Текст книги "Во имя наших царств (СИ)"

Автор книги: big_bad_barnes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 44 страниц)

А в это время, в тронном зале Одина играла музыка и возносились тосты за счастье жениха и невесты.

========== Глава 27. В одной лодке. ==========

Комментарий к Глава 27. В одной лодке.

Привет, дорогие! Надеюсь, вам понравилась предыдущая часть, поэтому держите следующую. Извините за задержку, ко мне на пару дней прилетали родители, и у меня не было времени писать)

Всем добра!

Страница фика на тамблере:https://bigbadbarnes.tumblr.com/

– Сегодня ты просто светишься, сынок. Я удивлена.

Локи отрезал большой кусок мяса и отправил его в рот. Да, это так. Этим утром он впервые за долгие месяцы чувствовал себя счастливым.

– Почему удивлена, мама?

– В последнее время ты пребывал в дурном настроении, а после возвращения с гор даже не пришел меня навестить, – Фригга пожала плечами. Было около девяти, и на завтрак в покоях царицы были приглашены все члены семьи, но явился только её младший сын. Царевич знал, что Один не почтил их своим присутствием, потому что принимал набежавших просителей, а Тор просто не мог встать на ноги после количества выпитого на пиру. Ну, а Сибилла… Что ж, Локи бы её появление удивило, ведь принцесса вернулась в свои покои всего за час до рассвета и теперь, должно быть, всё ещё сладко спала в своей постели.

Эта мысль заставила царевича улыбнуться.

Да. Сегодня у него определённо был повод улыбаться.

– Прости, я был занят, – ответил Локи, запивая мясо терпким вином. У него давно не было такого отменного аппетита: принцу казалось, что он может проглотить целого жареного поросёнка и запить всё бочонком красного, но всё равно не наестся. Еда казалась ему как никогда вкусной. И это зимнее утро – прекраснее многих. Даже воздух, которым дышал царевич, был сладким и бодрящим, как бывало, когда после опостылевшей зимы наконец-то ощущаешь первый весенний дух.

Локи чувствовал себя таким счастливым, что хотел кричать об этом во всё горло, но Фригга не могла знать, почему её младший сын так весел. Пожалуй, даже если бы принц решил во всём ей признаться прямо здесь и сейчас, то мудрая царица Асгарда едва ли сподобилась бы поверить услышанному. Не прошло и дня, как её драгоценный первенец обручился, а всего несколько часов спустя Локи лишил невинности его прекрасную невесту. Как в это вообще можно поверить?

Он – последыш, без амбиций и притязаний на престол, презираемый отцом и собственным народом, получил то, что предназначалось наследнику. Это просто невероятно.

Царевичу всё ещё казалось, что прошлая ночь была лишь плодом его фантазии, но смятые простыни и пара длинных тёмных волос, которые принц нашел в своей постели утром, свидетельствовали в пользу того, что он не спятил. Прошлой ночью в его спальне была женщина – впервые за полгода. И хоть наконец-то иметь секс было неплохо само по себе, улыбку на губах младшего сына Одина вызывал не сам факт секса, а то, с кем именно он был. Принцесса Сибилла Ванахеймская – та, которая обещана его брату, будущая царица Асгарда, самая завидная невеста во всех девяти мирах, теперь принадлежит ему, и ничто на свете не способно этого изменить.

Она может быть помолвлена с Тором, может стать его женой и в глазах всей Вселенной быть ею, но Сиб уже никогда не будет его по-настоящему. Было кое-что особенное, что они с Локи разделили и что осталось только между ними, ведь что бы ни случилось дальше, ничто не сможет изменить тот факт, что именно он был её первым мужчиной. И хоть принц обычно плевать хотел на добродетель тех, с кем спал, то, что в памяти его любимой ванахеймки он навсегда останется первым, согревало его сердце как ничто другое на свете.

– Хотела бы я знать, чем ты был занят, – усмехнулась царица. – Порталы защищены. Царство спокойно. Я почти уверена, что дело в какой-нибудь девице… Ты ничего не скрываешь, дорогой?

Локи снова улыбнулся и отпил ещё вина. Сегодня ему даже лгалось как никогда легко – однако, какой чудесный день!

– С чего ты взяла, что дело в девице?

– Твой брат наконец-то обручен. Закономерно, что у тебя рано или поздно тоже появится желание обрести супругу, – Фригга пожала плечами.

Сибилла был единственной, кому принц готов поклясться в вечной любви, но раз он не мог жениться на ней, то женитьба не интересовала его вообще.

– О, нет, – Локи покачал головой. – Это вряд ли.

– Отчего так, сынок? Уверена, отец найдёт для тебя подходящую невесту, когда ты этого захочешь.

Кто мог быть подходящее его Сиб? Да скорее Один собственными руками наденет корону на своего младшего сына, а старшего отправит на конюшню, чем случится так, что найдётся женщина, которую Локи желал хотя бы вполовину так сильно, как свою ванахеймку. Она была великолепна, и когда принц думал о том, как её маленькое тело выглядело под ним всего несколько часов назад, то у него снова начинало гореть в штанах.

Если бы Локи не знал, что для первой ночи Сиб одного раза более чем достаточно, то не выпустил бы её со своей постели до самого рассвета. Проклятье, её тело было таким горячим, а сама она казалась такой тугой и влажной, что Локи удивлялся, как сумел продержаться достаточно и не кончить через десять секунд. Это было чудом, ведь когда принц вспоминал её сладкий запах, то его рот наполнялся слюной, а собственное воображение начинало играть с ним злую шутку. Она была так… Проклятье, у него просто нет слов! Наверное, сама Вселенная решила воздать ему за страдания последних дней, потому что царевич понятия не имел, как ещё объяснить тот невероятный факт, что женщина, которую он безнадёжно любил и хотел многие месяцы, была наконец-то его.

А ведь ещё вчера Локи всерьёз собирался просить отца отправить его подальше от дворца… Когда Сиб появилась в тронном зале в том долбаном красном платье, когда стояла рядом с его идиотским братом и с молчаливой покорностью принимала поздравления, младшему сыну Одина казалось, что его жизнь кончилась, но теперь он едва ли сможет оставить принцессу, даже когда она выйдет за Тора.

Сибилла была его.

Его. Она не принадлежит ни наследнику, ни Ралларду, ни Всеотцу или Ванахейму. Принцесса принадлежит Локи, а он принадлежит ей, и этого не изменит ни её лживая помолвка, ни ничтожный брак – асгардиец её не оставит. В конце концов, почему нет? Его тупоголовому братцу наверняка будет плевать, даже если в первую брачную ночь он обнаружит, что его молодая жена не невинна – к счастью, Тор никогда не был ханжой, да и Локи сомневался в том, что будущему царю будет до этого дело. Наследнику придётся проводить с ней одну-две ночи в месяц, чтобы обеспечить Асгарду новых наследников, только и всего. Пожалуй, возможное светловолосое потомство брата было единственным, что омрачало планы Локи, но, в конце концов, у Сибиллы с таким же успехом мог бы родиться и темноволосый ребёнок… Верно?

Если новый принц или принцесса появятся на свет без золотых волос Тора, то вряд ли это вызовет подозрения, ведь у будущей царицы локоны тёмные, почти чёрные. А то, что будущий наследник трона может быть чуть похожим на Локи, то и что с того? Мало ли детей рождаются похожими на кровных родичей? Даже Фригга не заподозрит неладное – её даже умилит, что маленький принц так похож на родного дядюшку.

Стоп, это уже слишком. Разумеется, асгардийцу хотелось быть рядом с Сибиллой любым способом, и он бы хотел иметь с ней ребёнка однажды, но не так. Женщина, которую он любил, заслуживает большего, чем жить в постоянном страхе быть пойманной, опозоренной и лишенной короны, не говоря уже о том, чтобы врать об отце своего ребёнка. Она этого не заслуживает, но Локи ещё не придумал, как им быть дальше. Он подумает о будущем завтра. Сегодня он сполна наслаждался случившемся прошлой ночью, и ничто не могло омрачить эту сладкую эйфорию.

Даже его брат, который всё же решил почтить их своим присутствием и собственной персоной явился в покои матери.

Наследник пришел, когда Локи и Фригга почти закончили завтракать и, не говоря ни слова, со смачным зевком уселся за стол и сразу потянулся к элю. Он выглядел не выспавшимся и помятым, его лицо чуть опухло, но раз Тор сумел встать в такую рань, значит, всё не так уж и плохо. Когда первенец Одина напивался слишком сильно, то не выходил из своих покоев до самого вечера – в такие дни с ним сидела Сиф, но Локи сомневался, что воительница станет приходить к его брату теперь.

Кстати, он не помнил, чтобы видел её на пиру… Наверное, вчера бедняжка чувствовала себя так же дерьмово, как и сам принц – конечно, до того, как Сибилла окликнула его в том коридоре. Локи было её жаль, но он ничего не мог изменить.

– Мама. Брат, – наконец, решил поздороваться Тор. Правда, это случилось только после того, как он прикончил полкружки эля и вздохнул в облегчении.

– Доброе утро, дорогой, – приветливо улыбнулась Фригга. – Хорошо провёл время вчера?

Тор пожал плечами.

– Неплохо. А где отец?

– Понятия не имею. Наверное, у него возникли неотложные дела.

– А моя невеста? – моргнул наследник, допивая кружку до конца. – Разве теперь она не должна присутствовать на семейных обедах?

Ещё вчера то, что Тор назвал Сибиллу своей невестой, довело бы Локи до сумасшествия, но только не сегодня. Заявление брата даже вызвало в младшем царевиче новую улыбку, но не потому, что он радовался за наследника, вовсе нет. Дело в другом. Локи понимал, что сколько бы раз Тор не называл ванахеймку своей невестой, то, что произошло между ней и его младшим братом накануне, было важнее и весомее любых ярлыков. Сиб любила его настолько, что не побоялась пойти до конца, и это тешило самолюбие царевича достаточно сильно, чтобы он мог смотреть на мелочи вроде того, как его брат называет принцессу, со здоровым снисхождением.

Фригга улыбнулась.

– Должна. Но, наверное, бедняжка устала после вчерашнего.

О, ещё как! Локи спрятал ухмылку.

– Странно, – хмыкнул Тор. – Вчера она ушла не слишком поздно.

– Помолвка – это тревожное событие для девицы, сынок, – сказала царица. – Я знала вашего отца всю жизнь, но всё равно в день, когда ваш дед нас обручил, ужасно волновалась.

Наследник нахмурился.

– Тоже мне, большое дело. Не пойму, отчего такой шум? Помолвка и помолвка, да и чёрт с ней. По большому счёту, что изменилось?

Да уж, действительно? Но у Фригги было другое мнение.

– Тебе пора научиться дальновидности, сынок.

– О, неужели?

– Может, в твоей обыденной жизни ничего не изменилось, но теперь, когда вы официально обручены, вся Вселенная знает, что Асгард и Ванахейм заключили союз. И этот союз означает, что раз Беалинги теперь практически наша родня, то мы будем отстаивать их интересы так же, как они станут отстаивать наши. Если раньше наша дружба была формальной, то теперь появились крепкие гарантии того, что союз между нашими царствами не разрушится. В частности для Сибиллы это означает, что если кто-то посмеет покуситься на её жизнь снова, то мы сможем защищать её, как твою невесту, а не как иностранную гостью, и это уже совершенно другой разговор.

– Я и так был готов защищать её, не как гостью, – проворчал Тор. Ему не нравилось, когда его учили политике. Особенно с похмелья! – Но отец решил, что нам следует снова подставить щеку, разве нет?

– Прекрати жаловаться на отца, дорогой. Это начинает утомлять, – вздохнула Фригга, и Локи хмыкнул. Неужели это достало не его одного? – Хотя, я рада, что ты относишься к Сибилле, как подобает. Неужели ты наконец-то проникся к ней, сынок?

Наследник пожал плечами.

– Не больше, чем раньше. Она славная, да и ладно. Но, раз всё уже решено и за меня, и за неё, то что я за царь, если не смогу защитить собственную жену?

– Ты ещё не царь, и Сибилла ещё не твоя жена, – напомнил Локи. Он не собирался ввязываться в разговор, это вышло само собой, но Тор не обиделся, а неожиданно принял слова брата за выражение поддержки. Интересно, что у этого белобрысого идиота в голове? Иногда Локи вообще не мог понять логику его мыслительных процессов.

– Верно! – наследник взял прожаренное куриное бедро и ткнул им в сторону брата. – Локи прав. Как насчёт коронации, мама? Насколько я помню, отец обещал надеть на меня корону после помолвки, разве нет? Вот, я помолвлен, как вы и хотели. Что насчёт всего остального?

Фригга снисходительно посмотрела на сына и покачала головой, а Локи едва сдержался, чтобы не застонать. Неужели всё сводится к короне? Помилуй небо! Интересно, когда этот идиот получит долбаный трон, на что он станет жаловаться тогда? Что у него закончились враги, чтобы воевать?

– Всему своё время, дорогой. За пару недель до твоей свадьбы или сразу после неё, твой отец этого ещё не решил, но это случится не раньше весны.

– Три месяца?! К чему ждать?!

– Для начала, мы не станем утраивать праздник зимой, – терпеливо ответила царица. – Весной мы сможем принять всех гостей, которые захотят прибыть и на коронацию, и на свадьбу.

– Почему не можем сейчас?! У нас огромный дворец! – не унимался Тор, и Локи не выдержал. Кажется, он ошибался, что общество брата не сможет испортить его настроение. В конце концов, оно начало его бесить, не прошло и четверти часа.

– Для начала потому, что чтобы созвать всех гостей и подготовиться к их прибытию, уйдут недели, – раздраженно проворчал младший царевич. – К тому же, гости прибудут не одни, а с семьями и собственными свитами, а даже в тронном зале недостаточно места, чтобы разместить всех! Слуг и воинов придётся селить в шатрах, а зимой вне дворцовых стен они себе задницы поотмораживают! Ясно? Не веди себя, как капризный ребёнок, и научись терпению, в конце-то концов.

– Я и сам знаю, как мне себя вести, брат, – мрачно выцедил Тор. Ответ матери его слишком разочаровал, чтобы терпеть снисходительность ещё и от младшего брата.

Локи поднял бровь. Вдруг, царевич ощутил такое раздражение, что и сам не понял, откуда оно взялось. Иногда ему казалось, что Тор бесил его безо всяких причин, уже только потому, что просто существовал! И на этого капризного мальчишку Один собирается весной надеть корону? За него они выдают Сиб? Это казалось таким бредом, что Локи хотелось смеяться.

– Достаточно, – и хоть Фригга поспешила прекратить ссору прежде, чем она успела начаться, хорошее настроение её младшего сына исчезло безвозвратно.

Проклятье, как они его достали… Этот идиот Тор, Всеотец и даже мать, которая всё ещё вытирала своему драгоценному первенцу нос, не видя, что он собой представляет. Бесценный наследник Одина – не более чем скверный, самовлюблённый, бестолковый мальчишка, а не взрослый мужчина, и когда Локи смотрел на него, то ему становилось тошно. И если царевичу было уже плевать на то, что его братец сотворит с Асгардом, то Сибилла была ему не безразлична, и если глупость наследника однажды погубит её, Локи мог поклясться, что жизнь положит на то, чтобы царствование царя Тора было недолгим.

– Похоже, нет, потому что иногда ты ведёшь себя, как последний кретин, – выцедил младший сын Одина. Он не собирался заводиться, но когда подумал о Сиб, это вышло само собой, и на сей раз наследник не стерпел.

– Знай своё место, брат, – ответил Тор, хмуро косясь на Локи из-под светлых бровей. – Да, мы одной крови, но не забывай, что я – твой будущий царь.

Темноволосый принц хмыкнул. О! Он бы многое отдал, чтобы об этом забыть. Как и то, что каким-то чудом в них с Тором текла одна кровь.

– Ты процарствуешь недолго, если будешь вести себя так, как ведёшь сейчас, – кинул Локи.

– Ты мне угрожаешь?!

– Я ставлю тебя перед фактом.

– Локи прав, дорогой, – мягко сказала Фригга. Она истолковала грубость младшего сына как заботу о старшем брате – или напротив, всё поняла верно, но вмешалась, чтобы прекратить начинающуюся грызню. Царица не любила, когда её сыновья ссорились, но Локи был не в том настроении, чтобы стать на горло собственной песне в угоду матери. Этому не бывать. – Скоро ты станешь царём, и будет не лишним, если ты научишься думать и о…

– Хватит, мама, – но Тор жестко оборвал царицу. Его взгляд потяжелел. – Я не нуждаюсь в поучениях. Ни в твоих, ни в брата.

Фригга неловко пожала плечами и замолчала: она знала нрав своего первенца достаточно, чтобы понимать, что он успокаивался так же медленно, как и заводился, поэтому решила не раздражать его ещё сильнее. Наследник добр к тем, кого любит, и его нелегко разозлить, но если это всё же случалось, то усмирить гнев Тора становилось так же непросто, как и контролировать его в этом гневе.

Локи тоже прекрасно это знал. Как и то, что Всеотец не выносит истерик своего драгоценного наследника, особенно если они выходят из-под контроля и расплёскиваются по дворцу, поэтому младший принц просто не мог устоять от соблазна его спровоцировать. Он знал, что Тор поведётся. Как всегда. Локи требовалось просто сделать маленький толчок в нужном направлении и наслаждаться содеянным.

– Тебя бы никто не поучал, если бы не страх, что ты сожжешь Асгард в первый же день своего царствования, – отрезал младший царевич. Стоило ли ему заводить брата? Нет. Это было подло и не достойно высокого титула Локи, но ему хотелось, чтобы Тор купился и показал себя с худшей стороны. Ему хотелось, чтобы все видели, кого собираются короновать! Это был плохой поступок, но Локи ничего не мог с собой поделать – соблазн был слишком велик. – Ты как дитя с факелом на сеновале.

– Локи, перестань, – попросила Фригга, но было поздно. Брошенный уголёк попал точно в цель – и пламя вспыхнуло. Наследник взбешенно грохнул по столу кулаком так, что зазвенела посуда, и перевернулся пустой бокал одного из нетронутых приборов.

– Не искушай меня, брат! – проревел Тор. – Клянусь Вальхаллой, я не потерплю издёвок!

Локи моргнул. О, наследник так предсказуем… Утомляюще предсказуем.

– И, что ты сделаешь? – спросил царевич. Он сделал последний глоток вина. – Убьёшь меня?

– Проучу, – пообещал наследник, но младший принц его не боялся. Всё, что Тор мог сделать, он проделывал уже десятки раз, и Локи сомневался, что брат способен выдумать что-то новое.

– Как? Положишь на меня свой дурацкий молот, или вроде того? – царевич усмехнулся. Когда Всеотец вверил Мьёльнир своему наследнику, Тор проделал эту шутку почти над всеми, кого знал, разве кроме самого Одина да Фригги. Как-то бедняга Фандрал, поверженный в тренировочной драке, пролежал под чёртовым молотом несколько часов, прежде чем Тор натешился и снял с него свою новую игрушку.

Локи тоже доставалось, причём не раз.

Старший принц фыркнул. Он предсказуемо оставил физическую расправу до момента, когда царица не будет присутствовать при этом, и решил выйти из ситуации, сделав вид, что ему нет дела до слов брата.

– Нет, – Тор пожал плечами. Наследник пытался изобразить спокойствие, но его выдавало лицо – красное, как и прежде, а значит, внутри Тор клокотал, словно кипящий котёл. – Знаешь, я тебя прощу.

– О, вот как?

– Ты просто завидуешь, брат, вот и всё, – кинул царевич со всем равнодушием и пренебрежением, на какое способен. – Весной я стану царём. Я, не ты! И я женюсь на самой завидной невесте девяти царств, а тебе светит разве её фрейлина. Тебя просто душит зависть, что на меня наденут корону, а ты так и останешься принцем. Ты всегда будешь принцем, Локи, просто смирись. Ты просто жалкий неудачник.

– Тор! – ахнула царица, не веря своим ушам, но наследник поднял руку, заставляя её молчать. Его тон сочился обидой и презрением.

– И ты тоже хороша, мама. Вы с отцом нарочно оттягиваете день, когда вам придётся передать мне корону, потому что боитесь потерять власть. Вы все просто кучка лжецов! Вы жалкие, лживые, завистливые трусы!

Наверное, в другой ситуации слова Тора о зависти и Сибилле взбесили бы его младшего брата и заставили бы царевича ответить какой-нибудь гадостью, продолжая ссору до бесконечности, но раз Локи нарочно спровоцировал наследника, то ожидал подобной реакции. Эти горькие слова были не слишком высокой платой за то, что ему успешно удалось вывести Тора из себя, поэтому младший сын Одина не собирался оскорблять брата в ответ, а изобразил смиренное послушание и приготовился наслаждаться плодами своих деяний.

О, это будет забавно!

Только Фригга больше не собиралась терпеть непочтение от собственного первенца. Она смерила его полным холода и терпеливого гнева взглядом, а потом не спеша вытерла губы салфеткой, отложила её в сторону и сказала:

– Если ты так считаешь, значит, ты ещё не готов занять место отца на троне.

– Я готов, и ты прекрасно это знаешь, мама, – огрызнулся Тор. – Вы просто боитесь, что скоро мои деяния затмят любого, кто был до меня, и меня назовут величайшим царём в истории. Я смогу затмить отца, и вы это знаете, поэтому нарочно сдерживаете меня и не даёте мне воли!

В подтверждение своих слов, он снова грохнул кулаком по столу, и царице пришлось чуть повысить голос, чтобы вернуть сына к реальности.

– Цари не выше терпения и скромности, Тор. И смирения принимать советы от тех, кто прожил на свете гораздо дольше и добыл больше мудрости. Те, кто слишком стремятся к власти, рискуют быстро её утратить, поэтому умерь пыл, сын. Ты получишь корону тогда, когда твой отец сочтёт тебя готовым к правлению, ни раньше, ни позже, поэтому будь благодарен за то, что имеешь, и потрудись сделать так, чтобы твои слова остались в этих стенах. Если Один узнает о том, что ты здесь наговорил, то поверь, тебе придётся худо.

Локи знал, что его брат не сможет сдержать язык за зубами и наверняка ещё до полудня разнесёт свой гнев по дворцу и всем ближайшим тавернам, поэтому, когда Тор гневно вскочил с кресла и без слов вышел из покоев, царевич ощутил непередаваемое чувство полного удовлетворения. Вряд ли истерика наследника помешает его коронации, но она наверняка порядочно попортит кровь и Фригге, и Всеотцу, поэтому Локи не жалел о содеянном ни капли. Принц не сочувствовал даже матери, хотя в первые мгновения после ухода Тора она выглядела такой ошеломлённой и потерянной, что в другой ситуации Локи наверняка бы ощутил угрызения совести за то, что заставил её страдать, но только не теперь.

Сейчас они с Одином этого заслуживали. Принимая решение возвести на трон такого царя, они заслуживали первыми испить из чаши своих деяний.

– Не принимай близко к сердцу, – сказал Локи, как ни в чём не бывало, но он был наивным дураком, если считал, что сможет обмануть Фриггу. Холодный взгляд матери стрельнул вверх и пронзил царевича насквозь.

– Зачем ты это сделал, Локи? – спросила царица. Принц невинно поднял брови.

– О чём это ты?

– Ты знаешь крутой нрав своего брата. Ты не мог просто промолчать?

– Я уже устал молчать, мама, – царевич нахмурился. У него пропал аппетит, и он отодвинул золотую тарелку подальше, словно даже вид пищи был ему противен. – Этот дурак не готов править. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы…

– Ты нарочно его спровоцировал, разве нет? – но Фриггу было не так легко обмануть. Она откинулась в кресле и сердито поджала губы. – Зачем, Локи? Я знаю, иногда Тор бывает невыносим, но тебе известно, каков твой брат! У него горячая голова, а ты подливаешь масла в огонь, словно не знаешь, что это пламя сожжет нас всех.

Локи сжал челюсть. Выходя из своих покоев час назад, он был уверен, что ничто не свете не испортит его настроение в этот прекрасный день, но ещё нет и полудня, а принц уже ненавидел весь мир. Внезапно даже воздух в покоях его матери показался ему до ужаса тошнотворным.

Вот бы рассказать этим идиотам о том, что произошло прошлой ночью! Принца так и подбивало раскрыть рот и начать рассказывать подробно и в красках, пока лицо Фригги меняет цвет – так сильно ему хотелось отомстить царице Асгарда за её слепую привязанность к Тору. О, правда о Локи и Сибилле определённо испортит Фригге существование! И не только ей! Принц многое бы отдал, чтобы увидеть членов своего тупого семейства в момент, когда они услышат об их с Сиб маленькой тайне. В своём воображении царевич видел их лица так ясно, словно это происходило наяву… Царица наверняка ничего не скажет, но то, как она побледнеет, будет красноречивее любых слов. Один же напротив – сначала усомнится в правдивости услышанного, ведь правда слишком невероятна, чтобы в неё поверить, но затем станет говорить много и грозно, как и Тор, конечно же. Интересно, взбесится ли наследник достаточно, чтоб броситься на брата с кулаками? Локи думалось, что да. Всеотцу пришлось расшаркиваться перед жирным ванахеймским послом ради того, чтобы его золотому первенцу досталась самая завидная из невест, но теперь она никогда не будет принадлежать Тору по-настоящему. Всё впустую.

Сибилла любит Локи – не его брата. И принадлежит Локи, а не его брату. Наверное, было странно злорадствовать по этому поводу, но младший сын Одина ничего не мог с собой поделать.

– Знаешь, мама, – эта сладкая мысль утешила принца достаточно, чтобы он сдержал раздражение и не устроил сцену вслед за наследником. Вместо этого он вытер пальцы салфеткой, положил её на стол и отодвинул кресло. – Когда Асгард поглотит пламя, может тогда ты наконец перестанешь боготворить своего драгоценного Тора и увидишь, что он собою представляет.

– Я прекрасно знаю, что он собою представляет, – отрезала Фригга. – Твой брат импульсивный. Горячный. Несдержанный. Да. Но у него золотое сердце и он истинный сын своего отца, и однажды…

Но Локи не дал ей договорить. Он скривился.

–…и однажды станет великим царём, ага. Я уже это слышал. Только, как бы сильно ты этого не хотела, это вовсе не значит, что так и случится, мама. Никто не меняется так сильно. Жаль, что чтобы понять это, тебе придётся наблюдать, как его идиотское правление погубит царство, созданное нашими предками.

С этим принц встал и направился в сторону двери, а царица не стала его останавливать. Девять царств! Когда Локи покинул покои Фригги и пошел по коридору к лестнице, от абсурда происходящего ему хотелось орать на весь дворец. Царь и царица понимают, что надевают корону на безумца, но всё равно собираются это сделать. Они готовы отдать Асгард в руки мальчишки и позволить ему играть судьбами народов во имя собственного тщеславия – что угодно, только бы не отдавать трон достойнейшему, и от осознания этого царевичу хотелось биться головой о стену. Это было… больно? Нет, принц давно привык к жизни в тени и пренебрежению. Это было ожидаемое разочарование, но асгардийцу всё равно до смерти хотелось расплескать свою горечь по всему миру.

Если бы он мог что-то сделать… но что? Даже если Тор спалит Асгард до угля, то Один и тогда не лишит его права на трон, хотя, возможно, Фандрал прав, и терпение царя не бесконечно? Такой исход маловероятен, но что, если наследнику станет глупости совершить нечто до того ужасное, что Всеотцу придётся его наказать? Да, такое вряд ли случится, но ещё сутки назад Локи думал, что больше никогда не заговорит с Сибиллой, а всего несколько часов назад она лежала в его постели. Если звёзды сходятся благоприятно, случается даже невозможное.

А что, если помочь звёздам сложиться так, чтобы Тор совершил самый идиотский из своих поступков и этим наверняка вывел бы Одина из себя? Возможно, требуется лишь крошечное, безвредное вмешательство, какая-нибудь простая наживка – если её подвесить правильно, то наследник не сможет устоять. Разумеется, Тор останется жив, возможно, его временно изгонят из Асгарда, или что-то вроде этого… Почему нет? Локи уберёг бы Асгард от царя-идиота. Утёр бы нос всем, кто его презирал, но главное, помолвка Тора с Сибиллой была бы расторгнута, а тогда Локи получил бы всё.

Эта мысль показалась принцу такой заманчивой, что на несколько мгновений он остановился прямо посреди золотого коридора, словно боялся спугнуть её полёт. Да, Локи мог бы это обдумать, но… Царевич вздохнул и продолжил идти. Нет, он не может. Как бы Тор не выводил его из себя, каким бы огромным не казался соблазн получить Сиб, но они братья, и Локи не может так поступить. Это слишком, даже для него.

Асгардиец миновал этаж своих покоев и спустился по лестнице вниз до самого конца – он собирался направиться в библиотеку, чтобы посидеть в тишине и привести мысли в порядок. После вчерашнего пира в чертогах дворца Одина было пусто, ведь большинство придворных и дежурившая ночью стража всё ещё отсыпались в своих постелях, но даже так планы Локи прошмыгнуть незамеченным провалились, ведь у ведущей в сад двери он неожиданно столкнулся с леди Сиф.

Вот, чёрт…

Они не виделись с тех пор, как принц отправился в горы, а не разговаривали и того дольше – с того самого дня, когда во дворце сработала тревожная сирена, и Локи обвинили в том, что он напугал тех стражников. Тогда царевич наговорил ей такого, о чём потом успел пожалеть, но у него не было возможности извиниться за свои слова, ведь они больше не бывали наедине, а нарочно искать встречи с Сиф Локи не собирался. Да, и зачем? У принца были дела поважнее. Вот и теперь, когда воительница совершенно неожиданно налетела на него в пустом коридоре и предсказуемо не сказала ни слова, продолжая игнорировать его существование, сначала царевич решил проигнорировать её в ответ и пойти мимо, но вдруг остановился и задумался. Он понятия не имел, что на него нашло: то ли примирение с Сибиллой действовало на него благотворно, то ли то, что царевич в полной мере понимал чувства Сиф касательно помолвки Тора и сочувствовал ей, но в следующую секунду он оглянулся вслед уходящей воительнице и окликнул её по имени.

– Сиф!

Локи ожидал, что она сделает вид, будто не услышала его и пойдёт дальше, но вдруг девица остановилась. Она была одета в привычную броню, волосы – тщательно зачёсаны назад, но выражение её лица показалось принцу каким-то странным: сегодня на нём не было того высокомерного раздражения, которое появлялось всякий раз, когда Сиф смотрела на Локи. Там не было ни злости, ни обиды, ни желчи – ничего, что за последние месяцы стало привычным, и когда принц смотрел в красивое лицо воительницы, то видел там абсолютное равнодушие и спокойствие в глазах – до того неожиданное, что царевич растерялся.

Почему она так спокойна?

Когда они разговаривали в последний раз, Локи повёл себя как последний ублюдок – он ранил её чувства, задел за живое, а Сиф такого не прощает. Принц был знаком с воительницей целую вечность и знал, что она ничего не забывает и не умеет отпускать обиды, поэтому внезапное отсутствие враждебности к нему показалось Локи настораживающим.

Что с ней случилось?

Асгардиец скорее был готов к тому, что девица из злости швырнёт в него нож или попытается задушить, чем к тому, что она просто остановится, без попыток его изувечить. Это подозрительное спокойствие казалось слишком странным, чтобы царевич не обратил на него внимание.