Текст книги "Побег от прошлого (СИ)"

Автор книги: Iriri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 45 страниц)

Когда сверху слышится хлопок двери комнаты Саю, приветственная маска слетает с лица Бейонда, и, повернувшись к нам с Элем, он одаривает нас таким взглядом, что у меня волосы встают дыбом, а по спине бежит стая мурашек. Эль же, наоборот, сохраняет ледяное спокойствие, явно не разделяя тревоги брата.

– Ты знала, что он придет? – сурово наседает на меня Бейонд и, кажется, с трудом удерживается от того, чтобы схватить меня за плечи и начать трясти.

– Как видишь, я удивлена ничуть не меньше тебя, – парирую я и хмурюсь, обиженная таким несправедливым обвинением. – Саю, видимо, пригласила его без моего ведома. Так что не надо убивать меня своим взглядом. Я, знаешь ли, не дура. И если ты сказал, что не хочешь, чтобы тут кто-то появлялся, я не стану приглашать кого-то назло тебе. А вообще, мой тебе совет, расслабься, а? Не стоит так переживать из-за Нейта. Из-за кого угодно, но только не из-за него. Он не из тех людей, кто любит трепать языком. Я здорово сомневаюсь, что он вообще придал какое-то значение твоему присутствию тут. Он, знаешь ли, мудро считает, что проблемы других людей – это проблемы других людей.

Бейонд не выглядит удовлетворенным моим объяснением, но возражать не спешит. Да и что тут возразишь, если разобраться? Так что он, наконец, включает террариум, после чего присаживается к нам на диван и делает вид, что пытается сосредоточиться на содержании очередной серии. Не сказать, что у него это хорошо получается, но сама попытка уже заслуживает уважения.

Когда часы отбивают одиннадцать часов вечера, а Саю и Ниа так и не спешат обрадовать нас своим обществом, видимо, борясь с каким-то особо сложным примером или занимаясь чем-нибудь еще, я делаю вывод, что сегодня постояльцев у меня будет еще больше. Ничего не имею против – рано или поздно это все равно бы случилось, да и вообще это начинает все больше походить на старые добрые времена. Эль опять звонит Ватари, чтобы тот не ждал их с Бейондом. Забавно, что на этот раз он и не спрашивает, хочу ли я, чтобы они остались – все как бы само собой разумеющееся.

В общем, вечер можно назвать вполне удавшимся, чего, увы, никак не скажешь о ночи в целом и о моих снах в частности. Нет-нет, мне не приснился ни кошмар, ни даже какая-нибудь более-менее вразумительная жуткая чушь, совсем нет. Вместо этого мне приснилось, что я не могу уснуть. Причем не могу потому что, знаю, что засни я, и мне непременно тоже приснится, что я не могу уснуть, и так до бесконечности! Идиотизм какой-то! Ничего удивительного, что просыпаюсь я уже через два часа после того, как моя голова коснулась подушки, совершенно разбитая. А майку, выполняющую роль пижамы, можно просто выжимать. Желания продолжать сонную деятельность совершенно не ощущается. Как назло, в комнате нет Тома, поэтому о возможности хотя бы мало-мальски расслабиться и попытаться привести настроение в порядок можно смело забыть. Разумом я понимаю, что если я сейчас встану с кровати и пойду его искать, то уже точно потом не смогу уснуть. Но выбора особого не было – валяться в постели хотелось еще меньше, чем в темноте бродить по дому.

Со вздохом умирающего жирафа я кое-как все же свешиваю ноги с кровати и, накинув халат, шатаясь, иду вниз. Саю и Ниа явно уже дрыхнут без задних ног, по крайней мере, из ее комнаты не доносится ни звука. Братьев тоже нигде не слышно и не видно. Посему выходит, что я в этом доме единственный безумец, который этой ночью бодрствует. В гостиной светло, как никогда – новенький террариум с мощной обогревательной лампой, стоящий в углу, работает на полную катушку. Прямо под лампой в небольшом гамаке дремлет Каролина, не обратив ни малейшего внимания на мой приход. Тома же нигде не видно, по крайней мере, тут в гостиной, хотя он обычно предпочитает спать на спинке дивана. Хотя, вполне возможно, что он предпочитает проводить ночь, свернувшись клубочком в ногах у Эля, к которому питает самую явную симпатию.

Вопреки моим ожиданиям, что в гостиной, за исключением Каролины, больше никого не будет, на диване разлегся Бейонд и, свесив одну руку вниз, спит. Насколько я помню, в своем доме он тоже обычно спал не в своей комнате, а именно в гостиной, чтобы быть поближе к своим животным, обычно облеплявшим его с ног до головы. Неудивительно, что он решил возобновить эту практику и здесь.

Впрочем, кажется, это не идет ему на пользу, потому что спокойным его сон нельзя назвать при всем желании. Он что-то бормочет на неизвестном мне языке, больше всего похожем на немецкий, и крутит головой. Памятуя рассказы Эля о том, какие их мучают сны, я считаю за лучшее все же его разбудить. Присев возле дивана, я трясу его за плечо, сначала несмело и осторожно, потом сильнее.

Бейонд просыпается так внезапно, что я не успеваю ничего сообразить. Вроде бы вот он лежал, а вот уже сидит, и его правая рука с силой сжимает мое плечо чуть выше локтя, а сам он, кажется, и вовсе не осознает, что происходит. Чуть ли не минуту он ошарашено оглядывается по сторонам, при этом и не думая отпускать мою несчастную конечность. Очень трогательно, конечно, но ощущение отнюдь не из приятных, а мысль о том, какой останется красочный синяк от этого пожатия, тем паче.

– Все в порядке, – говорю я фразу банальную до тошноты, стараясь не выдавать своего недовольства. – Успокойся, что бы тебе не снилось, это уже в прошлом. Поэтому, пожалуйста, отпусти.

Бейонд растеряно моргает, а потом, наконец, выпускает мое бедное плечо из своих цепких пальцев. Поняв, наконец, что пробудился от кошмара не без моей помощи, он едва заметно кивает на мою травму.

– Извини, Кристен, – лаконично произносит он.

– Да ладно, – улыбаюсь я, машинально потирая покрасневшую кожу. – Я же знаю, как это бывает. – А потом хмурюсь. – А что тебе снилось? Опять кошмар?

Он только кривится, нацепляя на лицо такое презрительно выражение, что оно преображается до неузнаваемости, превращаясь в какую-то жуткую маску, и кивает. И мне внезапно становится совершенно ясно, что же ему снилось, и что могло вызвать такую реакцию. Рассказ Эля о том, как издевался над ними приемный отец, не забыт, так что не составляет труда представить, как оно происходило.

– А ты чего не спишь? – интересуется Бейонд, резонно полагая, что тема его снов закрыта. – Пришла меня разбудить?

– Ну, и это тоже, – усмехаюсь я. – Но вообще-то мне тоже снилась какая-то лабуда, так что я просто пошла искать Тома, чтобы успокоиться.

– Тома? – удивленно переспрашивает он. – Я думал, он с тобой. Он уходил наверх в последний раз, когда я его видел.

– Видимо, он до меня не дошел, – пожимаю плечами я. – Ты ведь спал и не мог видеть, как он спускается. Я думаю, что он у Эля.

Однако, ни в комнате Эля, ни в комнате Саю, ни в комнате Ниа Том не обнаруживается и на зов не откликается, вот что самое странное. Отчаявшись найти его в темном доме, я решаю, было уйти обратно в комнату и попытаться еще раз заснуть, правда, без особой надежды на успех. Но твердо осевшие в душе нехорошие предчувствия не дают мне покоя, так что я, недолго думая, выкладываю их Бейонду. Кому же еще мне их выкладывать, как не ему, если разобраться?

– Слушай, а может, он вышел на улицу как-то? И сейчас войти не может? Или заблудился где-то во дворах?

– Маловероятно, – качает головой он. – Кошки неплохо ориентируются на местности, так что вряд ли он где-то потерялся. А выйти на улицу… Как, Кристен? Двери-то закрыты.

– Может, через окно? – не унимаюсь я. – Я же открыла на кухне форточку перед тем, как идти спать.

Бейонд недовольно вздыхает, явно не воодушевленный моим напором, но и возражений, как таковых, у него не находится.

– Ладно, если тебе от этого станет легче, я сейчас выйду и попробую его позвать, – пожимает плечами он, всем своим видом показывая, что в успех этой операции не верит и идет на это только ради меня.

Нетерпеливо убрав с лица упавшие на глаза волосы, он идет в прихожую, косясь при этом на комнату Эля и, видимо, прикидывая, не разбудит ли он брата своим криком. Я стою в дверном проеме между гостиной и прихожей и внимательно смотрю на его спину, словно ожидая, что он сейчас исполнит какой-нибудь шаманский танец, который заставит моего кота немедленно явиться на зов. Но Бейонд только стоит и молча смотрит на улицу. Дышит свежим воздухом что ли?

– Кристен, – не своим голосом говорит он чуть ли не вечность спустя, когда прохладный ночной ветерок начинает нагло заползать под полы моего легкого халатика. – Неси нож. Живо.

– Э-э-э… – только и могу выдавить из себя я, не ожидав этого и испугавшись тона его голоса. – А в чем, собственно, де… – слова застревают у меня в горле, когда я осторожно выглядываю из-за его плеча на улицу.

Там я обнаруживаю своего кота, на поиски которого мы убили чуть ли не час своей жизни. Он безжизненно болтается на веревке вниз головой, привязанный за задние лапы и хвост к крыше крыльца. Чертово плохое предчувствие оказалось самым настоящим пророчеством!

– О боже… о боже… о боже! – вырывается у меня. – О господи… Что же это?!.

– Кристен, нож! – твердый и решительный голос Бейонда резко возвращает меня к реальности, и я просто на автомате иду на кухню и, схватив первый попавший под руку нож, стремглав несусь к входной двери.

– О боже… – опять повторяю я, глядя, как Бейонд отрезает веревку и осторожно берет Тома на руки. – О боже… Он жив?

Бейонд молча идет в гостиную, прижимая к себе кота.

– Черт побери! Он жив или нет?! – почти что кричу я, когда он укладывает Тома на диван и начинает внимательно осматривать. Сама я не решаюсь вмешаться в этот ответственный процесс, так что мучаюсь от неведенья и пребываю просто на грани истерики.

– Успокойся, Кристен, – наконец, говорит он, когда я начинаю истерично наматывать круги по комнате, без конца повторяя «О боже…» – Том жив, просто без сознания. Повезло, что мы нашли его так быстро. Если бы хватились только утром…

– Слава богу! – я падаю на колени рядом с Бейондом, который все еще возится с Томом, и утыкаюсь лицом ему в плечо, а потом поднимаю глаза на него. – Ты ведь сможешь его вылечить? Ведь сможешь?

– Я же сказал, успокойся, – терпеливо произносит он, незначительно повернув голову в мою сторону. – Пусть отлежится. Завтра очнется, как миленький, вот увидишь.

– Но кто это сделал? – я таращу на него перепуганные глаза. – Тот же, кто?.. – я неловко заминаюсь, не желая напоминать Бейонду о его погибших любимцах, – тот же поджигатель?

– Выходит, что так, – деревянным голосом отвечает Бейонд. – Но давай поговорим об этом завтра, вместе с Элем, ладно? А сейчас иди спать.

– Я не усну, – качаю головой я, чувствуя, как по щеке ползет мокрая гадость, которую я тут же нетерпеливо смахиваю. – Можно я лучше посижу здесь, с тобой?

Бейонд только пожимает плечами, гладя Тома по пушистому боку, и ничего не говорит, но я все же расцениваю этот жест, как согласие, и сажусь на пол, прислонившись спиной к подлокотнику дивана.

========== Том 3. Глава 8. Преследователь ==========

Под утро мне все же удается заснуть, но всего на несколько часов, потому что спать, когда по гостиной начинают туда-сюда ходить, решительно невозможно. Ниа, ранняя пташка, естественно, просыпается первым. И не могу сказать, что меня будит его топот – у Ниа совершенно бесшумная походка. Скорее я просыпаюсь, потому что чувствую, что рядом появился кто-то еще. Совершенно непередаваемое словами ощущение!

– Доброе утро, – ровным голосом говорит он, замирая рядом с диваном.

– Доброе, – сонно отвечаю я, безуспешно пытаясь подняться и испытывая жуткую боль в спине, которая то ли затекла от спанья сидя, то ли меня продуло – я ведь сидела на полу.

Бейонд, в это время склонившийся над лежащим на диване Томом и делающий ему какой-то укол, только кивает в ответ, будучи полностью сосредоточенным на моем коте. Ниа оставляет все это без комментариев и не задает никаких вопросов. Даже его взгляд ни на йоту не меняется. Решив все же не заострять его внимание на процессе лечения Тома, я чудом поднимаюсь на ноги, и мы вместе идем на кухню завтракать.

– Ну, так как там остальные? – спрашиваю я у него, когда мы усаживаемся за стол и приступаем к поеданию бутербродов. – Что вообще творится? Занятия не собираются возобновляться?

– С понедельника, – коротко поясняет он. – Обстановка пока что действительно не из приятных. Такада сказала, что полиция здорово озадачена тем, что первого числа ничего не произошло. И тут я полностью согласен. Насколько я разбираюсь в психологии людей и серийных убийц в частности, обычно они во что бы то ни стало осуществляют задуманное. А учитывая, что тот, кто совершил эти убийства, далеко не заурядный человек, раз уж полиция так и не нашла против него ни одной захудалой улики, то довольно странно с его стороны вот так пойти на попятную.

Внутренний голос злорадно ржет, потому что я прекрасно знаю все подробности событий первого числа, но не имею никакой возможности их рассказать. Но поддерживать разговор все же надо, так что я на ходу придумываю возражения, надеясь, что они покажутся Ниа более-менее убедительными.

– Но ведь первого марта было две жертвы, помнишь? – говорю я, в задумчивости подперев подбородок рукой. – А в январе и феврале было по одной. Что если и в марте планировалась одна, а вышло так, что стало две? Что если это смутило убийцу, и он решил считать Дэниэла Уоткинса за жертву в апреле?

– Если смотреть с этой стороны, то все довольно логично, – спокойно кивает Ниа. – Но! Хоть полиция и отнесла смерть Уоткинса к этому дело, официальной причиной смерти является несчастный случай, а не убийство. Так что нет никакой уверенности в том, что его смерть также спланировал убийца.

«Ошибаешься, Нейт, – про себя хмыкаю я. – Уверенность есть, и она стопроцентная. Эта смерть и должна выглядеть несчастным случаем, потому что так было в Англии».

– Но больно уж странное совпадение, ты не находишь? – не желаю сдаваться я и продолжаю гнуть свою линию. – Исчезает Киоко, а потом ее тело появляется в мужской душевой как раз в ту ночь, когда там тренируется Уоткинс, который, кстати говоря, учится в той же группе и на том же курсе. Может быть, Уоткинс что-то заподозрил? Или убийца заподозрил, что Уоткинс что-то разузнал, и поэтому решил убить его?

– Кажется, ты много об этом думала, – замечает он, немного наклоняя голову вправо и не сводя с моего лица пристального, но вполне доброжелательного взгляда.

– Не я, – пожимаю плечами я, тщательно обдумывая каждое слово, так как понимаю, что встала на опасную тропу. – Эль. Как-никак умирают его одногруппники.

– Неудивительно, – качает головой Ниа. Кажется, он и не думает интересоваться деталями. Или только вид делает, что ему неинтересно – с ним никогда не знаешь наверняка.

Но, по крайней мере, когда в кухню приходит Эль, Ниа не пристает к нему с расспросами и вообще ведет себя так, словно ничто, кроме завтрака, его не интересует. Эль, напротив, хмур и недоволен. Явно, уже успел поговорить с Бейондом и узнать подробности прошедшей ночи. Еще бы он был довольным. Дальнейший разговор у нас как-то не клеится, так что некоторое время мы сосредоточены на еде.

Тягостная атмосфера уходит прочь вместе с Саю, которая, словно порыв свежего воздуха, врывается в кухню и набрасывается на меня с бесконечными расспросами.

– Что же это такое, Кристен? – в ее голосе ясно слышатся тревожные и сочувственные нотки. – Как же Том мог отравиться? Мы же только вчера купили свежие консервы. Неужели оказались просроченными? Безобразие какое-то! Надо жалобу написать на этот магазин! А вдруг дело бы не ограничилось легким отравлением? Кошмар!

Эль только едва заметно хмыкает, я же стараюсь не выдать своего удивления, быстро соображая, при чем тут какое-то отравление. И только потом до меня доходит, что Бейонд, утаив от нее ночные события, сказал, что мой кот отравился.

– Да не стоит так переживать, – пожимаю плечами я. – Всякое может случиться. Я же взяла с другим вкусом, которые раньше он не пробовал, так что, может, проблема в этом.

– Все равно! – возмущенно фыркает Саю, наливая себе кофе. – Бейонд, конечно, сказал, что поколет ему какие-то витамины, и все будет в порядке, но, черт возьми… – Она умолкает, потому как не может найти подходящих слов для продолжения своей тирады, и, сама того не заметив, берет с тарелки Эля приторно-сладкий бутерброд.

Остаток завтрака проходит тихо. Ниа, пытаясь отвлечь Саю от мрачных мыслей относительно Тома, начинает задавать ей вопросы по высшей математике, так что ей волей-неволей приходится переключить свое внимание на него. И уже через несколько минут на ее лице появляется вполне теплая улыбка, как и всегда при общении с Ниа. Зато мрачности и молчаливости Эля хватит на десятерых. Он выразительно смотрит на меня и, поймав мой взгляд, многозначительным чуть заметным кивком указывает на Ниа и Саю. Я верно истолковываю этот жест и, быстро прикончив бутерброды и оставив Саю с Ниа дома дальше заниматься высшей математикой, идем проветриться, взяв с собой Бейонда. Том к тому моменту уже вполне очухался, что не может не радовать.

– Дело дрянь, – деревянным голосом говорит Бейонд, когда мы, отойдя от дома, бредем по улице в сторону сгоревшего дома.

– Еще бы не дрянь, – пожимаю плечами я. – И снова встает вопрос ребром – кто мог это сделать? Ведь, кто бы он ни был, нацелился он именно на тебя.

– Да уж, – отвечает вместо брата Эль. – Хотя остается вероятность, что преследователь мог нас просто перепутать или же вообще считать одним и тем же человеком. Но если брать по максимуму и предполагать худшее, то выходит, что этот «кто-то» знает все.

– Тогда сразу вопрос, – продолжает за него Бейонд. – Откуда он это знает и, если знает, то почему не идет в полицию?

– Не исключено, что у него к тебе какие-то личные счеты, – осторожно произношу я, не совсем уверенная в своей догадке. – Поэтому он не хочет вмешивать полицию, а хочет разобраться самостоятельно, не гнушаясь никакими методами. Такое возможно?

– Все возможно, – эхом отзывает Эль. – Но если предположить, что это какой-то мститель, то это может быть кто-то из знакомых моих одногруппников. Но это маловероятно. Не в обиду им сказано, но у нашей группы не слишком большой интеллектуальный уровень, и это факт, так что я здорово сомневаюсь в этом варианте.

– В таком случае… – Бейонд выразительно смотрит на брата и, получив в ответ такой же красноречивый взгляд, продолжает. – Это может быть кто-то из Англии.

– Из Англии? – недоверчиво переспрашиваю я. Не знаю, почему, но мой мозг и сердце наотрез отказываются соглашаться с этой теорией, хотя имеет такое же право на существование, как и все остальные. – Ты хочешь сказать, что это может быть кто-то, затаивший на тебя обиду лет пятнадцать назад?

Мои брови скептически изгибаются, и я только качаю головой, потому что сказанное мной звучит настолько абсурдно – дальше просто некуда. Да и к тому же, вроде бы и неоткуда недоброжелателям взяться в Англии. По словам Эля, после смерти родителей их отдали ближайшим родственникам, и кроме них и Ватари больше никого не было. Но Ватари здесь, в Кембридже, а приемные родители мертвы. Бейонд сам убил их… Но! Мысль резко и внезапно, словно разряд молнии, ударяет в мой мозг.

– Ты ведь убил их, верно? – негромко спрашиваю я у Бейонда, и он смотрит на меня долгим немигающим взглядом. – Ваших приемных родителей, – добавляю я. – Тогда, в Англии. Ты ведь их убил, верно?

– Ну… да… убил… – наконец, медленно отвечает он.

– А ты в этом уверен? – нетерпеливо спрашиваю я, боясь потерять нить мыслей. – Ну, то есть, ты точно уверен, что они умерли? Не могли кого-то из них… ну я не знаю… реанимировать что ли?..

В его глазах появляется понимание, смешанное с сомнением.

– Не думаю, если честно, – наконец, отвечает Бейонд. – По крайней мере, точно не Джейсона. И не нашу бабку. У них травмы, не совместимые с жизнью, в этом я абсолютно уверен. А что до Жанны… С перерезанной яремной веной долго не живут…

– Откуда такие познания в анатомии? – я лишь качаю головой. – Тебе ведь было всего девять лет, а книгами, насколько я понимаю, вас не баловали. Так как ты можешь быть настолько уверенным?

Эль только переводит заинтересованный взгляд с него на меня и, кажется, не может решить, на чью же сторону встать в этом непростом споре.

– Я считаю, что этот вариант все же нельзя сбрасывать со счетов, – в конце концов, решает он. – К тому же, даже если кого-то, ту же Жанну, например, и вытащили с того света, Скотланд-Ярд сделал бы все возможное, чтобы оставить это в тайне ради ее безопасности. И если это действительно она нашла нас здесь в Кембридже, то ничего удивительного, откуда ей все известно, ровно, как и откуда вся эта личная неприязнь.

Бейонд надолго замолкает. Обдумывает информацию, я полагаю, а заодно пытается разобраться, какая из версий более вероятна.

– Ладно, – минут через десять нарушает молчание он. – Допустим. Допустим, это действительно Жанна или кто-то из них. Тогда, во-первых, надо решить, как обезопасить себя, а во-вторых, найти ее убежище. Если она здесь, в Кембридже, то навряд ли остановилась в отеле. Скорее всего, у нее свой дом, наверняка взятый в аренду. Людям такого типа обычно свойственно уединение. И, скорее всего, она здесь относительно недавно. Возможно, месяц или два.

– Пресса много писала обо всех этих убийствах, – подтверждает Эль. – А в Интернете вообще все описано чуть ли не до мельчайших подробностей. Не исключено, что она таким образом узнала схожий почерк. Может, она и полная дура, но для сведущего человека это настолько очевидно, что и младенец разберется.

– Может, стоит рассказать Ватари? – робко вставляю я свое предложение. – По-моему, он тоже имеет право знать.

Братья одновременно обращают на меня взгляды, и я начинаю чувствовать себя жертвой средневековых инквизиторов. Можно подумать, я предложила что-то из ряда вон выходящее, в самом-то деле…

– Стоит, наверное, – наконец, отводит взгляд в сторону Эль, и у меня словно камень с души падает. – Так или иначе, но без его помощи нам, пожалуй, не справиться.

– Но не сейчас, – решительно отрезает Бейонд. – Сейчас мы можем кое-что проверить и самостоятельно.

– Что, например? – я посылаю ему вопросительный взгляд. – Обойти все соседские дома, а вдруг повезет?

– Это лишнее, – совершенно серьезно отвечает он. – Для начала надо проверить, не прилетал ли кто-то из наших дражайших родственников сюда. Просмотреть список пассажиров самолетов, скажем, за последние один-два месяца.

Моя нижняя челюсть с грохотом падает на грудь, когда я слышу это и пытаюсь представить, как это будет выглядеть.

– Ты совсем сдурел? – ахаю я. – Просмотреть список всех пассажиров? Как ты себе это представляешь? Мало того, что его для начала надо еще где-то достать, но это ладно. Но, черт возьми! Представь, сколько пассажиров ежедневно прилетает сюда. Всего за один день цифра достигает нескольких тысяч. А ты говоришь про два месяца! Немыслимо.

– Почему же? – на этот раз Эль занимает позицию брата. – Достать этот список действительно не проблема. Ну а проверить… еще легче. Да, займет какое-то время, но дело того стоит. Разумеется, если он или она путешествуют под своим именем. Рутинная работа на самом деле. Взять всех пассажиров, прилетевших из Лондона. Отобрать по нужным именам и проверить каждого.

– Заодно проверить, не снимали ли поблизости дом, – добавляет Бейонд. – И, если снимали, проверить, кто именно и на каких условиях.

– Очень хорошо, – недовольно ворчу я. – Один займется пассажирами, второй – домами. А мне что прикажете делать?

– Быть осторожной, – в один голос отвечают они, и мы продолжаем наш путь, не имея конкретного пункта назначения и размышляя каждый о своем.

Через некоторое мы замираем перед входом в какое-то Интернет-кафе, расположенное в ужасном обшарпанном доме, не вызывающем доверия. Да и вообще весь квартал выглядит просто кошмарно. Не хотела бы я тут погулять ночью… Я до этого вообще не подозревала, что в этом милом городке есть такое поганое место. Бейонд, придирчиво осмотрев здание и улицу и проворчав что-то нечленораздельное, решительно входит внутрь. Мы с Элем, переглянувшись, следуем за ним. Несмотря на отвратительный внешний вид здания, внутри там оказывается очень даже неплохо и как-то по-домашнему уютно. А еще там полно народу, но это как раз-таки неудивительно. Какие бы ужасные события не происходили в городе и в Гарвардском университете в частности, а жизнь продолжается. И все эти люди, с увлечением уткнувшиеся в мониторы компьютеров, – наглядное тому подтверждение.

Заняв последний свободный компьютер, Бейонд еще раз оглядывается по сторонам. Мы усаживаемся по обе стороны от него и, убедившись, что остальные посетители заняты своими делами и не обращают на нас ни малейшего внимания, начинаем свою относительно противозаконную деятельность – начинаем взламывать сайт местного аэропорта. Уж не знаю, где Бейонд учился всему этому, но вся операция занимает у него всего несколько минут.

– А ты не думаешь, что эту утечку могут легко проследить? – не слишком разбираясь в программировании и хакерстве, уточняю я этот щепетильный момент.

– Вряд ли, хотя, вероятность не нулевая, – невозмутимо отвечает Бейонд, даже не поворачиваясь ко мне. – Но если у них есть человек, который разбирается во всем этом, то непременно проследят… проследили бы, если бы взломом занимался кто-то другой. – И не без некоторого самодовольства добавляет. – Но только не в моем случае.

С этими словами он вытаскивает из кармана флеш-карту и, вставив ее в системный блок, опять начинает печатать с такой запредельной скоростью, что я просто ахаю от восхищения.

– Это то, что я думаю? – интересуется Эль, глядя в экран и усмехаясь своим мыслям.

– Именно, – кивает Бейонд, и негромко объясняет ничего не понимающей мне. – Я достал нужный файл и отправил его на почтовый ящик, который только что создал. Но благодаря моей программе, со стороны аэропорта это будет выглядеть так, будто файл ушел на адрес одного из их сотрудников. Конечно, со временем это может проясниться, но к тому моменту этот электронный адрес уже не будет существовать. Видишь, Кристен? Теперь я просто скидываю файл на эту флешку и удаляю почтовый ящик окончательно и бесповоротно.

Свои слова он немедленно сопровождает соответствующими действиями, так что к концу выступления как раз стирает фиктивный почтовый ящик с лица сети.

– А проследить смогут только до этого Интернет-кафе, – добавляет Бейонд, вытаскивая флеш-карту и снова пряча ее в карман брюк. – Но понять, кто именно провернул все это дело, не удастся. Имен, фамилий и прочих данных у нас не спрашивали, да и камер, как таковых, не наблюдается. Надо быть дьяволом, чтобы что-то тут вычислить.

========== Том 3. Глава 9. В предвкушении вечера ==========

– Ладно, со списком пассажиров мы разобрались, – отмечаю я, когда мы неспешно бредем домой с чувством выполненного долга. – А как быть с агентствами недвижимости и им подобными организациями? Точно также? Или также не получится?

– Можно также, а можно напрямую, – задумчиво говорит Эль. – Но если напрямую, то для этого придется засветиться.

– Лучше уж тайно, – качаю головой я, ибо идея ходить куда-то и обманывать людей в лицо меня совсем не прельщает. – К тому же, как я понимаю, для вас это не проблема. А если мы ни с того ни с сего начнем бродить по риэлтерским конторам, это может вызвать только никому не нужные подозрения.

Впрочем, когда мы подходим к входной двери, я не могу не заметить, что настроение братьев, пребывавшее на отметке «Паршивое» все утро, заметно исправилось в хорошую сторону. Саю и Ниа дома не оказывается. Видимо, они тоже решили не упускать возможность подышать свежим воздухом в такой чудесный солнечный день. Хотя могу себе представить эту их прогулку… Тараторящая без остановки Саю, бесконечно выписывающая круги вокруг спокойно идущего и думающего о своем Ниа. Впрочем, в этом есть своеобразное очарование. Ведь известно, что противоположности притягиваются.

Том уже совершенно оклемался после ночных происшествий, чуть не стоивших ему жизни, и сейчас валяется вместе с Каролиной в ее террариуме под обогревающей лампой. Идиллия! Впрочем, завидев нас, животные тут же просыпаются и приходят в поистине неземной восторг. Каролина тут же просится на руки к Бейонду, а Том, громко мурлыкая, деловито трется о ноги Эля. Предатель! Эта его безграничная любовь к Элю вызывает у меня чуть ли не ревность, вот только я не могу понять, кого ревную и к кому. И, разумеется, давлю эти мысли в зародыше. Хотя бы потому, что в этом отношении я Тома понимаю, как никто другой.

Наскоро перекусив, братья незамедлительно принимаются за работу. Нагло присвоив мой ноутбук, Бейонд снова извлекает из кармана таинственную флешку и вставляет ее в USB-порт. И опять тишину нарушает стук его пальцев по многострадальной клавиатуре. Эль ворчит, что один компьютер на целый дом – это катастрофически мало и грозится к вечеру приобрести еще парочку. Что же, ничего не имею против, а то в последнее время мой ноутбук попадал ко мне так редко, что я уже начала забывать, какой у меня стоит рабочий стол.

Пока Эль и Бейонд поглощены рутинной работой, собеседники из них никакие, это ясно. Так что, решительно не зная, чем бы мне заняться, я планирую немного посидеть в «аське» и пообщаться с друзьями, которых я, кажется, не видела уже целую вечность. Ввиду занятости ноутбука, придется обойтись мобильным телефоном. Впрочем, жаловаться не на что. Сидеть с телефона, пожалуй, даже несколько удобнее. Так как телефон остался в кармане ветровки, приходится подняться с дивана и идти в прихожую. На тумбочке рядом с телефоном стоит автоответчик и лукаво мигает мне двумя новыми сообщениями. На моей памяти это происходит всего в третий раз. Не сказать, что мои знакомые не любят говорить по телефону. Как раз наоборот, в отличие от меня. Но вот пользоваться автоответчиком они считают ниже своего достоинства, и, скажу вам, правильно поступают. Я сама эти автоответчики на дух не переношу.

Первое сообщение оказывается от Ватари и звучит на редкость лаконично и даже встревожено.

«Добрый день, Кристен. Прошу прощения, что беспокою вас. Но не могли бы вы передать Рюузаки, чтобы он мне перезвонил? У меня с утра сердце не на месте».

Про себя я отмечаю, что сердце у него и правда скандальное, если уж почувствовало беду, случившуюся ночью с моим бедным котом. Или же он имеет в виду что-то другое? Как бы там ни было, я предпочитаю тут же заглянуть в гостиную и передать братьям слова Ватари. Стоит заметить, что Эль тут же хватает свой сотовый, оставленный на время прогулки тут, и перезванивает деду. А Бейонд, кажется, вообще не придает значения моим словам, потому как никакой реакции с его стороны не следует, и он не отрывает взгляда от экрана и продолжает с каким-то причудливым ритмом долбить пальцами по клавишам.