Текст книги "Побег от прошлого (СИ)"
Автор книги: Iriri
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 45 страниц)
Потянувшись до хруста и бросив на стул кофту, я сажусь за компьютер и врубаю «аську». И стоит мне это сделать, как тут же мне приходит сообщение от Саю, практически в тот же самый момент, как мой статус меняется на «В сети». Совсем как тогда от Мисы. И как они успевают так быстро реагировать, хотелось бы мне знать?
Sayu-chan: «О, кого я вижу! Только не говори мне, что ты только что проснулась!»
Christen: «Бог с тобой! Вообще-то мы только что вернулись домой. Гуляли почти весь день и накупили вам кучу каких-то побрякушек».
Sayu-chan: «Везет тебе. Погоди, я сейчас остальных позову».
И действительно, где-то через минуту в сеть выходит Такада, Миса, и Лайт, так что приходится организовать общий чат. Для удобства.
Taki: «Привет, Крис! Не ждали тебя так скоро. Как отдых?»
Christen: «Все отлично! Как у вас там?»
Misa-Misa: «Том по-прежнему тоскует(( Даже есть стал меньше. И вообще, без вас скучно! Возвращайтесь уже! >.<»
Christen: «Как только, так сразу. Что там в Универе?»
Light: «Занятий по-прежнему нет. Поговаривали что-то насчет ближайших десяти дней, но никаких заявлений так и не сделали».
Taki: «Кстати, Теру не в восторге, что вы с Элем так внезапно взяли и уехали. Прожужжал мне вчера все уши. Я говорила ему, что вы никакого отношения ко всему этому не имеете, и вообще принципиально ни во что не вмешиваетесь, а он бурчал и бурчал что-то».
На этом месте я не удерживаюсь и прыскаю. Да уж, не имеем мы ко всему этому отношения, как же! По ходу, чутье у следователя на месте, раз уж его насторожил наш отъезд…
Christen: «Ничего, мы скоро вернемся. Может, дня через два-три…»
Sayu-chan: «Можете не спешить. Кто мы такие, чтобы мешать вам наслаждаться свиданием? А вообще, вы там ходили куда-нибудь или нет? Хоть в Тауэр-то заглянули?»
Christen: «Ага, но только для того, чтобы сразу же оттуда выйти. Знали бы вы, сколько там народу =.=’’’’»
Sayu-chan: «Ясно… О, тогда чтобы привезла кучу фотографий! Вот. Из разных мест Лондона!»
Misa-Misa: «Как у вас, там кстати, погода?»
Christen: «Тепло. Градусов 59 (п/а: по Фаренгейту. По Цельсию +15)»
Light: «Везет. У нас опять похолодало».
Christen: «Сочувствую. Ладно, народ, пошла я спать. Пока!»
Light: «Спокойной ночи».
Taki: «Пока-пока))»
Misa-Misa: «Спать?! Еще только пять!»
Christen: «У нас вообще-то уже десять))))»
Misa-Misa: «А, совсем забыла про часовые пояса) Ну тогда пока)»
Sayu-chan: «Бяка, Кристен! Ну хоть бы часик еще посидела… Я только собиралась у тебя спросить кое-какие подробности)))))»
Christen: «Перебьешься)) :-P»
Sayu-chan: «-.-»
Я усмехаюсь и отключаюсь, а то знаю я Саю, прощание с ней и правда может затянуться на час, а это как-то не входит в мои планы на сегодняшний вечер. Моя домашняя привычка спать в одежде никуда не делась, так что я просто падаю, в чем есть, на кровать и сосредоточенно пытаюсь уснуть. Черта с два! Бесконечно ворочаясь с одного бока на другой в отчаянной попытке найти удобное положение, я только больше и больше отгоняю сон, и через почти два часа мучений он уходит окончательно. Пожалев, что рядом нет Тома, прикосновение к шерсти которого всегда действовало на меня в таких ситуациях успокаивающее, а, заодно прокляв на чем свет стоит себя за то, что напилась на ночь кофе, я решительно встаю с кровати и медленно выхожу из комнаты. Боясь скрипнуть какой-нибудь половицей, спускаюсь на первый этаж в гостиную в надежде, что там можно будет найти, что почитать. Во всем доме стоит гробовая тишина, нарушаемая разве что тиканьем настенных часов.
– Ты чего не спишь, Кристен?
Эль так внезапно вырастает у меня за спиной, что я вскрикиваю от неожиданности и чуть не сваливаюсь с лестницы. Сердце немедленно дезертирует в пятки, а я подскакиваю на месте, в воздухе поворачиваясь к нему.
– Какого черта ты меня так пугаешь?! – воплю я, все еще пытаясь прийти в себя.
– Прости, – говорит он, немного отстраняясь назад из-за моего напора. – Я собирался выпить воды. Смотрю, а тут ты крадешься.
«Отличное объяснение, – про себя ворчу я. – Но это вовсе не повод меня пугать». Но этого вслух я не говорю, вместо этого спускаюсь, наконец, на первый этаж.
– Сам-то чего не спишь? – интересуюсь я, усевшись на табурет и наблюдая за тем, как Эль выпивает один стакан за другим.
– А я спал, – передергивает плечами он. – Но… Словом, выспался я.
– Тебе опять снился кошмар? – спрашиваю я, чувствуя, как по спине бегут мурашки, потому что кажется мне, что я не ошибаюсь.
Эль молчит некоторое время, словно раздумывает, стоит мне что-то знать или нет, а потом качает головой.
– Не тот, что раньше. Я… я видел Бейонда… Будто он сейчас тоже здесь, в Англии. И, ты знаешь, с тех пор, как проснулся, я никак не могу избавиться от ощущения, что так оно и есть.
– Да ну, глупости, – мягко говорю я, похлопывая его по плечу. – Что ему здесь делать? А у тебя просто паранойя на почве всего этого. Ты просто устал, плюс тебе пришлось вспоминать то, что ты так долго старался забыть, да еще и Лондон, где все это произошло… Думаю, тебе стоит попробовать еще раз поспать. Если хочешь, я могу посидеть рядом, трогательно держа тебя за ручку, и спеть колыбельную.
– Спасибо, не стоит, – улыбаясь, снова качает головой Эль. – Я, пожалуй, лучше телевизор посмотрю.
– Надеюсь, не «Декстера»? – хмурюсь я, опасаясь, как бы в свете последних событий его снова не потянуло смотреть этот грешный сериал.
– Ну что ты, тут нет этого диска, – успокаивает меня он, усаживаясь на диван в гостиной и включая телевизор.
У меня все еще теплится надежда хоть как-то, но выспаться, так что я решаю не составлять ему компанию, а иду обратно в комнату. Книг, которые бы меня заинтересовали, в гостиной не нашлось, а идти копаться в личной библиотеке Ватари у меня нет особого настроения. Так что, вновь оказавшись в кровати, я открываю на первой попавшейся странице дневник Бейонда, который прихватила с кухни. И где были мои мозги, когда я выбрала его в качестве чтива на ночь, хотелось бы мне знать?!
Единственным плюсом этого было, пожалуй, то, что в конце концов я все же уснула, вот только сны совсем не радовали. Неудивительно, что Элю начали сниться кошмары, учитывая, что в последнее время он вообще не расставался с этой писаниной, если уж даже меня проняло.
Многочисленные просмотренные фильмы о маньяках вроде всех частей «Пилы», «2001 маньяка» да «Поворота не туда», полагаю, так же наложили свой отпечаток на это сновидение. В общем, мне приснилось, что я лежу на столе в тесной комнате, стены которой были увешаны кошмарными сувенирами, которые остались от несчастных жертв Гарвардского палача, вроде вырванных глазных яблок, занявших почетное место в банке на нижней полке, доброй дюжины языков и прочей нелицеприятной мерзости в том же духе. Причем, лежала не просто на столе, а в черном пластиковом мешке, в котором коронеры обычно перевозят трупы. Молния на нем была расстегнута до середины, однако, выбраться я почему-то не могла – даже чтобы едва пошевелить пальцами, пришлось приложить немалые усилия. Короче говоря, больше всего я походила на труп, лежащий в морге в ожидании патологоанатома. В придачу ко всему, я отлично знала, что он должен вот-вот подойти, и что я при всем желании не смогу ему что-то противопоставить. Ему. Человеку, познавшему на собственно опыте все «прелести» жизни и безжалостному убийце. Человеку, на глазах у которого неизвестный убил отца и мать. Человеку, который сам без доли сомнения перерезал горло трем ни в чем не повинным людям. Человеку, который хочет причинить Элю страдания и который самому Элю дороже жизни. Его брату. Однако время шло, а он все не появлялся. И в душе появилась идиотская надежда, что все обойдется. А еще был страх, что чему быть, того не миновать, что никакая надежда не поможет мне избежать своей участи. Временами я слышала звуки, похожие на шаги, раздающиеся в другой комнате, и каждый такой звук заставлял меня нервничать все больше и больше. Каждый раз, слыша его, я замирала в ожидании, что сейчас раздастся звук дверного замка, и мой мучитель и убийца, наконец, явится по мою душу.
В моей, не слишком богатой на какие бы то ни было сюрпризы жизни никогда не было такого случая, когда мне бы грозила реальная опасность, поэтому я не могу, сказать, каково это, например, пытаться выбраться из горящей машины после автокатастрофы или быть лицом к лицу с грабителем, тычущим тебе в лицо оружием. Но могу сказать одно: после этого проклятого сна я хорошо поняла, что означает поговорка «Ожидание смерти намного хуже самой смерти». Проснулась я ближе к десяти утра совершенно разбитая, словно всю ночь не спала, а разгружала вагоны с цементом.
– О, вижу, тебе тоже спалось не слишком хорошо, – констатирует Эль, когда я, широко зевая, спускаюсь в гостиную.
Я только отмахиваюсь и, отобрав у него молочный коктейль, яростно набрасываюсь на напиток.
– Кстати, – говорит он как бы между прочим, отправляя в рот одну ложку с мороженым за другой, – мне час назад позвонил Ватари. Я ему сказал, что мы сейчас здесь, так что он обещал приехать сегодня вечером и просил встретить его. Так что весьма сожалею, но наша сегодняшняя прогулка вряд ли состоится, потому что придется убираться в доме.
Я, окинув взглядом гостиную, в которой мы за каких-то два дня учинили порядочный беспорядок, признаю, что он, пожалуй, прав. Было бы как-то невежливо по отношению к хозяину дома оставить тут такой бардак. Другими словами, практически весь день мы посвятили генеральной уборке, приведя в порядок даже те комнаты, куда мы не заходили. Так что ближе к четырем часам дом сверкает чистотой, а мы, сломя голову, несемся на автобус, рискуя опоздать к прибытию самолета.
========== Том 2. Глава 5. Откровения ==========
– Рюузаки, чего ж ты не сказал, что вы тут с Кристен вдвоем? – Ватари поворачивается к нам с переднего сиденья, когда мы на такси едем домой. – Я бы сразу поехал в Кембридж, чтобы не мешать вам.
– Перестань, – кривится Эль.
– Чего «перестань»-то? – подкалывает его Ватари, а потом поворачивается ко мне. – Рад вас снова видеть, юная леди. И благодарю за то, что следите за Рюузаки в мое отсутствие.
– Скорей уж он за мной, – улыбаюсь я в ответ. – Все же незнакомый большой город и все такое…
В этот момент машина останавливается у дома, и, расплатившись, мы выходим. Ватари несет на плече дорожную сумку, полную каких-то таинственных предметов, и катит за собой большой чемодан, также набитый битком, а Элю выдает два пакета. Мне не дает ничего, аргументируя это тем, что дамам не пристало таскать сумки джентльменов, так и сказал!
– О, как тут чисто, – одобрительно говорит Ватари, проходя в гостиную, над приборкой которой мы бились дольше всего, очищая от пыли всякие вазочки, свечки и прочие сувениры разных культур. – Сразу видно женскую руку.
Эль еще больше закатывает глаза, я хихикаю в тыльную сторону ладони – ведь на самом деле, инициатором уборки был он, а вовсе не я. Но сказать этого не успеваю, потому что, когда открываю рот, оказывается, что уже все разошлись. Эль со сверхчеловеческой скоростью смывается в свою комнату, Ватари уходит к себе, и только я по-прежнему стою в гостиной. Вздохнув, я тоже покидаю это помещение, но иду не в комнату, а на кухню – Ватари явно проголодался с дороги. Еды, как таковой, как не было, так и нет. По крайней мере, той, которая соответствует моему представлению о том, что необходимо человеку, вернувшемуся домой после утомительного перелета, – мы же постоянно заказывали на дом. Зато есть чай и какое-то печенье, на автомате купленное Элем во время прогулки по Лондону. Не совсем то, что требуется, конечно, но все же лучше, чем совсем ничего.
Поздним вечером, уже после обильного ужина – я все же сходила в супермаркет за нормальными продуктами, – когда в доме воцаряется почти идеальная тишина, я хочу перед сном немного потрепаться с друзьями. Но в тот момент, когда я включаю ICQ, раздается тактичный стук в дверь, и в комнату заходит Ватари.
– Прошу простить за беспокойство, – вежливо извиняется он, – но я бы хотел поговорить с вами.
Я абсолютно точно знаю, о чем будет этот разговор, потому что иных тем просто быть не может. По крайней мере, не в этот момент. Так что выключаю компьютер вовсе – вряд ли у меня после этого будет настроение с кем-то разговаривать – и поворачиваюсь к пришедшему.
– Рюузаки вам все рассказал? – не рассусоливая, интересуется Ватари.
«Как я и думала», – про себя констатирую я.
– Про своего брата? – на всякий случай уточняю я, и получив в ответ кивок, отвечаю. – Да, рассказал… – И, немного помедлив, осторожно добавляю. – Неприятная история…
– Еще бы она была приятной… – вздыхает он.
– Эль сказал, что я могу быть следующей жертвой, – говорю тем временем я. – И еще показывал, как я похожа на их с Бейондом мать.
– Да, тут он ничуть не преувеличил, – кивает Ватари. – Помнится, я был немало ошарашен, когда вы и ваш друг Нейт пришли тогда к нам в гости. – А потом настороженно смотрит мне в глаза. – Если Рюузаки вам это рассказал, значит, он полностью вам доверяет. До этого, кроме нас с ним, обо всем этом больше никто не знал. Поэтому я хотел попросить вас не распространяться об этом… Мне бы не хотелось, чтобы у Рюузаки из-за этого были проблемы.
– Ну, что вы говорите, Ватари?! – от возмущения я аж подскакиваю на месте и сама не замечаю, что почти перехожу на крик. А когда вспышка проходит, плюхаюсь обратно на стул. – Простите, – поспешно извиняюсь я, – но у меня и в мыслях не было кому-то что-то рассказывать, так что на этот счет можете быть спокойны.
– Ну, раз так, – как-то вмиг расслабляется Ватари, – позвольте спросить, Кристен? – тут его взгляд опять становится серьезным, но в то же время каким-то лукавым. – Скажите, а вы любите Эля?
Этот вопрос бьет меня словно молотком по голове, потому что одно дело, признаваться в подобном себе самой, даже если об этом известно всем. И совсем другое – говорить с кем-то еще… Так что я сижу, сверля взглядом свои колени, и глупо усмехаюсь.
– Ну… – наконец, выдавливаю из себя я, – как знать… Может быть…
Ватари понимающе улыбается, а потом встает со стула и идет к двери, но потом оглядывается.
– У меня в восемь утра самолет, – говорит он, – так что проснетесь вы уже, наверное, когда меня не будет. Буду ждать вас в Кембридже.
– А почему так внезапно? – удивленно спрашиваю я.
– Да я, собственно, и не собирался задерживаться здесь, – пожимает плечами Ватари. – Просто хотел заехать, чтобы убедиться, что тут все в порядке. А раз уж вы оба здесь, то волноваться мне не о чем. Так что, приятного вам отдыха!
– И вам тоже, – улыбаюсь я, радуясь, что атмосфера здорово разрядилась.
– И да, Кристен, – медленно говорит Ватари, взявшись за ручку, – пожалуйста, берегите себя… Поверьте, вы гораздо больше дороги Рюузаки, чем вам могло показаться…
Я только киваю в ответ, и, удовлетворенный этим, Ватари, наконец, оставляет меня одну. Как и предполагалось, настроение общаться с друзьями отпало напрочь, так что я, не желая посвящать тяжким думам остаток вечера и всю ночь, просто расправляю кровать и почти моментально проваливаюсь в сон.
Последующие четыре дня полны блаженного безделья и вполне себе хорошего настроения. Мы опять гуляем по городу, посещаем музеи – я все же уговорила Эля, что это не такой плохой способ коротания досуга, как ему кажется, а у него не было особого настроения со мной спорить. И вечером четвертого дня ноги приводят нас к лондонскому зоопарку. Сказать по правде, зоопарки всегда нравились мне куда больше музеев – ума не приложу, почему мы не забрели сюда раньше. Эль, кажется, полностью разделяет мою точку зрения в этом вопросе, по крайней мере, не строит вымученную гримасу, как тогда, когда мы ходили в Британский музей.
Оказывается, что Эль до самозабвения обожает животных. В жизни бы не подумала, что у него могут гореть глаза, как у мальчишки, когда он смотрит на клетку с амурскими тиграми, если бы сама этого не видела. Я тоже люблю животных, иногда мне кажется, что даже больше, чем людей, но такого неземного восторга за собой отродясь не замечала, хотя, откуда мне знать, как моя реакция выглядит со стороны. В зоопарке мы задерживаемся до самого закрытия, в результате обходим его на три раза, и в конце мне буквально силой приходится утаскивать Эля оттуда, чтобы не опоздать на автобус. Помог разве что аргумент, что если мы опоздаем, то нам опять придется оставаться на ночь в том мерзком доме.
К моему удивлению, мы не только не опаздываем на автобус, но и приходим почти за дюжину минут до его прибытия. Особой давки на этот раз нет, к моему величайшему сожалению, так что вместо объятий я просто кладу голову Элю на плечо, когда мы удобно устраиваемся на свободном сидении. На меня внезапно наваливается такая усталость, будто весь свой день мы посвящали не приятной прогулке по городу, а без отдыха трудились на каменоломнях. Я даже заметить не успеваю, как засыпаю. Просыпаюсь от того, что Эль трясет меня за плечо, старательно пытаясь убедить, что я вполне смогу продолжить это увлекательное занятие дома.
Ума не приложу, как ему удалось дотащить мое полусонное тело до дома, но это все же случилось. Потому что следующее мое пробуждение произошло уже без чьего-то вмешательства. Я обнаружила себя лежащей на диване в гостиной – видимо, Эль все же решил не рисковать с тасканием меня по лестнице наверх. Впрочем, жаловаться мне не на что – этот диванчик вполне подходит для сна, что бы там ни думали всякие снобы. На часах около полуночи, за окном темным-темно, посему выходит, что спала я не так уж долго, часа три с половиной или четыре от силы. И не сказать, что выспалась, но подниматься к себе или же снова укладываться на диван с целью спанья нет никакого желания. Так что, как следует потянувшись, я иду на кухню. Там горит свет и слышится какая-то возня, из чего я делаю вывод, что Эль, скорее всего, именно там.
Разумеется, я не ошибаюсь в своем предположении. Эль и правда сидит за кухонным столом, сосредоточенно листая дневник Бейонда и периодически делая из него какие-то выдержки в другую тетрадь, лежащую перед ним. На мой приход никак не реагирует, собственно, скорее всего, он вовсе меня не заметил, полностью сконцентрировав свое внимание на чтении и писанине. Тихо как мышка, чтобы ему не помешать, беру чашку и наливаю ананасовый сок, после чего выпиваю залпом и наливаю еще.
– Вовсе не обязательно так красться, – спокойно говорит Эль, не отвлекаясь от чтения, и я мигом переключаю внимание с сока на него.
– А что ты, собственно, делаешь? – интересуюсь я, пытаясь прочитать его записи и комментарии.
– Да так… – неопределенно отвечает он, закрывая тетрадь, – пытался по записям из дневника понять, где он может скрываться сейчас. Не сказать, что идея завершилась успешно, но это лучше, чем ничего.
– Пожалуй, – задумчиво говорю я, решительно отставляя в сторону полупустую кружку. Хочется сказать какую-нибудь успокоительную чушь, но я никак не могу подобрать нужных слов, так что на некоторое время повисает молчание.
– Кстати, – внезапно говорит Эль, – пока ты спала, я заказал билеты обратно в Кембридж.
– Что?! Уже?! – вскрикиваю я, удивленная столь неожиданным решением. А потом приходит совесть, беспрестанно и нудно твердящая, что я и так уже целую неделю живу за чужой счет. – Ну… то есть… я хотела сказать… Почему так внезапно?
– Ватари начнет волноваться, если мы задержимся тут надолго, – ровно говорит Эль. – Он в последнее время привык, что я всегда дома там, в Кембридже. А у него уже не то здоровье, чтобы так резко изменять устоявшиеся традиции.
Это серьезный аргумент, так что я тут же затыкаюсь и не начинаю канючить, чтобы мы погостили тут еще пару-тройку дней, как собиралась сначала.
– И когда самолет? – только и интересуюсь я.
«Небось через два часа, вполне в его духе,» – недовольно ворчит внутренний голос.
– Завтра в 19.15.
Вопреки моим предположениям, времени еще более чем достаточно. По крайней мере, можно спокойно собраться, а не носиться по всему дому сломя голову в отчаянной попытке найти ту или иную вещь, кои расползлись по всему дому с пугающей скоростью.
– Завтра довольно насыщенный день, я так понимаю, – добавляет, тем временем, Эль, поняв, что как-то комментировать эту информацию я не собираюсь. – Так что тебе лучше выспаться.
– Как и тебе, – не терпящим возражений тоном говорю я, смотря на него пронзительным взглядом.
– Я лягу попозже, а сперва закончу с этим, – указывает он на тетради, лежащие на столе перед ним. – А ты иди. И учти, я завтра не стану выслушивать твое нытье относительно того, что ты не выспалась.
– Куда ты денешься? – усмехаюсь я, идя обратно в гостиную. – Ладно, так и быть. Иногда и ты даешь хорошие советы, кто бы мог подумать.
Совет Эля относительно поспать и правда неплох, и одолевающая меня зевота, стоит только выйти из кухни, наглядное тому подтверждение. Но подниматься в комнату мне по-прежнему не хочется, так что я падаю все на тот же диван, в последнее время исправно служивший мне кроватью. В сравнении с недавними, мои нынешние сны чисты и невинны. Сперва снился пустынный тропический пляж, потом какой-то огромный древний замок, так и навевающий мысли о всяких друидах и привидениях. Потом снилось, что я, как в фильме про Индиану Джонса, еду по какой-то шахте на вагонетке, несясь по рельсам с довольно приличной скоростью. Дальше был еще какой-то пустяк, в общем, ничего такого необыкновенного.
Из бесконечного путешествия по райским кущам меня вырывает легкое прикосновение руки к щеке, что вообще-то почти из ряда вон выходящее событие, ибо обычно меня такими глупостями не разбудить. Открыв глаза, вижу Эля, который сидит рядом и старательно убирает прядь волос мне за ухо. Но, увидев, что я проснулась, резко отдергивает руку, будто я собираюсь его за нее укусить.
– Ты чего не спишь? – сонно спрашиваю я, потирая левый глаз, чтобы картинка перед ним стала четкой.
– У тебя волосы спали на лицо, – чуть помедлив, говорит он, потом встает с дивана и пулей летит наверх.
«И что это было?»
Я секунд десять сижу просто в ступоре, растерянно хлопая глазами и пытаясь разложить мысли по полочкам. Прядь волос, над которой колдовал Эль, опять вылезла из-за уха, и я почти машинально убираю ее обратно. Сон как рукой снимает, зато обрушивается целый водопад различных чувств, вполне ожидаемых и тех, которые я вообще не ожидала; свойственные мне и те, что я испытывала всего раз в жизни.
Вскочив с дивана, я тоже бегу на второй этаж и практически налетаю на Эля, который почему-то так и не добрался до своей комнаты, а просто стоит посреди коридора и задумчиво перекатывается с пятки на носок и наоборот. Решительно схватив его за руку, я разворачиваю его лицом к себе.
– Чего ты так боишься? – прямо спрашиваю я, пытаясь поймать его взгляд, но он упорно отворачивается.
Эль по-прежнему хранит молчание, так что я медленно беру его за другую руку и продолжаю.
– Тебе не нужно меня бояться… А если тебе что-то надо, просто попроси…
Поддавшись порыву, я уже в который раз притягиваю его к себе и целую. И уже в который раз во рту концентрированный заряд сахара, такой ненавистный и желанный одновременно. И я заметить не успеваю, как мои пальцы впутываются в его волосы, а его удивительно сильные руки прижимают меня еще ближе. И вновь голова просто идет кругом: от Эля, его запаха, его рук, так настойчиво обнимающих меня, его губ, таких мягких, теплых и сладких, и вообще от того, что действительность, кажется, в кои-то веки оказалась намного лучше моих ожиданий. Еще какую-то неделю назад я и представить себе не могла, что все так обернется.
– Тебе ведь это нравится, ммм? – немного отстранившись, скорее утверждаю, нежели спрашиваю я.
– При всем желании не могу сказать, что ты неправа, Кристен, – тихо, с придыханием, отвечает он, и у меня нет сил удивляться, как он может в такой ситуации выстраивать такие громоздкие словесные композиции. – Но знаешь, чувство реальности происходящего у меня, кажется, отшибло напрочь.
– Может, оно и к лучшему, – негромко говорю я. – Ведь завтра мы вернемся обратно, и тебе снова придется нацепить на себя маску отстраненности и неприступности… И будет легче, если ты и не вспомнишь ничего из сегодняшнего вечера, разве нет?
Улыбка на его лице просто восхитительна, и отвечает на все вопросы намного лучше, чем любые слова. У меня в голове даже промелькивает мысль «Так вот какой ты на самом деле, Эль», но исчезает также быстро, как и появляется.
– И все же, ты совершенно безумна, Кристен, ты знаешь это? – наполовину насмешливым, наполовину восхищенным тоном спрашивает Эль.
– Да, я такая, – с удовольствием подтверждаю я. Потом какая-то часть меня тихо, но настойчиво напоминает, что наглость – второе счастье, так что я, забыв про стыд и совесть, без малейшего колебания интересуюсь. – Хочешь, продолжим?
И я заранее знаю ответ. Знаю, что могу творить все, что мне вздумается, и мне ничего за это не будет. Ну, или почти ничего… В следующую секунду я чувствую, как меня прижимают спиной к стене, а потом мы буквально вваливаемся в какую-то комнату, на ходу скидывая с себя одежду. И начинается. И поцелуи. И прикосновения. И ласки. И страсть. И желание. И я бесконечно шепчу его имя. И чувствую, как тает лед в моем сердце, которое я закрыла ото всех давным-давно. И единственной мыслью было, что сейчас мне невыразимо, невероятно хорошо. В какой-то момент, забывшись, я крепко прижимаю его к себе. И мои пальцы так сильно впились в его спину, что на коже снова и снова появляются красные полосы. И бесчисленное множество раз в перерывах между поцелуями я шепчу ему на ухо, что люблю его…
Позже, когда мы лежим, тесно прижавшись друг к другу, я неожиданно даже для самой себя вдруг начинаю сдавленно хихикать.
– Что смешного, Кристен? – тут же интересуется Эль, легкими движениями перебирая между пальцами мои влажные от пота волосы.
– Да так, – неопределенно отвечаю я. – Просто… Это все так смешно и глупо…
– Что именно? – лениво уточняет он, а потом с усмешкой добавляет. – Надеюсь не то, что я только что делал?
– Что ты, нет, конечно, – еще больше смеюсь я. – Хотя, сам процесс интеллектуальным, пожалуй, не назовешь, – глубокомысленно замечаю я. – Но я о другом. Просто… я довольно долгое время избегала и даже боялась такого рода отношений, а оказалось, что все не так страшно, как я думала. И сейчас чувствую себя полной дурой…
– А почему боялась? – внезапно становится серьезным Эль, и от его усталого спокойствия не остается и следа.
– Нууу… – задумчиво тяну я, – не потому, что ты мог подумать… Тут другое…
Не сказать, что сейчас у меня подходящее настроение, чтобы говорить на эту тему. Но, с другой стороны, почему бы и нет? Если уж даже Эль собрался с силами, чтобы рассказать мне все о себе. А уж у меня, по сравнению с ним, проблемы и вовсе смехотворные. И я уверена, что могу рассказать ему все, о чем никогда не говорила ни с кем: ни с Саю, ни с Мисой, ни с Такадой, ни даже с сестрой и, уж тем более, не с мамой.
– В принципе, ничего особенного, – медленно говорю я. – С виду может показаться, что проблема вообще не стоит того, чтобы переживать из-за нее, но мне последние годы все же так не казалось. Просто… мой бывший парень… не очень хорошо со мной поступил…
– Если не хочешь говорить на эту тему, я переживу, – спокойно замечает Эль.
– Ты знаешь, я действительно не очень-то хочу говорить на эту тему, – честно признаюсь я. – Но, наверное, все же расскажу тебе эту историю. – Тяжко вздохнув, я все же начинаю. Лучше поздно, чем никогда. – В общем, мы с Чарли встречались почти два года. Читай два последних года обучения в старшей школе. И все было замечательно, как мне казалось. Я думала, что люблю его… Хотя, нет, пожалуй, не думала, а действительно любила. А он вроде бы любил меня. Что я понимала, идиотка?.. Выпускной наш класс отмечал в кафе. Дискотека, танцы, фуршет, сам понимаешь… Мы пили, танцевали. Я вообще довольно плохо помню, что там происходило и вряд ли смогу описать тебе это все в деталях – мы тогда здорово переборщили со спиртным. Помню, что потом мы пошли домой то ли к нему, то ли к одному из его друзей, которые за нами увязались. Там снова пили… Потом решили, что это слишком скучно, и… В общем, в какой-то момент меня просто пустили по кругу… – я горько усмехаюсь. Воспоминания об этом преследовали меня долгих четыре года, и, кажется, только сейчас я, наконец, перестала придавать им значение. – Потом они довезли меня до дома и оставили на кресле-качелях на веранде. И, ты знаешь, вроде бы ничего такого, а когда я проснулась, мне было так паршиво и обидно что ли… Не знаю, как сказать лучше… Чувствовала себя не то преданной и обманутой, не то просто подавленной и какой-то разочарованной. С Чарли не то, что разговаривать, даже думать о нем было противно. А окончательно меня добила наша с ним следующая встреча, на которой он вел себя так, будто меня вообще не знает. Словно получил, что хотел, а посему я могу идти в задницу, вот и все… В результате я так никому ничего и не сказала. Если бы мама тогда узнала, такое бы началось… Так что ни она, ни папа так и не узнали, что случилось. А я с тех пор боялась повторения этого сюжета, боялась, что меня опять так же используют и выбросят.
– Ты не поверишь, но я тебя понимаю, – через некоторое время задумчиво говорит Эль, когда я перевожу дух и пытаюсь сформулировать свои мысли дальше.
– Ну почему не поверю? – улыбаюсь я. – Скорей уж наоборот. Кто поймет меня лучше, чем ты?
– Тоже верно, – соглашается он. – Но можешь быть спокойна. Как ты сама говорила, тебе тоже не нужно меня бояться.
– Я и так не боюсь, – почти что мурлыкаю я.
Некоторое время мы молчим. Я опять улыбаюсь своим мыслям, а вернее их практически полному отсутствию, а Эль наконец-то оставляет в покое мои волосы.
– Скажи, Кристен, – наконец, нарушает тишину он. Я только мычу в ответ что-то, потому что к тому моменту уже почти что сплю, – наши отношения должны измениться после этого?
– Как знать, – слабо усмехаюсь я. – А сам-то ты хочешь, чтобы они изменились?
– Не знаю, – усмехается в ответ Эль, легко, но вполне настойчиво прижимая меня к себе.
– Как бы там ни было, полагаю, они и так изменятся, не спросив нашего мнения на этот счет, – пожимаю плечами, – но не переживай, я не собираюсь на тебя давить. И кстати, – вдруг оживляюсь я и снова смеюсь, – начинай придумывать отговорку.
– Какую такую отговорку? – он непонимающе смотрит на меня, явно не вникая в смысл моих слов.
– Как какую? – ехидно переспрашиваю я. – Ты представляешь, сколько яда на нас выльет Саю, когда узнает обо всем? Или Миса?
