Текст книги "Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)"
Автор книги: EllyMime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 47 страниц)
– Что они собираются сделать? – Взглянула я на наставника.
– Они собираются… убить нас, – неторопливо ответил Люсьен.
Мы остались одни. И мир вокруг сдавливал, слишком большой, не имеющий места для нас двоих. Уведомитель подхватил Душителя на руки заходя в водную гладь по щиколотку, вырвав вздох боли, когда начало светать, и дух мой захватило ужасом замешательства, и зрачки метались по лицу, на каком растянулась улыбка, встречающая разгорающийся рассвет. Я ухватилась накрепко за его шею и робу, как могла в немощи и слабости, без необходимости, но в желании служить ему, даже если это ведет меня к пустоте.
– Я собирался преподнести тебе особенный дар сегодня, – произнес уведомитель, вытянув руку на фоне слепящего солнца, выглянувшего из-за вершин на том берегу.
Лучи пробились сквозь них с новой силой широкого потока, заставив Душителя резко зажмуриться, вытянув свою, и каждый палец обняло теплом, когда забурлила пучина вод, расступаясь, раздувая пузыри, объятые магией. Магией, ведомой верным сыновьям и дочерям тьмы – озеро изрыгало не то щупальца, не то пламя, выпуская туман, стелящийся под ноги спикера, обступаемые мутью, вздымленной мелкой разбежавшейся рыбой. И существо, черное как тень против яркости света, вырывалось на поверхность, упираясь в кости копыт и сводящиеся судорогой объемные выраженные мышцы могучих лошадиных ног, груди и шеи на фоне торжественно восходящего светила, никогда бы не осветившего его. Оно боролось с интенсивным водоворотом, свидетельством его силы, какую увидела я в первую нашу встречу, и красоты неподвластного творения пустоты.
Тенегрив возник впереди, заслоняя силуэтом зарю, дабы неспешно продвигаться к нам, пока уведомитель не шагнет вперед, взяв мою руку, и принудит коснуться пульсирующего сердца животного, содрогнувшегося в принятии. И моё не остановится в трепете, когда кожа ощутит бархат конской шерсти.
– Чувствуешь? – Услышала я его голос и неуверенно закивала в ответ.
Зверь прорычал мне грубо и глубинно.
– Теперь Тенегрив твой. Он явится только на твой зов, и будет биться до смерти, чтобы затем восстать и вновь обратить твоих жертв или врагов в ужас, агонию и прах, – объявил Люсьен, обратив на себя восторг, изумление в горести, волнение, скованное чем-то непостижимым, как покой его души, не разъедаемой вопреки угрозе гибели. – Прими его в знак моего расположения и моей любви.
Уведомитель сказал это гордо, возвысив меня, дабы усадить в седло жеребца с улыбкой, преобразившей его величие, величие, коего я была не достойна, и сжимала робко поводья переступающего коня, не в силах отвести глаз в чувстве уважения и страсти. В чувстве, названном благоговение. Ведь эта «любовь» скрывала под собой смысл иной, нежели возможно объяснить, высшую степень благосклонности, покровительства, что могла получить я как его протеже. Он протянул ладонь, осязая вороную гриву в полюбовной ласке друга и поясняя то, о чем спрашивала себя Душитель с начала пути.
– Мы отправимся на поиски предателя независимо от противовеса, – извлек Люсьен кинжал, медленно прочерчивая кровавый след на ладони, вскоре поместившийся на лист пергамента, найденный в кармане робы. Я потворствовала надежде, вот только надежда опасна для таких, как я.
– Если есть хотя бы шанс…
– Это не имеет значения, ибо мы с тобой вместе слуги Ситиса до конца наших жизней. И останемся ими уже после смерти, – провозгласил он, вновь улыбнувшись мне в вопросе. – Разве это… не есть истинное благословение пустоты?
В тот день я подобрала слово. Суть того, в ком я и почившие в убежище братья видели идол и погибли по воле его. Ибо так велел ему Отец.
«Истинный сын Ужасного Бога. Проповедник с оружием в руках»
Травы, растущие неподалеку, помогли сбить жар и обезболить, и я проспала под горячим боком Тенегрива несколько часов, дозволенных уведомителем, пока тот не вернулся в разгар дня, разбудив хлопнувшими друг о друга деревяшками в погасшем пламени. Он решительно опустился напротив, оповестив о неизбежном окончании отдыха, и я сопротивлялась убаюкивающему дыханию коня, приподнимаясь, чем потревожила жеребца, толкнувшего меня носом в плечо. По сравнению с этим утром я уже больше походила на саму себя, вернув критическое мышление. Еще не всё было потеряно? Рекруты, убитые легионом – их не так давно принял Люсьен. Спикер подал сигнал бедствия?
– Для кого было то послание?
– Для оставшихся уведомителей и слышащего. Если кто-то из них изъявит желание ответить. А пока наша задача – выяснить, кто из них настолько хитер и изворотлив, до такой степени, чтобы безродные допустили до гнезда без сопровождения собрата. Найти доказательства и донести их до Аркуэн. Разумеется, если она сама не замешена в этом, – Люсьен сложил руки в крепком раздумье. – В Темном Братстве не осталось «живых» вампиров. Трудно предположить, кто оказался способен на такое.
И слова эти изничтожили меня. «Но что, если нет?» Я осторожно предположила, и была почти готова раскаяться, если бы не жизнь, возвращенная, и не честь, оказанная мне.
– Это помогло бы?
– Определить уведомителя. Возможно, – кивнул спикер, опершись на колени. – Ибо опираться на контакты Винсента нельзя – я всегда был удивлен, как умело он использует свидетельства присутствия, чтобы отбелить имя в то время, как обучение ассасина предполагает анонимность. Одним словом, возможность связаться с ним была у каждого из Черной Руки.
– Вампиры в зале убивали своих, – вспоминала я, сдвинув брови и надеясь, что на завуалированный вопрос будет дано больше ответов. В конечном итоге, мертвой я бы ему никак не помогла. – Но кто та женщина? Может ли она оказаться Тенью, что преследовала братьев в Чейдинхоле?
– Я не видел её в приближении – нас почти сразу оттеснили в фойе. Обычное дело для нежити. Не в состоянии поделить власть. И она может оказаться кем угодно, в том числе одной из тех, кто претендует на территорию после падения братства, которое всегда изрядно препятствовала их охоте. И она хочет убить тебя, ибо и изменник желает этого. Цивелло обрек кого-то из легионеров на обращение? Хм…,– невесело хмыкнул спикер, задав вопрос на засыпку. – Не того ли, что упокоился в звероловной яме?
– Как ты предлагаешь дальше поступить?
– Кажется, Вампир любезно поздоровалась с графом? – Лицо Люсьена приобрело выражение гнева. – У Гассилдора к нам должок.
Выследить Януса было не сложно, учитывая, болезнь его супруги, что давно прикована к постели, и первое направление, куда взял бы свой курс любящий вампир – прямиком в замок к вершине холма на выраженном Скинградском ландшафте. Однако тот бежать и не собирался, забаррикадировавшись в его серых каменных стенах по ту сторону длинного моста, выставив гарнизон лишь для вида. Он прекрасно понимал – лучший способ уйти из-под взора Ситиса – исчезнуть, как никогда не смог бы.
Именно так граф и собирался избежать встречи, ибо парадная зала зияла пустотой, когда мы, преодолев в невидимости отрезок пути над пропастью, распахнули ворота внутреннего двора и крепости. Ибо молчаливое ожидание и одиночество и есть исчезновение. Люсьен скинул капюшон, выйдя вперед, осматриваясь в помещении, где мне всё было до боли знакомо, и даже под нашими бесшумными подошвами вокруг отчеканивались шорохи в абсолютной тишине и поглощались алыми полотнищами. Уведомитель торопливо заглянул в трех направлениях, куда вели широкие арки, пока я неспешно проходила, стягивая ленту с пальца и запрокидывала голову к потолку с лепнинами. Когда-то я входила сюда с раздражением, однако улыбкой, ведь сия маленькая ярость маскировала наслаждение Элеоноры последними балами, поглощенными воспоминаниями. «Они были великолепны, Винсент» Впереди массивная лестница вела вниз – один из спусков к погребам, и наверх…
«Так пусто. Где все слуги?», хотела спросить я. И только вовремя осеклась, вспомнив, – я одна из немногих, кому удалось выбраться из резиденции по-настоящему «живой».
– Там кабинеты и… библиотека, – поясняла я, указывая ладонью, Люсьену, взошедшему на ступени. Не смогла достаточно вдохнуть в упоминании. – Слева большой бальный зал. Направо – малый, через него можно попасть в кухни. В покои Гассилдоров можно пройти через служебные большого либо…
Душитель призывала следовать за собой, получив одобрительную улыбку, какую не ожидала получить, будто знание замка из прошлого относилось к разряду нечто запретного, будто бы уведомитель сможет почувствовать моё волнение, когда я приостанавливалась в темных коридорах без окон, ссылаясь на действительно сильную боль в груди, однако не только в ребрах, но и под ними. «Успокойся, Элеонора. Что с тобой? Ты и раньше возвращалась сюда. Не нужно было заходить в тот дом», выдохнула я через рот продвигаясь уже полу бегом в обход сети помещений, меж которыми был выстроен этот тоннель, обнаруженный мной еще девчонкой, пока мы не вышли в свет одной из предваряющих комнат, и пожилой слуга в зелено-белом одеянии с воротом из кружев поспешно поднялся из кресел, бросив книгу, чтобы преградить нам дорогу.
– Нет! Вам нельзя сюда! – Успел раскинуть он руки пред вскриком, ибо уведомитель рывком спихнул его преграду, обвалившую стеллажи в углу, извергнувшие водопад книг, пошатнувшись.
Люсьен толкнул тонкие Скинградские двери предо мной, раскрывая вид последней охраняемой приемной, где четыре стража с полумесяцем на кольчугах, переглянувшись, встали в стойку и заскрежетали мечами, пока уведомитель на ходу в такт тянул руку, чтобы сорвать тяжелый кожаный ремень с плеча и вонзить кинжал в стол неподалеку, предлагая Душителю в первый раз взяться за оружие в настоящей дуэли, без возможности скрыться и убежать. И как только я взялась за рукоять, мечники выступили, занося лезвия. Уведомитель тут же с распрыжки пнул ближнего в кирасу, сколь позволяла сила и расстояние, отчего тот на мгновение пошатнулся, но и того было достаточно, чтобы Люсьен успел раскрутить ремень с захлестом и звоном огрев соседнего в шлем, оглушая, вынуждая сгибаться и падать на колени, и спикер отобрал его меч в то время, как третий успел обойти их, представая перед неопытным Душителем. Страж понял, ему повезло, ибо на секунду остановился, усмехнувшись, когда девушка бросила взгляд по сторонам, соображая и переминая кинжал в руке в невозможности более наблюдать за схваткой наставника. Мой соперник сделал вид, что собирается напасть, дернувшись, отчего я инстинктивно пригнулась, спровоцировав волну от перелома, и мне не понравилась его игра. Он двигался, как и Филида, оттесняя, вот только я не Люсьен, и даже не крупный здоровый мужчина, чтобы парировать, поэтому лишь едва увернулась от первой атаки, отчего лезвие лязгнуло о стол, возле коего он меня застал. От вида беспомощности страж разошелся, разрубая округу и выгоняя меня со смешками назад в проход, заставляя спотыкаться о разбросанные книги, пока в последний раз меч не пролетел настолько низко, что я, попятившись, не удержала равновесие и рухнула ему под ноги. Он победно возвысился надо мной, и тогда уже я улыбнулась, созерцая вид незащищенной промежности, куда прямиком отправился мой кинжал.
Душитель с трудом выбралась из-под павшего верещащего груза и собиралась вернуться к уведомителю, когда подняла взгляд и сердце упало в пятки из-за настигнувшего меня меча четвертого, стремительно обрушившегося бы, если бы полоса ремня не накинулась бы на его шею сзади с дрожанием остервенелых рук в кожаных перчатках. Люсьен просто задушил его, потерявшего бдительность, чтобы переступить, отправляясь добивать первую неловкую жертву спарринга Элеоноры.
Комментарий к Глава 72. Тут могу повторяться, ибо треки едва не выдавили из меня слезы: Предлагаю несколько атмосферных вариантов, которые меня чуть не отправили рыдать.
Спасение (да хоть на всю главу зациклить, как я впрочем и сделала, пока вычитывала в последний раз):
https://music.yandex.ru/album/3410258/track/28501979
Рассвет, Дар и Появление Тенегрива:
https://music.yandex.ru/album/3143388/track/26420361
либо https://music.yandex.ru/album/3410258/track/28501980
После:
https://music.yandex.ru/album/3143388/track/26420359
https://music.yandex.ru/album/3410258/track/28501981
P.S. Мне так зашла последняя сцена, что я решила закончить главу на ней. Пока в отпуске буду выпускать поменьше, да почаще.
Рубрика “Автор учиться рисовать”:
(Сидит такой, робу напялить не успел, коварно на вопросы отвечает) Попыталась изобразить Люсьена, походу где-то лажанула с тенями на скулах, еще редравну, один фиг учусь. Учиться рисовать на любимых мужиках – всем советую.
https://yadi.sk/i/O9ICZLD40DXQqA
И... Всех с наступившим Новым Годом! Первая глава в 2020. Хе-хей!
====== Глава 73. ======
Деревянная ручка разлетелась в щепки от столкновения со стеной – спикера переполнял гнев на вампира, обнаруженного в своих опочивальнях. Он не шелохнулся ни от грохота, ни от вида уведомителя, продолжив безмолвно восседать за столом у стены, упершись в сведенные руки, и лишь поднял взгляд, подтверждающий наше присутствие. Спокойствие, несоизмеримое с тяжестью проступка. И Янус всё еще сидел там в испорченном копотью костюме.
– Ты ответишь Отцу Ужаса за всё, Гассилдор, – прорычал сквозь зубы Люсьен, заходя сзади и захватывая графа рывком за волосы, дабы запрокинуть голову, открыв вид роговиц, приобретших характерный красноватый оттенок.
Я захлопнула дверь перед носом слуги, вытянувшим руку, бегущим, сотрясая толстыми ляжками, к своему господину, кожа коего потеряла былую свежесть, посерела и похолодела – вампир не успел отведать достаточно крови. Десны в приоткрывшемся рту больше обнажили зубы, заострив их – Янус улыбнулся, когда я подошла ближе, созерцая поверх его лицо. Улыбался, пока уведомитель не зажал его жилы, ухватив второй рукой под подбородком. Люсьен всегда допрашивал с пристрастием и упоением, мешая оскал с улыбкой, а радость со смертью, и в этот раз делился со мной, не прерывая зрительного контакта, даже когда пригибался над ухом графа. Реакция вампира поразила меня нечеловеческой стойкостью, осложнившейся лишь разминающимися пальцами покоящихся на столе рук. «Нечеловеческой», подтвердила я себе, заметавшись взглядом по комнате, не отличной от спален и быта смертных. Уведомитель дернул головой, призывая Душителя осмотреться на полках и в шкафах.
– Говори, – услышала я позади истекающие угрозой уверенные заключения, перебирая бумаги из недр стеллажа. – Ты понял, что мы придем, а значит и понимаешь, зачем… Кто-то знает, как найти главаря? Так не ты ли дал им наводку?
– И какой же, по-вашему, в этом смысл? – Голос Януса звучал размеренно и заносчиво, пусть и приглушенно. Ни намека на чувство страха.
– Ты мне скажи. Пока… можешь.
– Пытки? Ха-ха-ха-ха. Моя жи-и-изнь, жизнь вампира и есть моя пытка. Ты можешь попытаться, правда. Вот только сделку я заключил не с тобой. Я планировал освободить Андела Индариса, а не убить его! Смысл был в том, чтобы облегчить моё существование, а не усугубить! А вот теперь подумайте, насколько незаметным осталось это событие? Жив ли граф Чейдинхола? Свободен? Сидит на своем троне в здравом уме? Может ли ОНА ответить на этот вопрос?! И вы считаете, условия соблюдены?!
Смех обреченности и разочарования. Он был мне знаком. Я развернулась, чтобы подойти и обнаружить еще одну улыбку, растянутую Гассилдором в мою сторону. Люсьен толкнул вампира в затылок, почти ударив о поверхность – он позволил мне говорить с ним. Уведомитель ненавидел их, тех, кого не пробирает ужас перед ликом смерти. Перед болью? Возможно, в этом Янус блефовал. У нас попросту не было времени это выяснить. Всё равно, он никуда не денется из этой комнаты. Ясно одно – резня на балу уничтожит всё, что столь долго выстраивал Гассилдор. Душитель попытается, а затем Люсьен избавит его от мук. Не сразу.
Граф медленно отжался от стола, распрямляясь на стуле, и я вышла перед ним, сопровождаемая алыми радужками, сжимая кулаки в волнах ярости. «Ситис! Проклятый упрямец! Их смерти в том числе и на твоей совести!» Еле сдержалась, дабы не вырезать ему язык вместе с зубами.
– Все Ваши слова, с нравственным поучительством сказанные мне, не более, чем лицемерие, – выплюнула я, разглядывая лицо, столь похожее и не похожее на дружеское одновременно. – О деяниях, оправданиях, приятельстве, рассказах… Вы сами допустили это! Та женщина знала Вас! Потрудитесь объяснить, кто она?
– Кто знает, – развел ладони Янус, пока все его вещи и переписки тщательно осматривались. На эмоциях я ослабела, головокружение согнуло меня против воли, упирая в конечности, и я заметила его неприкрытую жалость. «Нужно скорее найти ночлег. Если начнется сепсис, я не жилец» – Кто-то из безродных. Мне не дано знать их всех в лицо, зато меня знают многие. Я ношу титул графа, как никак.
– Вы утверждали, что безродные не сунутся на территорию благородного вампира! – Хлопнула я по столешнице, на что снова получила тихий раскатистый смех, перебиваемый словами.
– И Вы решили, что я благороден?! – Откинулся Гассилдор, прыснув, показав зубы и снисходительно качая головой. – Знаете, что самое важное для вампира? Кровь. И не только потому, что мы питаемся, испив её, не только потому что жажда настолько мутит рассудок, что вынуждает забыть о том, кто мы есть на самом деле, а еще и потому, что именно кровь определяет место вампира среди себе подобных. Вы ни разу не задались вопросом, Элеонора, почему они носят имя безродных?
Я хотела раскрыть рот, когда он импульсивно выдвинул ящик, спровоцировав Люсьена угрожающе выбросить лезвие кинжала к его горлу и кинуть на меня строгий взгляд. Граф поднял руки, выставив веером пальцы, показывая безвредность намерений.
– Я хочу знать больше. От него. Должна перепроверить свои теории, – ответила я. Тогда Янус извлек чистый лист пергамента, разгладив его передо мной, и если первый ящик был пуст, то второй оказался набит хламом и канцелярскими ножами – уведомитель тут же схлопнул его едва не вместе с пальцами графа, швырнув на стол кусок угольного карандаша из ближайшего шкафа.
– Благодарю, – хрипло проговорил Гассилдор, начав чертить древо от кружка вниз. Нижний он нарисовал лишь наполовину. Рисунок расползался. – Казалось бы всё берет откуда-то своё начало. И вот где-то когда-то родился первый Бертран (человек или мер, не вампир – это важно). Он передал часть своей крови и черт детям. (Вы лекарь – мне не нужно объяснять подробности). Часть – это меньше, чем целое, верно? Но! Дети приняли часть крови и черт и от матери. Какие-то могли ослабиться, какие-то усилиться, и всё равно человек, родившийся от отца и матери, полноценен, – Янус соединил два полукруга, образовав замкнутый контур, и вобрал воздух перед тяжким выдохом. – Однако у вампиров это не так… Они… мы получаем часть сил и проклятье от одного предка (если можно назвать это родительством) и передаем еще меньшую часть, обращая. В конце концов, остается только… слабость…, – сошел на нет его голос. Усмехнулся. – Безродные – плод подобных многоярусных обращений. И я… такой же – не в состоянии почувствовать присутствие себе подобных, потому что кровь их пуста, как и моя недостаточно сильна, чтобы воззвать к ней. Иначе мне не пришлось бы сегодня объяснять это…
– Если они слабы, – поразилась я. – То насколько же сильны первые?
– Трудно представить. Ходят легенды, что у первых даже были дети в традиционном смысле этого слова, что говорит о том, как давлело в них живое над неживым, однако, это лишь слухи, призванные избавить вампиров от чувства «инородности», – Янус смял листок в своих кулаках, улыбнувшись. – Безродные стараются походить на них – так они создают многочисленные «кланы», что кажется делает их схожими со знаменитыми кланами Тамриэля, где в отличие от них распространение кровной связи – табу и жестко контролируется, дабы не допустить вырождения. Скорее всего, гнездо, как вы это называете, находится под предводительством того, кто был первым именно для них, – граф оперся на локти и последнее слово выговорил четко губами, вытянув шею. – Но я чувствовал силу крови высоких потомков – их не стоит даже капли. Она заставляет нас трепетать.
«Чью кровь Вы имеете в виду?» Я перевела глаза с гордого Януса на Люсьена, сверкнувшего неясным непреодолимым чувством отторжения изумления, что испытала Душитель.
– В нем говорит стремление подчиняться хозяевам. Он носитель болезни, превращающей его в паразита, – спокойно отрезал уведомитель мою увлеченность страшной сказкой, обходя графа на острие кинжала, коим уверенно владел Люсьен. – Еще не встречал вампира, который хотя бы впечатлил бы меня мощью. А тебя… убить тем более будет проще.
– Как пожелаете, – высказался Гассилдор. – А может, Вам повезло не сражаться с таковым?
– Это бесполезно. Мы до сих пор не выяснили ничего, но похоже другого исхода не остается…, – отмахнулась я, готовая уйти и дать наставнику свершить задуманное, и тогда в спину врезалась фраза.
– У нас осталась вторая часть уговора. И я готов закрыть глаза на все остальное ради нее.
– Не смешите меня, – со скепсисом развернулась я, жестикулируя рукой и указывая на книги. – Я всю жизнь работаю с алхимическими фолиантами и ни разу не натыкалась даже на упоминание лекарства от вампиризма! Это больше похоже на… предание, передающееся из уст в уста. Не обманывайте хотя бы себя.
– А это и есть предание, – не возразил вампир, чем и правда насмешил. «Играет со смертью». Я придвинула, наконец, стул, усевшись выжидательно, пожав плечами. «Ну… рассказывайте. Ваше время – наше время». Янус провожал взглядом продолжившего обыск уведомителя. – … Но я расскажу его только Вам.
Сказать, что Люсьен был в гневе было бы значимым преуменьшением, и всё же тот, зыркнув, вышел из комнаты, оставив нас один на один. «Не удивительно, что графство Скинград – богатейший после Имперского города округ, ведь его граф просто НЕ ВЫНОСИМ!» Хотелось бы сложить руки на груди, если бы было возможным. И он с минуту испепелял двери перед тем, как продолжить.
– Я жду…, – напомнила о себе Душитель. – Хочу сказать, меня искренне поражает Ваша вера в предания, учитывая многолетнее общение с гильдией магов и профессоратом…
– Вы когда-нибудь слышали о Гленморильских ведьмах? – Перебил Гассилдор мои излияния, обратив взор с выхода, но наткнулся на тишину, утерев кратко нос. – … Что ж, не удивительно, ведь в Сиродиле не осталось ни одного ковена… И тем не менее. Они последователи Хирсина, даэдрического принца Охоты и, насколько мне известно, владеют знаниями, не доступными большинству из нас. Это предание пришло ко мне именно от них…
– Что? – Вгляделась я, прищурившись и кивнув. Янус недовольно нахмурился. – Ага… Давайте… разложим всё по порядку: от ведьм, последователей Хирсина, которых нет в Сиродиле, до вас дошел слух о существовании лекарства от вампиризма, и Вы… верите ему.
– Я уверен в источнике, Элеонора. И советую Вам отнестись серьезно к моим словам и словам Винсента.
Кусок угля, что я вертела меж пальцев, выпал на столешницу, оставив грязный размашистый отпечаток на поверхности и красном ковре, покрывающем пол под нами. «Это… и есть та помощь, оказанная графу?»
– Но откуда ему…?
– Вижу, Ваши сомнения немного развеялись. Хорошо. Вы, должно быть, пока не осознаете этого, но жив я все еще благодаря Вам, и как договаривались, я готов поделиться тем, что знаю, – лицо Гассилдора приобрело выражение некой боли, когда он сцепил руки в замок, чтобы уткнуться в них. – Не вдаваясь в подробности, много лет назад я и моя жена были обращены, будучи зараженными неким безродным, личность которого так и не была установлена. Мне всегда была интересна эта тема, поэтому уже представлял, что забравшееся к нам существо всего лишь истерзанный голодом мусор. Я… кое-как смирился со своим положением, найдя в себе силы «жить» дальше в то время, как Рона не смогла. Она возненавидела то, чем стала, каждый день подходила к зеркалу и молилась о смерти, пока не решила найти её сама. Рона перестала питаться, её глаза гасли, а кожа истончалась – в конечном итоге, боги сыграли с ней злую шутку, и вместо того, чтобы умереть, она впала в вечную кому, не поддающуюся ни одному известному средству. И уж поверьте, я искал везде. Возлагал надежды даже на Вашего отца с его эльфийской магией, а итог Вам известен.
– И всё же. Я до сих пор не понимаю, как Вы смогли довериться ему? Из-за проблеска надежды? Ведь Вы избегали других вампиров…
– Как я и сказал. Его кровь… убеждает, – неприятно посмеялся Янус, насмехаясь сам над собой, перед тем, как смеяться уже надо мной и мурашками, неожиданно пробежавшими по моей коже. Представляю, как он почувствовал это. – Так Вы и не знали…
Нутро скрутило от подтверждения догадок. Граф заметил мои трясущиеся руки. У меня еще оставалось чувство, будто я напридумывала себе в недосказанности витиеватую картинку, истолковывая знаки в рамках собственного смутного сознания и памяти, и теперь я не могла поверить в нее. Это… странно. Жутко. Он был моим другом, а я даже не вдумывалась в то, каким Винсент был раньше, до встречи со мной, пока исполнял контракты.
– Я… знала лишь обстоятельства, как… Винсент стал таким, – нерешительно произнесла я.
– Не трудно догадаться, что задать подобный вопрос я не осмелился. И мне повезло, что пришел он не ради применения силы. Могу лишь утверждать то, что понимаю сам. Но мы отошли от темы. Я знал Винсента еще когда был человеком. Именно тогда Темное Братство впервые явилось ко мне в его лице, от которого не веяло угрозой (можете себе представить), и мы заключили соглашение. Я даже не представлял, что впускаю на приёмы вампира. Ну а потом, когда я впервые «почувствовал» нечто спустя десятки лет в городе, еще не зная, кого именно, я испугался. Я заперся в замке и велел отклонять любые письма и аудиенции. В то время управителей и стражей стали находить мертвыми, а послания, еще теплые от крови, пропитавшей их, продолжали настойчиво появляться у меня на столе. Я не мог допустить больше смертей, и мы встретились. Вопреки ожиданиям, Винсент предложил мне еще одно сотрудничество, не относящееся к делам братства.
Информация взволновала. «Черная Рука хотела избавиться от него. Потому что боялась повторения истории Грейвина. Потому что боялась его еще больше. Даже после того, как Винсент вышел в отставку, как действующий ассасин. Они доверили ему рекрутов, и один из них попытался убить Люсьена Лашанса. А потом печатка и одиночные убийства, неловко и очевидно замаскированные свернутой шеей, будто за дело взялся дилетант. Происки Винсента в Скинграде и прошлое, где сокрыто нечто… Вывод о моем предательстве сделан не из слов Цивелло – я будто привела к ним вампиров!».
– Не относящееся? Что ему было нужно от Вас?
– Мои связи, алхимики. Он сказал, что наслышан о моей беде и поведал о ведьмах Хай Рока и о предании, что ходит среди них. Предложил объединить усилия, чтобы найти одну, что прячется в лесах Сиродила.
– Что-то не сходится. Вы хотите сказать, что ему тоже было нужно лекарство от вампиризма?
– Не уверен. Винсент выглядел вполне довольным своим положением, – усомнился Янус. – До определенной поры. Это всё, что я могу сказать.
Я только начала вникать и обдумывать выше сказанное, как Гассилдор оборвал своё повествование.
– Всё? И как это поможет нам? – Вставала я едва сдержано. Только у меня появлялся луч во тьме, как тут же растворялся.
– Я предупреждал – это и есть предание…
– В нем нет ни единой зацепки! Ни единой подсказки!
– Они бы у вас были! – Янус прикрикнул на меня с места, останавливая бесполезные метания. Он был так же заинтересован в удаче, как и я, как и Люсьен, и сейчас вряд ли стал бы напускать туман без надобности. – Но я так полагаю, вы сами избавились от того, кто мог бы дать все ответы! И именно из-за вас я до сих пор не окончил свои поиски!
Я осмотрелась по сторонам, растирая лицо и сжимая губы. «Это может помочь… Может помочь», заглянула в обнаружении жизни за дверь. Никого. И перешла на шепот, вернувшись к графу за стол и зачесав волосы.
– Это не так, – покачала я головой, обернувшись и совершая нервозные зацикленные пошатывания поджавшего хвост трусливого зверька. – Винсент жив…
– Не-может-быть, – совсем не сменив выражения и растянув, ответил Гассилдор.
– Вы…, – сдержала Душитель ругательства, стиснув зубы. Я напрасно произнесла это вслух, здесь, куда в любой момент мог войти Люсьен. – Ситис! Не удивлюсь, если и Вы в курсе его замысла! Вы знали…
– А Вы плохо слушаете меня, миледи Бертран. Это лекарство – смысл моего существования, и я сделаю всё, чтобы достать это средство.
– Что ж, хорошо… я постараюсь найти его. Но если я найду, а Ваши слова окажутся ложью – темные братья достанут Вас и Вашу жену из-под земли, – направилась я к выходу в противоборстве злобы Душителя и страха, пресыщенности Элеоноры знаниями, что принимать она не хотела. Собралась со смелостью. – Если вдруг встретите Винсента, прошу, передайте ему… Передайте, что я собираюсь найти его.
– Вы понимаете, что делать? – Оставила меня неподвижная фигура графа без согласия, удаляясь. – Вам нужно побольше узнать о вампирах… Кстати, мне нравится здешняя библиотека, и я настойчиво рекомендую Вам запастись литературой до того, как сюда явится Легион...
Мы одновременно насторожились, услышав шорох и едва различимый топот расторопных шагов, а потом дверь распахнулась, явив на пороге черный силуэт Люсьена.
– Нам пора. Разберемся с ним позже. Люди командора уже здесь, – сразу же поторопил уведомитель, и мы с Гассилдором встретились тревожными взглядами.
Следом с того конца приемной показалась приближающаяся тучная туша в зеленом костюме, придерживающая парик и самоотверженно несущаяся в графскую спальню.
– Легио-о-он! Легио-о-он! – Доносилось меж толстых щек, пока тот обеспокоено не влетел в комнату, упираясь в косяк с отдышкой и утираясь платком. – Господин! Ха…Ох… Господин! Легион у ворот! Вы просили… ух… предупредить…
– Идите, – произнес Янус, подымаясь, чтобы поправить на себе потемневший камзол. – Я задержу их.
«Они раскроют в Вас вампира», оглянулась я в движении, однако, подорвавшись и уходя за Люсьеном, мельком увидела, как в пространстве запирающейся комнаты граф подозвал безропотно подчинившегося слугу. Окруженный ничем кроме как стуком моих собственных подошв, нехарактерно пытливому нраву, спикер прокомментировал.
– Надеялся стать таким же, как он…
Мы спешно покидали апартаменты и только завернули за угол к темным коридорам, когда мимо нас замаршировала высокая угловатая женщина с волевой квадратной челюстью и подобранными в пучок светлыми волосами, уходящими в рыжину. Замок наполнился звоном доспехов двух дюжин легионеров, сопровождающих её в одной из первых миссий в качестве приемницы, чем та была безусловно горда. И одно то, как Кейлия несла под мышкой начищенный шлем, говорило – Джованни сыграл на честолюбии, заслав делать за себя грязную работу, выдав её за велико оказанную честь.
