Текст книги "Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)"
Автор книги: EllyMime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 47 страниц)
– Я рад, что всё обошлось. Ты молодец, – уводил он меня за собой. – Давай обсудим всё с глазу на глаз.
– Я ничуть не сомневался, что твои способности помогут нам, – присаживался Винсент. На этот раз он даже не притронулся к бутылкам и выглядел измотанным, – разговор предстоял быть серьезным. – Однако весть Мари огорчила меня. Не могу сказать, что удивлен, но ты собиралась нарушить слово.
– Ты увел Габриэля! Значит, ты допускал такой исход? Почему ты мне не сказал? И вообще, где он?
– Я попросил Телиндил отогнать коня. Не волнуйся, она позаботится о нем, – Винсент в первый раз читал мне нотации, иначе как черной полосой текущие события назвать было нельзя. – Я бы помог тебе, но теперь не уверен, что смогу.
– Теперь уже поздно, – упала я на стул напротив и откинулась, закрыв глаза и морщась от моральной усталости. – Люсьен привлечет Черную Руку. Если я буду разъезжать по Сиродилу, они не станут ждать, пока Филида отыщет меня. Если бы я сегодня смогла выехать в Скинград, я бы успела забрать отцовские журналы…
– Разве ты не добилась того, что хотела? Твои поиски изменили планы уведомителя – это уже говорит о многом.
– Нет. Не знаю, Винсент. Я чувствую, что это еще не всё, – постучала я по виску. – Что-то внутри не дает мне покоя. У меня уже было такое, когда я упускала некую фатально важную деталь… Ты плохо выглядишь. Моя выходка навредила тебе?
– Элен, позволь поинтересоваться, – я взглянула на Винсента и увидела предостережающее беспокойство. Похоже, он, в самом деле, боялся, что уведомитель мог лишить меня жизни. – Что пообещал тебе Люсьен?
Долго не решаясь дать ответ, я смотрела в красноватые глаза, красные, словно не только под влиянием Sanguinare Vampiris.
– Я взяла с него обещание предупредить, если он соберется убить меня.
И так же в первый раз я увидела, как мой друг, вампир возрастом около трех ста лет, что находил тропы в самой непроглядной тьме, шутил и балагурил, синхронно со мной откинувшись на спину и запрокинув голову, с тяжелым вздохом закрыл лицо руками.
Комментарий к Глава 40. Маленькая, но так же любимая мной глава, ибо я обожаю писать диалоги. Довершает смысловую нагрузку Главы 39.
Ух, как я заинтригована своим же продолжением :D
====== Глава 41. ======
Очива выслушала меня сразу после того, как Винсент, будучи в подавленном настроении, попросил покинуть его комнату и отправился ко сну, либо он лишь так сказал мне, предпочитая одиночество в тот день. Она стала готовить распоряжения для братьев, моментально соорудила тактическую модель, достав из сундука огромную, слегка изъеденную временем, но потрясающе подробную карту Сиродила, расставив по моим рекомендациям погружающиеся руины при помощи маленьких фигурок ящеров, что смотрелись абсурдно мило, однако, несли для хозяйки памятное значение, восходящее к временам, когда они с Тейнавой детьми только готовились стать на путь убийц. Роль легионеров же крайне подходяще играли крошечные бочонки для взвешивания, любезно предоставленные М’Радж Даром. Скоро на имя Винсента стало поступать колоссальное количество донесений – он почти не покидал кабинета, на краткое время выбираясь перевести дух и выяснить, не собиралась ли я вновь вероломно сбежать из города, но я не только не планировала побега, а даже не представляла, каким образом доберусь до Скинграда прежде, чем натравлю на себя слуг Черной Руки. Я пыталась помочь братьям отчасти ради того, чтобы остаться в живых, – опрометчивая поездка в этом смысле себя не оправдывала. С тех пор в убежище поселилась пустота. Всех более менее опытных ассасинов группами распределили по точкам таким образом, чтобы место, закрепленное за участниками операции, находилось в значительном отдалении от «родного» убежища. Тем самым, наша семья заняла район Золотого берега и часть Коловианского нагорья, а зона Хартленда и Нибенейского бассейна должна была оказаться на попечении иной группы Темного Братства и другого уведомителя, который так же мог следить за «чистотой» договоренностей. Именно последние и отчитывались моему другу о своих разведках. От этой мысли мне становилось не по себе.
Со мной в безопасности подземелья осталась Антуаннета-Мари, которая была возмущена, цитата, «недоверием к ее профессиональным навыкам» и долго караулила Очиву возле дверей, пытаясь выпросить возможность получить кусочек славы в случае успеха. Мне же показалось, что оставили её по причине, что звалась моим именем. Что касается доверия со стороны Люсьена, похоже, свидетель короткого диалога, который закончился фразой уведомителя в холле и продолжился моим внезапным неформальным обращением, начал догадываться, что разговоры между нами не ограничивались простым обсуждением контракта. Я не видела, как жили братья и сестры до моего появления, поэтому не могла понять, что так возмутило Мари, ведь не я одна позволяла себе вольности в субординации, более того, я так и не вспомнила ни одного двусмысленного момента на глазах общины. Она что-то подозревала, проявляя еще необоснованную для себя ревность, однако не имела доказательств, – просто старалась не разговаривать со мной, и я, наконец, на время лишилась её регулярного хамства. Это были самые-долгие-несколько-дней в моей жизни. Я думала, они длились даже хуже моих нежеланных брачных мытарств, пока…
Я лежала на постели, заложив руки под голову, достаточно давно свободная от консультаций Очивы. Как только та покончила с распределением, то присоединилась к набегам, оставив нас двоих на попечение Винсента. В моей памяти регулярно прокручивались эпизоды, приведшие к текущим проблемам, их удавалось хоронить где-то в дальних уголках, однако теперь, когда я оказалась предоставлена сама себе, то не могла избавиться от них. Я решила покопаться в сумке пленившего меня альтмера и достала небольшую стопку писем, с помощью которых Игвар предъявил доказательства, что запертый в клети маг являлся Силинуром. Разумеется, я уже не раз рассматривала их. Развязав шнурок, связующий послания, я распечатала последнее – последнее для Силинура и последнее для моего отца, почерк которого я сентиментально обводила пальцем, обычно почти засыпая за столом, на котором теперь поселился одинокий подсвечник. «Дал бы сейчас, но чтение может привести к необратимым последствиям», – звучало в моей голове. Силинур обещал мне показать труд Уоренимуса о скрижалях после прибытия в Имперскую тюрьму, – какое-то время я помнила об этом, однако чего я о них не знала? Я даже ощутила их действие на себе, да и научный аспект на момент помощи Очиве был не в приоритете. «Самое время посмотреть работу самого занудного профессора, что знал Тамриэль».
Я пошарила внутри рукой, но, не нащупав ничего, кроме журнала альтмерского ученого, перевернула сумку, вытряхивая всю канцелярию на пол. Книги и журналы с шумом и шелестом шлепнулись оземь, чернильница с грохотом укатилась куда-то под стол и последним выпал крохотный камень душ, отчего из угла напротив послышался шорох резко вскочившей Мари и её тяжелый вздох. Мне пришлось вывернуть ее наружу, порвав тканевую подкладку, откуда вывалилась тонкая, сморщенная под тяжестью неаккуратно брошенных мной книг, тетрадь, которую и трудом назвать можно было с натяжкой, но я знала отца – до публикации именно так он и выглядел, мелкие зарисовки человека, привыкшего все держать под контролем собственного разума.
«$1 … Механизм работает в лучших традициях древних. Разбиение на компоненты позволяет точнее управлять сложными процессами, от которых отказались в современной практике в пользу более изолированных и «безопасных». Однако подобный подход не всегда оправдан. Так обнаруженная мной схема требует участия четырех артефактов, что сами по себе представляют плохо подчиняющиеся пониманию пропускные каналы, идеально подходящие друг другу в случае правильной постановки и прекрасно функционирующие без сторонних скрижалей …»
«$2 … Вытесняющая компонента организует подготовку объекта, давая кратковременный эффект смещения духа. Выяснить, где именно содержится дух в момент действия, не представляется возможным, однако о временном промежутке свидетельствует замкнутый характер схемы… »
«$3 … Следующая – соединяющая компонента. Роль её ясна из определения – это непрерывный контакт с объектом множественными линейными потоками для функции компоненты подселяющей… »
С каждой новой главой почерк становился всё хуже – Уоренимус явно нервничал.
«$4 … Это невероятно, но найденный артефакт переворачивает, дает новый смысл полноценного алгоритма. Подселение – несколько не верное, не точное толкование для подобного воздействия, представляя собой не просто перемещение духа в подготовленный объект, а прочное растяжение его влияния. Если ранее виделся сценарий решения проблемы смертности и потенциал восстанавливающий, то теперь прослеживается аналогия с целями насильственного, военного характера. Также подселение оказывает негативное воздействие на организм объекта, как явление инородное, принуждая дух усиленно сопротивляться. Интересной особенностью является то, что требует она максимальной непрерывности именно со стороны подвергаемого. Добиться этого практически невозможно без добровольного пропускания либо иного длительного и мощного сквозного проникновения, однако…»
Далее дрожащей рукой приводится сама схема, соединяющая скрижали. Видимо, здесь и была та самая неточность, о которой писал Адамус Филида. Казалось, всё идеально – каналы соединялись в стройный логичный древовидный рисунок, кроме одной детали – маленького, еле заметного отростка в нижнем углу, заметить который было сложно среди неаккуратной мазни потекшего пера, и Силинур, будучи дотошным (а это я поняла по многочисленным похожим чертежам в его тетради, свидетельствующим о его попытках выявить идеальное сочетание линий) проявил отличительную внимательность. Мне было проще заметить её, поскольку клякса слегка выцвела, открыв следы нажима острого наконечника. Именно этот алгоритм альтмер и переложил в заклинание, оставившее грязный след в моей судьбе, но он не был завершен, командор требовал от Уоренимуса окончания труда, и отец почти сдался, в последний момент изменив свое решение. Почему?
«$5 … Стирающая компонента. Я дал подобное определение, поскольку магия в ней имеет способность уничтожать отдельные участки духа, действуя от нижайших инстинктивных, заканчивая высшими разумными. Положительный опыт использования на сознании потенциального…» – убийцы – «…убийцы, позволял варьировать количество пропускаемой магической энергии и высоту порога, убирая маниакальную агрессию, а впоследствии отдельные промежутки памяти подопытного, для чего потребовалось использование одного из мощнейших магических источников, именуемого камнем Варла. По экспертному мнению одного из опытнейших специалистов по магии древних, мы до сих пор наблюдаем печальные последствия вмешательства в естественный ход жизни – полчища нежити в руинах айлейдской цивилизации...»
Волнение выбило из меня нервное «Ха», я огляделась по сторонам, будто кто-то мог отобрать мою находку, и, отвернувшись к стене, тихо перелистнула страницу. Прикусив пальцы, затаив дыхание, я поднесла мятые листы со смазанными от жидкости чернилами ближе к источнику света.
– Это…, – мой тихий, почти внутренний, голос тревожно колебался. – Это же значит…
– Увлекательное чтиво? – Раздался сзади голос Винсента, обернувшись на который, я быстро собрала и сложила записи под толстый том карт на столе.
– Я… ммм… искала чистый пергамент для … , – как можно более натурально устало, но неуклюже оправдывалась я, на что вампир издевательски заулыбался. Если представить, то он застал растрепанную от продолжительного лежания меня, вцепившуюся пальцами в собственную голову, сидящую, забравшись с ногами на постель, у подножия которой валялись ураганом разбросанные бумаги и перья, а прямо у подошв его ботинок – кованая чернильница с откинутой крышкой истекала пачкающей глубокой синевой.
– Они торчат у тебя из-под подушки, – указывая пальцем, заметил он. Винсент, вальяжно и лениво вышагивая, подошел и, выдернув клятые листы, медленно опустил их мне на ноги. – Узнаю свою дорогую Элен – время уже позднее, но она все равно пытается вытянуть минутку из сна ради… кхм… творчества, – вампир оглянулся на пытающуюся спать, укрывшись одеялом с головой, Мари. – Я подумал, ты бы хотела развеяться на поверхности. Мне нужно забрать кое-что у гонца, и также я заметил, что ты несколько дней не выходила из убежища.
– Ты сам знаешь почему, – подняла я взгляд. – Возьмешь меня с собой? Снова доверяешь мне?
– Этот разговор только для наших ушей, – друг махнул мне рукой, призывая следовать за собой в холл, и как только мы оказались за пределами жилищ, вернулся к моим вопросам. – Я всегда доверял тебе, но вот только это, похоже, не слишком взаимно… Да и путей отхода у тебя попросту нет – я же самолично позаботился об этом.
Последнее он сказал уже на грани со смешком – обычно на такие комментарии от меня проследовал бы незамедлительный язвительный ответ, но мысли были заняты тревогой.
– Винсент! – Решившись, я, потупив голову, остановила его за руку недалеко от выхода, и Винсент поднял брови, притворно удивляясь. Рассказывая, я влажными ладонями невольно сжимала края рукавов его рубашки. – Я знаю, что ищет Катрина, и это… беспокоит меня…
– Мы всегда знали, что она ищет,– пытался успокоить меня Винсент, опуская мои руки и приобнимая на ходу. – Именно поэтому семьи и объединились ради её поиска, не так ли?
– Кое-что… я поняла только сейчас, – страх вдруг достиг небывалого градуса, что я вновь схватилась за вампира, убеждая его на вытянутых руках. – Винсент, да… проклятье, мы знали, но если она найдет то, что ищет и сможет уйти в небытие… Мы думали, подчинение возможно только добровольно, но они могут сделать это вопреки. Только представь масштаб катастрофы – в любой момент времени, любой темный брат может оказаться под воздействием. Сейчас в рядах только один предатель посеял панику. Да организация загнется в подозрениях! А всему виной кто? Скажи, ты можешь отправить им сообщение? Прямо сейчас!
– Так… Элен, Элен, – спокойно осаждал Винсент, вглядываясь. – Ты опять взялась за старое. Ты не доверяешь своему уведомителю?
– Я доверяю, но…
– Знаешь, у меня есть одно правило – отбрасывать из фразы всё, что предшествует «но», – посмеялся он. – Ты знаешь, где искать? – Я отрицательно мотнула головой, недовольно отводя взгляд. – Тогда нам просто нечего посылать им. Ты сама себя мучаешь.
– Ты не первый, кто мне об этом говорит…
– Кто-то еще смеет утешать Элен без моего ведома? Я огорчен, – покачал головой из стороны в сторону вампир. «Почему ты не можешь воспринять меня всерьез?», стоило подумать мне, как он нацепил маску важности. – Братья знают, на что идут, с самого начала. Я не смогу отправить сообщение прямо сейчас, так как просто не знаю их местонахождения. Мне потребуется дождаться посланника, и только тогда сообщение дойдет до получателя. Давай так, мы отправимся в «Чейдинхольский мост», где ты дождешься моего возвращения. Потом ты выберешь вино по вкусу и расскажешь мне обо всем, а я подумаю, что мы можем сделать.
Винсент вопросительно кивнул и, получив молчаливое согласие, открыл печаткой Черную Дверь.
На поверхности город уже почти готовился ко сну, – именно в это время вампир мог свободно наслаждаться прогулками, не привлекая внимания к своей персоне. В обществе, где «работал» для обыкновенных граждан Винсент, все хорошо знали о сущности моего друга и относились к нему с разной степенью принятия, поскольку сами графы поддерживали с ним дружественные ноты, однако снаружи, вне политических отношений, Винсент был вынужден пользоваться невидимостью либо ограничивать свое пребывание среди простого городского люда, что порой проявлял истерически неадекватную реакцию на детали внешности вампира: призывал стражу, следил, а иногда вовсе набрасывался с оружием. Сейчас же, в ночное время суток, в свете секунды и высоких витых фонарей, а с цветением деревьев и они будут полу скрыты листьями, его кожа практически не отличалась от моей, а глаза меняли цвет на более человеческий. Было так тепло, много теплее, чем когда я последний раз поднималась из убежища, и эта приятная теплота контрастировала со смыслом нашего похода. Мы дошли до западных ворот, где расположились постоялый двор и таверна, куда Винсент галантно пропустил меня, открыв предо мной дверь.
По-мальчишески стриженая имперка, показавшаяся нам на входе мрачного из-за малого количества освещения и темного цвета дерева помещения, сразу сухо поздоровалась с моим спутником, и Винсент в свою очередь улыбчиво, без какой-либо скрытности поставил маленький мешочек с золотом, который хозяйка таверны тут же спрятала в карман и поспешила ретироваться сквозь арку. Я собиралась присесть в главном зале, но вампир дал понять, что для нас отведено особое место, продолжив путь по лестнице, где у эркера в центре небольшого гостиного балкона стоял еще один одинокий стол в окружении немного более богатых относительно общего интерьера стульев. С него хорошо обозревалось все пространство первого этажа, и имперка также могла частично видеть посетителей из-за стойки, чтобы, например, подавать знаки отступления.
– Как часто ты здесь бываешь? – Поинтересовалась я, приметив, как невозмутимо служанка преподнесла Винсенту карту вин и скрылась по одному краткому жесту вампира, расслабленно, но элегантно, рассевшегося и достающего из кармана не по погоде легкого камзола какие-то письма.
– Не так часто, как хотелось бы, – улыбнулся мне Винсент, сложив руки на стол в замок. – И почти всегда по делу. Приятное место.
– Нам безопасно разговаривать в таверне? – Осматриваясь, спросила я. – Твое влияние начало распространяться на питейные заведения?
– На самом деле, мне показала его Телиндил. Когда я первый раз пришел сюда, Мариана кинулась на меня с кухонным ножом, – весело, но с оттенком печали, соскалился он. – Теперь у нас, как и с Анделом, действуют определенные «договоренности». Скоро мне потребуется отлучиться, совсем ненадолго, закажи себе что-нибудь за мой счет, но сначала..., – он отлистал в стопке небольшой конверт и ладонью придвинул ко мне.
– Что это? – Удивилась я. На обороте не оказалось ни единой пометки, кем мог оказаться отправитель, зато прямыми, почти печатными буквами вырисовывалось слово «Элеонора».
– Не имею представления. Это пришло сегодня утром. У меня был соблазн вскрыть его, но я решил, что ты должна сделать это сама.
Я оторвала верхушку тщательно склеенного письма, извлекла единственный сложенный когда-то во множество треугольников лист бумаги и долго держала его на коленях, пока Винсент не подал голос.
– Элен? Ты знаешь, что это?
– Это… первая страница из журнала Уоренимуса, – я посмотрела на вампира, но тот так же заинтересовано смотрел в ответ. – От кого он?
– Честно говоря, я надеялся, ты сможешь ответить мне на этот вопрос…, – он недоверчиво сдвинул брови и забрал листок из моих рук. Когда Винсент становился серьезен, мир вокруг резко терял для меня всякую видимость безопасности.
– Я подумала на Карона, но он просто не мог знать о нем. Даже я не приняла сначала эти записки за что-то важное. Люсьен и вовсе не стал бы помогать мне в поисках, а если бы и стал, то я бы знала, да и вообще… это только одна страница. Почему не весь? Будто кто-то… дразнит меня?
– Думаю, я должен дать ему знать об этом, – вампир встал и потряс в воздухе страницей, а затем вручил ее мне. – Посмотри, что ты сможешь еще сказать. Мне нужно встретить гонца.
Винсент подозвал молодую служанку к нашему столу и оставил меня с ней наедине, шустро спускаясь вниз. Девушка коряво, с опаской улыбнулась мне, на что я стала невзначай разглядывать интерьер комнаты, переводя взгляд с неё на деревянную отделку стен, на гигантскую круглую люстру с такими же округлыми куцыми украшениями и свечами, что не способны прогнать ночь, наползавшую из окон, на скромные книжные полки и на громоздкий квадрат обеденного стола.
– М-мне приказали подать Вам вино, но не сказали какое, – прервала она мою инвентаризацию.
– О, кхм, – замялась я, не желая нагонять напряжение. – Я привыкла к полусладкому «Сурили», но не знаю, есть ли у вас такое.
– Есть.
– Что ж, тогда принесите нам бутылку и какую-нибудь закуску, – я как можно более безобидно улыбнулась ей, но девушка ужаснулась еще больше, забрала кувшин со стола и поспешно удалилась.
Я сидела, перебирая варианты потенциальных отправителей, снова кусая пальцы и упирая голову в руки. Внизу раздавался звон посуды, тихие переговоры служанки с хозяйкой «Чейдинхольского моста», и я не ожидала, что мои думы скоро прервет скрип стула напротив.
– Позволишь присесть? – Я резко оторвалась от созерцания стола и ошарашено застыла от вида человека в черной робе, усаживающегося без ответа на свой вопрос. Я кивнула мужчине, так и не снявшему капюшона. Доселе я не встречала других членов Черной Руки, и эта встреча никак не входила в мои планы. Да, Люсьена боялись, в нем чувствовалось хладнокровие, жестокость, власть, непостижимое знание, но здесь… было что-то другое. Лицо бретонца дернулось как при нервном поражении, изобразив некое подобие доброжелательности, от которой можно было лишь вздрогнуть, но вместо этого я оказалась парализована непониманием. – Вижу, тебе пришло мое послание.
– Ваше… послание? – Осторожно повторила я, стараясь не двигаться лишний раз. Желваки человека дрогнули, словно лицо собиралось исказиться болью.
– Это желание маленькой помощи, знак, – как хочешь. Ты же рвешься получить их, а я давно хотел познакомиться с тобой, Дитя, что так взволновало великую Черную Руку, – сказав это, мужчина улыбнулся сам себе.
– Я так понимаю, мне нельзя покидать Чейдинхол, и Черная Рука отреагирует на неподчинение радикально, минуя риски? – Уточнила я.
– Всё тааак, – протянул он, отвлекшись на служанку, что поднялась по лестнице, чуть не уронила бутылку, завидев моего собеседника, и осталась ждать на последней ступеньке позволения войти. – О, много раздора привнесло Дитя в наш узкий круг. Не все одобряют решение Люсьена, но я стольким… обязан ему, что не мог не прийти сюда.
– Решение?
– Последовать желанию Матери, конечно же, – сохранить Элеоноре жизнь. И мне так приятно, наконец, разговаривать с его драгоценным приобретением.
– Нас слышат, – я обратила его внимание на вздрогнувшую девушку, нерешительно жавшуюся в углу. – Вы не боитесь разоблачения?
– Зачем мне бояться завтрашних мертвецов?
Мужчина смерил её взглядом, отчего та начала пятиться назад. Бутылка, выскользнувшая у нее из рук, разбилась в дребезги, окатив ковры красным пятном с брызгами. Служанка шумно вобрала воздух, как перед криком, и побежала вниз по лестнице, когда уведомитель резко встал и уставился на нее. Я подобрала ему слово «Безумие».
– Давай прогуляемся, – сказал он.
С настороженностью я вышла за уведомителем на улицу. Мне нужно было дождаться Винсента, но я не могла представить последствия в случае отказа ему, – в этих глазах я не нашла ни одного знакомого мне выражения эмоции. Мы шли где-то в опустевших дворах по тропе между деревьями и фонарными столбами, он – впереди, я – рядом, чуть отставая, когда он остановился, обернувшись с дерганой гримасой.
– Мне интересно, на что способен новый душитель Люсьена. Что он сделает, если получит желаемое?
– Боюсь, это не все, мне нужен весь журнал из поместья. Одной страницы недостаточно.
Улыбка мужчины стала еще шире, а глаза округлились, будто я дала ожидаемый ответ. Он достал из кармана крошечную металлическую трубочку на шнурке и вложил мне в руку. Мне не нравилась его манера разговора, она пугала. Люди так просто не разговаривают.
– Свисток?
– Тенегрив на этот раз сам выбрал себе хозяина, и больше не является на зов, но, может, он захочет показаться его смышленой возлюбленной…, – с непонятным выражением с придыханием сказал уведомитель.
– Возлю…? – Удивленно прерываясь, негодовала я, отрицательно мотнув головой и издав смешок. – Боюсь, Вы ошибаетесь…
– Наверное, мне показалось. Передай Люсьену мои лучшие пожелания.
«Откуда он ...?» Мне до сих пор было не ясно, зачем уведомителю было идти против воли Черной Руки, помогая мне, однако какой бы ни была причина, я не собиралась нарушать запрета, хотя возможность и соблазн шли рука об руку во мне. Я открыла рот, чтобы спросить его имя, однако вдалеке начал раздаваться знакомый голос потерявшего меня Винсента. Я обернулась, вглядываясь в темноту, как с конца аллеи быстро приближается его силуэт. Вампир подбежал на последних метрах, тревожно выглянув из-за моего плеча.
– Элен! Я просил дождаться меня, – глубоко дышал он. – С кем ты разговаривала?
– Винсент, … , – я хотела представить собеседника, однако обнаружила, что на его месте теперь зияла пустота.
– Кто это был?
– Уведомитель, должно быть, семьи, что сейчас действует в графстве, – в замешательстве от минувшего разговора стояла я, вновь оглянулась на Винсента, и тот поравнялся со мной. – Я не успела узнать имени, но он утверждал, что многим обязан Люсьену. У тебя есть предположения?
– Да, – серьезно ответил Винсент, гипнотизируя опустевшую дорогу. Вампир кинул взгляд на сжатый кулак, что я поспешно сунула в карман. – Что он хотел? Он что-то дал тебе?
– Нет, только сказал, что хотел познакомиться со мной.
Винсент недоверчиво взглянул на меня, но промолчал и положил руку на спину, уводя с оглядкой обратно в сторону таверны.
– Элен, я советую тебе быть абсолютно настороже.
Комментарий к Глава 41. Больше интриги богу интриги. Ждала этого поворота :D
====== Глава 42. ======
Мы вернулись в «Чейдинхольский мост», где Мариана грубо утешала служанку, что сидела на полу в углу вся в пятнах вина и порезах от разлетевшегося стекла, билась в дрожи и, причитая, разглядывала ладони, растопырив пальцы. Сама хозяйка не изменила каменного выражения лица, а только подносила тряпки и ковш с чистой водой, помогая девушке обработать раны и немного отмыться, будто смирилась со смертельным соседством. Винсент наблюдал со мной за двумя безобидными жизнями с балкона.
– Винсент, – обратилась я к задумчивому вампиру, который, как и я недавно, потерял всякую уверенность в происходящем. Я просто сидела, нервно отделяя виноградины от черенков, и ждала, пока светлый ум вампира выдаст какую-то идею. – Ты хорошо знаешь этого уведомителя? Чем именно он ему обязан?
Винсент перевел на меня взгляд, но не сменил позы. – Тем же, чем и вы все: Очива, Тейнава, Гогрон, Телиндил, Мари, М’Радж Дар, – перед моим именем он сделал небольшую паузу. – Элеонора, – Люсьен принял в семью Матье около пяти лет назад, и тот стремительно поднялся до ранга «Уведомитель», удивив своими способностями. Наша община довольно колоритна, Элен, но даже среди нас, сдерживаемых догматами, есть те, кто более опасен, чем остальные. Он показал себя как искусный лжец и манипулятор, прокладывая дорогу к вершине, поэтому, я спрошу тебя еще раз. Что он сказал тебе?
– Сказал, что ему интересно, что я смогу сделать, если получу его, – я махнула перед другом листом журнала Уоренимуса. – Мне тоже показалось, что он опасен, Винсент, – выдохнула я. – Не стоит беспокоиться. Что бы ни сказал Матье, я еще не сошла с ума. Сейчас меня волнует другое – как я могу помочь братьям, не нарушая запрета.
– Порой меня так радует твой здравый смысл, – улыбнулся Винсент. – Ты даже заставила устыдиться своим мыслям старого вампира.
– Ну, какой же ты старый? – Я уже немного успокоилась и от голода поглощала виноград. – Думаю, по меркам вампиризма ты едва вступаешь в пору юношества.
– Я не могу чувствовать себя иначе, ведь Очива и Тейнава выросли у меня на глазах, а теперь одна из близнецов даже командует мной.
– Аргониане быстро взрослеют в отличие от нас, так что не стоит причислять себя к отцам, эта ниша уже занята, – посмеялась я. – Я никогда не спрашивала, но как Люсьен стал тем, кем является? Кем он был до Братства? Тейнава говорил, уведомитель принял их еще детенышами. Если бы я не видела его, то подумала бы, что ему, по меньшей мере, лет пятьдесят.
– Ну… когда спикер завербовала его, Люсьену на тот момент было только пятнадцать лет. Можно сказать, он вырос в этом убежище.
– Пятнадцать лет… Значит, уже в этом возрасте…? – Мне было трудно представить Люсьена совсем мальчишкой, но уже искаженного неизвестной судьбой, что потребовала от него подобной жестокости. – Но что произошло? Кем он был ДО этого?
– А вот это уже тайна, покрытая мраком, – потянулся Винсент. – Он не склонен к задушевным беседам в компании вина, как мы с тобой, однако отношусь я к нему так же с долей заботы. Неприятно сознаваться, всё же я несколько чувствителен… Скажу одно – не нужно жалости.
– И не подумаю, – возразила я, разглядывая отблески мира за окном. – Здесь… нам самое место.
Я действительно так считала и считаю. Кем бы мы были вне власти пустоты? На тот момент же, он – один из влиятельнейших людей могущественного Темного Братства, а я – не оперившийся, но свободный душой человек, который еще мог вступить в борьбу за жизнь, а в прошлом – пленница чужого «я знаю, что лучше для Элеоноры».
– Я снова не угадал, – посмеялся вампир, вскинул указательный палец вверх и достал на поверхность стола ножны. – Получил курьером. Наступили нелегкие времена, пусть уж лучше он у тебя будет.
Я придвинула к себе посылку и с облегчением извлекла свой черный клинок. Он был слегка переделан – чуть потяжелел за счет изменившейся рукояти, инкрустированной таким же красным камнем как в медальоне, и также Винсент указал на навершие, что теперь откручивалось, открывая небольшую емкость для яда, а в довершении – его еще прекрасно заточили.
– Что мы будем делать? Ты отправишь сообщение?
– Я размышлял об этом. Единственное, что мы можем – это пока предупредить не вступать в контакт с магами, не действовать в открытую и следить за собратьями, пока кто-либо не наткнется на свидетельства присутствия исследовательской группы. Я буду ждать вестей от уведомителей, – это всё были такие общие фразы, что я даже расстроилась. Винсент накрыл своей ладонью мою, слегка похлопывая. – Мы проверили уже много руин, Элен. Знаю, тебе претит жить в затворничестве, но рано или поздно кто-то обнаружит Катрину.
– Да… понимаю, – закивала я и медленно поднялась. – Я бы хотела вернуться в убежище. Вдруг, удастся найти еще что-то полезное.
Я перечитала труд отца и просмотрела страницу журнала, чернила с которого уже давно пришли в негодность, оставив только бессмысленные хаотические записи. Так и не зацепившись ни за что, имевшее бы вес, я попыталась отдохнуть, чтобы потом целые сутки преследовать Винсента, узнавая смог ли он встретить гонца от семьи. Но вестник так и не появился, ни на следующий день, ни после, – мой друг уверял, что необходимо подождать еще какое-то время, ибо братья непременно вышлют отчет, однако только после того, как будут осмотрены очередные айлейдские развалины. Был вечер третьего дня, когда я уже от отчаяния вновь обратилась к переписке Силинура, в основном с отцом, но иногда попадались и более личные письма, где альтмер и Катрина спорили, ругались, а иногда переходили к таким интимным вещам, которые позволили предположить, что некогда эти двое были замечены в любовной связи. Она тоже оставляла на полях подобные рисунки, которые ни к чему меня не приводили, и в такие моменты, пока никто не видит, я разглядывала в ладони маленький черный свисток, но как только появлялась мысль спохватиться и покинуть город, тут же убирала его обратно в карман. «Может, это такая проверка? И как только я появлюсь в Скинграде, Черная Рука убьет меня?»
