Текст книги "Побег от прошлого (СИ)"
Автор книги: Iriri
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 45 страниц)
– И… давно ты?.. – я неловко замолкаю, так и не закончив вопрос. Просто не знаю, как лучше описать словами то, что я хочу спросить. Но, судя по выражению ее лица, она и так прекрасно меня понимает. Было бы тут, что не понять, если смотреть по большому счету.
– Всегда, – с легким прищуром отвечает она, улыбаясь непонятной хитрой улыбкой, которую я никогда в жизни не видела на ее обычно безучастном и равнодушном лице. – Неужели ты правда думала, что в будущем я стану совершенной маминой копией?
– Было весьма на это похоже, – честно отвечаю я, про себя восхищаясь ее актерскому мастерству. В конце концов, обмануть нашу маму было более чем затруднительно, а ей это удавалось на протяжении стольких лет.
– Хотя, не скрою, сперва все эти мамины премудрости казались мне очень даже интересными, – улыбается Джейн. – Но все это ужасно наскучило мне еще в двенадцать лет. Но, стоит отдать маме должное, ее воспитание имело свои плоды. В конце концов, я оканчиваю школу с отличием, да и соблюдать ее распорядок дня не так сложно, как тебе кажется. А больше ей, по сути, ничего и не надо.
– Ну не знаю, – хмыкаю я. – Меня больше устраивает жить так, как я живу сейчас. Когда никто не указывает мне, что, когда и как надо делать. – А, чуть, подумав, добавляю. – И с кем мне общаться.
В ответ Джейн опять сдавленно хихикает, прикрыв рот ладонью.
– Ну, как знать. Мне, например, мама не указывает, с кем мне общаться.
– Ну, еще бы, – фыркаю я. – После стольких-то лет воспитания ты явно не станешь общаться с кем-то ненадежным и подозрительным. То ли дело я, отбившаяся от рук еще в средней школе.
– Знала бы ты, Крис, как я тогда хотела последовать твоему примеру, – внезапно грустно вздыхает она, как-то сразу сникнув, словно весь ее заряд жизнерадостности и веселости резко сошел на нет. А потом недовольно цокает языком. – Но, к сожалению, мне не хватило смелости так поступить… А ведь, если подумать, то все бы обернулось совсем иначе. Наверное, я бы жила сейчас здесь с тобой, и у меня тоже была бы куча друзей, как у тебя сейчас.
Черт, и ведь она ничуть не фальшивит сейчас. Тоже мне, мыслительница! Давно могла бы догадаться, что из-за маминого воспитания у Джейн нет и быть не может большой компании друзей, и она просто загибается от одиночества.
И вдруг она резко меняет тему.
– Мама хочет, чтобы я встречалась с младшим братом Чарли, – и задумчиво смотрит в пространство.
Зато у меня при одном только упоминании имени бывшего бой-френда всякую задумчивость отшибает начисто, а остается лишь безмерное удивление вкупе с возмущением. Это что же получается, маме моего урока было мало, и теперь она хочет, чтобы через все это прошла и Джейн? Ах да, она же мне не верит. Только не ее золотой мальчик… Но раз уж Джейн – человек куда более самостоятельный, чем мне казалось, надо хотя бы ее наставить на путь истинный.
– Но я пока еще не полная дура. Ведь, как говорится, яблочко от яблони недалеко падает, – словно услышав все мои мысли, добавляет она, а потом смотрит на меня пронзительно и сочувствующе. – Хотя, в данной конкретной ситуации, наверное, следует сказать иначе. Яблоки одной яблони не падают далеко друг от друга.
Так-так… Выходит, она и об этом знает. Интересно, откуда? Что, Чарли ей по секрету нашептал? Сомнительно. Тогда откуда она могла узнать о тех событиях, которые послужили причиной нашей разлуки с Чарли? Догадалась?
И, так как я ничего не говорю в ответ, сама же констатирует очевидное.
– Да, я все знаю. О вашем выпускном.
Я только неопределенно пожимаю плечами, дескать, ну знаешь и знаешь. Тебе же лучше – по крайней мере, у тебя есть представление о личности старшего брата того, с кем мама хочет, чтобы ты связала свою жизнь. А выводы сделаешь сама: не маленькая.
Видимо, сочтя пожимание плечами недостаточным ответом, Джейн считает необходимым пояснить.
– Конечно, мне никто прямым текстом об этом не говорил, но сложить два и два я могу. Как резко ты прекратила с ним все контакты, и как он сам внезапно начал поносить тебя при каждом удобном случае. – И тут на ее лице опять появляется теплая улыбка, а в глазах застыла благодарность. – Не переживай, Кристен, я не повторю твоих ошибок. И я знаю, что ты и сама их тоже не повторишь. По крайней мере, не позволишь себе общаться с теми, кому не следует доверять.
– Ну, что ж, приятно знать, что ты это понимаешь. – На ее лице на какое-то мгновение промелькивает тень укора, но тут же исчезает. – Но почему ты раньше мне об этом не говорила?
– Я не знаю, – просто отвечает Джейн. – Сперва мне было забавно наблюдать за вашим с мамой противоборством, а потом ты уехала в Кембридж.
– Ну, хорошо, что мы хоть сейчас поговорили, – говорю я, широко зевая. Спать тут же хочется неимоверно, словно меня кто-то огрел по голове сонным молотком.
– Угу, – улыбается она и встает с моей кровати. – Ладно уж, спи. Продолжим разговор завтра. Спокойной ночи. – И направляется к двери.
– Спокойной ночи, – отвечаю я, без сил падая на кровать.
И уже сквозь сон слышу доносящийся из коридора голос Джейн, полный ехидного упрека.
– Ты что, следишь за мной?
– Ну что ты, – отвечает ей довольный голос Бейонда. – Просто думаю, что нам тоже есть, о чем поговорить, не так ли?
– Что, прямо сейчас? – усмехается она. – Ночь ведь на дворе.
– А это проблема? – не медля ни секунды, отзывается он.
Чем же в итоге закончилась их великосветская беседа, так и осталось для меня тайной, потому что в какой-то момент я просто отрубилась, провалившись в глубокий-преглубокий сон без сновидений.
========== Том 3. Глава 39. Тучи сгущаются ==========
Утром завтрак проходит в обычной обстановке. Ну, насколько обстановку совместного приема пищи под чутким надзором моей мамы вообще можно назвать обычной. Хотя, заставить братьев есть что-то, кроме сладкого, не удалось даже ей. Все же я здорово недооценивала их силы, как оказалось. Мама с папой едят на завтрак только тосты с апельсиновым соком. Так было всегда, сколько себя помню. Иногда мне кажется, что именно на этой их непоколебимой привычке держится весь мир, честное слово! Джейн, подражая англичанам, предпочитает овсяную кашу на молоке и кофе. Что до меня, то я вообще ничего не ем, только пью зеленый чай и наблюдаю за всеми присутствующими. Иногда Джейн с Бейондом встречаются взглядами, но тут же разводят их в разные стороны. Мама, кажется, этого не замечает, и слава богу. Зато от внимания папы это переглядывание не ускользает, но он предпочитает оставить это без комментариев, а только слегка улыбается, думая о чем-то своем. Эль слишком поглощен намазыванием шоколадной пасты на уже восьмой бутерброд, чтобы обращать внимание на подобное. А я лишь едва заметно вздыхаю. Что бы себе не думал папа, знакомство Джейн и Бейонда абсолютно бесперспективно, это даже мне понятно. Жаль, конечно, ну да ладно. В конце концов, Джейн показала себя девочкой умной и непременно найдет себе достойную пару. К тому же не факт, что она спокойно отреагирует, если Бейонд вздумает показать ей свое истинное лицо.
Позавтракав, мы с Элем собираемся в университет. Нет, правда собираемся. Надо же там появляться хоть иногда. Конечно, Такада, когда узнала правду, прекратила меня доставать своими нотациями по поводу моей успеваемости, но все равно. Бейонд направляется с нами просто, чтобы не сидеть дома. Как и Джейн, которая, по ее словам и приехала-то только для того, чтобы побывать в университете, в котором ей предстоит учиться, и заранее проникнуться его течением жизни и атмосферой. Ой, актриса!..
По пути беседуем о всяких пустяках. Причем, Джейн тараторит и тараторит без остановки, но мы ее не перебиваем. Учитывая, сколько она просидела по сути в одиночестве, не имея достойного собеседника, ей просто необходимо выговориться. Видимо, так считают и Эль с Бейондом, потому что вежливо внимают ее речам, лишь иногда вставляя свои комментарии. А я и вовсе предпочитаю молчать и слушать. И вот, наконец, университет. Джейн в последний момент внезапно передумывает туда заходить, заявив, что «пусть это лучше будет сюрприз». Бейонд обещает проводить ее обратно до дома, но, чует мое сердце, пойдут они туда окольными путями… Черт, может вся бесперспективность – лишь моя выдумка? Хотя, все же это не похоже на Джейн. Даже на ту Джейн, которую я вижу сейчас. Не может же ее мировоззрение измениться настолько кардинально, в конце-то концов? Как бы там ни было, за сестру я полностью спокойна.
В аудитории меня встречают сочувственные взгляды друзей. А я, оценив свое настроение, с удивлением обнаруживаю, что оно просто зашкаливает за отметку «Прекрасное». Как бы мама ни старалась, ей все же не удалось мне его испортить. Хотя, может, это в большей степени заслуга Джейн? Впрочем, это совершенно неважно, потому что позубоскалить на тему моей безумной семейки мы всегда успеем, а сейчас лучше поговорить о деле. Правда, у ребят не было много времени на дела расследования, так что надеяться особо не на что. Однако вопреки моим предположениям, Мэтти обрушивает на меня радостную новость, стоит только устроиться за соседнюю парту.
– Ты не представляешь, Крис, – говорит он, и его довольная улыбка настолько широка, что, кажется, вот-вот выпрыгнет за пределы лица. – Я таки нашел долбанные камеры! В смысле, магазин, в котором их купили.
Мне остается только пораженно показать головой. Из миллионов магазинов по всем США найти один-единственный, который нам нужен, – надо иметь настоящий талант и невероятную удачу. Видать, у Майла их с избытком, раз у него ушел на это всего день.
– След привел меня аж до самой Калифорнии, – пораженно качает головой он, словно сам не веря тому, что ему удалось. – Правда, толку от этого маловато. Платили по безналу, и партию камер в тот же день забрал курьер. Угадай, на чье имя была зарегистрирована карточка, с которой поступили средства?
– Издеваешься? – удивленно изгибаю бровь я.
– Джон Смит, – усмехнувшись, Мэтт сам отвечает на свой вопрос, а я только измученно закатываю глаза, потому что вся эта история уже начала мне порядком поднадоедать. Бесконечные тупики в расследовании, целый набор рутинной работы, а мы, по сути, так и не продвинулись. Нет, следователем я точно не пойду работать. Нафиг надо. – Имя определенно фальшивое, и сейчас моя программа пытается выяснить, кому данная карта принадлежит на самом деле. Придется порыться в банковских записях, но я справлюсь. Сомневаюсь, что на это уйдет больше суток. А там, глядишь, все наши вопросы решатся сами собой. Лайт с Михаэлем после лекций наведаются в лабораторию, принадлежащую кафедре криминалистики, так что сегодня вечером собираемся у нас.
Я недовольно закусываю губу, не горя желанием сегодня куда бы то ни было идти, в том числе и по делам расследования. Мне, не поверите, хочется пойти домой и снова поговорить с Джейн. Лучше поздно, чем никогда. Вчера вечером мы обе явно высказали не все, что хотели.
– Постараюсь, – неопределенно отвечаю я. Больно уж не хочется пропадать на целый вечер и вынуждать ее снова сидеть одну. Хотя, думается, в течение дня Бейонд сделает все, что в его силах, чтобы ее развлечь. – Сам понимаешь, пока мама тут, лучше не устраивать лишних скандалов. А то с нее станется остаться тут до конца семестра.
С таким аргументом, пожалуй, не поспоришь, так что Майл сдается и понимающе кивает, но взглядом говорит «Постарайся сделать все возможное, чтобы твоя родня уехала отсюда как можно скорее». И он совершенно прав. И Эль с Бейондом говорили об этом же. Черт! Как же не хочется, чтобы Джейн уезжала теперь, когда наши отношения вышли за грань «Привет – привет». Но, в конце концов, она от меня никуда не убежит, и когда вся эта свистопляска с преследователем закончится, можно будет съездить в Нью-Йорк самой. В общем, надо будет сегодня тактично сказать маме, чтобы они уезжали.
Когда после лекций мы с Элем возвращаемся домой, оказывается, что Джейн и Бейонд еще не пришли. Мама с папой сидят в гостиной, и папа что-то беспрестанно говорит, словно успокаивает. Ну, ясно-понятно, мама переживает по поводу отсутствия Джейн и нахождения ее в сомнительной компании не вызывающего у нее доверия Бейонда. А вот папа, в отличие от нее, кажется, совершенно доволен. Думается, его уже давно подмывает дать Джейн полную свободу, как он когда-то дал ее мне, и наверное только уважение к маме не позволяет ему так поступить.
Завидев нас, мама решительно встает с дивана.
– Кристен, – каким-то странным, совсем не свойственным ей голосом говорит она, и мы, переглянувшись, заходим в гостиную.
– Что, мама? – осторожно интересуюсь я, пытаясь прощупать почву.
– Надо поговорить, – произносит она, и у меня из груди вырывается разочарованный вздох. Только не снова нравоучения… – Так что присядь.
Эль, явно чувствуя себя третьим, а вернее уже четвертым лишним, предпринимает, было, маневр тактического отступления, но мамин голос останавливает его в дверях.
– Нет, оба присядьте.
«Господи, – ворчит внутренний голос. – И как ей не надоело? Неужели непонятно, что я все равно буду все делать по-своему? И никакие ее доводы не заставят меня поменять мнение?»
Но делать нечего, так что мы оба медленно присаживаемся. При этом я отчаянно пытаюсь настроить себя на игнорирование всего бреда, которым мама собирается нас кормить, а Элю явно на все откровенно пофиг, потому что он не выказывает ни малейшего недовольства. Эх, вся надежда на папу. Может, он не позволит долго компостировать нам мозги.
Впрочем, начинать разговор мама не спешит, а просто разглядывает нас долгим недовольным взглядом. Но по глазам видно, что для себя она уже твердо что-то решила, и решение это ей не нравится совершенно, так что она собирается непроизвольно, но справедливо вывалить часть этого недовольства на нас, как на главных виновников.
– В общем так, Кристен, – все же решительно начинает она через некоторое время, видимо, собравшись с духом, – мы с твоим отцом поговорили и пришли к выводу, что все это время мы строили отношения в семье неправильно. И надо это менять. Как ты знаешь, я сама замужем уже в третий раз, и очень не хочу, чтобы ты повторяла мои ошибки, поэтому, перед тем, как мы уедем, я хочу тебя попросить быть очень осторожной.
Я так и зависаю с отвисшей челюстью. То еще зрелище наверное. Никак я не ожидала от мамы такого резкого изменения во мнении. Совершенно на нее не похоже, но, видимо, папа поговорил с ней как следует. Черт, интересно даже, что из этого выйдет. Все же, если мама принимает какое-то решение, то старается следовать ему до конца.
– А ты, – поворачивается она тем временем к Элю, и тот удивленно тыкает в себя пальцем, дескать, вы это мне? – Смотри береги мою дочь. Головой за нее отвечаешь. Так и знай.
– Казалось, не доверяете вы мне, миссис О’Хара, – весело замечает Эль, поймав взгляд папы. Ну, как я и думала. Значит, действительно его мы должны благодарить за невероятное мамино превращение.
– А я и не говорю, что доверяю, – мама складывает губы в ровную черту и хмуро смотрит прямо ему в глаза. – Но так как она уже достаточно взрослая, чтобы я бегала за ней, и к тому же живет здесь, в Кембридже, а ты и твой брат, как я поняла, вертитесь возле нее постоянно, значит, вам и отвечать за нее. Как и положено молодым людям.
В ответ Эль только кивает и тяжелый мамин взгляд возвращает ей с довеском, дабы у нее и малейшего сомнения не возникло в его правдивости. И, судя по всему, эта тактика отлично работает, потому что внезапно на ее лице появляется теплая улыбка, которую я не видела так давно, что уже начала забывать о ее существовании вообще.
– И не забывай, что после всего ты просто обязан как минимум жениться на моей дочери, иначе это никуда не годится, – заканчивает она свою мысль, и я сдавленно прыскаю.
Муа-ха-ха-ха-ха! Хорошо же она себе это все представляет. Похоже, Эль со мной солидарен, ибо тоже начинает смеяться, только вслух. И удивительно, но мама не начинает читать нам нотации.
– Мам, мы об этом даже не задумывались, – честно говорю я. – И сомневаюсь, что задумаемся в ближайшее время.
– Так подумайте, – внушительно говорит она, тоном голоса давая понять, что разговор на эту тему окончен.
– Вы говорили, что собираетесь уехать? – без малейшей опаски интересуется Эль, даже не задумываясь, что эти его слова могут прозвучать как «И долго вы еще собираетесь обременять нас своим присутствием?»
– Да, завтра утром, – наконец, подает голос и папа, все это время молчащий, словно партизан на допросе. – У нас работа, у Джейн экзамены.
– Кстати о Джейн, – вклинивается мама, – почему ее и твоего брата все еще нет дома?
– Ну, наверное потому, что ввиду хорошей погоды на улице он решил провести ей бесплатный тур по городу, – просто отвечает Эль, поднимаясь с дивана и только улыбаясь, видя, как мамино лицо на секунду недовольно искривляется. Видать, просто по привычке.
– Поверить не могу, что вы убедили вашу жену поменять свое мнение. – Эль уважительно качает головой, обращаясь к папе, когда мама отбывает на второй этаж в свою комнату. – Не думал, что такое возможно, учитывая, как агрессивно она была настроена по отношению к нам с Бейондом.
– Ошибаетесь, – усмехается в ответ тот, улыбаясь каким-то своим мыслям. – Маргарет только с виду кремень, а так добрейший человек. Не судите ее строго.
Джейн с Бейондом заваливаются домой лишь поздно вечером, когда мы уже готовимся ко сну, и я, как бы между прочим даю Элю понять, что никакими волями и неволями он меня из своей комнаты не выгонит – пусть даже не пытается! А что? Если уж даже мама дала добро.
Что до моей сестры, то когда они с Бейондом шумно вваливаются в гостиную, с трудом протиснувшись вдвоем в узкий дверной проем, мы по-шпионски наблюдаем за ними с лестницы и диву даемся. Джейн пялится на Бейонда, как маленький ребенок на фокусника, и без конца хихикает, словно он заделался величайшим комиком. Хех, по ходу, мое предположение относительно бесперспективности само по себе оказалось бесперспективным. Даже жаль, что завтра утром им уже придется расстаться. Ну да ничего, «аську», Скайп и телефон еще никто не отменял. Наговорятся еще, если захотят. А пока пусть развлекаются. Как говорил мудрейший сэр Джуффин Халли, «я не сторонник скоротечных романов и твердо убеждена, что дня на такое дело явно не достаточно. А вот дня, вечера и ночи в самый раз». Так что пусть веселятся – имеют на это полное право.
И нечего на меня так жалобно смотреть, Эль! Как будто я не знаю, что тебе это нравится ничуть не меньше, чем мне. Уж в этом-то ты меня не обманешь…
Утром Эль уходит, утверждая, что направляется в Университет, но что-то мне подсказывает, что куда более вероятен вариант его похода к Ватари. Как бы там ни было, я при всем желании не могу составить ему компанию, так как провожаю родителей и Джейн до аэропорта. Бейонд любезно согласился мне помочь – не исключено, что и потому, чтобы лично попрощаться с Джейн, впрочем, это не мое дело.
– Ну, так мы и не успели толком поговорить, – улыбается Джейн на прощание.
– Ничего, успеем еще, – я возвращаю улыбку. – В конце концов, у тебя есть мой номер в ICQ, да и телефон еще никто не отменял. И я наверное приеду летом в Нью-Йорк, так что расстаемся мы ненадолго.
– Пожалуй. – Она глубоко вздыхает и пожимает плечами. – Вот только наверное это я приеду сюда летом. У меня ведь вступительные экзамены.
И мы весело смеемся, прикрывая рот ладонью. Оказывается, и привычки у нас одинаковые. Как такое может быть, ума не приложу! А потом она подходит к Бейонду, которому все это время что-то выговаривали мои родители. А я сменяю его в этом нелегком деле.
Как бы я ни старалась это исправить, прощание у нас все равно выходит каким-то скомканным. Видимо, мы все еще не привыкли разговаривать, как родители и их дочь. Ну ничего, наверстаем. Впереди целая жизнь.
– Ну пока, – произносит Джейн, когда мы обнимаемся напоследок. – Береги себя. – А потом поворачивается к Бейонду. – А ты жди меня в гости, я приеду через пару месяцев, тогда и расскажешь мне все.
– Расскажешь ей о чем? – интересуюсь я, когда мы пешком идем домой. Путь, конечно не близкий. Я бы даже сказала, довольно далекий. Но мы не придаем этому ни малейшего значения и сами не замечаем, как уже выходим на мой родной бульвар Линкольна.
– Да так, не бери в голову, – уходит от ответа он, тихо посмеиваясь. Может, надо мной, а может, над чем-то еще, не знаю.
– И вообще, где вы вчера весь день пропадали? Город вроде не такой уж большой, да и подходящих мест для продолжительной прогулки тут днем с огнем не сыщешь.
– Я же говорю, не бери в голову. – Что-то не нравится мне его улыбка, но развить свои мысли в этом направлении мне не дает звонок его мобильного телефона, раздавшийся настолько пронзительно и настолько внезапно, что я подскакиваю чуть ли не на метр вверх – сама от себя не ожидала такого акробатства!
– Да? – спрашивает Бейонд в телефон, держа его двумя пальцами. И вдруг его глаза увеличиваются чуть ли не вдвое. – Что?! Правда? Ладно, мы идем. – И дает отбой, на ходу поворачиваясь ко мне. – Идем, Кристен. Эль звонил из больницы. Ватари пришел в себя.
В больнице царит небывалое оживление – еще ни разу на моей памяти в отделении комы, где обычно царит гробовая тишина, не было так шумно. Всюду снуют врачи, о чем-то оживленно переговариваясь, курсируют от палаты к палате медсестры, нося какие-то подносы. Одним словом, улей, а не больница. Перед палатой Ватари нас встречает Эль и какой-то тучный пожилой мужчина средних лет, очевидно, лечащий врач Ватари, потому что в этот момент он пытается что-то растолковать Элю.
– Я могу пустить вас ненадолго, – твердо говорит он. – Ваш дед еще очень слаб, и малейший стресс может привести к непоправимым последствиям. Вам лучше прийти завтра.
– Пять минут. – Эль требовательно смотрит врачу в глаза. – Ни больше, ни меньше. Это вопрос жизни и смерти.
Мужчина повздыхает-повздыхает, но в итоге все же уступает, сурово глядя на нас. Судя по всему, он по-прежнему считает желание Эля поговорить с дедом довольно сомнительной идеей и явно небезосновательно, но, черт возьми, что может случиться за каких-то пять минут?
Ватари действительно выглядит не лучшим образом – он сильно сдал за время пребывания в коме и как-то неуловимо превратился из жизнерадостного человека, с оптимизмом смотрящего в будущее, в обычного старика, каких в мире пруд пруди. Остается лишь надеяться и верить, что это временно, и вскоре он придет в норму.
– Ну как ты, Ватари? – сразу же подходит к нему Эль, усаживаясь на ближайший к кровати стул.
– Бывало и лучше, – честно отвечает тот.
– Врач пустил нас на пять минут, – как-то чуть ли не пристыжено, словно это я виновата в том, что не убедила врача дать нам больше времени, произношу я.
– Да, я слышал, – хрипло произносит Ватари, слегка кивая на дверь.
– Кто принес тебе эти проклятые конфеты, Ватари? – Бейонд решает не рассусоливать. В конце концов, пять минут быстро пройдут, а узнать надо немало, так что он решительно берет быка за рога. – Миссис Беннет сказала, что видела, как в твой дом кто-то вошел. Кто это был?
– Понятия не имею. – Ответ Ватари просто огорошил меня. Хотя, стоит только посмотреть на лица братьев, чтобы понять, что не только меня. Но прежде, чем начнутся дальнейшие расспросы, Ватари поясняет. – Какая-то девушка примерно вашего возраста. Показала полицейский значок.
На этом месте мы трое настороженно переглядываемся, но ничего не говорим, вновь устремляя взгляд к Ватари.
– Сказала, что пришла задать несколько вопросов, – продолжает тот. – Но спросила только, не замечал ли я в последнее время рядом с вами каких-нибудь подозрительных людей. Я ответил, что нет. И на этом все закончилось. Она извинилась за беспокойство, после чего отдала мне коробку с конфетами и ушла.
– А это не та женщина-детектив, что тогда приходила к Элю? – на всякий случай уточняю я. Конечно, Ватари сказал, что приходившая была примерно нашего возраста, но Наоми очень молодо выглядит и вполне может сойти за нашу сверстницу.
Но Ватари лишь категорично мотает головой.
– Нет-нет, та детектив ведь была японкой, а эта определенно из местных. Типично американский типаж. И никакого акцента.
– А как она выглядела? – задает Эль свой вопрос, поглядывая мельком на часы. Думается, времени нам осталось чуть больше минуты. – Ты ведь разглядел ее?
– На ней был капюшон, – напоминает Ватари. – Но, кажется, я видел светлые волосы. – Он на несколько секунд задумывается, а потом внезапно оживляется. – Да, совсем забыл. У нее же на руке был шрам. На левой руке. Чуть ниже костяшек пальцев. Длинный шрам, как от глубокого пореза.
После этих слов у меня в памяти что-то шевельнулось, но сразу же исчезло. Однако чувство, что что-то подобное я действительно когда-то видела, никуда не делось. Не исключено, что видела всего один раз в жизни и коротко, но точно видела! Черт, а память, как назло, тут же объявляет забастовку.
Эль хочет спросить еще что-то, но в этот момент в палату заходит тот самый врач, что впустил нас.
– Время вышло, – объявляет он, и, судя по голосу, если мы попробуем выклянчить еще несколько минут, он самолично вытащит нас отсюда за шкворень.
– Ладно, – обреченно кивает Эль и напоследок поворачивается к деду. – Выздоравливай. Мы обязательно зайдем завтра. Если что-то будет надо…
Он так и не успевает договорить, потому что мужчина решительно захлопывает дверь прямо у нас перед носом. Такое хамское поведение возмущает до глубины души, но я вовремя вспоминаю, что врачу наверное лучше знать, когда следует пускать к больному посетителей. Даже, если это его единственные внуки.
– В чем дело, Кристен? – интересуется Бейонд, когда мы идем по улице к дому. – О чем так глубоко задумалась?
– Что? – удивленно переспрашиваю я, словно пробудившись ото сна. Задумавшись над тем, где же я видела этот треклятый шрам на руке, я совершенно отключилась от мира и просто механически шла за братьями.
– О чем задумалась, спрашиваю? – любезно повторяет он свой вопрос.
– Да так, – неопределенно пожимаю плечами я, но тут же понимаю, что от ответа уйти не удастся, да и, по сути, незачем от него уходить. Так что говорю все, как есть. – Кажется мне, что я уже видела человека с таким шрамом на руке, как описал Ватари. И никак не могу вспомнить, у кого я это видела.
– Хочешь сказать, что это кто-то из твоих знакомых? – недоверчиво качает головой Эль. – Близких знакомых?
– Нет, не близких – это точно, – отрезаю я, отчетливо помня, что ни у кого из моих друзей нет на руках никаких шрамов. По крайней мере, ни у Мисы, ни у Такады, ни у Саю точно нет. Значит, их можно смело вычеркнуть из списка подозреваемых. Да и вообще просто смешно и даже оскорбительно думать, что это мог быть кто-то из них.
– Ватари сказал, что она показала полицейский значок, – напоминает Бейонд. – Как вы думаете, много девушек нашего возраста бродит по городу с полицейскими значками в кармане?
– Возможно, он ненастоящий, – качает головой Эль, коротким нетерпеливым дуновением убирая прядь волос, съехавшую ему на лицо. – Ватари не профессионал, вряд ли бы он смог отличить подделку от подлинника.
– Как бы там ни было, сегодня соберемся все у Майла и Михаэля и все расскажем, – спокойно говорю я. – Возможно, кто-то из них тоже знает человека со шрамом, и будем надеяться, что ему память не изменит, как мне. К тому же Лайт с Михаэлем должны выяснить все по осколку бутылки, а Майл, кажется, нашел того, кто купил камеры.
– Значит, мы близко, как никогда, – подводит итог Бейонд. – Но вся проблема в Ватари. – И, увидев мой удивленный взгляд, поясняет. – Его непременно допросит полиция. И если полиция доберется до преследователя раньше нас, то нам всем крышка. Вряд ли тот на допросах будет молчать.
– Ну, думается, пара дней у нас есть, – мрачно отмечает Эль, тоже понимая, в каком шатком положении мы сейчас все находимся. – Не думаю, что этот врач допустит к Ватари полицию сегодня или завтра, если уж даже нас пустил всего на пять минут. Так что надо действовать быстро и во что бы то ни стало опередить полицию.
– Майл сказал, что его программа найдет нужную нам информацию в течение суток, – вставляю я свои пять копеек. – Так что будем надеяться, что мы после этого успеем добраться до преследователя.
– Будем надеяться, – эхом откликается Эль.
Дома нас встречают Том и Каролина, уже окончательно и бесповоротно побратавшиеся и подружившиеся. Бейонд тут же забывает обо всех наших проблемах и идет на кухню кормить животных. Думается, потом он будет еще где-то с час прилежно вычесывать густую шерсть моего кота. Но, думая об этом, я только снисходительно усмехаюсь – умеет человек снимать стресс, этого у него не отнимешь. Эль быстро собирается и уходит, заявив, что раз Ватари должен скоро вернуться, то надо бы прибраться в его доме. А мне с ним идти запрещает, заявив, что я буду только отвлекать его от работы. Можно подумать, я не понимаю, когда можно к человеку приставать с всякими глупостями, а когда лучше воздержаться. Но спорить не начинаю – в конце концов, уборка никогда не была моим любимым занятием, так что если человек предпочитает пластаться с этим один, кто я такая, чтобы лишать его этого неземного наслаждения?
Занятия в университете еще определенно не закончились, но меня это ничуть не смущает, так что я, не задумываясь, отправляю SMS сообщения всем членам нашей импровизированной группы расследования с предложением собраться сегодня вечером и обсудить новые новости. Получив в ответ кучу подтверждений и согласий, я чувствую, что мой гражданский долг на сегодня выполнен, а посему можно заняться чем-нибудь приятным. Например, поговорить по «аське» с Джейн. При условии, конечно, что они уже долетели. Хотя, вроде уже должны бы. Перелет до Нью-Йорка не занимает больше часа.
Но, увы, мои ожидания оказываются напрасными. Следовало ожидать, что у Джейн нет привычки входить в сеть, стоит ей только прийти домой. Надо думать, что она про ICQ до вечера и не вспомнит, если вообще вспомнит. Надо бы ей вырабатывать новые привычки. Ну ничего, вот приедет она сюда учиться, займусь этим вплотную, а пока остается только смириться с тем, что есть.
Раз надежда поговорить с сестрой не оправдалась, можно заняться чем-нибудь, что отлично убивает время. Самый проверенный способ – поиграть во что-нибудь, но настроения возиться с джойстиком нет, так что я решаю просто почитать мангу. Открыв, было, перечитанного на сто раз «Темного дворецкого», тут же закрываю. Сколько можно?! Начинать что-то новое тоже не хочется… Подумав немного, я решительно открываю папку с мангой «Noblesse» и углубляюсь в чтение.
