Текст книги "Во имя наших царств (СИ)"

Автор книги: big_bad_barnes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 44 страниц)

Локи придержал Ворона и взялся за поводья коня Сибиллы, удерживая его на месте. Они остановилась.

– Какая разница, что они скажут? К чёрту их! – кинул асгардиец. Его глаза горели такой уверенностью, что принцессе становилось не по себе. – Ответь мне. Когда мы уйдём, какое значение это будет иметь для нас с тобой?

– А как же все остальные, Локи?! – недоумевала Сиб. Как он может быть таким эгоистом? – А как все те, кто пострадает от нашего решения?

– Никто не пострадает.

– Но Раллард…

– Кого он сможет обвинить? Одина? Асгард? Официально мой отец не откажется от твоей помолвки с Тором и не выдаст тебя за меня. Он будет так же зол, как и твой брат, а значит, их гнев обрушится на нас, а не на друг друга, и войны не случится.

– Как и союза, – напомнила Сибилла. – Всё снова станет как раньше. Биврёст закроется. Торговле конец. Наши народы снова будут не доверять друг другу и держать камень за пазухой, как делали это несколько тысяч лет!

Локи хмыкнул.

– И что с того? Войны не будет, да и ладно. Асгард продолжит существовать и без ванахеймских золотых побрякушек, а нам кроме войска и предложить-то нечего.

– Но Ванахейм нуждается в асгардийском войске, Локи. Вернее, в уверенности, что мы получим его, когда потребуется. Если за спиной моего брата не будет мощи вашей армии, то вероятность того, что скоро Ванахейм захлестнёт новая гражданская война, возрастёт многократно.

– Брось, – фыркнул асгардиец. – Никто в здравом не даст твоему немощному кузену войско. Он просто мальчишка.

– Когда-то так говорили и о Ралларде, – ответила Сибилла. Было время, когда её брата считали таким же маловероятным претендентом, каким сейчас считают Ниллана. И хоть её кузен вовсе не похож на Ралларда, принцесса не так глупа, чтобы пренебрегать даже незначительными вероятностями и брезговать уроками истории.

Но Локи не разделял её пессимизм. Добравшись до тихого места под ветвями старой сосны, он спешился, а потом подал Сиб руку, уговаривая её спуститься тоже. Путь был не долгий, но заснеженный и каменистый, поэтому лошадям требовался короткий отдых.

– Это не важно, милая, – сказал царевич. Он переступил с ноги на ногу, и снег скрипел под его сапогами. – Мы жертвовали своими жизнями во имя наших царств, служили во благо народов, которые даже не помнят наших имен, так может, этого достаточно? Может, пора наконец-то сделать что-то для себя? Начать жить собственными жизнями?

– Мы не имеем на это права, Локи.

– Почему? И у Асгарда, и у Ванахейма есть цари, которые о них позаботятся, а нам с тобой по рождению корона не уготована. Мы всегда были на вторых местах, в тени, нас просто используют, но мы могли бы прекратить это. Мы могли бы жить, где угодно и как угодно. Представь, Сиб! Больше никаких тайн. Нам больше не придётся прятаться.

Нет, это невозможно. Сибилла упрямо покачала головой.

– Придётся, Локи. Нам придётся жить под чужими ликами и именами, а это не свобода. Это просто иллюзия свободы.

– Зато мы могли бы быть вместе. Вместе, Сибилла, – принц подошел ближе, взял её руки и поднёс к своим губам, согревая их теплом дыхания, и это крошечное проявление заботы заставило Сиб почувствовать, как внутри неё что-то надорвалось. На самом деле, просто взять и исчезнуть казалось ужасно заманчивой идеей: принцесса даже представить не могла, как это – проснуться в одно прекрасное утро и не думать о царстве, долге и скором браке. Забыть об условностях, страхе, постоянном чувстве вины за свои желания… Проклятье, это звучало так чертовски хорошо, что Сибилле хотелось улыбаться, но это просто мечты. Мечты о том, чтобы они с Локи могли бы наконец-то не бояться чужих глаз и осуждения, и им принадлежало бы всё время в этом грёбаном мире.

Сиб была бы его. Только его, от начала и до конца – не только сердцем, но и телом. Даже мысль об этом заставляла кровь принцессы гореть, а щеки отчаянно краснеть, но это никогда не случится.

– Небо, Локи… – сердце Сибиллы болело. Ей хотелось поддаться этой сладкой иллюзии и поверить в возможность выбора, но принцесса была не так наивна, чтобы считать, что у них действительно есть этот выбор.

– Ты любишь меня? – спросил асгардиец. Его горячие пальцы легли на щеки Сиб, удерживая её лицо и заставляя смотреть на себя, и ванахеймка больше не могла выносить его взгляда ни секунды дольше.

Зачем он мучил её? Это было невыносимо.

– Ты меня любишь, Сибилла? – снова спросил Локи полушепотом, и его горячие губы почти касались её собственных. Зачем он спрашивал это? Принцесса нашла в себе силы поднять взгляд и посмотреть в его глаза.

– Да. Я люблю тебя.

– Ты хочешь быть моей?

– Я и так твоя, – сказала принцесса, но её тон сочился горечью. Она могла называть себя его сколько угодно, но Сиб понимала, что это самообман – рано или поздно их разлучат, это неизбежно, но Локи, кажется, её ответ устроил. Принц улыбнулся, а его длинные пальцы скользнули по её волосам.

– Тогда, пойдём со мной, девочка.

– Мы не можем…

– Можем. В пекло всё, Сибилла! В пекло Всеотца, Тора и Ралларда! Мы с тобой – это единственное, что имеет значение, – горячо шептал Локи, и принцесса едва сдерживала внезапно накатившие слёзы. Она больше не могла этого терпеть. Она любила его больше всего на свете. – Пожалуйста… Идём со мной.

Его губы мягко столкнулись с её, и Сибилла больше не могла сдерживать эмоции. С тихим стоном она охватила его шею, притягивая принца ближе, и он послушно наклонился: его влажный язык скользнул в её рот, и это было магией. Он был магией, и то, что Локи делал с ней, заставляло царевну чувствовать себя так, словно она умерла и проснулась в лучшем мире. Асгардиец и был её лучшим миром.

– Пожалуйста, Сиб, – он повторял это снова и снова, будто одержимый. Его тёплые руки лежали на её талии, удерживая Сибиллу так близко, как только возможно. И как принцесса сможет жить без этого, когда всё закончится? Что сравнится с эмоциями, которые этот асгардиец будил в ней?

– Локи… —она почти скулила. – Я не могу…

Но принц упрямо не хотел этого слушать. Его горячие губы снова обожгли уголок её рта, линию челюсти и остановились у уха.

– Прошу, – Локи почти умолял. Жажда в его тоне казалась такой живой, что по спине Сибиллы пробежали мурашки, и она закрыла глаза, позволяя его низкому голосу окутать себя. Это было потрясающе. – Я клянусь, ты не пожалеешь. Я буду любить тебя до последнего вздоха. Пойдём со мной… Мы можем уйти в любое царство, в которое ты захочешь. Или убраться в какую-нибудь дыру в открытом космосе, где нас никто никогда не найдёт. Никогда.

– Локи, пожалуйста, не надо…

– Я знаю одного сумасшедшего коллекционера далеко отсюда, – продолжал царевич. – Его брат владеет небольшой планетой, где навсегда теряется всё, что туда попадает… Сакар, или Сакаар. Что-то в этом роде. Этот псих питает страсть к редким артефактам, и если я предложу ему кое-что, от чего он не сможет отказаться, то он наверняка уговорит своего чокнутого братца предоставить нам убежище. Что скажешь?

Что она могла сказать? Бросить всё и сбежать, оставить все условности и скрыться от обязательств и нежеланного брака в каком-то далёком мире казалось ужасно заманчивой перспективой, но Сибилла не могла так поступить. Да, так они с Локи будут вместе, но смогут ли они быть счастливы, зная, что этот выбор принёс беды их народам?

– А как же Асгард и Ванахейм? – спросила принцесса. – А как же все те, чьи интересы мы должны защищать?

– А кто защитит наши интересы, Сиб? – Локи немного отстранился и непонимающе посмотрел в её лицо. – Кто защитил тебя, когда брат выставил тебя из Ванахейма? Кто выступил против, когда меня обвинили в той гребаной истории с ётунами? Тебе самой это не надоело?

Сибилла моргнула. Как он может быть таким эгоистом?

– Надоело, и что с того? Заботиться о народе – это наш долг, Локи!

– К чёрту долг! Ты меня любишь?

– Люблю, но…

Принц нахмурился.

– Тогда, здесь не должно быть никаких но. Я не хочу стоять в том долбаном тронном зале и смотреть, как ты выходишь замуж за Тора, это слишком. Когда-то я думал, что смогу это вынести, но я не могу, Сибилла, я действительно не могу.

– А ты думаешь, я этого хочу? Нет, не хочу, но что мне остаётся? Очнись, Локи! – принцесса наблюдала, как асгардиец фыркнул и отвернулся, но она продолжала говорить. – Ты понятия не имеешь, на что способен Раллард! Он – не добряк Ниллан, который играет в войну только потому, что ему приходится. Мой брат – опытный воин и ему нравится убивать, поверь мне, ему действительно нравится это делать, и он не знает, что такое прощение. Если эта помолвка сорвётся, не важно по какой причине, Раллард будет унижен перед всей Вселенной, и будь уверен, что он этого не забудет. И когда он расправится с Нилланом, то найдёт способ свести счёты с Асгардом, даже если будет абсолютно обескровлен предыдущей войной.

Локи криво усмехнулся.

– Тор тоже не дурак драться. И, поверь, он победит.

– Пусть так, но сколько невинных пострадает, пока они станут выяснять отношения?

– А как же я? – спросил принц. Сибилла видела, как его взгляд наполнился ревностью и обидой. – Ты заботишься о невинных, но что прикажешь делать мне? Быть свидетелем твоей красивой королевской свадьбы, да? Наблюдать за тобой, пока ты сидишь на троне? Да в пекло это, Сиб! Я так не могу!

Он раздраженно спул сугроб сапогом, а принцесса сжалась. Она понимала его боль – она чувствовала её каждой клеткой, но Сибилла не могла пойти на это, ведь понимала, сколько бед принесёт их беспечность. Царевна не могла обречь на страдания тысячи жизней только потому, что влюбилась в того, в кого нельзя было влюбляться.

– Прости, Локи… – она покачала головой. Её рот стал сухим, а слова больно царапали горло. – Я не могу. Я просто не имею права.

– Значит… Ты выбираешь Тора? – Локи сжал зубы. Он выглядел униженным и уязвлённым, и смотрел на Сибиллу с такой сухой обидой, словно только она воткнула нож ему в спину, но принцессе было нечем его утешить.

– Я выбираю мир. И благо подданных.

– Вот, дерьмо… – царевич закинул голову назад и издал нервный смешок, словно не верил своим ушам, но Сиб было больно не меньше, чем ему.

– Наши люди не должны страдать только потому, что мы влюбились в того, в кого не должны были, Локи.

Асгардиец кивнул и посмотрел куда-то в сторону. Его голос сочился болью.

– Да… Мы не должны были. Это было глупо.

Сибилла подняла взгляд и внимательно посмотрела на его красивый, чёткий профиль. Он говорил это, чтобы уязвить её, или действительно жалел о том, что между ними произошло? Принцесса не знала ответа на этот вопрос, но не могла отрицать того, что слова Локи причинили ей боль.

– Значит, ты считаешь это глупостью? – спросила она.

Царевич повернул голову и снова посмотрел на неё. Его взгляд был сердитым и сухим.

– Что «это»?

– Всё, что между нами произошло, – ответила Сиб. Холодность тона принца заставила её сердце ныть ещё больнее: со дня её прибытия в Асгард Локи был единственным в этом царстве, кто был ей по-настоящему близок, но теперь он отдалялся, и Сибилла ощущала это всё сильнее. С каждой секундой темноволосый асгардийский принц отстранялся от неё дальше и дальше, но она ничего не могла с этим поделать.

Может, это неизбежно? Возможно, увлекшись заведомо обреченными отношениями, царевна должна была понимать, что всё закончится именно этим? Локи покачал головой.

– Между нами ничего не произошло, Сибилла. Просто… просто пара поцелуев как способ скоротать время, только и всего.

Просто пара поцелуев… Для принцессы это никогда не было этим «просто», как и для асгардийца – она знала это, как и то, что слова Локи были просто защитной реакцией, обыкновенной попыткой сделать ей так же больно, как Сибилла сделала ему свои отказом, но понимание этого вовсе не означало, что сказанное её не задело. Болела не только уязвлённая душа царевны. Казалось, даже её тело разрывалось на части, словно с неё живьём срывали кожу, но ванахеймка стойко глотнула накатившие слёзы и упрямо посмотрела в красивое лицо Локи.

– Значит… это всё?

Он поджал губы, и на мгновение эмоции предали его. На короткий миг в этих синих глазах, которые она так любила, мелькнуло нечто большее, чем просто обида и злоба, но только на миг, потому что в следующую секунду принц холодно ответил:

– Это всё.

Сиб кивнула и опустила взгляд. Она даже не замечала, что с серых облаков снова посыпал снег, и всё вокруг стало даже чище и прекраснее, чем прежде – принцесса просто стояла, пока ревущая внутри боль ослабила хватку на её горле и ванахеймка снова смогла говорить. Она судорожно облизнула непослушные губы, словно хотела ощутить на них вкус Локи в самый последний раз, а потом сказала:

– Что бы ты ни говорил, для меня это было больше, чем способ скоротать время. Просто знай это.

Локи молчал. Прошло несколько бесконечных мгновений, прежде чем он открыл рот, словно собирался что-то сказать, но в последний момент передумал. Сибилла разбито смотрела, как младший сын Одина отвёл взгляд, а потом глубоко вздохнул и вышел из-под их укрытия под ветвями сосен, чтобы привести лошадей. Снег всё сыпал и сыпал, и принцесса изо всех сил пыталась сделать только одно – не плакать, и у неё это получалось, потому что когда Локи снова пришел, её глаза были совершенно сухими.

– Поехали, Ваше высочество. Я хочу вернуться в Мюрнес, пока дорогу не замело, – принц протянул ей поводья Танцора, и Сибилла молча их приняла.

Это был первый день зимы.

========== Глава 24. Прощай. ==========

Комментарий к Глава 24. Прощай.

Привет, мои хорошие! Как вам Оскар? Кто смотрел? Знаю, в ваших широтах трансляция происходит ночью, но, может, есть герои, которые презрели сон и осилили сие событие? :) Мы с друзьями переживали за Рами, так что лично я довольна. По крайней мере главной мужской. А сама церемония мне не очень, если честно. Оскар уже давно не про кино, увы.

Пока держите новую главу. Скушайте ещё стекольца, дорогие, но обещаю, следующая глава будет вкуснее)

А мне рано на работу, поэтому спокойной ночи. Всем добра!

– Давно вас не видно, Ваше высочество!

Грудастая служанка с улыбкой поставила на стол две кружки эля, но Локи проигнорировал её слова – он молча взял выпивку и парой больших глотков прикончил почти половину. Фандрал поблагодарил девицу кивком и уныло посмотрел на принца.

– Ну… как дела?

Локи тихо вздохнул и прислонился спиной к стене. Камень был прохладным и царевич находил это приятным, ведь не смотря на то, что они сидели далеко от очага, воздух в таверне казался спёртым и горячим, словно летом. Асгардийцу было душно.

А, может, принц просто слишком много выпил? Ещё до того, как его заметил заглянувший на пару кружек эля Фандрал и подсел к нему за стол, он одолел две или три пинты – царевич избегал компании, но если бы он попытался отделаться от общества, это могло бы показаться подозрительным, поэтому Локи слизнул пенку с верхней губы и ответил:

– Нормально. Порталы закрыты, как и прежде. Правда, на Большом поясе я обнаружил следы вмешательства с другой стороны, кто-то пытался пробить чары с Ётунхейма, но колдовство было слабым и у них ничего не получилось, – это были пустяки, такое случалось. Иногда существа с иных миров использовали свои смехотворные магические способности, чтобы разрушить защитную магию Фригги и пробраться в Асгард, но у них ещё никогда не получалось провернуть это как следует.

Чтобы попасть в царство Одина через известные порталы, нужна помощь с этой стороны, иначе никак.

– Значит, та летняя история с ётунами на Большом поясе – действительно пустышка? – спросил Фандрал.

– Не более. Не знаю, что напугало солдат, но это были точно не ледяные великаны с той стороны портала.

Светловолосый воин пожал плечами.

– Что ж, это к лучшему. Я рад, что ты вернулся.

– Угу, я тоже, – Локи сделал ещё глоток. На другом конце зала слышался смех и весёлые песни, но принц пришел сюда не за весельем – просто он не мог находиться во дворце ни секунды дольше. С тех пор, как прошлым утром они вернулись в Асгард, Локи не находил покоя даже в собственных комнатах – он не мог есть, не мог спать, не мог писать письма и даже читать, хотя принц изо всех сил пытался сделать хоть что-то. Он пытался занять свой разум любыми возможными способами, лишь бы не думать о чёртовой ванахеймской принцессе, но это не срабатывало. Как бы Локи ни старался, Сибилла всё равно была в его голове, и он ничего не мог с этим поделать.

Как и с той чудовищной болью, которая разрывала его грудь с тех пор, как по пути к Большому поясу они решили, что между ними всё кончено.

– А как дела во дворце? – спросил принц, чтобы хоть как-то себя занять. Он готовился к этому, ведь рано или поздно так должно было случиться, но в итоге всё равно чувствовал себя абсолютно опустошенным. Сиб была его светом, но теперь этот свет погас и Локи предстояло идти во тьме. – Вы что-то выяснили?

– Не особо, – вяло признался Фандрал. Царевич понимал, что воину было всё ещё нелегко об этом говорить, ведь Игрид действительно ему нравилась. – В её вещах не было писем от королевы в изгнании, наверное, она успевала их уничтожить… Зато оказалось довольно монет и кредитов, которые не в ходу ни в Ванахейме, ни в Асгарде, а ещё полно набросков со схемами дворца, списками имён стражников и их вахтами, распорядком дня принцессы и тем, где её можно найти. Ещё кое-что о Всеотце, Фригге и о вас с Тором, слухи о других фрейлинах и о законном ванахеймском короле… Дотошная работа.

Что ж, хороший размах. Принц боялся даже представить, сколько бед могла бы натворить эта ванахеймская тварь, если бы Сиб не вошла в её покои и не уронила тот плащ.

– А те письма, которые она не успела отправить?

Фандрал хлебнул эля и вздохнул.

– Тщательное описание того, что произошло после покушения на принцессу… Новости о твоём ранении и о том, что ты остался жив. Что тот наёмник погиб… В общем, твой брат оказался прав. Она шпионила не только против Сибиллы, а и против всех нас. А я, как последний кретин, верил в то, что ей нравлюсь.

Женщины. Локи тоже имел глупость поверить в любовь своей принцессы, и что с того? Ради неё он был готов предать своё царство, отца и отправиться в добровольное изгнание – всё, лишь бы быть с ней, но Сиб не нуждалась в его жертвах. Она предпочла сама быть жертвой и лечь на алтарь блага их царств. Локи не понимал этой жертвенности, ему казалось, что их чувства стоят того, чтобы закрыть глаза на долг, но он был просто влюблённым идиотом.

– Знаешь, я даже подумывал о том, чтобы однажды жениться на ней… – добавил Фандрал. – А оказалось, она не только шпионила для ванахеймского короля в изгнании, а ещё и трахалась с каким-то стражником. Представляешь?

– Мне жаль, старик, – это было правдой. Локи не любил друзей своего брата, но из всех соратников Тора, этих тупых самовлюблённых кретинов, Фандрал раздражал его меньше остальных. Тем более он знал, каково это – жить с разбитым сердцем. Теперь-то он знал. И это было… Локи понятия не имел, как это описать. Он был умнейшим из Одинсонов и прочёл сотни книг, но ни в одной из них он не встречал слова, которое воплощало бы эту боль в полной мере.

Светлоусый воин вздохнул и кивнул пробегающей мимо служанке, веля принести ещё эля. В таверне было людно и шумно, но на них почти никто не обращал внимания – это был богатый квартал, где выпивку разбавляли в два раза меньше, чем в остальных местах, а значит и просили за неё в два раза больше, поэтому сюда заходили лишь богачи да знать. Было время, когда Локи появлялся здесь один или два раза в неделю, чтобы выпить кружку-другую и поболтать с кем-нибудь любопытным, но не в последние месяцы, и это не осталось незамеченным.

– Давненько я тебя здесь не видел, кстати, – сказал Фандрал. Кажется, его внезапное появление после длительного отсутствия подметили не только служанки. – Что так? Твоя мать снова велела тебе следить за братом?

– Не больше, чем обычно, – Локи пожал плечами. Что он мог сказать? Что сбежал из дворца, чтобы не думать об одной ванахеймской принцессе, покои которой находились прямо над его собственными, и эта жестокая близость сводила его с ума? Но, кажется, это не помогло, ведь царевич всё равно думал о Сибилле и, чёрт, он просто не мог этого выносить! Он так сильно её любил, а всё закончилось, так и не успев толком начаться.

Наверное, начиная тайные отношения с невестой своего брата, Локи должен был быть готов к тому, что однажды всё рассеется, как одна из его иллюзий, но оказалось, к этому невозможно подготовиться. Просто в один миг то, что долгое время казалось самым важным и дорогим, вдруг уносит ветер, и что же остаётся? Кто-то бы сказал, что в итоге остаётся пустота, но в сухом остатке там не было даже пустоты – ничего, кроме безжалостного чувства сожаления.

Сиб была дорога ему, но когда они поссорились, Локи повёл себя как идиот. В их последний разговор принц должен был сказать ей, что для него она была не просто способом скоротать время, а стала чем-то большим. Гораздо большим. Он должен был сказать это, должен был ответить на её слова, но вместо этого младший сын Одина вёл себя как обиженный кретин, и, пожалуй, это было единственным, о чём он сожалел в конце. Но теперь всё кончено, и момент упущен. С тех пор, как несколько дней назад они вернулись в Мюрнес с Большого пояса и вместе с Эгилем и парой сменившихся стражников направились в Асгард, Локи и Сибилла не сказали друг другу и пары слов.

Да и вряд ли когда-нибудь скажут.

– Напрасно, – говорил Фандрал тем временем. Служанка принесла ещё две кружки эля, и принц допил прежнюю, чтобы приняться за новую. – Ему бы не помешал присмотр. Пока тебя не было, Тор крепко надрался, ты знал? Он сидел вот за тем столом у камина и грозился, что с восшествием на трон заведёт новые порядки и пойдёт войной на Ётунхейм. Какой-то идиот крикнул, что Один никогда этого не позволит, так твой брат начал орать, что свергнет царя, а потом надрал крикуну зад.

Кто бы сомневался? Локи закинул в рот кусок вяленого мяса и принялся лениво жевать, чтобы заполнить желудок и пьянеть чуть медленнее, потому что принц предвидел, что если продолжит пить в таком темпе, то скоро свалится под стол.

Но, может, это к лучшему? В конце концов, вместе с трезвостью и чувством собственного достоинства царевич утратит и способность мыслить, а значит, хотя бы на несколько часов забудет о зияющей дыре в своей груди и о той, которая её пробила.

– И?

– Сиф пыталась вразумить его, но в итоге взбесилась и ушла домой, а на утро весь дворец гудел о том, что давеча Тор хвастал, как свергнет отца ради войны с ётунами, – Фандрал вздохнул. – Поговори с ним, Локи. Вразуми его.

Каким образом? Наследника не способны вразумить ни Один, ни Фригга, ни любой из его дружков – Тор считает, что все завидуют его молодости и силе, и поучают его напрасно. Мать часто повторяла, что однажды её старший сын станет таким же мудрым царём, как Всеотец, но Локи считал, что в этих разговорах не больше смысла, чем в мешке дерьма. Он даже представить не мог, что способно повлиять на его бестолкового брата так сильно, чтобы он начал думать о чём-то, кроме твёрдости собственных мышц.

– Вразумить насчёт чего? – но Локи оставил эти мысли при себе. Что ж, скоро эти шестьсот тридцать фунтов белесого идиота будут заботой Сибиллы, небо ей помоги!

Проклятье, ему пора перестать думать о ней каждую грёбаную секунду.

– Насчёт того, что он говорит, – ответил Фандрал, чуть сбавив голос. – Чёрт, Локи… Ты бы слышал, что Тор нёс, когда напился. Он поносил вашего отца при нескольких дюжинах свидетелей, а это, сам понимаешь, практически измена! Наутро во дворце даже последний мальчик на побегушках пересказывал то, что наследник нёс в таверне ночью, и твоя мать устроила такую сцену… Прошу, вразуми своего брата, Локи. Если ты не заставишь Тора держать рот на замке, то никакой коронации может и не быть, ты это понимаешь?

То никакой коронации может и не быть… Принц мысленно повторил за Фандралом эти слова, задумчиво глотнул эля и зажевал всё полоской присоленного вяленого мяса.

– Не преувеличивай, – сказал Локи. – Вряд ли Один лишит своего любимчика короны за какую-то болтовню.

– Болтовня ведёт за собой дело, ты и сам это знаешь. Тор боится гнева Всеотца всё меньше. Если в нужный час найдётся что-то, что подтолкнёт его на какую-то глупость, царю придётся его наказать… Тогда наверняка наследником станешь ты, старик. Как думаешь?

– Как бы не так, – принц фыркнул. Фандрал принял его тон за нежелание принимать корону Асгарда, но на самом деле Локи просто не верил в сказки. Да скорее солнце треснет, чем Один добровольно передаст ему своё золотое кресло и власть, которая к нему прилагается.

– Брось, всё не так уж и страшно, – улыбнулся воин. – Трон… Царство… Красотка принцесса в придачу.

Последние слова Фандрала заставили Локи оторвать взгляд от засаленной столешницы и уставиться на друга своего брата так, словно он впервые его увидел. Внутри младшего сына Одина что-то щелкнуло, и принц почувствовал, как на мгновение его разум преодолел туман выпитого хмеля и озарился одной опасной, но очень привлекательной мыслью.

Фандрал прав. К праву наследования трона Асгарда прилагается и Сибилла, и её получит тот, кого Один назовёт своим приемником, ведь Раллард заинтересован в наследнике, кем бы он ни был. Да… Если бы Тор мог совершить нечто, что разозлило бы их отца достаточно, чтобы тот решил наказать нерадивого принца, то корона перешла бы к Локи, а, значит, и невеста тоже. Но, чтобы разгневать Всеотца так сильно, его первенец должен сделать что-то действительно ужасное, а Локи понятия не имел, что это могло бы быть.

О, если бы Тору действительно хватило тупости выбесить царя… Принц любил своего брата, действительно любил, не смотря ни на что, но соблазн получить Сибиллу был слишком велик, чтобы о нём не думать. Эта мысль окутывала его так уютно, что Локи хотелось улыбаться.

– Я серьёзно, – тем временем говорил Фандрал. – Старик, если ты его не вразумишь, случится катастрофа. Я люблю Тора, но он становится слишком самонадеянным и я боюсь, как бы чего не вышло. Мы все боимся.

– Хорошо, я сделаю это, – солгал принц, лишь бы отделаться от этой темы. Он не собирался наставлять брата на путь истинный, это пустая трата времени. Чтобы Тор стал ответственным, должно произойти чудо, не меньше!

А чтобы Один наконец-то разглядел, кому передаёт трон и на какие беды обрекает своё царство, должно случиться ещё большее чудо.

– Но для этого, мне нужно найти брата, – сказал Локи, поднимаясь из-за стола. Краткая минута озарения прошла, и выпитый эль снова окутал его разум – принц был не без греха и порой напивался, но всегда умел вовремя остановиться, чтобы дойти до постели собственными силами. И теперь он знал, что остановиться нужно именно сейчас, иначе потом ему придётся ползти на четвереньках. – Мне нужно вернуться во дворец.

Фандрал кивнул.

– Хорошо. Бывай, Локи.

Царевич оставил на столешнице пару монет и, проталкиваясь сквозь гудящую толпу, вышел на воздух. Зимняя асгардийская ночь была морозной и свежей, и хотя снега здесь было куда меньше, чем в горах, когда Локи вышел из таверны и направился вверх по улице, ко дворцу, он раздражающе поскрипывал под сапогами и налипал к полам плаща мокрой коркой. У принца мутилось в голове и сбивался шаг, но он упрямо шел вперёд, не обращая внимания на редкие патрули и пьяных гуляк, которые встречались ему время от времени. Его тошнило, но принц стойко держал выпитое в себе, но ко времени, когда царевич дошел до дворцовых ворот в саду, ему стало немного лучше, и его ум снова обрёл шаткую ясность.

Локи не хотелось, чтобы во дворце его видели подвыпившим, поэтому он воспользовался тайным ходом: безошибочно пробравшись сквозь заснеженный сад, принц нашел вход в заброшенный туннель для стражи и скоро очутился прямо под восточным крылом. Было далеко за полночь, поэтому ни в коридоре для слуг, ни на лестнице он не встретил никого, кроме одиноко блуждающих часовых, и так благополучно добрался до своего этажа. По крайней мере, так ему казалось до той минуты, пока принц не подошел к двери своих покоев, ведь именно тогда он услышал своё имя.

– Локи!

Вот, дерьмо! Младший сын Одина оглянулся и увидел, как из дальнего конца коридора к нему приближается его драгоценный старший братец. Тор был одет в неприметный серый плащ, а это означало только одного – наследник собрался на ночную вылазку.

– Привет, брат, – вяло поздоровался Локи. Тор нахмурился и внимательно осмотрел его с головы до ног.

– Где ты был?

– В таверне, – принц не собирался врать, и наследник широко улыбнулся.

– О, я вижу. Да ты пьян, братец!

– Не сильнее, чем ты будешь через час.

Тор рассмеялся.

– О, это правда! Я планирую хорошенько выпить, а потом найти сговорчивую девицу, чтобы согревала меня до утра.

– Ясно, – равнодушно ответил Локи. Он уже и забыл, когда в последний раз был с женщиной, но, откровенно говоря, сейчас ему этого не особо и хотелось. Разрыв с Сибиллой подействовал на него сильнее, чем принц мог себе представить.

Наследник нахмурился.

– Только не говори матери, что ты пропустил её ужин из-за выпивки в таверне. Она этого не перенесёт, так что, лучше соври что-нибудь.

Стоп. Локи моргнул.

– Какой ещё ужин?

– Который закончился два часа назад, – сказал Тор, надевая перчатки. – Ты что, не получал приглашение?

Разумеется нет, ведь младший сын Одина ушел из дворца в полдень. Если слуга и принёс приглашение, то просто не смог его найти, ну, да и к чёрту тот ужин. Локи уже давно не получал удовольствия от подобных семейных приёмов – на них вечно случалось что-то такое, от чего царевич чувствовал себя по уши в дерьме.

– Не получал, – проворчал принц. – Но не думаю, что многое упустил.

– Да, ничего такого, – согласился Тор. – Ну, кроме того, что теперь я официально помолвлен. Но это не важно.

Стоп, что? Если до этого младший сын Одина был немного пьян, то услышанное отрезвило его в считанные мгновения. Ему хотелось ослышаться. Небо, пусть он ослышится!

– Что ты сказал? – переспросил Локи, а Тор снова громко рассмеялся.

– Эй, ты слишком много выпил, братец!

– Повтори.

– Я сказал, что теперь официально помолвлен. Ну, почти. Мать устроила этот ужин, чтобы сказать, что они с отцом приняли решение насчёт моей помолвки с Сибиллой.

Нет. Нет, нет, нет!

Локи хотелось закричать, причём так громко, чтобы его боль подняла на уши весь дворец, но его лицо по-прежнему не выражало ничего, кроме глубочайшего равнодушия.

– Почему сейчас? – это был риторический вопрос, но Тор, разумеется, понял его буквально.

– Раллард взбесился из-за той истории с убийцей. Направил Одину письмо, где выражал недовольство тем, что его сестра оказалась в опасности и… ну, в общем, и прочее дерьмо в этом духе! Наверное, мать с отцом решили заткнуть ему рот помолвкой. Так что, церемонию назначили через два дня.