Текст книги "Побег от прошлого (СИ)"
Автор книги: Iriri
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 45 страниц)
– Черт! – в сердцах восклицаю я, закрывая последний исследуемый файл.
Бейонд, все это время работая за другим ноутбуком и практически не шевелясь, удивленно поворачивает ко мне голову.
– Что такое, Кристен? – спокойно интересуется он, удивленный моей внезапной бурной реакцией.
– Так и знала, что это ничего не даст, – мрачно говорю я, кивая на ноутбук, который поставила на журнальный столик. – Никого подозрительного. Ни единой зацепки. Словно и не делали ничего, только время зря тратили.
– Не стоит быть такой категоричной и самокритичной, – все также невозмутимо говорит Бейонд. – Надежда, что здесь что-то обнаружится, изначально была небольшой, так что не стоит так огорчаться, что она не оправдалась. Возможно, мы ошиблись со сроками, и стоило брать начальной датой более раннюю, но я все равно здорово сомневаюсь, что это хоть что-то даст.
– А что тогда делать? – вздыхаю я, потому что его слова меня совсем даже не обнадеживают, а потом зеваю, да настолько широко, что начинает ломить челюсти.
– Тогда… иди спать, Кристен, – чуть заметно усмехается он, лукаво смотря на меня исподлобья.
– А ты что, в это время работать будешь? – устало спрашиваю я, опять будучи не в силах справиться с приступом зевоты. Думается, что даже если бы он сейчас и нашел для меня какое-то дело, я бы вряд ли оказалась хорошим помощником.
Сонливость накатывает такой мощной волной, что в какой-то момент я просто отрубаюсь, сидя на диване, но тут же просыпаюсь и все же поднимаюсь на ноги, справедливо решив, что мое спящее тело будет не лучшим украшением гостиной. Видимо, так считает и Бейонд, потому что, взглянув на мои мытарства и шатающуюся неуверенную походку, тоже отставляет в сторону ноутбук и внимательно наблюдает, чтобы мой марш-бросок от гостиной до комнаты не закончился каким-нибудь плачевным падением с лестницы. В результате, оказавшись, наконец, в комнате, я просто падаю на кровать, даже не переодеваясь во что-нибудь, более подходящее для сна. Сквозь сон я отчетливо слышу, как усмехается Бейонд, а потом вытаскивает из-под меня покрывало и им же меня укрывает.
Наверное, через несколько секунд я бы непременно провалилась в очередной сон о каких-нибудь райских кущах, если бы из коридора до меня не донесся громкий голос Саю. Так как ввиду сонливости мое чувство реальности изрядно притуплено, я не могу с уверенностью сказать, раздался ли он сразу, как Бейонд вышел из моей комнаты, или же спустя какой-то промежуток времени.
– Где Эль? – интересуется она.
– С Ватари в больнице, – приходит незамедлительный спокойный ответ. В нем не чувствуется ничего: ни издевательства, ни возмущения ее любопытством – сухая констатация факта.
Сонливость внезапно, как рукой снимает, так что я тихо сползаю с кровати и иду к двери, намереваясь напомнить Саю, что она обещала мне держать себя в руках. Но у самой двери внезапно замираю, уже потянувшись к ручке, и слушаю, что происходит с другой стороны. И в голове тут же появляются совестливые мысли, что подслушивать под дверью низко, подло, недостойно и все в том же духе, но я ничего не могу с собой поделать, и не могу заставить себя отойти от двери, и не могу ее открыть. Словно доносящиеся из коридора слова намертво сковали мою волю и прибили меня к полу.
– Что, ему стало стыдно за свое бездействие, и он таким образом пытается загладить свою вину перед ним?
– Не стоит быть такой циничной, Саю-чан, – говорит Бейонд, и в его голосе я отлично слышу не предвещающие ничего хорошего интонации. И мне следует выйти и остановить их… Следует…
– На правду не обижаются, – безапелляционно заявляет она. Я становлюсь на корточки и, прищурившись, наблюдаю за происходящим в широкую замочную скважину. И вижу, как лицо Саю приобретает максимально презрительное выражение. – А ты, пользуясь его отсутствием, внаглую подкатываешь к его девушке? Хорош братик, нечего сказать.
– Ну откуда такая необузданная фантазия, Саю-чан? – спрашивает он, качая головой, словно никак не может решить, плакать ему или смеяться, но определенно склоняется к первому варианту.
– А откуда такой бесконечный идиотизм? – эхом отзывается Саю. – Что ты постоянно считаешь меня слепой и ничего не соображающей дурой. Думаешь, я ничего не вижу? Думаешь, не замечаю, как ты на нее смотришь? Как у тебя перехватывает дыхание, когда она рядом? И как твое сердце замирает от нежности, когда она улыбается? И как ты ее хочешь?
Я чувствую, как мои щеки заливает краска, когда я слышу эти слова из уст Саю, и думаю, то ли это я такая слепая и бесчувственная, либо она, как обычно преувеличивает. А все мое внимание приковано к Бейонду, который, впрочем, от упреков Саю в лице не изменился ни на йоту.
– Смешная ты, Саю-чан, – говорит Бейонд через некоторое время.
– И меня бесит сам факт твоего существования. Вас обоих: и тебя, и Эля, – продолжает она. – Потому что все ваши слова, все ваши действия, все ваши чувства – это ложь, только ложь и ничего, кроме лжи. И бесит, что вы постоянно обманываете Кристен, что опутываете ее своей лживой паутиной, пользуясь ее добротой и привязанностью.
– Саю-чан, – пытается что-то возразить он, но Саю не дает ему сказать ни слова.
– Сначала появился Эль, и я сразу заподозрила, что дело пахнет керосином, – развивает свои мысли она. – А потом, черт знает откуда, выполз еще и ты. И сначала мне показалось, что ты отличаешься от него в лучшую сторону. По крайней мере, не врешь. Но теперь… – Саю бросает на него уничтожающий взгляд и недовольно фыркает, но выглядит это так, словно ей хочется сплюнуть себе под ноги, и только воспитание не позволяет ей такую вольность в чужом доме. – Ты ничуть не лучше. Такая же погань, как и он. Если бы не Кристен, я бы давно посоветовала полиции тщательно вас проверить. Наверняка, вы оба не чисты на руку. Хотела бы я посмотреть в глаза вашей мамочке, которая вырастила таких ублюдков.
Коридор в один момент заполняется такой жуткой аурой, что у меня волосы на голове встают дыбом, а сердце леденеет от ощущения животного неконтролируемого ужаса. Видимо, Саю это тоже чувствует, потому что испуганно замолкает и сейчас смотрит на Бейонда настороженно и изучающее, пытаясь понять, что же случилось. Сам же он стоит, опустив голову. Длинная челка закрыла от Саю его темные глаза, в которых – я это прекрасно вижу, потому как смотрю снизу – сейчас нет ничего, кроме ледяной всепоглощающей ярости.
– Ничуть не лучше? – тихим угрожающим полушепотом повторяет он, и Саю невольно делает шаг назад, наткнувшись спиной на стену. А потом Бейонд внезапно поднимает на нее взгляд, и она вздрагивает, будто от порыва холодного ветра, и словно пытается уменьшиться в размерах. И хотя я нахожусь за стеной, в безопасности, мои ощущения ничем не отличаются от ее. – Это ты верно подметила, Саю-чан… Если уж и сравнивать меня с Элем, то я гораздо, гораздо хуже, чем он.
– Ну, прости мне мою неучтивость. – Ума не приложу, как в такой ситуации Саю еще умудряется дерзить. Видимо, у нее это происходит уже на автомате, как безусловный рефлекс.
Бейонд резко подходит к ней на шаг, делая при этом выпад, словно хочет ее ударить, но она смело смотрит ему в глаза, явно при этом желая провалиться сквозь землю. Но неуступчивый характер не позволяет ей отступить.
– Что, ударишь? – спрашивает Саю, буквально выплевывая эти слова в его лицо, находящееся буквально в нескольких дюймах от ее собственного.
– Никогда не смей упоминать нашу маму в моем присутствии, – твердо говорит Бейонд таким голосом, что даже меня передергивает. – Ты меня поняла, Саю-чан? Никогда.
– Ну… – видимо, Саю никак не может собраться с мыслями. Неудивительно.
– Мне ты можешь говорить все, что угодно, – продолжает он. – Но не смей говорить ничего этого Элю. Весьма самонадеянно, Саю-чан, считать, будто ты знаешь о нас все. Ты и сотой части не знаешь из того, что мы собой представляем. А что до нашей мамы… – И, немного помедлив, добавляет. – Она умерла, Саю-чан. Тебе понятно? Уяснила суть? Или есть какие-то вопросы?
– Я не знала, – тихо произносит Саю, а потом посылает ему выразительный взгляд, словно пытаясь сказать, что все эти аргументы ей до задницы. – Ну, и что из этого?
«Черт, Саю! – про себя ору я. – Просто заткнись и иди спать! Ты ведь и представить себе не можешь, с кем имеешь дело!»
– Если однажды вы потеряли кого-то, кто был вам дорог, то было бы логичнее с вашей стороны стараться беречь тех, кто у вас остался, а не подставлять их под удар. – Увы, мои невысказанные слова до нее так и не дошли. – А, судя по вам обоим, ни за что не скажешь, что вы хоть о чем-то сожалеете. В том числе и о своих потерях.
Чувствуя, что от этих слов Бейонд вполне может сорваться и попросту свернуть ей шею, я уже собираюсь открыть, наконец, злосчастную дверь и выскочить в коридор, дабы предотвратить это, но внезапно останавливаюсь и замираю, и моя нижняя челюсть падает на грудь от увиденного. Потому что именно в этот момент Бейонд, не желая тратить время на дальнейшие споры, внезапно прижимает Саю к стене и целует. И этого не может быть, не может быть, не может быть, просто не может быть, потому что этого быть не может! Я чуть не вскрикиваю от неожиданности, нелогичности и невозможности этого поступка, потому что я ожидала чего угодно, но только не этого! Саю, судя по всему, пребывает в еще большем шоке, нежели я, и первые несколько секунд вообще не предпринимает никаких действий, просто позволяя Бейонду себя целовать. А потом, когда, наконец, приходит осознание того, что происходит, она резко отталкивает его от себя, и тишину коридора рассекает звук звонкой пощечины.
– Ты совсем охренел?! – орет Саю, и ее колотит крупная дрожь, и в глазах застыл искренний ужас, и она заносит руку для следующего удара.
– А в чем дело, Саю-чан? – невозмутимо спрашивает Бейонд, и не думая уклоняться от ее маленькой, но сильной ручки, а вместо этого стойко терпя это унижение. – Ты так беспокоишься за Кристен… Почему бы тебе не побеспокоиться о себе? – Саю хочет уйти, но он ей этого не позволяет, а вместо этого хватает за плечи и толкает обратно к стене. – Мне твои истерики стоят уже поперек горла. И если мой брат относится к тебе лояльно, тебе не стоит заблуждаться на мой счет. Понимаешь, о чем я, Саю-чан?
– Я буду кричать, – срывающимся голосом предупреждает она.
– Забавно, что ты все еще пытаешься угрожать мне, – усмехается Бейонд, и голос его насквозь пропитан безумной веселостью. – Ты, видимо, до сих пор так и не поняла, в каком ты положении. – Он резко упирается ладонью в стену рядом с ее лицом, и этот жест словно лишает Саю последних капель самообладания, и в ее взгляде сквозит страх, и она словно отчаянно пытается расплакаться, но уже давно забыла, как это делается, и сейчас старательно пытается вспомнить.
Легко поймав на лету ее руку, опять двигающуюся в направлении его лица, Бейонд прижимает ее к стене над головой Саю, держа чуть ниже запястья, после чего опять целует ее, хотя она отбивается и свободной рукой, и ногами, и старательно отворачивается.
– Ублюдок! – выпаляет она, когда он отстраняется.
– О, да, – подтверждает он не без некоторого садистского удовольствия, а затем вновь приникает к ее губам.
– Выродок!
– Еще какой.
– Мразь!
– И не говори!
– Грязное животное!
Я сижу перед проклятой замочной скважиной, боясь выдать себя каким-то звуком, и, отчаянно краснея, наблюдаю за этим безобразием. И не могу шевельнуться.
«Господи, какого черта?! – вопит в моей голове бессильная мысль. – Тебе надо выйти и помочь Саю! Сейчас же! Или ты не хочешь выручить подругу из беды? Они должны это прекратить!»
Но эта мысль не находит поддержки у других по причине их полного отсутствия, да и сама она как-то сходит на нет, стоит только вновь глянуть в коридор.
– Отпусти меня, урод! – требует Саю, чуть не плача, но сопротивляться нечем, так как уже обе руки крепко прижаты к стене над головой.
– Просто расслабься, Саю-чан, – говорит ей на ухо Бейонд приглушенным, чуть хриплым голосом. – И получай удовольствие.
– Хрена лысого я буду получать удовольствие! – яростно вопит она. – Я завтра же пойду и напишу на тебя долбанное заявление в полицию за домогательства!
– Не думаю, – с усмешкой отвечает он. – Вот увидишь, тебе понравится. Саю-чан…
– Черта с два! – отрезает она, активно ерзая и пытаясь высвободить руки, но ей это не удается. – Пошел ты! Жертва аборта!
Я вижу, как его правая рука скользит по ее телу, иногда сжимая грудь или поглаживая бедро, и Саю дергается и извивается от каждого его прикосновения. И с ее губ срывается нежелательный стон, когда наглая рука заползает под одежду. И Саю невидящим взглядом смотрит перед собой, испуганная странными новыми ощущениями. И уже не так сопротивляется, когда губы Бейонда скользят по ее шее. Словно почувствовав это, он отпускает ее руки, после чего опять целует. И это продолжается долго, очень долго, и у меня в голове даже промелькивает мысль, что теперь так будет всегда. И в какой-то момент ее руки ложатся на его плечи и обвиваются вокруг шеи, а сам он, явно наслаждаясь ситуацией, бесстыдно прижимает к себе ее хрупкое тело.
Я же смотрю на это с открытым ртом, потому что происходящее никак не может уложиться в моей голове. И мысль, что этого просто не может быть в природе, никуда не делась, но не она не дает мне покоя. Чем дольше смотрю я на Бейонда и Саю, тем больше крепчает у меня в душе какое-то неопределенное чувство, и лишь спустя некоторое время, когда мысли встают по полочкам, картина у меня в голове принимает четкие очертания. И я отлично понимаю, что со мной происходит. Мне просто до беспамятства, до дрожи в коленях хочется оказаться на месте Саю, и с каждой секундой это желание лишь усиливается. В какую-то секунду я внезапно понимаю, что дышу также тяжело, как они, и смотрю на них, вкровь кусая губы.
– Чертов ублюдок, – выдыхает Саю, когда Бейонд, наконец, отрывается от ее губ, и она начинает жадно глотать ртом воздух. – Делай уже, что собрался, и отвали от меня.
– А ты этого хочешь, Саю-чан? – в его голосе столько силы и страсти, что будь я на месте Саю, то согласилась бы на все.
Она только молчит и, закрыв глаза, отворачивается.
– Ведь хочешь, не так ли? – мурлыкает Бейонд ей на ухо, каким-то чуть ли не ленивым жестом поглаживая внутреннюю сторону ее бедра, отчего ее опять сотрясает дрожь и с губ срывается новый стон. – Саю-чан…
«Бля, да идите же вы в комнату!» – вопит у меня в голове внутренний голос.
«Нет, продолжайте», – возражает другой.
«Иди уже спать, Кристен», – говорит третий.
Словно услышав каким-то образом мои мысли, эти двое действительно покидают коридор, буквально ввалившись в комнату Саю, рядом с дверью которой они все это время и были. И как только она за ними закрывается, меня отпускает, и я грузно опускаюсь на пол, стараясь отдышаться, а щеки горят, горят, горят. А в голове одна-единственная мысль «Какого черта какого черта какого черта какого черта какого черта». Какого черта вытворяет Бейонд? И какого черта меня так трясло от жгучей зависти?
– Черт! – ругаюсь я вслух и кое-как поднимаюсь, охая от внезапной боли в затекших ногах.
Ни о каком сне не может быть и речи, так что я наскоро одеваюсь в более подходящую для прогулки одежду и неслышно выскальзываю из комнаты, чуть ли не заткнув уши, потому что из комнаты напротив доносятся весьма специфические звуки. Оказавшись на первом этаже, я нашариваю в кармане ветровки телефон и звоню Элю. Вопреки опасениям, что я могу его разбудить, он отзывается сразу.
– Ты чего не спишь, Кристен?
– Не знаю, – вру я, решив умолчать о вечерних происшествиях, ибо это все же личные дела Бейонда и Саю. – Ты еще в больнице?
– Да, – приходит ожидаемый ответ.
– Тогда я сейчас приду, – говорю я и, не дав ему времени на ответ, добавляю. – Жди. – И даю отбой, с удовольствием подставляя лицо ночному ветру.
Все правильно. Немного ветра и весеннего дождя на мою сумасшедшую голову – именно то, что надо, чтобы окончательно не тронуться рассудком и сохранить какую-никакую, а трезвость ума.
========== Том 3. Глава 18. Признание ==========
Путь до больницы преодолеваю, чуть ли не бегом, надеясь, что усталость поможет мне развеяться. Но перед глазами все равно так и стоит обреченный и отчаянный взгляд Саю, а в ушах стоит ее безвольный смиренный голос. А власть, уверенность и страсть в голосе Бейонда будоражат и возбуждают лучше любого прикосновения. И я отчаянно трясу головой, чтобы избавиться от этого наваждения. Кажется, меня ожидает еще одна бессонная ночь. Это уже начинает входить в привычку… Не к добру это… Черт бы побрал Саю за ее абсолютное неумение держать язык за зубами и полное отсутствие такта! Черт бы побрал Бейонда с его долбанными непредсказуемыми выходками! И – самое главное! – черт бы побрал меня саму за мое непомерное любопытство! Всегда знала, что в один прекрасный день оно сведет меня в могилу, и вот, кажется, настал этот знаменательный момент. Будь у меня на голове хоть какой-нибудь головной убор, непременно сняла бы его в честь этого выдающегося события! Еще немного мысленно позубоскалив на эту тему, я поспешно перебегаю дорогу, пока там нет ни одной машины, и сворачиваю, наконец, на нужную улицу.
Городской кембриджский госпиталь – огромное здание с множеством корпусов и пристроек, связанных между собой как навесными переходами, так и несколькими подземными ходами. Внутри – настоящий лабиринт минотавра. Хоть клубок ниток бери, чтобы не заблудиться. Мне довелось побывать здесь всего один раз, еще на втором курсе, когда Мэтт внезапно свалился с аппендицитом. Так что, в общих чертах, я все же помню, где тут регистратура и прочее, и тешу себя надеждой, что не потеряюсь. Впрочем, потеряться мне не удастся в любом случае, потому что у центрального входа меня уже ждет Эль, перекатываясь с пятки на носок и иногда прикладываясь к пластиковой бутылке с колой. А посему о блужданиях по темным коридорам и лестницам можно смело забыть – уж топографическим кретинизмом Эль не страдал никогда.
Стоит только на него взглянуть, как я опять вижу Бейонда и практически наяву слышу его голос. Надо же, как меня проняло! Чтобы меня окончательно отпустило, я еще раз для верности трясу головой и натягиваю на лицо улыбку.
– Привет, – подхожу я к нему, и меня не покидает чувство, что я в чем-то здорово перед ним провинилась. – Извини, что я так внезапно свалилась из ниоткуда. Как снег на голову. Понимаю, что ты хочешь и тебе действительно надо побыть какое-то время одному, но… Дома без тебя как-то не так… Ты мне словно колыбельную заменяешь.
– А почему ты извиняешься и оправдываешься, Кристен? – искренне изумляется он, и я уже в который раз за вечер начинаю чувствовать себя идиоткой.
– Ну, ты вроде бы не особо горел желанием проводить ночь в моей компании, а я навязываюсь, – виновато пожимаю плечами я, в мыслях кляня себя последними словами за то, что выражаюсь столь двусмысленно. – Потому и извиняюсь. На всякий случай. Вдруг ты решишь прогнать меня обратно домой.
– Это было бы в высшей мере неразумно заставлять тебя ходить туда-сюда, а тем более идти туда, где ты не можешь уснуть, – совершенно серьезно говорит Эль. – И вообще-то я даже рад, что ты пришла. Я не взял с собой никаких книг, а спать тут… Ты знаешь, Кристен, как-то не хочется. Не то, чтобы нельзя, но я вроде бы не за этим сюда пришел.
Отпив еще глоток, он протягивает бутылку мне. Я терпеть не могу эту черную отраву, но не отказываюсь, чтобы не портить ни ему, ни себе настроение, а просто беру и тоже делаю хороший глоток.
– Ну что, идем? – спрашиваю я, когда бутылка пустеет и отправляется прямиком в урну.
Эль только кивает, и мы проходим в тяжелые двойные двери. Внутри здания стоит почти гробовая тишина и темнота. Основной свет погашен, и коридоры освещаются только маленькими бра, расположенными под потолком. Медсестры передвигаются по коридорам чуть ли не на цыпочках, чтобы не помешать сну пациентов. Мы также неслышно проходим мимо многочисленных палат стационара к большому лифту и едем на верхний пятый этаж, где, собственно, и располагается отделение комы. Ничего особенного. Просто обычное просторное помещение с парой дюжин кроватей и кучей современной дорогой аппаратуры. Дежурная медсестра – красивая молодая девушка примерно моего возраста с пышной копной светлых волос и большими синими глазами, сидящая за столом, освещенным небольшой настольной лампой, – только поворачивается и кивает, когда мы заходим.
– Я поставила вам стул, – улыбнувшись, тихо говорит она, обращаясь ко мне и кивая в сторону единственной кровати, рядом с которой тоже горит свет.
– Спасибо, – киваю я, благодарно улыбаясь в ответ, и мы спокойно проходим мимо других кроватей к кровати Ватари.
Удобно устроиться не составляет большого труда. Эль садится на стул в своей обычной манере, то есть, прижав колени к груди, а я занимаю соседний стул и, придав своему телу удобное положение, укладываю голову ему на плечо. Сон подкрадывается незаметно, и уже через несколько секунд я чувствую, как тяжелеют мои веки.
– И все же, что случилось, Кристен? – интересуется Эль, гоня Морфея прочь от меня. Ведь не далее, чем несколько минут назад, мы решили, что я скрашу его одиночество хорошей беседой. – Уверен, ты не ушла бы из дома и не тащилась бы в такую даль только потому, что не можешь уснуть. Ты что, боишься оставаться один на один с Бейондом? Странно. Мне казалось, что ты уже давно перестала его бояться. Да и вообще, ты вроде бы никогда и не боялась его по-настоящему. К тому же дома Саю-чан. Или она не пришла сегодня?
– В том-то и дело, что пришла… – мрачно отвечаю я, потому что память опять услужливо рисует перед глазами картину с участием Бейонда и Саю, свидетелем которой я стала по своей же глупости. И у меня нет ни малейшего желания говорить на эту тему с Элем, потому что я не представляю, как он может отреагировать. Но самого Эля, кажется, не слишком-то и заботит мое мнение на этот счет, и его сосредоточенный взгляд это только подтверждает. Вдохнув поглубже, я, наконец, добавляю. – Да, я боюсь оставаться с Бейондом один на один. Но не по той причине, по которой тебе могло показаться.
– Так в чем же дело? – не отстает он. Кажется, мне удалось изрядно его удивить своим последним заявлением.
«Черт… – про себя ругаюсь я. – А ведь я хотела сохранить увиденное в тайне. Но попробуй сейчас солги или уйди от ответа… как же…»
– Просто… – медленно отвечаю я, стараясь как можно более корректно объяснить проблему. – Я сегодня случайно кое-что увидела, и сейчас просто не нахожу себе места.
– Что увидела? – продолжает допрос Эль, и по его глазам видно, что у него есть парочка неплохих собственных предположений. И зачем тогда, спрашивается, он тянет из меня жилы?
– А сам-то не догадываешься? – недовольно хмыкаю я, смотря на него в упор, потому что ненавижу, когда со мной начинают играть таким образом, вытягивая и без того очевидные факты, вместо того, чтобы озвучить их самому.
– Совершенно неважно, о чем я догадываюсь, – спокойно, но емко говорит Эль тоном, не терпящим возражений. – Мне надо, чтобы ты сама поняла и сформулировала, что конкретно тебя беспокоит и – самое главное! – почему оно тебя беспокоит.
– Я увидела, как он соблазняет Саю, – выпаливаю я, устав ходить вокруг да около и беря гипотетического быка за его не менее гипотетические рога. – Прямо в коридоре, напротив моей комнаты. И ни с того, ни с сего. Нет, я не отрицаю, что Саю тоже в этом виновата, потому что наговорила много того, чего не следует. Но…
– Вот как… – Эль не выглядит ни ошеломленным, ни даже сколько-нибудь удивленным моими словами. Будто Бейонд и Саю каждый день да не по одному раз откалывают подобный номер и жмутся в коридорах, было бы из-за чего хипешить. – Так тебя беспокоит то, что он может поступить точно так же с тобой, Кристен?
– Нет, – качаю головой я, удерживаясь от желания схватиться рукой за лицо, и удивляясь его внезапному приступу несообразительности. – Разумеется, я не боюсь этого. С чего бы ему так со мной поступать?
«Агась, скорее это я так с ним поступлю», – внезапно раздается в голове ехидный до невозможности внутренний голос.
– Просто… в какой-то момент… – я неловко замолкаю, не решаясь произнести это вслух, а потом в мыслях внезапно проносится «Какого черта?!», и я заканчиваю свою мысль. – В какой-то момент я почувствовала, что мне хочется быть на месте Саю.
Эль удивленно вскидывает бровь, но лишь на секунду, а потом его лицо вновь приобретает выражение снисходительности и веселья, совсем как в самом начале нашего знакомства. И он начинает хохотать. Беззвучно, зато от души, словно я внезапно заделалась величайшим комиком всех времен и народов.
– Тебе смешно, – вздыхаю я, пытаясь рассердиться, но эта попытка с треском проваливается. Неудивительно – не так уж и плохи мои дела, как могло мне показаться. – Что тебя вообще так развеселило?
– Да нет, Кристен, – отвечает Эль, одномоментно опять становясь серьезным. – Просто мне очень интересно, почему ты говоришь это мне, а не ему?
– И как ты себе это представляешь? – я удивленно выпучиваю на него глаза, а потом начинаю хихикать, потому что сама представляю себе эту картинку. – Они с Саю целуются, и тут выхожу я и говорю «Оставь ты Саю, видишь она против? И иди сюда». Так что ли? Бред! И, к тому же… Ты не выглядишь таким уже удивленным…
– А я должен? – спрашивает в свою очередь он, и это окончательно выбивает меня из колеи. Потому что Эль в очередной раз доказывает мне свою непохожесть на других людей. По моим наблюдениям, в подобных случаях бой-френд обычно закатывает своей избраннице отменный скандал, в течение которого вполне может назвать ее не одной дюжиной словечек довольно грубого характера и в результате сказать, что она может катиться на все четыре стороны, а он поищет себе девушку понадежнее. По крайней мере, мне уже много раз доводилось наблюдать подобное. Нет, разумеется, не в нашей компании, а по большей части в школе и в «Золотых листьях», пока я еще состояла в тамошнем штате. Так что ничего удивительного, что спокойствие и невозмутимость Эля просто поставили меня, уже настроившуюся на тяжкий разговор, в тупик.
– Ну, обычно молодые люди не любят подобных признаний, – я озадаченно чешу затылок, с удовольствием отмечая, что сонливость сдала свои позиции, кажется, окончательно и бесповоротно. А потом наклоняю голову вбок. – Или… ты не считаешь меня своей девушкой? – не сказать, что мне так уж хочется услышать ответ на этот вопрос, но слово, как говорится, не воробей, так что я не свожу с Эля пристального взгляда.
– Какая разница, кем я тебя считаю? – качает головой он. – Главное, что я считаю тебя человеком. И при этом считаю, что свобода выбора – это единственная свобода, которая есть у человека. Поэтому я не буду навязывать тебе свое мнение и говорить, правильно ты поступаешь или неправильно. Ты должна сама решить, правильно это или нет. И я спокойно отнесусь к любому твоему решению.
– Как-то у тебя все не как у людей, – говорю я, неодобрительно передергивая плечами. И отчасти это оттого, что я в кои-то веки хотела получить нормальный конкретный ответ на конкретный вопрос, а мне вместо этого сказали, что конкретного ответа на какой бы то ни было вопрос вообще не существует.
– А мне кажется, ты знаешь меня достаточно долго, чтобы понять, что глупые стереотипы этого мира никогда не были мне интересны, – Эль улыбается понимающе и как-то заговорщически, и я понятия не имею, что мне на это ответить. Он, видимо, чувствует это, потому что добавляет. – Ложись спать, Кристен.
Какой там спать! Меня после этой беседы так и распирает от желания свернуть гору-другую! Даром, что я уже двое суток не спала.
Кажется, мое лицо сказало все и без слов, потому что Эль внезапно встает со своего стула и идет к медсестре, которая, не обращая на нас ни малейшего внимания, сидит за своим столом и читает какую-то книгу. Вроде бы Брэдбери, но мне с моего места плохо видно. Несколько секунд Эль обстоятельно излагает ей свою просьбу. Она в ответ только улыбается и достает из ящика стола какой-то бутылек с капсулами.
– Вот выпейте, девушка, – подходит она ко мне и дает одну из них вместе со стаканом воды. – Оно совершенно безвредно, но часов восемь проспите.
Я посылаю Элю недовольный взгляд. Кто его просил давать мне снотворное? Но ничего не говорю. Иногда я просто поражаюсь своей способности держать себя в руках, когда ужасно хочется сказать несколько крепких словечек. И снотворное принимаю с таким лицом, словно меня хотят отравить. А медсестра только тихо смеется в ответ на мои кривляния и, забрав пустой стакан, идет обратно к своему столу.
========== Том 3. Глава 19. Слезы ==========
– Кристен, вставай, – легонько трясет меня по плечу Эль.
Я ворчу в ответ что-то нечленораздельное, потому что голова такая тяжелая, что мысли даются с огромным трудом, и в придачу к этому ужасно хочется спать. Такое ощущение, что я и часа не проспала, как меня уже начали будить.
– Понедельник уже, – терпеливо напоминает Эль, явно не желая отступать. – Нам пора в университет, так что давай, просыпайся.
«Блииин, – мысленно тяну я измученным тоном. – А я и забыла, что существует такое место, как университет… Будь он трижды проклят. Сейчас явно от силы шесть утра…»
Хочешь, не хочешь, а вставать все же приходится. Вокруг царит все такая же тишина, впрочем, это как раз-таки и неудивительно – откуда бы шуму взяться в отделении комы? Попрощавшись с медсестрой, мы выходим из здания больницы. К моему счастью, у входа нас уже ждет такси. Эль – святая душа – понял, что я сейчас не в том состоянии, чтобы долго шевелить ногами, и заранее предусмотрел, как ему избежать таскания волоком по улице моего спящего тела.
Дома нас ждет совершенно довольный жизнью Бейонд – оно и понятно, после такой-то ночи. При его виде память опять хочет взять верх над реальностью, но я решительно пресекаю эту ее попытку. Эль не сводит с меня пристального изучающего взгляда. Хотела бы я знать, что он ожидает увидеть? Что я брошусь на его брата с пылкими объятьями, так что ли? По стоящим в прихожей сапожкам я делаю вывод, что Саю тоже дома, но спускаться вниз на завтрак явно не горит желанием. Просто чудесно… А ведь я, дура, тешила себя надеждой, что мне удастся подружить Саю с Элем и Бейондом… И как мне могла прийти в голову наивная мысль, что это входит в рамки возможного?
Как бы там ни было, после завтрака я поднимаюсь наверх и после некоторых раздумий осторожно стучу в дверь комнаты Саю, из-за которой раздаются характерные шмыганья носом.
