Текст книги "Во имя наших царств (СИ)"

Автор книги: big_bad_barnes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 44 страниц)

Этот чужак был одет в светлый ксандарианский костюм, но внимание к нему привлекала вовсе не необычная для Асгарда одежда, а отличительные особенности его расы – иссушенное сморщенное лицо, неприятные желтые глаза и четыре узких полоски жидких волос вдоль выпуклого бугристого черепа. Снипер. Многие тысячелетия представители этого народа традиционно занимались торговлей, поэтому были частыми гостями в Асгарде, но именно этот торговец интересовал Локи больше других, поэтому царевич прошел прямо к нему и без приглашения уселся на лавку напротив.

– Здравствуй, Брокер.

Снипер поднял крошечные глазки под кустистыми бровями и внимательно посмотрел на принца – вернее, на иллюзию скромного молодого подмастерья в грязном коричневом плаще. Локи достал из кармана перстень с личной печатью и мельком показал.

– А… – торговец удовлетворённо усмехнулся и снова посмотрел на царевича. – Ваше высочество… Отрадно, что вы наконец-то пришли. Я уже собирался уходить. Какой у вас непривычный образ.

– Как и твой выбор места. Мне пришлось хорошенько побегать, чтобы найти эту вонючую дыру. Зачем ты позвал меня сюда? – раньше они встречались в хорошей богатой таверне у пристани, но вчера Брокер прислал ему записку, сообщая, что намерен перенести место встречи. Учитывая то, что этот снипер прибывал в Асгард не чаще двух-трёх раз в год, то перемена не казалась Локи слишком существенной, но он не понимал её причины.

Торговец поджал губы. Тощий серый клочок волос на его подбородке пополз вниз.

– Теперь там стало слишком много ванахеймцев, милорд. Они везде.

– И что? – это не казалось принцу уважительной причиной.

– Когда я приезжал в Асгард в прошлый раз, в торговом квартале не было ни одного вана, а теперь их лавки заполнили всю ювелирную улицу. Теперь они ходят по городу и посещают богатые таверны, а мне бы не хотелось, чтобы они знали, чем я занимаюсь. Простите меня, Ваше высочество, но в место вроде этого не сунется ни один ванахеймец, я уверен. Они слишком брезгливы.

– Чем тебе не угодили ванахеймцы, старый друг? – ухмыльнулся Локи. Хозяин таверны – такой же грязный и сальный, как и всё здесь, выжидающе зыркнул в их сторону, и принц заказал пару эля только затем, чтобы не выглядеть подозрительно.

Снипер хмыкнул.

– Мы – народы торговли, милорд. Там, где появляется один, другому становится несладко. Потому-то я и веду дела на Ксандаре – из-за того, что там нет ни одного проклятого ванахеймца!

– Странно. Говорят, претендент Ниллан скрывается на Ксандаре.

– Ложь, сир, – важно прищурился торговец. – Уверяю, что если бы чёртовы Беалинги скрывались на Ксандаре, я бы об этом знал. У меня влиятельные друзья, а драконы, уж простите меня за откровенность, нынче не в фаворе нигде, кроме Асгарда.

– Отчего так?

– Никто не стремится сотрудничать с династией, которая пожирает собственных потомков. Они слишком непредсказуемы и воюют друг с другом на протяжении всей своей истории, а торговля любит мир. Какими бы великолепными не были изделия их мастеров, но связаться с Беалингами себе дороже, они слишком сумасшедшие.

Локи кивнул. Откровенно говоря, ему было всё равно, где скрывается претендент на ванахеймский престол, но если бы принц всё выяснил, это наверняка порадовало бы Сибиллу. Её брат разыскивает своего соперника столько, сколько сидит на троне, а если бы Раллард сумел поймать мальчишку, и угроза царству миновала, возможно, брак его прехорошенькой сестры с наследником Всеотца уже не был бы такой большой необходимостью? Может, взамен помощи Локи, король Ванахейма мог бы ограничить свои аппетиты и младшим сыном Одина?

Разумеется, это просто пустые надежды, но принц не был бы собой, если бы не использовал все возможности до единой.

– Надеюсь, появление конкурентов не отобьет у тебя желание приезжать в Асгард? – усмехнулся принц, тактично игнорируя обстоятельство, что в царстве Одина, помимо продажи собственного товара, Брокер покупал вещи для состоятельных клиентов на Ксандаре.

– Пока они не начали торговать уникальными находками, которые способны заинтересовать Ваше высочество, – хитро усмехнулся снипер. Хозяин принёс эль, но ни царевич, ни торговец, не притронулись к грязным жестяным кружкам. – Тем более, где ещё встретишь клиента, который приходит на встречи каждый раз в новом обличии? Я слишком люблю чудеса Асгарда, чтобы отказаться от их созерцания из-за жалких торговцев тканями.

– На Ксандаре довольно и своих чудес, разве нет?

– Я бы не назвал это чудесами. Скорее, наукой и прогрессом. Империя Нова строит корабли, оружие и оборонные комплексы, которым, возможно, нет равных во Вселенной, но перемешаться в пространстве с помощью энергетического моста и жить по нескольку тысяч лет мы так и не научились. Не говоря уже о других талантах отдельных представителей вашего народа, вроде способности менять облик, как вы, или видеть на сотни поприщ, как этот ваш великан-страж… Асгардийцы – удивительная раса.

Что ж, возможно, это действительно так, Локи не стал спорить. Может, менее развитые народы не зря прозвали их богами? Но принц пришел сюда не за тем, чтобы слушать оды асгардийской уникальности и размышлять о преимуществе над другими расами, поэтому перешел к сути.

– Значит, я рад, что наша встреча не будет последней.

– Как можно, милорд? Вы – один из самых дорогих мне клиентов.

И самых щедрых, но пусть.

– Твои находки воистину уникальны, – сказал Локи, теша самолюбие торговца. Сниперы падки на лесть, он знал это. – И я уверен, что ты приберёг для меня кое-что особенное. Верно?

Брокер кивнул. Его сморщенная рука скользнула в небольшую кожаную сумку и выудила оттуда два худых томика, больше похожих на тетради, чем на полноценные книги. Однако их обложки – старые, отделанные древним и уже окислившимся металлом, потемневшие от времени – намекали на то, что содержание этих книг может быть удивительным и редким, а Локи любил редкие книги.

– У меня для вас есть две уникальные работы, – сказал торговец, и его желтые глазки загорелись в предвкушении выгодной сделки. Он знал, чем угодить младшему сыну Одина, ведь поставлял ему редкую литературу последние пятьдесят лет. В их первую встречу Брокер был ещё молод и едва ли напоминал иссушенный рыбий пузырь, в который превратился теперь, а Локи с тех пор, казалось, не постарел даже на день. Что такое пятьдесят лет для аса? – Мне их продал один наёмник из опустошителей. Этот тупица понятия не имел о ценности этих томов и о знаниях, которые в них скрыты, поэтому принёс их в мою лавку на Ксандаре и продал задёшево. Сказал, что нашел их на одном из кораблей, на которые напала его банда – они принадлежали капитану.

– Хм… – Локи взял книги и бегло пролистал каждую. Они были написаны от руки, что делало их ещё более уникальными и ценными, и принц не мог устоять. Брокер продолжал.

– В одной идёт речь о пространственных червоточинах и о том, как использовать их для путешествий между мирами. Любопытный том. В другой же говорится об одном из воплощений шести сингулярностей – камне пространства. Тессеракте. Говорят, нынче он находится на Тэрре, Мидгарде по-вашему, но я подумал, что вам будет интересно.

Принц кивнул, признавая ценность товара, но это было ещё не всё.

– Ещё у меня есть кое-что из Ётунхейма.

– Из Ётунхема? – Локи моргнул. Брокер достал из сумки что-то, завернутое в бархатный лоскут, и протянул царевичу.

– Именно. Знаю, раньше я не предлагал вам вещей из мира ледяных великанов, это очень редкая находка… уникальная. Ценная. Понятия не имею, как он покинул царство этих жутких чудовищ, но можете быть уверены, этот свиток именно оттуда. Я показывал его знатоку, который сведущ в редких наречиях, и он заверил меня, что здесь запечатлено ничто иное как древнее письмо ётунов!

Младший сын Одина нетерпеливо развернул ткань и осторожно извлёк находку Брокера. Принц едва ли мог назвать это свитком, скорее сложенным в несколько раз, хрупким листом из кожи неизвестного животного, но не суть. Когда асгардиец развернул его, то увидел бледный рисунок – до того нечёткий и неумелый, что Локи не сразу признал в этом изображении дворец, в котором жил с рождения. Это была схема золотого чертога Одина – устаревшая и упрощенная, но верная в общих чертах, с нанесёнными на неё непонятными письменами. Царевич не знал языка ледяных великанов, но был уверен, что сможет перевести написанное с помощью книг времён войны с Ётунхеймом, которые в изобилии пылились во дворцовой библиотеке.

Это была действительно ценная находка. До этого дня Локи никогда не видел настоящих ётунских текстов.

– Ты славно постарался, Брокер, – похвалил принц, продолжая рассматривать схему. – И ты прав, это уникальная вещь.

– Мне всегда приятно вам угодить, милорд, – сморщенное лицо торговца расплылось в уродливой улыбке. Хозяин таверны время от времени бросал на них косые взгляды, и Локи был рад, что явился в эту дыру в чужом обличии.

Ещё не хватало, чтобы народ начал болтать о том, что он шатается по подобным канавам и якшается с чужаками.

– Да, без сомнения, сегодня ты мне угодил… Есть что-то ещё?

– Ничего, что достойно вашего внимания, мой принц, – ответил Брокер.

Асгардиец кивнул и потянулся под плащ за кошелем, когда его взгляд случайно упал на кожаную сумку снипера. Тот как раз протянул руку, чтобы закрыть её, и в это время царевич заметил какую-то странную синюю вспышку – что-то блеснуло в глубине сумки, между старых тетрадей и книг, а потом потухло.

– Что это? – спросил Локи.

Брокер догадался, что он имеет в виду, и торопливо отмахнулся.

– О, это пустяк. Безделушка, я даже не осмеливаюсь вам её предлагать. Просто украшение.

– Украшение? – усмехнулся принц. – С каких пор ты торгуешь украшениями?

– Я торгую много чем, милорд, не только книгами. И украшениями, и редкими находками всех видов, и даже оружием, но, разумеется, больше коллекционным, чем летальным… Эта штука оказалась у меня не так давно и совершенно случайно, и я никак не придумаю, как ею распорядиться.

– И что это такое? – Локи было просто любопытно. Они закончили сделку быстрее, чем обычно, а спешить ему некуда – всё равно царевич собирался ужинать в одиночестве.

– У неё, знаете ли, весьма необычное название – «Тоскующее сердце».

– Даже так?

– Именно так, сир! Знаете ли, я надеялся, что смогу продать её какой-нибудь даме или девице, они ведь любят красивые истории, но мои клиенты больше ценят дороговизну и статус, а эта вещица стоит не так уж и дорого.

Тоскующее сердце? Какая сентиментальная чепуха. Но название показалось Локи любопытным, ведь он никогда не слышал ничего подобного, поэтому ему захотелось посмотреть поближе.

– Я могу взглянуть?

– Если угодно, – Брокер равнодушно пожал плечами и извлёк из глубин своей сумки ту самую вещицу, которая привлекла внимание принца своим странным синеватым сиянием.

Это был перстень: толстый ободок из потемневшего серебра, весьма грубой и неаккуратной работы, венчал тёмный, почти чёрный камень величиной с ноготь. Локи повертел его в пальцах, не понимая, что стало причиной той синей вспышки, ведь с виду камень казался простым и ничем не примечательным, но это только на первый взгляд, ведь стоило принцу поднести его к свету, как тот наполнился изнутри призрачным сиянием. Тёмный камень пробудился и озарился голубоватыми прожилками и бликами – такими, какие оставляют в чистой синей воде солнечные лучи. Это было красиво и странно, словно царевич держал в руках саму морскую глубину, и он никогда не видел ничего подобного.

Камень явно происходил не из Асгарда.

– Что это? – спросил Локи, продолжая разглядывать вещицу, и чем дольше он смотрел, тем больше видел, ведь синие глубины камня уводили его всё дальше.

Он будто погружался на дно глубокого тёплого океана, но не хотел выныривать обратно, ведь красота этой глубины странным образом увлекала. Принц погладил камень пальцем – он был гладким и тёплым.

– Перстень принёс в мою лавку какой-то парень около двух стандартных галактических месяцев назад, – ответил Брокер. – Я не знаю, где он его раздобыл, но камень родом из Ванахейма, это точно.

– Из Ванахейма? – переспросил Локи, но он не удивился. Многие прекрасные вещи происходили из родины Сиб, принц уже привык к этой закономерности.

Снипер поморщился, будто что-то вспоминал.

– Его добывают из моря, но, насколько я помню, он не считается слишком ценным. Куда дешевле сапфиров, хоть и реже. Дело в том, что он весьма труден в обработке и от воздействия с привычными инструментами часто просто раскалывается. Ювелиры не любят его, потому что ему тяжело придать нужную огранку.

– Почему его так называют?

– У простонародья есть легенда, что эти камни образовались из слёз девы, чей жених сгинул в море, – снипер снисходительно усмехнулся. – Но, на то оно и простонародье, чтобы выдумывать глупые байки. Я же слышал от одного учёного ванахеймца, что этот камень получил название за свой цвет, ведь тоскующее сердце обречено на мрак, и только свет того, что ему дорого, способно пробудить в нём жизнь. Пусть даже то будет лишь призрачная надежда.

Локи повертел перстень в руках ещё несколько мгновений, и всем, о чём он мог думать в тот момент, была Сибилла. Она была его светом. Его призрачной надеждой – тем, что заставляло асгардийца чувствовать себя живым. Что-то в этом неприметном камне зацепило принца и тронуло его, поэтому Локи сжал перстень в кулаке и решил:

– Я куплю его.

Наверное, он стал слишком сентиментальным, но к чёрту. Этот камень напоминал асгардийцу о его темноволосой принцессе, и он не мог оставить перстень в тёмной сумке торговца – эта вещь словно приросла к его руке, и Локи уже не мог её отпустить.

– Но, милорд, ценность этой безделушки слишком мала, – возразил Брокер. – Я не думаю, что особа вашего положения может заинтересоваться…

– Это я сам решу, – отрезал царевич, доставая кошелёк. – Я беру его. И книги.

Торговец развёл руками и взял деньги – Локи всегда давал больше, чем требовалось, поэтому он не осмелился возражать. Асгардиец сунул перстень в карман, а книги и свиток – под плащ, а потом вышел из-за стола и бросил на столешницу монетку за нетронутый эль.

– Нам нужно найти другое место для дел, Брокер, – сказал царевич, вернее, иллюзия простоватого парня-подмастерья в старом плаще. – Лучше стать предметом интереса ванахеймцев, чем жертвой здешней обстановки. Надеюсь, у тебя есть с собой оружие, потому что местные завсегдатаи могут попытаться узнать тебя поближе.

Снипер покорно кивнул и с улыбкой спрятал кошелёк. Когда он это делал, то нарочно чуть приподнял полы своего пиджака, демонстрируя принцу заряженный оглушающий бластер.

– Я готов ко всему, милорд.

– Прекрасно. Захочешь меня видеть – дай знать, – велел Локи и, кивнув Брокеру на прощание, вышел из таверны.

На пороге он замер на несколько мгновений и с наслаждением вдохнул свежий зимний воздух, который, после затхлого смрада зала показался ему удивительно сладким. Удачная сделка с Брокером подняла принцу настроение, и ему хотелось как можно скорее вернуться в покои и со всей основательностью изучить сегодняшние приобретения, поэтому Локи свернул в ближайший закоулок, миновал торговые улицы и вышел прямиком к кварталу ремесленников. Там тоже кипела жизнь, хотя и не так бурно, как у торговцев, зато царевич мог не опасаться, что его появление привлечёт слишком много внимания, поэтому сбросил иллюзию и наконец вернул себе привычный облик. Так он дошел прямиком до дворцовых ворот, срезал путь через конюшни и кузницы, но до дворца так и не добрался, ведь, когда принц проходил мимо ныне пустующих казарм для новобранцев, то услышал звук возни, скрип снега и звонкий женский смех.

Это заставило принца остановиться и прислушаться.

–…небо, хватит! Прекрати!

Локи нахмурился. На мгновение ему показалось, что это был голос Сибиллы, но как такое возможно? Что ей делать в таком месте? Должно быть, царевич просто скучал по своей ванахеймке, ведь они не виделись со вчерашнего утра, когда он ушел из её спальни после ночи вместе, и теперь ему чудится её голос. Наверное, это смеялась какая-то служанка, которую утащил подальше от любопытных глаз стражник, но Локи было плевать, чем они там занимались, поэтому он пошел дальше, но не успел сделать и дюжины шагов, как снова остановился.

–…ты слишком быстрый, я за тобой не поспеваю!

Нет, принц определённо не ослышался, это точно была Сибилла! Он мог узнать её голос из тысячи других, и был уверен, что не ошибся, но, проклятье, что она здесь делает? И, главное, с кем она говорит? Локи ощутил, как у него похолодело где-то в районе желудка. Нет, он вовсе не сомневался в верности своей принцессы – Сибилла была честна с ним, без сомнения, принц просто беспокоился за неё, поэтому мигом забыл о своём желании скорее оказаться в покоях и свернул с тропинки.

Царевич прошел мимо двух рядов заснеженных бараков – зимой новобранцев не вербовали, поэтому в это время года они всегда стояли в запустении – он ориентировался на звук голосов и скрип снега, и скоро вышел за покрытую снегом площадку для тренировок. Там, на белоснежном, окруженном высокими деревьями плаце, Локи увидел свою принцессу: она была одета в серый плащ с опушкой, а рядом с ней неуклюже топтался Эгиль.

Это всего лишь Эгиль…

Принц остановился и облегчённо выдохнул. Да, с этим дурачком ей точно ничего не угрожает, но что они здесь делают? Царевич остановился под заснеженной елью и какое-то время просто наблюдал за принцессой со стороны: тёмные волосы Сибиллы покрывали снежинки, щеки раскраснелись в густом румянце, и ванахеймка казалась Локи такой красивой, что он поверить не мог в то, что каким-то чудом эта великолепная женщина принадлежит ему. Разве она не совершенна? В глазах асгардийца она была идеальной, и, думая об этом, он тихо вздохнул. Принцесса носилась по площадке, кидая в Эгиля снежки, и ловко уворачивалась от ответных бросков – они просто играли, но рядом не было ни фрейлин, ни стражи.

Проклятье, а где все? Царевич обеспокоенно осмотрелся, но никого не увидел. Поблизости не было видно ни золотых лат стражников, ни пёстрых платьев девушек – ни единой души. Чёрт, если эти ленивые ублюдки оставили Сибиллу без защиты из глупости или небрежности, то он лично позаботится о том, чтобы с них взыскали по всей строгости и сегодня же! Она находилась вне дворца практически одна, и на месте Локи к ней мог подкрасться кто угодно – ещё один наёмник королевы в изгнании в том числе.

Эта мысль заставила его сердце похолодеть.

В следующий момент принц вышел из своего укрытия и направился прямиком к Сибилле.

– Царевич Локи. Милорд, – Эгиль первым заметил его приближение, но принц проигнорировал неуклюжий поклон конюха и прошел мимо него. Ванахеймка оглянулась через плечо и удивлённо выдохнула:

– Локи?

– Где стража?!

– Что ты тут делаешь?

– Ты не можешь бродить вне дворца в одиночестве, – Локи подошел ближе. Снег скрипел под его сапогами, а Сиб, с её румяными щеками и розовыми губами, казалась ему такой красивой, что дух захватывало. Больше всего на свете принцу хотелось прижать её к себе и целовать этот сладкий рот, пока хватит дыхания, но сейчас не время и не место. – Ты забыла, что всего месяц назад тебя пытались убить? Где все?!

От его слов эти розовые губы, которые он так обожал, сжались в тонкую линию, а Сибилла сердито нахмурилась.

– Я хожу там, где хочу. И с кем хочу. Нечего мне указывать, Ваше высочество.

Её неожиданно резкий тон заставил Локи притормозить.

Так… Что это с ней?

– Это вопрос не свободы, а твоей безопасности, дорогая, – возразил царевич, игнорируя то, что его слова может услышать Эгиль, а ванахеймка хмыкнула и гордо дёрнула головой.

– Что ж. Это моя забота, а не ваша, милорд. Доброго вам дня.

Доброго дня? Она что, пыталась отделаться от него?!

Сначала Локи даже не поверил своим ушам. Сиб не могла так сказать, только не ему – она всегда была милой и приветливой, поэтому принцу подумалось, что он ослышался, но нет. Эти серые глаза смотрели на него совсем не так, как в прошлое утро, когда он выходил из её спальни, и осознание этого заставило Локи напрячься. Проклятье, да что с ней такое? В её взгляде сквозил холод, и эта внезапная перемена заставила принца испугаться.

По-настоящему испугаться.

До этого дня, всякий раз, когда они виделись, в глазах Сиб всегда была радость – она таилась там тёплой искрой, и когда Локи ловил взгляд Сибиллы, то знал, что его принцесса рада ему, и это согревало его как ничто другое в этом мире, но теперь…

Что-то изменилось. Впервые за долгие месяцы Сиб не была рада его видеть, и царевич ощутил, как по его позвоночнику крадётся холодок.

– Сибилла… Что произошло?

– Уходи, Локи, – её слова ударили его больнее, чем тот ванахеймский нож между его рёбер, но асгардиец не отступил. Игнорируя присутствие Элигя, который в недоумении наблюдал за их перепалкой со стороны, Локи взял принцессу за вышитый серебром рукав и потянул к себе.

– Чёрт, Сиб, не будь ребёнком. Что я сделал? Я не понимаю.

– О, ты ничего не сделал,– Сиб упрямо выдернула руку и сердито уставилась в лицо принца. – Но мне было очень приятно узнать, что вы с моей новой старшей фрейлиной знакомы куда лучше, чем казалось.

Погоди-ка, что за бред… Локи не сразу понял, о какой старшей фрейлине она говорит и что имеет в виду под знакомством, но потом до него дошло, и когда это случилось, асгардийцу захотелось исчезнуть.

Чёрт.

Чёрт, чёрт!

Девять царств! Царевич закрыл глаза и не сумел сдержать стон. Боги, неужели Сибилле известно об его давней интрижке с той рыжей дочерью казначея? Похоже да, но как?! Помнится, когда летом принц узнал, что Лара будет служить у его ванахеймки, то боялся, что она в самом деле сболтнёт своей новой госпоже лишнего, но шли месяцы, и скоро страх стёрся. Лара не трепалась, и, поглощенный заботами, младший сын Одина почти забыл о том, что до прибытия Сиб действительно спал с этой рыжей, поэтому его маленький секрет не был проблемой, но теперь, кажется, стал.

И эта проблема свалилась на него совершенно внезапно и оглушила так, словно принцу треснули по голове.

Вот, дерьмо! Локи всегда знал, что потакание собственным порокам не бывает безнаказанным, и однажды ему придётся расплатиться за то, что поощрял желания плоти слишком часто, но он даже не подозревал, что расплата настигнет его так внезапно и ударит по самому дорогому – его связи с Сибиллой. Любовь его ванахеймки была самым ценным, что у него есть, и от мысли о том, что он может её потерять, асгардийцу стало нехорошо.

Нет, он не может этого допустить!

– Небо, Сиб, выслушай меня… – принц выдохнул. Чёрт, это плохо, очень плохо! Что Лара ей рассказала? Упоминала ли о тех, кто был до неё? Сказала ли, сколько их было? Эти мысли, одна хуже другой, набросились на царевича, словно воронья стая, и Локи действительно хотелось исчезнуть. – Я…

Сибилла подняла брови.

– Ты что? Просто забыл об этом упомянуть?

– Послушай, Сиб… – ему нужно собраться с мыслями. – Прости меня. Мне очень жаль. Я могу всё объяснить, но, думаю, нам стоит обсудить это в другом месте. И без свидетелей.

Он намекал на Эгиля. Дурачок стоял немного поодаль и тупо моргал – едва ли он понимал, что происходит, но Локи не хотел рисковать. Он должен поговорить с Сибиллой, как подобает, не выбирая слов, а это невозможно, пока поблизости кто-то есть. Даже если этот кто-то – наивный полудурок из Мюрнеса, который вряд ли понимает, где находится и что происходит.

Но, кажется, ванахеймка не желала его слушать.

– Я не собираюсь ничего с тобой обсуждать, – она отвернулась, чтобы уйти, но Локи снова её остановил. Если потребуется, царевич будет удерживать Сибиллу силой – чтобы не дать ей уйти, он пойдёт на всё, даже если это поставит под удар их репутацию.

– Небо, Сиб! Ты вообще не собираешься со мной разговаривать? Это просто смешно, не будь ребёнком.

– Ты так считаешь? – съехидничала принцесса, и асгардиец почувствовал, как у него кипит мозг.

Что он должен сказать? Что не рассказал, потому что уже и забыл, что когда-то спал с Ларой, или что просто не посчитал это важным? Но, разумеется, это было важным: Локи мог умалчивать о своих романах сколько угодно, он имел на это полное право, но не когда одна из его бывших любовниц находится рядом с Сибиллой каждый грёбаный день. После того, как у них с принцессой всё случилось так, как случилось, она имела право знать о том, кто именно ей служит.

Например, чтобы отправить Лару куда подальше в случае, если после услышанного присутствие фрейлины будет ей неприятным – Сиб могла это сделать и имела на это полное право. Это было честно. Правильно. Для Локи отношения с его принцессой были чем-то большим, чем просто постель, поэтому он хотел быть с ней честен, поэтому полностью признавал неправильность сложившейся ситуации.

И для начала, Сибилла должна была услышать правду именно от младшего сына Одина, а не от той, кого он когда-то трахал – это было унизительнее всего, и принц боялся представить, какую боль ей причинил.

– Сиб, прости, – Локи действительно сожалел. Он знал, каково это, ревновать: принц с ума сходил, когда видел своего брата рядом с Сибиллой, а ведь между ними даже ничего не было. Что бы он чувствовал, если бы у него перед носом каждый день торчал тот, кто когда-то делил с его ванахеймкой постель? Принц не умел делиться тем, что считал своим, и не хотел этого делать, и Сиб имела право на каплю собственничества так же, как он сам. – Клянусь жизнью, с тех пор, как мы познакомились, у меня с ней ничего не было. Ни разу. В день, когда я увидел тебя, я больше не мог думать ни о ком другом, и…

– Ох, да заткнись уже! – раздраженно выцедила Сибилла и сердито уставилась в лицо принца. Он был почти уверен, что ей хотелось ударить его и, если бы это помогло, Локи без колебаний позволил бы ей избить себя хоть до полусмерти. Да она могла хоть ножом его изрезать, царевич не возражал! Он мог вынести всё, что Сиб захочет ему дать – только не её презрение. – Можешь не распинаться, это уже не важно.

– Но…

– Меня не волнует, было ли у тебя что-то с ней, когда я жила в Асгарде. С ней, или с кем-либо ещё, так что, не утруждайся… Эгиль!

Полудурок, услышав своё имя, глупо моргнул и посмотрел на принцессу. Она отвернулась от Локи и с нежной улыбкой обратилась к конюху.

– Эгиль, милый. Не хочешь слепить для меня снежного великана? Как того, который ты показывал мне у конюшен недавно, ты помнишь?

Дурачок кивнул и огорченно поджал губы.

– Тот снеговик потёк, принцесса. Дядя Магнар ругал Эгиля за то, что Эгиль нанёс к коням воды.

– Здесь поблизости нет кузниц с их жаром, милый. Твой снежный великан не растает и простоит до самой весны. Вон там, под деревьями есть чистый снег. Слепишь для меня? Мне будет приятно, – маленькой ручкой в синей перчатке Сибилла указала на покрытые снегом сосны в тридцати футах от них. Эгиль с готовностью закивал и, переваливаясь с ноги на ногу, понёсся прочь, а когда убежал достаточно далеко и скрип снега под его сапогами стих, принцесса снова повернулась к Локи.

И на её губах больше не было той нежной улыбки, которую она дарила полудурку.

– Чёрт бы тебя взял, Локи Одинсон! – выцедила Сиб. – Неужели ты думаешь, что я наивная идиотка, которая верила в твою честь и добродетель? Я слишком хорошо знаю мужчин, чтобы полагать, что принц крови ни разу не воспользовался своим положением, чтобы затащить кого-то в постель! Вы все одинаковые.

Локи предпочёл бы этого не слышать. Говорить о женщинах, которые грели его постель с той, кого он любил больше всего на свете, было, мягко говоря… странно. Принц не хотел, чтобы Сибилла видела его таким, знала об его пороках. Царевичу было плевать, что говорят и думают о нём другие, он мог бы послать в пекло даже самого Одина, но эта ванахеймка была единственной, чьи слова действительно его волновали. Чьё мнение о нём казалось Локи не просто важным, а решающим.

Если она перестанет видеть в нём свет, если разочаруется и отвернётся, то в чём смысл? Принц мог вынести презрение от кого угодно, но только не от неё.

– Милая, послушай… – он снова пытался заговорить, но принцесса опять перебила. В гневе она была настоящей царицей – твёрдой и непреклонной, и асгардиец обожал то, как Сибилла злилась, пусть даже и на него. В её драконьей ярости было что-то, что восхищало.

– Нет, это ты послушай, – отрезала она. – И советую тебе запомнить мои слова хорошо, потому что я не собираюсь их повторять. Я знала, что в ту ночь… в ночь моей помолвки, я не была у тебя первой. И даже не второй. Но мне было плевать, ясно?! Я знала, на что иду, поэтому не собираюсь делать трагедии и разыгрывать драму, я взрослая девочка и могу пережить, что до моего появления, у тебя была своя жизнь. Какой бы она не была.

Локи моргнул. Он ничего не понимал: если ей не противны его прежние женщины, тогда, что не так?

– Тогда, почему ты на меня злишься? Сиб, это в прошлом. Я уже не тот, каким был прежде, ты всё, что мне нужно, и я…

– Ты хоть понимаешь, как это унизительно?! – но принцесса снова не дала ему договорить. Эгиль скатывал большой снежный шар на самом краю площадки и не мог её слышать – слава небу, потому что если бы кто-то их подслушал, они вряд ли смогли бы оправдаться. – Я думала, она любовница Тора, а оказалось, что твоя!

Тут царевич запутался окончательно.

– Тора?.. При чём здесь мой брат?

– Да при всём! – Сибилла почти кричала, но потом опомнилась, глубоко вдохнула и продолжила дальше, но уже тише. – В день, когда Лара пришла ко мне в услужение, то ясно дала понять, что спит с кем-то из принцев. И угадай, на кого я подумала? Конечно же, на Тора, ведь я была влюблённой идиоткой и не хотела замечать бревно в твоём глазу.

Что ж, это было… неожиданно. Локи переваривал услышанное, а принцесса продолжала:

– Но хуже всего знаешь что? Что ты прекрасно знал о том, что она служит мне, но ничего не сказал. Ты был в моей спальне вчера, когда она чуть не застала нас, но молчал! Ты хоть подумал, каково мне теперь – смотреть на неё каждый день и знать, что у тебя с ней что-то было? Ты знаешь, какой идиоткой я себя чувствую, ты, самовлюблённый кусок…

– Послушай, детка, – принц снова заговорил, и на сей раз Сибилла позволила ему сказать. Её ярость достигла пика, и она попросту ею захлебнулась. – Я понимаю, что поступил плохо. Но когда я узнал, что Лара пришла к тебе в услужение, то к тому времени не виделся с ней уже много недель, а мы с тобой ещё не были так близки, как сейчас. Тогда это не имело значения, поэтому я просто выбросил ту историю из головы и сосредоточился на других вещах Послушай, я не могу изменить прошлое, но я не могу позволить, чтобы оно повлияло на наше настоящее. Пожалуйста, Сибилла.