардского палача было закончено и, согласно приговору суда, остаток своей жизни Миками Теру проведет на принудительном лечении. Судебный эксперт пришел к выводу, что вменяемым подсудимого считать попросту нельзя, так что вариант тюрьмы и смертной казни был невозможен. Что ж, это даже как-то успокаивает. Не хотелось бы, чтобы из-за нас казнили невиновного. А так ему хотя бы будет оказана медицинская помощь. Конечно, не исключен и тот факт, что однажды он придет в себя, и тогда полиция возьмется уже за нас, но я совершенно не беспокоюсь по этому поводу. И даже не знаю, почему. Наверное, невозможно всерьез бояться туманного будущего, когда побывал на краю смерти.
Наверное, сейчас стоит с головой уйти в учебу и подготовку к предстоящим экзаменам. Стоит поскорее насколько возможно выбросить из головы весь этот кошмар. Наверное, тогда жизнь снова станет легкой и непринужденной. Наверное…
Солнце стоит в самом зените, когда мы идем через центральный парк, возвращаясь с тренировки по плаванью. Братья сказали, что это никуда не годится, что я не умею ни плавать, ни толком постоять за себя и не отстали до тех пор, пока я не записалась в бассейн. А чтобы мне было не так скучно тренироваться, последовали моему примеру. Тренировки, впрочем, мне пока не слишком помогают – я все равно иду ко дну камнем, но все же не оставляю надежду это исправить.
Так что сейчас Бейонд выговаривает мне, что, по его мнению, я совершенно безнадежна, а Эль, наоборот, пытается убедить его, что о безнадежности говорить еще рано. Но я особо не прислушиваюсь к их трескотне, а просто иду вслед за ними на автомате, не думая ни о чем конкретно. И когда раздается звонок моего мобильного телефона, я даже на сразу осознаю, откуда идет эта музыка.
– Да? – спрашиваю я, взяв трубку.
– Добрый день, мисс О’Хара, – доносится из телефона приветливый голос Рея Пенбера.
Давненько мы не говорили, приятная неожиданность. После того случая на заводе, когда Бейонд спас Наоми от разъяренного Миками, детективы стали нашими хорошими друзьями. Братья иногда помогали им в их расследованиях, да и вообще Рей и Наоми оказались очень интересными людьми, с которыми приятно проводить время, но только при условии, что они не пытаются найти улики, доказывающие, что ты виновен в массовых убийствах. Как это было раньше. Правда, в последнее время они были вынуждены уехать в Лос-Анджелес по каким-то своим делам. Выходит, вернулись?
– Добрый день, мистер Пенбер, – отзываюсь я, и Эль с Бейондом одновременно поворачиваются ко мне, прекращая свой бессмысленный разговор. Ну, а как же? Вдруг у Рея есть новое интересное дело? – У вас что-то серьезное? Или вы просто звоните, чтобы поздороваться? И как там Наоми-сан?
– О, она еще в Лос-Анджелесе, – отвечает он, а потом вдруг резко оставляет приветливый и легкомысленный тон. – А я звоню вот почему. Помнится, Эль, перед тем, как вы уехали в Японию попросил меня покопаться в данных Скотланд-Ярда и посмотреть, какие там есть данные на Кэти Киланес. И у меня до позавчерашнего вечера все не доходили до этого дела руки.
– И? – не своим голосом, интересуюсь я, чем явно беспокою братьев. И одновременно с этим чувствую, как по спине бежит неприятный холодок. Неужели что-то не так? Неужели кошмар еще не закончен?
– Понимаете, все дело в том, что мистер Вамми был твердо уверен, что у девушки, давшей ему конфеты, на руке был шрам, – говорит Рей. – Но, по заключению патологоанатома, подобных шрамов не было обнаружено на руке Кэти Киланес.
Заслушавшись Рея, я даже не сразу чувствую, как мой правый бок пронзает резкая боль. Понимаю, что что-то не так, лишь когда у меня подкашиваются колени, и я падаю на асфальт. Ничего не понимая, я неосознанно тянусь рукой к источнику боли и лишь судорожно вздыхаю, когда вижу заляпанную кровью ладонь. Моей кровью! А упавший рядом со мной телефон продолжает, как ни в чем ни бывало, вещать голосом Рея:
– А вчера пришел ответ на мой запрос в Скотланд-Ярд и, оказывается, до этого мы не видели всей картины целиком. У Джейсона и Жанны Киланес была не одна дочь. У них были сестры-близнецы. И вторую из них звали…
– Мария, – шепчу я до того, как он произносит это имя.
Потому что теперь и я вижу всю картину целиком. Потому что я вижу стоящую недалеко от нас женскую фигуру.
– Мария Коллинз…
Все еще не до конца осознавая происходящее, я слышу звуки выстрелов, вижу, как падают рядом со мной братья. И безмолвный крик застревает у меня в горле. И я отчаянно качаю головой. Этого просто не может быть! Как мы могли упустить это?! Как?..
И еще два выстрела, и сознание заволакивает тьма…
========== Эпилог ==========
– Кристен! – доносится до меня очень знакомый голос, но я никак не могу понять, кому он все же принадлежит. – Кристен! Долго ты еще собираешься валяться? Уже почти полдень!
После этих слов я получаю в добавок еще и чувствительный тычок в тот самый бок, в который… Господи боже! Где я?
Я резко открываю глаза и рывком вскакиваю, ошарашено глядя по сторонам и машинально ощупывая бок. Меня же вроде бы ранили… Но боли нет. И крови, и швов. И нахожусь я вовсе даже не в больнице, а аж в нашей квартире в Нью-Йорке! Что происходит?! Как я сюда попала?!
Замеревшая рядом с моей кроватью Джейн непонимающе смотрит на мое ошарашенное лицо, словно не понимая причины моего удивления. Она что, издевается? Волна воспоминаний накатывает со страшной силой. Вот мы с братьями идем по парку, потом я говорю с Реем по телефону, чувствую, как что-то обжигает мне бок, вижу Марию Коллинз с пистолетом, слышу звуки выстрелов…
– А где Эль и Бейонд? – спрашиваю я сиплым голосом, боясь услышать самое худшее.
– Какие Эль и Бейонд? – Джейн вытаращивается на меня пуще прежнего.
– Что значит «какие»?! – практически ору я.
Вместо того чтобы дать мне нормальный ответ, Джейн почему-то хватается за голову и тихо смеется. Что, черт возьми, тут такого смешного?!
– О, дай я угадаю, – ухмыляется она. – Ты вчера опять до самого утра смотрела свой «Death Note»… Вставай уже, моя бедная, утратившая разум старшая сестра. Помнится мне, вы с Чарли договорились сегодня в час съездить по магазинам, чтобы купить все к церемонии поступления и к твоему переезду. А зная тебя, могу с уверенностью сказать, что без хорошего пинка ты и позавтракать толком не успеешь.
Ничего не понимаю… Церемония поступления? Поступления куда? В Гарвард? Но зачем?..
– Погоди, постой! – я поспешно вскакиваю я кровати и хватаю Джейн за руку уже в коридоре. – Я что, еду поступать в Гарвард? Скоро?
– О, представь себе, – по ее глазам вижу, что она надо мной откровенно ржет, но все еще не могу трезво оценивать ситуацию.
– Но… но разве не ты должна поступать в этом году? – медленно спрашиваю я. Ведь Джейн говорила, что собирается приехать и поселиться у меня, на бульваре Линкольна.
Вот теперь она выгладит действительно взволнованной.
– Блин, Крис, я точно выкину все твое аниме, – говорит она. – Ты уже, по ходу, не отличаешь сны от реальности. А теперь давай, поторапливайся. – И уходит, оставив меня стоять столбом посреди коридора.
Сны от реальности? Что за бред?! Все это было сном? Невозможно! Не бывает таких снов. Слишком реально. Слишком много подробностей. Слишком много событий, чтобы увидеть все это во сне за одну единственную ночь. Не верю!
Ничего не соображая, я потерянно возвращаюсь в комнату и опускаюсь на кровать. Медленно задрав футболку, смотрю на свой бок. Но там нет даже шрама, только легкое покраснение от тычка Джейн. Неужели действительно все это было лишь сном?..
Затравленно посмотрев по сторонам, я цепляюсь взглядом за коробку от диска, лежащую на прикроватной тумбочке. «Тетрадь смерти» – вещает название. Лайт, Миса, Эль… Черт, да как такое возможно?! Что вся наша дружба, все расследования, вся привязанность оказались лишь моим сном?!
Но все указывает именно на это… Я сама не замечаю, как на глаза наворачиваются слезы обиды и разочарования. Как, вашу мать, жить дальше, если во сне ты успела прожить целую жизнь?! Коробка с тихим стуком падает на ковер, а я грузно падаю обратно на кровать, глотая слезы и крепко сжимая подушку.
В таком-то состоянии меня и находит Джейн…
Плохо помню, что было дальше. Я завтракала, механически запихивая в себя еду. Родители пытались меня растормошить, но все без толку. А я все время снова и снова возвращалась к своему сну. Все еще надеялась, что на самом деле сон – это то, что происходит сейчас, а не наоборот. И снова и снова на глаза наворачивались слезы досады, а внутренний голос напоминал, что чудес не бывает.
Чарли ждет меня на улице, стоя у своего любимого кабриолета. А ведь он совсем не такой, каким был в моем сне. Тут не было ни той пьяной вечеринки после выпускного, ничего такого, что испортило бы наши отношения. Но в душе плотно осело чувство отрешенности и непринадлежности к этому миру. И пропасть между нами, бывшая во сне, никуда не делась. И я знаю, что мы никогда не станем парой. Только не сейчас.
– Эй, ну ты чего? – окликает меня он, когда, остановившись на перекрестке, спрашивает что-то, а я пропускаю мимо ушей все его слова. – Не выспалась что ли? Ну хочешь заедем в кафе?
– Нет, – отрешенно говорю я, смотря прямо перед собой невидящим взглядом. – Поехали дальше. Просто у меня нет настроения…
– Ну знаешь… – недоверчиво качает головой Чарли, сворачивая к обочине. – У тебя и раньше были упадки настроения, но такое в первый раз. Что случилось-то?
– Ничего не случилось, – отвечаю я, страстно желая, чтобы он от меня отстал. И чтобы вообще все оставили меня в покое хотя бы на несколько минут.
Но увы в многомиллионном мегаполисе это практически невозможно. Куда ни пойдешь, везде люди. Тут Чарли трындит без умолку, видимо, пытаясь компенсировать мое молчание. Дома родители и Джейн будут донимать меня расспросами, не считаясь с тем, что я сижу в своей комнате.
Но если все произошедшее было лишь красочным сном, невозможно жить одними лишь воспоминаниями о нем. Надо жить дальше. Но как?.. Как?
Я не помню, как мы делали покупки. Вообще не помню. Только бесконечный круговорот незнакомых лиц, шум улиц и магазинов, но ничего конкретного. Когда я мало-мальски очнулась, то обнаружила, что мы сидим в машине рядом с моим домом, а Чарли серьезно рассматривает мое лицо. В том, что разговаривать со мной бесполезно, он убедился в первом же магазине, так что все покупки взял на себя, а я просто ходила за ним.
Разум подсказывает мне, что надо просто выйти из машины и пойти к себе, но я не могу сдвинуться с места. А еще в голове крутятся мысли, что как бы нелепо это ни звучало, надо расставить все точки над i.
– Чарли, – негромко зову его я, повернув голову в его сторону. Он в ответ только изгибает бровь, не задавая никаких встречных вопросов. – Я… – задумавшись на пару секунд, я все же говорю то, что думаю. – Я хочу расстаться…
– Что? Почему? Что случилось? – ожидаемая реакция, но я не смогу толком ответить ни на один из его вопросов. Даже при большом желании, которого у меня просто нет.
– Поверь, так будет лучше для нас обоих, – лишь неопределенно говорю я. – Однажды ты обязательно сделаешь какую-нибудь девушку очень счастливой. А меня, пожалуйста, оставь в покое.
И сказав это, просто вылезаю из машины, пользуясь замешательством Чарли. Как и следовало ожидать, он быстро берет себя в руки и несется за мной, схватив за руку у самого подъезда.
– Крис, ты что?! Что я сделал?!
– Абсолютно ничего. Но я серьезно. – Я пристально смотрю в его глаза, в которых еще теплится надежда, что все мои слова – это дурацкая шутка. – Пожалуйста. Оставь меня. Прощай.
И вырвав свою руку, вхожу в подъезд, оставив Чарли стоять и смотреть мне вслед. Наверное это ужасно глупый поступок, но сердце говорит, что он правильный, несмотря на всю его нелогичность. Ведь, если задуматься, действительно глупо бросать реального парня из-за того, что во сне ты любила другого. Но я не хочу об этом думать. Не сейчас. Может, в будущем я пожалею об этом решении. Но не буду загадывать наперед…
О том, как прошло еще два дня, я тоже не могу рассказать. Я собирала сумки, слушала музыку и категорично отказывалась разговаривать с кем бы то ни было. Чарли, как и следовало ожидать, так просто отступать не собирался и оставил мне чуть ли не две дюжины сообщений, которые я проигнорировала. Джейн никак не комментировала мое состояние, только головой качала и иронично улыбалась. Родители и вовсе не лезли, за что я им была откровенно благодарна.
В день поездки я более-менее прихожу в себя. По крайней мере, возвращается какое-никакое, а чувство реальности. Так что я проверяю, все ли я уложила, уточняю время отправления поезда и наконец-то ощущаю вкус еды за завтраком. И уже предвкушаю поездку. Люблю поезда и ненавижу самолеты, поэтому и настояла на этом виде транспорта. Да, дольше, но интереснее.
Родители отвозят меня на вокзал и провожают до поезда. Джейн тоже увязалась с нами, хотя мне кажется, что она с куда большим удовольствием пошла бы в кино или на свидание. С братом Чарли она действительно встречается, тут во сне не было ни капли неправды.
К этому моменту я окончательно смирилась с тем, что реальная жизнь она на то и реальная жизнь, чтобы обламывать нашу наивную веру в чудеса. Оставалось только надеяться, что учеба в Гарварде поможет мне забыться окончательно.
Я сижу в купе и смотрю на медленно проплывающие мимо здания и деревья. Через несколько минут мы выедем за пределы города и разгонимся. Это мой любимый момент поездки, когда словно оставляешь позади всю свою прошлую жизнь и стремишься к неизвестному.
И только спустя минуту до меня доходит, что в купе я не одна. Когда мой попутчик успел войти, я без понятия. Видать, опять глубоко задумалась. Какой-то парень со смутно знакомой внешностью сидит напротив и пристально, пожалуй, даже чересчур пристально разглядывает меня. И от его взгляда мне почему-то становится слишком неуютно. Словно насквозь меня видит.
– Что? – вяло спрашиваю я, когда терпеть это безобразие становится невыносимо.
– Тоже в Гарвард? – спрашивает он.
– Угу, – буркаю я, не имея ни малейшего желания продолжать разговор.
– А зовут тебя как? – продолжает допрос он.
Довольно экстравагантный и наглый способ знакомиться. В любой другой момент я бы просто послала его подальше. Но сейчас мне откровенно пофигу на все. Если буду отмалчиваться, вряд ли отстанет. А так есть хоть какой-то шанс.
