Текст книги "Побег от прошлого (СИ)"
Автор книги: Iriri
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 45 страниц)
Опять покачав головой, я навожу себе огромную, чуть ли не литровую кружку чая и усаживаюсь за стол, преисполненная самых мрачных предчувствий. Потому что внезапно осознаю, что единственное, чего я хочу на самом деле – это спокойной размеренной жизни, а не бесконечных приключений в поисках адреналина, что, кажется, предстоит мне, да и всем нам в самое ближайшее время. И ведь, кажется, ничего не поделаешь. Не могу же я в самом деле прийти к Элю и Бейонду и сказать «Я выхожу из игры, снимаю с себя ответственность, разбирайтесь сами…»
То ли у Бейонда действительно такое хорошее чутье, то ли это Эль ему позвонил и обрисовал сложившуюся ситуацию – не знаю. Как бы то ни было, осчастливливать мой дом своим присутствием он сегодня так и не стал. Так что опасность их с Саю нежелательного столкновения временно миновала, что не могло не радовать. Сама же Саю большую часть времени проводит в своей комнате, где, нахально заграбастав мой ноутбук, беспрерывно ведет трогательную переписку с теми, кто остался в общежитии с внезапно обезумевшей Такадой. Подозреваю, что большая часть особо трогательных разговоров приходятся на долю Ниа – кажется, в отношении этих двоих я, в кои-то веки, оказалась права как никогда. Хотя подумать только… Ну откуда могут взяться общие темы для разговора у настолько непохожих друг на друга людей? У энергичной и гиперактивной Ягами Саю и тихого, замкнутого, вечно витающего в облаках Нейта Ривера. Одуреть можно… Хотя… Если посмотреть на нас с Элем…
Ближе к вечеру, вверив заботам Саю весь дом и Тома в частности и выслушав от нее несколько дюжин заверений о нашем прогрессирующем сумасшествии, мы все же идем проветриться.
– Нет, вы определенно спятили, – говорит она нам вслед, сложив руки на груди и придав своему лицу максимально упрямое и недовольное выражение. – Ты же сама говорила, Кристен, что сейчас не самое удачное время для прогулок на ночь глядя.
– Мы ненадолго, – ангельским тоном уже в который раз отвечаю я, потому что ее бесконечная трескотня и упреки начинают здорово действовать на нервы, и так изодранные в клочья. – К тому же мы идем не столько на прогулку, сколько к Ватари, так что волноваться тем более не о чем.
В конце концов, нам все же удается отделаться от Саю, которая, устав нас уговаривать, переходит к действию и даже решает составить нам компанию. Впрочем, отговорить ее от этой затеи оказывается легче легкого – Элю просто достаточно было открыть рот и сказать, как он рад, что она пойдет с нами.
К нашему удивлению, ноги действительно несут нас к дому Ватари, а вовсе не к Бейонду, к которому мы собирались сначала. Но, как оказывается после, нижние конечности куда мудрее головного мозга, потому как в итоге все складывается как нельзя лучше.
– Ватари, я дома, – объявляет Эль, заходя первым и со скоростью панической мысли скидывая с себя легкую курточку и кроссовки.
– А я уже, было, подумал, что ты решил перебраться к Кристен насовсем, и даже хотел к вам зайти. Хотел бы я знать, чем можно заниматься целый день напролет, не выходя из дома? – Бейонд в типично элевской манере подпирает косяк и смотрит на нас тяжелым, неподвижным и внимательным взглядом, и, несмотря на легкомысленный тон, веселья и радости в его глазах ничуть не больше, чем золота в горсти пляжного песка.
Словно в противоположность ему, Эль опять расплывается в улыбке, да так заразительно, что я просто не в силах удержаться и не последовать его примеру.
– А мы-то, дурни, к тебе собирались. Хороши бы мы были, все трое, если бы в результате нам бы пришлось мотаться по городу туда-сюда, – Эль тараторит без остановки, ухмыляясь с таким выражением лица, словно никак не может решить, кинуться ему к брату на шею или же воздержаться от пылких объятий.
Бейонд слегка усмехается, однако, веселости в его взгляде не прибавляется, в отличие от непонятно откуда взявшейся тревоги и какой-то скорбной тоски.
– О, какой приятный сюрприз, – заглядывает в прихожую улыбающийся Ватари. – А главное, как раз вовремя. Мы только собирались ужинать, как знали, что вы вот-вот придете. Присоединитесь к нам, юная леди? – и посылает мне лукавый заговорщически-вопросительный взгляд, словно я и правда могу отказаться и не принять это приглашение.
– Конечно, – киваю я, довольно улыбаясь и одновременно радуясь ощущению теплой доверительной атмосферы, которая наконец-то появилась в этом доме.
Я помогаю Ватари принести в столовую посуду и ужин и буквально за две минуты сервирую стол – видать, сказывается многолетний опыт работы официанткой. Эль и Бейонд в это время сидят за столом и наблюдают за моими манипуляциями. Причем, Эль опять еле сдерживается, чтобы не захихикать, как какая-нибудь невоспитанная кикимора, а Бейонд, сцепив пальцы в замок и уложив на них подбородок, нацепляет на лицо такое выражение, будто пришел не больше не меньше на какой-нибудь дворцовый прием.
Еда оказывается просто великолепной. Посему выходит, что Ватари не только великий изобретатель, но еще и весьма не заурядный повар, ведь, кроме него, готовить некому – никаких горничных и поваров он не держит. Хотя, не сказать, что меня это так уж удивляет, так что дело обходится мысленной констатацией факта, что так оно и есть, и длинной проникновенной благодарственной речью – сама от себя не ожидала! Вообще, вопреки ожиданиям о том, что ужин растянется часа на два, в течение которых мы будем с глубокомысленным видом обсуждать проблемы мироздания – ну не люблю я эти семейные застолья! – ужин проходит очень даже весело. Мы непринужденно болтаем о всяких пустяках, и к концу приема принятия пищи даже ледяное спокойствие в глазах Бейонда превращается в какое-то очень счастливое спокойствие.
– Ну что, ты еще не передумал не переезжать сюда? – спрашивает у него Ватари, когда мы с Элем, взяв на себя роль обслуги, уносим грязные тарелки и кружки на кухню и рассовываем все это в посудомойку.
– Нет, не передумал, – твердо отвечает Бейонд, качая головой. – Я не могу. Да и вообще, у тебя ведь аллергия на животных, так что через неделю ты сам укажешь мне на дверь.
– Твое право, – уступает Ватари с легким упреком в голосе. – Но если все же передумаешь, помни, что двери этого дома для тебя всегда открыты. Так что можешь приходить в любое время.
– Ладно, – едва заметно улыбается он уголками губ и позволяет деду легонько потрепать себя по голове, словно маленького ребенка.
– Проводить тебя? – интересуется Эль, когда мы втроем выходим на улицу, и Бейонд намеревается возвращаться к своим любимцам, дескать, не накормлены, не расчесаны, непорядок!
– Думаешь, я не найду дорогу? – это прозвучало бы довольно резко, если бы не ехидный, слегка сумасшедший блеск в его глазах, столь знакомый мне по нашим беседам о жизни и прочих глупостях до того, как Эль вернул его на путь истинный.
Я только усмехаюсь и решительно втискиваюсь между ними, взяв обоих под руки. Путь и так не ближний, но мы самозабвенно делаем все возможно и невозможное, чтобы сделать его еще длиннее – выписываем невероятные дуги по соседним улицам, словно и правда заблудились, ходим по всяким переулкам, а потом и вовсе идем в какой-то немыслимый обход. В результате путь, который можно проделать за час, отнимает у нас целых три. Вечер в самом разгаре, и небо начинает неумолимо темнеть, и солнце стремительно ползет к горизонту, окрашивая его в изумительные оттенки красного цвета.
А я восхищенно пялюсь на братьев, как умственно-отсталый подросток на какую-нибудь поп-звезду, и чувствую себя при этом самым счастливым человеком на всем белом свете, уж не знаю, почему. Хотя, нет. Наверное, все же знаю. Если уж я раньше буквально кайфовала от присутствия рядом одного только Эля, то вдвоем они меня просто опьяняют и одурманивают, начисто вышибая из мозга способность соображать. Так что я только крепче сжимаю их руки и разве что не мурлыкаю от удовольствия, хотя промелькивает мысль, что это было бы неплохо.
К реальности меня возвращает пожарная машина, с громким воем сирены пронесшаяся мимо по узкой улочке, чуть ли не вплотную к нам. Так что в какой-то момент мы просто вынуждены сделать хороший прыжок в сторону, на чью-то ухоженную клумбу, дабы не оказаться под колесами службы спасения от огня.
– Совсем сдурел?! – ору я вслед красной стремительно удаляющейся машине, кое-как оправившись от шока и теперь пытаясь совладать с нахлынувшей волной адреналина. – Урод!
Выплеснув свое возмущение действиями водителя, мы продолжаем движение, вот только неземная легкость больше не приходит, и мы без конца оглядываемся по сторонам, дабы в следующий раз заблаговременно заметить машину, которая вознамерится нас сбить.
– Ого! – невольно вырывается у меня испуганный и ошарашенный вскрик, когда, выйдя через несколько минут на следующую улицу, мы видим огромный столб черного дыма в дали.
– Но… это же… со стороны моего дома… – негромко произносит Бейонд с явными нотками ужаса в голосе.
– Поспешим, – уловив тревогу в голосе брата, решительно говорит Эль, и мы тут же ускоряем шаг.
Миновав два коротких переулка, мы сами не замечаем, как переходим с быстрого шага на бег. И когда, наконец, добираемся до нужной улицы, нас оставляют последние надежды, что предчувствие обмануло Бейонда. Дом полыхает, как один огромный факел, несмотря на отчаянные попытки пожарных сбить пламя двумя мощными струями воды.
– Мои животные! – вскрикивает Бейонд и срывается с места, намереваясь без малейших раздумий кинуться в огонь.
Мы с Элем, малость замешкавшись, успеваем остановить его буквально в последний момент, в такой опасной близости от дома, что жар пламени обжигает кожу, а отвратительный запах дыма начинает неспешно, но методично заполнять легкие.
– Отпустите меня! – бушует он, пытаясь вырваться, когда мы силой кое-как оттаскиваем его от огня. – Отпустите! Я не могу их там оставить! – А в глазах такой беспросветный ужас, смешанный с отчаянием, что сердце начинает щемить.
– Правы твои друзья, сынок, – внезапно вмешивается какой-то мужчина средних лет, одетый в форму пожарного. – Заходить туда сейчас – чистой воды самоубийство. Если там кто-то и был, то сейчас уже слишком поздно – уж поверь моему опыту.
Меня просто передергивает от его слов.
«Только врач может сказать человеку, что он умрет, с такой холодной отстраненностью», – внезапно всплывают в моей голове слова Джона Крамера, а вместе с ними приходит и желание съездить по голове этого пожарного чем-нибудь потяжелее. Кто его вообще за язык тянул?!
Бейонд к тому моменту уже не сопротивляется Элю, держащему его сзади за руки, а просто садится прямо на тротуар и утыкается лицом в колени. И продолжает сидеть так, не двигаясь, ни когда мы с Элем пытаемся его успокоить и увести куда-нибудь подальше от этого кошмара, ни когда приезжает на такси вызванный, как хозяин дома, Ватари.
Пожар оказывается настолько сильным, что тушение затягивается аж на несколько часов. Приходится звонить домой и говорить Саю, что я останусь на ночь у Эля, чтобы она, не дай бог, не подняла тревогу по поводу моего отсутствия и не пустила по моему следу всю полицию во главе с Миками Теру. С нее бы сталось. Разумеется, она не упускает случая высказать мне свои предположения относительно нашего времяпровождения, в большинстве своем совершенно неприличные.
========== Том 3. Глава 3. Таинственный враг ==========
Когда пожарным, наконец, удается сбить пламя, и опасность минует, за дело берется полиция, допрашивая Ватари по поводу этого дома, что не может вызывать у меня внутренней дрожи. Ведь, насколько я знаю, именно тут закончили свою жизнь его горемычные жертвы, в подвале этого самого дома, который, если я что-то и смыслю в физике, пострадать не должен был. Так что, если его начнут обыскивать, то могут найти какие-то компрометирующие улики.
Пока идет допрос, Бейонд с Элем бродят по обгоревшим остаткам дома, пытаясь высмотреть что-то в этом кошмаре. Ищут останки животных, полагаю. Но не спешу к ним присоединиться. У меня и так нервы ни к черту, и я заранее знаю свою реакцию, если наткнусь на чье-нибудь обгоревшее тельце. Так что, пусть они сами там бродят, а я, как бы эгоистично это ни звучало, постою в сторонке.
Я слушаю допрос Ватари, слушаю короткие разговоры братьев, слушаю выкрики моментально собравшихся вокруг всего этого зевак и чувствую, как по телу поднимается волна дикого неконтролируемого раздражения, смешанного с ужасом. Какого хрена, спрашивается, опять начинается какая-то чертовщина. Ведь все, казалось, уже позади. Так какого дьявола?!
Бросив быстрый взгляд на развалины дома, я, к своему удивлению, обнаруживаю, что братьев там уже нет. И вообще нигде нет. Так что мне остается только ошарашено крутить головой, не понимая, куда могли запропаститься два взрослых человека, которые только секунду крутились перед глазами. И только спустя минуту до меня, наконец, доходит, что никуда они не исчезали, а просто спустились в подвал. Тоже мне, мыслительница… Уже в который раз убеждаюсь, что бог, если он есть, конечно, с избытком наградил меня очаровательным качеством незамечания очевидных вещей.
– Эй, Кристен! – внезапно раздается со стороны развалин голос Эля. – Не могла бы ты подойти сюда?
Я морщу нос, не имея ни малейшего желания идти туда, а потом передергиваю плечами, словно под одежду ко мне заполз порыв холодного ветра, и кричу:
– Зачем?!
– Нужна твоя помощь, – приходит незамедлительный ответ, и я обреченно вздыхаю, понимая, что отвертеться от неприятного похода не удастся.
По пути к подвальной лестнице я смотрю строго перед собой, избегая опустить взгляд к полу, боясь увидеть там какую-нибудь обгоревшую собаку или кошку. Ступать стараюсь осторожно, чтобы не наступить туда, куда не следует.
– Что такое? – наконец, спустившись вниз, спрашиваю я у Эля, потому что Бейонд в это время очень занят – валяется на животе на полу и смотрит под старый деревянный комод, светя туда карманным фонариком.
– Посмотри сама, – отвечает Эль, кивая на своего брата, который отказывается давать какие-то пояснительные комментарии и уже пытается вытащить что-то из-под увесистого шкафа.
– Ну же, иди сюда, – негромко бормочет он.
Покачав головой и мысленно отметив, что придется затеять генеральную стирку, я следую примеру Бейонда и тоже укладываюсь на живот, устремив свой взор под комод. Сердце едва заметно екает в груди, когда я вижу, что там, придавившись к самой стене, неподвижно замерла Каролина – любимая игуана Бейонда, обычно постоянно сидящая у него на плечах, словно какой-то диковинный воротник. Видимо, в момент возгорания она каким-то образом удрала в подвал, что и позволило ей уцелеть.
– Я не дотягиваюсь, – упавшим голосом говорит Бейонд, сдавшись. – Видимо, она очень напугана, потому что раньше незамедлительно подходила на мой зов.
– Я тоже не уверена, что достану, – с сомнением произношу я, оценивая взглядом расстояние до стены. – Может, проще будет отодвинуть комод?
– Думаешь, мы не пробовали? – все тем же голосом интересуется он. – К тому же я боюсь, что она может испугаться, и мы ее только придавим.
– Давайте все же попробуем втроем, – не отстаю я, не видя иных вариантов. – Тихонечко.
Сказано – сделано. Поднявшись с пола и отряхнувшись от мусора, незамедлительно налипшего на одежду во время лежания на грязном полу, мы втроем налегаем на тяжеленный комод и, пыхтя и кряхтя, все же отодвигаем его от стены сантиметров на десять-пятнадцать. Вопреки опасениям Бейонда, Каролина даже не шелохнулась от наших действий и вообще не проявляла никаких эмоций ни когда он вытащил ее из-за шкафа, ни когда начал производить беглый осмотр своей питомицы. Словно пребывала в шоке и ступоре.
Всю ночь мы проводим за поисками других возможно уцелевших животных, переворачиваем подвал и то, что осталось от дома, вверх дном, однако, плодов это не приносит. Одно только разочарование и сожаление.
Позже, когда мы сидим в гостиной дома Ватари, Бейонд при помощи стетоскопа прослушивает Каролину, к тому моменту уже более-менее отошедшую от шока. Потом водит перед ней листиком салата, внимательно наблюдая, как она поворачивает голову за его рукой. Однако когда он отходит на небольшое расстояние и зовет ее, игуана никак не реагирует, так и смотря туда, куда смотрела прежде. Повторив все вышеуказанные процедуры несколько раз и в разной последовательности, Бейонд тяжело вздыхает и делает заключение.
– Оглохла.
Я тут же устремляю свой взгляд на животное и немного несмело глажу Каролину по шершавому боку. Игуана поворачивает ко мне голову и, признав во мне «свою», заползает на колени.
– Ну, может, это не так и страшно? – неуверенно говорю я, косясь на Бейонда и опасаясь, как бы он мне за эти слова шею не свернул. – Ну, по крайней мере, она жива?
– Ну, в какой-то мере… – задумчиво тянет он. – Но у меня больше нет террариума, это проблема.
– Как раз не проблема, – возражает Эль. – Ватари сегодня же купит новый. Проблема в другом, ты ведь сам говорил.
– В чем? – непонимающе поворачиваюсь к нему я.
– В том, что это не был несчастный случай, – злобно говорит Бейонд, и в его глазах опять появляется безумный ненавистный блеск, совсем как раньше. Так как я продолжаю удивленно хлопать глазами, он поясняет. – Очаг возгорания был в гостиной. И там же мы нашли осколки от бутылки. Понимаешь, о чем я, Кристен?
– Коктейль Молотова? – я удивленно вскидываю бровь, и по взгляду братьев видно, что мои умственные способности не так безнадежны, как может показаться. Однако дело это не проясняет, а наоборот, только запутывает. – Но кто? И зачем? Хулиганы? А это не слишком?
– Не думаю, что это хулиганы, – качает головой Эль. – Но и догадок относительно того, кто это может быть, тоже нет особо.
«Да, мало нам было проблем с полицией и Наоми, так теперь еще и это, ну просто класс», – мысленно вздыхаю я.
Я широко зеваю, отчаянно пытаясь побороть неизвестно откуда взявшийся внезапный приступ сонливости, и мотаю головой, надеясь, что это прогонит усталость прочь.
– Да, теперь у тебя просто нет выбора, переезжать сюда или нет, – вдруг едва заметно улыбается Эль, смотря на брата.
Бейонд равнодушно пожимает плечами, но ничего не говорит. Только отнимает у меня свою игуану и грузно плюхается на диван между нами.
– Мне все равно, – мрачно говорит он. – Теперь, когда у меня больше нет животных, можете селить меня хоть тут, хоть в собачьей конуре. Мне по барабану.
Эль укоризненно качает головой и недовольно хмурится и морщится, словно слова Бейонда задели больную тему, а потом невесело хмыкает, кажется, больше по привычке.
– Может, тебе вообще у Кристен поселиться?
И я, и Бейонд как по команде удивленно на него вытаращиваемся, не ожидав такого экстравагантного предложения. Эль же, нимало не смутившись, продолжает развивать свои мысли в этом направлении, рассуждая вслух.
– Во-первых, ей одной дом явно великоват, во-вторых, это самый простой вариант, если уж идея жить здесь тебе так противна, а, в-третьих, и это самое главное, у нее есть замечательный кот, большой и толстый, как ты сам прекрасно знаешь.
– А еще там живет Саю и постоянно крутятся мои друзья, – категоричным тоном добавляю я, будучи, мягко говоря, не в восторге от этой идеи ввиду большой ее рискованности. – Представляешь, как они обрадуются такому соседству?
– Я так понимаю, они рано или поздно все равно узнают, – вклинивается Бейонд в наш диалог, и у него голос приговоренного к смерти человека. – Так что это, как раз, не аргумент.
– Звучит так, будто ты напрашиваешься ко мне в гости, – хмыкаю я, по прежнему не одобряя этого замысла, какие бы доводы в пользу этого братья не приводили. Однако я не могу не признать, что Бейонд опять прав. Саю и остальные рано или поздно поймут, что к чему и было бы намного лучше, если бы эта щекотливая информация не свалилась на них, как снег на голову.
У Бейонда взгляд уставшей старой-престарой черепахи, на чьем панцире, согласно легенде, расположились не то киты, не то слоны, удерживающие на себе земную твердь. Так что, стоит только на него глянуть, и желание спорить по какому бы то ни было поводу у меня отпадает напрочь.
– Ну ладно, – я только развожу руками, и этот жест можно расценивать и как согласие, и как приглашение. – Тогда пойдемте.
«Так и знала, что рано или поздно мой дом превратится в гостиницу», – не говорю я вслух.
========== Том 3. Глава 4. Первое знакомство ==========
Саю еще мирно дрыхнет, когда мы на рассвете тихо, словно тени, проникаем в дом и располагаемся в гостиной, не решаясь подниматься на второй этаж, дабы случайно не разбудить мою постоялицу. Ума не приложу, как может отреагировать на все это Саю. Она и так Эля не любит, а теперь он, можно сказать, в двойном объеме. А, ситуация… Но, как бы то ни было, надо придумать какую-нибудь легенду, более-менее убедительную, чтобы у Саю и остальных не возникло подозрений. Хотя бы первое время.
В конце концов я понимаю, что от всех этих выдумок, споров и прочей трескотни у меня взорвется голова, так что решительно ложусь спать, хоть на несколько часов. Бессонные ночи никогда не способствовали улучшению моего настроения. Переложив Каролину и Тома, которые начали понемногу обнюхиваться, на спинку дивана, я укладываю голову на мягкий валик-подлокотник, а ноги вытягиваю, уложив их на колени братьям и ласково пообещав убить на месте любого, кто посмеет нарушить мой покой.
Поспать мне удается всего два с половиной часа, потому что Саю мое заверение о жестокой расправе слышать не могла, а потому, проснувшись, спустилась на первый этаж, чтобы пройти на кухню. Сквозь сон я слышу, как она, явно сонно потирая глаза, зевает и ворчит что-то нечленораздельное. Не в силах удержаться от того, чтобы посмотреть на ее реакцию, я чуть-чуть приоткрываю глаза и наблюдаю за происходящим сквозь ресницы.
– Доброе утро, Саю-чан, – с убийственной издевкой в голосе говорит ей Эль, махая рукой и приветливо улыбаясь.
Саю, все это время шедшая мимо, даже не глядя на диван, подскакивает на месте от неожиданности и поворачивается к нему, моментально меняя выражение лица с сонного на максимально дерзкое. У меня бы так ни за что не получилось, даже по большому поводу. Но она так и не говорит ни слова, потому что просто замирает, раскрыв рот и выпучив глаза. Черт, ради таких моментов и стоит жить!
– Э-э-э… – ошарашено тянет она, пытаясь сказать что-то, но у нее явно не достает необходимых слов, потому как через некоторое время она глубокомысленно добавляет. – А-а-а…
– Что, прости? – невинно переспрашивает Эль.
– Чт-чт-что тут происходит? – от удивления Саю аж начинает заикаться, чего за ней отродясь не водилось.
– Кристен спит, как ты видишь, – как ни в чем ни бывало, отвечает он. – А более ничего странного.
– А ты кто?! – У Саю такое обезумевшее выражение лица, когда она смотрит на Бейонда, словно она медленно, но верно сходит с ума, сама того не осознавая.
– Я Бейонд, – в противоположность Элю, серьезно отвечает он. – Приятно познакомиться, Саю-чан.
– Вы что, братья? – Да, не ожидала я от Саю такого идиотского вопроса. Эль, судя по всему, тоже, потому как начинает смеяться в открытую.
– Ну что ты, Саю-чан, мы просто похожи друг на друга.
– Разумеется, я его брат, – Бейонд говорит серьезно, но мне не составляет труда разобрать в его тоне усмешку, понятную только нам троим.
– А откуда ты взялся? – она дико таращит глаза, неуверенно опускаясь в кресло рядом с диваном.
– Да о чем ты, Саю-чан? – сдавленно смеется Эль. – На самом деле это мой двойник, который тебе попросту мерещится из-за недосыпа, так что не бери в голову.
– Я вчера приехал из Англии, – отвечает тем временем Бейонд, не придавая ни малейшего значения кривляньям Эля. И я не могу не признать, что они избрали наилучший способ запудривания мозгов. Если бы они так разговаривали со мной – один говоря серьезно, а второй шутливо и вообще неся всякую чушь – я бы добровольно сдалась в психушку уже после нескольких минут. – Они с Кристен жили у меня во время своей поездки. Так что не стоит так удивляться.
Саю затравленно смотрит то на одного, то на другого, потом зажмуривается и трясет головой, видимо, в надежде, что видение рассеется. Этого, разумеется, не происходит, так что она просто встает с кресла и идет в кухню с таким выражением лица, словно всерьез решила выпить чего-нибудь покрепче.
– Опять развлекаешься, Кристен? – усмехается Эль, когда она скрывается из виду. – Правильно, так и надо.
Я сама не замечаю, как мои губы расплываются в улыбке, а из груди вырывается какое-то сумасшедшее хихиканье. Наконец, я открываю глаза и невероятным диким кувырком спрыгиваю с дивана, как-то умудрившись не разбить себе колени во время этого изящного пируэта. И я никак не могу успокоиться, смеясь как безумная. Изрядно развеселенный беседой с Саю Эль, разумеется, вторит мне, и даже Бейонд, опять успевший нацепить на лицо выражение полумертвого окуня, едва заметно улыбается, смотря на нас.
В какой-то момент я все же кое-как успокаиваюсь и, велев подождать меня, иду на кухню, дабы объясниться с Саю, которая так и не решилась выйти обратно в гостиную, слушая наше сатанинское гоготание. Когда я захожу, она пьет n-ную кружку кофе и, завидев меня, с шумом выплевывает его обратно в чашку, при этом пытаясь разразиться возмущенной тирадой и так тараща глаза, что у меня мурашки бегут по спине.
– Что это, Кристен?! Ты что, издеваешься?! Ты никогда не говорила, что у Эля есть брат! Почему? И что он здесь делает?
– Тише-тише, – поднимаю руки вверх я, будто этот жест как-то может меня защитить от ее нападок. – Дай хоть чаю налить. А потом я тебе все расскажу, ладно?
Пока я колдую с чайником и кружкой, Саю сверлит меня таким пытливым взглядом, что на мне чуть ли одежда не дымится, а нетерпение переполняет ее настолько, что она готова буквально взорваться в любую секунду.
– Ну, в общем, да, не стоило так неожиданно сваливаться тебе на голову, – наконец, говорю я, усаживаясь напротив нее на табуретку. – Но, с другой стороны, приезд Бейонда стал для нас с Элем такой же неожиданностью, так что…
– Откуда он вообще взялся? – Саю с шумом втягивает воздух.
– Ну, как он сам и сказал, из Англии, – отвечаю я. – Он учился в Оксфорде там, окончил экстерном, так что вернулся домой.
– Нет, все замечательно, – разводит руками она. – Воссоединение семьи и все такое, все отлично. Но вот я не понимаю, почему словно «домой» теперь означает «сюда, к тебе»?
Настает моя очередь удивленно и даже возмущенно на нее уставиться.
– А ничего, так-то, что это мой дом, и я могу приглашать, кого захочу? – интересуюсь я, поражаясь той холодности и твердости, которые звучат в моем голосе.
Саю, мигом поняв, что позволила себе лишнее, тут же смягчается и извиняется, сделав такое жалостливое и виноватое лицо, что мое каменное сердце мигом превращается в обычное человеческое.
– Ты меня извини, Кристен, – тихо говорит она, нахмурившись и смотря на свои пальцы, нервно крутящие ложку, – но мне порой начинает казаться, что чем дальше, тем меньше тебе дела до всех нас.
Я удивленно вскидываю бровь, дескать, это еще что за новости? Саю набирает в грудь побольше воздуха, а потом, словно поняв, что если не скажет все сейчас, то не скажет никогда, поднимает на меня глаза, и виноватого выражения в них как ни бывало. Одна лишь твердая уверенность в своей правоте.
– Скажешь, что я не права? А разве тебе не наплевать? Ты делаешь, что хочешь, даже не поинтересовавшись нашим мнением. А если мы его все же высказываем, то ты просто пропускаешь это мимо ушей. Как вчера. Ты решила остаться у Эля. Просто позвонила и поставила меня в известность, а знаешь, как мне было страшно оставаться одной ночью? Но тебе же все равно. Ты даже не поинтересовалась, не против ли я. Да даже если бы и поинтересовалась, и получила бы отрицательный ответ, то все равно сделала бы по-своему. Ситуация в Университете тебя тоже мало волнует. Вот скажи, когда ты последний раз звонила кому-нибудь из нас?
– Ну извини, – пожимаю плечами я. – Но у меня тоже есть свои проблемы, которые требуют немедленного разрешения. Или я должна все бросить и трещать с вами по телефону все дни напролет? Если тебе нечем заняться, кроме как бесконечно общаться по аське, это вовсе не значит, что у меня такая же ситуация.
– Ты ведь не работаешь, учебой себя особо не обременяешь, так какие такие неотложные дела? – не отступает Саю.
– Если бы я считала, что они заслуживают вашего внимания, непременно бы вам сказала, – решительно отрезаю я. – И закроем эту тему.
– А Эля посвятить в свои дела ты почему-то считаешь нужным, – обиженно смотрит на меня она, шмыгнув носом. – И время свое предпочитаешь проводить с ним, а не с нами. Почему, Кристен? Объясни мне. Ведь Миса, встречаясь с Лайтом, не теряет с нами связи. И Такада. И только ты вечно пропадаешь неизвестно где, занимаясь неизвестно чем. Знала бы ты, сколько раз я мечтала, чтобы Эль вообще не появлялся в нашей жизни! – с ненавистью говорит она. – Он словно украл тебя у нас. Ведь раньше было по-другому… И я хочу, чтобы все опять было, как раньше… – Саю опять подозрительно шмыгает носом, после чего залпом допивает уже остывший кофе и встает из-за стола.
Я передергиваю плечами и поворачиваюсь вслед за ней.
– А почему ты ожидаешь от меня другой реакции, если без конца набрасываешься с упреками на человека, общество которого мне приятно? – спрашиваю я, и она замирает перед дверью, уже взявшись за ручку. – Ты думаешь, мне это приятно выслушивать каждый раз? И о каком приятном время провождении может идти речь в таком случае?
Саю стоит, опустив голову, и молчит, а потом все же поворачивается.
– Я ему не верю, Кристен, – негромко говорит она, виновато выгнув брови. – Возможно, совершенно необоснованно, ты права, но я ничего не могу с собой поделать. Он мне не нравится…
– Зато он нравится мне, – резонно возражаю я. – И если ты не можешь сдерживать себя хотя бы из вежливости или уважения ко мне, то почему обвиняешь меня в том, что я не провожу время с тобой и остальными. Я не хочу, чтобы мы ссорились. Не только мы с тобой, а вообще все мы. И просто не вижу другого варианта. Но ты почему-то недовольна в любом случае.
– Ну… – задумчиво тянет Саю. – Да, ты права, Крис… Но я беспокоюсь скорее о тебе…
– Я же говорила, я уже большая девочка и сама могу о себе позаботиться, – мягко напоминаю ей я. – Если ты так не веришь Элю, то поверь хотя бы мне для начала, о большем и не прошу.
– Ладно, Крис, – кивает она. – Я постараюсь. И постараюсь больше не досаждать Элю и тебе.
– И его брату, – добавляю я внушительно, но ненавязчиво.
