Текст книги "Во имя наших царств (СИ)"

Автор книги: big_bad_barnes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 44 страниц)

– Принцесса!

– Принцесса Сибилла! – начали выкрикивать то тут, то там, и ванахеймка, приветливо улыбаясь, махала им в ответ.

Кажется, она умела нравиться публике, и Локи, наблюдая за ней, почти не слышал, как в толпе кричали и его имя тоже. Народ выглядывал из лавок и таращился на проезжающих мимо всадников, а те, кто стоял ближе к дороге, рассматривали их с нескрываемым удивлением. Маленькая асгардийская девочка, сидя на плечах отца, восторженно протянулась к принцессе, и Сибилла с улыбкой коснулась её крошечных рук – это была до того умилительная картина, что Локи не сомневался, что ванахеймка сумела растопить сердца толпы. О, когда Фригга узнает, как тепло приняли Сибиллу асгардийцы, то наверняка пожалеет о том, что не отправила с ней Тора насильно – жених и невеста вместе перед восторженной публикой, вот был бы спектакль! Предвкушение разочарования матери так потешило младшего сына Одина, что он не смог не улыбнуться.

Но рядом с Сибиллой едет Локи, а не его брат. Это их имена кричит народ, и все эти зеваки смотрят только на них двоих. На короткое мгновение принц поддался соблазну и представил, что они едут сквозь толпу не как будущие брат и сестра, а как царь и царица, и эта мысль показалась ему такой сладкой, что Локи хотел остаться в этой фантазии навсегда. Сибилла была бы великолепной царицей. Его царицей. Его прекрасной, доброй, великодушной царицей – любимой народом Асгарда и своим венценосным супругом, который сделал бы всё, чтобы она была здесь счастлива. Он бы бросил к её ногам всё царство, весь мир – что угодно, всё, что ей захочется и что способно её порадовать. Всё было бы именно так! Собственное воображение так увлекло Локи, что он даже не заметил, как они выехали из квартала ремесленников и свернули на менее людные улицы.

Это был богатый район, где жили многие служащие и мелкие чиновники из дворца, поэтому здесь публика почти не пялилась на проезжающих мимо царевича и царевну – этот народ и так видел царскую семью каждый день.

– Асы очень добры, – сказала Сиб, придерживая поводья.

Нет, асы никогда не были добры, по крайней мере, к своему младшему принцу. Они могли приветствовать его, но Локи знал, что народ не любил его так, как Тора. И никогда не полюбит.

– Просто ты им нравишься, – ответил царевич. Но так ли это удивительно? Он смотрел на принцессу и понятия не имел, кому может не понравиться это живое воплощение совершенства. Проклятье, Локи любил её так сильно, что чувствовал это в каждом болезненном ударе своего измученного сердца. И в какую задницу он себя втянул? – Ты всем нравишься.

– Хм. И тебе тоже? – спросила Сибилла. В её серых глазах плясали озорные искорки, и принц понял, что она снова нарочно его задирала, ведь стражники ехали на некотором расстоянии от них и не могли слышать их разговор. И Локи не был бы самим собой, если бы не принял брошенный вызов.

– Особенно мне, – ответил принц. Если Сиб пыталась смутить его, то ей это не удалось, зато удалось вызвать в нём желание отплатить принцессе той же монетой. Локи мстительно усмехнулся. – Твои губы на вкус, как небо, я тебе это говорил?

Царевич попал в цель: красивое лицо Сибиллы сначала покраснело в смущении, но вдруг стало бледнее белоснежного меха на её плаще. Она испуганно обернулась на плетущихся позади стражников.

– Что ты делаешь?! – зашипела принцесса, и Локи рассмеялся.

– Расслабься, девочка. Им сейчас не до нас, – ответил царевич, кивая на красивую служанку, которая на карачках мыла чей-то порог. Пялясь на неё, бедные воины чуть шеи не посворачивали. – Тем более, они слишком далеко, чтобы нас услышать… Или нет.

Ему нравилось мучить её, но он слишком любил принцессу, чтобы делать это долго. Сибилла осуждающе уставилась на Локи, и тот снова засмеялся.

– Ох, Сиб. Ты бы себя видела.

– Иногда я забываю, что имею дело с богом озорства, – нахмурилась ванахеймка.

– Тем удивительнее, что в царстве, полном богов грома, мудрости, домашнего очага… или как там называют членов моей семьи мидгардцы, ты проводишь время именно с повелителем обмана. Да, милая?

Принцесса удивлённо покосилась на него, но даже если она и собиралась что-то ответить, то не успела, ведь они уже добрались до цели. Торговый квартал, расположенный на побережье рядом с гаванью и Биврёстом, раскинулся перед ними, и здесь было так людно, что всадники едва могли проехать. Повсюду носились груженые телеги, кричали купцы и покупатели, бродили асгардские патрули. В этом районе всегда хватало странных чужеземцев, стекающихся в Асгард со всех уголков космоса, диковинных товаров, повсюду разносились странные запахи и звуки чужеземной речи, но Локи нравилось бывать здесь. Он хорошо знал этот район, был знаком со многими купцами и частенько захаживал в книжные лавки, где можно было раздобыть редкие работы для своей библиотеки. Но сегодня принц приехал сюда не для этого.

– Вот, – они свернули несколько раз, а потом Локи остановился. – Это здесь.

Ванахеймские купцы занимали четыре лавки: две ювелирные и две тканевые. Новенькие, ещё блестящие от свежей краски вывески, украшали чёрные драконы – символ правящей династии Ванахейма, а у прилавков толпился народ. Принц соскочил с Ворона, отдал поводья одному из подоспевших стражников, а сам придержал лошадь Сибиллы, пока она спускалась. Толпящиеся у лавок покупатели неизбежно обратили на них внимание, и принцесса ещё не успела сойти с коня, как толпа уже гудела её имя, а наружу высунулся не верящий своим глазам купец.

Это был плотный лысоватый ван, одетый так богато, словно состоял королевским вельможей, не меньше. Его пальцы были усыпаны крупными перстнями, а на толстой золотой цепи болтался медальон с огромным рубином. Завидев Сибиллу, он ринулся к ней так быстро, что Локи не успел и глазом моргнуть, как купец, раболепно согнувшись, уже целовал маленькие пальцы принцессы.

– Моя госпожа! – повторял он. – Какая честь! Какая радость!

Громкий восторг ванахеймца привлекал внимание даже случайных прохожих, и вокруг лавки стал собираться народ. Сиб мягко высвободила руку.

– Здравствуй, купец. Как твои дела?

– Вашей милостью, лучше не бывает! – восторженно воскликнул тот. Его взгляд мельком скользнул по Локи, и ван отвесил быстрый поклон. – Всеотец открыл мост, и торговля пошла в гору! Мой дед держал лавку в Асгарде при славном царе Бёре, а я и не чаял, что когда-то смогу приехать сюда и заняться делом моих предков.

Локи не помнил ни своего деда, ни времена, когда в Асгарде торговали и работали ваны, ведь это было задолго до его рождения. Да и вообще, первым ванахеймцем, которого увидел принц, был Огун, но Локи об этом умолчал. Время заняться делом.

– Как тебя зовут? – спросил царевич. Пора выполнять свои обязанности.

– Пейс, милорд, – услужливо склонился купец. Его заискивание начало утомлять. – Я торговал драгоценными изделиями в Ванахейме и немного на Ксандаре, как и мой отец до меня.

– Ты доволен новым местом, Пейс? Асгард обеспечил тебя и твоих соотечественников всем необходимым?

Из других лавок показались ещё купцы. Они подходили к принцессе и почтительно её приветствовали, а потом кланялись Локи. Одна пожилая ванахеймка – низенькая, щуплая, с длинной седой косой через плечо, ответила принцу вместо своего раздражающе лебезящего собрата:

– Вы очень добры, Ваше высочество. Мы довольны нашими лавками, и с нами хорошо обращаются.

– Как тебя зовут, добрая женщина?

– Грида, Ваше высочество. Я продаю ткани из ткацкого цеха, который принадлежит моей семье. Благороднейшие дворяне Ванахейма не брезгуют носить наряды из нашего материала. Мы занимаемся ткацким ремеслом столько, сколько Ванахеймом правят Беалинги, храни их небо.

– Этим делом занимаются все члены твоей семьи? – поинтересовался Локи. Ему было всё равно, но приличия требовали обмолвиться со старухой хотя бы парой слов.

– Да, милорд. Мой старший сын с невесткой и их детьми закупают шесть белых ванахеймских козочек у крестьян в горах, а две дюжины работниц превращают эту шерсть в кашемировые ткани. Мой младший сынок привозит в эту лавку шесть дюжин рулонов каждый день, когда открывается Биврёст, и уже до вечера народ раскупает всё до нитки, так что дела у нас идут хорошо.

Успех ванахеймских купцов не удивил принца – ткани и украшения из Ванахейма качественно отличались от асгардских, а прибытие ванахеймского посольства и присутствие ванахеймской принцессы заметно повлияло на асгардийских модниц – носить наряды, похожие на те, в которые одевалась будущая царица, стало считаться престижным. Многие придворные дамы стали носить причёски на ванахеймский лад, доставали украшения тонкой ванахеймской работы и шили платья ванахеймского кроя.

Сибилла вряд ли это понимала, но она оказала влияние на Асгард ещё до того, как взошла на его трон.

– Надеюсь, вы будете довольны нашим гостеприимством и далее, – сказал Локи. Ему хотелось скорее покончить с любезностями и вернуться обратно: быть может, принцу удастся избавиться от стражи и проехаться с Сиб наедине? Он не виделся с ней несколько дней, и это убивало его. – Но, если возникнут трудности, можете смело обращаться ко мне. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы решить ваши проблемы. Проблемы каждого из вас.

Пожилая ванахеймка с достоинством поклонилась. Её длинная седая коса черкнула каменную мостовую.

– Благодарю, благослови вас небо, наследник! И вас, моя госпожа, – она обратилась к Сибилле, а потом снова посмотрела на принца. – Пусть ваш брак будет благословен добром, а союз – таким же счастливым, каким он сделал всех нас.

Что?

Локи оторопело моргнул. Наследник? Брак? Принц был так растерян, что до него не сразу дошло, что торговка тканями просто приняла его за Тора. Ещё бы, ведь откуда ей знать, как выглядит наследник Одина? По законам логики, принцессу должен сопровождать её жених, а не деверь, поэтому так ли удивительно, что ванахеймка приняла Локи за его старшего брата?

Нет, не удивительно. Но царевич не мог отрицать, какое оглушающее влияние имели на него эти случайные слова. Его сердце заныло, и он не мог с этим справиться. Принц покосился на Сибиллу и обнаружил, что она была смущена не меньше него самого – её прелестные щечки алели ярче плаща её настоящего жениха.

– Это не… – начала царевна, но купчиха не заметила её смущения. Она коснулась руки Сиб сухими желтыми пальцами.

– Пусть небо благословит вас долгой жизнью и многими наследниками, моя добрая госпожа, – пожелала старуха. – Пусть ваш род множится, а наречённый всегда глядит на вас с такой же любовью, как делает это сейчас.

Вот, дерьмо…

Всю свою сознательную жизнь Локи был твёрдо уверен, что его невозможно смутить, но в тот день он понял, как сильно ошибался. Купчиха едва успела договорить, как кровь ударила в его лицо и зашумела в ушах так громко, что на мгновение принц перестал слышать всё остальное. Долбаная старуха! Мало того, что она несла, что попало, так ещё и несла это так громко, что её слова услышали все, кто пялился на них у ванахеймских лавок. Локи сжался. Он почувствовал, как взгляды дюжин зевак устремились в его сторону – принц ощущал их своей кожей, и это было каким-то грёбаным кошмарным страшным сном, от которого невозможно проснуться. Какого ж хрена? Локи был так унижен, что ему хотелось сквозь землю провалиться, но всё же он сумел совладать с собой и выдавил непринуждённый смешок.

– Должно быть, сегодня я на удивление хорошо выгляжу, раз меня принимают за моего старшего брата!

Толпа встретила его слова одобрительным хохотом. Наверняка смущение принца никто не заметил, и народ принял слова купчихи за обыкновенное угодничество, но прошло ещё немало времени, прежде чем сердце Локи снова забилось в нормальном ритме. Он изо всех сил пытался убедить себя, что старуха просто пыталась польстить и на самом деле не заметила в его взгляде ничего такого, но не мог справиться с ощущением, что каким-то образом выдал свои чувства. Как он мог быть таким кретином?

Ему следует лучше контролировать себя и начать думать. Холодный ум всегда был его лучшим другом, но в последнее время эмоции всё чаще предавали принца, и он чувствовал себя последним идиотом.

– Это царевич Локи, Грида. Мой будущий деверь, – негромко сказала Сибилла, но старуха скорее удивилась, чем смутилась. Она недоверчиво посмотрела на Локи, но всё же поклонилась и поспешила извиниться.

– Прошу прощения, моя госпожа. Милорд. Я приняла вас за другого.

– Не страшно, – ответил принц. Он надеялся, что его голос звучит естественно, и продолжил шутить. – Это приятная лесть, мне всегда хотелось быть похожим на наследника. Но кровь – странная вещь, что поделать.

В толпе снова послышались хохотки. Сибилла натянуто улыбнулась, и Локи чувствовал, что ей и самой уже не терпелось поскорее отсюда убраться. Сложившаяся ситуация была неловкой и для неё тоже.

– Если вам что-то понадобится, то смело обращайтесь ко мне, – подытожила царевна. – Я с радостью вас выслушаю и помогу всем, чем смогу.

– Мы молимся за вас, госпожа! – внезапно выпалил какой-то молодой ван за спиной у старой Гриды.

Это был невысокий светловолосый парень, одетый как подмастерье, но эта одежда сидела на нём, словно с чужого плеча – Локи не мог понять, почему он так подумал, но пусть. Он всё ещё нервничал из-за слов старухи, и ему было плевать на очередного воспевателя Сибиллы, что бы этот ван ей не плёл.

– Как тебя зовут? – спросила принцесса. Она поманила его к себе.

Парень вышел вперёд и подошел ближе. Он скрестил руки, почти полностью пряча их в длинных рукавах казмола, и почтительно опустил голову.

– Оливер, Ваше высочество.

– Чем ты занимаешься, Оливер? Тебе принадлежит ювелирная лавка или тканевая? – Сибилла улыбнулась, а ван мотнул головой.

– Ни то, ни другое, принцесса.

Всё ещё заботясь о словах, которые сказала старая Грида, Локи покосился в её сторону. Могла ли она в самом деле заметить то, что царевич неравнодушен к Сиб, или он просто себя морочит? Локи вёл себя, как уличный воришка, который что-то спёр из лотка и ждал, что его вот-вот поймают с поличным – это было дурацкое чувство, но он ничего не мог поделать. Принц снова украдкой покосился на старуху и обнаружил, что седая ванахеймка пристально рассматривает вышедшего вперёд соотечественника. И почему она глядит на него так… недоуменно? Принц понятия не имел, в чём дело, но этот взгляд показался ему каким-то странным, и это заставило его снова посмотреть на стоящего прямо перед ним Оливера.

Парень по-прежнему смиренно пялился себе под ноги, словно боялся даже взглянуть на принцессу, которая тем временем продолжала расспрашивать:

– Значит, ты подмастерье?

– Нет, госпожа.

– Чем же тогда ты занимаешься? – удивилась Сиб.

Стоп.

Здесь что-то не так.

Локи ощущал это кожей, каждым её дюймом – какое-то странное тяжелое предчувствие витало в холодном воздухе, заставляя принца нервничать. В чём дело? Царевич посмотрел на толстяка Пейса и заметил, что он наблюдает за молодым ваном с не меньшим недоумением, чем Грида и остальные купцы. Кажется, этот парень казался странным не ему одному, но что с ним не так? Локи пристально изучал его лицо, которое не выражало ничего, кроме глубочайшего смирения. Его черты были такими смазанными и невыразительными, что царевичу, который обладал прекрасной зрительной памятью, подумалось, что он едва ли сможет вспомнить это лицо назавтра. В нём не было ни одной примечательной детали, и именно это, должно быть, и нервировало Локи. Но почему другие купцы смотрят на этого парня так, словно видят его впервые?

– Я просто гонец, госпожа, – тем временем ответил Оливер негромко. Даже его голос был каким-то пустым и бесцветными.

Гонец? Какой ещё к чёрту гонец? Волнение принца мигом сменилось тревогой и необратимым предчувствием чего-то недоброго. С этим парнем явно что-то не так! Локи всё ещё не мог понять, что именно, но точно знал, что не ошибся.

Инстинкты ещё никогда его не подводили.

– Что гонцу делать в торговом квартале? – жестко спросил принц.

– Мне поручено найти госпожу, чтобы передать ей послание, – ответил ван, и Сибилла улыбнулась. В отличие от принца, его возлюбленной этот незнакомец вовсе не казался подозрительным – его милая принцесса слишком добра и наивна, чтобы подозревать недоброе в других. Царевич любил эту чистоту, ведь Сиб была куда лучше него самого, но однажды эта доверчивость может сыграть с ней злую шутку.

– Какое послание? Ну же, смелее. Говори, – принцесса шагнула ближе к парню, и Локи даже не заметил, как инстинктивно схватил её за руку и остановил, не позволяя подойти ещё ближе. Его сердце замерло, а чувства – обострились. Он боролся с желанием притянуть Сибиллу к себе и сжать так сильно, чтобы закрыть от всего на свете, но не успел.

Гонец поднял голову и посмотрел на принцессу. На его лице не было ни улыбки, ни эмоций – ничего.

– Послание от вашего кузена Ниллана, – медленно выговорил парень, и тут Локи осенило. – Истинного короля Ванахейма!

В голове принца что-то щелкнуло, и он рванул Сиб на себя: как раз вовремя, ведь в следующий момент ван тряхнул длинными рукавами, высвобождая руки, и стало ясно, что в одной из них он сжимает кинжал. Несколько женщин в толпе испуганно завизжали, а незнакомец метнул лезвие. Локи быстро прижал принцессу к себе, закрывая от просвистевшего рядом клинка, а потом оттолкнул её назад: подоспевшие стражники, с мечами наголо, бросились на ванахеймца, но он был слишком силён для них. Не прошло и пяти секунд, как один из воинов упал на землю с распоротой глоткой, а другой – с отрубленной рукой, но этого времени хватило, чтобы Локи достал собственный кинжал и метнул его наотмашь, точно в цель. Острое лезвие вошло в плоть, словно в масло, и в следующее мгновение ван свалился навзничь – из его правого глаза торчала чёрная рукоять.

А затем наступила долгая, почти бесконечная тишина.

Локи не слышал, как толпа стала волноваться и кричать, как старуха Грида начала громко звать патруль, как стонал на мостовой стражник, из обрубка правой руки которого толчками уходила кровь. Несколько секунд принц слышал лишь собственное тяжелое дыхание и видел только мёртвое тело того, кого только что убил, но потом мир стал снова обретать очертания, запахи и звуки.

И принц понял, что кто-то повторяет его имя снова и снова.

–… Локи. Локи!

Он оглянулся на голос и увидел Сибиллу: она стояла сразу за ним, а её серые глаза казались огромными от таящегося в них страха. Краем глаза царевич увидел патруль, который появился у лавок, заметил, как кто-то подошел к искалеченному стражнику и стал ему помогать, а Локи показалось, словно лицо его любимой принцессы стало странным образом плыть. Но почему она смотрит на него с таким страхом, ведь всё позади? Но Сиб всё повторяла его имя, касаясь лица принца тёплыми руками и заставляя смотреть на себя, только почему-то он слышал её всё хуже и хуже. И когда младший сын Одина вяло улыбнулся и шагнул ближе, желая успокоить свою ванахеймку, то внезапно ощутил острую боль в левом боку.

Какого хрена?

Локи опустил глаза, и окружающий мир снова смазался.

В его боку торчал короткий ванахеймский кинжал.

========== Глава 18. То, что мы разделяем. ==========

Комментарий к Глава 18. То, что мы разделяем.

Доброй ночи, мои дорогие! (Доброго утра, дня, кому как)) Как у вас дела? Нашопились в чёрную пятницу?)) Надеюсь, эта неделя принесла вам много хорошего.

А пока ловите новую главу. Она промежуточная, и я решила дать нашим деткам немного спокойствия перед грядущими непростыми событиями.

Всем добра!

– Не двигайтесь, мой принц.

Локи раздраженно закатил глаза, позволяя помощнице лекаря наложить повязку. Это было лишнее, ему не хотелось торчать во дворцовом лазарете, но у царевича не было выбора: Сибилла не успокоилась, пока не передала его в руки лекаря, а потом прибежал Тор, пришли Фригга, Фандрал, Хеймдалль – всем не терпелось справиться о его здоровье и узнать, что случилось, поэтому у Локи не было возможности просто встать и уйти отсюда. Поднялась такая суматоха, что царевич не успевал встать на ноги, но когда наконец все убрались, он рывком поднялся с ложа и потянулся за лежащей подле чистой сорочкой – мать распорядилась, чтобы ему принесли новую одежду взамен окровавленной.

– Достаточно, – проворчал царевич, отстраняясь от юной врачевательницы в голубой одежде, которая как раз закончила перевязку и собиралась снова проверить его состояние на горниле душ.

– Мой принц, я должна… – робко возразила девица, но Локи было плевать. Он натянул сорочку и свесил ноги с высокого ложа.

– Со мной всё в порядке! Хватит уже, уходи.

Помощница лекаря покорно поклонилась и скрылась за дверью. Принц потрогал рану на боку и поморщился – его перебинтовали слишком туго, он едва мог дышать.

– Я попрошу лекаря дать тебе сонного вина, – усмехнулся Тор, наблюдая за братом. В чертоге исцеления рядом с Локи остался он один. – Какой-то ты нервный.

Нервный? А как он мог не нервничать? Какой-то ванахеймский ублюдок пытался прикончить Сибиллу, и ему почти это удалось, ведь принц был так поглощен страхом оказаться разоблаченным, что не распознал убийцу прямо у себя под носом! Это была невозможно глупая ошибка. Локи должен был всё понять и среагировать раньше – инстинкты никогда его не подводили – но он не среагировал, и теперь чувствовал себя абсолютным кретином. Если бы с ней что-то случилось… И дело не только в его любви к принцессе, нет. Если бы Сиб пострадала, то Раллард наверняка разорвал бы и без того шаткие отношения с Асгардом, и, может быть, даже пошел бы на них войной. Тысячи асгардцев могли погибнуть, а всё из-за того, что их принц раскис и не заметил спрятанного в рукаве кинжала!

Это просто смешно. Царевич ещё никогда не чувствовал себя таким придурком.

– Если я захочу сонного вина, то возьму его сам, – сердито пробормотал Локи. Он ужасно злился на себя, и поэтому его раздражало всё на свете. – Уходи, я в порядке. Тебе нечего здесь делать.

Тор пожал плечами.

– Мой младший братец получил рану в бою. Я должен его поддержать.

Локи едва ли мог назвать царапину на своём боку полноценной раной. В момент, когда принц заслонил Сибиллу, короткий кинжал убийцы застрял между его рёбер, но это слабое ранение, тем более что удар смягчили толстый плащ и жесткий камзол. Для асгардца такая рана была болезненной, но уж точно не смертельной, и Локи нисколько не жалел, что удар клинка пришелся по нему, ведь попади он в цель, то принцесса наверняка была бы мертва.

Из всех народов Девяти миров ванахеймцы походили на асов больше прочих: они похожи внешне и живут одинаково долго, но средний асгардиец всё же немного сильнее и крепче вана. Конечно, ванахеймцы не так ничтожно слабы, как мидгардцы, но если бы кинжал попал в царевну, то сейчас Локи не зализывал бы раны в лазарете, а оплакивал смерть той, которую любил. Принцу не хотелось даже думать об этом. Одна мысль о Сибилле, лежащей в луже собственной крови на мостовой, в то время как её серые глаза слепо смотрят в небо, ввергала его в такой ужас, что ему хотелось кричать.

– Как прошел допрос? – спросил Локи, чтобы стереть эту жуткую картинку со своего воображения. Ему было больно двигаться, но царевич упрямо потянулся за камзолом и надел его. Он хотел убраться отсюда как можно скорее.

– Никак. Огун и Фандрал опросили ванахеймских купцов, но те утверждают, что не знают этого парня, и он не путешествовал по мосту вместе с ними. Говорят, что сегодня видели его впервые. Если это так, то он пробрался в Асгард заранее и дожидался, когда драконья принцесса отправится навестить соотечественников. Хитрый ублюдок.

Локи кивнул. Да, скорее всего, так и есть: наёмник знал, что долг и протокол заставят Сибиллу посетить своих подданных и просто дождался удобного момента, это очевидно. Тор нахмурился, его пальцы играли рукоятью Мьёльнира.

– Не пойму, как это могло произойти. Убийцы и преступники пробираются в наше царство, как крысы в амбар, и мы ничего не делаем!

Ох, только не это дерьмо снова… Локи едва сдержал стон раздражения, а наследник продолжал:

– Отец говорит, что сделал всё для защиты Асгарда, но я вижу, что ситуация с безопасностью с каждым днём становится всё хуже, – Тор всё ещё злился на Одина за его слова на последнем ужине у Фригги, Локи знал это. После того вечера брат несколько раз заговаривал с ним о том, что считает решения отца слабыми и недостойными сильного царя – наследник был так зол, что не выбирал слов и достал Локи так, что когда Тор начинал говорить, ему хотелось притвориться мёртвым. – Сегодня наёмник на глазах у всего города напал на гостью, находящуюся под нашей защитой, а завтра такие, как он, станут пробираться прямиком во дворец! А мы будем дальше говорить о том, что сделали всё для своей защиты и подставлять задницы!

– Если бы он мог пробраться во дворец, то сделал бы это сразу, а не ждал, пока Сибилла выйдет за ворота, – вздохнул Локи и спрыгнул с ложа. Острая боль в боку заставила его застонать и согнуться, но он быстро совладал с собой и сделал неуверенный шаг вперёд. Тор поднял молот и угрожающе ткнул им куда-то в сторону.

– Пусть отец говорит, что хочет, но я этого так не оставлю, вот что!

– Неужели?

– Они заплатят за то, что сделали!

Младший сын Одина не сдержался и закатил глаза: его брат вёл себя предсказуемо и пускался в бахвальство, но Локи был слишком вымотан и измучен, чтобы выслушивать бессмысленное хвастовство наследника снова. Мозг царевича напоминал выжатый лимон, а Тор делал всё, чтобы окончательно размазать остатки этого лимона по его черепу.

– Кто заплатит? – щёлкнул Локи. – Тот, кто покушался на Сибиллу, уже мёртв. Если ты не заметил.

Принц убил ублюдка собственными руками и единственное, о чём он жалел, было то, что ему не удалось сделать это прежде, чем тот забрал жизнь у одного стражника и искалечил другого. Асгардский воин, который лишился руки этим утром, ещё несколько часов назад во весь голос орал в соседнем чертоге, пока его не ввели в исцеляющий сон – бедный парень проспит несколько дней, а потом будет носить протез до конца своих дней. Локи чувствовал свою вину и за это тоже: если бы он не думал о словах той старухи вместо того, чтобы глядеть в оба, то наверняка сумел бы среагировать быстрее и предотвратить случившееся.

Но он не предотвратил, и осознание этого сводило принца с ума. Как и его неугомонный брат, который в праведной ярости сжал зубы и прорычал:

– Да, но будут другие!

– И все они умрут, – равнодушно констатировал Локи. Если будет нужно, он лично прикончить каждого незнакомца, который посмеет приблизиться к Сибилле ближе, чем на пять футов, но принц не допустит, чтобы ей причинили вред. Он скорее умрёт, чем позволит кому-то навредить ванахеймке – он был так в этом уверен, что даже не думал о том, что тот мальчишка-претендент наверняка не остановится на одном убийце.

– Нужно принять дополнительные меры безопасности, – решил Тор.

– Угу.

– Нужно поместить её под постоянную охрану, и…

– С каких пор ты так заботишься о Сибилле? – хмыкнул Локи, с болью переступая с ноги на ногу. Его брат гневно нахмурился.

– Я забочусь о репутации Асгарда! Ванахейм вверил эту девицу нам, и мы обязаны её защитить, это вопрос нашей чести.

– Ясно, – что ж, вполне в духе Тора.

– Скоро я стану царём, брат. Скажи, кто будет считаться со мной и бояться меня, если я окажусь не способен уберечь всего одну женщину? С меня будут смеяться во всех девяти мирах!

Принц ничего не ответил: болтовня брата достала его так, что у него разболелась голова, и Локи молча поковылял к полке с лекарскими снадобьями. Этот день принёс ему слишком много забот, царевич едва мог соображать. События последних нескольких часов смешивались в его памяти, раздражали разум, мысли бешено носились в голове, но принц не мог ухватиться ни за одну из них. Ему нужно хорошенько выспаться, и тогда наверняка всё встанет на свои места. Локи без спроса пошарил в склянках со снадобьями и достал пузырёк с соком из редких альвхеймских ягод, обладающих сильным обезболивающим и расслабляющим эффектом, а потом сунул его в карман и поплёлся прочь из лазарета. Но не успел принц выйти за порог, как в чертоге появился тот, кого он ожидал увидеть здесь меньше всего.

Один Всеотец.

Могущественный царь Асгарда вошел в лазарет в сопровождении двух стражников своей личной гвардии: воины привычно заняли место у входа, охраняя его, а Один тяжело уставился на младшего сына. Его взгляд задержался на лице принца, а потом опустился к его ране. На мгновение Локи показалось, что губы отца дрогнули, но царевич отмахнулся от этой мысли – с чего царю переживать за него? Ведь он не Тор!

– Как ты? – спросил Всеотец.

Как дерьмо в тазу. Но Локи не стал озвучивать свои мысли и сдержанно кивнул.

– Хорошо. Спасибо, что пришел справиться о моём здравии. Наконец-то.

Его слова сочились ядом, но Один хладнокровно проигнорировал выпад царевича. Он подошел ближе и снова осмотрел сына с ног до головы.

– Я рад, что с тобой всё в порядке, Локи. Я тревожился за тебя. Все тревожились за тебя. Твоя мать не находит себе места, и весь дворец справляется о твоём самочувствии.

Неужели? Локи поджал губы.

– Чего ради? Ещё вчера слуги гудели о том, что по ночам я принимаю подобие ётуна и брожу по дворцу, чтобы напугать стражников, а теперь им есть до меня дело?

– Не ёрничай, Локи, – спокойно ответил Всеотец. – Ты видишь то, что хочешь видеть.

– Неужели?

–Я пришел сюда не для того, чтобы ссориться с тобой. Ты совершил хорошее дело, и народ славит тебя за это.

– Я сделал это не для славы, – буркнул Локи. Да, он заслонил принцессу собой и прикончил убийцу не потому, что хотел впечатлить толпу, не для Асгарда, Ванахейма, союза и прочей херни, о которой все твердят последние несколько месяцев. Откровенно говоря, принц даже не понял, как это случилось. Просто в какой-то момент он осознал, что жизнь его ванахеймки находится в опасности, и ничего не мог с собой поделать.

Один кивнул.

– Да. Ты выполнял свой долг и выполнил его. Как и воины, которые были с вами.

– У погибшего золотого плаща есть семья?

– Да. Я уже распорядился, чтобы их обеспечили всем необходимым, а самого его похоронят, как героя, – ответил царь и вдруг покосился на Тора. – Ты хочешь что-то сказать, сын?

Он заметил, что наследник стоял подле брата с лицом, которое казалось мрачнее тучи, и когда Всеотец обратился к нему, то нахмурился ещё сильнее.

– А сколько героев поляжет ещё, прежде чем ты обратишь внимание на проблемы с нашей безопасностью, отец? – пылко спросил Тор. Он явно искал ссоры с отцом и даже не пытался этого скрывать. – Сначала иллюзии, теперь убийца в торговом квартале. Что должно случиться, чтобы ты начал карать тех, кто покушается на наше царство?! Когда царь Асгарда покажет, что мы будем поступать с врагами решительно и немилосердно? Когда ты покажешь свою силу?!