Текст книги "Белый, красный, черный (ЛП)"

Автор книги: Elenthya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 41 страниц)

«Он стал безумным, Носительница! Позволь нам заняться этим! Когда он будет нас поглощать, возможно, мы сможем убедить его остановить эту бойню! Позволь нам выйти!»

– НЕТ!

«О, Маринетт!»

И вдруг я распахиваю наши четыре глаза. Мои рыдания стихают, прекращаются.

– «Изгнанник… стал безумным».

«Носительница, каково твое желание?»

– Изгнанник стал безумным.

Вот… Вот оно решение!

Я вскакиваю на ноги. Тикки и Плагг молчат, понимая, что нечто только что изменилось. Я смотрю на свои дрожащие серые ладони, красные прожилки, которые пульсируют вдоль моих рук.

«Если ты в состоянии заплатить цену, твое желание будет исполнено.

Если ты не в состоянии заплатить сама, другие заплатят за тебя».

У меня нет времени искать, пытался ли прежде какой-нибудь Носитель совершить подобное. Я должна позволить действовать инстинкту. Другие всегда формулировали желание с материальным воздействием: защитить или восстановить что-то, победить врага, воскресить близкого… Но если я попрошу информации – одной единственной информации, кому это может причинить вред, кроме меня?

Найти ключ. Объяснение, которое меняет расклад. Мы вернемся к основам, как сказал бы Черный Кот.

Я горько улыбаюсь. Если бы ты был здесь! Если бы ты мог подтвердить, что это хорошая идея… Мне никогда не было это так необходимо, как сейчас.

«Носительница. Ты загадала желание?»

Я бормочу, не зная, что еще делать:

– Д-да, я решила.

Присутствие усиливается во мне, словно внимательно слушая.

«Соберись с мыслями, Носительница.

Потом, когда наступит момент, произнеси вслух.

Чтобы все, люди и Звезды, услышали и стали свидетелями».

Я сглатываю с колотящимся сердцем, выкручивающимся желудком. Но это должно быть то самое. Не может быть ничего другого!

Потому что именно так всё пошло наперекосяк.

Именно так Мастер Фу потерпел неудачу.

И это привело его к гибели. К нашей гибели.

Я закрываю синие глаза, зеленые глаза. Я закрываю мое сознание от Изгнанника, от вибриссов, от Тикки и Плагга. Я закрываюсь от памяти моих предшественников, которым я полностью доверяю, но которые больше ничем не могут мне помочь. Я закрываюсь от воспоминания о Черном Коте – моем Черном Коте.

Я делаю долгий выдох. Еще более долгий вдох.

И с комом в горле громко объявляю:

– Вчера вечером Мастер Фу был акуманизирован. Покажи мне, что привело его к падению.

Комментарий к Глава 20. Среди Звезд (1) Разновидность холодного оружия, применявшегося в Древнем Египте. Хопеш имел внешнее сходство с ятаганом. Состоял из серповидной рубяще-режущей части (полукруглого клинка) и рукояти.

(2) Гиксосы – народы, завовевавшие часть Древнего Египта в XVIII-XVI веках до нашей эры.

(3) Bọ Rùa в переводе с вьетнамского означает «божья коровка».

(4) Закон, по которому любой, вошедший в собор и попросивший убежища, становился неприкосновенным для преследовавших его.

(5) Класс боевых кораблей, которые использовались античными цивилизациями Средиземноморья. Называются так из-за трех рядов весел.

====== Глава 21. День 0. Час 0 ======

The Night Inn – Your Name (беспрерывно)

https://youtu.be/Zu21_QmjOw4

«Вчера вечером Мастер Фу был акуманизирован. Покажи мне, что привело его к падению».

«Маринетт…»

– Маринетт!

Порыв ветра. Я вздрагиваю и моргаю, ослепленная.

Я стою. Поле битвы исчезло. Вокруг меня больше нет обломков, нет ничего. Только белая сияющая поверхность, которая тянется, насколько хватает глаз. Я опускаю голову, чтобы посмотреть на руки: они снова стали нормальными, человеческими. Я в гражданском. У меня больше ничего не болит…

Что произошло? Где Лувр, его разрушенная Пирамида? Изгнанник?

– Отличная работа, моя Ледибаг.

Я подпрыгиваю. Женский голос. Незнакомый, но интонация, несмотря ни на что… привычна?

Я оборачиваюсь, сердце колотится с бешеной скоростью. В нескольких шагах от меня мне кивает взрослая женщина. На ней черная кофта и пурпурные шаровары. Длинные красные полупрозрачные вуали с переливчатыми отблесками каскадом спускаются от деревянной тиары до земли. Черная шевелюра разделена на косы, заплетенные алыми лентами. Она совершенно непринужденно приветствует меня, и на смуглой коже с нарисованными красной хной татуировками позвякивают украшения из дерева и кости.

У нее доброжелательная улыбка, но меня убеждает нежный и даже лукавый свет в ее синих глазах.

– Тикки?

Ее лицо смягчается еще больше, и она грациозно раскрывает мне объятия. Не думая, я бросаюсь к ней. Она такая большая, такая красивая! Но это действительно она. Я узнаю ее ауру, ее запах – цветов, сахара и пряностей, которые так соответствуют ее вкусам и личности. Ее руки обнимают мои дрожащие плечи, материнские и успокаивающие, и у меня выступают слезы на глазах. Я боюсь понять. Это место, этот вид…

Я хотела узнать, что мучило Мастера Фу до такой степени, что спровоцировало его акуманизацию. Я просила простой информации, чего-то, что позволило бы мне образумить его, так или иначе. Мое желание всё еще было слишком амбициозным?

– Я… Мы умерли?

Она сильнее сжала объятие:

– О, нет! Всё хорошо. Я просто подумала, что тебя ободрит, если я появлюсь в человеческом облике. Это тело похоже на одну Носительницу, которую я знала прежде. Красивая девушка. И великолепная старшая сестра…

Она шепчет мне на ухо, и по дрожи в ее голосе я догадываюсь, что ее тоже переполняют эмоции.

– Я так горжусь тобой! Призвать высшую форму было, возможно, единственным способом вернуть Фу. Но чтобы это сработало, ты должна была найти решение самостоятельно. Оно должно было прийти из глубин твоей души… И ты справилась!

– Да. Неплохо. Мой пацан, вероятно, не справился бы лучше.

Я пораженно вздрагиваю. Тикки отстраняется, и я неохотно открываю глаза. Неподалеку нас со скептичным видом рассматривает молодой человек, засунув руки в карманы серых брюк. Льняная рубашка, которая ему почти велика, струится по плечам, когда он беззаботно потирает подбородок. На смуглой коже рук, немного темнее, чем у Тикки, те же абстрактные татуировки, блестящего черного цвета.

– Плагг?

– Отличная работа, Носительница.

Его глаза – зеленые, с вертикальными зрачками – на короткое мгновение теплеют. В черных как смоль волосах подрагивают кошачьи уши, словно подстерегая малейший звук в округе. Когда он приближается забавно развязанной походкой, одновременно медлительной и кошачьей, у меня возникает впечатление, что я вижу Черного Кота на пять-семь лет старше.

Он подмигивает Тикки и улыбается ей уголком губ:

– Ты выиграла, Хатна. Догадалась твоя.

– Да, Кранкру. Насчет твоего фанта посмотрим позже, мм?

– Жду не дождусь, – ворчит Плагг со скучающим зевком.

Поднимается теплый ветерок. Я снова смотрю вокруг нас, уверенная, что слышу будто бы шелест листвы. Белый ландшафт словно чуть-чуть темнеет, и теперь можно разглядеть окрестности: земля, вымощенная камнями, и неподалеку отсюда – серая крепостная стена, над которой виднеется красная черепица.

– Где мы?

– Там, где всё началось, Носительница.

Раздается металлический звук, далекий, глубокий. Гонг? Ища источник шума, я замечаю здание, едва различимое в слепящем свете. Башня высотой в несколько этажей с крышей, как у пагоды.

– Это священное место, которое сегодня уже не существует… – шепчет Тикки.

Плагг скрещивает руки и бормочет, прижав уши к голове:

– Это «здесь» – лишь иллюзия, Носительница. Мир продолжает вертеться там, наверху, хотя и замедленно. Мы не сможем удерживать его вечно, так что лучше не тянуть. Делай, что должна сделать.

– Удерживать его? Вы говорите об Изгнаннике?

По земле пробегает легкая вибрация, как если бы что-то тяжелое только что разбилось рядом с нами. Я вздрагиваю, настораживаясь. У Плагга дергается левое ухо, Тикки едва заметно съеживается.

– Мы держим ситуацию под контролем, – шепчет она с доброжелательной улыбкой.

– Мы уронили ему на голову два-три пилона, – иронизирует Плагг. – Чтобы он не смог отреагировать сразу же, как ты вернешься.

Я нервно улыбаюсь, потом у меня вдруг перехватывает дыхание, сердце замирает, его словно сжимают ледяные тиски. От головокружения подкашиваются ноги. Меня качнуло вперед, я инстинктивно хватаюсь за руку Плагга – когтистую, но готовую помочь. Спустя несколько бесконечных секунд сердце снова начинает биться. Не отрывая взгляда от серой мостовой, я с трудом начинаю снова дышать, в ушах гудит. Я слышу, как Плагг поверх моей головы бормочет Тикки:

– Она долго не продержится.

– И мы тоже, – выдыхает Тикки, коротко сжимая мое плечо. – Пошли.

Я прочищаю горло, встревоженная их озабоченными голосами. Когда головокружение проходит, я выпрямляюсь.

– Но куда идти? Что я должна…

Я тут же замолкаю, захваченная врасплох: я совсем одна. Белый ландшафт исчез, теперь темная ночь. Атмосфера меняется, становится более влажной и свежей. Где-то в темноте поют сверчки. Небо усеяно бесчисленными звездами, ярко светит месяц.

Музыкальное сопровождение: Hidden Citizens – “Out Of Time” (feat. Erin McCarley) (беспрерывно)

https://youtu.be/3hZ_m16hhyg

На краю огромного двора, выложенного серым камнем, по-прежнему стоит башня, увенчанная пагодой. Ее стены в свете луны отливают призрачной белизной, и она всей своей высотой доминирует над несколькими зданиями с крышами из красной черепицы. Единственное дерево возвышается прямо посреди двора, гигантское и величественное. У его подножия, кажется, кто-то бодрствует, бездумно глядя на пламя маленькой жаровни.

Я лихорадочно осматриваю окрестности, но Плагга и Тикки не видно. Крепостные стены окружают всю территорию – такие высокие, что не дают мне увидеть что бы то ни было, кроме белой вершины и облаков. Гора?

Я делаю несколько отважных шагов, но ничто не шевелится. Растерянная, я, в конце концов, окликаю человека, сосредоточенного на костре. Маленького мальчика.

– Э… Здравствуй?

Мальчик не реагирует на мой оклик. Веткой в хрупкой руке он шевелит угли. Я разглядываю его немного внимательнее: у него бритая голова, на нем проста серая туника с короткими рукавами, веревочные сандалии и кожаные браслеты на запястьях. Потревоженные угли шипят и искрят, и он кладет ветку и заворачивается в старое покрывало. Садится по-турецки, протянув руки к потрескивающему пламени.

Я приближаюсь и снова приветствую его, безрезультатно.

– Кто это? – бормочу я себе под нос.

– Другой пацан.

Я с облегчением констатирую, что Тикки и Плагг – в человеческом облике – снова появились рядом со мной. Тикки больше не улыбается, задумчиво изучая ребенка рядом с жаровней. Плагг мрачно добавляет:

– Юный… Слишком юный для этого.

Вдали звучит леденящий крик. Отбросив покрывало, мальчик подбирает лежащее рядом копье и вскакивает на ноги. Он отходит к крепостным стенам, и на его спине я различаю в свете жаровни круг рун, вышитый на тунике. Слишком знакомых рун.

Можно подумать руны, которые покрывали Шкатулку. И кожу Изгнанника. И мою кожу в высшей форме.

– Это… Это Мастер Фу, да?

Тикки и Плагг ничего не отвечают, сосредоточенные на мальчике, но их печальных лиц мне достаточно. Я новым взглядом осматриваю башню и окружающие здания. «Священное место, которое больше не существует». Этот тот Храм, про который мне рассказывал Мастер Фу, в котором он вырос?

…Разрушенный по его вине?

Пройдя полпути до двери в крепостной стене, мальчик застывает, колеблясь, сжав копье в ладонях. Тогда раздаются другие крики, более близкие, и в дверь торопливо стучат. Кто-то – женщина – умоляет на незнакомом языке. Мальчик отвечает громко и с виду без эмоций, но у него обеспокоенный вид. Женщина снова говорит – быстро и прерывисто, будто на последнем издыхании. Мальчик что-то кричит ей и, похоже, собирается бежать к башне, наверняка за помощью. Женщина останавливает его паникующим криком и умоляет его, снова и снова. Тогда к ее голосу присоединяются другие: плач ребенка, писк младенца.

Мальчик колеблется. Стук в дверь возобновляется, лихорадочный и тревожный, отчаянный. Младенец плачет всё громче, а женщина рыдает. Тогда мальчик опускает копье и хватает что-то у себя на шее.

– О, маленький хранитель… Нет. Нет, – шепчет Тикки сквозь стиснутые зубы.

– Не открывай, пацан, – выдыхает Плагг, мягко покачав головой. – Твоя доброта погубит тебя. Не открывай…

Мальчик вытаскивает веревку, висящую на шее, доставая тяжелый бронзовый ключ. После некоторого колебания он приближается к двери. Мольбы удваиваются, ребенок кричит в панике, и мальчик бросает копье, чтобы броситься к засову.

Плагг испускает душераздирающий вздох, когда мальчик решительно поворачивает ключ в замке. Потом он хватает огромную балку, которая держит закрытыми створки двери, поднимает ее изо всех сил своих тонких рук.

Тикки опустила веки и сложила руки в татуировках, словно в молитве.

– Слишком хороший. Слишком нежный для этого мира.

Дверь с грохотом открывается, отбросив мальчика на землю. Ночной воздух вдруг разрывают десятки свирепых воплей, и я вздрагиваю, понимая, что за стенами находились не несколько беженцев, а целая армия.

Яркая вспышка. Реальность вдруг искривляется. Вместо человеческих существ во двор втекает огромный поток дыма. Он разливается, заполняя всё пространство, он формирует человеческие тени, едва различимые, без лиц. Одна из них бросается на мальчика, который пытается подобрать брошенное в нескольких метрах копье. Повернувшись спиной, он не видит силуэт, который прыгает на него, его поднятую шпагу.

– Осторожно! – кричу я.

Шпага обрушивается, и ребенок с пронзительным криком падает. Что-то насквозь раздирает мою собственную спину, и я падаю на колени, дыхание перехватывает.

«Маринетт… Маринетт, всё хорошо, это не реально! Это не может быть реальным!»

Однако боль взрывается в моем теле, в моей голове, чудовищная. Потрясенная, я замечаю нависающую надо мной тень, ее оружие поднимается, чтобы добить меня. Другая тень перехватывает ее, отталкивает, они катятся по мостовой, вопя от ярости, забыв всё остальное.

«Это воспоминание, простой кошмар! Вставай!»

Плагг рычит, кипя от бессилия. Адреналин придает мне крылья. Я вскакиваю на ноги и моргаю, ослепленная. Небо, мостовые, башня и дома Храма – всё загорелось красным. Температура резко стала удушающей. Шепот ветерка вытесняется воплями ярости и ужаса, звоном металла, треском дерева. Жаровня опрокинута, столетнее дерево в огне.

Стрелы летят со всех сторон. Взрывы сметают целые куски зданий. Тени бегут и кричат, тени сражаются друг с другом. Тени падают, катятся по земле и больше не двигаются. Через отверстие в крепостных стенах десятками врываются тени, окружают здания Храма, разбивают окна и вышибают двери.

Башня в огне. Более мощный, чем все остальные, взрыв потрясает ее основания, и оттуда вырываются светящиеся вспышки всевозможных цветов и форм. Они устремляются к небу, потерянные, словно паникующие, и исчезают в небесах. У меня сжимается сердце, когда я узнаю их.

Другие квами?

«Носительница, встряхнись!»

Резкий приказ Плагга вырывает меня из созерцания. В ужасе я понимаю, что они с Тикки исчезли. Однако их голоса звучат, словно бы далекие и приглушенные.

«Поторопись, моя Ледибаг!»

«Ты получила свой ответ, правильно? Теперь возвращайся!»

Э? Как это?

– Какой ответ? Я не…

У меня за спиной вопят от ярости. В панике я бросаюсь вперед, лавируя между теней. Несколько сражающихся, кажется, замечают меня, но им не удается добраться до меня – их полностью захватили враги. Жара изнурительна, боль между плечами так сильна, что меня тошнит.

Другие взрывы потрясают Храм. Новые цветные молнии вырываются из-под обломков, пересекают стены и крыши так же легко, как бумагу. Башня шатается, готовая рухнуть.

«Маринетт, быстрее!»

Я чувствую, как Плагг и Тикки тяжело дышат от усилия, и понимаю, что с их стороны ситуация тоже тревожная. Я растерянно оглядываю окрестности. Но как выйти из этого кошмара?!

Один силуэт привлекает мой взгляд. Среди теней, которые сражаются насмерть и разоряют всё вокруг, мальчик по-прежнему здесь, и он вполне осязаем. Прижавшись спиной к крепостным стенам, он съежился в нише недалеко от двери.

– Мастер Фу!

Пошатываясь, я устремляюсь к нему. Боль пульсирует в спине, и некоторые толчки так сильны, что я спотыкаюсь. Теплая жидкость течет вдоль позвоночника. Со слезами на глазах я подавляю тошноту.

– ФУ!

Я, наконец, добираюсь до крепостной стены и бросаюсь к ребенку. Я хватаю его за плечи, но он не реагирует. Ладони прижаты к ушам, глаза зажмурены, словно в надежде отгородиться от царящего вокруг апокалипсиса, он рыдает. Его туника промокла от крови. Я лихорадочно оглядываю окрестности. Что я могу сделать? Куда пойти?

Дверь в крепостных стенах по-прежнему изрыгает тени. Дерево во дворе стонет, объятое пламенем. Несколько веток сгибаются и ломаются, падают на толпу, вызвав целый хор воплей. В неразберихе вдруг раздается звон, привлекающий мой взгляд. Я сжимаюсь всем существом: в нескольких метрах отсюда, на мостовой лежит бронзовый ключ.

Да! То, что нужно!

В порыве внезапной интуиции я подбираюсь к нему и хватаю его за веревку. Когда металл прикасается к коже, меня накрывает знакомое ощущение.

И снова раздается равнодушный голос:

«Твое желание исполнено, Носительница».

Я нервно усмехаюсь. Присутствие. Оно вернулось. Оно здесь, в этом ключе. Словно знак.

«Чего ты хочешь теперь, Носительница?»

Тяжело дыша, я поворачиваюсь к широко раскрытой двери. Стоит попробовать!

Точно в тисках, мое сердце внезапно пропускает удар. Потом еще один. И третий. Когда – наконец – оно снова начинает биться, у меня в глазах помутнело, в ушах шумит. Я на коленях, ноги как ватные. И жгучая боль в спине эхом отдается болезненному давлению в груди, которое не сразу исчезает.

Тикки кричит во мне…

«Маринетт, больше нет времени! Останови всё!»

Дрожа, я вынуждена сделать усилие, чтобы встать. Я двигаюсь среди теней, молясь, чтобы меня никто не заметил. Краем глаза я вижу мальчика, который по-прежнему плачет, съежившись возле стены.

Я добираюсь, наконец, до бреши – жара становится невыносимой, тени входят так резко и быстро, что мне кажется, будто я борюсь с ураганом. Отказываясь смотреть, что находится по ту сторону стены – слишком боюсь? – я вставляю ключ в замок и упираюсь в дверь.

Давай… Давай, двигайся!

Я морщусь от усилия. Чувствую, как рана на спине расширяется, липкая теплая жидкость течет сильнее. И наконец, когда я уже не верила, створка вздрагивает, скрипит и уступает. Шаг за шагом, наваливаясь на дерево, я слышу крики сражения, которые еще усиливаются, становясь более пронзительными и оглушающими. Дважды ураган усиливается настолько, что меня, к моему ужасу, относит обратно.

Наконец, створка ударяется об ограничитель. Я тут же хватаю ключ и поворачиваю его в замке. Раздается щелчок.

И воцаряется тишина.

Прислонившись к двери, я восстанавливаю дыхание, изможденная, всё тело горит. После грохота битвы и теней, в моих ушах беспрерывно звенит – я не слышу ничего, кроме глухих сумасшедших ударов сердца и гула дыхания в болящем горле. Рана в спине по-прежнему сочится, причиняя острую боль.

Но когда я осмеливаюсь открыть глаза и отодвинуться от створки, двор вновь стал тихим и пустынным. Безликая армия исчезла. Ночь вернулась. Башня невредима, призрачно белея под луной, как и остальной Храм. Дерево по-прежнему возвышается в центре площади.

Мое внимание привлекает чудная вибрация в ладони, и я опускаю взгляд. Бронзовый ключ мягко вспыхивает с регулярными интервалами. После короткого колебания я снова сжимаю его в ладони. Если бы я только могла…

Словно подслушав мои мысли, присутствие снова завладевает мной, сверхмощное, заполняющее.

«Часы тикают. Каково твое желание, Носительница?»

От изумления у меня пропадает голос. Присутствие молча ждет, не выказывая ни малейшего признака раздражения.

– Я… думала, у меня есть право только на одно желание.

«С чего бы это, Носительница?»

Я озадаченно хмурюсь. Присутствие остается тихим, невозмутимым.

– Ну, потому… Потому что таковы правила?

«Какие правила, Носительница? Есть только одно, и ты его уже знаешь.

Если ты в состоянии заплатить цену, твое желание будет исполнено.

Если ты не в состоянии заплатить сама, другие заплатят вместо тебя».

Я не знаю, что ответить, впрочем, я не уверена, что присутствие ждет ответа. Снова кружится голова, я даю своему сердцу время, чтобы начать биться – три пропущенных удара, словно вечность. Потом, прерывисто дыша и особенно остро чувствуя боль в спине, я вытаскиваю ключ из замка. Он ледяной, невероятно тяжелый для такого маленького размера.

Мое внимание привлекает рыдание. В нише крепостной стены по-прежнему плачет ребенок. С разбитым сердцем я не могу не опустить на него взгляд.

– Тикки… Плагг?

Один взмах ресниц, и их человеческие фигуры появляются неподалеку. Тикки мгновение шатается, истощенная, а глаза Плагга окружены тенями. Для них тоже ситуация невыносима.

– Этот ключ… это исходная точка. Он представляет его ошибку, не так ли?

Тикки долго колеблется, потом неуверенно кивает:

– Думаю, да. Но я не подозревала, что его сожаление всё еще было столь… живым. Это произошло так давно!

Плагг отворачивается, избегая взгляда.

– Вайзз должен был знать. Из нас всех он был ближе всего к Мастеру. Уже около двух веков, с тех пор, как Фу получил Шкатулку, они никогда не расставались.

Я приближаюсь к ним, держа в руках вибрирующий ледяной ключ, и оба инстинктивно отступают. Зрачки Плагга сжимаются сильнее, становясь едва видимыми щелками. Уши слегка топорщатся.

– Я займусь этим.

Он сжимает правый кулак, и вырисовывается знакомый ореол катаклизма. Я колеблюсь, но интуиция возвращается, всё более четкая. Ударить Изгнанника, атаковать его, попытаться забрать у него Армилляры, уничтожить его рюкзак… всё это лишь сильнее провоцировало его.

Я в свою очередь отступаю.

– Нет, подожди. Не думаю, что это правильное решение!

«Каково твое желание, Носительница?»

Не обращая внимания на присутствие и дрожь, которую оно мне внушает – не сейчас, не сразу! – я поворачиваюсь к Тикки. Протягиваю к ней руку, держа ключ на ладони.

– На этот раз следует исправить. Заменить. Создать. Как думаешь, ты сможешь?..

Я обмениваюсь с ней долгим взглядом, и как часто бывало, нам этого достаточно. Она молча кивает, и мягкая улыбка озаряет ее расстроенное лицо. Она приближается к ключу, но Плагг хватает ее за плечо и резко останавливает. Он ворчит на незнакомом языке, с той лишь разницей, что теперь я их понимаю. Эффект двойной трансформации?

– Хатна. О чем она говорит?

– О единственном способе, который, возможно, еще способен достучаться до Мастера Фу. Даже если в итоге он окажется лишь ложью…

Она хватает его когтистую ладонь и переплетает их пальцы. Этот жест, спокойная улыбка, которую она ему дарит, кажется, стоят всех обсуждений.

– Всё будет хорошо, Кранкру… Пока ты остаешься рядом со мной.

В ее голосе слышно рыдание, крошечное, но оно не ускользает от нас. После долгого молчания Плагг, наконец, молча кивает.

– Мне наверняка будет не хватать концентрации, – немного увереннее добавляет Тикки. – Защити ее там ради меня.

Он снова кивает. Новый толчок встряхивает землю, и они одинаково вздрагивают. Я тоже передергиваюсь: со всей очевидностью в реальном мире сражение против Изгнанника свирепствует.

Тикки кладет свою ладонь на мою и прикрывает глаза. Нас обволакивает поток энергии, похожий на тот, который она высвободила, когда исцелила меня в последний момент – энергия, напоминающая о Чудесном Исцелении, но более зрелая и гораздо более могущественная, будто дикая и безудержная. Ключ вдруг нагревается.

Тикки тихо шепчет, и я улавливаю будто странное эхо их с Плаггом недавних слов:

– Слишком нежный для этого мира, слишком хороший. Не открывай… Твоя доброта погубит тебя. Не открывай, пацан. Нет, не открывай, маленький хранитель.

Созидательная магия Тикки взрывается и накрывает наши соединенные руки. Ключ, кажется, понемногу становится легче. Из ледяного и тусклого он становится теплым и сияющим. Я удовлетворенно улыбаюсь. После этого мне останется лишь…

Тиски снова сжимают мое остановившееся сердце.

Дыхание прерывается. Я падаю. В глазах темнеет, я ничего не слышу. Боль разливается в груди, в животе, по всему телу. Меня поглощает инстинктивный ужас. И я жду.

И я жду.

Долго.

Сердце снова начинает биться – так сильно, что первый удар отдается в висках. Болезненный, но спасительный. Я лихорадочно вдыхаю, легкие горят. Спину еще сильнее дергает болью. Но это прошло. Это прошло!

Голоса Плагга и Тикки снова доносятся до меня, странно далекие:

«Носительница, держись!»

«Маринетт! Я почти закончила, мужайся!»

Меня охватывает непреодолимое оцепенение. Голова тяжелая, мне приходится заставлять себя держать глаза открытыми. Я вернулась в то белое пустое пространство, почти ослепляющее и безграничное. Снова одна.

На чем я там остановилась?

Где-то «наверху» я чувствую, как энергия Тикки достигает кульминационной точки и исчезает.

«О, моя Ледибаг. У меня получилось! Ты должна вернуться немедленно… Быстрее!»

Умоляющий далекий голос Тикки вырывает меня из дремоты. Ключ по-прежнему в моей руке. Теплый, теперь он испускает ауру, похожу на ауру моей квами: мягкую, успокаивающую. Почти материнскую.

Теперь получится. Я знаю, что мне остается… попросить.

Присутствие возникает из глубин моего сознания.

«Часы тикают. Каково твое желание, Носительница?»

Не отрывая взгляда от ключа, я пытаюсь привести в порядок мысли. Сработало один раз, сработает и сейчас, не так ли?

Попросить информации. Больше ничего.

Больше. Ничего…

– Покажи мне, как сделать, чтобы Мастер Фу поверил тому… что обитает в этом ключе.

Лишь молчание мне ответом.

Задыхаясь, морщась от боли, я пытаюсь встать, безрезультатно. Тело, голова, мысли – всё становится бесконечно тяжелым. Шум в ушах превращается в шипение. Если бы я могла лечь здесь и отдохнуть… лишь… лишь несколько секунд?

Из летаргии меня выдергивает чье-то шмыганье. Я приоткрываю веки, как раз вовремя чтобы увидеть, как маленькая рука тянется к моему ключу, осторожно берет его за веревку. Я слишком слаба, у меня не выходит удержать предмет.

Шипение разрастается. Стоя передо мной на коленях, мальчик с копьем разворачивает веревку, надевает на шею. Он держит ключ в ладонях, а несколько мгновений спустя его лицо преображается. Мокрые от слез щеки розовеют, потрескавшиеся губы растягиваются в великолепной улыбке. Напряженные плечи расслабляются, словно рана никогда не существовала.

Шипение становится оглушающим. Когда он заправляет ключ под тунику, его ореховые глаза сверкают благодарностью.

Он растворяется в свете.

Я в свою очередь исчезаю.

2WEI – In the End (Official Linkin Park Epic Cover) (беспрерывно)

https://youtu.be/XtkCkMwmqVU

Шипение прекратилось.

Взмах ресниц, вздох. У моих ног булыжник, обломки, куски стекла и металла.

I tried so hard and got so far

But in the end, it doesn’t even matter

Порывы ветра бьют мне в лицо, наполненные дымом и гипсовой пылью. Пахнет горелым деревом, плавленым металлом, раскаленным камнем. Я дрожу в лихорадке. В моей ладони что-то лежит. Я с трудом поднимаю руку, всё тело ломит, веки тяжелые. Узнав предмет в моей серой, покрытой пеплом ладони, я устало усмехаюсь.

Ключ.

Он здесь. Он теперь существует, совершенно реальный со своим шнурком. Тикки удалось.

I had to fall, to lose it all

But in the end…

«Маринетт? Маринетт, поговори с нами!»

«Носительница, быстрее! Он обездвижен!»

Тикки и Плагг тяжело дышат. Их вибриссы дрожат, вытянутые прямо передо мной – полагаю, они удерживают Изгнанника. Я с трудом поднимаю голову, и мой взгляд теряется вдали. За темной агрессивной фигурой, которая отбивается от вуалей, за обломками, за краями пропасти, далеко, очень далеко надо мной небо уже не черное, а серое. Голубовато-серое, розово-серое. Начинает светать.

«Маринетт!»

Заря близка. Ключ здесь, я знаю, что делать, чтобы всё уладить. Но…

…it doesn’t even matter

…но у меня не получится.

Я не могу.

– Маринетт?

Потерявшись взглядом в бледнеющем небе, я без сил снова отключаюсь.

– Маринетт!

Голос забавно близок. Внешний – не как Тикки и Плагга. Но знакомый. О, такой знакомый…

– Очнись, прошу тебя!

Я приоткрываю веки, в горле стоит ком. Зеленые глаза – человеческие – с тревогой смотрят в мои.

Адриан?

– Что надо сделать, чтобы помочь тебе? Скажи мне!

Я хмурюсь. Он хватает мою левую руку и подавленно показывает ее мне. Моя кожа под его дрожащими пальцами понемногу шелушится, осыпается струйкой серо-белого пепла. Я недоумеваю, в голове пустота. Я ничего не знаю. Абсолютно ничего.

– Скажи мне, что я должен сделать! Маринетт!

К реальности меня возвращает его паника – его ужас. Я вдыхаю – медленно, старательно. Язык заплетается, во рту пересохло, словно он тоже наполнен пеплом.

– С… Снять трансформацию?

Тикки и Плагг внутри меня испускают крик облегчения. Что-то отступает, вырывается свет, и я, ослепленная, закрываю глаза. Поток энергии пронизывает меня насквозь, мое тело вдруг будто вытаскивает себя из водно-ледяной оболочки, из тюрьмы, которую я до сих пор не замечала. Освободившись, я чувствую себя одновременно более легкой и абсолютно обессиленной.

Чувства притуплены. Окоченевшая, всё еще заледеневшая изнутри.

– Маринетт!

Я снова сонно открываю глаза. Моя рука в дрожащих ладонях Адриана снова стала нормальной. Он нерешительно улыбается, зеленые глаза блестят от слез. Я заворожена, у меня нет ни сил, ни времени, чтобы отреагировать, когда масса дыма позади него разворачивается, готовя ударить.

На периферии моего поля зрения проносится черно-зеленая молния. Высокий голос вопит:

– О нет, не в этот раз! И НЕ МОЕГО НОСИТЕЛЯ!

Раздается будто раскат грома, оглушительный. Облако дыма исчезает, его внезапно сдувает.

– Спрячь ее!

Адриан сжимает меня в объятиях. Его сердце колотится эхом моему, которое на короткое мгновение ускоряется, когда я чувствую его так близко. Но у меня больше нет сил сопротивляться. Его голос звучит рядом со мной, паникующий и, однако, для моих ушей успокаивающий. Я не пытаюсь понять, что он говорит. Я закрываю глаза в полном истощении.

– Но, но Плагг…

– Не спорь! Возвращайся с Кольцом, как только сможешь!

Тогда раскатистый голос удаляется. Он еще вопит вдалеке, быстро перекрытый другими взрывами.

– А ну, кто кого, Роаар! У моего терпения есть границы!

Меня кое-как поднимают. Меня несут, кладут в стороне, спиной к холодной и шероховатой поверхности. Несмотря на анорак, я дрожу.

– Всё будет хорошо, Плагг отвлекает внимание. Ну, я так думаю!

После некоторого колебания его ладонь сжимает мою. Адриан. Я дергаюсь, захваченная врасплох этим прикосновением.

– Я приму эстафету. Мое Кольцо? Оно у тебя?

У меня не получается сосредоточиться. Смысл его слов ускользает от меня. Я заставляю себя поднять голову и не закрывать глаза. Адриан. Адриан с беспокойством смотрит на меня. Я с трудом дышу.