Текст книги "Во имя наших царств (СИ)"

Автор книги: big_bad_barnes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 44 страниц)

– Тогда, может, для улучшения аппетита воспользуетесь особым асгардским снадобьем?

– Что за снадобье? – Сибилла недоверчиво прищурилась.

– О! – воскликнул Скурдж. – Эту настойку выдерживали многие тысячи лет в бочках из обломков грюнхельской флотилии. Смертных бьёт наповал, а богов – приятно согревает. Царский напиток!

Локи хорошо знал это питьё – крепкий самогон, выдержанный в просоленных древних бочках, был крепче любого другого напитка в Асгарде. Тор любил добавлять несколько капель себе в эль, чтобы скорее охмелеть, и царевич собирался предупредить Сибиллу о том, что с непривычки эта штука бывает коварной, но она уже вежливо отклонила предложение стражника.

– Благодарю, благородный Скурдж, но боюсь, как бы мне не пришлось пожалеть о вашем любезном жесте.

– Боитесь слегка охмелеть, мадам?

– Боюсь стать новым Тобом Драконом.

Воины громко рассмеялись, а Сибилла с улыбкой поднялась с уложенного на холодную землю седла и исчезла в темноте. Локи решил, что, должно быть, ей понадобилось удалиться по женским делам, но когда принцесса не вернулась через десять минут, не появилась и через четверть часа, и он начал беспокоиться. Что случилось? Принц то и дело оглядывался назад, надеясь увидеть, как царевна появляется из мрака и подходит к костру, но этого не произошло и через полчаса, поэтому Локи оставил пустую миску от похлёбки и молча ушел из освещенного огнём круга, в темноту.

Он не опасался, что стражникам их с Сибиллой общая отлучка может показаться подозрительной – разомлев от тепла, горячей еды и пары капель грюнхельской настойки, эти кретины были так увлечены травлей баек и самохвальством, что не заметили бы и приближение чужеземной армии. Вдали от огня было холодно, и принц, растирая задубевшие руки, медленно выдохнул белую струйку пара: на небе проступили первые звёзды и полумесяц, который пронизывал воздух бледным голубоватым сиянием. Глаза Локи быстро привыкли к полутьме, и он уверенно двинулся через заросли – царевич нарочно шумел травой и наступал на ветки, чтобы Сиб услышала его приближение и не испугалась, но, сколько бы он не оглядывался по сторонам, ванахеймки нигде не было видно.

Проклятье, и куда она подевалась? Принц сжал зубы, ощущая, как по коже, сменяясь ноющим чувством беспокойства, пробирается нервный холодок. Он не думал, что кто-то мог прознать об их отъезде и направиться следом, чтобы навредить Сибилле – если бы за ними увязался хвост, Локи точно бы это заметил, а значит, вероятно, принцесса просто ушла слишком далеко и заблудилась.

– Сибилла!.. Сиб! – несколько раз позвал Локи, но она не отозвалась, и царевич пошел на крайние меры. Он глубоко вдохнул, успокаивая эмоции, представил красивое лицо принцессы, а потом пробормотал несложное обнаружающее заклятие – оно подействовало незамедлительно, и спустя мгновение младший сын Одина точно угадал направление, по которому и следовало её искать. Ноги сами понесли его сквозь лесную чащу, всё дальше и дальше, пока Локи не вышел к узкой, поросшей вереском, пустоши.

Принц сразу заметил Сибиллу – она сидела на торчащем из моря бледных цветов большом камне и безмолвно смотрела куда-то вдаль. Луна светила ярко, и царевич видел Сиб ясно, почти как днём: он мог рассмотреть её профиль, одежду, короткий кинжал на поясе и даже то, как ветер едва заметно шевелил её волосы. Локи не хотел пугать её, поэтому нарочно пнул камешек, чтобы принцесса услышала его приближение, и когда она оглянулась на звук и заметила царевича, то медленно подошел ближе.

Ноги ступали по густым зарослям примёрзшего вереска, точно по мягкому ковру. Прохладный воздух казался густым от его насыщенного, горьковато медового запаха – скоро от этой приторности у Локи начнёт болеть голова, но плевать. Он приблизился к принцессе и присел на холодный камень рядом с ней.

– Девочка, что ты здесь делаешь?

– Меня не было слишком долго? – спросила Сиб, шмыгнув носом. Её голос дрожал, и, сложив всё, Локи догадался, что недавно она плакала. – Прости. Это было грубо.

– Нет, здесь нет перед кем чиниться. Я просто беспокоился о тебе.

Сибилла вяло усмехнулась. Она нашарила его руку, крепко сжала и на короткий момент принц замер. Он понятия не имел, как называлось то, что происходило между ними – сделка, затянувшийся флирт, странное подобие отношений, но ему казалось, он никогда не сможет привыкнуть к её прикосновениям, ведь это было слишком хорошо. Ошеломляюще хорошо.

– Думал, я потерялась, да? – спросила ванахеймка.

– Угу, – признался Локи, неосознанно сплетая их пальцы. В лунном свете далёкая кромка гор казалась покрытой инеем, а море голубоватого позднего вереска – серебряным.

– Ох, милый… Костёр видно за несколько миль, я бы не смогла потеряться, даже если бы захотела.

– На самом деле, я беспокоился о тебе не только поэтому… Как ты?

– О чём ты? – Сиб улыбнулась. – Я в порядке.

Принц выдохнул. Он не хотел, чтобы она притворялась – только не с ним. Локи коснулся подбородка Сибиллы, повернул её голову и заставил посмотреть на себя.

– Снова пытаешься лгать повелителю обмана? Мы это уже проходили.

– Все друг другу лгут, – царевна пожала плечами.

– Но мы не обязаны это делать. Я не хочу, чтобы мы лгали друг другу. Пожалуйста, Сиб. Если я могу чем-то помочь…

Принцесса покачала головой.

– Ты ничем не можешь помочь, Локи. Уже ничего не исправить. То, что я сделала…

Она запнулась, и Локи понял, что её грызёт.

Он хорошо помнил момент, когда вошел в покои Игрид и увидел Сибиллу с ножом для бумаги в руке. Сначала принц подумал, что ванахеймка ранена, ведь кровь была повсюду – на лезвии, на полу, на трупе и на платье принцессы, а сама она казалась… обезумевшей. Её серые глаза горели смесью боли, страха и гнева, и когда он окликнул её, то Сиб посмотрела на принца таким ошалелым взглядом, что Локи показалось, словно она собирается наделать дырок и в нём тоже.

Предательство Игрид действительно её задело. А то, что принцессе пришлось убить её собственными руками…

– Ты помнишь своё первое убийство, Локи? – спросила Сибилла. Локи кивнул. За свою жизнь воин отнимает десятки жизней и со временем его убитые теряют имена и лица, смешиваясь в общую массу, но первая жертва остаётся в памяти навсегда.

– Помню.

– И, кто это был?

– Дезертир, – вздохнул принц. Он не вспоминал эту историю уже много лет. – В пьяной драке он убил своих товарищей и сбежал в горы, и отец отправил нас с Тором, чтобы его найти. Мы разделились, и так получилось, что нашел его именно я.

Сиб моргнула.

– Что ты почувствовал?

– Страх, – Локи был честен. – В тот год я ещё толком бороды не брил, а он пошел на меня с мечом наперевес… Но я оказался проворнее. Тор гордился.

Сибилла горько ухмыльнулась. Принц крепко сжал её холодные пальцы.

– Знаешь, милая, ты поступила правильно. Измену не прощают. Кто бы это ни был.

– Кто бы это ни был… – вяло повторила принцесса. – Она… Она была не просто кто-то. Я считала её сестрой.

– Но она не была твоей сестрой, – примёрзший вереск пах так приторно, что у Локи даже на языке было сладко.

– Верно. Она была дочерью какого-то фермера, для которой служба у меня была лишь… лишь способом заработать на беззаботную свободную жизнь в вольных мирах.

– Это так.

– А я – тупая идиотка, которая этого не замечала. Не хотела видеть, кем она была на самом деле.

– Ты не тупая идиотка, Сиб. Мне жаль, что ты столкнулась с этим, но предательство всегда присутствует там, где есть власть. Пойми, детка, такова природа вещей, и, будь уверена, это не последняя измена в твоей жизни. Тебе нужно быть к этому готовой.

Сибилла сокрушенно покачала головой.

– Почему всё так, Локи? Мой дядя желал мне смерти и преследовал почти всю мою жизнь, а теперь за мной охотится его жена. Мой родной брат продал меня, как скотину на базаре, а та, которая прошла через всё это дерьмо со мной и которой я верила, предала меня за юниты… Неужели я никому не могу доверять? Ни единой душе? Или, может, я просто не достойна доверия?

– Ты можешь верить мне, – неожиданно для себя самого сказал Локи. Это было правдой, она могла доверять ему. Принц не мог представить ни единого варианта развития событий, где он замыслил бы недоброе против своей красивой ванахеймки – эта женщина могла вырезать сердце из его груди и съесть его у него на глазах, а в ответ Локи полюбит её ещё сильнее.

Но Сиб этого не знала. На её губах появилась печальная ухмылка.

– Тебе… Небо, Локи, мы знакомы всего полгода…

– С теми, кто тебя предавал, ты была знакома всю жизнь. Разве нет?

Принцесса хмыкнула. Локи негромко добавил:

– Клянусь, Сиб… Ты можешь верить мне. Обещаю, я никогда не предам тебя и всегда буду на твоей стороне. Запомни это. Всегда. Ты всегда сможешь на меня положиться, что бы ни случилось. Поняла меня?

Он не знал, зачем это говорил, но это была правдой, до последнего слова. Принц был предан ей – с того самого момента, когда Локи увидел Сибиллу на той пристани и изо всех сил заставлял себя не пялиться на неё, он уже был предан, хотя вряд ли это понимал. И, признавшись в этом, царевич почувствовал себя таким пугающе разоблачённым, что ему стало не по себе: он неловко уставился на бледное поле вереска, ощущая кошмарную уязвимость. Это была какая-то глупость… Зачем он это сказал? Стоило ли ему вообще говорить об этом? Краем глаза Локи заметил, как Сибилла повернула голову в его сторону, но он не нашел в себе смелости посмотреть на неё в ответ.

– Я могу верить тебе, – повторила принцесса. – Почему?

На этот вопрос был только один ответ – тот самый, в котором младший сын Одина поклялся не признаваться ни за что и никогда. Но когда Сиб спросила, то слова сами слетели с его языка, ведь, проклятье, Локи больше не мог держать это в себе! Его просто разрывало. И если этот аргумент поможет асгардийцу убедить принцессу в том, что она может ему доверять, то это того стоит.

– Потому что я люблю тебя.

В тишине вечера принц слышал только шум ветра в вереске и больно отдающий в виски стук собственного сердца. Он не должен был говорить этого. Он просто не имел права. Локи не должен был сваливать это на неё и теперь наверняка всё усложниться ещё больше, но сказанного не воротишь. Хватит, он больше не мог играть в эти глупые игры и притворяться, он просто не хотел! Размышляя об этом, принц продолжал пялиться себе под ноги, словно нашкодивший мальчишка, и когда Сиб соскользнула с камня и встала, то подумал, что она собирается уйти, но напротив. Ванахеймка подошла ближе, встала перед ним и положила руки ему на плечи. Теперь, когда Локи сидел, а она стояла, их лица были на одном уровне, и, чтобы поцеловать его, принцессе было достаточно просто немного податься вперёд: именно это она и сделала, и когда царевич ощутил тепло её губ, ему показалось, что его сердце остановилось. Маленькие пальцы Сиб скользнули в его волосы, а вкус её рта казался таким ошеломляюще сладким, что у него закружилась голова. А от того, что он услышал потом, у Локи просто отвисла челюсть:

– Я тоже тебя люблю.

Принц моргнул. Он поверить не мог, что Сибилла осмелилась сказать это вслух – на мгновение ему даже подумалось, что он находится в одной из своих иллюзий и всё происходит не на самом деле, но это не так. Взгляд принцессы был реальным, как и её губы, и запах, и тёплые ладони, которые легли на его щеки, когда она повторила, глядя ему в глаза:

– Я люблю тебя, Локи.

– Сиб, ты…

– Я знаю, я не должна этого говорить, – ванахеймка нервно закусила губу и опустила взгляд. – Того, что происходит между нами, вообще не должно происходить, но я… Я хочу, чтобы ты знал. Знал, как я на самом деле к тебе отношусь.

Локи мог сказать ей так много всего, но он этого не сделал. Принц просто подался вперёд и снова нашел рот Сибиллы, причём сделал это так быстро, что от удивления она тихо пискнула и инстинктивно разомкнула губы, впуская его язык. Небо, она любит его! То, что ванахеймка призналась об этом вслух, то, что его чувства взаимны, абсолютно лишило принца рассудка: его сердце выскакивало из груди, он задыхался, но продолжал целовать Сибиллу так, словно собирался выпить её без остатка. Она любила его. Не Тора. Его. И это казалось таким невероятным, что Локи не мог поверить в реальность происходящего.

– Я люблю тебя, – пробормотал он между поцелуями. Принц молчал об этом так долго, что теперь не мог остановиться. – Сибилла.

– Скажи это ещё раз, – улыбнулась она ему в губы. Теперь принцесса улыбалась искренне – впервые за день.

– Люблю тебя.

– …ещё.

– Я люблю тебя.

– Скажи ещё.

– Сколько ещё раз мне повторить, что я люблю тебя, ненасытная ванахеймская лисица?

Сиб снова улыбнулась, и несколько бесконечных мгновений они просто смотрели друг на друга. В голубоватом лунном свете царевна казалась нереальной, её словно окутывала серебряная дымка, и Локи всё ещё не мог избавиться от ощущения, что всё это просто видение, которое рассеется с первым дуновением ветра. Он поднял руку и погладил её по волосам, а потом крепко прижал к себе – ему хотелось касаться Сибиллы, держать как можно ближе. Она была его. Но осознание этого вело за руку понимание того, что взаимность этих чувств прилично усложняла и без того сложную ситуацию с их странными взаимоотношениями.

Что им теперь делать? И, кажется, этот вопрос беспокоил не его одного.

– Небо, Локи… Что нам теперь делать? – когда первые эмоции сошли на нет, в глазах Сибиллы появилось сомнение, но принц не мог её утешить.

Он не знал, что сказать. Проще всего было бы отправиться к отцу и во всём признаться, но Локи не был наивным тупицей, чтобы надеяться на сострадание Одина. Раллард не потерпит подобного унижения, это грозит катастрофой, поэтому Всеотец ни за что не отдаст Сибиллу своему младшему сыну. В любом случае он выдаст её за Тора, а Локи со скандалом сошлёт куда подальше, пока всё не утихнет…

Нет. Это не выход.

– Мы придумаем, как быть дальше, – пообещал Локи, целуя её макушку. Но сможет ли он выполнить своё обещание? Принц не знал, да и у его принцессы были сомнения в том, что он сможет это сделать. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Всё это закончится плохо.

Да, возможно, Локи придётся дорого заплатить за свою слабость, но ему не хотелось думать об этом сейчас. Он чуть наклонился и мягко коснулся её губ своими.

– Не будем об этом сейчас, детка. Мы придумаем, что с этим делать, потом.

– Ты правда в это веришь? – Сиб с печальной ухмылкой коснулась его щеки, но принц не ответил. Он не хотел лгать, но ванахеймка и сама всё понимала. Она тихо вздохнула и уткнулась в его грудь. – Что ж… Будем верить, что солнце ещё воссияет над нами.

Царевич улыбнулся.

– Откуда это?

– Что именно? – спросила Сибилла.

– Про солнце.

– Так… Старая ванахеймская песня. Пустяки.

========== Глава 21. Кровь ледяной царицы. ==========

Комментарий к Глава 21. Кровь ледяной царицы.

Привет, мои дорогие! Простите, что чуть задержала главу. На работе творится адища, а праздники просто сводят меня с ума.

Прощайте меня за возможные опечатки, мой ноутбук всё ещё в сервисе( Всем добра, всех люблю!

Деревушка вынырнула из-за скал совершенно неожиданно: Сибилла думала, им предстоит ехать ещё несколько часов, но вдруг дорога раздвоилась, и её левая ветка повела путников к большому, поросшему травой плато, сплошь покрытому маленькими серыми домиками под камышовыми крышами.

Домиков было дюжины две-три, не больше.

– Мюрнес, – довольно произнёс Руфус. – Здесь выращивают лучших лошадей девяти царств, Ваше высочество.

– И самых неприветливых женщин Асгарда, – добавил Скурдж. Он был мрачный тип и поначалу пугал Сибиллу, но принцесса быстро поняла, что этот ас – просто болтун.

– Была история? – улыбнулась ванахеймка. Сегодня она пребывала в прекрасном расположении духа. Всё вокруг: горы, небо, погода и даже воздух казались ей необыкновенными.

Как и Локи, если судить по красивому изгибу его тонких губ. Принц всё время шутил и улыбался, и если стражникам, возможно, эта перемена в поведении их царевича казалась странной, то Сибилла знала, в чём дело. Она вспоминала об этом каждый раз, когда их взгляды встречались, и ей и самой хотелось улыбаться. Локи любил её. Принцесса знала, его признание ещё вылезет ей боком, ведь скоро им предстоит вернуться во дворец, где рано или поздно состоится её помолвка и свадьба с наследником, но пока ей не хотелось даже думать об этом. Тот, кого она любила, любил её в ответ, и осознание этого заставляло каждую клетку тела Сиб ныть.

– История? – тем временем переспросил Скурдж. – Да, было парочку. Здешние женщины не понимают, как тяжко охранять их покой у этих порталов… В окрестностях Мюрнеса их два, вы знали? А что, если с той стороны попрут враги? Или чудовища? Нам придётся положить свои жизни, защищая Асгард, а эти девки – холоднее ётунхеймской зимы.

– Что ты знаешь о ётунхеймской зиме, дурень? – рассмеялся другой стражник.

– Мой дядя сражался со Всеотцом против короля Лафея, вот что! В отличие от вас, засранцев, он был великим воителем и дрался так яростно, что ворвался в ледяной дворец царя ётунов одним из первых.

– Да, неужели?

Скурдж поджал губы.

– Хотите верьте, хотите нет. Но дядя рассказывал, что в тот день было так холодно , что у него чуть задница не отвалилась, но он шел за Одином до самого конца. Он видел, как ваш отец, милорд, потерял глаз в том бою, как поверг Лафея и как нашел какого-то уродливого синего младенца во льдах. Говорят, это был царский великанский сынок, но в пекло его. Тогда ётуны атаковали снова и дяде пришлось биться на мосту, но Всеотец наверняка размозжил башку того мелкого монстра о льдину!

Сибиллу было тяжело задеть подобными историями, на войне она видела вещи куда хуже и знала, что запал битвы и запах крови превращают мужчин в животных, но вот Эгиль испуганно вскрикнул, и его глаза наполнились слезами.

– Что такое, дурачок? – равнодушно спросил Скурдж. – Тебе жалко ётунское отродье?

– Младенец… Размозжили… Он просто младенец, – всхлипнул бедный парень, и его по-детски искренняя реакция заставила сердце Сиб болеть. Если бы все были такими сострадательными, как бедняга Эгиль, в мире было бы гораздо меньше зла, жестокости и несправедливости.

Но стражника мягкость младшего конюшего не трогала, а раздражала.

– Ох, брось! – фыркнул он. – Представь, сколько бед натворил бы этот синий уродец, останься он жив! Теперь Лафей прозябает в своём царстве без того волшебного ларца и без наследничка, поэтому нам нечего его бояться.

– Хватит, Скурдж, не пугай его, – велела Сибилла.

– Пусть не ведёт себя как ребёнок. Вас саму это не бесит?

– Ты слышал её! – гаркнул Локи. Он ехал чуть позади, ведь Танцор то и дело норовил куснуть Ворона, но принцесса чувствовала его взгляд на своей спине каждое мгновение.

– Простите, Ваше высочество.

Желая отвлечь взволнованного конюшего, Сиб кивнула на деревню, к которой они приближались. Из дымоходов поднимались в небо уютные струйки дыма, слышалось эхо блеяния овец, ржания коней и собачьего лая. Заслышав приближение всадников, из маленьких домов показалось несколько фигурок, однако они были слишком далеко, чтобы принцесса могла хорошо их рассмотреть.

– Это твой дом, Эгиль?

Бедный парень бестолково моргнул, словно пытался сообразить, где находится, а потом кивнул.

– Да, госпожа. Это дом.

– Ты давно здесь не был?

– Эгиль… Эгиль не помнит, госпожа, – у него была плохая память, Сибилла это знала, и вместо конюшего ей ответил Локи. Он осторожно подвёл своего коня к Танцору, готовый удержать Ворона, если его своенравный сосед снова начнёт кусаться.

– Я привозил его сюда около полутора лет назад.

– Тогда ты тоже проверял порталы? – улыбнулась принцесса. Их взгляды встретились, и Локи тоже улыбнулся.

Им следовало вести себя осторожнее.

– И это тоже.

– А что ещё?

Принц пожал плечами.

– Посты здесь тихие, а деревня близко. Солдаты часто коротают вечера за местной медовухой, из-за чего порой случаются неприятности… В тот раз случилась поножовщина и один стражник убил двух других, а потом испугался и закрылся в одной из этих хижин, угрожая прикончить хозяйку, если Один не даст ему слово, что тот сможет безопасно переправиться по Биврёсту в Мидгард.

– И, он дал? – спросила Сибилла.

– Нет. Мы с Тором приехали, чтобы уговорить его сдаться.

– И вы это сделали?

– Как сказать… – Локи поднял бровь. – Мне пришлось принять облик Одина и заговаривать стражнику зубы, пока Тор забрался в хижину да свернул ему шею. Этот идиот решил, что царь Асгарда в самом деле бросит все дела, чтобы вести переговоры с каким-то пьянчугой.

Воины громко расхохотались, но Сибилле было грустно, а не смешно, и принц это знал. Он наклонился к ней и едва слышно добавил:

– Мне пришлось, Сиб.

– Я знаю, – ответила ванахеймка. Он должен был сделать это так же, как ей пришлось убить Игрид… Иногда, ради общего блага нужно совершать грязные и малоприятные вещи, за которые приходится себя ненавидеть – это был бесценный урок правления, который принцесса получила, ещё не успев взойти на трон.

Тем временем всадники подъехали достаточно близко, и из деревни показались двое встречающих: они ехали на великолепных жеребцах, в которых безошибочно угадывалась утонченная стать и великолепная порода. Впереди ехала статная, красивая женщина с ярко-рыжими волосами, в которых уже густо белело серебро, а за ней двигался мужчина помоложе – с такими же медными волосами, отчего Сибилла решила, что он приходился ей сыном, или хотя бы родственником. Они встретили гостей точно на границе деревни, после чего хозяева вежливо поклонились сначала Локи, а потом и принцессе.

– Царевич Локи, какая честь, – приветствовала его рыжая женщина и внимательно посмотрела на Сиб. Ванахеймка догадалась, что всадница слышала о ней, и ей было любопытно взглянуть на ту, которая однажды станет их царицей. – Мадам… Как отрадно, что вы почтили наше захолустье своим вниманием.

Локи благосклонно улыбнулся.

– Здравствуй, Бера. Как твои дела?

– Неплохо, милорд. Скот плодится, народ здоров, а зима обещает быть мягкой.

– Рад слышать, – кивнул принц и обратился к её сопровождающему. – Эй, Тэйль. Как поживаешь? Всё так же бездельничаешь?

– У нас нет времени для безделья, – с улыбкой отозвался симпатичный рыжий парень с глазами ясными, как небо. Он очень сильно напоминал Сибилле кого-то, но она всё никак не могла понять, кого именно. – Это вы там, во дворце, не знаете, чем себя занять, а у нас всегда полно работы!

Локи ухмыльнулся.

– Видно, недостаточно, раз у тебя есть время стоять здесь и чесать языком.

– Достаточно, просто нам не терпелось посмотреть на принцессу! – беззастенчиво заявил тот прежде, чем Бера успела его одёрнуть, но слова были сказаны, и ей оставалось только неловко смотреть на Сибиллу.

– Простите моего сына, мадам. Мы живём слишком далеко от города, он плохо обучен светским манерам.

Ванахеймка улыбнулась.

– Всё в порядке. Честность – лучше самых изысканных манер.

– Видимо, нам повезло, что нами будет править царица, которая думает именно так, – кивнула Бера и устремила взгляд куда-то за спину принцессы. – Вижу, сегодня мне доведётся привечать не двух, а даже трёх дорогих гостей… Ну же, Эгиль. Что же ты спрятался? Неужели ты не соскучился по семье?

Бедный конюший робко выехал на своём муле вперёд, и Сибилла поняла, кого напоминал ей Тэйль. Эгиль был его братом и приходился сыном Бере, конечно! Они оба были рыжие, с покрытыми веснушками лицами и синими глазами, только по сравнению с братом Эгиль казался много крупнее, словно медведь рядом с человеком. Бера выехала навстречу сыну, что-то сказала ему негромко, а потом поцеловала в лоб, а Тэйль весело похлопал брата по спине.

– Надо же, братец! Ты младше меня на сто лет, а растёшь за нас двоих!

– Эгиль, – смущенно повторил полоумный конюший, и на этом приветствия были закончены.

Сибилла не удивилась, что Бера оказалась главной в Мюрнесе, ведь в ней угадывалась по-настоящему мужская воля – она даже одевалась в мужскую одежду. Асгардийка пригласила гостей разделить хлеб и кров, и после этого они вместе въехали в деревню: любопытный народ выглядывал из своих домов и провожал всадников долгими взглядами, кое-где шумно играли дети, а в просторных загонах для лошадей несколько мужчин объезжали молодых лошадей-трёхлеток. Где-то вдали слышалось одинокое постукивание молота в кузнице. Принцессе здесь нравилось. По сравнению с золотой громадиной дворца Одина и всем его гнетущим великолепием, это крошечное селение в горах казалось удивительно живым и настоящим, здесь даже дышалось проще. Когда полгода назад Сибилла смотрела на Асгард с палубы ванахеймского корабля под пурпурными стягами, она понятия не имела, что царство Всеотца не заканчивается на золотом городе в кольце гор, и на самом деле оно гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Пока принцесса думала об этом, они подъехали к дому Беры и спешились. Какой-то мальчишка принял поводья её коня, и вместе с Локи, следом за хозяевами, они вошли внутрь: в доме было мало света, зато оказалось тепло и уютно пахло разожженным камином и едой.

– Добро пожаловать, Ваши высочества, – сказала Бера, а потом обратилась к выглянувшей из другой комнаты рыжей девчушке – должно быть, её дочери. – Эй! Накорми воинов в амбаре и приготовь для них мешки с провизией, да не скупись. И позови своих кузин, пусть накроют на стол.

– У вас очень уютно, – улыбнулась Сибилла. Её слова не были простой вежливостью, ей действительно нравился дом главы деревни.

Бера благодарно кивнула. Она была выше принцессы на целую голову.

– Спасибо, мадам. В этом доме рождались и жили многие поколения моей семьи, а скоро появится новое.

– Как? – поинтересовался Локи. – Твоя дочь в бремени?

– Пока нет, но скоро у меня появится ещё одна дочь, и она обязательно подарит мне первого внука, – призналась хозяйка, косясь на притихшего старшего сына. – Тэйль женится завтра.

– Что ж, поздравляю тебя, – сказал принц парню. – Это благая новость.

– Да, и ваш приезд сделал её благой вдвойне. Это будет великая честь для всех нас, если вы останетесь до завтра, почтите эту свадьбу своим присутствием и благословите молодых на долгую жизнь, – ответила его мать.

– Что ты, Бера. Мы не можем обременять вас своим при… – попыталась возразить Сиб, но асгардийка не дала ей закончить.

– Прошу вас, мадам. Это большая честь принимать таких гостей, особенно на праздник! Дайте моей невестке повод хвастать перед дочерьми и внучками, что на её свадьбе присутствовала сама царица.

Принцесса покосилась на Локи, и тот развёл руками, уступая Бере. В чертог то входили, то снова выходили две молоденькие светловолосые девицы, снося горшки и деревянные блюда со съестным, и хозяйка пригласила гостей за стол. Сибилле не хотелось есть, но обижать хозяев ей хотелось ещё меньше, поэтому она попробовала неплохое баранье жаркое, мягкий овечий сыр и даже выпила целую кружку сладковатого ячменного эля. Кроме хозяйки, Тэйля, Эгиля и гостей, к обеду присоединилась бабушка Беры – низенькая, полуслепая старуха, до того старая, что, казалось, она помнила сотворение девяти миров. Однако, несмотря на возраст, каким-то чудом она умудрилась сохранить ясность ума и вела беседу вполне разумно и уверенно:

– Стало быть, скоро нами будет править ванахеймка? – спросила старуха.

Сибилла кивнула. Она сидела рядом с Локи, который всё время будто случайно задевал её под столом то коленом, то рукой. Это здорово отвлекало принцессу, тем более что она прекрасно понимала, что повелитель озорства задирает её нарочно.

– Выходит, так.

– Это хорошо, – старуха пристукнула деревянной палкой, которая служила ей тростью. Эта кривая клюка была такой затёртой, что почернела со временем и напоминала кривую корягу из болота. – Ваны мудрее асов, попомните моё слово. Они больше любят торговлю, а не войну, и это не плохо! Я хорошо знала этот народ, когда была молода.

– Это когда же, бабушка? – спросил Тэйль. Сидящий рядом с ним Эгиль медленно жевал горбушку – ему этот разговор был не интересен, как и его родственники. Сибилла подозревала, что для бедного парня полтора года было большим сроком и, чтобы снова вспомнить дом и привыкнуть к родным, ему понадобится время.

– Когда твоя мать ещё не родилась, а могучий Один Всеотец сосал кормилицу да пузыри пускал, – важно ответила та. – Тогда мы строили мосты, а не стены, и в Асгарде было полно ванов… Ах, как я ими восхищалась! Мой отец торговал лошадьми в городе дважды в месяц и брал с собой меня. Помню, как смотрела на ванахеймок с их тёмными волосами и дивными платьями, которые были сотканы словно из паутины или лунного света. Какими красивыми они мне казались, не чета нам, асгардийкам, в наших грубых юбках и мехах. Куда уж нам! Они гуляли по улицам, а наши парни шеи сворачивали… мы так им завидовали.

Старуха вздохнула и поджала губы.

– Асам всегда нравились ванахеймки, потому-то сейчас каждый третий в Асгарде может похвастаться тем, что у него в роду есть ваны. Даже здесь, в нашей глуши… было время, даже в Мюрнес заходили ванахеймские торговцы, ведь портал из Ванахейма тогда ещё не был закрыт, и им пользовались беспрепятственно и мы, и ванахеймцы. А эти ваны… Красавцы, как один. Такие высокие, статные, темноволосые. Умели красиво ухаживать… Не то, что наши конопасы!

– Нашла, что вспомнить, бабушка Виви, – улыбнулась Бера, заговорщицки подмигивая Сибилле. – Ещё чего доброго принцесса подумает, что наши девицы легкомысленны.

– Чепуха! Молодость всегда легкомысленна, но когда ещё совершать глупости, если не в юности? Посмотри на меня. Теперь, когда смерть дышит мне в затылок, что мне ещё остаётся, если не вспоминать того красивого вана, с которым я целовалась за две недели до собственной свадьбы?

Тэйль громко рассмеялся, Бера снисходительно покачала головой, а принцесса не могла не подумать о том, что эта старуха была не так уж и не права. Вдруг, Сибилла представила себя такой старой, какой сейчас была эта почтенная женщина – иссушенной, сгорбленной, с серебряными волосами и бесцветными глазами. Когда ванахеймка станет такой, и вокруг неё будут сидеть внуки – её с Тором внуки, то может быть, её чувства к Локи будут именно тем, о чём она будет вспоминать с тёплой тоской.

Принц словно читал мысли Сиб и ненадолго сжал её руку под столом. Благо столешница была такой большой, что этого никто не увидел.

Интересно, о чём будет вспоминать младший сын Одина, когда состарится? Найдётся ли в его памяти место для ванахеймской принцессы, которую он любил когда-то?

– Что ж, бабушка, ты осрамила нас перед высоким гостями, – улыбнулась Бера. – Какое впечатление о нас сложится у будущей царицы, ты подумала?