Текст книги "Во имя наших царств (СИ)"

Автор книги: big_bad_barnes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 44 страниц)

Принцесса просто не верила своим ушам. Ей открывалось столько шокирующих откровений, что она едва успевала их переваривать.

– Моя мать спасла тебя.

– Да, спасла. И превратила в прислугу.

– Я относилась к тебе, как к сестре.

– Сестре, которая стирает твои сорочки? – язвительно скривилась фрейлина. В её глазах появилось выражение, которое Сибилла не узнавала. Это была больше не её Игрид. – Слушай. Война разразиться снова, рано или поздно, и я не хочу снова это переживать. Я не собираюсь идти на дно вместе со всеми вами. Ты пообещала мне достойный брак с каким-то мелким дворянином, но в пекло его. Стелла пообещала сделать меня королевой, и это предложение нравится мне больше твоего.

– Она обещает выдать тебя за Ниллана? – что за бред? – Но он же…

– Мальчишка? Да. Но ко времени, когда он сядет на трон, то будет уже взрослым мужчиной, – кичливо сказала Игрид.

– Опомнись, он никогда не сядет на трон! – воскликнула Сибилла. – У него нет армии!

– Пока нет, но скоро будет.

– Проклятье! Даже если он добудет чёртову корону, неужели ты не понимаешь, что его мамаша никогда не выдаст тебя за своего драгоценного принца?!

Игрид хмыкнула и нервно дёрнула плечами.

– Ты держишь меня за идиотку? – злобно оскалилась она. – Конечно, не выдаст. Но я позволяю ей считать, что верю в её россказни.

– Зачем ты это делаешь?

– Стелла щедра и хорошо платит мне за службу, причём юнитами, которые не в ходу в долбаном Ванахейме, зато в почёте во всех вольных системах. Да, эта старая корова лжет о короне, но когда всё закончится, мне хватит денег, чтобы начать всё сначала подальше отсюда и больше не служить никому, кроме себя самой.

Деньги. Вот в чём причина! Игрид хотелось денег и свободы, а принцесса была слишком доверчива, чтобы это предвидеть, ведь верила в чужую честность и преданность. Сибилла была простодушна и легковерна – непозволительная роскошь для женщины её положения, а это плодотворная почва для измены. Раллард часто говорил, что мягкосердечность всегда привлекает тех, кто захочет ею воспользоваться – так он оправдывал свою жестокость и паранойю, но в тот день Сиб поняла, что её брат был прав.

И она усвоила урок.

– Ты ничего не начнёшь с начала, Игрид, – царевна мотнула головой. – Всё кончено.

– Неужели? – нахально хмыкнула фрейлина.

– Сейчас я позову стражу, и тебя арестуют. А потом ты отправишься в Ванахейм, где тебя осудят и воздадут по заслугам, – хладнокровно пообещала Сибилла. Это было правильно. Она не станет выгораживать изменницу.

– За шпионаж меня наверняка приговорят к смерти, ты же знаешь.

– Ты знала, какое наказание ждёт предателя.

– Так неужели ты дашь мне умереть? После всего того, что мы с тобой пережили, – усмехнулась фрейлина.

Принцесса снова почувствовала боль, но не от мыслей о предательстве, вовсе нет. Ей стало горько, что Игрид имела наглость спекулировать на их общем прошлом – фрейлина пыталась её разжалобить и точно знала, куда давить. Это было слишком.

– Ты никогда этого не сделаешь, вот что. Я тебя знаю, Сибилла. Ты не допустишь моей казни, даже если захочешь, поэтому… – фрейлина подошла к столу, порылась в ящиках и извлекла оттуда пару маленьких кошелей с монетами, которые надёжно спрятала в корсаже. – Я просто уйду и покончим с этим.

– Ты никуда не уйдёшь.

Игрид раздраженно закатила глаза.

– И как ты меня остановишь? – она взяла со стола нож для бумаги, а потом протянула его принцессе. – Ну, давай, останови меня, если сможешь. Ну же!.. Я так и думала.

Сиб машинально сжала рукоять, но не смогла пошевелиться. Как она могла? Перед ней стояла та самая девочка, которую много лет назад её мать подобрала в одной из выжженных узурпатором деревень. Та девочка, которая делила с ней трудности изгнания, холод и лишения, развлекала и утешала, когда принцессе было грустно. Та, кто отправилась с ней в чужое царство и осталась, когда другие ванахеймцы уехали, но эта девочка сегодня умерла.

Её заменила сука, которая предала свою госпожу за чёртовы юниты. И это была больше не та Игрид, которую принцесса любила.

Когда Сибилла подумала об этом, то крепче сжала рукоять ножа и твёрдо повторила:

– Ты никуда не уйдёшь. Ты останешься здесь и ответишь за то, что сделала.

– Ох, Сиб, оставь, – Игрид фыркнула. В её голосе слышалась издёвка. – Я устала от твоих спектаклей. Мы обе знаем, что ты дашь мне уйти. Ты ведь не Раллард, ты не такая.

– Именно поэтому ты меня и предала. Будь это мой брат, ты бы не осмелилась.

Фрейлина равнодушно пожала плечами.

– Да. Я знала, что даже если и попадусь, то ты меня отпустишь.

– Какая же ты тварь.

– Ты это хотела услышать? Правду? – спросила та, которую принцесса когда-то считала сестрой. – Так знай, что это она и есть. Ты не Раллард, и сколько бы не пыжилась, изображая великого и грозного Беалинга, ты всегда была и будешь просто испуганной девочкой под одеялом, а не драконом. Ты никогда не сделаешь ничего выходящего за рамки, и что не вписывается в твои понятия о морали. Ты на это просто не способна! Так что, отойди. Я ухожу.

Игрид без страха шагнула вперёд, но Сибилла не сдвинулась с места. Острое лезвие ножа почти коснулась горла фрейлины, но это её не испугало: она снова закатила глаза и снисходительно покачала головой.

– Хватит, Сибби. Мы обе знаем, что ты не допустишь моей смерти.

– Клянусь, ещё один шаг и…

– И что? – Игрид криво усмехнулась, а потом рассмеялась. – Ты казнишь меня за измену на месте, как настоящий Беалинг? Оставь, Сиб. Я ухожу. А ты прими от меня последний совет – не верь никому. У тех, кто тебя окружает, всегда есть свой интерес.

Сибилла всегда боялась стать похожей на своего бессердечного брата и подавляла живущую внутри неё жестокость – Игрид хорошо это знала. За свою жизнь принцесса видела достаточно крови и смерти, чтобы творить их ещё больше, поэтому она избегала той неистовой кровожадности, которая с рождения жила в любом представителе её династии. Сиб предпочла бы жить во вселенной без страданий, убийств, лжи и предательства, но они встречались всюду, и она ничего не могла с этим поделать. Фрейлина права, она была просто слабой принцессой в жестоком и несправедливом мире, но скоро Сибилле предстоит стать королевой и повести народ, а это значит – ей пора убить в себе страх и научиться ранить душу. Пора вырасти из себя самой и начать совершать правильные поступки, какими бы тяжелыми они ей не казались.

Да, Игрид знала свою госпожу слишком хорошо, но была права во всём, кроме одного.

Сибилла не изображала Беалинга, а был им. А Беалинги не терпят предательства и вершат правосудие собственными руками.

– Спасибо за совет. Ты хороший учитель, – выдохнула принцесса и махнула ножом.

Острое лезвие рассекло плоть неожиданно мягко, словно черкнуло подушку, и из горла Игрид брызнула тёмная кровь. Принцесса видела, как самая близкая из её фрейлин схватилась за шею, а потом удивлённо посмотрела на окровавленные ладони и со страшным хрипом свалилась на бок. Кровь всё уходила из её раны, пропитывая голубое платье девицы, её льняные волосы и заливая пол, но Игрид уже ничего не видела. Пока её сердце билось, кровь вытекала из рассеченного горла толчок за толчком, но когда взгляд фрейлины погас, всё закончилось.

Она умерла.

Принцессе всегда казалось, что убивать страшно. Отнятие чужой жизни виделось ей чем-то невообразимым, но на деле это оказалось неожиданно легко – пугающе легко, и Сиб с удивлением осознала, что, совершив своё первое убийство, ничего не почувствовала. Совершенно ничего. Там не было никакой моральной линии, которую она пересекла, никакой стены, которую пробила: просто раньше в покоях билось два сердца, а теперь – одно. Это было до ужаса легко, и принцесса просто стояла и смотрела на тело той, чью жизнь забрала с такой простой.

Ещё полчаса назад она считала Игрид самой близкой из своих приближенных, почти сестрой, но теперь девица лежала перед ней мёртвой. Этим утром царевна видела её в своих покоях и была уверена, что сможет доверить ей свою жизнь, если потребуется, и понятия не имела, что фрейлина давно продала её врагу за долбаные юниты. Это казалось Сибилле таким странным, что она не сразу заметила, когда дверь снова открылись, и в покоях появился Локи.

– Сиб! – взволнованно позвал он. – Что у тебя слу… Ох, чёрт.

Принц увидел тело Игрид на полу, а потом – окровавленный нож в руке ванахеймки и сразу всё понял. Наверное, со стороны Сибилла выглядела не такой спокойной, как казалась самой себе, потому что в следующее мгновений Локи поднял руки и сделал осторожный шаг по направлению к ней.

– Сиб, милая, это я. Ты меня звала, помнишь?

– Локи… – собственный голос казался царевне чужим. Тот кивнул.

– Да, это я. Детка, отдай нож, хорошо? Ты отдашь его мне?

Сибилла не ответила, но Локи всё равно приблизился. Принц взял её за руку, и она едва сумела разжать пальцы, чтобы выпустить чёртов нож для бумаги, которым только что забрала свою первую жизнь. Когда-то ей казалось, что в день, когда это случится, что-то внутри неё сломается или надорвётся, что её станет терзать чувство вины или что-то вроде того, но самое страшное было то, что внутри Сиб ничего не перевернулось. И её глаза были по-прежнему абсолютно сухими.

– Она шпионила для матери Ниллана… – это было единственное, что она могла сказать. Локи отбросил отнятый у неё нож куда-то в угол и потянул Сибиллу подальше от мёртвого тела Игрид.

– Мы с этим разберёмся, ладно? Я всё улажу, милая. Пойдём отсюда… Стража! Стража, скорее!

========== Глава 20. Вереск в скалах. ==========

Комментарий к Глава 20. Вереск в скалах.

Привет, мои дорогие! Как ваши дела? Предупрежу сразу, мой комп с русской клавиатурой рипнулся и находится в сервисе на неопределённый период. Мне приходится пользоваться запасным ноутом моей руммейт с английской клавиатурой, поэтому извините, если в тексте будут встречаться опечатки. Печатать вслепую тяжело, поэтому примите и простите))

По части географии вспоминаем порталы из второй части Тора и Цитадель из третей. Всем приятного чтения, люблю вас!

Узкая горная тропа, извиваясь между скалами и деревьями, стремительно уходила вдаль.

Локи неторопливо ехал по хорошо знакомой дороге: обычно путь до первого портала занимал три-четыре часа, но сегодня принц ехал не один, и поэтому путешествие затянулось – было уже за полдень, а они даже не миновали Цитадель. В другой день эта задержка наверняка вывела бы принца из себя, ведь он не терпел медлительности и проволочек, но не сегодня: вместе с ним, четырьмя стражниками и бедным полоумным Эгилем, по горной тропе ехала Сибилла, и Локи не собирался её торопить.

Она держалась рядом с принцем и с момента, как они выехали за дворцовые ворота, не сказала ни слова. Ванахеймка куталась в тёплый меховой плащ, её тёмные волосы трепал ветер, и она равнодушно рассматривала открывающийся перед ней пейзаж – Танцор медленно ступал за лошадью едущего впереди стражника, и принцесса даже не направляла его. Только когда Локи предупреждал её об опасном участке вроде провалов, горных ручьёв или поваленных ветром стволов, Сибилла молча поднимала взгляд и объезжала преграду. Она была бледной, задумчивой и печальной, словно из её маленького тела исчезла сама жизнь, но в глазах принца ванахеймка всё равно оставалась прекраснейшей из женщин.

Он любил её, и видеть Сиб такой несчастной было его личным адом. Но как он мог ей помочь? Ближайшая фрейлина предала её за грёбаные юниты, и принцессе пришлось убить долбаную мразь собственными руками – что он мог сказать, чтобы исцелить её? Что предательство – вечный спутник власть имущих? Что, прикончив изменницу, она поступила правильно? К чёрту, слова не помогут. Если бы Локи мог взять боль принцессы себе, если бы мог защитить её от разочарований и предательства, то сделал бы это, не задумываясь, но даже повелитель магии не всемогущ. Поэтому ему оставалось просто ехать рядом и надеяться, что Фригга оказалась права, и небольшое путешествие в горы пойдёт Сибилле на пользу и отвлечёт её от случившегося.

И даст Огуну время перерыть вещи Игрид в поисках писем, шифровок и полезных улик, а потом вымести её покои подчистую. Тор предположил, что та лживая сука доносила не только о своей принцессе, а и о внутренних делах Асгарда, и в кои-то веки был абсолютно прав. После её смерти не прошло и нескольких часов, как стало известно, что фрейлина не только кокетничала с Фандралом, а и вполне прагматично трахалась с одним из дворцовых стражников, который по простоте душевной рассказывал ей обо всём, что знал о жизни во дворце. Графики смены караула, дворцовые сплетни, изъяны обороны. Этот придурок признался во всём при первом допросе, хоть и оплакивал свою любовницу, как сопливая девчонка, но Сибилле не обязательно знать о похождениях своей фрейлины. Ей и так не сладко.

Принц хотел уберечь её хотя бы от этой грязи.

–…и, в общем, допиваю я эль и спрашиваю, – увлечённо рассказывал один из двух едущих впереди стражников. Задумавшись, Локи не слышал начало их разговора, но они заговорили громче и этим привлекли его внимание. – «Какого хрена вам надо, парни? Здесь достаточно и выпивки, и женщин. Хватит на всех!» А он мне говорит, мол, эта шлюха была его, пока я её не увёл. Ну, я и отвечаю: «Она ведь шлюха, а не слепая. Видит, что у меня и кошелёк, и член побольше твоего будет!»

Стражники громко расхохотались, а принц ощутил злость. Эти разговоры не для женских ушей.

– А ну, заткнулись оба! – рявкнул он. – Вы совсем стыд потеряли, нести такое при принцессе?

Один из воинов оглянулся и смущенно пробормотал извинения, а Сибилла равнодушно мотнула головой. Локи догадался, что её вообще не волновало, о чём они говорят.

– Всё в порядке, – бесцветно ответила она, выпуская белые облачка пара. В горах было немного холоднее, чем в городе – зима медленно подступала к Асгарду, но солнце ещё прогревало воздух и не позволяло ей войти в свои права. – Я росла среди воинов и слышала вещи и похуже.

– Скажите, Ваше высочество, – весело спросил один из двух солдат, которые ехали позади. Их взяли, чтобы те сменили патрульных, которые торчали у порталов в горах уже несколько недель. А замыкал валку Эгиль на своём муле Ушастом: он имел привычку часто отставать, чтобы по пути поглядеть на что-то интересное и мог исчезнуть на несколько часов. Локи не беспокоился о нём, ведь полудурок хорошо знал эту дорогу. Его родня жила в отдалённом селении в горах, где разводят лучших лошадей во всём Асгарде – собственно, для этого он и поехал вместе с принцем, чтобы повидаться с родичами и выбрать пару молодых жеребцов для конюшен Одина. – Ванахеймские воины сражаются так же отважно, как асгардийские?

Локи собирался осадить стражника, ведь ему казалось, сейчас Сибилле не хотелось разговаривать, но она оглянулась назад, выдавила жалкое подобие улыбки и ответила:

– Не менее отважно. А пьют даже больше.

Стражники снова рассмеялись. Их гогот эхом разносился между скал и бесил принца до нервного тика, но он не хотел срываться на них при ванахеймке.

– Такого не может быть!

– Уж поверьте, – сказала Сибилла. Она пыталась вести себя так, словно ничего не произошло, но Локи чувствовал, что принцесса притворяется. Повелитель обмана мастерски лгал сам и умел узнавать чужую ложь, как бы умело её не скрывали. – Однажды я видела воина, который так крепко отмечал победу, что на утро дыхнул на факел и случайно пустил струю пламени. Мой брат прозвал его Тоб Дракон.

Воины покатились со смеху. Локи недоверчиво поднял бровь.

– Это вообще возможно?

– Представь себе, – ответила Сиб. – Наши воины пьют не эль и не медовуху, как ваши, а кое-что покрепче. Если много выпить, можно и самому загореться.

– Я бы попробовал такое питьё! – решил один из стражников.

– Да, – согласился другой. Он был крепкий и коренастый, с двумя вытатуированными линиями на лысом черепе. – Может, ваши люди привезут пару бочек на вашу свадьбу с наследником? А, мадам?

Локи ощутил непреодолимое желание стащить болтуна с лошади и пару раз приложить его башкой о камень. Свадьба с наследником… Как бы не так! Сибилла была его, по крайней мере пока – она была к нему неравнодушна, принц знал это, и он не собирался отравлять своё существование мыслями о том, кому она достанется в итоге. Царевич не хотел разрушать наивную иллюзию их близости прежде, чем её разрушит брак Сиб с Тором.

Он сжал зубы.

– Что ж, раз ты такой любитель выпить, то я лично прослежу, чтобы в день свадьбы тебя поставили в караул на самый видный пост в Асгарде.

Стражники рассмеялись и стали подшучивать над своим неудачливым собратом, а Локи покосился на Сибиллу. Она не смотрела на него: её серый взгляд равнодушно блуждал по белым пикам гор, а пальцы в тонких кожаных перчатках крепко сжимали поводья. Принцесса больше не улыбалась.

Локи знал, что разговоры о свадьбе с Тором её напрягали. Иногда принц задумывался над тем, как бы Сиб вела себя, если бы ей предстояло выйти за него, а не за наследника – улыбалась ли бы она, или отводила взгляд, как сейчас? Локи точно бы улыбался, ведь когда он представлял принцессу, идущую в подвенечном платье через золотой тронный зал Одина, чтобы стать его женой, его сердце начинало плавиться. А когда он думал о ночи, когда он мог бы снять с неё это чёртово платье, не опасаясь осуждения и слухов, то горела уже другая часть его тела – вполне конкретная.

– Вы слишком строги, милорд! – весело возразил старший из стражников, с лёгкой проседью в тёмной бороде. Кажется, его звали Руфус, но Локи не помнил наверняка, да и ему не было до этого дела. Дворцовая стража и золотые плащи – это забота Огуна. – Ребята просто хотят повеселиться и порадоваться за вашего брата от души. Не зря же вы сберегли для него невесту ценой дырки в боку!

– Хотел бы я знать, чем занимаются патрули в городе, раз убийца ходил у них перед носом, – проворчал царевич. Почему все не могут просто заткнуться и перестать говорить на эту тему? Он сделал это не для Тора, не для Асгарда, Ванахейма и прочего дерьма. Он просто влюбился и пытался уберечь ту, которая ему дорога.

– Чужеземцы прилетают в Асгард со всех концов космоса, как тут уследишь? Да ещё, говорят, теперь враги лезут к нам и через порталы. Это права, милорд? Говорят, те ётуны, которые пробрались во дворец, пришли через какой-то забытый портал прямо в городе.

По поводу ётунского вторжения Локи выслушал уже, наверное, дюжину версий, одна бредовее другой, но такой ещё не слышал. В окрестностях дворца нет и не было разломов пространства, пригодных для порталов – город нарочно построили в одном из немногих мест в царстве, где такое в принципе невозможно, но принц не собирался учить этих тупых кретинов их собственной истории.

– Об этом много чего говорят, – коротко ответил Локи.

– И что же из этого правда? – не унимался Руфус, и принцу хотелось послать его к чёрту. Его голова была занята мыслями о том, как помочь Сибилле, а не о чей-то долбаной иллюзии. Наверное, царевич спятил, ведь ещё месяц назад он расставлял приоритеты совсем в другом порядке, но теперь всё изменилось.

– Узнаем, когда доберёмся до портала. И было бы хорошо проверить его ещё засветло, поэтому шевелитесь!

Впрочем, спешить было некуда, ведь не прошло и четверти часа, как вдали показалась Цитадель. Громадные каменные ворота в отвесной скале были такими огромными, что их было видно даже с двадцати ярдов снизу: горная тропа проходила в узкой долине вдоль ручья и терялась в лесу. Чтобы добраться до древнего укрытия асов, следовало подняться по узким ненадёжным ступенькам, вырубленным прямо в скале, и хоть их путь лежал мимо, а не вверх, вид исполинских резных ворот был таким величественным, что его было невозможно игнорировать. Даже Сибилла, не смотря на подавленность и дурное настроение, придержала Танцора и несколько мгновений пораженно глядела на чудо над ней.

– Небо… – выдохнула принцесса наконец. Её конь попытался укусить Ворона, но тот сердито фыркнул и дёрнулся в сторону. – Это место что, строили великаны?

– Нет, – ответил царевич, удерживая жеребца. Он понимал удивление принцессы. Когда отец впервые показал Цитадель им с Тором, Локи тоже не поверил своим глазам. – Скорее, его построили от великанов.

Сиб недоуменно посмотрела на принца и тот объяснил:

– Это укрытие наших предков, его возвели по приказу моего деда Бури. Когда в Асгард без конца вторгались то тёмные эльфы, то ледяные великаны, сюда сбегали те, кто не мог сражаться. Внутри хранился приличный запас зерна и воды, и там можно было спокойно переждать опасность.

– Но, как они…

– Ворота опускаются, – Локи предугадал её вопрос. Царевичу нравилась любознательность ванахеймки, и ему льстило, что она узнаёт о таких вещах именно от него. – Их длины хватает, чтобы перекинуться на другую сторону пропасти, и тогда они становятся чем-то вроде моста. Опустить и поднять эти ворота возможно только изнутри, так что, это довольно надёжное укрытие.

– Так и есть, милорд, – подтвёрдил один из стражников. – Моя бабка рассказывала, как девчонкой пряталась там во время войны. Однажды ётуны пытались штурмовать эти ворота, но у них ничего не получилось, и тогда их король сковал эту скалу мёртвым ледяным замком – ни растопить, ни пробить! Он думал, что тогда беглецы не смогут выбраться и помрут от голода, но говорят, из Цитадели есть и другой выход. Народ выбрался тайной тропой, а ворота и сами оттаяли, через пару лет.

Локи кивнул. Он тоже слышал эту историю. Это случилось в год, когда ётуны заморозили библиотеку со старым Гарольдом внутри – в последний раз старик вспоминал о том событии в день, когда принц узнал о скором приезде Сибиллы в Асгард. Локи помнил, как сильно взбесился в тот вечер… После ужина у Фригги, он вернулся в свои покои и разворотил всю мебель – так принц был зол! Он казался себе униженным и преданным, ведь отец заявил, что ему придётся жениться на той ванахеймской девчонке, если они с Тором не поладят, но Локи был кретином и не понимал, что сердился напрасно. Теперь, даже не смотря на то, что Сибилла и наследник так и не нашли общий язык, а младший сын Одина был по уши в неё влюблён, ему всё равно не позволят на ней жениться. Ставки слишком высоки.

Первый портал между мирами находился неподалёку от Цитадели и был таким ничтожным, что его даже никто не охранял. В эту узкую расщелину между скал едва мог протиснуться взрослый мужчина – Фригга закрыла ход чарами давным-давно, хотя сделала это скорее на всякий случай, чем от реальной угрозы. Этот портал вёл в Мидгард и выходил, кажется, прямиком в какую-то ледяную необитаемую глушь, так что Локи даже не надеялся, что найдёт здесь что-то интересное. Но проверить всё-таки следовало, поэтому он велел всем остановиться и передохнуть, а сам спешился и, осторожно ступая по серым камням, побрёл к расщелине.

Первое же заклятие, направленное на выявление недавнего магического воздействия, не дало результата, а это значило, что никто не пытался ни разбить чары его матери, ни изменить их с тех пор, как Локи был здесь в последний раз. Да и кому придёт в голову это делать? О таких мелких порталах мало кому известно, да и кому захочется путешествовать в Мидгард? Ну, а мысль о том, что кто-то может попытаться пробраться в Асгард из Мидгарда, принц даже не допускал, ведь смертные так отсталы! Поэтому Локи попробовал воздействовать на портал ещё парой заклятий, вроде обнаружения присутствия редких видов магических ритуалов, но ни одно из них не подействовало, и царевич со спокойной совестью отправился обратно.

Четверо стражников стояли кругом и травили байки, а Сибилла уселась на поваленный ветром ствол и внимательно смотрела на беднягу Эгиля, который, пока Локи не было, как раз догнал валку на своём муле. Рыжий дурачок сидел прямо на мёрзлой земле и увлечёно копал её палочкой.

–…Ушастый послушный конёк, – твердил он. Принцесса держала в руках маленький букетик поздней горечавки, и Локи догадался, что его подарил ей младший конюший, который именно поэтому и отстал от остальных путников – чтобы собрать цветы. – Он никогда не лягается и не кусается. Дядя Магнар подарил его Эгилю прошлой зимой за обещание, что Эгиль больше не станет убегать по ночам. И Эгиль ещё ни разу не нарушил слово, вот как!

– А ты убегал, Эгиль? – спросила Сиб. По сравнению с громадиной туши младшего конюшего, даже сидя на бревне, она казалась крошечной. Небо, принц так сильно её любил… От эмоций у него просто сердце разрывалось.

– Убегал, госпожа.

– Зачем же ты это делал?

– Эгилю нравится смотреть на огоньки.

– На какие огоньки, дорогой?

Парень моргнул и выбросил испачканную палочку. Затем он достал из-за пояса новую и принялся копать дальше.

– Красивые огоньки. Ночью.

– Он говорит о звёздах, – объяснил Локи, приблизившись. Сибилла встретила его появление красивой улыбкой. – Он всё время убегал с постели, забирался на крышу и смотрел на небо. Магнар измучился снимать его оттуда.

– Не проще ли было оставить его в покое? – спросила ванахеймка. Принц протянул ей руку и помог подняться с бревна.

– Проще. Если бы он умел спускаться самостоятельно, а не пугался высоты и от страха начинал орать на весь город. Да, Эгиль?

Недоумок закивал. Асгардийцы жалели бедного парня, но соседи, которым он своими криками мешал спать, начали жаловаться, и Магнар был вынужден принять меры, иначе Эгилю пришлось бы вернуться в свою деревню. Зная любовь племянника в лошадям, старший конюший нашел единственный способ взять с него слово не выходить из дома по ночам, а Один щедро разрешил дурачку выбрать любого коня, который ему понравится. Все ожидали, что Эгиль выберет какого-нибудь быстроногого и сильного рысака, но его выбор совершенно неожиданно упал на неприметного рябого мула – спокойного, выносливого и покладистого, как и сам парень.

Сибилла мягко улыбнулась и с нежностью коснулась округлой, покрытой коричневыми веснушками, щеки Эгиля.

– Дядя хорошо о тебе заботиться, милый, он любит тебя. Будь послушным и больше не огорчай его, ладно?

– Ладно, госпожа.

– Можешь мне это пообещать? – спросила принцесса, пряча букетик горечавок за пояс.

– Эгиль обещает, госпожа, – согласился младший конюший.

Принцесса заботливо погладила его щеку, а потом повернулась к Локи, который наблюдал за ней так, словно видел чудо. В его глазах она была чудом: в ней таилось столько сострадания, сколько принцу никогда не постичь – утешая слабоумного конюшего, она забывала о собственной боли. И чем Локи заслужил её привязанность? Это просто не укладывалось в голове.

– Всё в порядке? – спросила принцесса негромко. Их взгляды встретились. Её губы были красными и опухшими от холода и ветра, и царевич больше жизни хотел ощутить их вкус прямо сейчас.

Он облизнулся.

– Да. Всё тихо. Как ты? – Локи спрашивал не про то, как проходило её путешествие, вовсе нет. И Сибилла знала об этом, но ничего не ответила. Вместо этого она искусственно улыбнулась, а потом прошла мимо принца, обратно к лошадям.

– Поехали. Разве мы не спешим?

Да, они спешили, и хоть царевича огорчило, что Сиб избегала делиться с ним своими заботами, он подчинился и последовал за принцессой. Завидев его приближение, солдаты мигом взобрались верхом, и все снова двинулась вперёд – до заката Локи собирался проехать как можно больше миль, ведь следующий портал таился высоко в горах.

– Почему Эгиля воспитывает дядя? – спросила Сиб тихо, когда они проехали ущелье и выехали на поросшую деревьями долину.

– Когда он был маленький, его лягнула лошадь, – объяснил Локи. В долине ветер почти не чувствовался, и принцесса сбросила обшитый мехом капюшон. – Его конечно не пришибло, но после того случая он стал… в общем, таким, какой есть сейчас. Мать Эгиля привезла его к Одину, умоляя об исцелении, но ни помощь лекарей, ни магия моей матери не смогли ему помочь. Но с тех пор он так и остался при дворце. Благо, Магнар – его родной дядя, поэтому принял у себя и приставил к работе.

– Бедняга.

– Да. Но случай – странная штука. Войди он в ту конюшню чуть раньше или чуть позже, подойди к лошади с другой стороны, то для него всё могло бы сложиться иначе.

Сибилла кивнула, и Локи догадался, о чём она подумала. Если бы не случай, то принцесса не нашла бы то письмо в покоях своей фрейлины – он знал, что это случилось не нарочно, но боялся даже представить, сколько бы бед натворила та долбаная продажная тварь, если бы её обман не раскрылся. Он даже подозревал, что после провала наёмника Стеллы, Игрид могла получить приказ убить Сиб самой: отравить, задушить ночью подушкой, столкнуть с лестницы – у неё было так много возможностей, что Локи становилось не по себе. Если бы та сука задумала погубить свою госпожу, он не смог бы помочь. Он бы просто этого не предвидел.

И от этой мысли принцу становилось по-настоящему страшно. Как бы он жил, зная, что не сумел её уберечь?

Всадники проехали ещё около десяти миль, прежде чем Локи велел остановиться и разбить лагерь: неподалёку от дороги располагалась небольшая поляна, защищенная от ветра деревьями и торчащими из земли серыми валунами, и это было идеальное место для ночлега. Солнце уже начинало клониться к горизонту – рано, как всегда осенью, и хоть засветло можно было проехать ещё пару миль, принц решил остановиться уже сейчас.

– Было бы неплохо выставить часового, милорд, – посоветовал Руфус, оглядывая местность.

Это было не обязательно, ведь ближайшее селение находилось высоко в горах, да и вряд ли другие асгардийцы, вздумай они проехать по этой дороге, станут нападать на своих соотечественников, но осторожность не повредит. Локи кивнул.

– Верно. Распредели вахту между своими людьми. Я возьму последнюю.

– Вам не обязательно… – попытался возразить воин, но принц отмахнулся.

– Обязательно. Делай.

Когда солнце спряталось за кромку гор, и в долине стемнело, был готов нехитрый ужин: один из воинов – тот самый, который интересовался ванахеймским хмельным питьём, недурно готовил и сумел сварить вполне сносную похлёбку из вяленого мяса и грибов, которые имелись в провизии. Костёр прогревал продрогший вечерний воздух, разгоняя холод и подступающий туман, слышалось негромкое фырканье жующих траву лошадей. Локи едва заставил себя доесть похлёбку, хотя у него совершенно не было аппетита – как и у Сибиллы, которая едва проглотила пару ложек – и то только потому, что стражники начали её задирать.

– Неужели Скурдж так плохо готовит, мадам? – весело спросил Руфус.

– Очень хорошо. Гораздо лучше меня, на самом деле, – призналась принцесса с искусственной улыбкой.

Лысый повар бесцеремонно ей подмигнул и протянул серебряную флягу, о содержимом которой Локи догадывался, даже не пробуя его.