Текст книги "Побег от прошлого (СИ)"
Автор книги: Iriri
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 45 страниц)
– Не хочешь поговорить? – Господи, неужели, если бы я хотела поговорить, я бы стала уходить?
– А о чем говорить? Ты все знаешь, я все знаю, и все это в прошлом. Какой смысл обсуждать то, что произошло много лет назад?
– Ну, может, ты и права, – задумчиво произносит он, ослабляя хватку. Однако по лицу видно, что он хотел сказать не только это.
– Признайся уже, что тебе просто захотелось меня потискать, – внезапно говорю я, и сама же пораженно замираю, не веря, что вообще такое ляпнула.
А уж выражение лица Эля надо видеть. Маска тотальной озабоченности моим состоянием и всей ситуацией в целом слетает с его лица, уступая место нормальному человеческому удивлению. Неудивительно. Кажется, сейчас его действительно здорово обеспокоило мое душевное состояние. И моя улыбка идиота в последней стадии шизофрении только усиливала это подозрение.
Черт! А мне опять смешно, и сдерживать истерический смех становится трудно до боли в боках. А когда терпеть становится невыносимо, я просто немного подаюсь вперед и целую его. И плевать, что момент неподходящий, плевать, что ситуация совершенно не располагает к подобному, но поцелуй – не худший выход из положения. По крайней мере, уж лучше это, чем если бы я начала сатанински гоготать на весь дом.
– Кажется, тебе все же надо поспать, Кристен. – Губы Эля складываются в его фирменную полуулыбку, по которой невозможно понять, что у него в мыслях. Интересно, как он истолковал себе это сумасшедшее безумие? Наверное, решил, что я все же спятила на почве последних новостей. И ведь это недалеко от истины.
– А ты ко мне присоединишься? – Кажется, меня начинает конкретно заносить, так что я продолжаю бессовестно нести бред самым жалостливым голосом, на который только способна. – А то мне будет так страшно темной ночью в этом огромном полупустом доме.
Эмоции Эля после этого заявления можно описать одним простым словом. Facepalm. Но, как ни старается, он тоже начинает сдавленно хихикать.
– Пошли уже, дитятко, – наконец, произносит он, вновь надевая на лицо каменное непроницаемое выражение. Ну прямо Шурф Лонли-Локли… – Расскажу тебе сказку на ночь и колыбельную спою.
Следующие полчаса я продолжаю активно сходить с ума и уже совершенно не горю желанием улечься спать. Вместо этого я бегаю по гостиной от Эля, который, видимо, приняв правила игры, пытается меня поймать. Дурдом «Радуга», одним словом. Все доходит до того, что в какой-то момент я, неудачно развернувшись, запинаюсь об провод от торшера и, чтобы не упасть, хватаюсь за Эля. Но увы, тот такого явно не ожидал, так что мы, перелетев через диван, грузно валимся на пол. Но вставать не спешим, а только держимся за ушибленные места и смеемся. Да, походу, моя истерика оказалась заразной. Но я ни на что не жалуюсь – еще бы я жаловалась. Внаглую пристроившись сверху, я посылаю ему самый ехидный взгляд, на который только способна.
– Кажется, это я тебя поймала. – И широкая улыбка.
– Да ну?
Миг – и уже он нависает надо мной, а в глазах веселые чертики, куда больше свойственные Бейонду. По крайней мере, на моей памяти такой безбашенной и немного безумной улыбкой улыбался только он, а никак не Эль. Но мозг решительно отказывается принимать участие в обдумывании этого феномена, так что еще миг, и я снова сверху.
– Ну да! – победно восклицаю, кидая быстрый взгляд на стенку, к которой мы благополучно откатились. Мы к ней почти вплотную, так что Элю не удастся вновь придавить меня к полу. – Я победила!
– Да что ты? – ехидно усмехается Эль, и в следующую секунду мы уже катимся по полу обратно к дивану. От таких необычных физических упражнений даже начинает кружиться голова, но в результате, когда мы, наконец, прекращаем это безумие, Эль все также лежит на полу, а я гордо возвышаюсь над ним.
– А что, разве не так? – хмыкаю я и просто укладываюсь рядом, так что мы просто лежим и разглядываем дорогущий подвесной потолок. Романтики хреновы…
В молчании проходит чуть ли не десять минут, однако, у меня по-прежнему сна ни в одном глазу. Даже удивительно. Отродясь за собой не замечала такого резкого перехода в бодрое состояние. Обычно, если уж хочу спать, то никто не помешает мне как можно скорее встретиться с подушкой, а тут смотрите-ка, проснулась. Лениво поворачиваюсь на бок и начинаю с любопытством разглядывать Эля, который так и смотрит в потолок, думая о чем-то своем. Понять что-то по его лицу, если и можно, то я еще не настолько квалифицированный специалист для такого. Так что вся глубина анализа основывается лишь на том, что «раз он улыбается, значит, явно, думает о чем-то хорошем».
– Ты так смотришь, что на мне вот-вот одежда задымится, – внезапно нарушает молчание он, тоже переводя взгляд с потолка на меня, и я с удовольствием отмечаю, что веселые чертики в его глазах, которые мне на удивление понравились, никуда не делись. Ну вот и отлично. Значит, играем дальше.
– Я просто вспоминаю, – побольше таинственности в голос.
– Вспоминаешь что? – полностью подчиняясь законам жанра, вкрадчиво спрашивает Эль с таким видом, словно, если мой ответ его не устроит, он будет из меня его выбивать.
– Нашу поездку в Англию, – я красноречиво изгибаю брови. Не совсем ложь, но и не совсем правда. Я никогда и не забывала ни единой минуты из тех дней, что мы провели под мягкими лучами лондонского солнца.
– Было бы там, что вспоминать, – бурчит он, но его интонации настолько наиграны, что даже мне не составляет труда этого понять.
Кажется, сейчас мне положено стать возмущенной и начать доказывать ему, что там было великом множество приятных моментов. Что ж, а почему бы и нет? Играем-играем.
– Конечно, было! – горячо возражаю я, тыкая его указательным пальцем в грудь. Томно прикрываю глаза, а губы сами растягиваются в довольную улыбку. – Ведь именно тогда я окончательно поняла, что люблю тебя.
Так, отлично. Искренность на максимум. И немного наклоняю голову на бок, не сгоняя с лица улыбки. Мне и правда интересно, что он ответит на эти слова. Так почему бы не выведать это вот так, играючи?
Но Эль и не спешит как-то комментировать это мое заявление, а только усмехается и треплет меня рукой по волосам, словно маленького ребенка, и шепчет едва различимо «Дурочка». И мне опять становится смешно, так что я, ни секунды не раздумывая, вновь припадаю к его губам. А потом неожиданно даже для самой себя становлюсь серьезной.
– Может, я и дурочка, но все же ты принял меня такой, какая я есть, и позволил приблизиться настолько близко, насколько только можно, и это для меня самое важное.
И серьезность испаряется так же быстро, как и появилась, вновь уступая место бесшабашной веселости. А на лицо опять наползает коварная и даже какая-то порочная улыбка.
– Ну, сначала это сделала ты, не так ли? – спрашивает Эль. – Я сделал все, чтобы люди держались от меня подальше. Мой внешний вид, привычки, манеры – все это далеко от нормы обычного человека, я это отлично знаю. Но тебя это почему-то не смущало и не мешало смотреть сквозь барьеры эксцентризма.
– Ну, если честно, я несколько раз задумывалась об этом и… – на несколько мгновений я замолкаю, пытаясь получше сформулировать свою мысль. – Ведь впервые, когда я думала, что говорю с тобой, на самом деле, я говорила с Бейондом. Тогда, в ночь перед Рождеством в «Золотых листьях». А потом был этот ваш матч с Лайтом, где я впервые встретилась именно с тобой. По сути выходит, что если Бейонд тогда не пришел бы в кафе, мы бы сейчас и не знали друг друга вовсе… И возможно, я бы действительно умерла первого апреля.
– Не исключено и такое, – задумчиво произносит Эль, а потом неожиданно подмигивает мне. – Но не будем сейчас о плохом, а? В конце концов, все, что случилось, уже в прошлом.
– Ладно, будем о хорошем, – примирительно улыбаюсь я. – Тогда как ты смотришь на то, чтобы действительно составить мне компанию этой ночью, ммм?
Пожалуй, такая прямота вполне может поставить человека в тупик, но только не Эля, который мою ехидную улыбку возвращает мне сполна.
– И все-таки я сумасшедшая, – говорю я. Откуда-то я совершенно уверена, что сейчас он намеревался сказать именно это. И его рваный, слегка безумный смех только подтверждает это.
На часах уже пятый час, когда я лежу, прижавшись к Элю и устремив взгляд в стену. Спать не хочется совершенно, в отличие от Эля, который благополучно отправился на прием к Морфею еще час назад. Но меня это ничуть не беспокоит – сейчас мне не хочется ни о чем говорить. Хочется именно просто молча полежать и подумать, чем я и занимаюсь. Хотя, подумать – это довольно сильно сказано. Сомневаюсь, что мой мыслительный процесс можно назвать полноценным. Такое впечатление, что мои мысли уже давно ушли в мир грез и только тело с упрямством старого осла наотрез отказывается последовать их примеру.
Так что я просто лежу и вяло размышляю о том, что, если так пойдет дальше, то у меня есть все шансы благополучно «залететь», и что мама определенно будет ужасно «счастлива» таким новостям. Всякий идиотизм в голову лезет. Впрочем, меня не оставляет ощущение, что все это было бы даже забавно, а в последнее время, в частности, сегодня вечером, у меня проявилась просто какая-то нездоровая мания претворять в жизнь все, что кажется мне более-менее веселым.
Идиллию нарушает пронзительный звонок мобильного телефона. Черт, просто невероятно, как шумно он может играть в полной тишине. Я даже вздрогнула, никак не ожидав, что кому бы то ни было придет в голову пообщаться со мной в столь поздний – или же все-таки ранний?! – час. Выбираться из-под простыни и искать где-то на полу свои бриджи мне совсем не хочется, так что я только машу рукой. Наверняка ошиблись номером. Однако звонивший и не думает сдаваться, потому что звонок продолжается минуту, другую… Потом прерывается, но уже спустя несколько секунд повторяется вновь. Эль, кажется, проснулся и начал оглядываться по сторонам. Неудивительно. Проклятый телефон орет, как ненормальный.
Делать нечего, так что я, спустив руку с кровати, пытаюсь нашарить на полу свою одежду. Это удается мне далеко не с первой попытки, но все же удается, и, кряхтя, я все же подтягиваю бриджи за штанину к себе и достаю из кармана отчаянно вибрирующий и звонящий мобильник. Вопреки ожиданиям, что на экране будет какой-то незнакомый номер, оказывается, что это звонит Саю. Блин, я должна была догадаться, что ввиду последних событий у нее тоже должно быть не совсем то настроение, что годится для сна. Значит ли это, что, устав бороться со своими мыслями в одиночку, она решила поговорить со мной? Может, проигнорировать, а потом поговорить утром? Но сердце, которое, вопреки мнениям ученых, оказывается мудрее разума, потому что истошно вопит «Дело плохо!!!» Не ожидав такого яростного напора с его стороны, я считаю за лучшее все же взять трубку.
– Кристен! Ну какого черта ты так долго не отвечаешь?! – доносится из трубки срывающийся на фальцет голос Саю, в котором отчетливо слышатся истерические нотки.
«Господи боже, ну что там опять случилось?» – обреченно думаю я, но вслух этого не говорю. Судя по всему, ей сейчас явно не до моих причитаний по поводу того, что из-за некоторых личностей, которые имеют обыкновение звонить среди ночи, я не могу нормально выспаться.
– Знаешь, я вообще-то пыталась поспать, – честно отвечаю я, не вдаваясь в подробности.
– Ничего не знаю! – вместо нормального человеческого голоса из трубки доносятся сдавленные рыдания, словно Саю находится, как минимум, на грани нервного срыва. – Скорее приходите сюда! И ты, и Эль, я же знаю, что вы сейчас вместе. Дело срочное!
Кажется, она это серьезно, потому что я буквально физически ощущаю, как на мое сердце самодовольно укладывается увесистый камень. Делать нечего, и я начинаю тихонько расталкивать Эля, который, впрочем, и так уже проснулся. Он понимает меня без слов и не кажется таким уж недовольным, что я его разбудила буквально через час, после того, как он уснул – сказывается опыт недолгого сна. С горем пополам одевшись, мы выступаем в сторону моего дома. И наше беспокойство относительно того, что мы можем там увидеть, возрастает с каждым шагом.
========== Том 3. Глава 34. Примирение ==========
Когда мы подходим к дому, на меня накатывает ощущение дежавю, потому что ситуация там до ужаса напоминает ту, что была перед домом Ватари в тот вечер, когда он был отравлен. Стоят машины полиции и скорой помощи со своими мигалками и гуделками, вокруг собралась толпа зевак – куда ж без них? И откуда они только берутся в пять утра, вот чего я никак не пойму? В открытом кузове одной из машин скорой помощи сидит Саю с дымящейся кружкой в руках, укрытая каким-то темным покрывалом, и, дрожа всем телом, периодически смахивает наворачивающиеся на глаза слезы. При взгляде на двор дома, у меня по спине начинают ползти неприятные мурашки – с лицевой стороны на первом этаже вылетели все стекла, а под окнами, на месте клумбы с анютиными глазками красуется приличная выбоина.
Бейонд обнаруживается в другой машине скорой помощи. Не сидит на подножке, как Саю, а подвергается осмотру, сидя на каталке. На первый взгляд, никаких повреждений у него нет, за исключением кровоточащего пореза на левой щеке. Переглянувшись, мы с Элем расходимся: он отправляется к брату, а я иду к Саю, которая, уже отставив кружку в сторону, сейчас задумчиво вертит в руках мобильный телефон. Заметив меня, она вскакивает на ноги и кидается ко мне, словно ожидая, что я совершу какое-то чудо. Покрывало соскальзывает с ее плеч и падает на дорожку, а сама Саю в следующую секунду уже льет слезы у меня на груди, попутно пытаясь что-то сказать, но из-за всхлипываний не может внятно произнести ни слова.
– Что тут произошло? – осторожно спрашиваю я, когда она понемногу затихает и слегка отстраняется.
– Кристен, я такая дура! – с надрывом сокрушенно произносит она, пытаясь подавить новый приступ истерики.
– Что все-таки случилось? – повторяю вопрос я, стараясь отвлечь ее от темы самобичевания. – Где Нейт?
– Нейт ушел еще вечером, – отвечает Саю, судорожно всхлипывая. – Сказал, что ему необходимо самому встретиться с миссис Симз. А мне не разрешил идти с ним, потому что должен поговорить с ней один на один. В общем, сказал, что вернется утром. Так что я осталась одна, а потом пришли Эль с Бейондом. Ничего не стали у меня спрашивать, и слава богу. Видимо, уже поговорили с Михаэлем. Эль потом ушел искать тебя, а Бейонд остался в своей комнате. – Шумно вдохнув воздух и обреченно покачав головой, она продолжает. – Когда миновала полночь, я поняла, что тебя можно не ждать, ну и пошла спать. А сна все не было. И тут с улицы раздалась песенка. Причем, не из проезжающей машины, а вообще неизвестно откуда. Господи, какая я идиотка!.. Я выглянула в окно гостиной, но ничего не обнаружила, а звук шел прямо из-под этих окон. Я сперва подумала, что это придурки какие-то магнитофон притащили. Но там никого не было. Вообще никого. И я вышла посмотреть…
После этих слов она опять закрыла лицо ладонями, а ее плечи судорожно затряслись. Видимо, увиденная картина опять встала у нее перед глазами. Я, в принципе, уже догадываюсь, что произошло потом, но сейчас Саю будет лучше выговориться. Так что я усаживаюсь на подножку рядом и решительно приобнимаю.
– Там, в клумбе, – небольшой кивок в сторону выбоины под окнами, – стояла музыкальная шкатулка и играла. А я… я взяла ее в руки, чтобы посмотреть. И вдруг откуда-то прибежал Бейонд, вырвал шкатулку у меня из рук и отбросил ее в сторону. И сразу же раздался взрыв.
Ее всю передернуло, и она потерла правый локоть, на котором была небольшая ссадина, видимо, полученная при падении. А потом вновь начала качать головой и причитать по поводу собственной непроходимой глупости и непредусмотрительности.
– Идиотка… Тут такая напряженная ситуация с этим преследователем, а я ночью выхожу одна на улицу, да еще поднимаю всякие непонятные предметы, оставленные неизвестно кем… Ну дура ведь? Если бы не Бейонд, подохла бы.
– А он-то в порядке? – уточняю я.
– Да вроде в порядке, – пожимает плечами Саю. – Нас обоих взрывной волной отбросило, только ему по лицу осколок какой-то попал. А так вроде бы все в порядке. – Она удрученно переводит взгляд на свои руки, которые лежат на коленях и заметно дрожат. – Мы сразу же полицию вызвали. И скорую, мало ли что.
– Лайт и Миса уже знают?
– Нет, – качает головой она. – Я им еще не звонила, только тебе.
А дальше все, как положено: бригада саперов обследует территорию рядом с домом на предмет иных взрывных устройств, прибывший на место детектив Миллер допрашивает Саю о том, что произошло, Бейонд категорично отказывается от госпитализации, клятвенно заверяя врача, что с ним все прекрасно. А я сижу все на той же подножке машины скорой помощи и жду, когда закончится эта свистопляска, гладя Тома, который подключился к созерцанию этого бедлама несколько минут назад. Хотелось бы верить, что мама о случившемся не узнает, а то тут такое начнется. Но впрочем, я что-то сомневаюсь, что даже ее присутствие доставит мне хоть какой-то дискомфорт. В свете последних событий, в частности, того, что жизнь мои и моих друзей уже пару раз буквально висела на волоске, вряд ли весь ее ненормальный идеализм и возмущение заставят нас хотя бы почесаться.
Спустя какое-то время приходят Эль с Бейондом и садятся по обе стороны от меня. На коленях у последнего уже красуется Каролина, неизвестно как оказавшаяся снаружи дома. Саю в это время разговаривает с кем-то по телефону, наверное, с Лайтом или Мисой, периодически срываясь чуть ли не на крик. А детектив Миллер, уже закончившись с ее допросом, направляется к нам. Бейонд страдальчески закатывает глаза, словно говоря этим «Ну, сейчас начнется…», но ничего не говорит. Странно даже.
– Итак, это снова вы, – констатирует детектив, окидывая взглядом нашу троицу.
– А это снова вы, – словно, чтобы хоть как-то компенсировать сдержанное молчание Бейонда, во мне просыпается циник, так что мое лицо само по себе искривляется, а из души рвется целый фонтан возмущений, колкостей и издевательств. Ох, лучше бы он не начинал задавать мне какие бы то ни было вопросы…
– И почему я не удивлен? – интересуется, тем временем, мужчина. И что это за странная манера вести допрос.
– Вам лучше знать, – опять отвечаю я.
– После того, что произошло с вашим дедом, следовало ожидать, что под прицел можете попасть и вы, – никак не отреагировав на мои слова, произносит мистер Миллер.
«Кэп», – мысленно ядовито огрызаюсь я.
– У вас есть какие-нибудь мысли относительно личности того, кто это сделал? – легкий кивок на эпицентр взрыва.
Я упорно не даю братьям сказать ни слова. Даже понять ничего не успеваю как следует, когда с губ срывается:
– Если верить вашим же словам, очевидно, это тот же человек, что принес отравленные конфеты мистеру Вамми, так что это мы вас должны спрашивать. Ведь, помнится, это вы ведете дело об отравлении. Хотелось бы знать, есть ли какие-нибудь продвижения в расследовании?
Явно не ожидавший подобной тирады детектив несколько секунд обдумывает мои слова, а потом недовольно хмурится. Ну еще бы – на больное ведь надавила.
– Особых продвижений пока нет, – с явной неохотой признается он, – но дело все еще в производстве и не сегодня, так завтра мы должны получить новые улики.
– Какие улики? – не отстаю я.
– Простите, не могу сказать, это тайна следствия, – уходит от ответа он, смотря на меня уже с явным неодобрением. Но, черт побери, мне от этого ни жарко, ни холодно.
– Так, мистер Миллер, – обращается к нему Эль, и детектив поспешно оборачивается к нему, явно радуясь, что допрос с моей стороны окончен. – Что вы хотели узнать от нас, кроме наших мыслей относительно преступника?
– В связи с тем, что вы являетесь потенциальными жертвами неизвестного преступника, мы хотим взять вас под охрану, – внимательно вглядываясь в наши лица, говорит мужчина и хмурится еще больше, замечая, что на них не отражается особого восторга по поводу этой новости.
– В высшей степени великодушное предложение, но мы вынуждены отказаться, – отвечает за нас троих Бейонд. – Во-первых, нет никаких гарантий, что именно мы являемся мишенями преступника, а не Саю-чан или еще кто-то из наших друзей. Во-вторых, близится конец семестра, и нам некогда рассиживаться по конспиративным квартирам и ждать неизвестно чего. Если хотите нас защищать, пожалуйста. Но только делайте это так, чтобы ваша защита не вносила коррективов в нашу повседневную жизнь.
«Очешуеть…» – мой внутренний циник смиренно курит в сторонке, выслушав эту пламенную речь.
После этого мы спрыгиваем с подножки и, пройдя мимо изображающего статую детектива Миллера, направляемся к дому, по пути прихватив под ручку и Саю, наконец-то закончившую свой нелегкий телефонный разговор.
– Братик и Миса обещали приехать через несколько минут, – мрачно сообщает она, тяжело падая на диван.
Кажется, события этой ночи измотали ее до предела. Неудивительно… Я и сама еще не забыла, каково это: побывать в объятьях смерти. И хотя в моем случае, все это был точно выверенный Элем план, все равно было жутко до дрожи в коленях. Временами она бросает непонятные взгляды на Бейонда, но, едва он поворачивается в ее сторону, как тут же переводит взгляд на свои дрожащие сжатые в кулаки руки. Ну да, у них же были нелады. Черт, хоть какая-то польза от этого ночного происшествия – теплится надежда, что сейчас их отношения, по крайней мере, стабилизируются.
По лицу самого Бейонда трудно что-то разобрать, но если прислушаться к собственным ощущениям, то он как будто и не испытывает никаких негативных эмоций в связи с произошедшим. Промелькивает даже безумная мысль, что эта взрывоопасная шкатулка – его рук дело с целью примирения с Саю. А что, вполне в его духе, но я все же отбрасываю эту мысль – неподходящее сейчас время для подобных выкрутасов, и Бейонд как никто это понимает.
А вот Эль, наоборот, выглядит очень недовольным. И из-за того, что пострадал его брат, и из-за того, что детектив Миллер вновь напомнил ему про Ватари, и вообще в связи со сложившейся ситуацией.
Что до меня, то, уже выразив свое сочувствие пострадавшим, сейчас я испытываю лишь глухое раздражение из-за разбитых окон, из-за того, что кошелек Ватари в очередной раз станет легче, и вообще, из-за того, что я тупо не выспалась. А вернее и не спала. И если ночью сонливость как ветром сдуло, то сейчас накатило со страшной силой.
«А еще ты недовольна, что тебя вытащили из кровати Эля», – ехидный внутренний голос – предатель и подлец, каких мало! – так точно попадает в «яблочко», что я невольно кривлюсь. Слава богу, никто вроде не обратил на это внимание.
Так как уже почти рассвело, то, чтобы банально не заснуть, я иду на кухню, чтобы приготовить завтрак. Все же поможет отвлечься. Стоит только закрыться кухонной двери, как я слышу хлопок входной и топанье чьих-то ног. Даже не пытаюсь вслушаться в трещанье Мисы, которая явно пытает Саю на тему «Ты в порядке? Ты точно в порядке? Ты действительно в порядке?» Изредка из гостиной доносятся угрюмые ответы Саю, у которой определенно нет настроения быть под опекой подруги, и голоса Лайта и братьев. Наведя кому чай, кому кофе, кому сок, кому пропитанный чаем сахар, я все же возвращаюсь в гостиную.
– Кристен! – Миса набрасывается на меня с таким воплем, что я чуть, было, не выпускаю из рук поднос. – Ты в порядке?! Господи, ужас какой! Когда Саю позвонила и рассказала об этом взрыве, у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Кошмар! Это все он, да? Тот, кто вас преследует? Безобразие! Куда только полиция смотрит?! А вдруг бы кто-то погиб.
Она не замолкает ни на секунду, причитая, как заведенная, когда я расставляю напитки на журнальном столике между диваном и креслами. Лайт в это время выражает свою благодарность Бейонду за спасение своей сестры, тот только отмахивается, дескать, чего уж там. Эль по-прежнему тяжелым взглядом сверлит пространство. А Саю… Саю все также сидит в кресле, пребывая в таком напряжении и так сильно сжав кулаки, что ногти впились в ладони до крови. Кажется, от шока она уже более-менее оправилась, и сейчас на ее лице ясно читается ожесточенная внутренняя борьба. Ну разумеется: воспитание не может позволить ей остаться неблагодарной, но при мысли, что ей придется благодарить Бейонда, который в не самом отдаленном прошлом ее буквально морально уничтожил, Саю определенно становилось нехорошо. Однако она не привыкла сдаваться. И поэтому, когда вслед за мной все присутствующие обращают свое внимание к ней, Саю все же поднимается с кресла и делает пару шагов по направлению к Бейонду, в глазах которого пляшут веселые искорки. Вот зараза, ничем его не проймешь! Несколько секунд помолчав, явно собираясь с силами, Саю смотрит ему прямо в глаза и твердо произносит:
– Спасибо, что спас меня.
И даже мне видно, как тяжело дались ей эти четыре коротких слова. И хотя голос ничем ее не выдает, да и на лице не дрогает ни один мускул, но дрожащие от напряжения руки портят всю ее маску невозмутимости. Впрочем, я благоразумно отказываюсь от своего законного права на ехидные комментарии по этому поводу. В отличие от Бейонда, который широко ухмыляется, вальяжно откинувшись на спинку дивана.
– Хех, если я не ослышался, то завтра определенно пойдет снег, – как бы между прочим произносит он, устремив взгляд в потолок.
– Прекращай корчить из себя идиота, придурок! – мгновенно взвинчивается Саю, которую его неуважительное хихиканье, кажется, добивает окончательно. Она тут, понимаете ли, с ума сходит, не знает, как с мыслями собраться и какие слова подобрать, а ему смешно!
– Не сердись, Саю-чан, – говорит Бейонд, тоже поднимаясь на ноги и замирая прямо напротив нее. В какой-то момент мне кажется, что она сейчас невольно сделает шаг назад, но Саю не двигается с места, все так же упрямо смотря ему в лицо. – И не думай, что я спас тебя потому, что якобы был тебе чем-то обязан. Вовсе нет.
Саю удивленно вскидывает бровь, словно спрашивая «Это еще что за новости?! Что за «якобы»?» и совершенно не успевает среагировать, когда Бейонд внезапно подается вперед и резко заключает ее в объятья. Рискованный шаг с его стороны, но, как оказывается, правильный. Саю тут же сжимается в сердитый комок, как бездомный котенок, которого пронесли в дом и собираются мыть, и начинает вырываться, но даже я вижу, что она не слишком старается.
– Сама подумай: если бы не стало тебя, кто бы стал скрашивать мою жизнь своими забавными выкрутасами? – заканчивает свою мысль Бейонд и тут же сдавленно охает. Кулачок Саю, прилетевший ему в живот, нельзя назвать слабым.
– Заткнись уже, идиот, – тихо шипит она, затихая и уже не предпринимая попыток вырваться.
А я только сдавленно смеюсь в тыльную сторону ладони – вот и помирились. Давно пора! Лайт тоже выглядит определенно довольным, а о Мисе я, пожалуй, вообще умолчу. Она лыбится, как кот, до отвала наевшийся хозяйской сметаны, так что улыбка даже на лице не помещается. И даже мрачность и недовольство Эля рассеиваются как-то сами собой, и слава богу. Разговаривать в напряженной обстановке мне совсем не хочется. А в том, что непростой разговор состоится с минуты на минуту, я не сомневаюсь. В конце концов, двое из нас едва не погибли сегодня ночью. Надо бы созвать всех, дабы обсудить это в высшей мере неприятное событие. Кроме, разве что, Такады… Не думаю, что после того, что произошло, она захочет прийти.
Я уже открываю рот, чтобы озвучить свое предложение относительно общего собрания, как вдруг раздается требовательный стук в дверь. По моему глубокому убеждению, так могут стучать какие-нибудь государственные служащие, принесшие плохие новости. Мельком я смотрю на настенные часы: без пятнадцати шесть. Интересно, кого это принесло лихим ветром в такой ранний час? Переглянувшись и пожав плечами, мы всем скопом идем в прихожую, готовые ко всему. Мало ли. А вдруг это преследователь обнаглел настолько, что решил нанести нам личный визит.
Однако такого, разумеется, не происходит, но гость все равно неожиданный. Я ожидала, как минимум, Миками Теру, но на пороге стоит не кто иной, как Рей Пенбер собственной персоной. Хорошо, что тут нет Мелло, который явно не забыл случай с тасканием за ухо. В общем-то, я даже немного рада, что он пришел сюда. По крайней мере, Рей произвел на меня куда более приятное впечатление, нежели его жена. Тем не менее, ни на секунду не следует забывать о том, кто он такой.
– Мистер Пенбер? – я вопросительно изгибаю бровь, осматривая пришедшего с головы до ног и не спеша приглашать его в дом. Хотя бы потому, что, по глубокому убеждению моей дражайшей мамы, люди, приходящие в гости ранним утром или поздним вечером, редко когда преследуют благие намеренья.
– Вижу, вы не забыли меня, мисс О’Хара, – усмехается тот, с лихвой возвращая мне оценивающий взгляд.
Хорошего же он мнения о моих умственных способностях, нечего сказать. Мне тут же хочется вновь начать сыпать ядовитыми тирадами, как в случае с детективом Миллером, но я все же держу себя в руках. Как ни крути, если сравнивать полицию и эту парочку частных детективов, портить отношения с последними мне совершенно не хочется.
– Взаимно, – коротко отвечаю я. – Чем мы обязаны такой честью, как ваш личный визит?
– Ну что вы, не стоит так официально, – притворно смутившись, произносит Рей, и его легкомысленный тон отбивает у меня всякое желание дерзить. Умеет человек производить хорошее впечатление – этого у него не отнимешь. – Можно войти? – тем временем, интересуется он, склоняя голову немного набок. – И я не откажусь от чашечки кофе.
«Наглость – второе счастье!» – про себя восхищенно качаю головой я, все же делая шаг назад и впуская этого вконец обнаглевшего типа в свой дом.
Представив Рея всем присутствующим, я вновь отбываю на кухню, чтобы приготовить кофе и на его долю, а когда возвращаюсь, он уже вовсю беседует с братьями, причем, последние выглядят не слишком радостно. И что, спрашивается, они уже успели не поделить за такой короткий промежуток времени?
– Так что же привело вас в столь ранний час, мистер Пенбер? – я предпочитаю все же не выяснять причины недовольства Эля и Бейонда, а перейти сразу к делу.
– Профессиональное любопытство, – невозмутимо отвечает он, ни секунды не раздумывая. – Мы слышали, что произошло этой ночью возле вашего дома. – Он слегка поворачивает голову в сторону разбитого окна.
– И поэтому вы пришли? – со скепсисом спрашивает Саю. Судя по ее взгляду, Рею она не доверяет ни секунды и определенно ждет какого-то подвоха. – Выразить нам свои соболезнования?
