Текст книги "Белый, красный, черный (ЛП)"

Автор книги: Elenthya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)

Сабрина впервые опускает глаза и скрещивает руки. Я вздыхаю с облегчением на это молчаливое признание. Оказывается, Маринетт не раскрыта. В такой момент это отличная новость!

– И Изгнанник не однажды мог избавиться от меня, – выдыхает напарница, и это немного охлаждает меня. – Или, в любом случае, мог бы забрать у меня Тикки во время сражения. Он этого не сделал, поскольку еще не знает личность Бражника. Думаю, он нарочно угрожал мне в надежде выманить Бражника из его дыры. Он считал, что ты попался в его ловушку и погиб. Если бы он устранил и меня, Бражник потерял бы всякую причину участвовать в сражении и мог бы исчезнуть с собственным Камнем Чудес.

– В общем, подвожу итог… Изгнанник хочет вернуть себе Камни Чудес – все Камни Чудес. Он рассчитывает оставлять нас в живых так долго, как может, чтобы давить на Бражника, выманивая его. А Бражник вынужден помогать нам, если хочет, чтобы Камни Чудес оставались доступны ему. Я сплю, или у нас в самом деле… преимущество?

Сабрина прочищает горло и напоминает:

– Бражник теряет терпение. Но если вам нужна гарантия его доброй воли, он согласен дать вам еще одну.

Невидимка держится настороже, но у меня четкое ощущение, что ее уверенность притворная. Словно она сама удивлена тем, что сейчас узнала.

– Один из детей Бражника был завербован по ошибке. В настоящий момент он рискует жизнью в противостоянии Изгнаннику.

– Что?!

Я прихожу в изумление. Ледибаг пораженно распахивает глаза.

– Бражник завербовал собственного ребенка?

Невидимка пожимает плечами, чувствуя себя неуютно. Белый ореол перед ее глазами дрожит, словно Бражник тоже колеблется.

– Если я правильно понимаю, это казалось ему хорошей идеей. Или скорее, он сделал это, чтобы защитить его от одной из атак Изгнанника. Но он не подозревал, что дело зайдет так далеко. Он говорит, что в противном случае, никогда не стал бы так рисковать…

Я нервно усмехаюсь. Да что ты говоришь! Я уже замечал потрясающие стратегические ошибки в игре Бражника – как с Леди Вайфай или Антибаг, каждая из которых держала одного из нас в своей власти и, однако, не воспользовалась этим, чтобы забрать у нас Камни Чудес. Но до такой степени…

Невидимка передергивается, всё больше нервничая, но сосредоточенная на том, что объясняет ей наш враг.

– Бражник не предвидел, что его ребенок присоединится к наступлению… Он никак не мог отозвать акуму, не аннулировав все остальные, и потеря энергии была бы столь мощной, что он не смог бы больше сражаться или… защищать вас этой ночью. И… О, ладно, Бражник, я поняла, это сложно. Позвольте мне говорить за вас, пожалуйста!

Белый ореол пропадает совсем. Невидимка массирует себе виски, словно чтобы собраться с мыслями. Я обмениваюсь с Ледибаг удивленным взглядом: общение с Хлоей в повседневной жизни, похоже, выработало у Сабрины определенную стойкость, поскольку она впервые так срывается.

Она прочищает горло, озабоченная, но старательная, точно собирается начать доклад перед классом.

– Вы действительно в сильной позиции, Ледибаг, Черный Кот. Изгнанник может жестко обращаться с вами, но не может себе позволить избавиться от вас, пока не узнает личность Бражника, который, таким образом, должен продолжать скрываться. А у Бражника есть все причины помогать вам, поскольку он хочет защитить ваши Камни Чудес и своего ребенка, который сражается рядом с вами.

Воцаряется мгновение нерешительности. Потом Ледибаг обращает на меня вопросительный взгляд, на который я отвечаю кивком.

– Отлично, Бражник, – высокомерно бросает она. – Но услуга за услугу. Защищай нас, защищая себя, и следи за всеми своими солдатами. А мы займемся Изгнанником.

– Вот и прекрасно! – вдруг восклицает Сабрина. – Я предупрежу остальных, что вы идете. Хлоя будет гордиться мной!

Она хлопает в ладоши, подпрыгивая на месте. Я приподнимаю бровь. Не уверен, что Бражник одобряет это поведение, но…

– Встречаемся на Марсовом Поле, не задерживайтесь!

Невидимка исчезает, но следы в снегу показывают, что она убегает по крышам. По облаку бабочек проходит дрожь, и все улетают. Инстинктивно оставаясь настороже, мы с Ледибаг наблюдаем, как они рассеиваются в ночи.

Снова воцаряется глубокая тишина. Я по-прежнему в шоке от того, что услышал: один из действующих акуманизированных имеет прямую связь с Бражником. Наше поле поисков только что сузилось до двадцати человек. Это неожиданно!

Всё еще растерянный, я поворачиваюсь к напарнице. На ее лице я читаю то же изумление, когда она осознает, через что мы прошли за последние часы.

Вайзз зависает в воздухе перед нами:

– Ну? Мы идем?

Мы переглядываемся и одновременно устало вздыхаем.

– «Долг зовет нас», да? – ворчу я. – Ба, положительная сторона моего отъезда – то, что я заново открою для себя смысл слова «каникулы». Какое счастье.

Мой сарказм пропадает втуне, но я хотя бы нервно фыркаю. После мгновения неловкого молчания моя Леди прыскает. Я бросаю на нее сконфуженный взгляд: она прижимает ладонь ко рту. Ее плечи напрягаются, дрожа. Она встречает мой взгляд, и после неудачной попытки сдержаться, хихикает. Потом еще. Она прилагает все силы, чтобы остаться серьезной, но ее глаза сверкают. При виде ее усилий уничтожаются те крохи контроля над нервами, что еще у меня оставались, и я хохочу.

Вайзз озадачено переводит взгляд с одного на другого.

– Но… но… Да что с вами такое!

Ледибаг прислоняется к стене и снова прыскает. Как смех Маринетт после нашей последней контрольной по математике: нервный, неконтролируемый, но заразительный смех, который в итоге охватил весь класс. Ноги становятся ватными, я плюхаюсь на снег, на переделе душевных сил, в свою очередь охваченный безумным смехом.

– Черный Кот! Ледибаг? Ледибаг, поговори со мной!

– Минутку, Вайзз, просто… минутку! – между двумя всхлипами стонет Ледибаг.

– Но, но! Но ситуация серьезная! И…

– Знаю, знаю!

Чем больше бедный расстроенный Вайзз зовет нас, тем меньше Ледибаг удается себя контролировать. И тем сильнее я в свою очередь смеюсь.

– Ох, не может быть, – бормочу я, держась за бока. – Моя Леди, это даже не смешно, перестань!

Она смеется еще сильнее. Смех Ледибаг, нервный и обезоруживающий, однако самый прекрасный и самый освобождающий, что я когда-либо слышал. У нее выступили слезы на глазах, и у меня тоже.

Когда мне, наконец, удается остановиться, я истощен и задыхаюсь, но сознание прояснилось. Сидя на крыше, я прислоняюсь спиной к стенке и созерцаю звездное небо. Делаю долгий вдох.

– У нас теперь глупый вид, – бормочу я, сопя. – Вот блин, я думал, такое бывает только в сериалах!

Сидя на корточках рядом со мной, Ледибаг в последний раз фыркает, вытирая глаза.

– …со мной такое иногда случается с Альей. Она называет это эффектом «скороварки», она…

Ледибаг прерывается, и я бросаю на нее удивленный взгляд. Она скорбно поджимает губы. Она только что выдала себя и поняла это – хорошо еще, что я единственный свидетель. Я встаю, как ни в чем не бывало.

– Что ж, пошли! Вперед, моя Леди!

– Черный Кот!

Что-то удерживает меня за ремень. Я тут же застываю, как всегда.

– Черный Кот, обещай мне, пожалуйста. Когда всё закончится, ты придешь попрощаться со мной.

Я тяжело дышу, вдохи всё еще отдаются болью. Изменение тона слишком резкое. Вайзз нетерпеливо порхает рядом:

– Я покараулю. Чтобы убедиться, что Невидимка не вернется!

Он стремительно удаляется. Я слабо ему усмехаюсь.

– Черный Кот?

Голос Ледибаг странно спокоен. Едва ли умоляющий. Скорее… пылкий.

– Я знаю, для тебя это нелегко. Уехать, забыть, оставить всё позади. Но… Обещай, что не сделаешь этого, не предупредив. Пожалуйста. Я хочу попрощаться с тобой.

Я поворачиваюсь и молча смотрю на нее. Съежившись, уткнувшись лбом в колени, она держит кончик моего ремня в судорожно сжатой руке. Я жду, чтобы она подняла взгляд, но напрасно. Наконец, я прочищаю горло:

– Обещаю, моя Леди.

Она нерешительно отпускает меня, потом выпрямляется и испускает долгий вздох. Глаза блестят за маской, и я хотел бы верить, что это слезы от смеха. Я протягиваю ей руку:

– Обещаю.

Голубые глаза встречаются с моими и больше не отпускают. Она сопит, потом вкладывает свою ладонь в мою. Я помогаю ей встать.

– И настаиваю, – бормочет она. – Когда всё закончится, ты должен будешь написать мне, кто ты, Котенок. На потом.

Невероятно. Какая упертая…

– Не уверен, что это хорошая идея.

– Я знаю. И Тикки думает, что я знаю тебя в обычной жизни, и боится, что я приму всё слишком близко к сердцу. Поэтому мы должны подождать, пока эта история будет улажена. Кто знает, возможно, нам удастся узнать личность Бражника? Мы знаем, что один из акуманизированных – его ребенок, а это первая настоящая информация о нем, полученная нами.

– Да, но дело не только в этом, моя Леди. Слушай, это…

Мой голос замирает. Чувствуя на себе ее пронзительный взгляд, я медленно осознаю кое-что, о чем не говорил ни Тикки, ни даже Плаггу. Причина гораздо более личная и ребяческая, чем все те, которыми я мог отговориться до сих пор.

И уже слишком поздно отступать.

– По поводу моей настоящей личности. Тот, кем я являюсь в повседневности, он… Поверь, он совсем не интересный. Это лишь роль… Фасад. Пустая ракушка. Настоящий я – это…

Я прижимаю ладонь к сердцу и изображаю реверанс:

– Вот, теперь. Черный Кот – это я. И всегда буду.

Я замолкаю, уже охваченный угрызениями совести. Думаю, никогда еще я не ненавидел молчание так, как в это мгновение.

– И, однако, ты согласился бы всё забыть? Лишь для того, чтобы другой Черный Кот мог помогать мне?

Не только, и Тикки несомненно уже знает это: забыть то, что потеряно, всегда означает меньше страдать. Но у меня нет сил объясняться этим вечером. И я киваю с таким комом в горле, что у меня шумит в ушах. Молчание возвращается, затягивается.

– Эй. Посмотри на меня.

Я отказываюсь, мотнув головой.

– Посмотри на меня. Пожалуйста.

Она приближается. Берет мою правую руку – ту, что с Кольцом. Я дергаюсь и инстинктивно сжимаю кулак.

– Черный Кот. Эй…

Ее ладони обнимают мои. Ее голос едва слышен. Успокаивающий, безмятежный.

– Думаю, теперь я понимаю, почему ты хотел остаться анонимным. Но неважно, кто ты на самом деле, или кто мы. Я просто хотела, чтобы ты знал… В те времена ты не знал меня, но до того, как стать Ледибаг, я была боязливой, неуклюжей девочкой, не способной ничего довести до конца. А потом я познакомилась с тобой в то же время, что с Тикки. Родилась Ледибаг, и в итоге она отразилась на моем настоящем «я». Или скорее, я более… твердо впитала эту личность.

Она совсем просто улыбается, и ее глаза сверкают в темноте.

– Я хочу верить, что Камень Чудес вдохновляется тем, что есть в нас лучшего, и помогает нам раскрыть это. Поэтому я уверена, что ты хороший человек даже без маски. Ты просто еще… не получил возможность доказать себе это?

Ее улыбка становится шире.

– Ты хороший человек, – уверенно повторяет она, а потом ее тон становится лукавым. – В противном случае, твой Камень Чудес получил бы кто-то другой. И мы бы никогда не встретились! Представляешь?

Она дарит мне открытую, подбадривающую, заразительную улыбку. Она напоминает мне улыбку Маринетт в тот день, когда она отдала мне свой брелок. Сходство вдруг настолько очевидно, что у меня переворачивается сердце.

Но как?

– Э… Котенок?

Я больше не сопротивляюсь. Я обнимаю ее и горячо целую в лоб.

Как я мог всё это время проходить мимо?

– Хорошо. Сделаем, как ты хочешь. Я напишу тебе мое имя, и ты найдешь меня, когда опасность минует. Но берегись! Черный Кот или нет, я готов поспорить: мне достаточно будет снова увидеть тебя, чтобы опять подпасть под твои чары, моя Леди.

Какое клише. Но я еще сильнее сжимаю ее, и к моему большому счастью, она обнимает меня в ответ. Она даже смеется и шепчет:

– Твое «моя Леди»! Никогда бы не подумала, что мне будет так этого не хватать. Не настолько.

Я тихонько вдыхаю, уткнувшись ей в шею – ее запах, ее тепло, ее присутствие. Я позволяю себе унестись в мечты. Возможно, это последний раз, когда я могу вот так ее обнять. И я хотел бы навсегда запечатлеть в душе каждую мелочь.

Кто знает? Возможно, это я запомню. И тогда, когда я снова ее увижу…

– Котенок?

Ее руки скользнули на мои бока, и она мягко отодвигает меня. Я послушно делаю шаг назад.

– Ты был искренен, и… И я тоже буду откровенна. Если ты этого хочешь, я сделаю всё, чтобы найти тебя после. Но для тебя что-нибудь меняет тот факт, что… что у Маринетт уже кто-то есть?

Реальность жестоко возвращается ко мне. Производит эффект ледяного душа.

– О.

Поскольку она держалась недотрогой, я всегда думал, что Ледибаг одинока. И за исключением мимолетной влюбленности Нино и старой идеи фикс Натаниэля – односторонних чувств, – я никогда не слышал в связи с Маринетт о каком-либо парне. Однако это остается в области возможного.

Я бормочу банальность – более горько, чем хотелось бы:

– Понимаю. В любом случае, этому человеку очень повезло.

Ледибаг смущенно хихикает. Редкое событие – она краснеет. Совсем немного. И это так мило.

Блин. Блин…

– Я ни разу не осмелилась сказать ему, Котенок. Учитывая, как он на меня действует, этого никогда не произойдет. А он ничего не замечал.

Я скрещиваю руки и приподнимаю брови:

– Серьезно? Этот парень, должно быть, удручающе слеп. Ты уже знаешь всё, что я думаю о Ледибаг. Что касается Маринетт, она милая, забавная и храбрая, находчивая, она талантливая художница и гениальный модельер, и…

Ее молчание настораживает меня. Я понимаю, что театрально загибаю пальцы, и тут же опускаю руку. Я встречаюсь с Маринетт каждый день, но она не должна этого знать.

– Я хочу сказать… – неловко исправляюсь я. – Я встречал Маринетт лишь пару раз, это правда, но я всегда находил ее… привлекательной. Кто знает, если бы я не решил оставаться верным Ледибаг, я… думаю, я захотел бы узнать ее поближе. То есть, тебя узнать поближе. Э…

Я бормочу, сбитый с толку непонятным выражением лица Ледибаг. Я почти слышу, как насмехается Плагг.

Это становится жалким. Остановись!

– Тьфу ты. Я выгляжу ревнующим к таинственному незнакомцу, – шучу я, чтобы сбить ее со следа. – Это недостойно супергероя!

Она сдержанно смеется. Ее рука скользит к моему колокольчику, и я ожидаю, что она щелкнет его, завершая всё более смущающий разговор.

Вот только она хватает его, поднимается на цыпочки и нежно целует меня в щеку. Я каменею. Она шепчет, конечно, не насмешливо, но… довольно:

– Нет. Это самый прекрасный комплимент, что ты когда-либо делал мне, Котенок.

С позвякиванием она отпускает меня. И в последний раз лукаво улыбнувшись, срывается в бег:

– Пошли, довольно тянуть!

Я краснею, как не краснел еще никогда – к счастью, она уже не смотрит на меня. Охваченный головокружением, я срываюсь следом. Еще немного чувствуя горечь, но счастливый, вопреки всему.

Не для меня ты краснеешь, моя Леди… Но то, что есть у нас с тобой, возможно, еще лучше. И не считая Мастера Фу, я единственный знаю, кто ты на самом деле.

И это, это бесценно.

– Эй! Я повторяюсь, Багинетт, но тенденциозные жесты – моя работа!

– Что ж, поздравляю! Ты меня заразил!

Йо-йо устремляется сквозь ночь, как и ее смех. Смех, за которым я пошел бы до края земли.

С легким сердцем я устремляюсь в пустоту.

Yet I know, if I stepped aside

Released the controls, you would open my eyes

That somehow, all of this mess

Is just my attempt to know the worth of my life…

Made of precious metals

Precious metals

Precious metals inside

I’ll go anywhere you want

Anywhere you want

Anywhere you want me.

День -1

Час -8

– Как бы то ни было, прекрасная поборница справедливости, вступить отныне в ряды ваших верных вассалов – удовольствие и честь. О радость, я смогу, наконец, принести повинную и загладить прошлые ошибки! Мне уже невыносим стыд за то, что прежде я не оказал должного уважения нашим защитникам!

– Э…

– АПЧХИИИИ!

По Марсову Полю разносится чихание, и я рефлекторно ищу источник – где-то за стеной солдат, стоящих по стойке смирно. Нисколько не смущенный отсутствием ответа с моей стороны, Черный Рыцарь опускается на одно колено и целует мне руку. Недалеко отсюда Месье Голубь, окруженный доброй дюжиной любимых птиц, сердечно приветствует меня, широко улыбаясь.

– Мы ваши скромные слуги, моя дорогая Леди, – высокопарно продолжает Черный Рыцарь. – Верьте, мы сделаем всё, чтобы сберечь наш добрый достойный город Париж и исправить ущерб, нанесенный Изгнанником его храбрым жителям! Не так ли, господа?

– ДА, МОНСЕНЬОР! МЕЧОМ!

Я вздрагиваю, когда Черные Солдаты вокруг нас единым жестом вскидывают оружие и выкрикивают девиз своего хозяина. Десятки голубей, до тех пор сидевшие на их касках и алебардах, взлетают беспорядочными испуганными тучами, курлыча и теряя перья.

– ЗА ЛЕДИБАГ, ЗА ЧЕРНОГО КОТА И ЗА ПАРИЖ!

– А-А-АПЧХИ-И-И!

Два новых чиха раздаются еще дальше, и я морщусь. Как только спокойствие возвращается, я касаюсь плеча Рыцаря, по-прежнему стоящего, преклонив передо мной колено.

– Э… Месье д’Аржанкур? Встаньте, хорошо? Напоминаю, что вы не обязаны так себя вести.

– Ну уж нет! Зачем еще пользоваться щедротами Сира Бражника и сражаться во имя нашей дорогой Леди, если не для того, чтобы гордо нести остатки рыцарства!

Он встает прыжком – поразительным, учитывая предполагаемый вес его доспехов.

– Да будет так! Теперь, когда мои обеты верности должным образом принесены, настало время отправляться на фронт! Господа, направление – десятый округ, надо продолжить эвакуацию гражданских! Наши братья по оружию уже занимаются этим!

– ДА, МОНСЕНЬОР!

Отряд Черных Солдат трогается с места еще более потрясающим единым движением, словно ими всеми управляет одна мысль. Пока они с металлическим скрежетом удаляются, Черный Рыцарь поворачивается ко мне. Он поднял забрало, и я, наконец, вижу костлявое лицо Армана д’Аржанкура, его орлиный нос и смеющиеся голубые глаза.

– Будьте покойны, Ледибаг, на этот раз я позаботился вербовать только взрослых добровольцев. Моя сила укрепляет их и заставляет действовать, как один человек, но я заметил, что мои войска еще более прилежны, когда я играю, поэтому эта небольшая комедия. Что, однако, мне вовсе не неприятно, должен признать.

Он протягивает мне руку в железной перчатке. Я с готовностью пожимаю ее, чувствуя себя гораздо непринужденнее.

– Леди Вайфай рассказала мне о ваших… ваших подвигах, – с некоторым лукавством отвечаю я. – Спасибо за помощь жителям, месье д’Аржанкур.

– Нет, спасибо вам, Ледибаг. Желаю нам удачи в этой великой битве.

Он в последний раз кивает, с треском опускает забрало и берется за шпагу.

– Довольно мешкали, черт возьми! Долг зовет нас! Рамье, друг мой, поскачете ли вы со мной отбивать наш прекрасный город?

Месье Голубь выпрямляется во весь рост и изображает американское военное приветствие – абсолютно анахроничное.

– Ру-у-ру-у! Всегда готов!

– Ага! Тогда вперед на врага!

С этим зычным криком Черный Рыцарь устремляется впереди своих Солдат, и в оглушительной металлической какофонии они покидают Марсово Поле. Месье Рамье просто машет мне, а десятки его голубей вылетают со всех углов площади, чтобы присоединиться к нему.

– Дальнейших успехов, Ледибаг! И извинитесь за меня перед вашим другом за мою демонстрацию! Ру-ууу!

Месье Голубь в свою очередь срывается с места в вихре перьев и хлопаньи крыльев. Я хихикаю, всё еще растерянная. Рамье, милый господин с причудами, и д’Аржанкур, недоверчивый преподаватель фехтования, взаимодействуют друг с другом без малейших трудностей. Кто бы мог поверить?

– А-ПЧХИ!

Я, наконец, устремляюсь на крыши и без труда нахожу Черного Кота, который спрятался за электрощитом, как только двор оказался заполнен сотнями голубей. Он выпрямляется и сконфуженно улыбается мне.

– О-они улетели, всё в порядке? – бормочет он, шумно сопя.

– Да. И месье Рамье извиняется за то, что причалил со всей эскадрильей, он просто хотел впечатлить остальных акуманизированных…

– Голуби, – ворчит он, обессиленно плюхаясь на землю. – Это не могли быть пчелы? Или щенки? Но нет же, надо, чтобы это были голуби… А-а-а… Нет, не в этот раз, ха-ха.

Он посылает мне дрожащую улыбку, гордый собой. А потом…

– А-ПЧХИИ!

Я сдерживаюсь, чтобы не засмеяться, доставая из сумки пачку салфеток. Не думала, что так рано придется использовать средства первой помощи, выбранные Тикки, но мне больше нечего ему предложить. Черный Кот принимает пачку дрожащей рукой.

– Счастье, что Бражник не может контролировать двух акуманизированных одновременно. Если бы он был способен создать ансамбль Черный Рыцарь и Месье Голубь, мне бы пришел конеаааААПЧХИ!

– Ты справишься, Котенок?

Он энергично и без особого достоинства сморкается в салфетку.

– …это пройдет… Плагг делает меня более устойчивым. Если бы я был в гражданском, у меня бы уже случился приступ астмы и меня увезли бы на скорой. И я был бы абсолютно бесполезен.

Он смотрит на меня уставшими опухшими глазами. Я сочувственно похлопываю его по плечу. Кот с аллергией на перья. До сих пор не знаю смеяться над этим или жалеть.

Бедняга.

– Что ж, по крайней мере, голуби прогонят Антибаг! – усмехается он между двумя сморканиями. – Какой у месье Рамье был разъяренный взгляд, когда она назвала их «летающими крысами»! Никогда не видел, чтобы голуби так быстро нападали. И не слышал, чтобы кто-нибудь так громко визжал!

– Не напоминай мне о ней. До сих пор не могу поверить, что она хвасталась, что она мой официальный представитель и лучшая подруга.

– Цена славы, моя Леди! В конце концов, Хлоя – самый большой твой фанат!

Я закатываю глаза:

– О да, такая прилипала! Я думала, она никогда не закончит рассказывать мне о своих подвигах – минута за минутой. Из всех жителей этого города надо ж было, чтобы похожий на мой костюм унаследовала именно Хлоя Буржуа! Я еще не знаю, сколько человек она одурачила своими россказнями.

Невероятно. Я только что узнала, что Хлоя использовала свое положение Антибаг, чтобы надавить на полицию и средства массовой информации. Даже если это может оказаться полезным всем акуманизированным – но я еще подожду, когда увижу собственными глазами, чтобы поверить! – мне невыносима одна только мысль, что она представилась как моя лучшая подруга и моя заместительница. Решительно, она не упустит ни одной возможности, когда надо превознести себя!

Черный Кот фыркает, а потом слегка ухмыляется. Я бросаю на него убийственный взгляд.

– Ха-ха… Однажды ты должна будешь мне объяснить, почему ты так на нее злишься, моя Ле… – он застывает, удивленно распахивает глаза и, наконец, вздыхает: – О. Действительно. Хлоя в твоем классе, да? Зная тебя, можно предположить, что ты регулярно с ней схлестываешься. Это не делает ее более выносимой.

Проницательно… и странным образом к месту. Тем более что впервые я сознательно послала Хлою подальше вскоре после встречи с Черным Котом, или же на следующий день после нашего первого настоящего успеха в качестве защитников Парижа. Еще под впечатлением нашей победы я сбила спесь с этой ведьмы перед всем классом. Я коротко улыбаюсь при воспоминании. Тот спор кажется сегодня таким поверхностным…

– Она не ожидала, что я начинаю закаляться на ее попытках испортить мне жизнь, – выдыхаю я. – Я с детского сада почти систематически оказывалась в одном классе с ней, и поверь, она измывалась надо мной. Ладно, мы можем поговорить о чем-нибудь другом?

– С детского сада? Вау! Даже представить не могу.

Он вдруг становится задумчивым. Я прикусываю щеку – блин. Несколько недель назад он сказал мне, что его семья много путешествовала, и поэтому он снова должен уехать.

Невезение, говоришь? И я, постоянно совершаю оплошности…

Я вдруг осознаю, что у него, вероятно, никогда не было связей, как у меня – в школе или в квартале. Конечно, Хлоя преследовала меня всё время обучения, но это также касается и моих друзей, таких как Нино, Иван, Роза или Милен. Даже других учеников я регулярно встречала в коридорах школы или во время межклассовых практических работ. Черный Кот же, вероятно, никогда не знал этого чувства надежности, когда растешь в одном и том же месте, окруженный одними и теми же одноклассниками, одними и теми же друзьями.

Это… грустно?

– Но… Да. Поговорим о другом, – произносит Черный Кот с таким видом, словно отвлекся от далеких воспоминаний. – По-прежнему никаких новостей от Геймера?

– По-прежнему нет. Но если они позволяют себе не торопиться, значит, тюрьма Изгнанника еще держится.

Я глубоко вдыхаю и подхожу к краю крыши, уперев кулаки в бедра. Обвожу взглядом открывающийся перед нами пейзаж. Лишенный электричества, эвакуирующийся Париж предстает странно тихим и темным, если не считать гудения полицейских фургонов и вспышек мигалок. Марсово Поле размечено кратерами, точно так же, как было, когда я покидала его. В центре под наблюдением гигантского неподвижного робота Геймера команда, организованная Максом, похоже, в разгаре мозговой атаки. Другие акуманизированные, которые не заняты эвакуацией города, рассеялись по площади, как и мы в ожидании хорошей новости.

– Что ты думаешь об этом?

– О чем, моя Леди?

Энтузиазм Черного Кота был очевиден во время нашего разговора с Баблером и Леди Вайфай, но я предпочитаю убедиться.

– Обо всем этом сотрудничестве. О том, что Бражник привлек гражданских сражаться рядом с нами. Даже если с их полного согласия… Вначале у меня было много сомнений в правильности этого.

Ворча от усилия, Черный Кот поднимается и встает рядом со мной. Сопя, он созерцает собрание свежим взглядом. Кажется, он серьезно размышляет над вопросом, а потом шепчет:

– Мне тоже было неспокойно. Но мы здесь ничего не контролируем, не так ли? И я уже видел некоторых акуманизированных в действии. По крайней мере, в этом состоянии они располагают защитой, которой у них не было бы в обычном облике посреди этого бардака. Я пытаюсь сосредоточиться на этой стороне. Теперь надо позаботиться, чтобы они не совершили неосторожного шага и вернулись живыми и здоровыми.

Он скрещивает руки и улыбается:

– Но вспомни, что недавно сказал Баблер. Они все испугались во время последнего сражения. Думаю, в будущем они будут гораздо осторожнее.

Его слова полны здравого смысла, и я со своей стороны пришла к такому же рассуждению. Но думаю, мне было необходимо услышать это от напарника, чтобы действительно в это поверить.

– В любом случае, я в них верю. А ты нет?

Решительный взгляд Черного Кота успокаивает меня и одновременно возвращает мотивацию. Но я подозреваю, что он так прагматичен, потому что не знает моих одноклассников в настоящей жизни. Тем лучше, ему явно было сложно сохранить трезвый рассудок и после того, как он раскрыл мою личность.

– Нет, конечно, я верю в них, – отвечаю я немного безмятежнее. – Но они сильно рассчитывают на нас, и я хотела убедиться, что мы с тобой на одной волне.

– Никогда не сомневайся в этом, моя Леди, – шепчет он, почти урча.

Он возвращает внимание к Марсову Полю. Его плечи понемногу напрягаются, улыбка гаснет. Глаза с кошачьим зрачком становятся подозрительными, испытующими. Я знаю эти признаки – он оценивает врага.

– Ты думаешь о том, что сказала Невидимка?

– Ммм. Среди этих людей есть сын Бражника, – мрачно выдыхает он.

– Или дочь? Невидимка сказала «ребенок Бражника», но это может быть кто угодно: один из акуманизированных, солдат, завербованный Черным Рыцарем, или даже один из волонтеров, помогающих Рожекопу. И с таким же успехом это может быть взрослый! Если подумать, возможно, Бражник гораздо более старый, чем мы думаем, и его дети старше нас…

– В общем, мы думали, что получили ценную зацепку, но оказалось, это возвращение к исходной позиции?

Черный Кот душераздирающе вздыхает:

– А, лучше пока об этом не думать. Только зря переживаем.

– Эм… Черный Кот, Ледибаг?

Я слышу, как за спиной открывается молния моей сумки. Появляется Вайзз с пирожным в лапках. Я слабо улыбаюсь. Тикки была очень придирчива, когда мы решили взять запасы сыра и печенья, и она явно не ошиблась насчет предпочтений Вайзза: печенье с водорослями – особенное блюдо, добытое из отдела «экзотическая кухня» – уже неслабо надкушено.

– Поскольку вы обсуждаете стратегию… Я недавно был не совсем откровенен с вами. Поскольку рядом находились бабочки и Невидимка, я предпочел умолчать.

– Мы тебя слушаем…

Вайзз выглядит гораздо более оживленным, чем во время моего сражения на этом же самом Марсовом Поле. Это утешает.

– Я исчезал не для того, чтобы отвлечь внимание. Не в первую очередь. На самом деле я собирался поместить Шкатулку в надежное место.

Черный Кот дергается, побледнев.

– О, действительно! Взрыв в квартире Мастера Фу!

Что?!

Черный Кот ловит мой изумленный взгляд и спешит объяснить:

– Изгнанник устроил ловушку в своей квартире на случай, если я приду забрать свой Камень Чудес. Слишком долго объяснять, но… считай, именно так Бражник понял, кто я. И что мне надо отдать Кольцо.

Я чувствую, что он настороже. Полагаю, из-за того, что не хочет выдать свою личность, дав мне слишком много деталей. Я молча киваю, и он снова с беспокойством обращается к Вайззу:

– А Шкатулка…

– Она нетронута, – заверяет квами-черепаха. – Честно говоря, чтобы уничтожить такой артефакт и хранящиеся внутри Камни Чудес, требуется гораздо больше. Но я Армилляр Щит, и моим долгом является проследить, чтобы Шкатулка никогда не попала в плохие руки. Я отправился, как только смог. Бражник заметил меня на обратном пути, и я не сумел оторваться от его аватаров, несмотря на все усилия.

Я снова вижу, как маленькая сфера щита Вайзза лавирует между дымоходов и крыш Парижа, когда громадная волна бабочек сметает всё на своем пути в надежде догнать. Вот так скрытность!

Вайзз нервно порхает.

– Я боялся, что загоню его к вам раньше, чем Плагг и Тикки восстановят силы, и побольше петлял! Я сделал всё, чтобы избежать кварталов, в которых еще оставались люди, но мы столько всего разрушили!

Я поднимаю ладонь чашей, как с Тикки, и Вайзз, поколебавшись, садится в нее. Он поднимает ко мне маленькое встревоженное лицо.

– Ты хорошо действовал, Вайзз. Не твоя вина, что Бражник… упрямый.

– Можно даже сказать, как мул, – добавляет Черный Кот. – Как подумаю, что он позволил себе предложить нам сделку сразу после того, как напал на нас. Но, по крайней мере, ты выбрался живой и невредимый…

Вайзз посылает нам слабую усмешку. Теперь я уверена: его взгляд более живой, и аура, которую он испускает, неуловимо отличается. Он по-прежнему такой же маленький в моей ладони, однако словно излучает новую энергию, более мощную, более… напористую? Я не находилась с ним в прямом контакте, когда он остановил волну бабочек, но его щит мне показался тоже более прочным, чем во время нашего сражения с Мастером Фу.