Текст книги "Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)"
Автор книги: EllyMime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 47 страниц)
====== Глава 10. ======
Я из последних сил вела лошадь, запряженную лежаком, время от времени поглядывая, как там Карон. Он уже не стонал – наоборот, опасно притих, страдая от потери крови, и я переживала, что могу не успеть спасти его. С одной стороны я не могла повезти его с собой в Чейдинхол, а с другой – я не могла привести себя в Имперский город в руки Филиде. Помимо этого иссякший адреналин открыл неприятную правду о моем самочувствии – две бессонные ночи, неудавшийся привал, разбитая губа и изрезанное стеклом при падении плечо истощили организм.
– Ты убила… тех…двоих, – раздалось позади меня. – Как будто делаешь это не в первый раз.
Я пропустила лошадь чуть вперед, а сама поравнялась с носилками, чтобы видеть его лицо. Карон все еще не был в состоянии понять меня, никогда не был. Он доверчиво заглядывал в мои глаза и вновь приносил жертву, о которой я не просила. Я желала ему спокойной жизни, как желает наставник своему ученику, отправляя на службу под крылышко, а он как агнец шел за мной, в самое пекло. Я не знала, что ему ответить и не хотела этого делать, а лишь смотрела свысока.
– Почему ты молчишь? Неужели тебе настолько плевать на чувства окружающих, чувства … умирающего? – На последнем слове его с головой охватил ужас, веки широко распахнулись, а зрачки сжались в маленькую черную точку. Я уже видела эту бездну отчаяния как минимум двоих в предсмертном осознании, но она не трогала меня. После нее наступало… смирение?
– Тебе еще рано думать о смерти, – наклонилась я к Карону и поправила свернутое одеяло под его головой. Он отвернулся от меня и заплакал.
После столько времени, наконец, показалась сиродильская громадина из серого камня, составляющая переправу через реку. Увидев, что мой «рыцарь» находится без сознания, схватившись за голову, я вывела их на тракт и со всей дури ударила коня по крупу в направлении моста. Помню, как пошел рысью скакун, и пыль взмывала из-под копыт в небо, слепя меня. Как постовой легионер, послав сигнал на ту сторону, призвал сослуживца на помощь, и они согнулись над Кароном, проверяя сердцебиение. И как с тяжелым чувством я провожала взглядом его повозку с того берега Нибена. Я не была уверена, что он останется в живых, и надеялась, что мне не выдастся шанса это узнать.
Я кое-как дошла до старой шахты. Трухлявая дверь была хаотично заколочена досками, но грозди сами вылетали из дерева, стоило слегка потянуть ее на себя. Хотя пещера давно опустела, грунт выглядел вполне прилично, – можно было не волноваться, что потолок рухнет на голову. Я опустилась на землю прямо за отросшим сталагмитом, укрылась плащом и уснула. Тогда мне приснился темный водоворот. Он не виделся, а лишь ощущался в своем мерном движении. Я была в центре и чувствовала себя его антагонистом – ничем, остановившемся во времени. Все снаружи меня поглощалось им и равномерно плыло. И нас таких было много.
Я проснулась от ярких бликов солнца, что отражала влажная черная руда, и обрадовалась теплой осенней погоде. В такие моменты, как правило, ты мечтаешь о мелочах, что не замечаешь в повседневной жизни. Я же желала чашку горячего травяного чая и новую книгу в позолоченном переплете, какие дарил мне отец, пока не помешался на моем замужестве. Спину саднило под порванной тканью платья, его обрывки прилипли к ранам и причиняли боль при движении. «Останутся шрамы», подумала я.
Мне осталась еще треть пути до свободы. Как только получаешь вид на жительство в городе, попадаешь под юрисдикцию Индариса, Легион больше не сможет меня преследовать, если только не задержит на месте тяжелого преступления. Любая ситуация, подобная моему удержанию в Бравиле, попадет в поле его зрения и потребует немедленного разбирательства, уж я об этом позабочусь.
Эта часть дороги далась мне легко и спокойно, еще до заката я прибыла к изящным воротам, любуясь колоритной растительностью мягкого климата Чейдинхола. Массивные двери, украшенные парой крыльев, наглухо закрывались всегда и при любых обстоятельствах, любые посетители должны были иметь при себе документы на вход. Именно меры предосторожности помогли сохранить безопасность и красоту города, потрясающего образца единения данмерской и оркской архитектуры, хотя имперцы и считали его образцом бездарности текущего правления. Постовой на входе, узнав об отсутствии у меня каких-либо бумаг, сразу же пригнал еще троих стражников и сообщил о необходимой процедуре дознания. Когда меня провели внутрь, я смогла собственнолично убедиться в правдивости восторженных художников, прибывавших оценить прелести местного ландшафта. Потрясающие каменные особняки, обрамленные деревом, заканчивались сводами черепичных башен, а окна эркеров верхних этажей смотрели на вымощенные узкие улочки либо маленькие мостики речушки, каналом иссекающей Чейдинхол на западную и восточную часть. От западной стены расположились постоялые дворы и лавки, что жители содержали в прибыли и богатстве, привлекая странствующее купечество, от восточной – в основном жилые пространства, ворота, ведущие в горы на границе, а также небольшой заброшенный дом. Замок графа возвышался в аккурат между ними на северной стороне города, охватывая видом всё за пределами стен, именно туда и повели меня на встречу с Фарвилом. Фарвил – сын графа, которому тот собирался передать власть впоследствии, состоял в ордене рыцарей Колючки, – каприз богатого сынка, заверенный и оплаченный родителями, в том числе покойной графиней.
Довольно красивый для данмера молодой эльф вышел ко мне в просторную гостевую залу в тяжелом сияющем доспехе, поправляя иссиня черные распущенные волосы, и пафосно поприветствовал меня.
– Я, Фарвил Индарис, почетный рыцарь ордена Колючки и будущий приемник графа Андела Индариса. От его имени я приветствую Вас в Чейдинхоле. – Он слегка наклонил голову и продолжил, улыбаясь, признав во мне девушку. Удивительно, что мой потрепанный внешний вид не смутил его. – Прошу прощения, Вы должно быть впервые в городе, и путь был не близкий. Процедура вынуждает нас подчиняться некоторым правилам. Имперцам не позволено вмешиваться в дела города, и я должен выяснить причину Вашего нахождения здесь. Я обязуюсь послать запрос командору Легиона, но для начала узнать ваше полное имя.
– Я, Элеонора Бертран, дочь Скинградского профессора академии Уоренимуса Бертрана, – поклонилась и спокойно ответила я. – Я вынуждена просить Вас не выдавать меня Адамусу Филиде и умолять об убежище. Этот ужасный человек до недавнего времени удерживал меня в Бравиле в качестве врача гарнизона, платил низкое жалование и не давал возможности выйти за стены. Я бежала сюда 2 дня, еле вырвалась из лап бандитов, и теперь моя судьба в ваших милосердных руках.
Я потупила взгляд, мой голос трогательно дрогнул и поменял в лице стоящего передо мной мужчины.
– Эти имперские псы всегда отличались нетерпимостью к нашему народу, но я ожидал, что когда-нибудь под гнет падет их собственный! Так всегда происходит, когда узурпатору не хватает объекта для насилия! – гневно вступил он. – Я не могу удовлетворить вашу просьбу и не посылать запрос, но я могу сделать это через своего близкого друга в Скинграде. Если все, что Вы сообщаете – правда, я пропущу Вас в город и позволю остаться в качестве нового жителя, как символа справедливости рода Индарис, и отвратительного коварства командования Легиона. Пока отдаю Вас в распоряжение нашей служанки, ожидайте новостей.
Фарвил резко по-солдатски развернулся и отправился поскорее разбираться со своим новым делом, столь важным, какое никогда бы не поручили ему, будь граф сейчас относительно свободен. Для него это был шанс выслужиться перед отцом, а для меня – быстро и безболезненно обрести новый дом.
====== Глава 11. ======
Я еще целые сутки пробыла в замке под надзором. В «распоряжении служанки» означало лишь сидеть на лавке в приемной и время от времени просить недовольную старуху проводить по нужде. Она единственный раз предложила мне стакан воды, а затем забыла о моем существовании. Наступила глубокая ночь, я сидела с закрытыми глазами, откинувшись на спинку, и старалась не думать о боли и неудобствах, но навязчивые мысли о горячей ванне сами лезли в голову – всё же я привыкла жить в чистоте и достатке дома мелких аристократов. А ещё мне не давал покоя тот дом у восточной стены. Я через многое прошла, о чем не могла и помыслить ранее, но впереди меня ждало нечто грандиозное, что перевернет жизнь с ног на голову. Отлучение от семьи. Жизнь убийцы. И, скорее всего, смерть убийцы.
– Я получил новости из Скинграда, – Фарвил налетел как ураган, чем заставил меня дернуться и застыть всем телом, – нарывающие раны оставляли мне все меньше шансов на полное заживление. Я вопросительно посмотрела на его лучезарное лицо. – Мой друг, один из верных рыцарей, а так же служащий в городе, навел справки и выяснил правдивые подробности вашей истории. Я рад сообщить, что Вы пропущены в город и можете обосноваться здесь.
– Я не знаю, как Вас отблагодарить, сэр Индарис, – широко улыбнулась я. – Надеюсь, когда-нибудь, я смогу принести пользу вашему двору.
– Мне очень жаль, что Вам пришлось так долго пробыть здесь без подобающего ухода.
– Ничего. Это все же ваша обязанность, – я понимающе кивнула. – Если позволите, я откланяюсь и отправлюсь искать ночлег. Я смогла скопить некую сумму за время жизни в Бравиле.
– Обратитесь в один из постоялых дворов у западных ворот. Там Вы сможете найти жилье на ближайшее время. А если захотите приобрести дом в городе, всегда можете обсудить это с управляющим. До скорой встречи! – так же быстро как появился, довольный собой, он прогремел доспехами и вновь исчез за дверью. «Настоящий человек-стихия», – подумала я.
Выйдя из замка, я сразу же обратила внимание на звездное небо над моей головой. Здесь всё казалось нереальным, не таким, как я запомнила дома. Мерцающих огней стало больше, они стаей покидали прежний мир и приветствовали меня в Чейдинхоле. Я должна была найти тот дом.
Перейдя по мосту на другую сторону, я уверенно шла по каменной дороге в жилой район. Жители давно погасили свечи в люстрах и канделябрах и мирно спали, давая возможность ночи расползаться квартал за кварталом. Я не знала, как именно он выглядит, и когда я окажусь в непосредственной близости, но чувствовала, как бьется кровь в висках, всё больше и больше по мере приближения.
Люсьен как-то сказал мне, что тьма сама знает, сколько необходимо света, чтобы увидеть, что скрывается в ней. Моя душа тогда следовала в полной слепоте.
Скоро показался приличного вида особняк с неестественно заколоченными окнами. Блестящая ручка двери, легко поддавшейся мне, и отсутствие пыли по пути к разобранной кладке стены в подвале, свидетельствовали о его постоянных посетителях. За этим ходом открывался небольшой нисходящий коридор пещеры. Я шла медленно, не оглядываясь. Шаг за шагом шум в моей голове увеличивался. Казалось бы, что перспектива туннеля постоянно меняется, если бы не красное свечение, что готовило для меня пугающий вид Черной двери, открывшийся передо мной. На её грубом древнем изваянии был высечен огромный человеческий череп с отметиной на лбу в виде ладони. Под ним, внизу, четверо детей возносили руки к женщине, Матери Ночи. Откуда-то из недр вырывался демонический гул, напоминающий не то голоса, не то глухие удары, что я приняла за биение собственного сердца.
Не было ни ручки, ни замочной скважины. Я осторожно провела кончиками пальцев по барельефу черепа, когда раздался громкий голос. Он вопрошал то, на что я долго репетировала свой ответ.
– Кроваво-красный, Брат мой!
Дверь отворилась и пропустила меня внутрь.
Холл убежища представлял собой довольно большую освещенную факелами квадратную комнату с колоннами. На них был вывешен неизменный с давних времен символ черной руки. На каждой из сторон располагались большие двустворчатые ворота, как в старых фортах, но в прекрасном для своего возраста состоянии. В дальнем правом углу стояли небольшие деревянные полки с книгами, рядом – два скромных стула и маленький круглый стол между ними, а по периметру можно было найти простые прямоугольные лавочки, – вся мебель была выполнена из темного дуба. Как только я вошла, меня одолел ужас – две зияющие пустоты глазниц скелета-стража смотрели на меня вплотную. Он с хрустом покрутил головой, напрасно разминая свою мертвую шею, и прежде чем я успела отойти от шока, ушел в направлении отворившегося хода напротив. В мою сторону, широко шагая, шла аргонианка в легких доспехах цвета тени. Она двигалась очень тихо и плавно, развитая мускулатура говорила об ее опыте в качестве ассасина и устрашила бы любого противника, однако, скорее всего, он погибнет прежде, чем заметит хоть что-то. «Должно быть, это и есть Очива», подумала я. Несмотря на суровость внешнего вида, подойдя ко мне, она приветственно раскинула руки, подобно объятиям и заговорила.
– Добро пожаловать! Добро пожаловать в семью, сестра! Воистину мать ночи улыбается своим верным дочерям! Я Очива, хозяйка, – она положила руку мне на плечо, приглашая пройти с ней глубже в залу. – Люсьен много рассказывал о тебе, он редко приглашает новичков и мы нескончаемо рады новому члену семьи. Мы ожидали тебя много ранее.
– Прошу прощения, – немного замялась я, почему-то ожидая более жестокого обращения к себе, слегка кивнула и улыбнулась. – Возникли некие трудности в пути. Мое имя – Элеонора, можно Элен – так проще на слух.
– Ахаха, так вот как нынче называют кровавые перепалки с бандитами. – Из той же арки, смеясь, показался человек в черных брюках и рубашке. В тот день всем было интересно поучаствовать в разговоре с новой темной сестрой, и Винсент хотел сделать это одним из первых. Как только свет факела коснулся лица незнакомца, я увидела бледную, почти белую и прозрачную, кожу и красные глаза представителя вампирского племени. Он сложил руки сзади в замок и чуть наклонил голову, убирая с глаз выпавшие из низкой прически густые темные волосы. Наиболее характерный для него жест.
– Это Винсент, самый опытный наш брат, – представила нас Очива, – он занимается распределением контрактов для новых членов семьи. Как только будешь готова приступить к работе, обращайся к нему.
– О, прошу, пусть мой внешний вид не пугает тебя. Догматы гильдии стоят для меня выше моих потребностей как вампира. Приходи ко мне в комнату внизу дальше по коридору. Мне не терпится продолжить с тобой беседу более приватно.
Мягкий голос бретонца, сраженного проклятьем вечной жизни, манеры и ухоженный внешний вид – первое, что расположило меня к нему, хотя не могу не признать, что его естество вызывало порой понятную тревогу. Цепляться за внешность – не умно, но расположиться не значит быть неосторожным. Что-то в реакции моей заставило Винсента учтиво оправдываться. Он тут же покинул нас, заинтриговав своей персоной.
– Ты довольно… молчалива. Могу тебя понять, только посмотри на свои раны! Идём, я помогу тебе. Потом я проведу тебе экскурсию и познакомлю с остальными братьями и сестрами.
====== Глава 12. ======
План убежища напоминал бы простую крестовину, если бы был составлен непритязательным картографом. Мы прошли несколько метров прямо по коридору до комнаты хозяйки и свернули направо. Доведя меня до стены, Очива сняла иллюзию, скрывающую еще одну маленькую дверь – в подземелье была организована небольшая ванная, куда мужчины и женщины ходили по очереди. Как только мы зашли внутрь, аргонианка с помощью свитка вернула печать на место и заперла засов. Посередине размерами почти на все помещение располагалась купальня, температура воды которой поддерживалась, должно быть, горячими источниками, либо опять же магией. У стены слева сестры организовали небольшой банный уголок с огромным количеством разных склянок, чему позавидовала бы даже среднестатистическая богатая модница Сиродила. Хозяйка усадила меня на возвышающееся каменное плато и стала хлопотать вокруг.
– Я уберу сначала прилипшую ткань, – предупредила она. Материал платья отходил довольно тяжело, заставляя меня время от времени мычать от неприятных ощущений, но это была очень слабая боль по сравнению с той, которая пронзала меня, пока Очива вытаскивала из плеча осколки перегонного куба. Из-за округлой формы сосуда, стекло впилось подобно крюкам, а из-за остатков вытяжки плоть вокруг почернела и воспалилась. – Очень жаль, похоже, останутс-ся шрамы.
– Нет, это сущий пустяк… Спасибо, – поблагодарила я. – Это все стоит того, чтобы оказаться здесь.
Она заулыбалась и помогла мне раздеться, я, наконец, погрузилась в блаженно теплую воду. Пока я приводила себя в порядок, хозяйка куда-то исчезла, а затем появилась, неся в руках мои первые доспехи братства, ровно такие же, как у нее, «легки как тень и черны как пустота». После всех приготовлений мы отправились в общие жилые помещения, совмещенные с кухней. За столом уже сидели четверо – аргонианин, каджит, орк и немолодая босмерка. Они оживленно разговаривали, пока не заметили нас.
– Братья! Сестра! Познакомьтесь с новым членом нашей семьи, – начала представлять нас Очива, на что все, кроме каджита, сложившего руки на груди, встали и стали приветствовать меня, приглашая за трапезу. – Это Элеонора, талантливый алхимик и специалист по ядам. Сам наш многоуважаемый уведомитель нашел её.
– Мы тысячу раз уже слышали эту историю, – пробурчал сидящий, – я не разделяю вашего восторга вокруг этого примата. Нам не нужны чужаки. Я отказываюсь участвовать в этом фарсе!
– Не будь так суров с новой сестрой. Кстати, я Тейнава. Мы с Очивой близнецы, – пресек перепалку аргонианин и крепко пожал мои руки. – А это Гогрон Гро-Болмок и Телиндил.
«Очень приятно, очень приятно», почти хором отозвались двое. Дружеская и теплая атмосфера во мрачной атрибутике произвела во мне настоящий резонанс. Мы сидели за столом как настоящая семья, будто простая компания товарищей, а не группа наемных убийц, сидели и ужинали простой пищей, а не сердцами младенцев, пили согревающие напитки, а не кровь девственниц. Винсент, к сожалению, редко посещал столовую, приходилось лично навещать его для таких бесед.
– Расскажи нам о себе, дорогая сестра, – как любил обращаться ко мне Тейнава, – Мы много слышали от Очивы, но ничто не сравнится с рассказом из твоих уст. Как ты оказалась здесь? Как убила того парня? Это очень интерес-сно.
Он сложил руки на стол и уставился на меня, выжидающе.
– Боюсь, специалист – слишком громкое слово, – немного поперхнулась я, – это скорее… увлечение. Моя семья – возгордившиеся интеллигенты, которые, разбогатев, стали причислять себя к аристократии, не успев даже войти в касту. Довольно скучная жизнь, может показаться, но так оно и есть… Моя ненависть к текущему порядку вещей со временем утихла и позволила открыться новому, доселе неизведанному ощущению. И вот, однажды, вместо того, чтобы принести человеку облегчение снадобьем, я погубила его своим лучшим творением.
Первый раз рассказывая об этом, я испытывала смешанные чувства. Не так уж бессознательно было принято мое решение. Действительно ли тело давно знает то, что уму осознать было не под силу? Я хотела продолжить свой рассказ, но тут меня прервал тягучий женский голос.
– Так ты никогда не сражалась, Дражайшая Сестра? Надеюсь, тебя не убьют. – В опочивальни вошла и присоединилась к нам улыбчивая светловолосая девушка. Ее внешность с этими большими голубыми глазами была подобно божеству, божеству смерти, если быть точнее.
– Антуаннета-Мари, познакомься, это Элеонора, – начала было вновь хозяйка.
– А я знаю… Люсьен тоже много рассказывает мне…
Я краем глаза заметила, что Телиндил, не юная уже женщина, закатила глаза. «Мне предстоит одна из тех приторных женских бесед, приправленных змеиными токсинами», подметила я.
– Удивительно, что в наше время такое возможно. Раньше к нам никогда не попадали просто от скуки. Вот я, например, была на грани жизни и смерти, когда Люсьен спас меня. Ты когда-нибудь жила на улице, отчаянно пытаясь выжить? Это убежище – мой дом. Здесь я чувствую спокойствие и любовь, которые искала всю жизнь!
– Мари, Ситис любит всех своих детей вне зависимости от их происхождения. Не обязательно лазать по помойкам и убить от отчаяния, чтобы он увидел твои таланты. – Как всегда с легкой ухмылкой мудреца и воспитательными речами к нам присоединился и сам Винсент Вальтиери. – И наша гостья, несомненно, ими обладает – Люсьен никогда не ошибается.
Я была несказанно рада видеть его, поскольку ты сам знаешь, как я не люблю таких девиц. Говоря это, он легко похлопал меня по руке, отчего Антуаннета сдвинула брови и, натянув снова губы, продолжила.
– И всё же… я слышала, ты была замужем. Хорошая богатая жизнь не понравилась аристократке? Хотя бы расскажи нам, каково это, когда кто-то греет тебе постель?
Я гневно встала из-за стола и нетипично для себя повысила голос.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! Ты знаешь, каково это, когда тебя вынуждают выйти замуж за собственного любимого брата? Он предал меня, предал мою любовь, предал заботу…
Я покинула помещение, оставив позади изумленные лица. Хотела выйти наружу подышать, но обнаружила, что ключ мне еще не выдали, и даже не закрепили за каким-либо спальным местом. Одна из тех редких ситуаций, о которых я сожалею, – это когда я потеряла над собой контроль. Эта тема всегда задевала меня, и пока никто не касался ее, она покоилась в глубине моей души. Я всегда стыдилась показать себя с такой стороны, а тем более здесь, в кругу людей, чья судьба действительно преподносила лишения и горе. Они – безжалостные последователи бога Ужаса, а не пожилые леди, сочувствующие содержанке. Сжав кулаки и успокоившись, я присела в читальном углу и стала перебирать книжную полку холла. В надежде найти что-то новое для себя, я наткнулась на догматы Темного Братства, хорошо, что здесь действуют столь строгие правила, и в то же время так жаль, что я не могла её убить…
Через некоторое время ко мне подошел Винсент и дотронулся до моего плеча.
– Я рад, что ты возводишь в доминанту холодный рассудок. Идём со мной, я хочу с тобой поговорить.
====== Глава 13. ======
Мне всегда нравилось разговаривать с ним. Будучи вампиром, пройдя долгую относительно нас жизнь, Винсент оставался деликатным в своих наставлениях – не приравнивал нас к детям и в то же время делился опытом. Я училась у него, а он – у меня.
Пройдя угол, где была скрыта купальня, и повернув налево, мы дошли до последней, самой глубокой комнаты пещеры. Она была чуть меньше, чем апартаменты хозяйки, но значительно уютнее. Наличие «кровати» из цельного камня, как ни странно, не делало ее вампирским логовом. Здесь же стояли полноценный обеденный и письменный столы со стульями и собственная библиотека, в углу у лежака – небольшой сундук для личных вещей. Винсент галантно пропустил меня вперед, указав на одно из сидений, и расположился под углом ко мне.
– Я вижу, ты самостоятельно приступила к изучению догматов. Это хорошо. Умение разбираться в ситуации ценно в нашем деле, – он положил ногу на ногу, достал с полки и придвинул ко мне ту же небольшую серую книжку. Вампир все так же одними губами улыбался, стараясь не смущать меня видом своих клыков. – Расслабься, я позвал тебя сюда не для того, чтобы читать нотации.
Меня в тот момент привлекла маленькая кованая чернильница с символикой руки, и я не то чтобы была напряжена, скорее сосредоточенно вертела ее в руках.
– Как забавно…, – начала я. Винсент вопросительно посмотрел на меня, вскинув брови, а я продолжила, отвечая на немой вопрос, и повернула к нему предмет стороной с гравировкой. – Что столько внимания уделяется атрибутике. Мне всегда казалось, чем больше в религии формальностей, тем меньше веры.
Винсент отпил некую жидкость из сосуда, что носил в кармане, и невозмутимо ответил мне. Обычно фанатики очень ревностно относятся к своим убеждениям, мой же собеседник говорил скорее как философ.
– Жизнь членов нашей семьи имеет мало общего с общепринятыми понятиями религии, – спокойно сказал он. – Все, кого ты видела в столовой, нашли в гильдии новый дом, и далеко не все из них когда-либо веровали. Также, мало кто из них представляет себе истинное лицо Ситиса. Возьми, хотя бы, Гогрона, – он орудие убийства, не иначе, и не требует разъяснений, чему именно он служит. Тьма не требует доказательств, ты можешь не верить и не видеть, но она видит тебя всегда. А внимательность к деталям делает прочным механизм, который несет имя Темного Братства. Ты уже видела это на примере любого города и страны – ты бы стала подчиняться власти императора, который ничем не отличается от бродяги, не носит регалий, не выступает на публике, не имеет своего герба, одним словом – ничем не выделяется?
Я с облегчением кивала. Мне претила мысль состоять в секте сомнительного бога, я представляла, как меня заставляют убивать на алтаре маленьких животных и носить робу, держа в руках свечу, подобно культам, описываемым историками. Слова Винсента убедили меня в разумности последователей братства и меня в первую очередь.
– Кстати, ты же уже встречалась с нашим другом Фарвилом? Достойный молодой человек! Нас, как жителей Чейдинхола, ждет большое будущее после ухода Андела… Прости, что пришлось так долго улаживать формальности, должно быть, трудно пришлось выжидать в стенах замка.
– Друзья из Скинграда? – пораженно догадалась я.
– И не только там, – довольно ответил он. – О, Скинград, мой любимейший город. Я когда-то жил там и до сих пор посещаю моего дорогого друга Януса. Он последнее время довольно бледен, совсем изморил себя воздержанием от крови.
– Янус Гассилдор – вампир? Что ж, это объясняет его «нелюдимость»…
– Ахаха, меня с первой встречи поражают твои умозаключения, Элеонора! – Винсент вновь засмеялся, как и тогда в холле. Он ненадолго встал и вернулся уже с бутылкой вина, налил немного в кубок и поставил передо мной. – Угощайся. Не бойся, это не было внутри человека. Давай, вернемся к насущным делам – с завтрашнего дня я приступлю к подысканию для тебя подходящего контакта. Для начала возьми это – эта печатка отворяет Черную Дверь изнутри. Можешь спокойно выходить из убежища, когда вздумается. За графа и его сына не беспокойся, мы с ними давно «договорились». Кольцо так же обладает рассеивающим сознание заклинанием, – жители не поймут, что кто-либо выходил из особняка, и, тем не менее, постарайся не привлекать к себе внимание.
В мои руки поместилось небольшое кольцо из серебра, каких тысячи в ювелирных лавках. Его с легкостью можно было бы потерять или перепутать, если бы не легкое красное свечение по внутренней окружности.
– Постель в жилых помещениях тебе выделит Очива. Обратись, пожалуйста, к ней, как только покинешь меня.
– Если Вы самый опытный член братства, почему именно Очива назначена хозяйкой убежища? – поинтересовалась я. – Довольно странная иерархия с точки зрения здравого смысла.
– Что ж, закономерный вопрос, – задумался он, потирая подбородок. – Мне по душе больше наставничество. Я прожил довольно много, и ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем встреча с новыми и интересными лицами, и, зная уведомителя, я могу быть точно уверен, что на этот раз мне вновь попался отменный экземпляр… Как твои раны? Тому мальчику здорово досталось, ему ни стоило не доверять твоим умениям. Не хорошо было бы откладывать твой дебют.
– Вы говорите о каких-то мифических умениях, о которых я не имею представления. Антуаннета не во всем была не права – я ученый, а не воин. Вы всегда следите за потенциальными новичками? – я недоверчиво сложила руки на груди. Мне не льстило это неприкрытое восхищение, скорее наоборот, казалось, что все вокруг издеваются надо мной, готовя котелок, в котором я буду вариться.
– Разумеется, не всегда! У нас не было подобных распоряжений, но так уж сложилось, что накануне Люсьен передал нам контракт за голову Вира Черноухого, – на этих словах Винсент впервые улыбнулся, обнажив в полной красе белоснежный ряд зубов. Было видно, что ему нравится разоблачать передо мной эти маленькие секреты. – Когда Гогрон рассказал, что ему не удалось выполнить поручение, я изрядно удивился. Однако мне понравилось твое прочтение «смертельного поцелуя».
– Тот сбежавший здоровяк... Теперь я понимаю, почему он не разнес мне и Карону башку и скрылся, вместо того, чтобы напасть сзади. Был бы это настоящий разбойник, я, возможно, и не добралась бы сюда.
– Преодолеть эти трудности – было частью твоего испытания, – вновь пояснил он. – Мы все проходим испытание, ассасин ли Темного Братства по пути в убежище или фермер, что в первый раз пытается спасти урожай от засухи, ни тот ни другой не могут с точностью предсказать, кто выживет, но если им это удается – получается бесценный профессионал. Поверь, если бы тьма сочла тебя недостойной, она бы убила тебя, как сделала это с Виром Черноухим. Люсьен не первый раз приводит людей в семью.
Каждый раз, невзначай упоминая это имя, Винсент заставлял мою кожу покрываться мурашками. Чем больше я слышала, тем меньше я понимала, что именно до сих пор приказывает мне содрогаться.
– Почему вербовки не происходило давно? – с прищуром спросила я.– Ты не ответил на мой вопрос. Почему я?
Представь, Габриэль, что тебя вдруг все вокруг начнут называть избранным. По ощущениям было очень похоже.
– Ахаха, ты не оставишь меня в покое, верно? Существуют силы и события, о которых я смогу рассказать немного позже, так же и с мотивами. Один из – потому что ты такая же, как и он, – он неприятно скалился, и это заставляло мое доверие превращаться в качели. Со временем я и забыла, как можно было относиться к нему не как к другу. – А сейчас ступай, дорогое дитя. С утра начнется твоя новая жизнь.
В тот день Винсент не стал долго задерживать меня. Мы встретились с аргонианкой у выхода из комнаты, она провела нас в жилые помещения и указала на кровать в дальнем углу комнаты. На ней уже лежали мои немногочисленные пожитки, а рядом на столике блестело черное лезвие моего первого клинка.
====== Глава 14. Могила на воде. ======
Я долго не могла уснуть, не смотря на усталость. Устроившись на кровати, сложив руки под затылком, я разглядывала тени на потолке и прокручивала в голове текущий день, весь до последней капли. Как бы я ни старалась, детали паззла ускользали от меня, а единственный человек, который мог сложить картину воедино, юлил и смеялся, говорил загадками.
Мое место находилось в отдалении от остальных обитателей убежища, так же отстраненно себя чувствовала и я. Некоторые новоиспеченные братья в ночь отправились на выполнение контрактов, остальные же давно отбыли ко сну. Последней в жилища вошла Антуаннета и расположилась в противоположной стороне помещения по диагонали от меня. Она долгое время лежала с книжкой в руках и откровенно пялилась в мою сторону, посылая мерзко-сладкие улыбки. «Что ей нужно от меня? Почему бы всем просто не оставить мою скромную персону в покое?» Я посмотрела на нее в ответ, подняв бровь, на что та, оглядевшись по сторонам, подошла и села на край моей постели.
