Текст книги "Побег от прошлого (СИ)"
Автор книги: Iriri
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 45 страниц)
– Все замечательно, – упрямо говорит Саю недовольным голосом. – С одной-единственной поправкой. Вы не частные сыщики и работаете не за гонорар. Так что вам незачем рисковать. Ведь если Мисора Наоми или ее муж вас поймают, вас могут просто арестовать за незаконное проникновение, неужели вы не понимаете?
– Разумеется, мы понимаем, – улыбается Мелло, слегка приобнимая ее за плечи. В какой-то момент мне кажется, что она непременно стряхнет его руку, однако, она не предпринимает ничего в таком духе. – Но и ты пойми. Мы уже в деле, так что надо довести его до конца. Поэтому мы здорово рассчитываем и на твою помощь.
– И что от меня требуется? – в придачу к недовольству этой идеей прибавляется еще и недоверие, словно она ожидает какого-то подвоха.
– Ты останешься здесь с Элем и Бейондом и будешь обеспечивать нам поддержку отсюда, – поясняет он, и в этот же момент Саю вырывается из его объятий и смотрит на него полными негодующего удивления глазами.
– Я?! – вскрикивает она, и я боковым зрением вижу, как братья начинают улыбаться и шептаться о чем-то, явно связанном с ней. – Здесь?! С ними?! – Саю непочтительно тычет пальцем в сторону Эля и Бейонда и уже открывает, было, рот, чтобы разразиться гневной тирадой на тему, как они ее раздражают, но почти сразу же его закрывает. Видимо, от шока не может найти подходящих слов.
– А что, какие-то проблемы? – удивленно вскидывает брови Мелло, то ли действительно не понимая причину столь бурной реакции с ее стороны, то ли так извращенно издеваясь, пытаясь их троих помирить. – Мне казалось, нам всем троим нужен результат этой небольшой операции. Или ты готова провалить дело из-за мелких разногласий?
Саю шумно втягивает воздух, а потом, стиснув зубы, все же отвечает.
– Нет. Ладно, можете на меня рассчитывать, – и поворачивается к братьям. – Но только ради благоприятного исхода дела. Не стоит принимать это за мою слабость.
– Ну что ты, Саю-чан, – тут же отвечает Бейонд, смотря на нее, чуть прищурившись. – Как тебе такое в голову могло прийти? Зная тебя, мы и подумать не смели, что ты можешь вдруг так кардинально переменить свое мнение.
Саю – о, чудо! – ничего не отвечает на этот выпад, но, судя по ее уничтожающему и испепеляющему взгляду, ясно, что на языке у нее вертится пара-тройка крепких словечек. Но она твердо выполняет только что данное обещание держать себя в руках.
– Значит, решили, – подводит итог Мэтти. – Завтра в десять собираемся здесь и еще раз пробегаемся по нашему плану, а потом мы выступаем. А сейчас расходимся.
– Эээ, что, просто вот так? – уточняю я. – Может, тебе нужна какая-нибудь помощь?
– Нет, мне не нужна помощь, – нарочито вежливо отвечает он – явный признак, что сейчас он больше всего хочет, чтобы все без исключения, включая лучшего друга, оставили его в покое и не мешали работать. – Мне надо еще кое-что проверить, так что кыш все отсюда, мне надо сосредоточиться. Идите сходите в боулинг, например!
– Ладно-ладно, мы исчезаем, – примирительно отвечаю я и, взяв братьев под руки, утаскиваю их прочь из Мэттовой квартиры.
Мелло же предпочитает просто отбыть в свою комнату и заняться какими-то своими таинственными делами, а за нами увязывается Саю, настолько насупленная и недовольная, насколько это вообще возможно. Хотя я ее не виню… будь я на ее месте, с меня бы вполне сталось закатить хороший скандал по такому поводу, а она, стиснув зубы, старательно держит обещание. Забавно, но, несмотря на всю ее несдержанность, порой я ужасно завидую ее выдержке.
От боулинга мы все же воздерживаемся, так что просто идем домой, где, не зная, чем заняться, включаем первое попавшее кино, между прочим, оказавшееся ничем иным, как «Маской» с Джимом Керри в главной роли. Не худший выбор, чтобы скоротать вечер. Ближе к девяти часам к нам присоединяются Лайт, Миса и Такада, которые, оказывается, все это время были дома и сидели в комнате Такады, полностью поглощенные процессом получения новых знаний. «Маска» к тому моменту уже закончилась, сменившись фильмом «Лжец, лжец», так что у нас получается какой-то вечер комедий. Даже враждебность Саю по отношению к братьям, кажется, сходит на нет. И я мысленно отмечаю, что нам надо почаще всем вместе смотреть комедии.
========== Том 3. Глава 28. Воспоминания ==========
– Что, полиция так ничего и не раскопала? – тихо спрашиваю я у Такады, когда заканчивается и этот фильм, и они втроем с Мисой и Лайтом начинают собираться в общежитие. Такада вопросительно изгибает одну бровь, не понимая, что я имею в виду. – Ну, насчет отравления Ватари. Никаких зацепок так и нет? Или Теру просто ничего тебе не говорил?
– Эээээ, – несколько виновато тянет она. – Извини, Кристен, но это скорее я просто забыла спросить у него. Мы оба совсем замотались, что я со всей этой подготовкой к экзаменам, что он со своими делами. Мы уже несколько дней не виделись. Но я у него спрошу завтра. Честно-честно.
– Спасибо, – улыбаюсь я, а потом тоже изображаю на лице виноватую улыбочку. – Слушай, ты можешь меня завтра прикрыть? Я не приду на занятия, потому что у меня есть кое-какие дела. Ладно?
– Слушай, мне, как старосте группы, и так достается за то, что систематически пропускает занятия Майл. – Вопреки моим ожиданиям, все понимающая Такада не выглядит такой уж обрадованной этой новостью и желанием помочь мне особо не горит. – А теперь еще ты собираешься прогуливать?
– Всего один день, Таки, – начинаю умоляюще гундосить я. – Ну пожааааалуйста!
– Ну ладно, – вздыхает она. – Но только если это действительно один день. Пусть это не входит у тебя в привычку. А что за дела, кстати, такие неотложные?
– Прости, это личное, – качаю головой я, а потом смотрю на нее с благодарной улыбкой. – Спасибо! Вот только прекращай копировать интонации моей мамы, ладно? Она и так намеревается на днях приехать, так что сделай милость, не напоминай мне таким образом об этом волнительном событии, а?
– Я не твоя мама, я твоя староста, – улыбается и Такада. – И за понижение успеваемости в группе получаю по шее именно я.
– Таки, ну ты идешь? – внезапно раздается из прихожей голос Мисы.
– Ладно, пока, Крис, – прощается она. – Пора мне. И помни – один день, не больше. А то буду кусаться.
– Верю, – усмехаюсь я, и эта троица покидает дом.
Саю, лишившись моральной поддержки в их лице, предпочитает сразу же пойти к себе в комнату, прекрасно зная, что чем дольше она находится в одном помещении с братьями, тем труднее ей держать себя в руках. Бейонд тоже отбывает к себе, заграбастав и Каролину, и Тома и оставляя нас с Элем в гостиной. Мы же, вместо того, чтобы разойтись по комнатам и как следует выспаться, остаемся сидеть на диване. Говорить ни о чем не хочется, так что, откинувшись на спинку, я невидящим взглядом смотрю в погасший экран телевизора, одновременно с этим пытаясь сообразить, какого черта вообще происходит. С каких пор незаконные проникновения в офисы частных детективов, работающих на ФБР, стали нормальным делом? А самое главное, ради чего все затевается? Чтобы выяснить, что произошло в прошлом с Ниа, хотя при желании он мог бы рассказать об этом и сам. И вообще, с каким пор Ниа – бог флегматичности и равнодушия! – вдруг превратился в какого-то таинственного незнакомца с туманным прошлым? Ерунда какая-то! Плюнь на это и займись чем-нибудь, имеющим смысл – это, пожалуй, было бы самым разумным решением в данной ситуации, но черта с два мы хоть когда-нибудь сможем действовать разумно. Нам же вечно надо выпендриться, вместо того, чтобы пойти по простому пути. Все через задницу!
Словно прочитав мои мысли, Эль укладывается на диван, по привычке положив голову на мои колени, и усмехается.
– Что, теперь ты сомневаешься в правильности задуманного? – интересуется он. – Считаешь, что дело того не стоит?
– И да, и нет, – я лишь пожимаю плечами, не зная, как бы поточнее выразить свои мысли по этому поводу. – С одной стороны мне почему-то упорно кажется, что все это имеет какое-то большое значение. Или будет иметь в будущем. Наверное поэтому я и не могу отступить так просто. И Саю это чувствует, я уверена. Иначе бы она ни за что не согласилась участвовать во всем этом. А с другой стороны ужасно хочется плюнуть на все это и не париться.
– Вот и у меня такое же чувство, – вздыхает он, а потом широко ухмыляется и как-то судорожно хихикает. – Нейт – мерзавец такой – хорошо в людях разбирается. Знал, что сказать, чтобы мы вцепились в это дело обеими руками без возможности выхода.
– А вот Бейонда, кажется, не зацепило, он мне сам говорил, – произношу я задумчиво. – Так что он явно согласился помогать просто за компанию. Дескать, не привык он выполнять чьи бы то ни было приказы, и все тут.
– Вполне на него похоже, – подтверждает Эль. – Но ты к его трескотне не прислушивайся. Мало ли что он говорит. Можешь мне поверить, на самом деле, он в этом заинтересован не меньше нашего. А что до всякого там выполнения приказов, то это просто обычный фарс, этакая часть его стиля, не более того.
– Что с него взять, – улыбаюсь я, а потом буквально физически ощущаю, как мое настроение резко падает ниже плинтуса. – Слушай, – говорю я деревянным голосом с какой-то опаской, словно боясь ответа, – а как ты думаешь, что же произошло с Нейтом? Может… у него, как у Бейонда… на глазах убили родителей?
– Может быть, – хмуро говорит Эль. Тема разговора явно ему не по нраву, потому что пробуждает старые воспоминания и раны, но просто заткнуть мне рот и велеть отстать от него с подобными вопросами ему тоже не хочется. – Но мне кажется, что не все так просто, иначе бы он сам сказал. Нет, тут дело явно серьезнее… Возможно, он пережил кое-что похуже…
– Что например? – я смотрю ему в глаза сверху вниз, и мне упорно не покидает чувство, что пора бы мне на самом деле заткнуться. – Что может быть хуже, чем это?
– Многое, Кристен. – Он мотает головой, но, вопреки ожиданиям, не начинает развивать эту тему. – Лучше тебе и не знать… Вернее… Ты, конечно, все равно это узнаешь. Майл с Михаэлем разберутся во всем, я уверен, но, по крайней мере… Я не хочу говорить об этом, – честно признается он, и я лишь понимающе киваю.
Помолчав еще некоторое время, я внезапно задаю вопрос, который вообще никогда ни при каких условиях не собиралась задавать.
– А ты… ты что-нибудь помнишь о своих родителях?
Эль вздрагивает, словно я окатила его ледяной водой, а потом смотрит на меня долгим взглядом, словно раздумывая, что бы сказать. А мне почему-то начинает казаться, что это не такой уж бестактный вопрос, поэтому я не спешу рассыпаться извинениях за свой идиотизм, а терпеливо жду ответа. Наконец, отведя взгляд от моего лица, Эль устремляет его в потолок и едва заметно вздыхает.
– Не очень много, – наконец, произносит он. Медленно, словно с трудом выдавливая из себя каждое слово. – Гораздо меньше, чем хотелось бы, к сожалению. Иногда, когда смотрю на старые фотографии, то что-то вспоминается. Иногда мы с Ватари говорили о них, он-то мне и рассказал, кем они были, когда были живы. Мама работала журналисткой в «Таймс» и вела раздел криминальной хроники, а отец работал в Скотланд-Ярде, что, как ты сама понимаешь, и помогло мне тогда избежать волокиты, когда Бейонд устроил кровавую резню в том доме. Их, собственно, и убили из-за расследования, которым они вместе занимались. Это было громкое дело, хотя ты, наверное, о нем не слышала. В общем, если коротко, то в Лондоне была совершена серия дерзких разбойных нападений на зажиточные дома. Забирали только самое ценное и испарялись бесследно. Но самое главное, хозяев ограбленных домов убивали, не моргнув и глазом. С особой жестокостью. В результате выяснилось, что преступления совершали отец и сын, и удалось арестовать старшего из них, но сын как в воду канул. До того самого дня… Но и после этого он скрылся. На пять лет, а потом его нашел Бейонд… Хотя тогда я еще и не подозревал, что это сделал он. По крайней мере, до того, как Дэниэл не погиб таким же способом. И, ты знаешь, Кристен, когда Бейонд убил Джейсона, Жанну и бабку, в Скотланд-Ярде не особо и искали…
– Вот оно как… – вздыхаю я. Честно говоря, рассказанное Элем не стало для меня такой уже неожиданностью, хотя я и не предполагала, что их с Бейондом отец был полицейским. Но теперь, когда он это озвучил, все встало на места. Его страсть к расследованиям, выдающиеся способности в области криминалистики и все такое. Пусть он тогда и был ребенком и отец вряд ли мог его чему-то научить, но правду говорят, что через гены могут передаться и хобби, и знания.
– А вообще, если просто вспоминать родителей, то перед глазами сразу же встает задний двор дома, где мы жили, – продолжает Эль, не обратив на мои слова никакого внимания, будто не слыша их вовсе. – И солнечный день, хотя воздух все еще влажный от недавно прошедшего дождя. И мы с мамой и Бейондом водим хоровод вокруг мангала, на котором пекутся тосты. Помню, она любила брать нас на руки и раскручивать, словно на карусели, и ее волосы почему-то неизменно пахли мятой. И она постоянно пела нам какие-то песни на других языках, а когда мы спрашивали, о чем она поет, она лишь смеялась и говорила, что когда мы вырастем и выучим другие языки, тогда и поймем. И она всегда улыбалась. Всегда. Я не могу вспомнить ни одного случая, чтобы она сердилась и повышала на кого-то голос. Даже если папа поздно возвращался с работы, даже если соседская собака разрывала ее клумбы, даже если мы с Бейондом, по уши грязные возвращались с улицы, она реагировала спокойно. Мягко говорила, что так поступать нехорошо и отправляла нас в ванную отмываться. А папа… папа редко бывал дома, постоянно пропадая на работе. А когда у него был выходной, он неизменно вел нас в зоопарк, или в парк аттракционов, или еще куда-нибудь. Славные были денечки. Пока в один прекрасный день все не вылетело в трубу.
– Вам повезло с родителями, – улыбаюсь я, слегка приподнимаю со своих коленей его голову и подкладывая под нее маленькую диванную подушку. – Со мной и Джейн мама никогда не играла. И никогда не пела нам никаких песен. И сказок не читала. Хоть мы и не близняшки, но… Встретившись с Джейн сейчас, ты ни за что не подумаешь, что она моя сестра, если не будешь знать этого заранее. Мама ужасно хотела, чтобы мы были во всем похожи на нее. С раннего детства она учила меня своим дамским премудростям, как, по ее мнению, должна вести себя каждая уважающая себя женщина. Права выбора у меня не было, так что приходилось учить, какой вилкой надо есть салат, а какой – рыбу и не путать все это. И носить бесконечные нарядные платья, которые я ненавидела. Ходить туда, куда она хотела, есть то, что она хотела, делать то, что она хотела. Так что у меня тоже то еще детство было… В свободное время я, вместо того, чтобы играть на улице с другими детьми или смотреть кино, сидела и читала русских классиков, потому что мама горела желанием уехать в Россию. Свою идею она, впрочем, осуществила. Мы действительно год жили в России, но к тому времени меня окончательно достала ее воспитательная система, так что я дала себе волю и подняла самый настоящий бунт. Вопреки ее указаниям, обросла кучей школьных друзей, ходила в клубы и на дискотеки, сам понимаешь. В результате мы, по ее же решению, и вернулись обратно в Нью-Йорк. Она, видать, наивно полагала, что в родном городе я возьму себя в руки, и все будет по-прежнему. Но не тут-то было. Так что, в конце концов, она была вынуждена махнуть на меня рукой и полностью углубиться в воспитание Джейн, которой, в отличие от меня, до одури нравилось все, что говорила ей мама. Короче говоря, меня сочли неудачным экспериментом и забыли. По крайней мере, мама. С папой-то у нас были отличные отношения всегда, хоть главой семьи, вопреки обычаю, и считалась мать. Ему никогда не нравилось, что она пытается сделать из меня свою копию, даже видя, что мне это не по нутру, так что в России я получила свободу не без его помощи. И мое поступление в Гарвард, и переезд в Кембридж тоже был его идеей. Мама по началу была резко против, чтобы я одна куда-то уезжала, но потом все же смирилась, потому что, во-первых, учеба мне нравилась, а во-вторых, бесплатное обучение в Гарварде на дороге не валяется. Они даже сюда приезжали разок по ее инициативе. Она тогда допрашивала Лайта, Мису и остальных, чтобы узнать, с кем связалась ее дочка. И отвязалась лишь тогда, когда узнала, кем является приемный отец Нейта. Она, кстати, собиралась приехать, так что сам все увидишь.
– Да, пожалуй, нам действительно повезло, – усмехается Эль, и тягостная атмосфера, образовавшаяся во время его рассказа о смерти родителей, рассеивается окончательно. – Нас отродясь родители ни к чему не принуждали, мы сами делали, что хотели.
– А вот что случилось с родителями Нейта… – вздыхаю я, вновь поднимая эту щепетильную тему.
– Ну, что бы ни случилось, завтра, наверное, все выяснится, – рассудительно замечает Эль. – Так что, чтобы операция завершилась успешно, предлагаю выспаться.
– Только если ты будешь рядом, – хитро улыбаюсь я, после чего перекладываю подушку с коленей на диван и встаю на ноги, слегка морщась, чувствуя, как по ступням иголками пробегает судорога.
– А разве я не рядом? – он смотрит на меня немного лукаво, чуть склонив набок голову, и тоже поднимается.
– Мне уже надоело, что ты вечно спишь на мне, как на матрасе, так что на этот раз все будет наоборот, – безапелляционно заявляю я и, помедлив секунду, решительно толкаю его обратно.
Эль приземляется головой на валик-подлокотник и не успевает ничего предпринять, как я пристраиваюсь рядышком, улегшись в его любимой манере: частично на диван, частично на него – и завожу руки ему за спину. Захочешь – не встанешь, не разбудив меня!
– Я буду храпеть, – грозится Эль, которому явно непривычно лежать в такой позе, даром, что уже много раз засыпал в обнимку со мной, хоть и будучи на том месте, где я сейчас.
– А я буду кусаться, – грожусь я в ответ и, дабы подтвердить серьезность своих слов, действительно несильно кусаю его сквозь футболку.
– Ай! – вскрикивает он, явно не ожидав от меня такой выходки. – Дурочка! – Эль треплет меня по волосам, как маленького ребенка. – Больно же.
– Не ври, – ядовито усмехаюсь я в ответ. – Я еле-еле задела. Зато сердце-то как забилось… – так как моя голова лежит на его груди, мне не составляет труда заметить, как учащается его пульс.
– Спи уже, Кристен, – усмехается Эль.
– А иначе что? – и не думаю отставать я.
– Иначе кусаться начну я.
– Звучит заманчиво…
Он открывает, было, рот, но так и не произносит ни слова. А я про себя праздную победу. Наконец-то свершилось! Наконец-то победа за мной, и Эль не находит, что ответить. Ужасно хочется снять шляпу ввиду такого знаменательного момента, но так как никакого головного убора на мне нет, я ограничиваюсь лишь легким почти невинным поцелуем и, шепнув «Спокойной ночи», все же укладываюсь спать.
========== Том 3. Глава 29. Рей Пенбер ==========
Без десяти час я, Мэтти и Мелло уже сидим в машине недалеко от нужного нам здания и ждем, когда Наоми и ее муж уйдут на обед. Парням, кажется, нет дела ни до возможного риска, который нам предстоит, ни до чего-либо еще, поэтому они мирно режутся в морской бой, сидя на передних сидениях, поручив мне наблюдать за входом. Я же, в отличие от них, сижу как на иголках и опять грызу ногти, уже в тысячный раз жалея, что вообще решила ввязаться в эту канитель.
Стараясь отрешиться от мрачных мыслей и нехороших предчувствий, я начинаю вспоминать Эля и думать, что вместо того, чтобы париться сейчас в этой машине, ожидая, когда представится шанс незаконно проникнуть в офис детективов, можно было бы сходить куда-нибудь вместе. Например, в кино или же в больницу проведать Ватари…
Наконец, когда мои мысли доходят уже до того, что можно бы просто попить вместе чай и посмотреть телевизор, из здания выходит знакомая женская фигура. Ветер развевает блестящие черные волосы, и Наоми легким, чуть ли не ленивым движением руки откидывает их назад, чтобы не лезли в глаза. Вслед за ней выходит и Рей Пенбер, при ближайшем рассмотрении действительно здорово похожим на Тома Круза. Мелло ничуть не приврал. Не обращая на нас никакого внимания и разговаривая о чем-то своем, эта колоритная парочка удаляется в противоположном от нас направлении, в сторону японского ресторана, о котором рассказывал Мэтти. Для нас это сигнал к действию, так что мы незамедлительно выходим из машины и идем к входу.
Меня переполняет чувство дежавю, и от того, что я неоднократно видела это место с камер слежения, а теперь оказалась здесь на самом деле, голова идет кругом. Но сейчас не время удивляться, поэтому приходится быстро брать себя в руки и идти вместе с ребятами к пропускному пункту. Внимательно переписав наши имена и окинув оценивающим взглядом наши лица, женщина средних лет, сидящая по ту сторону стекла, выдает нам магнитные карточки гостя.
Полдела сделано и, оказавшись на заветном втором этаже, мы проделываем тот же самый путь по длинному коридору, который не так давно пришлось проделать Элю с Бейондом. Мелло, как и договорились, остается у дверей агентства недвижимости, смешавшись с толпой, а мы с Мэттом двигаемся к офисам «Пенбер&Пенбер». По дороге я иногда смотрю прямо в объективы камер и отчасти строю им глазки, потому что знаю, что братья прямо сейчас наблюдают за нами.
Помня код снятия сигнализации наизусть, Мэтт справляется всего за несколько секунд, и в следующий момент мы оказываемся в святая святых самых успешных частных детективов в Штатах. Не сказать, что офис выглядит так уж впечатляюще, скорее уж наоборот – ничего лишнего. Стол, на котором стоит компьютер и две фотографии в рамках, три жестких стула, шкаф со стеклянными дверцами, полки которого уставлены какими-то папками. Сплошной минимализм.
Но Мэтта это совершенно не волнует, потому что он уже деловито уселся за стол и включил компьютер, ругаясь, как пьяный сапожник, увидев, что тот тоже заблокирован паролем.
– Мать твою, на это может уйти добрых полчаса, – слышу я его ворчание, когда он достает из кармана джинсов небольшой диск в бумажном пакете и вставляет его в дисковод.
– Это что, программа подбора кодов? – интересуюсь я. – Примерно, как в «Обители зла»?
– Если бы она действовала так же быстро, как в «Обители зла», я бы и слова не сказал, – отвечает Мэтт, не отрывая взгляда от экрана и по привычке с остервенением долбя пальцами по несчастным клавишам. – Но, увы, все не так просто. Особенно, если пароль сложный: длинный, состоящий из букв и цифр, да еще и разного регистра. Полчаса – это в случае, если нам чертовски повезет.
– Если так, то на поиск нужных файлов останется всего пятнадцать минут, – недовольно замечаю я. – Этого хватит?
– Разумеется, не хватит, – вздыхает Мэтт. – А это значит, что если мы действительно хотим что-то выяснить, то наведаться сюда придется не один раз.
Почти десять минут в кабинете стоит тишина, нарушаемая только тихим попискиванием компьютера, на экране монитора которого мелькают бесконечные комбинации букв и цифр.
– А нельзя просто скопировать себе, а посмотреть дома? – на всякий случай уточняю я, и Мэтти не удерживается и сдавленно прыскает. Похоже, я опять ляпнула какую-то несусветную брехню.
– Скопировать базу данных ФБР? – переспрашивает он, отсмеявшись. – Ты что, с ума сошла? Нет, я конечно, хорош, но не настолько же!
– Ладно-ладно, я уже поняла, – примирительно выставляю руки перед собой я. – Но как бы там ни было, лучше бы твоя программа поторопилась.
Словно услышав эту мою просьбу, компьютер отзывается радостным писком, сообщающим, что необходимый пароль найден. Из любопытства глянув в экран, дабы посмотреть, по какому возможному принципу они выбирали пароль, но увиденное ни о чем мне не говорит. «Розалина». Похоже на какое-то имя, но на ум мне почему-то упорно идет один лишь только «Код да Винчи» с его Линией Розы. Хотя уж она-то вряд ли тут замешана.
– О, отлично! – Мэтти явно доволен скоростью, так что тут же начинает бурную деятельность. – Так, посмотрим. – И тут опять заходится потоком отборной брани, а под конец соизволяет пояснить. – Тут еще нужен логин и пароль. Ну, логин заполнен: МNPenber. А с паролем придется повозиться. Черт! Это еще минут десять или пятнадцать.
На экране опять начинают мелькать различные комбинации возможного пароля, как вдруг из-за двери раздается вопль, настолько громкий и пронзительный, что в ушах начинает звенеть. А за ним следует очередной поток ругательств, настолько непристойных, что я не решусь их процитировать. Но, что самое занятное, и то, и другое определенно принадлежит Мелло.
– Так-так-так…
Не успеваем мы ничего предпринять, как дверь офиса, в котором мы находимся, отворяется, а на пороге стоит сам Рей Пенбер собственной персоной, раскручивая на указательном пальце одной руки ключи на длинном шнурке, а другой рукой крепко держа за ухо отчаянно вырывающегося Мелло.
– И что у нас здесь?
Он обводит насмешливым взглядом наши с Мэттом ошарашенные физиономии, не обращая ни малейшего внимания на бьющегося в истерике не то от боли, не то от унижения Михаэля.
– Я сказал, пусти меня, скотина! – орет Мелло, ловко извернувшись и высвободив свое многострадальное ухо из цепких пальцев.
После чего пытается с разворота заехать противнику локтем в лицо, но, увы, терпит неудачу. Играючи избежав атаки, Рей перехватывает руку и неуловимым движением заламывает за спину, так что Мелло вновь заходится в приступе ругани. Наконец-то пришедший в себя Мэтт бросается на помощь другу, пытаясь наброситься на него сзади, но попытка также проваливается. Держа одной рукой Мелло, другой он преспокойно выворачивает верхнюю конечность и Мэтту. После чего поворачивается ко мне и, игнорируя дикие выкрики парней, вопросительно и насмешливо изгибает бровь, словно спрашивая «Не желаешь к ним присоединиться?»
Но у меня такого желания нет совершенно, поэтому я пытаюсь разрешить все миром. Выставив руки перед собой, словно пытаясь защитить себя подобным незамысловатым образом, я делаю несмелый шаг вперед.
– Пожалуйста, отпустите их, – прошу я. – Мы все объясним. И как проникли в офис, что тут искали.
Явно ожидав этих слов, Рей разжимает пальцы, и Мелло с Мэттом грузно падают на пол, потирая пострадавшие от захвата руки, на которых определенно обещают выступить синяки.
– Ну, как вы проникли в офис, можете не объяснять, – говорит он. – Это как-раз-таки понятно, но вот что вы тут ищете уже во второй раз? И неужели это дело действительно стоит того, чтобы из-за него рисковать попасть под статью?
– Мы… – я на несколько секунд заминаюсь, обдумывая, как бы получше все объяснить, а заодно сообразить, говорить правду или нет. – Мы искали информацию о своем друге…
– Кристен! – предупреждающе шипит на меня Мелло.
– Какую информацию? – Рей смотрит на меня подозрительным взглядом, здорово напоминающим взгляд Наоми – все же они два сапога пара и не придает никакого значения выкрикам Михаэля.
– О его прошлом. – Я окончательно решаю быть полностью честной, потому что нутром чую, что так будет лучше.
– Два вопроса, – взгляд детектива заметно легчает, но цепкости в нем не убавляется. – Первый: почему вы не расспросите его об этом сами? И второй: с чего вы взяли, что ответы есть у нас?
– Мы спрашивали, – отвечает Мэтти, поднимаясь на ноги, – но он ничего не помнит. – Конечно, это неправда, но сказать, что все это из-за того, что он сам попросил нас покопаться в его прошлом, тоже не дело. – Но с ним определенно что-то случилось, потому что я покопался в базах данных полиции и не обнаружил никаких записей о нем. Это было дело тринадцатилетней давности и находилось в юрисдикции ФБР, поэтому нам и нужен был ваш компьютер. И больше ничего.
– Нас вовсе не интересуют ваши секретные файлы, и мы не собираемся торговать государственными тайнами, – добавляет Мелло, также вставая.
– Кстати, как вы нас вычислили? – интересуется Мэтт. – И как подкрались незаметно?
– Это несложно, – отмахивается Рей, проходя за стол и, потеснив меня, усаживается на стул. – Во-первых, камеры слежения. В ночь прошлого проникновения в здание кто-то очень качественно отредактировал запись, но восстановить ее оказалось вполне реально. А вычислить, кто это сделал было лишь делом техники. Но, должен отметить, очень профессиональная работа. А сегодня мы просто отредактировали запись, которую видели бы ваши друзья. Так что они видели вчерашнюю рабочую смену и при этом не имели ни малейшей возможности связаться с нами. После вторжения здесь установили глушители сигнала.
– Но откуда вы знали, что мы придем именно сегодня? – удивленно таращу глаза я.
– Потому что ваша машина почти все утро простояла недалеко от здания, – с улыбкой замечает Рей. – Мы тоже можем подключаться к камерам, знаете ли, а на улице их целых три.
– Черт, – ругается Мелло, выглядя настолько недовольным, насколько вообще возможно, и потирая алое от давешней хватки ухо. – А вы нам не поможете? Это бы избавило нас от необходимости придумывать новый способ проникновения сюда с целью воспользоваться вашим компьютером.
Рей окидывает взглядом извиняюще улыбающуюся меня, сосредоточенного, но отчего-то довольного Мэтта и мрачного, как туча, Мелло, и усмехается.
– Ладно, за изобретательность и навыки ставлю пятерку с плюсом, – говорит он. – И, пожалуй, вы действительно заслуживаете кое-какой компенсации. Так что конкретно вас интересует? Вернее кто? Как зовут вашего друга?
– Нейт Ривер, – говорю я, устремляя взгляд в экран.
Программа подбора кодов, которая работала все это время, отлично справилась со своей задачей, так что Рей, в очередной раз довольно хмыкнув, заходит в систему от имени Наоми.
– И какие у вас есть факты? – спрашивает он. – Одного имени недостаточно.
– Ну, скорее всего, раньше он жил с фамилией Джонсон и проживал вместе с родителями где-то на Одри-стрит. Родителей звали Кейт и Винсент, однако, никаких документов, связывающих Нейта с ними, найти не удалось, за исключением их семейного портрета. Также доподлинно известно, что тринадцать лет назад квартира на Одри-стрит перестала принадлежать Джонсонам и перешла в собственность какого-то мистера Смита, о котором также не удалось ничего выяснить.
– Не слишком много, – неодобрительно качает головой Рей. – Но все же уже хоть что-то. Посмотрим, что выдаст поиск…
Он вводит в строку поиска год события и несколько слов и откидывается на спинку стула, закинув руки за голову. Мэтт неотрывно смотрит на зеленую шкалу, отмеряющую время до конца поиска, при этом отбивая пальцами по поверхности стола какой-то знакомый ритм, но я никак не могу вспомнить, откуда он. А Мелло, оставив в покое многострадальное ухо и прекратив растирать пострадавшее запястье, осторожно интересуется:
