Текст книги "Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)"
Автор книги: EllyMime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 47 страниц)
– Запомнила дорогу? – Спросил тот, не меняя прогулочного темпа, и я кивнула. – Я буду ждать вас здесь. Вдвоем или по одиночке – не имеет значения. Ключевое – доставьте свитки, сами или с Улимаром, а затем возвращайтесь. Как только это произойдет, я созову совет.
– Могу я спросить? – Анголим промолчал в знак согласия. Здесь даже шумных каджитов не слышно. – Почему Вы нам помогаете? Я так понимаю, Лидер и остальные уверены в нашей измене.
Слышащий натянул губы, словно бы радовался виду беззаботно играющего дитя вдали. Обманчивая внешность босмеров с крупным картофелеобразным носом сделала его похожим на прижимистого ростовщика, если бы не одеяние. Мы все казались и кажемся кем-то.
– Да-а. Это было настоящим потрясением, – протяжно отвечал он. – Люсьен опытный и верный брат на протяжении многих лет. Трудно поверить, что именно под его началом могло укорениться предательство. Но эти убийства? Очищение, «Кровавый бал», где уведомитель спасает предположительную изменницу вопреки приказу? А затем и запретные исследования, ведущиеся буквально у него под носом Винсентом, свитки? Факты говорят не в вашу пользу, – почти проглотил Анголим в зёве фразу. – Но каково бы ни было решение Черной Руки, я прежде всего следую заветам нашей Матери. Она радуется смерти, однако никогда смерти своих детей.
«Люсьен, избавляя от воспоминаний, ты защищаешь меня?»
– Она говорила с Вами об этом?
– Разумеется, – показал Слышащий зубы. Он вывел нас к «Серебряному-Дому-На-Воде». – Хозяин уже подготовил для вас комнаты.
Комментарий к Глава 77. 14 февраля – чем не дата для выхода крохотульки-главы.
Прямо таки праздник для меня, хоть от содержимого скорее мурашки бегут в комплексе с моим новым инструментальным фаворитом ниже. Нереально задает темп и настроение главе:
https://music.yandex.ru/album/7686382/track/53671839
P.S. Упоролась на работе до творческого кризиса. Сейчас всё в порядке, и я снова могу упарываться здесь. Планирую после выхов еще одну. Надеюсь, никто меня не выпрет из дома из-под пледа, и планы реализуются.
Залипает и тихо радуется
====== Глава 78. ======
Я заперлась в номере на мансарде, по соседству с еще одним, пустовавшим до глубокой ночи. «Где же он?» Сердце сбегало и приостанавливалось – я кусала пальцы, ходила, топая, по комнате, либо садилась, спутывая волосы, за стол, потом на постель, припадая к тонкой стенке. Никого. Тьма возвращала к диалогу с матерью. Я желала оправдать его – она понимала это так же ясно, как и происходящее. Я злилась.
«Почему ты не подскажешь выход?! Милосердная, прошу, ответь мне! Ты знаешь, КТО нас предал?!»
Посетитель снизу вскоре стал стучать шваброй в потолок, призывая к тишине, ибо секунда прорвала светом густые осенние тучи, и кожа моя окрасилась в серо-голубой. Волнение, и повязка задубела от иссохших смесей, доспех казался тяжелым, – грудную клетку сдавливало. В сумке я обнаружила сверток – Мелисандра сложила для меня ночную рубашку из хлопка, – раздраженно сдвинула к зеркалу рядом стул. Стук разразился сильнее, и я сорвала клепку на шее, распахивая ворот, чтобы стянуть кожаную кирасу и обнажить некогда чистое, девичье, а ныне израненное тело. Отражение показало свидетельства перерождения профессорской дочери: ссадины, шрамы, так и не приведшие к смерти, под ладонью сквозное проникновение стрелы на плече, бережно заштопанное Винсентом, и я покрылась гусиной кожей, взглянув на себя по-иному. Ниже под бинтами, на животе, следы длинного пореза – в спарринге меня настиг кинжал Люсьена – уведомитель велел продолжать тренировку, пока пол не оказался залит размазанной кровью. Руки в ожогах от непрерывной варки зелий и вспыхнувшего в логове некроманта пламени, и я подняла подбородок, вытягивая шею. Гематомы повторяли контуры чужих пальцев под моими – они появились не так давно вместе с «наказанием». Я вспоминала всё больше, мелочи, но иногда что-то менялось во мне, и Душитель будто отторгала настоящую жизнь, нарушая правила и порождая в наставнике жестокость. Всё чаще.
Проснулась от того, что сверчки смолкли. Даже не так. Я не спала. Размышляла. Была готова покаяться. Хрустнула набитая сеном дешевая кровать возле уха, поднимая быстро с постели, дабы тихо постучаться в соседнюю дверь, отпирая на ходу. Мне хотелось видеть его живым, единственного, кто остался, и я без спросу присела на край под усталым, но ухмыльнувшимся взглядом уведомителя, прилегшего вместе с посланиями. Спикер видел и ощущал мой трепет. Свет разожжен. Отдыхать тот не собирался, будто сон и не был нужен ему теперь. Молчание.
«Я смогу. Я расскажу», но нет, так и не смогла.
– Так... долго, – встревожено констатировала я.
– Таинство должно быть проведено тщательно. Это… моя дань уважения, – Люсьен встал, неторопливо, запрятав бумаги вместе с клыком в прикроватный стол. Слово «таинство» из его уст никогда не безобидно. В подножье бледно-розовые разводы из-под обуви.
– Жертва? – Провернулась я скованно вслед, получив ответ, прозвучавший с наслаждением и гордостью.
– Пятеро.
Тогда я услышала шум. Подошла за ним к окну мансарды – стража стягивалась на место небывалого акта любви к Ужасному Богу. «Разве может Мать Ночи после этого обвинить тебя?» Я наблюдала, как он улыбается, расслабляя застежку робы, даже не приманивая меня, как обыкновенно, а подталкивая, хватает за плечи.
– Стой! Не нужно! У меня ничего с собой нет…
«Не сейчас!» Настойчиво и прямолинейно укладывает лицом к стене, придерживая за горло там, где поврежденная кожа только едва пожелтела, раня её вновь и заставляя жалеть обо всем, что я скрывала, жалеть о своем существовании и о том, кем я была. Чем ближе отчаяние Душителя, тем более необходима ей была давно отсутствовавшая нежность, но ткань соскользнула, и чувствовала она жадные касания обнаженного тела и порывистое дыхание жара, когда невольный стон уже приглушен властной ладонью, требующей абсолютной тишины, дозволяющей лишь облегчительные укусы и сопротивление рук, охвативших прижавший к груди локоть. И слышала я истомное над ухом.
– Не хорони меня раньше… времени…
«Прости. Прости меня. Будь, что будет»
Думала, нарушу обещание в том коротком коридоре снаружи – осев, возвела глаза к потолку, однако их резало сухостью. Кажется, бремя было гораздо тяжелее, чем он показывал. Оно выразилось в порыве безрассудности и крепости хвата, поспешно ослабленного, ибо я попросту начала задыхаться, и уведомитель отпустил меня, исполнив позыв утомленного перенапряжением тела. Спикер вышел спустя пару минут – опустился, дабы безмолвно обработать мазью только что нанесенные травмы. Отводить взгляд я уже не смела – извинений не будет. Произошедшее его не радовало.
– Отследи Улимара до рассвета.
– Уже. Хартленд.
К северу от Нибенейского бассейна прежде всего холмы и равнины. Хартленд – последняя зеленеющая граница пред суровым холодным климатом почти незаселенного пустыря под горами Джералл. Сочные луга, иссушенные осенью, плавно смешаются с промерзлой на метры землей и самыми стойкими лекарственными травами среди снега, где изредка еще попадаются бедные деревушки, пока не останутся выносливые хвойные и ледяные пещеры, заселенные голодным диким зверьем, никогда не ведавшим мера или человека, а, может, и чем похуже.
В возвышениях и котлованах следовало идти осторожно. Обзора нет, как и представления, чем окончится очередной заворот плато. Тенегрив подо мной хрипел, время от времени навостряя уши. Сквозной ветер оглушил в торопливом галопе без постоя, потому беспокойство животных заставляло подозрительно осматриваться. Черная Рука не в курсе наших перемещений. Всё еще существовал риск. Мы только ступили в регион, миновав Синюю дорогу, и в отдалении очередной редкой чащи я натянула поводья – сюда привела нас непознанная магия. Улимар вздумал прятаться в деревьях. Столь же надежное укрытие, сколь и опасное. Я не доверяла новым «знакомствам», хоть и отдала себя на растерзание будущему, а растения здесь веяли душащим скорбью оттенком из детства.
– Почему север? – Шептала я себе довольно громко, чтобы услышать.
Люсьен спрыгнул с лошади и жесткой выступкой прошелся по лысеющему холму под нами, изучая горизонт. Вампиры тоже где-то здесь, в пределах. «Что если и Он тоже?» Жеребец замер в тихом свисте потока воздуха, ибо время суток разделилось на «до» и «после» заката, когда силы нежити множатся. В пасмурности за ходом дня труднее проследить.
– Не вижу признаков жизни, – уведомитель обмотал накрепко поводья вокруг запястья, принимая решение.
– Кольцо указывает туда, – передала я его.
– Солнце почти село.
И я ступила меж деревьев первой. Редкие стволы не прятали виды равнин, но что-то в тенях и свете их было зловещее, более чем в туманном лесу графства Чейдинхол. Заметила – здесь не обитали даже птицы. Уведомитель шел позади, не издавая ни звука, пока за спинами не раздался грохот и шорох, как если бы кто-то спрыгнул. Два огонька спровоцировали схватиться за оружие – успела возненавидеть данмеров за сие отличительное сходство. Угрожающе крупный для своей расы молодой мер в черной робе выпрямился с оценивающей миной, и Люсьен одними губами усмехнулся, успев поддеть кинжалом кадык, не смотря на поражающие умения оппонента.
– Умеешь скрываться от «зрения»? Талантливо. Даже вампиры не обнаружили тебя?
Не встречала никогда иных Душителей, однако меня поразила несхожесть. Улимара избрали недавно, и он уже был силен, как маг и убийца до той степени, что ни я, ни наставник не смогли его заметить. Именно таким, по представлению, и должен был быть приближенный уведомителя. Данмер безбоязненно ощущал лезвие у глотки, вытянув руки по швам, – привычка безропотного и безликого подчиненного, который оформится в безжалостного спикера.
– Я вел вас другой дорогой, – сузившиеся зрачки его нашли меня, и тогда Улимар повернул голову на восток. – Магия не скрыла бы меня от Них.
Люсьен опустил клинок, уставившись в ту же чернеющую глубину горизонта. Туда, где ничего нет. Он повторил мой вопрос.
– Что на севере?
– Не что, а кто, – прозвучал ответ данмера. И от него, переводящего взор на Душителя, холодок бежал по коже. Улимар указал, разведя пальцами из одной точки на северо-запад и северо-восток. – И у каждого цель... своя.
– Командор обратился к клинкам…, – протянул наставник, и данмер кивнул без эмоций.
– В данный момент нежить зажала нас и легион в «канал», бывший когда-то людьми. Никто еще не вернулся. Этой ночью их станет больше, и тогда Кейлия падет, даже дождавшись подкрепления из столицы. Их оттеснили сюда от Великого Леса, не дав подойти к Бруме. Зализывают раны. К утру попытаются прорваться вновь, – Улимар опустил руку, оставив одну, траектория которой иссекла меня пополам, и я, развернувшись, мелкими шагами побрела в том направлении, чтобы увидеть. Ибо ужас пробрал нутро до костей, а впереди, среди прояснившихся над холмами горящих звезд смогла различить далекие отблески факелов и костров. Я обняла свои плечи в сковывающей зябкости заряженной кровью и беспокойством погоды, вопрошая.
– Их так много? Даже… братья погибли.
– Их настиг благородный.
И я едва вдохнула, незаметно зажав рот, чтобы не закричать. Крик пронесся у меня в голове, даже не от страха перед Люсьеном, что верил мне. Фамильяры, безродные, благородные – все они для него на одно лицо. Зажмурилась от страха иного толка, ибо гнев так и не настиг меня кинжалом в спину, ибо разговор продолжился, подготавливая троих, затаившихся. Бумаги спрятаны у кого-то из людей командора – Улимар попытается добыть их, пока Люсьен патрулирует округу. Он проберется вместе со мной в охраняемый лагерь, а затем мы разделимся, когда отряды начнут засветло сворачивать спальники – я и Тенегрив пройдем прямиком в направлении Бравила в то время, как Темный Брат и Люсьен двинутся в их лапы сквозь графство. Простой в словах план говорил о непредсказуемости исхода. «Когда кончаются слова и мир замолкает, предрекаются горести», говорила я себе, уже не различая голоса уведомителей, а вокруг всё погрузилось по тьму.
– Когда выходим? …
– Сейчас.
Смешанные чувства переполняли меня, потому я не ждала, когда спикеры дадут распоряжения. Потому я тут же нарушила без оглядки пределы рощи, сомкнув губы, и гнулись высокие сухоцветы под гневными, подгибающимися ногами, и Душитель осталась одна среди поля. И остановилась, дабы упокоить душу, свалив затем слабость на убежавшего жеребца. Малодушно. Вокруг отвратительно умиротворенно колышутся в просторе травы.
«Крепись, Элеонора», – цедила я, согнувшись и охватив голову, терзая себя в иступлении, в бешенстве, в желании избавиться от разъедающего страха, но слышала язвительную и такую жестокую издевку из пустоты: «Дыши. Дыши глубже»
Потому без пощады ударяла поводьями под лунами, выйдя из конного строя, потому издала, наконец, неслышимый в движении стон и рёв, высвободивший хоть частицу накопившегося горя, и, достигнув точки встречи в миле за утесом, была готова до конца нести службу и судьбу, определенную Иреной еще до моего рождения.
Выглядывая, ожидала глупо, что в усталости сражения имперские псы спят без задних ног. На деле же солдаты в основном сидели на земле вокруг огня во всеоружии. «Похоже на имперский шабаш», обширное, разбросанное кругом сборище, и единственная открытая палатка ближе к окраине, подальше от кромки одиночных, но уходящих вдаль деревьев – там работали немногочисленные патрульные. Подле себя преемница выставила стрелков. Мер не дал времени рассиживать в укрытии, выступив, как только, догнав, спешился, как и не считал должным пояснять Душителю подробности, потому я подорвалась, нерешительно замешкавшись.
– Маги давно мертвы. С легионерами можешь спокойно пользоваться невидимостью, если умеешь, – снисходительно бросил данмер, крадучись покидая укрытие скалы.
И вот мы уже в лагере.
Я затаила дыхание, завидев Кейлию, согнувшуюся над столом, легкой поступью проскользив за спинами стражей и отдыхающих, что уселись в круг костра, рядовых. Женщина, вымотанная походом, уткнулась в сведенные ладони, пожалевшая о честолюбии, принесшем в жертву мужчин, в глазах коих еще не стыло смирение. «Хах. Цивелло послал их всех умирать вместо себя» Они шептались за её спиной во мраке. Так я узнала о месте «приговора»: чуть поодаль на сырой почве что-то вроде лазарета для «раненых», и там среди разносортных солдат, лишенных доспеха, царили слезы, отчаяние и паника. Их охраняли. Вернее, от них. Как она решит поступить зависело от их собственной удачливости. Укушенные лежали там в ожидании исхода.
Один из легионеров произвел впечатление в исключительности, ибо уже покрылся в истерике испариной, царапал себе в кровь руки – и я заметила, как сжимаю с непомерным усердием зубы, пока не вздрогну от криков.
– Кто-нибудь! Держите его!
– Я НЕ МОГУ ТЕРПЕТЬ ЭТО!
Сидевшие передо мной вскочили на помощь предположительно лекаря, и последний не делал ровно ничего, чтобы помочь обращающимся. Он – надзиратель. Пока их трое. Кому-то повезет вернуться в семьи, остальных же ждут ужасающие муки болезни, что переведет их в статус нежити и чудовищ. И чем ниже «родитель» в древе, тем старательнее они станут молить о смерти, что так или иначе наступит.
Я завертелась по сторонам в противоборстве страха и любопытства – увидеть обращение вблизи, маняще и отторгающе одновременно. Улимар прокрался дальше, осматривая личные вещи в то время, как я завороженно приближалась к свету факелов, отразившемуся в помутневших, истертых доспехах легионеров, скрутивших мужчину, и лекарь забежал под навес, встав позади коего я почти вплотную могла наблюдать процесс от начала и до конца. Четверо прижали его конечности к грунту, что те бесконтрольно взрывали – солдата поглотила агония. Но меня захватило не это. Его лицо. Белки сомкнутых глаз стали наливаться кровью, вскоре она дорожками полилась вместо слез по бледнеющему лицу, жилы которого стали синими, и рот его вскрыли поневоле сведенные желваки, обнажая изменившиеся зубы, и в лагере послышались вздохи его более не товарищей. А я в висках слышала биение до дрожи. Цвет уходил из тела мужчины постепенно, как уходила боль, беспокойство, пока выражение не обрело умиротворенность, и тот не раскрыл веки во взгляде, видящем звезды над нами.
– Капитан!
Кейлия, пригнувшись, вышла на шум из палатки, и я вжалась так, что ткань навеса чуть заметно зашевелилась. Выведав издалека лик мертвеца, имперка отдала приказ на уничтожение, будто бы вампир никогда и не был их близким соратником, плечом к плечу прошедшим хаос, и не видели они и не слышали этот вопль ужаса обращающегося в прах и тех, кто еще только молил своих богов о прощении или хотя бы о могиле, немилосердно вырытой среди постоя.
Кажется, я знала, где хранили свитки. Там, откуда их будет невозможно выкрасть незаметно, и там, куда, как ни прозаично, нежити, возможно, не придет в голову заглянуть, – невероятно жестокая декорация, торжественно освещенная мелко-вырытая яма, засыпанная и устланная травой, под надгробием из кучи камней. Скоро к гаму присоединились голоса патрульных, и я спешно вывернула из-за спальников, осторожно ступая меж сбегающимися на «событие» имперцами, стараясь не задевать брошенные мечи и походную утварь, рассыпанную под ногами. Отыскала глазами спикера, завершившего обход – Улимар позволил видеть свое пламя, и он наблюдал за мной. Я указала на могилу. Необходимо обсудить стратегию.
«Ужасно» Почти бегом упала за тот же широкий скальный камень. Не мое любимое занятие – разгуливать в окружении легиона, где каждый рад бы засадить тебя в темницу за повышение, пусть даже в невидимости. Часто дышала и оборачивалась, выглядывая, пока рядом не шаркнуло тело, повторяя осмотрительные движения.
– А я еще удивлялся «выбору» …, буркнул под нос данмер. – Думал, так и будешь телиться в тени.
«Если он про мою кандидатуру, лучше бы молчал»
– Умно. Шумно и кропотливо, и прямо посреди лагеря. Не получится.
– Выбора нет. Меняем план – будем ждать, – процедил Улимар. – Придется прорываться вместе с ними.
– Это самоубийство, – возразила я, зажмурившись и прислонившись к булыжнику. – Сколько вампирам нужно, чтобы добраться сюда?
– Может, три часа, может, четыре. И молись Ситису, чтобы успели перехватить бумаги. Нужно сообщить ему.
Улимар издал тихий свист, вытянув предплечье и устремив взгляд к небу. Ясно, откуда такая настораживающая тишина – ни одна пташка не задержится в округе, ибо сверху на нас беззвучно спикировала хищная птица, пока не охватила когтями невидимую руку данмера, и я тут же отшатнулась, когда ястреб, округлив глаза и ощетинившись, с криками вцепился клювом в мой наплечник.
– Д…что… на тебя нашло?
За скалой зашевелились тени, обозначившие встревоженных стражей лагеря, двинувшихся к нам. Мер попытался безуспешно утихомирить кусающегося питомца – тот сорвался ввысь, не остановленный рукой хозяина, и тогда стрела пронзила воздух и тело взмывшей птицы, озлобив Улимара, зыркнувшего через плечо на патрульных.
– Во имя Ситиса, – прошипел мер, выталкивая меня в спину. – Уходим…
– Зачем? Они не видят нас! – На бегу крадучись припоминала я.
– Ястреб закован в кожу с символикой, – рыкнул тот.
«Проклятущая жажда к украшательству!» Нам пришлось покинуть единственно-выгодную позицию, сквозь чисто поле двигаясь о двух ногах в направлении к редкому лесному массиву на восток, где должен был проходить маршрут Люсьена. Сзади зашумел легион – Кейлии донесли весть о лазутчиках, подрывая лагерь с насиженного места. Как и полагала, капитан, растолкав мельтешащих подчиненных, ринулась откапывать документы, и столь предупредительный тайник позволил нам достигнуть оставленных лошадей. Около мили галопом, не так много, однако в предположительных точках уведомителя мы так и не обнаружили. Я обеспокоено прокружила среди деревьев, влетев вперед Улимара меж абстрактных границ последней.
– Он должен был пройти здесь!
– Мог опередить.
– Что-то не так, – качала я головой. – Следов нет. Ни единого.
«На нем печатка Очивы. Я не вижу его»
Спикер не ответил, лишь насторожено вздернув голову по верхам. Нетрудно потеряться во тьме, однако Тенегрив встрепенулся, и лошадь под данмером взбрыкнула. Воспользовавшись умением лазать, Улимар ухватился за крупную ветвь ближайшего ствола, взгромоздившись на нее со спины животного, чтобы забраться наверх, пока я вывожу жеребца к просвету растительности на холме. Чутье не подвело, и почти одновременно с открывшимся видом на бывшую стоянку легиона, почти примыкающей к рощам на западе, данмер подал громкое: «ВАМПИРЫ!»
– Речь шла о трех часах! – Прокричала я в недоумении подобному просчету.
Улимар спрыгнул в седло, пришпоривая коня в низины. «Муравейник» Джованни Цивелло воспылал сражением, как только Кейлия свершила попытку сдвинуться с места, их поглощала собственная же ловушка, пресловутый «канал», ударивший Душителя в панику. Люсьен столкнулся либо заметил неладное заранее, и я отчаянно пустилась вслед за спикером, мчащимся в освещенную воронку. Магическое зрение показало смерть, насыщение, вдруг огни факелов и костры стали гаснуть, пока последний огонь не умер. Всё внутри дрогнуло. Как ни странно, побоялась, что в преимуществе ночи легион будет повержен раньше времени. В кромешной тьме. Сквозь движение, осматриваясь в панике слышала только мечи, рыки, какое-то отвратительное хлюпанье. Звук приближался. Улимар предо мной озарил округу магическим светом – я сощурилась, и скоро прояснилось размытое пятно капитана на краю от эпицентра – лучники позади временно прикрывали ей тылы, давая единственный путь отхода – нам навстречу. Ведя уцелевшую часть легиона, она вела за собой и своего вечного преследователя – сияние Тени я узнала бы везде. Расчеты Улимара потерпели крах именно из-за нее, той, о ком Черная Рука не предполагала, кого мы последний раз видели с Люсьеном и потеряли на западе. Она ближе всего подобралась к Кейлии, и ей попросту не нужны были дни или даже часы – Тень всегда была рядом, преследовала капитана, оправдывая свое название, и свершила нападение тогда, когда почуяла нас. Она ждала меня. Она знала, что я буду здесь, буду следовать за ними, играла с «едой» перед тем, как вместе с последователями вновь попытаться убить, приветственно махнув рукой, когда кавалергарда пронеслась меж мной и Улимаром, рассыпавшимся в стороны от надвигающейся силы – сражаться в толпе бессмысленно. Тем более мне. Огонь снова зажгли – похоже, имперские солдаты не так уж бездарны.
– Давай за мной! – Одернула я Улимара, дернувшегося в аккурат за только скрывшемся хвостом вампирской лошади и с сомнением скривившегося на призыв. – Я знаю, что делаю!
Душитель мгновенно натянула поводья на юго-восток. Довольно рискованно. Около получаса мы прорывали рощи вдали от вереницы, пока не подтвердилась привычная тактика капитана – добраться до леса. Я уже начала думать, что окончательно отбилась от маршрута, но послышался воинственный голос имперки.
– Задержать их!
Кейлия с оглядкой отщепилась от сопровождения, оставив за собой свиту, вставшую поперек пути нежити. Теперь её выдавали отблески парадной сбруи, и мы отрывались вглубь, пересекая, насколько возможно, треугольник. Я гнала Тенегрива со всей мочи, и в темени и окружающем стуке копыт имперка не заметила нас, потому отрываясь от спохватившейся Тени, пораженно округлила глаза, не ожидая увидеть Темных Братьев, несвоевременно проявившихся пред лошадью. Жеребец под капитаном встал на дыбы, опрокидывая женщину в доспехах из седла на землю с болевым вздохом от отбивающих всё, что только можно стальных лат. Спикер обошел с трудом поднимающуюся, извлекающую наготове меч, Кейлию, рывком отбросившую рыжие патлы и выбросившую лезвие вперед, протаптывая бесполезный отход к взбунтовавшемуся коню. Скоро наша компания пополнилась. Над данмерской ладонью шар света, почти ослепивший привыкшие ко тьме глаза, и сквозь хладную туманную дымку, наползшую со здешних озер, неторопливо въехали, окружая, вампир и её послушные сородичи. Иронично – по вампиру на каждого. Тень привела в Хартленд многочисленную, но лишь кучку сброда, которая засеет вскоре прахом холмы. То была лишь диверсия, и Капитан не совершила бы ошибку, знай об этом, но рано или поздно сюда явятся остальные. Молчаливая раздражающая игра, разрядившаяся смехом, когда мои пальцы охватили рукоять кинжала. Оставалась неизвестной судьба Люсьена – это нервировало меня.
– Тень…
– Ты так меня называешь? – Хмыкнула она.
Данмер нарушил гляделки первым, без предупреждения, опаляя магией ноги лошади под женщиной-вампиром. Воздух тут же наполнился прелым запахом паленой кожи и болезненным ржанием взбрыкнувшего животного, почти завалившегося на круп в кружении. Вампир повелительно вскинула руку на спикера, и, набросившись на оппонента, Улимар привнес в положение хаос, ибо Кейлия, недолго думая, выхватила с коня сумку и скрылась прежде, чем я могла бы заметить. Спешившаяся в суматохе Тень выдала её раздраженным рыком, стащив и растоптав безжалостно вампира, устроившего безумные лошадиные пляски, заставляя Тенегрива пятиться, удерживая меня подальше от острых когтей – она пустилась вслед после кратких метаний, бросая озлобленный взгляд то на меня, то в сторону леса. Свитки были для нее важнее, чем моя смерть, как и для меня.
Там ландшафт спускался в крутые склоны озера Арриус – у пешей Кейлии было преимущество в перемещении, и та попросту скатывалась и спрыгивала вниз в то время, как крупные животные отказывались шагать в пропасть во тьме. В расстоянии чаща становилась все гуще, а заходить все опаснее. Скоро показались в белесом тумане привычные сосны – рука непроизвольно дергала жеребца, когда, откуда ни возьмись, возгорались жизни оленей – капитан среди них затерялась, и я, похоже, свернула не туда. Пар от дыхания колыхался, выдавая беспокойства. Но хрустнула ветвь, и мы помчались на её оповещение, выходя к “развилке”, разделившей Тень и Душителя котлованом, сокрытым дымкой. Завидев, вампир с последних сил неслась со мной наперегонки вдоль возможного пологого спуска, дабы попытаться создать преграду пред колючей репейной низиной. Я попыталась выиграть гонку, благо жеребец из пустоты никогда не боялся боли, сиганув напрямик, оставляя Тень позади, и капитан оказалась бы в моих руках, если бы конь не потонул в обманчивой глубокой озерной глине, еле переставляя копыта. «Да чтоб тебя!» Быстро выведя ступни из стремян на седло, я хваталась за произрастающие стволы, отыскивая мель. Тенегрив опрокинул меня в нежелании уйти под воду. Она обманула, вынуждая ступать в болотном сумраке налегке, пока ноги так же не усели, и не близились первые признаки близкого рассвета, являя победно вышедшую предо мной вампиршу, что пригнулась, упершись в колени.
– Что? Увязла? – Сощурилась та язвительно, как я медлительно осторожно продвигаюсь к берегу по клонящимся под весом тонкими ивами. – Даже Кейлия знает эти места лучше, чем ты. Хотя у тебя было достаточно времени. Не волнуйся. Я за тобой еще приду.
«Тупица» Выбравшись из топи, повально упала оземь, вдарив кулаком. Прошло пять минут от силы, и достаточно, чтобы упустить двоих, пока Улимар не нашел меня, вонзив в почву стрелу, принесенную с собой. Меня привели в чувства обступившие голову сапоги данмера, указавшего на только что пронзенный кусок пергамента, что я не заметила сперва. «Отец учил его стрельбе из лука»
– Послание от Люсьена! Мы в полном дерьме! Живо за ней! Подымайся!
– Где он?!
– Идет по нашему следу, – неспокойно торопливо осматривался мер. – Я знаю, как пройдет имперка – выбор у нее небольшой. Покажу короткую дорогу. Сам двинусь в обход.
– Ловушка схлопнулась? Время пришло? – Я подняла в ужасе глаза, резко вскинув голову.
– Обрати внимание на небо! – Повышал голос Улимар. Его что-то взбудоражило. – Шахта у Синей Дороги – встречаемся там в случае провала. Добудешь – прямиком в Бравил. И будь уверена, тебе захотят помешать! Скорее! Они притащили фамильяров!
«Да… да…» Покачиваясь и тяжело дыша, поднялась на ноги, отпуская усталость, и подталкиваемая в спину, отправилась прямиком за Тенью, ибо сразу позади просветы показали жаждущих. Ибо я должна была в тот день оказаться вновь в лесу под светом Секунды, где мы разделились, когда спикер отстал, дабы Душитель могла уйти. Я и не задумывалась, почему данмер попросту не предал меня, как обузу, смерти. Лишь бежала изо всех сил по хрустающим листьям меж мелькания темно-синего и слепящего голубого частокола, и звуки сражения сзади всколыхнулись и скоро притихли, оставив наедине с едва заметным удаляющимся огнем где-то впереди. Он полыхал, то стоя на месте, то двигаясь вглубь, издавая эхом восклики и лязг металла. Видимо, Кейлия приняла дуэль. В отдалении что-то прошмыгнуло, быстро перебирая ногами. Я бежала, вглядываясь по бокам от шорохов чужого присутствия, ибо Улимар не сдержал бы долго на себе толпу в одиночку. Они прорвались. Погоня превратилась в ведомый мною побег или прятки. В один миг что-то попыталось сбить меня с ног, однако пало, будучи развеянным серебряным даром Патриции. Я видела, как гаснет позади пламя пораженных магией теней. Слышала грудной победный хохот данмера, успешно избавляющегося от преследователей, и, свернув за женщинами далее к озеру на восток, ощущала трепещущиеся в возбуждении и страхе проблески надежды, пока в тиши не раздался топот копыт, и я не повернулась на звук, где на пути показался изрешеченный силуэт всадника.
Мы рассчитывали на Люсьена. Улимар должен был прямо сейчас отрезать им дорогу в обход с юго-востока, однако замешкался, когда я резко остолбенела, видя, как некто искусно ведет кобылу в лесу, быстро надвигаясь. Я задерживающе показала данмеру ладонь в обманчивых ожиданиях, но попятилась, когда лучи коснулись радужки далеких глаз, и те осветились красным. Лошадь прибавила ход.
– СИТИС! Какого хрена ты стоишь?!
Ругань спикера подорвала меня с места – я юркнула за ближайшие сосны, заметив напоследок гарцевание скакуна, не развернувшегося в повороте, а кустарник скрыл каменистый склон, и шум водопада, и виды самой широкой водной глади графства – там, где-то на конце иного берега, Душитель должна была найти капитана. Так близко. Сердце неумолимо заходилось. Я неуклюже сползала с булыжника к мели, тихо переставляя ступни, озираясь, стараясь не издавать лишних звуков. Улимар, должно быть, отправился на спланированный перехват, ну а для меня предательская падь воды заглушила конский шаг, лишая еще и слуха в едва намечающейся за тучами заре. «Ушел?» Я выждала какие-то мгновения, решившись двинуться вдоль чарующего изгиба суши. Страх заставляет человека следовать глупым инстинктам. Ему не обязательно было меня видеть, но это была его прихоть.
