Текст книги "Белый, красный, черный (ЛП)"

Автор книги: Elenthya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 41 страниц)

Она уже бросается в погоню за выкуренной из норы противницей, и я следую за ней.

Мы обсудим это во время патруля рано или поздно. Я уже слышу, как напарница спрашивает меня, как я мог быть уверен, что заложник – иллюзия, если полдня чары Вольпины обманывали меня. Неважно, тут мне хотя бы придется солгать ей по хорошей причине.

Но главное, что я сегодня запомнил – я видел, как Ледибаг действует, не думая. Она готова была рискнуть жизнью, очертя голову, без малейшего намерения обратить ситуацию в свою пользу.

Я видел, как она паникует. Из-за иллюзорного Адриана Агреста.

Из-за меня.

No one can unring this bell

Unsound this alarm, unbreak my heart new

God knows, I am dissonance

Waiting to be swiftly pulled into tune

Никто не может заставить замолчать этот колокол,

Выключить тревогу, исцелить мое сердце.

Только Бог знает, насколько являюсь диссонансом,

Который стремится вновь обрести тональность.

День -1

Час -8

Я должен уйти.

– Черный Кот. Всё в порядке.

Маринетт спит. То есть, я думаю, что спит. Она очень бледна, но дышит, и пульс размеренный. С комом в горле я накрываю ее вторым одеялом, тщательно заворачиваю, поправляю подушки, на которых она отдыхает.

Еще есть время. Я могу исчезнуть. Подождать где-нибудь, пока Ледибаг не присоединится ко мне. Притвориться, будто ничего не случилось.

Я должен уйти…

Но я не могу ее покинуть. И невольно постоянно принимаюсь молча разглядывать ее. Я слышу ее знакомый голос на уроках, улыбающийся жизнерадостный голос, который при моем приближении всегда становится смущенным, неровным. Одновременно испуганным и полным надежды.

«А-Адриан?»

Я слышу ее веселый доброжелательный тон, часто насмешливый в тех редких случаях, когда я пересекался с ней в облике супергероя.

«Черный Кот!»

Я помню ее внимательный взгляд – то позабавленный, то критичный и язвительный за маской Ледибаг.

«Котенок!»

Тот же смех, та же улыбка. Озорные. Невинные. Заразительные. Искренние.

Одним дождливым днем…

– Черный Кот… Пожалуйста.

Я вздрагиваю. Поднимаю глаза, моргаю и встряхиваю головой, вырванный из мыслей.

– Вайзз.

Квами кивает. Я делаю над собой усилие, чтобы проанализировать ситуацию. Сохранить холодную голову. Собраться.

Вайзз был там, на улице, после снятия трансформации Ледибаг. Он показался только после появления Тикки. Оба нашли место, где мы могли укрыться, пока Ледибаг не проснется.

Я изучаю окрестности с ощущением, что вижу их впервые. Пустой магазин погружен в полумрак: электричество еще не вернулось в квартал, и холодно настолько, что я думаю, не распаковать ли для Маринетт еще одно одеяло. Она лежит на импровизированном матрасе из подушек и теплых ветровок, которые я достал с соседних полок.

Вайзз только что принес новый карманный фонарик, который он пытается установить, как два первых, на стойках стеллажей, нависающих над нами. При резком и немного дрожащем свете спящее лицо Маринетт кажется еще более бледным. Я заставляю себя отвести взгляд.

Я знаю личность Ледибаг. И по-прежнему не могу прийти в себя. Как я мог столько времени не замечать очевидного?

Нет, главное – то, что мы должны сделать сейчас…

– Где Тикки?

– Отправилась на поиски того, чем можно перевязать ваши раны и подкрепить ваши силы. Она еще несколько минут назад проверила Маринетт: по-видимому, ее сотрясение не настолько серьезное, как она боялась.

Порывшись в памяти, я вспоминаю словно вспышкой: вижу склонившуюся над Маринетт Тикки – веки опущены, наполненные энергией лапки лежат на лбу хозяйки. Вероятно, эта сила присуща только ей, или Плагг просто никогда ее не демонстрировал.

– Она скоро проснется, – примирительно добавляет Вайзз.

Я согласно киваю и чувствую себя еще более виноватым. Тикки права в том, что развивает бурную деятельность. Несмотря на задействованное немного раньше Чудесное Исцеление, на щеке Маринетт всё еще красуется ожог, и, возможно, у нее есть другие раны, требующие заботы. Я должен был подумать об этом раньше.

Соберись!

– Я… Извини, я не слушал.

– Всё хорошо, Черный Кот. Не торопись. День был долгим.

Сидя по-турецки прямо на плиточном полу прохода, я вздыхаю и впиваюсь в голову когтями. Живее, Черный Кот! Живее, думай…

– Я должен уйти, – наконец, хриплю я, по-прежнему с комом в горле. – Если Тикки уверена, что она в порядке, тогда я ухожу.

Вайзз приглушенно вздыхает и снова зависает рядом со мной.

– Но… Но почему?

– Ледибаг хотела сохранить свою тайну. Это очень важно для нее. Ситуация и так уже достаточно сложная, она не должна знать, что я присутствовал при снятии ее трансформации. Это только зазря смутит ее.

А ей сейчас это не нужно. Не когда она ранена и уязвима, не после того, что сделал Черный Кот. Не после того, что я ей сделал.

«Черный Кот не придет».

Я всё еще слышу ее горькое замечание Адриану. Она обижена на меня. Она обижена на меня, и я прекрасно ее понимаю.

– Может, вначале стоило бы поговорить об этом с Тикки, – шепчет Вайзз. – Я знаю, она хотела бы снова увидеть Плагга. Ситуация исключительная, нам надо обсудить ее между квами…

Я вздрагиваю от этой мысли – стать снова Адрианом здесь, сейчас? – и поспешно добавляю:

– Не раньше, чем найдем другое надежное место, чтобы мне снять трансформацию. Я не хочу, чтобы Ледибаг видела меня в гражданском облике.

Выражение лица Вайзза одновременно успокаивающее и встревоженное.

– Черный Кот, желание сохранить тайну – похвально, но ввиду обстоятельств…

Я отбрасываю осторожность. В любом случае, он уже знает мою тайную личность.

– Это совсем другое. Еще недавно я бы всё отдал, чтобы Ледибаг узнала, кто я. Но Маринетт знает меня в настоящей жизни. И я знаю, это сделает ее пристрастной.

С тех пор прошло уже несколько месяцев, но опыт с Вольпиной и ее иллюзией Адриана заставил меня много размышлять, как и опыт с Рипост. Теперь, когда я знаю личность Маринетт, я с каждым мгновением немного лучше понимаю, что в те дни происходило в голове Ледибаг. Всё обретает новый смысл: ее яростное желание защитить Адриана, необычайно рискуя, ее странное беспокойство, когда она думала, что Коллекционер – мой отец – возможно, взялся за собственного сына…

Нашу задачу всегда сложнее выполнять, когда это касается близких – акуманизированных или жертв. Я не желаю выбивать у нее почву из-под ног, открыв, что я – Адриан, ее одноклассник и сын Габриэля Агреста, которым она восхищается. Мне самому теперь, когда я всё знаю, трудно разделить мою Леди и Маринетт. Я хочу избавить ее от этой дополнительной заботы.

– Я пойду. Подожду снаружи. Ей останется только связаться со мной, когда она будет готова, через коммуникаторы.

Я бросаю последний взгляд на Маринетт, по-прежнему без сознания, такую уязвимую под одеялами. Мне приходится заставить себя отвернуться – но я знаю: с Тикки и Вайззом она в хороших руках.

– Передай Тикки. Если Маринетт вспомнит о том, что произошло на Марсовом Поле, скажите ей, что я ушел как раз вовремя. Пожалуйста.

С этими словами я прохожу вдоль полок и углубляюсь в темноту. Крошечный зеленый огонек показывает, что Вайзз последовал за мной.

– Черный Кот? Возьми, по крайней мере, наушник. Сеть не восстановилась после последнего взрыва, но если наушники по-прежнему воспроизводятся, значит, Леди Вайфай еще не… исчезла.

Он взмахивает крошечной фиолетовой пластиной в лапках, и со звоном, сопровождаемым вспышкой, появляется точно такая же вторая, которую он кладет в мою протянутую ладонь. Я нерешительно подношу ее к левому уху под волосами: в ту же секунду она со звоном разворачивается и охватывает ухо. Я пораженно нажимаю на единственную различимую кнопку. В пустоте несколько раз раздается звуковой сигнал. Перед моим левым глазом разворачивается фиолетовый фильтр, на котором появляется одна фраза сияющими буквами: «Сеть недоступна, ведутся ремонтные работы». Есть даже крошечная анимация улыбающейся Леди Вайфай со строительной каской на голове.

– Я скажу Ледибаг, что ты забрал его до снятия трансформации.

Я поднимаю брови, разрываясь между нервным смехом и изумлением. Еще одним нажатием я убираю фиолетовый фильтр, и наушник замолкает. Сейчас, задумавшись об этом, я понимаю, что каждый акуманизированный на Марсовом Поле носил подобный артефакт. Значит, Леди Вайфай создала частную сеть для всех солдат Бражника? Ее силы кажутся более обширными – и индивидуальными, – чем во время первой акуманизации. Справедливо ли это для остальных рекрутов? Почему Бражник не делал такой призыв раньше?

Возможно, потому что свободная воля играет большую роль в выражении этих сил? Возможно, потому что, свободные в действиях, акуманизированные могут превзойти всё, что Бражник способен придумать для них? Не поэтому ли Изгнанник так могуществен? Он сумел преодолеть власть Бражника и заново изобрести собственные способности?

– Я глубоко удручен, Черный Кот. Хотел бы я, чтобы было иначе.

Я возвращаю внимание к Вайззу, который летает передо мной, пошатываясь, словно в истощении. С опущенной головой, грустным взглядом. Тогда я хмурюсь, вдруг – наконец – удивленный его присутствием. В последний раз, когда я видел Вайзза, он был рядом с Мастером Фу, а с тех пор их квартиру уничтожила бомба Изгнанника.

– Когда Мастер Фу присоединился к нам? Где он? С ним всё хорошо?

Вайзз застывает с ошеломленным видом, и тревога еще сильнее охватывает меня, когда я осознаю размах катастрофы. Возможно, Изгнанник стал неуправляем, но вначале он был агентом на службе Бражника. Значит, никаких сомнений: если он установил эту бомбу у Мастера Фу, он понял о существовании Хранителя. Что касается личности Ледибаг, если она еще не была раскрыта, это наверняка лишь вопрос времени.

Как он это сделал? Как он узнал про нас? Одна из его бабочек, посланная в разведку, застала нас сегодня во дворе?

Ситуация только ухудшалась: наша тайна – наша лучшая защита для нас и наших близких – возможно, раскрыта, и угроза от Бражника повсюду. После исчезновения Изгнанника проблемы не исчезнут. И подумать только, что я покидаю Париж в тот момент, когда Ледибаг больше, чем когда-либо, нуждается в надежном союзнике!

– Я слышал, как рекруты Бражника во время битвы упоминали Мастера Фу. Значит, он тоже присоединился к сражению?

Мне надо с ним поговорить. В конце концов, Мастер Фу десятилетиями является Хранителем Камней Чудес, он наверняка знает, что делать. Я с надеждой наклоняюсь к Вайззу:

– Бражник знает мою личность, и думаю, он также раскрыл, кто на самом деле Мастер Фу. Он…

Я замолкаю, настороженный выражением лица квами-черепахи. Из истощенного он вдруг делается опустошенным, он не в состоянии подобрать слова. К моему изумлению, его глаза затуманиваются слезами.

– Я так удручен, Черный Кот, – повторяет он. – Это всё моя вина.

Я не узнаю его, бывшего таким безмятежным несколько часов назад.

– Если бы я остался рядом с ним, я смог бы его защитить. Я сумел бы его остановить…

Тут я замечаю нефритовую чешуйку, прикрепленную к его панцирю. Я снова вижу хмурого Плагга и Кольцо, висящее у него на хвосте, и чувствую, как бледнею, понимая, что Вайзз сейчас носит собственный Камень Чудес.

– Что случилось с Мастером Фу? Где он?

Я снова вижу развороченную патрульную машину перед домом Мастера Фу. Слышу взрыв в его квартире и опасаюсь худшего. Но Вайзз отрицательно качает головой:

– Мой хозяин… ему было очень грустно, как часто бывало. И когда к нам пришла полиция, это вызывало у него плохие воспоминания. Горе, много подавленного гнева… Думаю, именно так Бражник и нашел его. Мой хозяин поддался в надежде поймать его в ловушку и раскрыть его личность. И чтобы защитить меня, он снял свой Камень Чудес, но… но все эти годы одиночества, вся эта ярость – слишком тяжелый груз, даже для него!

Я смотрю на Вайзза, застыв, пораженный ужасом.

«Считаешь, будто можешь всё себе позволить? Серьезно?!»

«Повернись лицом! Встреть свою судьбу, мокрица! Предатель!»

И всё вдруг обретает смысл. Слова и фигура акуманизированного – знакомые. Пергаменты, украшенные знаками, начерченными китайскими чернилами. Изгнанник, его одеяние из старой холстины и рюкзак странника, вызывающие в памяти другую эпоху, другую культуру.

Пустая квартира Мастера Фу. Послание-ловушка на северно-китайском, явно оставленная для меня. Акуманизированный, вышедший из-под контроля, одаренный мощью, способной разрушить весь Париж. И кто мог надеяться противостоять Бражнику, кроме самого Хранителя Камней Чудес?

«Ты… Ты! ЧЕРНЫЙ КОТ!»

Изгнанник не стремится убить Мастера Фу. Он и есть Мастер Фу.

И Мастер Фу знал про меня. Знал про Ледибаг. Вероятно, теперь знает и Бражник – даже наверняка, раз он знал, кому вернуть Кольцо. Это не слишком многое меняет в отношении меня: моя роль Черного Кота скоро подойдет к концу, но Ледибаг – Маринетт? Что будет с ней теперь, когда ее личность раскрыта?

Нет, надо решать проблемы по одной. Сначала заняться акумой. Освободить Мастера Фу. Изгнанник кажется могущественным, но он остается акуманизированным, как все остальные. И с друзьями на нашей стороне ничто не…

Раздается резкий вдох, прерываемый кашлем. Я вздрагиваю. Я собираюсь раствориться в темноте, когда меня резко останавливает жалобный шепот:

– Кот… Черный Кот!

С болью в сердце я бросаю взгляд через плечо. Лежа под одеялами, Маринетт стонет, прижав руку к ребрам. Вайзз исчез без лишних слов – надеюсь, он отправился предупредить Тикки.

– Кот… Алья!

Ее сдавленный паникующий голос разбивает мне сердце. Она быстро моргает на приглушенный свет фонариков. Ее ослепленный взгляд осматривает темноту и в итоге встречается с моим.

– К-Кот?

Она с трудом поднимается, морщась и тяжело дыша. Я сжимаю кулаки. Не успев задуматься, я уже оказываюсь рядом с ней.

– Успокойся. У тебя сломано два ребра. Дыши тихонько.

В облике Черного Кота я встречался с ней всего пару раз. Решив играть роль героя рядом с обычной жертвой, я беру ее за плечи и подталкиваю снова лечь, но она сопротивляется. Ее дрожащая рука обхватывает мое запястье, и она ищет мой взгляд со слезами на глазах:

– Взрыв. Алья?

– Алья в порядке. Она с Нино и остальными. С ними всё хорошо.

На самом деле я ничего об этом не знаю. Я могу лишь надеяться. Но сейчас главное убедить ее успокоиться. Я знаю, что это такое – сломанные ребра, – и паника нисколько не помогает унять ни боль, ни ложное ощущение, будто ты понемногу задыхаешься.

– Успокойся. Дыши тихо, медленно. Тебе станет лучше.

Она опускает веки и дышит маленькими глотками, растерянная. Понемногу ее лицо расслабляется, напряженные плечи расправляются. С тяжелым сердцем я пытаюсь уложить ее, но ее пальцы сжимаются на моем предплечье, и она яростно мотает головой.

– Где… мы? – удается ей произнести с закрытыми глазами, из которых всё еще текут слезы.

Она кажется истощенной, дезориентированной. Если бы она по-прежнему носила маску Ледибаг, показалась бы она мне такой хрупкой?

– Было нападение акумы, ты была ранена. Всё хорошо, ты здесь в безопасности. Я сейчас…

Уйду. Вернусь на поле битвы. Под предлогом найти там Ледибаг. Маринетт останется только воспользоваться возможностью, чтобы остаться здесь одной, с Тикки…

Рука хватает воротник моего костюма, качнув меня вперед. Две руки обнимают меня с неожиданной силой. Прерывистый пронзительный стон раздается рядом с моим ухом.

– Глупый Кот, что на тебя нашло?

Она издает приглушенное рыдание, и ее хватка на моих плечах конвульсивно сжимается.

– Ты собирался уехать, не предупредив меня! Почему?! Почему ты не сказал мне, что происходит? Почему ты солгал мне во дворе?

Задохнувшись, я распахиваю глаза.

Нет, нет, нет!

– Я бы поняла, если бы ты объяснил. Мы могли бы попрощаться! Я… Ты сказал мне…

Ее голос прерывается. Она колеблется, отстраняется и обвиняюще смотрит мне в глаза. Слезы блестят в уголках ее глаз, но она не моргает.

– Ты сказал, что любишь меня… тогда зачем вот так уходить?! Я… Я…

– Маринетт.

Взгляд ее голубых глаз скользит влево, и голос прерывается. Онемев, она смотрит на Тикки. Сидя на ее анораке, квами улыбается – слабо, почти с сожалением. Вайзз садится за ней, смиренный и молчаливый. Я ошеломленно сглатываю.

«Сейчас не время для тайн, Черный Кот».

Маринетт медленно отпускает мои плечи, потом молча смотрит на свои голые руки. Ее глаза всё больше расширяются. Едва различимый стон вырывается сквозь сжатые губы.

– О… О, нет…

Она встречается со мной взглядом и несколько раз моргает. Утыкается лицом в ладони.

– Нет!

Ну вот.

Я невольно вздыхаю, словно освободившись от груза. Но беспокойство по-прежнему остается. Страх и сожаление – тоже. Молчание растягивается между нами, едва нарушаемое тяжелым дыханием Маринетт.

– Я… Я сожалею, моя Леди, – искренне бормочу я. – Я бы хотел, чтобы это произошло в более… ну, в лучших обстоятельствах.

Она вцепляется руками в одеяло и еще сильнее съеживается. Я с болью замечаю, что ей даже не удается посмотреть мне в лицо.

– Прости. Я хотел уйти до того, как ты… Но ты была ранена, и мне не хватило времени…

Ее вздох слишком напоминает рыдание, и я вдруг злюсь на весь свет из-за того, что не могу предложить ей другое решение. Она так близко к сердцу принимала свою анонимность, и это никогда не должно было произойти вот так. Не без ее согласия, не без моего.

Я бросаю на Тикки обвиняющий взгляд. Квами просто кивает, ясные глаза полны невыносимой отрешенности. Это вызывает у меня отвращение, и тем не менее я знаю, что она права: с того мгновения, когда Маринетт открыла глаза и раскрыла себя как Ледибаг, всё было потеряно.

Но раскрытия должны на этом остановиться. Я знаю, на что способна Ледибаг ради Адриана. Я знаю, как Маринетт может реагировать рядом с ним. Нельзя, чтобы она знала про меня.

Прошу тебя. Умоляю… Не проси у меня большего!

– Хотел бы я ответить тебе тем же, моя Леди. Но я…

– Замолчи. Замолчи, пожалуйста.

Ее голос внезапно становится властным, почти резким – Ледибаг! – и я немедленно подчиняюсь.

– Сейчас мне нужен ты. Ты, Черный Кот. Мне тебя не хватало.

К моему изумлению, Маринетт выпрямляется и снова обнимает меня, немного нерешительно, но не менее крепко.

– Я думала, что ты уехал, что уже забыл меня. Я даже думала, что ты… Что Изгнанник тебя…

Ее голос прерывается, объятие становится отчаянным. Она утыкается лицом мне в шею, и я чувствую ее мокрые от слез щеки. Она едва слышно шепчет:

– Прошло всего несколько часов… но мне так тебя не хватало, Кот!

Она разражается рыданиями, молчаливыми на этот раз. Судя по болезненным вздрагиваниям и рывкам, учащенное дыхание становится настоящей пыткой для нее. Я уже не знаю, могу ли я сжать ее в объятиях, настолько она кажется мне хрупкой.

С затуманенными глазами я хрипло выдыхаю:

– Прости, что так ушел. Если бы я знал про Мастера Фу, про Бражника, я…

Она благодарно обнимает меня крепче:

– Всё будет хорошо, Черный Кот. Сейчас ты здесь, и с тобой всё в порядке. Только это важно!

Она плачет, но несмотря ни на что, я слышу в ее нерешительных словах словно улыбку. У меня встает ком в горле. В итоге я с бесконечными предосторожностями обнимаю ее за талию, и она позволяет.

Тикки взлетает, и Вайзз следом за ней. Сверкая глазами, она устало улыбается мне, потом обменивается с Вайззом понимающим взглядом, и оба удаляются. Я вижу в полумраке, как они совещаются, и уже догадываюсь, о чем идет речь.

Бражник. Мастер Фу. Сражение, которое нас ждет.

Я в свою очередь закрываю глаза. Несколько минут я не хочу думать ни о чем.

Ни о чем, кроме нее. Моей одноклассницы, моей подруги. Но также примера для меня, моей силы, моей напарницы.

«Мне нужен ты».

Она хочет видеть рядом с собой не Адриана. Не сына Габриэля Агреста она ждала. А меня. Меня, Черного Кота.

И, я знаю, только ради этого я пойду до конца.

Ради тебя, моя Леди.

I’ll go anywhere you want

Anywhere you want

Anywhere you want me…

Я пойду, куда ты захочешь,

Куда ты захочешь,

Куда ты захочешь, чтобы я был…

====== Глава 12. Тень и свет ======

День -1

Час -8

– Сойдет и так, Тикки. Нам надо вернуться немедленно.

Я прикладываю к боку ледяное полотенце, и боль заставляет меня поморщиться. Через мгновение, которое кажется мне бесконечным, холод, наконец, обезболивает громадный синяк, который украшает мои треснутые ребра. Снег, который мне только что принесла Тикки, является как благом, так и проклятием.

– Сначала я должна перевязать твои раны, – выдыхает она, хлопоча.

– Мне не настолько плохо, мы… – бормочу я сквозь зубы.

– Я сказала: нет. В любом случае, я еще слаба, чтобы трансформировать тебя. Не двигайся, меня беспокоит твоя щека.

Тонкий, но властный голос Тикки эхом отдается в пустом магазине, и я замолкаю. Моя квами занимается моими ожогами, не забывая время от времени откусывать печенье. На одеялах вокруг меня рассыпаны перевязки, бинты, обезболивающие и мази, которые они с Вайззом, должно быть, разыскали в соседней аптеке, пока я была без сознания. Также я замечаю несколько пакетов из отдела сэндвичей, и Тикки перехватывает мою гримасу отвращения.

– Тебе надо поесть, Маринетт. Ты не ужинала, а ночь обещает быть долгой.

От обезболивающих меня тошнит. Я предпочитаю ничего не отвечать, пока Тикки изучает мою раненую щеку. Она осторожно прикладывает влажный компресс с мазью, и стреляющая боль в ожоге тут же обостряется. Я закрываю глаза, дыхание перехватывает. Я подавляю очередной приступ нервных слез, но мою квами не обмануть.

– Маринетт? Поговори со мной, пожалуйста. День был тяжелым…

Глаза щиплет. Я сжимаю зубы и выравниваю дыхание, пока треснутые ребра не напомнили о себе. Поговорить о чем, в любом случае? Время поджимает. И я уже достаточно наплакалась в объятиях Черного Кота!

Черный Кот…

Я поворачиваю голову, чтобы вглядеться в конец пустого отдела. Черный Кот ушел, чтобы выпустить Плагга и восстановить силы. Тикки вздыхает, держа в лапках большую повязку.

– Маринетт, посмотри сюда, пожалуйста.

Я подчиняюсь, активируя наушник, который дал мне Вайзз. Перед левым глазом разворачивается фиолетовый фильтр, но к моему отчаянию, личная сеть Леди Вайфай по-прежнему бездействует. Наверное, Вайзз прав, подчеркивая, что существование наушника подтверждает, что Алья в порядке, но это меня почти не успокаивает. Она едва избежала взрыва. До того, как я потеряла сознание под ударами Изгнанника, я точно видела, что она ранена, возможно, серьезно.

– Посиди спокойно еще минутку, – шепчет Тикки.

Дрожа, я позволяю ей перевязать мою обожженную щеку.

– В городе тихо, пожары укрощены, Маринетт. Это, конечно, хороший знак. На данный момент ты ничего не можешь сделать. Запасись терпением.

Обычно она торопится проглотить печенье, и я подозреваю, что она нарочно тянет время, чтобы не дать мне слишком скоро снова стать Ледибаг. Сбитая с толку, я покорно не двигаюсь, пока она закрепляет повязку. Когда она, наконец, отступает, я настойчиво протягиваю ей другое печенье.

– Остальные по-прежнему сражаются с Изгнанником. Если мы не поторопимся, Черный Кот вернется туда без меня.

– Я бы удивилась, это не в стиле Плагга. Слишком опасно было бы разделять вас снова.

Тикки отвергает печенье и склоняется над царапиной на моей руке. Она уже занялась моим левым запястьем и обернула его эластичным бинтом, чтобы зафиксировать вывих.

– Плагг должен был предвидеть безрассудство Черного Кота: он не позволит своему Носителю снова трансформироваться, пока Ледибаг не будет работоспособна. А твое предыдущее Чудесное Исцеление уничтожило мои резервы, мне необходимо еще двадцать минут.

– Но…

– И мы обе знаем, что ты не в состоянии сражаться, и не только из-за ран, Маринетт, – она смотрит одновременно сурово и с сожалением. – Эта торопливость не похожа на тебя, моя Ледибаг. Пожалуйста, объясни.

Возражения умирают у меня на губах, одно за другим. Тикки молча возвращается к перевязкам. Я съеживаюсь, растерянная. Я не могу перестать думать о взгляде, который бросил на меня Черный Кот, прежде чем исчезнуть.

«Прости, моя Леди».

– Я… Я видела, как он теперь на меня смотрит, Тикки, – наконец, глухо бормочу я. – Черный Кот вел себя, как… как…

Я не умею выразить то, что меня беспокоит, но хотела бы забыть это любой ценой. Тикки снова попадает в точку:

– …Как с Маринетт?

– Как с гражданской, – уточняю я. – Как с кем-то, кого надо защищать.

– И? Это плохо?

Глядя в большие ясные вопрошающие глаза Тикки, я уже ни в чем не уверена. С тяжелым чувством я опускаю веки. Мне кажется, я еще чувствую объятие Черного Кота: когда я цеплялась за него с энергией отчаяния, он, напротив, был необычайно осторожен, словно я фарфоровая. Ничего общего с объятием сегодня во дворе Мастера Фу – таким крепким, что у меня перехватило дыхание.

Я вглядываюсь в конец отдела в надежде увидеть, как он снова появляется, улыбающийся и готовый вернуться в бой. Меня преследует его поведение перед тем, как он исчез. Он, кто всегда был таким веселым и уверенным, он вдруг показался… нерешительным. Сдержанным. Связано ли это с Маринетт? Снова и снова я роюсь в воспоминаниях: вне наших миссий и его бахвальств, не вел ли он себя так порой и с Ледибаг? Я ведь просто зацикливаюсь на незначительных деталях теперь, когда он раскрыл меня?

Теперь, когда он сказал, что любит меня…

Я топчусь на месте, когда время еще никогда не было столь драгоценно. Когда у меня в последний раз было столько сомнений? В эпоху Каменного Сердца, нашей первой акумы?

– Я не справлюсь, Тикки. У меня не выходит.

Она права, тормозя меня. Всё сталкивается в моей голове…

Алья. Мои акуманизированные друзья. Мастер Фу, Изгнанник, Бражник. Париж в огне, опустошенные улицы, Адриан. Мои родители – невредимые, раненые? – которые наверняка с ума сходят из-за меня.

И Черный Кот. Черный Кот вернулся. Черный Кот, который отныне всё знает про меня…

– Мне надо сосредоточиться, и у меня не получается!

Я уже не знаю, что чувствую, и у меня не получается это скрыть. Если бы Черный Кот был здесь, что бы он подумал? Маринетт и ее нерешительности не место здесь – ни между нами, ни в эпицентре сражения, которое нас ожидает.

– Маринетт, успокойся и посмотри на меня, пожалуйста.

Я неохотно подчиняюсь. Раненую щеку теперь, когда она перевязана, дергает меньше, однако мои глаза продолжают наполняться слезами: я нетерпеливо их вытираю. Тикки зависает вровень со мной и с серьезным видом шепчет:

– Ситуация критическая, это правда. Вайзз всё мне рассказал: пытаясь уберечь город, ты около часа удерживала Мастера Фу в одиночку. Потом ты справлялась, как могла, с акуманизированными и махинациями Бражника. Ты встала между Рипост и Мастером Фу, ты едва не потеряла Алью, когда ее контролировал Бражник… Всё это без Черного Кота, без другого Носителя – Звезды или Армилляра – рядом. На памяти квами еще ни с одной столь юной Носительницей Света не случалось подобного.

Эти слова – Звезда, Армилляр, Носительница Света – напоминают мне о разговорах с Мастером Фу, и я чувствую, что бледнею: когда Хранитель по-прежнему в смертельной опасности, я даже не подумала спросить свою квами, как она справлялась с ситуацией. Разве Мастер Фу не является для нее давним другом? Если не родителем?

– Тикки, мне жаль, ты, должно быть…

Она поднимает лапку, требуя тишины.

– Я предпочла бы, чтобы подобные трудности возникли позже, когда ты была бы старше, опытнее… Но Судьба решила иначе, и ничего не поделаешь.

Она приближается и садится на мою протянутую ладонь.

– Конечно, ты справляешься, Маринетт, – с нежностью произносит она. – Всегда справлялась. На этот раз Судьба была сурова, но ты сделала всё, что могла. Теперь Черный Кот вернулся. С ним всё устроится, я уверена. Сосредоточься на этом.

Я колеблюсь, потом молча киваю. Тикки смеется своим особым хрустальным смехом – легким и необычным, почти волшебным, – и всё вдруг кажется более ясным. Я чувствую себя глупой из-за того, что волновалась о том, как Черный Кот воспринимает меня теперь, когда он знает. Тем не менее он, кто уже был готов принимать на себя удары ради Ледибаг, на что пойдет ради Маринетт?

Нет, бесполезно пережевывать одно и то же. Он вернулся, это главное. Нам надо просто поговорить. Я не хочу, чтобы он беспокоился или подвергался ненужной опасности ради меня…

Ну же, успокойся!

– Ты права, Тикки, это… глупо. Неважно, кто мы или что чувствуем друг к другу, это не должно приниматься во внимание. Надеюсь, Черный Кот поймет это…

– О, Маринетт! Совсем наоборот. То, что вы чувствуете друг к другу – самое главное, – Тикки склоняет голову и легко примирительно улыбается. – С тех пор, как были связаны две Звезды, их Носители тоже стали связанными, будь они незнакомцами, друзьями или партнерами в реальной жизни. С этой связью приходило беспокойство и желание защитить друг друга, даже когда тайна личности оставалась нетронутой.

Ее аура озаряется неожиданным теплом.

– Черный Кот знает, он изменил взгляд на тебя, и это нормально. Но ваш тандем должен функционировать через доверие и взаимопомощь, а не самопожертвование. Однако, как немалое число его предшественников, он готов отдать всё, чтобы защитить тех, кто ему дорог, и он сделает то, что посчитает правильным. Твои опасения не являются слабостями: сделай их силой, покажи ему, что Маринетт и Ледибаг – одна и та же личность, героиня в маске или без. И я уверена, он будет реагировать соответственно.

Ее безмятежное и веселое поведение почти заразительно. Я удивленно смотрю на нее, горло сдавливает уже не так сильно.

– Ты говорила с ним всего один раз… А у меня впечатление, что ты уже знаешь его лучше всех.

Тикки скромно кивает:

– Я располагаю несколькими тысячелетиями знания человеческой психологии. Я знаю, как работают Плагг и его Избранные, и вы не первые Носители, которых мы сопровождаем. Что касается тебя, Маринетт, будь снисходительна к себе: у всех Носителей Света бывали моменты сомнений и переосмысления. Это даже залог их компетентности, поверь мне!

Она хватает бутерброд и властно сует его мне в руки. Пока я заставляю себя откусить несколько кусков, она мягко поднимает мою одежду и отодвигает салфетку, пропитанную растаявшим снегом. Внимательно изучает синяк, украшающий мой левый бок.

– Больше ничего не поделаешь. Костюм смягчит твою боль и силу ударов, но, когда будешь сражаться, постарайся, насколько возможно, защищать этот бок.

Она возвращается к своему печенью и, наконец, заканчивает его, после чего принимается за второе. Я подозреваю, она делает запасы в преддверии предстоящей битвы. Несмотря на эту тревожную перспективу, мои губы жжет вопрос:

– Значит, прежде Ледибаг и Черный Кот… Я хочу сказать, «Носители Звезды», они иногда раскрывали друг другу свои личности?

– Конечно, – щебечет она между двумя глотками. – Некоторым нравилось сохранять тайну – обычно к этому склонны Носители Тени. Но в итоге почти всегда узнавали друг друга. Часто по практичным причинам, иногда по чистейшей случайности. С другой стороны, Носители Армилляров обладали такой же связью.