Текст книги "Побег от прошлого (СИ)"
Автор книги: Iriri
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 45 страниц)
Как и следовало ожидать, время пролетает незаметно. А я пораженно смотрю в экран. Девяносто глав за несколько часов – шутка ли? Вполне тянет на мой личный рекорд! Рада бы продолжить чтение, но вроде бы пора выдвигаться на встречу. Судя по возне, доносящейся с первого этажа, Бейонд тоже закончил тискать животных и явно собирается подняться сюда и меня поторопить. Из чистого любопытства я даже решаю дождаться его. Просто интересно, какие заковыристые фразочки он опустит по поводу моей нерасторопности. Некоторые его высказывания можно смело добавлять в цитатник и использовать в случае чего. Так что я неспешно возвращаюсь на кровать и вновь открываю мангу, справедливо решив, что вполне могу себе позволить прочесть еще главу-другую. Но все равно периодически поглядываю на дверь и никак не могу сосредоточиться на сюжете.
Время – половина шестого. Уже действительно пора выходить, если мы не хотим прийти позже всех. Плюс по пути надо бы заглянуть в дом Ватари. С Эля вполне станется уйти в уборку с головой, начисто забыв о необходимости изредка поглядывать на часы. Думается, у Бейонда сегодня нет настроения меня торопить, иначе давно бы уже появился. Или он хочет, чтобы на этот раз я его торопила? Что ж, не стоит его разочаровывать.
Испустив вздох сожаления, что так и не смогла продолжить чтение манги, я перевожу ноутбук в спящий режим и, поправив перекосившуюся за время лежания одежду, выхожу из комнаты. Понятия не имею, что именно я ему скажу, но предпочитаю не загадывать наперед, а полагаться исключительно на импровизацию. А то знаю я их с Элем – как скажут что-нибудь этакое, так и рушится заранее спланированный разговор.
Увы, мне так и не удается воплотить в жизнь свои планы, как не удается и спуститься на первый этаж. Не возьмусь рассуждать, что конкретно произошло, но отчетливо помню, что стоило мне выйти из комнаты, как что-то тут же сдавило мне шею, и через секунду все поглотила тьма.
========== Том 3. Глава 40. На грани жизни и смерти ==========
Резкий запах аммиака приводит меня в чувство. Впрочем, это, наверное, слишком сильно сказано, потому что перед глазами сплошное темное расплывчатое пятно, а голова болит так, словно меня как следует приложили ею об стену. Впрочем, не возьмусь утверждать, что подобного действительно не было.
Как бы там ни было, сознание постепенно возвращается. А вместе с ним зрение и понимание того, что, очевидно, на этот раз мы оказались в самой глубокой заднице, в какой только можно. Судя по ощущениям, я лежу на каком-то столе, причем, руки определенно привязаны к нему веревкой. А ноги вроде бы свободны – что ж, уже легче… Где-то рядом со столом неспешно расхаживает какой-то человек – наш, стало быть, похититель. Тяжелая, явно долженствующая вселять ужас поступь.
Наконец, зрение приходит в относительную норму, и картинка перед глазами становится четкой, так что я получаю возможность посмотреть по сторонам. Как и следовало ожидать, Эль с Бейондом тоже здесь, в аналогичном, что и я, положении. Просто невероятно, что после всех наших планов, расследований, предосторожностей мы так глупо угодили прямо в сети. Интересно, сколько прошло времени с того момента, как нас похитили? Час? Два? Сутки? Ребята уже явно забили тревогу в связи с нашим отсутствием. Так что остается надежда… Так что не паникуй раньше времени, Кристен.
«В конце концов, тебе не впервой быть рядом с человеком, который хочет тебя убить», – ангельски-спокойно замечает ехидный внутренний голос ни к селу, ни к городу.
Наконец, до меня доходит, что братья уже тоже не в отключке, а сосредоточенно смотрят куда-то над моей макушкой, но ничего не говорят. Так что следую их примеру, пытаясь вскинуть глаза на затылок. Но, как бы я ни старалась, я все равно не могу никого и ничего разглядеть.
– Итак, вот мы все и в сборе, – внезапно произносит до одури знакомый голос, который в данный момент я ожидала услышать меньше всего. Но такое ни с чем не спутаешь.
– Мистер Миками? – ошарашено переспрашиваю я, все еще отчаянно пытаясь что-нибудь разглядеть.
Из недоступного моему взору пространства приходит характерный смешок, и его обладатель, наконец, выходит из тени и, обойдя мой стол, замирает возле моих ног. Как ни странно, несмотря на смешок, в его глазах нет ни веселья, ни злорадства, ничего из того, что, казалось бы, должен испытывать охотник, загнавший свою жертву в угол. Идеальная маска идеального равнодушия.
– Удивлены? – нарочито вежливо интересуется он, не меняясь в лице.
– Нисколько, – отрезает Бейонд. – После того, как Ватари сказал, что девушка, принесшая конфеты, показала полицейский значок, вы сразу же стали одним из главных подозреваемых.
– Подозревать образцового полицейского, не имеющего не одного пятна на репутации, – произносит тот. – Чего и следовало ожидать от вас.
– Личные заслуги ничего не значат перед железными фактами, – говорит Эль, смотря на Миками. – Вы располагали всеми имеющимися уликами по делу. Плюс именно вы тогда опоздали на вечеринку. Я уже не говорю о том, что у вас есть доступ к химикатам, в том числе и к синильной кислоте.
– Чего я всегда не понимал, так это что человек с такими знаниями криминалистики делает в Школе дизайна, – говорит Миками, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Так значит, это вы не давали нам спокойно жить все это время! – неожиданно даже для самой себя вспыливаю я. – Вы устроили пожар в доме Бейонда! Вы напали на моего кота! Вы отравили мистера Вамми! И из-за вас едва не погибла Саю!
– Ну, отчасти да, – спокойно кивает тот, видимо, не видя смысла отрицать очевидное.
– Сволочь, – буквально сплевываю я, ничуть не задумываясь о том, в каком неутешительно положении я нахожусь, и каким может быть наказание за подобную дерзость. – А какой порядочный человек с виду. Какого хрена тебе вообще надо от нас?
Миками с минутку сверлит меня взглядом, на удивление ненавязчивым и даже каким-то извиняющим. Словно это не его я только что оскорбила и не в его власти взять и просто перерезать мне горло.
– Моя работа, – наконец, невозмутимо отвечает он. И, заметив мой недоуменный взгляд, добавляет. – Я ведь полицейский, помните?
– Похитив нас, ты еще будешь рассказывать нам о своей работе в полиции? – голос Бейонда так и сочится ядом. Давненько я не слышала от него подобных интонаций.
– Конечно, буду, – подтверждает Миками. – Потому что там, в участке, у меня в кабинете все еще лежит нераскрытое дело. Твое нераскрытое дело. – Он адресует Бейонду красноречивый взгляд. – Дело Гарвардского палача. Убиты четыре человека, а их убийца расхаживает на свободе, ходит на вечеринки, каждый день сидит с друзьями в кафе и старательно придумывает планы, как бы избежать справедливого суда. И я знаю, что это ты.
– Если знаешь, то почему же дело все еще нераскрытое? – холодно интересуется Эль, вовсе не начиная спорить и отрицать обвинения. А мне-то, дуре, почему-то казалось, что он будет вести себя именно так.
– Доказательства непригодны для суда, и вы прекрасно это знаете. – Он замолкает на несколько секунд. – Но для моего суда их более чем достаточно.
Тоже мне, Декстер нашелся… Не хватает только снимков жертв и комнаты, покрытой пленкой…
– Как полицейский дошел до такого? – кое-как приведя эмоции в порядок, дабы не разразиться очередной гневной тирадой, спрашиваю я. А еще здравый смысл напополам с надеждой отчаянно стонут «Тяни время. Делай все, что угодно, только тяни время». – Вы ловите убийц, но при этом вы сам убийца.
– Убийца? – переспрашивает Миками, недоуменно уставившись на меня, одновременно с этим снимая очки и убирая их в нагрудный карман пиджака. – Обижаете, мисс О’Хара, я никогда никого не убивал. Мне это не нужно. Я лишь делал все, чтобы преступники, которых не может покарать закон, сами делали все, чтобы приблизить положенную им казнь. Сделать ее неминуемой. У меня не бывает нераскрытых дел.
– Ну конечно, – огрызаюсь я. – А нам вы просто прочитаете лекцию на тему нашего плохого поведения, после чего отпустите на все четыре стороны, так что ли?
– Боюсь, это невозможно. – Черт, эта его невозмутимость начинает реально меня бесить.
– Ты хотел, чтобы я сорвался, – произносит Бейонд не предвещающим ничего хорошего голосом. – Сорвался и совершил фатальную ошибку, которая позволила бы тебе взять меня тепленьким. Поэтому ты действовал исподтишка и старался все подвести так, чтобы подозрение пало на Мисору Наоми. Ты хотел, чтобы я убил ее.
– Бедная-бедная Мисора Наоми, – приговаривает Миками. – Оказаться в таком неудобном положении… Ведь ты сам хотел подставить ее, пытаясь добраться до меня, помнишь? А я использовал ее, пытаясь добраться до тебя. Бедная девочка попала под перекрестный огонь и была вынуждена тратить большую часть своих сил, обеспечивая себе безопасность, чем на расследование. Полагаю, это полностью устраивало нас обоих.
– В таком случае тащить нас троих сюда было в высшей степени неразумно, – замечает Эль, и Миками поворачивается к нему. – Потому что сейчас надежды на законный суд у тебя уже нет.
– У вас тоже, – слишком любезным, даже приторным голосом, парирует тот. – Но дальнейший прессинг просто не имел смысла. Вы оказались слишком крепкими орешками. Что бы я ни сделал, вы бы не сломались. Но твой брат убийца, не понесший наказания. А вы соучастники, как ни печально. Миру и, в частности, нашей стране, будет намного лучше, если вас не станет.
– И что ты сделаешь? – шиплю я. – Если ты никого не убиваешь собственноручно, как ты избавишься от нас? Бросишь нас здесь, привязанными к этим столам, чтобы мы со временем умерли сами?
Черт, если он действительно на это пойдет, это будет просто замечательно. Я уже несколько раз шевелила руками, и если мы начнем брыкаться активно, уверена, со временем веревка подастся и растянется.
– Боюсь, что не могу себе это позволить, – произносит Миками, и внезапно на его лице появляется улыбка. Холодная, бездушная улыбка уверенного в себе чудовища. – Слишком неэффективно и слишком…
Закончить он не успевает, потому что его монолог прерывает тихий щелчок снимаемого с предохранителя пистолета, и он вынужденно переключает свое внимание на новоприбывших лиц. Но когда на тебя нацелен пистолет, а у тебя в руках обыкновенный нож, вряд ли можно что-то сделать, даже если ты подготовленный агент спецслужб, а не простой, по сути, полицейский.
– Бросай оружие и держи руки так, чтобы я их видела, – проносится по комнате еще один знакомый голос, и я опять пытаюсь разглядеть кого-то у себя над головой.
Но Наоми, не сводя прицела с Миками, сама неспешно, маленькими шагами, подходит все ближе и ближе. И только когда рядом со мной раздается судорожный вздох-всхлип, я понимаю, что она пришла сюда не одна. Повернув голову, я натыкаюсь взглядом на Такаду, которая, в свою очередь, не отрывает глаз от Теру, неверяще качая головой. Ума не приложу, как она вообще тут очутилась, но предпочла бы, чтобы она тут вовсе не появлялась. Одно дело, когда рассказывают другие, и совсем другое, когда сама слышишь из уст дорогого и любимого человека, что на самом деле он оказался совсем другим. Что скрывал настолько ужасную правду. Что врал тебе все это время.
Так что я поспешно проглатываю «Что вы так долго?», все это время вертевшееся у меня на языке, и просто закрываю глаза, пытаясь отключиться от происходящего. И плевать, что жизнь моя, скорее всего окончена, потому что, арестовав Миками, все слышавшая Наоми примется за нас. Не хочу об этом думать – пусть все будет, как будет.
Оказывается, даже невозмутимого Миками можно удивить. Стоило Такаде только появиться в помещении, как маска равнодушия вместе с дьявольской улыбкой сползает с его лица, и оно приобретает какое-то недоуменное и даже растерянное выражение.
– Таки? Что ты тут делаешь? – медленно спрашивает он, полностью игнорируя Наоми и по-прежнему держа нож в руках.
– Я тревожилась за тебя, – отвечает она срывающимся голосом. – Ты внезапно исчез неизвестно куда, не предупредив меня. В участке о тебе ничего не слышали, и дома тебя не было. А когда стало известно, что пропали Эль, Бейонд и Кристен, я испугалась, что ты можешь повторить судьбу жертв Гарвардского палача. – Она шумно втягивает воздух, даже не пытаясь сдержать катящиеся по щекам слезы. – Так что я пошла в контору «Пенбер&Пенбер», и мы нашли тебя через GPS.
– Таки, я все могу объяснить, – Миками предпринимает отчаянную попытку подавить конфликт, но Такада не намерена давать ему шанс.
– Не надо ничего объяснять! – отрезает она, подходя к моей левой руке и начав распутывать узел. – Я отчетливо слышала каждое твое слово. Про то, как ты использовал невинных людей для достижения своих планов, про все, что ты сделал и еще собирался сделать.
– Таки…
– Заткнись, Теру! – яростно рявкает она, поднимая на него гневный взгляд. – Ты врал мне! Врал все это время! Так что не надо сейчас просить у меня прощения, громоздя одну ложь на другую.
После этих слов, Миками отступает на шаг, прислоняясь к стене и понурив голову. И больше не пытается завязать с пришедшими разговор, а просто, не глядя, бессмысленно пялится в одну точку, словно внутри у него что-то сломалось и подорвало нормальное функционирование организма. Громко шмыгая носом и постоянно стирая рукавом все новые и новые слезы, Такада продолжает возиться с моей веревкой. От слез тушь размазалась по щекам, но, кажется, она не придавала этому никакого значения. Неудивительно, если разобраться.
Тем временем, Наоми решила брать быка за рога.
– Бросай нож! – приказывает она суровым голосом, по-прежнему, целясь в Миками из пистолета. – И не делай глупостей.
Тот никак не реагирует, словно уснул прямо стоя. Кажется, он даже не дышит, хотя, мне с моего места так плохо видно. Сверля его пристальным взглядом, Наоми делает небольшой шаг вперед, все еще не опуская пистолета. Кажется, эта игра в молчанку уже порядком ей надоела. Видимо, собираясь действовать грубой силой, она делает еще шаг, как вдруг Миками резко поднимает голову, заставляя ее невольно отступить.
– Понимаете, Наоми-сан, – говорит он предельно вежливым голосом, а на лице вновь непроницаемое выражение, по которому захочешь – не поймешь, что у человека на уме. – Есть одна небольшая проблемка. Вы уже должны были догадаться, но я, пожалуй, поясню.
Не понимая, к чему он клонит, я смотрю на него во все глаза. Судя же по тому, как ведут себя братья, они, как и Наоми, уже обо всем догадались, но вот посвятить меня в свои гениальные мысли, видимо, не считают нужным. Такада даже не поворачивает головы, очевидно, полностью отключившись от происходящего.
– Есть одна важная нестыковка в том деле с пожаром, – продолжает витийствовать Теру. – Вы знаете, о чем я. А проблема, собственно, заключается в том, что в момент возгорания я был в участке, и это могут подтвердить десятки людей.
– Вы действовали не в одиночку, мне это известно, – холодно парирует она. – С вами работала еще и девушка, которая, как доподлинно известно, дала отравленные конфеты мистеру Вамми. Но не переживайте. Найти ее будет лишь делом техники. – И, помедлив мгновение, добавляет. – Особенно после того, как арестуют вас.
– Тогда скажите, – говорит самым непринужденным тоном Миками, – когда вы состояли на службе в ФБР, вы ведь были одним из лучших оперативников, не так ли?
– Допустим, – теперь очередь Наоми недоуменно изогнуть бровь. Признаться, я по-прежнему не понимаю, о чем он вообще толкует. Все эти призрачные намеки мне по-прежнему ничего не говорят.
– Но разве инструкторы по боевой подготовке никогда не говорили вам, – Теру хитро прищуривается, делая какое-то неуловимое едва заметное движение вперед, – как важно не открывать врагу свою спину?
А дальше начался один сплошной ад… Раздался тихий свист от рассекающего воздух удара, и в следующую секунду я чувствую, как на мое лицо падают теплые капли крови, и вижу, как Такада, неестественно выгнувшись, медленно валится на пол. На ее красивом лице застыло то самое непонимающее и растерянное выражение, что было у самого Миками, когда она вошла сюда. А ее пальцы по-прежнему мертвой хваткой вцепились в веревку, связывающую мою левую руку.
Как в замедленном действии вижу, как падает Такада, и как Наоми, немного наклонившись вперед, пропускает у себя за затылком смертоносное лезвие, которое уже унесло одну жизнь. Не растерявшись, она со всей дури бьет нападавшего ногой назад и, мгновенно восстановив равновесие, разворачивается, одновременно с этим нацеливая пистолет на новоприбывшее лицо.
Но не успевает. Раздается еще один характерный свист, а за ним следует чудовищный крик боли, и я могу уже наблюдать, как на пол падает Наоми, прижимая к груди обрубок руки, на котором полностью отсутствует кисть. И это просто какое-то безумие! Такого не может происходить на самом деле! На самом деле я сплю, и мне снится этот кошмар! Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы все это оказалось лишь дурным сном! Такада и Наоми не могут умереть так глупо! И я сама, черт возьми, не хочу умирать! Не хочу! Я прошла через всю эту каторгу не для того, чтобы сдохнуть на этом гребанном столе!
В сердцах дернув левой рукой, я с удивлением обнаруживаю, что, кажется, ее уже ничто не сдерживает. Кажется, Такада все же довела дело до конца и сумела распутать узел. Осталось только понять, что мне теперь делать. Мельком глянув сперва на Эля, потом на Бейонда и получив в ответ синхронное предостерегающее качание головой, я лишь киваю. Поняла. Момент неподходящий. Впрочем, если в следующую секунду мне просто отрубят голову, подходящего момента вообще не будет…
Но, наивно веря в лучшее, я смиряюсь с неизбежным ожиданием и решаю, наконец, поднять голову, дабы посмотреть на сообщницу Миками. В том, что это девушка, я ни капли не сомневаюсь. На этот раз мне даже не приходится нечеловеческим образом изгибать шею, чтобы ее рассмотреть, потому что она сама смело выходит вперед и подходит к Миками. И я просто не могу поверить своим глазам! Никак не ожидала увидеть здесь столь знакомое лицо… Как она могла все это время скрываться от нас? Как могла ничем себя не выдать? Моя давняя знакомая и бывшая коллега. Официантка из параллельной смены. Кэти Киланес. Именно она сейчас стояла посреди комнаты, с ног до головы заляпанная кровью, и держа в руке самый настоящий самурайский меч. И это окончательно подточило бастионы моего здравого смысла, ибо ничего подобного не может быть просто потому, что быть такого не может!
Но даже мое удивление не идет ни в какое сравнение с тем ужасом, который был на лице Миками. Не отрываясь, он не сводил глаз с лежащей на полу Такады. Не шевелился, замер, словно каменное изваяние, чуть слышно шепча что-то на японском. И не смотря на его шепот, я отчетливо слышала каждое слово, хоть и не понимала ни одного. Но такое в этих словах звучало неверие и отрицание реальности и правды, что пробирало до кончиков пальцев. И его не могли заглушить даже стоны раненой Наоми.
– Да прекрати ты нюни распускать, как слюнявая девчонка! – я совершенно не узнаю голос Кэти, сказавшей это. Голос, который, сколько себя помню, всегда звучал тихо и мягко, словно боясь обидеть собеседника. Но сейчас не было в нем ни капли мягкости или сострадания чужому разбитому сердцу. Ничего, кроме бесконечной брезгливости и презрения. И взгляд бы соответствующий, словно смотрела она на таракана или на плевок на тротуаре.
Но Миками никак не отреагировал на ее слова, продолжая стоять столбом. Так-так, может, у них сейчас будет командный раскол, и Миками сам убьет ее? Черт, это решило бы массу проблем! С другой стороны, отчаявшийся человек совершенно непредсказуем.
Не удовлетворившись ответов в виде молчания, Кэти подошла к Такаде, и в следующую секунду послышался звук увесистого пинка.
– Я тебе с самого начала говорила, что твоя мальчишеская привязанность к этой японской прошмандовке ничем хорошим не кончится, – безапелляционно заявляет она, не сводя с Миками откровенно неприязненного взгляда. – И я была права. Давай, скажи это. Я была права. Стоило ей узнать, какой ты на самом деле, она тут же отвернулась от тебя. И всю ее так называемую любовь как ветром сдуло.
Реакции – ноль, как и раньше. Видимо, признав очевидную бесплодность попыток и дальше наладить контакт, Кэти обратила свое внимание на нас. Черт, а я уж думала, о нас забыли.
– Что ж, если хочешь стоять и жевать сопли, мне плевать, – говорит она. – А я тогда займусь нашими дорогими гостями. В конце концов, я же так долго ждала этой встречи.
– Может, тогда для приличия расскажешь, кто ты такая и зачем это делаешь? – задает вопрос Эль.
Хм, что, даже он не знает, кто она на самом деле? Странно. Я-то думала, что как только они с Бейондом увидят ее в лицо, для них все части паззла сразу же сами встанут на свои места. Кажется, я опять ошиблась… И окончательно перестала что-либо понимать, если честно. Потому что, если уж братья не знают, кто на них напал, то это вообще полный бред получается.
– Ах да, я совсем забыла, – цедит Кэти, – что наш блестящий мальчик, отличник, лучший на своем курсе, никогда не видел дальше своего носа. И не замечал вокруг никого, кроме своего ненаглядного брата. – И, набрав в грудь побольше воздуха, выдает. – Я Кэти Киланес. Так понятнее?
И Эль, и Бейонд совершенно одновременно меняются в лице. Недоуменное выражение сменяется пониманием и удовлетворением. И некоторым опасением, если уж быть совсем честной.
– Так значит, это все-таки правда, – мрачно заключает Бейонд. – Все-таки, преследователь – это привет из темного прошлого.
– Повезло, догадался, – с ненавистью произносит она.
– Значит, ты их дочь, – говорит Эль. – Но как? Мы никогда тебя не видели.
– Еще бы вы меня видели, – Кэти говорит сквозь стиснутые зубы, так что я кое-как разбираю слова. – Ведь твой ненаглядный братец, да-да, этот самый, – она тыкает пальцем в Бейонда, – не потрудился справиться о состоянии моей мамы, когда кромсал ее ножом!
– Выходит…
– Да! – выпаляет Кэти. – Она была беременна! На девятом месяце! А ты убил ее! Фактически ты убил меня! – Ее лицо перекашивается до полной неузнаваемости, окончательно теряя прежние черты. Если бы мне раньше кто-то сказал, что мирная и спокойная Кэти превратится в такого монстра, я бы просто покрутила пальцем у виска. Как ей удавалось так маскироваться столь долгое время?
– Меня вытащили из утробы мертвой матери! – продолжала с надрывом кричать она. Такое ощущение, что эти слова многие-многие годы копились в ней, и сейчас, после долгого ожидания, она, наконец, дала себе волю выплеснуть их на виновников своего горя. – И вы еще, ублюдки, спрашиваете, зачем я это делаю?! Всю свою жизнь я жила лишь благодаря мысли о том, как однажды я найду вас и самолично порву вас на части! Отниму у вас всё! Ваших знакомых, друзей, родственников, любимых. Всё!
Судорожно вздохнув, она разражается не менее длинной тирадой.
– Вы представить себе не можете, как отвратительна и унизительна жизнь в приюте для таких, как я! Постоянный прессинг! Постоянные насмешки и издевательства! Но я выжила! И сделала всё, чтобы все уроды, виновные в моем состоянии, заплатили по счетам!
– Ну конечно, – внезапно говорю я, не понимая, что вообще несу. – Еще одна обиженная жизнью девочка… Ах, я такая бедная и несчастная… Ах, меня никто не любит… Бля, да таких, как ты, тысячи! И что? Каждый хватается за нож и начинает из-за этого убивать других людей? Если тебе не хватает мужества признать, что ты не смогла стать выше всего этого и стойко сдержать удар судьбы, то ты просто полное ничтожество, пытающееся найти первопричину своих бед в других людях.
Так, пока она тут разглагольствовала о жизни своей непростой, кажется, я сумела достаточно растянуть узел на второй руке. Так что, если сейчас она попытается меня ударить, я, скорее всего, смогу уклониться. Наверное…
Как и ожидалось, вывести Кэти из себя не составило большого труда. В следующий момент лезвие ее меча, вне всяких сомнений способное разрубить меня напополам, встретилось со столом, на котором я до этого лежала. Сама я успела скатиться с него за мгновение до этого. При этом я смачно грохнулась на пол, неудачно приземлившись на бок. Боль была дикая и на какой-то миг мир заполнила ее ослепительная вспышка. Но разлеживаться и приходить в себя некогда, так что я быстро – вот сама от себя не ожидала такой скорости! – вскакиваю на ноги и бегу по направлению к одной из двух находящихся здесь дверей.
В отличие от меня, Кэти справилась с изумлением от моей дерзкой выходки быстро, так что уже спустя несколько секунд пришлось спешно нагибаться, чтобы она не снесла мне голову. В результате лезвие вонзилось в деревянную дверь и застряло там. Казалось бы, удачный для меня момент схватить что-нибудь и дать ей по голове, но она не собирается давать мне такой шанс, без промедления впечатывая подошву своего ботинка мне в живот. Черт, как же больно! Удар такой силы, что я теряю равновесие и опять падаю на пол.
– Беги, Кристен! – говорит Эль, и я на секунду перевожу на него взгляд. И уже хочу начать возражать, мол, если я уйду, тогда она вас точно убьет, и все такое. Но он обрывает меня на полуслове. – Быстро!
И его крик действует на меня не хуже подзатыльника, так что я опять поднимаюсь на ноги и несусь к противоположной двери. На мое счастье она оказывается открытой, так что я буквально вываливаюсь в какой-то коридор.
– Далеко не убежит, – доносится до меня голос Кэти. – Теру, убей уже эту детектившу. Достал ее скулеж. А потом подожди меня.
Проклятье! Надо куда-то бежать! Вроде она не собирается убивать Эля с Бейондом. По крайней мере, пока. Она хочет убить меня! Надо прятаться! Но куда?! И где я вообще нахожусь?
Не придумав ничего лучше, я срываюсь с места и несусь по темному коридору куда глаза глядят, молясь про себя, чтобы он не завел меня в тупик. По виду, он похож на какой-то подвал. Вдоль потолка тянутся многочисленные трубы, из которых иногда с громким «Пффф» вырывается пар. Черт! Да долго он еще будет тянуться?! Хоть бы одна дверь была…
Словно вняв моим мольбам, коридор действительно закончился, но, слава богам, не тупиком, а большими двойными дверями. Распахнув их, я недоуменно оглядываюсь. Такого я точно не ожидала! И на подвал это совершенно не похоже. Я оказалась в огромном, но заброшенном производственном цеху. По крайней мере, многочисленные конвейеры и приборы не давали причин в этом сомневаться. Мы что, на каком-то заброшенном заводе? Час от часу не легче… Хотя, может, это и хорошо. Здесь точно должен быть где-то телефон.
Как бы там ни было, мне позарез надо где-то спрятаться, пока эта самозваная Ума Турман сюда не добралась. Но где? Подумать над этим жизненно-важным вопросом мне не дала Кэти, ворвавшись все в те же двойные двери, что и я несколькими секундами раньше.
«Ну вот и все, добегалась», – констатирует внутренний голос. На этот раз безо всякого там ехидства или злорадства. Даже без страха. Скорее равнодушно.
– И на что ты надеялась, интересно? – в отличие от моего внутреннего голоса, Кэти полна предвкушения и сейчас улыбается улыбкой настолько безумной, что Бейонд в сравнении с ней кажется полным аутсайдером.
Вести с ней разговоры я не намерена, так что, стоит ей только сделать шаг в мою сторону, как я срываюсь с места и бегу, сама не зная, куда. Подныриваю под конвейерные ленты, взбираюсь по железной лестнице на второй этаж, потом опять спускаюсь вниз. Черт, я как Сара Коннор из «Терминатора»! И, что самое поганое, я понятия не имею, что мне делать. Приблизиться к ней, значит, умереть. А бегать вечно я не смогу. Я уже запыхалась и продержусь недолго. Очень недолго. А эта стерва даже ни разу на бег не перешла! Ходит не спеша, не сводя с меня взгляда, будто знает, что я никуда от нее не денусь. И она права, как ни печально это признавать…
В довершение всего я еще и запинаюсь об моток стального троса, лежащий на полу. Какой урод его там бросил, хотелось бы мне знать?! Голову бы оторвала! И, разумеется, мое фирменное везенье при мне – при падении я умудрилась еще и располосовать кожу на правой ноге о торчащие из троса стальные нити.
– Ну что, набегалась? – любезно интересуется Кэти. – Прекрати уже позориться, право слово.
Отчаянно шаря руками по полу в поисках чего бы то ни было, я натыкаюсь на какую-то полуразбитую бутылку и швыряю ее в Кэти. Та лишь слегка отклоняется в сторону и демонстративно делает еще шаг по направлению ко мне. Я неуклюже ползу назад, периодически метая в нее то, что попадается мне под руку.
Видимо, в какой-то момент ей надоедает эта игра, потому что она делает решительный выпад и просто разрубает надвое трубу, которую я подобрала и собиралась использовать на манер дубинки. А в следующий момент ее ботинок прилетает мне в лицо, отправляя в полет. Удар пришелся точно по носу, который такого надругательства не выдержал. Кровь хлынула так бурно, будто удар вдребезги разрушил сдерживающую переборку. Естественно, я еще и приложилась головой обо что-то, потому что перед глазами все плыло, а затылок адски болел. В глазах из-за боли в разбитом, а возможно, и сломанном носу, стоят слезы, так что я просто не вижу приближающуюся Кэти. Только чувствую, как спустя какое-то время меня хватают за волосы и бросают куда-то в сторону. После чего на полу радом со мной брякает что-то металлическое, а потом на меня наваливается Кэти, смыкая пальцы на моей шее.
– Как ты думаешь, Кристен, – шепчет она мне на ухо, усевшись мне на живот и игнорируя мои вялые попытки сопротивления, – а жертвы Бейонда мучались, когда он их убивал? – И, так как я ничего не говорю в ответ, добавляет. – А ты будешь.
И вот не знаю, то ли эти ее слова так меня разозлили, то ли инстинкт самосохранения проснулся и забил тревогу с новой силой, но внезапно я твердо решила, что умирать тут не собираюсь. Ни от ее руки, ни от чьей-либо другой. Так что, без дальнейших раздумий бью ее кулаком в солнечное сплетение. Места для размаха, будучи прижатой к полу, не найдешь, но это не так и обязательно. Кэти невольно разжимает руки, и повторным ударом я скидываю ее с себя. Наконец, стерев с глаз мешающие нормально видеть слезы, я пытаюсь встать на ноги. Изрезанная нога чертовски болит, но, закусив губу, я все же поднимаюсь. Намного медленнее, чем хотелось бы, но все-таки.
Впрочем, никаких преимуществ мне это все равно не дает. Не успеваю я как следует выпрямиться, как очередной чудовищной силы пинок вновь валит меня на пол. Блин, такими темпами она меня, если и не зарубит и не задушит, то тупо забьет до смерти.
Внезапно ситуация резко изменяется. Я так и не поняла, откуда он тут взялся, но позади Кэти вдруг появляется Эль, держа в руках половину той самой трубы, что разрубила недавно она, и безо всякого предупреждения бьет сводную сестру по затылку. Она такого явно не ожидала, потому что не успевает никак среагировать и неуклюже падает вперед. А Эль, не теряя времени даром, болевым захватом закручивает руки ей за спину. После чего, держа ее одной рукой за волосы, а другой удерживая ее руки, хорошенько прикладывает Кэти головой о ближайшую стену.
