Текст книги "Побег от прошлого (СИ)"
Автор книги: Iriri
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 45 страниц)
Однако не все в этой жизни происходит так, как было запланировано изначально. Вот и сейчас стоит только Саю направиться к двери, ведущей из зала в служебные помещения, как раздается звон колокольчика на входе. Мы как по команде поворачиваемся в ту сторону и замираем на месте. Моя рука сама собой начинает почесывать затылок – верный признак того, что мозг категорически отказывается принимать увиденное, как должное. Потому что уж чего мы навидались на этой работе, каких только посетителей к нам не заносило: бывало, что на огонек заглядывали косплейщики, переодетые в костюмы самых разных героев аниме; порой приходили и дамы в одном бикини; или же откровенно гламурные девочки, которые раздражали Саю до зубного скрежета; а пару раз, приходили люди – пардон – с нетрадиционной ориентацией. Благо, нравы тут более, чем свободные. Но таких чуднЫх оригиналов еще не было ни разу. Нет, я еще готова понять, что манера одеваться у всех разная – пусть хоть в розовый костюм кролика наряжаются! – но ходить по улице в декабре в одной водолазке и джинсах – это уже из ряда вон… даже на мой вкус…
Пришедшим является молодой человек лет двадцати двух с торчащими во все стороны черными волосами и огромными черными же глазами, чем-то напоминающими мне глаза Ниа – похожая форма, а круги под глазами еще темнее, чем у Нейта, словно этот кадр ночи напролет проводит в библиотеке, да не просто читая книги, а, как минимум, расшифровывая древние письмена каких-нибудь египтян, Майя или Ацтеков. Он заметно сутулится и, обведя каким-то странным отсутствующим взглядом зал, не остановившись ни на чем, направляется к столику у окна, расположившись как раз между двумя другими посетителями.
Я бросаю вопросительный взгляд на Саю: интересно, что она думает по этому поводу, – но она только пожимает плечами и кивает в ответ, ехидно и лукаво улыбаясь. И этот ее взгляд можно истолковать как: «Я ушла отдыхать, помнишь? Так что, увы и ах, ничем не могу помочь и этот фрукт на твоей совести. Да и к тому же сейчас так и так твоя очередь». Я перевожу взгляд с нее обратно на нашего посетителя. Странно… Любуется пейзажем за окном, одновременно с этим крутя в руках меню. И как, интересно, он там что-то прочитает, если смотрит не в брошюру, а на стекло? В отражении? И, кажется, его совершенно не напрягает, что официантки не спешат к нему подходить. Такое ощущение, что он и вовсе не догадывается о нашем существовании. Саю, зараза такая, гнусно хихикая и ядовитым тоном желая мне удачи, все же удаляется в гардероб, оставляя мне один на один со странным посетителем. Стараясь выкинуть из головы все эти ненужные мысли, я все же подхожу к злополучному столику, натянув на лицо дежурную улыбочку. Вблизи гость выглядит еще более чуднЫм, чем мне показалось сначала. Сидит, поджав колени к груди, и разглядывает меню, держа его большими и указательными пальцами. Где-то с полминуты я не решаюсь вмешаться в этот метафизический процесс. Но стоит только открыть рот, чтобы спросить, что же он желает заказать, как он сам поднимает на меня свои огромные глазища и спрашивает:
– А у вас есть джем?
И это так неожиданно, что я чуть не подскакиваю. До этого он вел себя так, словно вообще меня не видел. Да еще и его нелепый внешний вид начисто выбивает из колеи. Малость растерявшись, я все же стараюсь как можно скорее взять себя в руки.
– У нас есть только фруктовый наполнитель, но он идет как заправка для мороженого.
– А клубничный есть? – его глаза загораются, как у ребенка, впервые в жизни оказавшегося в кондитерской и отчаянно желающего получить все и сразу. И с чего бы такие перемены. Вроде бы только что его взгляд был скучающим и безучастным.
– Есть.
– Тогда принесите мне… – он прищуривается, прикусывая ноготь на большом пальце, словно раздумывая над чем-то, – … десять порций клубничного наполнителя.
– А какое мороженое? – осторожно интересуюсь я, уже не зная, что и думать. Более нелепого заказа, чем этот, мне не доводилось принимать никогда в жизни. Даже страшно представить, что он может к этому еще попросить.
– А разве я просил мороженое? – его и без того огромные глаза становятся еще больше, и это чертовски действует на нервы. В придачу ко всему он еще и смотрит, не моргая, и создается впечатление, будто меня просвечивают невероятно мощным рентгеном.
– Не просили, – отвечаю ровным голосом. Кажется, с ним будет тяжело… – Но наполнитель подается только с мороженым.
– Вот как… – он вновь прикусывает ноготь большого пальца, и вкупе с его позой этот жест выглядит настолько сюрреалистично и по-детски, что я поспешно трясу головой. – Ну… тогда принесите мороженое, но наполнитель дайте отдельно.
Мысленно закатываю глаза, не понимая причины такого занудства, но внешне продолжаю выглядеть гостеприимной хозяюшкой. Убедившись, что ни о чем, кроме клубничного наполнителя для мороженого, он думать не может, возвращаюсь за стойку, уже начиная сожалеть о своей бодрости. Надо было притвориться полусонной и самой идти в гардероб, а Саю пусть бы возилась с этим чудиком. Она же любит всяких клоунов.
Пломбира не осталось, так что после недолгих размышлений накладываю шарик ананасового. Не сказать, что я отдаю предпочтение этому вкусу – я вообще сладкое не люблю – просто ярко-желтый цвет шарика, по моему мнению, способен неплохо скрасить холодную декабрьскую ночь. Да и в конце концов, он же не уточнил, какой ему нужен вкус. К тому же, похоже, он вообще в мороженом совершенно не заинтересован. Вздохнув, беру другую креманку и выдавливаю туда наполнитель. И морщусь. Ненавижу клубнику.
Составив все на круглый железный поднос, приношу заказ и опять впадаю в состояние культурного шока. И есть, от чего: это чудо природы демонстративно откладывает в сторону чайную ложку, отправляет шарик мороженого вместе с одноразовой креманкой в мусорную корзину, а потом приступает к поеданию варенья, черпая его горстями и облизывая пальцы.
От одного только вида этой трапезы я лишаюсь дара речи, и мне становится дурно, похоже, как бы я не противилась маминому пуританскому воспитанию, оно все же дает о себе знать. С трудом удержавшись от того, чтобы начать читать лекцию о правилах хорошего тона, я оставляю странного гостя наедине с его лакомством и ухожу на свое место, усевшись на стул, который не так давно занимала Саю. Слава богу, что она всего этого не видела. Знаю я ее коварную натуру – ее ехидных комментариев в свой адрес по поводу всего происходящего я бы точно не перенесла. Хотя не факт, что ее бы это тоже не шокировало, так же, как меня.
Не знаю, сколько проходит времени. В кафе царит тишина: Эни и Джон уже ушли, только парень продолжает есть свое варенье. Но, наконец, этот кошмар для моих нервов заканчивается, и он просит меня принести счет. С невероятной легкостью на душе оттого, что сейчас он лишит меня своего общества, я выполняю эту просьбу и начинаю отходить, как вдруг он заявляет:
– Спасибо вам, Кристен О’Хара.
Меня словно обухом по голове ударяет и я резко разворачиваюсь, смотря на него во все глаза.
– Откуда вы знаете мое имя?
– Прочитал на вашем бейджике.
– На мне нет бейджика.
– Правда? – удивляется он, наклоняя голову в бок, и от его нелепого вида мне хочется расхохотаться. – Значит, я видел его раньше, когда заходил сюда в прошлый раз.
«Мог бы и не врать, – хмыкаю про себя я. – Он ни разу тут не был. Я бы запомнила. Уж ЕГО я бы точно запомнила!» Но вслух ничего не говорю.
Все также сутулясь, он направляется к выходу. И мне от его не в меру легкого наряда становится окончательно не по себе. Ну нельзя же, в самом деле, зимой ходить вот так!
– Э-э-э… – неловко произношу я, отчаянно пытаясь собрать мысли в кучу и правильно озвучить свою мысль. – Может, дать вам куртку? Холодно же на улице…
Как я и говорила, у нас в гардеробе скопилась уже куча забытых вещей на любой вкус. Так что не думаю, что в том, чтобы пожертвовать какую-нибудь курточку, будет что-то зазорное.
– Спасибо, не надо, – не оборачиваясь, отвечает он, на миг замерев в дверях. – Я на машине.
***
Ближе четырем утра возвращается Саю, еще более сонная, чем была до своего ухода. Можно подумать, она там не спала, а таскала мешки с цементом. Недовольно ворча что-то по поводу того, что я выпила ее кофе, она наводит себе еще целую кружку этой черной отравы и выпивает залпом. М-да, похоже, сон во время рабочей смены дурно влияет на ее настроение. Я морщусь и отворачиваюсь, а про себя размышляю, рассказать ей про любителя варенья или нет. И когда начинаю склоняться к тому, чтобы промолчать, Саю сама поднимет эту тему.
– Так что это был за фрукт?
Пока я рассказываю ей подробности, она неуважительно хихикает и изо всех сил сдерживается, чтобы не заржать в голос. Само собой, я понимаю, что ее так веселит, – на ее месте я бы и сама смеялась, пожалуй, – но мне почему-то совсем не смешно. С момента ухода этого странного парня у меня в душе появилось какое-то необъяснимое неприятное чувство, навязчивое как тошнота. А от воспоминания об его тяжелом пронзительном взгляде меня и вовсе бросало в дрожь.
– Как же я вовремя ушла, – смеется Саю, когда я заканчиваю рассказ. – Я бы определенно чувствовала себя третьей лишней, мешая такому трогательному свиданию. – И не обращая ни малейшего внимания на мой убийственный взгляд, продолжает: – Вы же отлично друг другу подходите, прямо идеальная пара, если посмотреть. Сладкоежка и ярая противница сладкого. Противоположности всегда притягивались! Это же основополагающая составляющая нашего безумного мира!
– Кончай издеваться! – шикаю на нее я, боясь, что она начнет развивать свои мысли в этом направлении, и это затянется минут на десять в лучшем случае. – Мне и так не по себе от всего этого…
Еще несколько секунд она, словно на автомате, продолжает нервно хихикать, а потом вдруг становится серьезной, спрятав подальше неуместную улыбку. Видать, вид у меня был тот еще, раз уж даже ее проняло. Остановив взгляд своих карих глаз на моем лице, она неодобрительно качает головой.
– Паршиво выглядишь, – наконец, замечает Саю, цокнув языком. И, словно решив, что этого вердикта недостаточно, начинает качать головой, чтобы окончательно убедить меня в несоответствии моего вида ее представлениям о внешности девушек. – Что с тобой?
А я не знаю, что ответить. Просто не могу, как следует, облачить свои мысли в слова. Да какое там, я сама не знаю, что со мной происходит. Желудок неприятно сжимается, руки едва заметно дрожат, а в голове такой кавардак, что в страшном сне не приснится. Такое впечатление, что либо меня укачало, либо я начинаю простывать. Обычно такие симптомы у меня наблюдаются только в подобных случаях. Но нынешняя ситуация явно не подходит ни под то, ни под другое.
– Иди-ка ты в гардероб, – нахмурившись, советует Саю и слегка наклоняет голову на бок, будто так она может увидеть что-то, ранее скрытое от ее придирчивого взгляда. – Ты устала, и тебе надо отдохнуть. Так что иди полежи.
Я, зажмурившись, так отчаянно мотаю головой, что она даже начинает кружиться. Вот уж чего мне сейчас действительно не хочется, так это сидеть одной в маленькой комнатушке наедине со своими мыслями, вернее, с их полным отсутствием. Разве что с воспоминаниями о таинственном госте. Блин, знала бы, что эта встреча окажет на меня такое действие, вообще бы не пришла сегодня на работу. Интересно, этот парень вообще кто? Студент? Если да, то с какого факультета? Не хотелось бы случайно столкнуться с ним в коридоре Университета. Хватит с меня одной встречи.
– Нет, не хочу, – говорю я, отобрав у нее очередную кружку паршивого кофе и осушив ее в три глотка. – Лучше я тут посижу. Давай поговорим о чем-нибудь, делать-то все равно нечего. – Да-да-да! Мне очень нужно говорить. Тараторить без остановки. О чем угодно, как это любит Миса. Лишь бы занять мозг чем-нибудь. Черт, я готова обсуждать даже Телепузиков!
Еще некоторое время она внимательно смотрит на меня, словно раздумывая, продолжать спор или нет. Но потом только легкомысленно машет рукой. Слава богу! Хотя, почему я, собственно, сомневалась в ней? Саю, умничка, всегда вовремя понимает, когда стоит спорить, а когда лучше помолчать и оставить истерзанного собеседника в покое.
– Как хочешь.
Остаток смены мы проводим, выстраивая предположения по поводу того, что же за приготовления к Рождеству организовал в моем доме Мелло. Честно говоря, наши прогнозы совсем неутешительные. Саю уверена, что там все будет ужасно темным и готичным, совершенно не соответствующим нашим с ней представлениям о светлом и добром празднике. А мне, наоборот, думается, что Такада и Миса эту затею не одобрят и непременно навяжут ему что-нибудь на свой вкус, так что дом от погреба и до чердака будет весь в розовых гирляндах, рюшках и тому подобной ерунде, которая больше подошла бы для Дня Святого Валентина, а не к Рождеству. Но все же мы наивно верим в гипотетическое «лучшее» и стараемся не портить себе настроение. Ближе к семи часам, когда кафе окончательно пустеет (можете представить, после странного посетителя забегала еще парочка каких-то экстрималов!), Саю опять начинает отчаянно клевать носом, и никакой кофе ей не помогает. Бедняга! Я тоже засыпаю, но в гардероб по-прежнему не иду. Просто не хочу оставаться одна, боясь, что ненужные мысли опять полезут в голову, и тогда Рождество лично для меня точно можно будет считать испорченным. Вместо этого вытаскиваю телефон и захожу в ICQ. Как и ожидалось, ребята тоже не спят, однако, шансы застать кого-нибудь за компьютером мизерные. Прекрасно зная организаторские способности Мелло и Такады, я понимаю, что сидеть без дела никто не будет. Все наверняка вкалывают, как проклятые. Хотя, казалось бы, тоже мне работа – дом нарядить. Повесил мишуру, пару гирлянд, поставил елку, и все, вот и весь наряд. Но они же у нас ребята творческие, и к подобным вещам привыкли подходить основательно. Что ж, нам же лучше. В наше время бесплатных дизайнеров днем с огнем не сыщешь. Хоть и терзают меня смутные сомнения, что вся их работа будет удовлетворять моим вкусам. А, ладно… Дареному коню в зубы не смотрят.
Christen (всем сразу): «Ау! Есть кто-нибудь?»
К моему величайшему удивлению, отзывается Такада, которая – я была в этом просто уверена – сейчас должна вовсю заниматься развешиванием мишуры и наряжанием елки. Что же, получается, леди-прораб отдыхает, пока остальные работают? Ну и ну…
Taki: «О, привет Крис. Ты как раз вовремя – я уже собиралась тебе звонить. У нас тут дело чрезвычайной важности»
«Господи боже, что у них там случилось?! Что, трубу прорвало, или электричество отключили? Или поранился кто-нибудь? Только этого не хватало. Сейчас, в канун Рождества попробуй найди врача…»
Taki: «Мы с Мисой как раз спорили, какого цвета мишуру повесить на окно. Она говорит, что черную, а я говорю, что синюю. Так какую?»
«Тьфу ты! – качаю головой, чувствуя, как гора падает с плеч. – Нашли из-за чего спорить… Какого черта она меня так пугает?!»
Ну, впрочем, как я и думала, Такада и вправду занимается делом, а не прохлаждается.
Christen: «Повесьте желтую».
Taki: «Бяка >.< Вот вечно ты так… А желтой все равно больше нет, так что повесим синюю. ^^ Ладно, мы уже почти закончили. Ждем только вас с Саю. Когда вы там уже освободитесь?»
Christen: «Да хоть сейчас. Народу все равно никого. За всю ночь только пара-тройка посетителей и была».
«Пожалуйста, только не спрашивай о них ничего… Ну пожалуйста… Мне меньше всего сейчас хочется рассказывать об этом уникуме. Господи, ну пусть ей будет это неинтересно!»
Но, похоже, она и с самого начала не собиралась интересоваться подобными глупостями. И слава богу! Быть подвергнутой жесточайшему журналистскому допросу мне хочется в последнюю очередь. Тем более на такие темы. Но, как бы там ни было, чтобы отвлечь ее от нашей с Саю работы, я предпочитаю увести разговор вообще в другое направление.
Christen: «Вы покормили Тома?»
Taki: «Конечно. Он наелся до отвала! Целых три банки с консервами слопал! Ты что, его совсем не кормишь? Оголодал бедняга… А сейчас вон на кровати развалился, словно король. И тут же орет, если кто-то пытается нарушить его уединение».
Christen: «Ну да, ты попробуй забудь его покормить. Жизни не даст! ^^ Ладно, мы уже закрываемся. Скоро придем, ждите))»
И закрываю телефон. Времени как раз пробивает семь утра, а значит, мы можем со спокойной душой идти домой. Охранник, мерзавец этакий, вообще ушел еще два часа назад. Дескать, Рождество же. Так что я пошел, а вы, девочки, вкалывайте. Ну и черт с ним! Саю к этому моменту уже сладко спит, положив голову на руки и бормоча себе под нос что-то нечленораздельное. Приходится ее растолкать, чувствуя себя при этом величайшей злодейкой всех времен и народов. Больше всего на свете ненавижу будить людей! Хотя, нет. Сладкое, пожалуй, ненавижу больше. Она спросонья ворчит что-то непристойное – настоящий шедевр в жанре разговорных ругательных импровизаций! – но, поняв, что можно наконец-то уходить, вмиг очухивается, прогоняет сон и, помыв свою кружку, мчится в гардероб. Куда там Мелло с его нечеловеческой скоростью! Видел бы он сейчас Саю, удавился бы от зависти! Я быстро пробегаюсь по столикам с мокрой тряпкой – так, на всякий случай, – убираю выручку в сейф, как положено, закрываю кассу, короче говоря, провожу все обязательные ритуалы закрытия смены.
Саю входит в зал как раз в тот момент, когда я заканчиваю составлять стаканы на стойке. Бросив форму в сумку и накинув куртку, которую она принесла, я вслед за ней выхожу из «Золотых листьев», заперев за собой дверь. Скоро придут Кэти и Анжела – официантки с другой смены, у них есть свои ключи, а мы со спокойной душой может отчаливать, куда угодно, хоть к черту на кулички. Впрочем, наши запросы в этой области куда скромнее, так что мы просто двигаемся домой.
========== Том 1. Глава 3. Праздник ==========
Снег сыплет крупными хлопьями, ветра нет, и везде чувствуется атмосфера праздника. Высыпавшие на улицу детишки играют в снежки, несколько уйдя в игру с головой, что пару раз нам даже приходится уклоняться от летящего в нашу сторону комка снега. Взрослые, несмотря на раннее утро, носятся туда-сюда, пока мы идем к дому. Кажется, что только у нас двоих нет никаких забот. Ощущение тревоги так никуда и не ушло, но сейчас мою голову больше заполняют мысли о том, как весело будет сегодня вечером. На фоне нехороших дум даже предстоящее разглядывание совместных трудов команды МТМ, как я мысленно окрестила Мелло, Такаду и Мису, выглядит, как неплохая шутка, как раз в духе предстоящего торжества.
– Ну что, успокоилась? – Саю как всегда видит меня как на ладони. Почему-то мне почти никогда не удается скрыть от нее свои мысли. Остальные могут ломать голову часами, а ей достаточно одного только взгляда, чтобы понять все и сделать соответствующие выводы. Просто невероятная проницательность. Хотя, иногда это здорово действует на нервы. Порой тяжело общаться с человеком, видящим тебя, как на ладони и в мгновение ока отличающим правду от лжи.
– Да, вполне, – улыбаюсь в ответ, пиная очередной комок снега, от которого пришлось отпрыгивать в сторону. Наверное, моя улыбка выглядит вымученной и усталой, но я не придаю этому особого значения. Саю и так в курсе, что довело меня до такого состояния, так что нет смысла пытаться притворяться. – Только не говори остальным, ладно? Не хочу портить им Рождество.
– За кого ты меня принимаешь? – она прищуривает глаза и надменно искривляет губы, изо всех сил старается выглядеть возмущенной, словно я ее оскорбила в лучших чувствах, но широкая улыбка, быстро пришедшая на смену надменности, сводит на нет всё ее актерство. – А вообще кончай переживать из-за всякой ерунды. Подумаешь, какой-то парень. Если он придет туда еще раз, можешь спрятаться под стойку. Я сама приму у него заказ.
– Ты такая добрая… – приглушенно смеюсь я в кулак.
Остаток пути проходит в молчании, но оно не тяготит нас. У нас вообще очень хорошо получается вместе молчать. Как говорил Макс Фрай, «если двум людям есть, о чем поговорить, это признак взаимной симпатии, но если им есть, о чем помолчать, это говорит о настоящей дружбе». Как раз наш случай. Уже на пороге дома мне внезапно охватывает чувство, будто кто-то пристально разглядывает мой затылок, так что я резко оборачиваюсь. Никого.
– Ты чего? – удивленно и несколько обеспокоено спрашивает Саю, смотря в ту же сторону, что и я.
– Понятия не имею, – пожимаю плечами я, действительно не понимая, что на меня нашло. – Кажется, у меня мания преследования началась на почве…
«…всего этого», – собираюсь сказать я, но обрываю себя на полуслове, потому что в этот момент моему взгляду предстает то, во что превратился мой дом. Первой моей мыслью было, что я, наверное, ошиблась адресом, потому что вот это помещение, густо обвешанное мишурой, гирляндами, бумажными снежинками и прочей рождественской ерундой, никак не может быть моим домом. Черт, ведь представляла же я себе все это и еще многое другое, что ребята могли учудить с моим домом. Но, видимо, к такому просто невозможно быть готовым! Так, ладно, ладно, держи себя в руках, Кристен! Это же твои друзья.
– Не прошло и полгода! – выскакивает нам навстречу радостная Миса, разодетая в свое любимое черное платье с жестким корсетом и пышной юбкой. Видать, решила не дожидаться вечера и принарядиться сразу. И как не боится наставить на ткани затяжек? Впрочем, это же Миса… У нее затяжек не бывает никогда.
Следом за ней в прихожую выходит и Такада. Она, хоть и не лучится счастьем, как Миса, но тоже выглядит очень довольной. В вечернее одеяние пока обряжаться не стала, зато о макияже предпочла позаботиться заранее. И как им не надоедает крутиться перед зеркалом и малеваться? Лично мне лень заниматься и тем, и другим. Стало быть, противоположности действительно притягиваются.
– Ну как, нравится? – невинно интересуется она, радостно сцепив пальцы в замок и нацепив на лицо выражение, которое вполне можно истолковать как «А что я? Я ничего». Блин, она еще спрашивает!
Я хочу высказать все, что об этом думаю, но никак не могу подобрать нужные слова. Потому что, во-первых, не знаю, как можно просто и понятно объяснить, что размалевывать комнату в общежитии – это одно, а разукрашивать весь дом, причем, им не принадлежащий, – это совсем другое, и во всем надо знать меру. А, во-вторых, по-прежнему не хочу портить никому настроение перед праздником.
– Ух ты! – у Саю, в отличие от меня, наоборот разгораются глаза. И это удивляет меня безмерно. Помнится, одевающиеся гламурно девочки бесили ее настолько, что она не могла из-за них сосредоточиться ни на чем. Однако гламурно обставленное помещение вызывает у нее чуть ли не щенячий восторг. И где, спрашивается, логика? – Ну вы даете, девчонки!
В этот момент из гостиной раздается какой-то жуткий грохот, и мы спешим туда, надеясь, что это не люстра отпала, и не елка упала с табурета. Остальное лично мне не кажется таким уж ужасным событием. Открывшаяся нам картина поражает нас до глубины души. Нет, мировой катастрофы не случилось. Только локальная… Там, как ненормальные носятся Мэтт и Том, с которым он играет. Гоняясь за фантиком на веревочке, который держит в руках Мэтт, кот сшибает все на своем пути, будь то журнальный столик или табуретка. Хотя, кто из этих двоих наносит больший урон, можно еще поспорить… собственно, удивляться нечему – Мэтти души не чает в моем коте, и всегда рад отложить приставку, чтобы вместе с этим комком серого меха перевернуть весь дом с ног на голову. Ладно уж, пусть развлекаются…
– Кхе-кхе, – покашливает Такада, вмешиваясь в эту идиллию и явно не разделяя моей лояльности в отношении этих двух.
И Мэтт, и Том замирают как по команде и смотрят на нас таким взглядом, будто только что проснулись. Глаза круглые, рты приоткрыты, а кот еще и ушами дергает. Бесценное зрелище! Как всегда под рукой нет фотоаппарата.
– Э-э-э… ну ни фига себе… – только и может выдавить Майл, оглядевшись по сторонам и оценив учиненный беспорядок, а потом делает ангельское личико и улыбается сложившей руки на груди Такаде. – Не беспокойся, Таки, я все приберу.
Кот, распушив хвост и подняв его трубой, тут же гордо уходит из комнаты в кухню, словно желая этим сказать, что он тут совершенно ни при чем, и если мы собираемся и его привлечь к приборке, то пришли явно не по адресу. А он пока пойдет и попробует стянуть что-нибудь со стола. Возможно даже, что ему повезет, и украденное окажется чем-то вкусным.
В дальнем углу гостиной на самой ненадежной и вечно шатающейся табуретке балансирует Ниа, рискуя в любой момент смачно грохнуться на пол, и развешивает на высокую елку разноцветные стеклянные шары, не обращая ни малейшего внимания на балаган. Там же у окна тоже на табуретке стоит Мелло и возится с длинной гирляндой, пытаясь прикрепить ее к гардине. Но та с упрямством старого осла ни в какую не желает цепляться за крючок и вечно соскальзывает, стоит только ее отпустить. Но Мелло не сдается и с лицом человека, настроенного биться до победного конца, предпринимает все новые и новые попытки обуздать нить с лампочками.
– Давай помогу, – сжаливается над ним Саю, когда гирлянда в очередной раз срывается, при этом опутав беднягу с ног до головы, а сам он чуть было не падает с табуретки.
Миса и Такада уходят на кухню, откуда доносятся весьма аппетитные запахи. У меня аж слюнки потекли, я ведь не ела всю ночь – кофе не считается. Но не сейчас… Еще не время.
Так что я поднимаюсь на второй этаж и захожу к себе в комнату. Вопреки моим опасениям, ее разукрашивать По-Рождественскому ребята не стали. Ну и слава богу. Быстро переодевшись в домашнюю одежду, вновь спускаюсь вниз. Мэтти уже убрал мусор, Саю и Мелло вдвоем одолели злосчастную гирлянду, да и елка стоит полностью наряженная.
На кухне царит настоящая суматоха, яблоку негде упасть. Там собрались все и пускают слюни, глядя как Лайт режет куриное филе для салата. В духовке печется жюльен, в кастрюле на плите варится кисель, столь любимый всеми, кроме Лайта и Саю, а Миса и Такада украшают кремом огромный фруктовый торт. Том, видимо, считая, что ему уделяют слишком мало внимания, ходит между ногами и требовательно мяукает, периодически поднимаясь на задние лапы, чтобы заглянуть на стол. Мелло возится в холодильнике, переставляя там тарелки с полки на полку, чтобы освободить место для салатов и торта. Мэтт стоит у окна и не принимает участия в готовке. Удивительно, что в PSP не играет. Саю сидит на стуле опять же с кружкой кофе и, кажется, засыпает, положив голову на плечо Ниа, который тоже сидит и скучает.
– Так, народ! – внезапно громко объявляет Лайт, сморщившись, когда кто-то в очередной раз наступает ему на ногу. – Нарооод! – повторяет он, когда на его зов никто не обратил внимания. – Идите в гостиную, а?
– Я остаюсь, – тут же заявляет Миса, лукаво улыбаясь и потрясая пакетом с кремом, при помощи которого она делала кремовые розочки. – Надо закончить торт.
Саю тут же вскакивает на ноги и, по привычке оставив недопитую кружку на столе, уходит, утягивая меня за компанию.
– Кристен, где я могу поспать? – еле-еле ворочая языком спрашивает она, когда мы оказываемся в гостиной.
– Пошли, – усмехаюсь в ответ я, поднимаясь по лестнице. – Сразу бы сказала, что с ног валишься…
Впрочем, сама я чувствую себя немногим лучше Саю – бессонная ночь брала свое. Прислушавшись к звукам, доносящимся из гостиной – гулу телевизора, обсуждению последних новостей в Университете и прочим – я решаю, что если я позволю себе несколько часов вздремнуть, то мировой катастрофы не случится.
Я довожу Саю до комнаты для гостей, где обычно ночевали мои родители, если приезжали меня навестить, и она, не раздеваясь, падает на кровать и моментально отрубается. Моя комната напротив, так что через минуту я поступаю точно также.
– С Днем Рождения, Миса! – кричим мы, сидя за столом.
Все встают по очереди и произносят поздравительную речь – это уже наша маленькая традиция. Обычно я никогда не придумываю ничего заранее, а импровизирую, выдавая при этом длинные и пафосные тирады, но сегодня, похоже, не мой день. В голове нет ни одной мысли, и чувство реальности происходящего сильно притуплено. Я наблюдаю за всем, словно смотрю телевизор. Словно я сплю и вижу красочный сон. Я вижу, как радостно улыбаются Саю и Такада, как хором поздравляют Мису Мэтт и Мелло, как надевает ей на шею подвеску в форме снежинки Ниа, как ее целует Лайт, и ничего, совершенно ничего не чувствую. Словно все это происходит не здесь, а где-то в потустороннем мире.
Когда наступает моя очередь, я лишь поднимаю бокал и коротко произношу:
– Будь счастлива.
Все смотрят на меня удивленно, а мне совершенно неохота им ничего объяснять. Я просто не могу этого сделать.
– Я считаю, что счастье – это самое главное, что должно быть у человека, – все же поясняю я, когда пауза неловко затягивается. – Было бы счастье, а остальное приложится.
– Неплохо сказано, – одобрительно замечает Мэтт.
Бьют часы, и звон бокалов нарушает тишину. Ребята наперебой друг друга поздравляют, а я полностью отключаюсь от происходящего. Перед глазами все плывет, и начинают плясать зеленые и красные круги, словно я уже приняла изрядную дозу спиртного. А еще очень хочется спать…
Играет музыка, и наша маленькая вечеринка идет своим ходом. Кружатся в медленном танце Лайт с Мисой и Мэтт с Такадой, за столом сидят Саю и Мелло и, за обе щеки уплетая торт, яростно спорят по поводу музыкальных исполнителей. Ниа молча наблюдает за всеми, мягко поглаживая Тома, который расположился у него на коленях, и кажется вполне довольным жизнью. Как в этот момент выгляжу я, боюсь даже представить, но думаю, что не самым лучшим образом. Но благо, все заняты собой и никто не обращает на меня внимания.
Справедливо решив, что мне надо проветриться, я иду выносить мусор, которого после готовки да и во время празднования накопилось прилично. Мусорный бак недалеко от дома, буквально в десяти метрах, так что я накидываю только легкую курточку, не собираясь задерживаться на улице. Просто хочу глотнуть свежего воздуха…
Когда пакеты с мусором занимают свое место в баке, ощущение, что мой затылок сверлит чей-то пристальный взгляд, опять возвращается. Молниеносно развернувшись, я сталкиваюсь лицом к лицу с Ниа и вскрикиваю от неожиданности.
– Эй-эй, полегче, Крис, – поднимает руки вверх он. – Это всего лишь я.
– Чееерт, Нейт… Никогда больше так не делай, – шумно втягиваю воздух я, а потом подозрительно на него кошусь. – Что ты тут вообще делаешь?
