сообщить о нарушении
Текущая страница: 121 (всего у книги 161 страниц)
Что ты здесь делаешь, Арина? Опять меня утешать зашла? Мне чуждо твоё милосердие, я не нуждаюсь в чьей-то жалости! Даже догадываться не пришлось — я ожидал, что ты присядешь рядом со мной на кровать и положишь мне на плечо ладонь. Так ты выражаешь свою поддержку.
— Сако, ты грустишь по ним? Скажи, ты ведь можешь проявить горе и счастье? Я же знаю, ты можешь улыбнуться радостно, а не только издевательски. Скажи, ты — это ты?
Арина Уйссон. Ты всегда была такой… мягкой и милосердной. В тебе море сочувствия и желания заботиться о ком-то. Я всегда для тебя объект для заботы. Из-за твоей любви ко мне ты готова отдать жизнь, отдать себя. Твой голос полон шёлка, любви, сочувствия, преданности. Я никогда не говорил и не уверен, что успею или найду силы сказать тебе. Я благодарен тебе, Арина. Спасибо.
Не стоит мне смотреть в глаза, твои глаза всегда вызывают во мне некое подозрительное противоречащее чувство. Оно вступает в противоречие со мной.
— Чего тебе надо, Уйссон?
И чего ты горько улыбаешься?
— Сако, надеюсь, ты не забыл, кто твои родители и кто ты сам?
Понимаю. Ты боишься встретиться лицом к лицу с Машиной убийства. Она ужасна, она устрашает. Она — УБИВАЕТ МГНОВЕННО, без слов. Ты, как и каждый из людей, желаешь жить. Я понимаю твой страх, вступающий в противоречие с твоими чувствами ко мне.
Я помню себя. Я помню своих родителей. Я помню Кристиана. Я помню своё происхождение из клана Долины богов — Ёрш. Сако Альцберг Ёрш — моё полное имя. И я — полукровка.
— Я помню, что я — Сако Альцберг Ёрш. Мои родители — Альгена Ёрш и Эйфрод Альцберг.
— Ты… борешься с Экспериментом, Сако?
Борьба с Экспериментом? То есть с наркотиком и контролем. Разве есть в ней смысл? Мы с Кристианом боролись, и к чему это привело в итоге? К его смерти. Кристиана больше нет рядом со мной, он только в памяти и на фотографии.
— А в чём смысл бороться? Они всё равно найдут меня и вынудят вернуться, как тогда. тогда, когда Кристиан не смог сбежать и был убит мной.
— Не правда ведь! Не ты убил его, а убили через тебя!
Перестань! Избавь меня от своих слёз! Не смей при мне рыдать!!
— В любом случае, я ненавижу эту страну. Когда придёт час Машины Убийства, она не пожалеет никого, она перебьёт каждого жителя этой страны. Я уже близок к тому, чтобы завершить свои техники, я уже создал свой стиль ведения Боя. Сила, что переполняет меня, будет работать на меня на всю мощность!
Всё, достаточно! Мне хватило твоей поддержки, но… мне противна твоя невинная слабость. Приторная слабость, беззащитность, навязчивая любовь.
Не хочу… не хочу видеть эти фотографии! Они — бомба медленного действия, пробуждающая во мне болезненные воспоминания. Не надо боли. Я и без того натерпелся её. Уж лучше фотографии будут лежать изображением вниз некоторое время. Потом я вновь их поставлю.
— Я убью одного из Хиноэ. Чрезмерное любопытство других ко мне меня бесит. Иная Хиноэ заплатит жизнью одного из её родных!! Не важно, кто это будет, важно то, чтобы меня оставили в покое!!! — Если подумать, то… — Люди, вам свойственно любопытство и жажда… Ваше бессмысленное стремление достичь идеала приведёт к гибели всего человечества. Мой клан НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ ЭТОЙ СТРАНЕ, так почему ОН ПЛАТИТ СВОИМИ ЛЮДЬМИ?!! … Хиноэ!!!
Что со мной? Почему я вдруг так возненавидел Хиноэ? Нет, они не несут вину передо мной. Они не виновны. Те, кто спасает жизни своим односельчанам, не могут быть убийцами. Геннадий раскрыл все свои карты — на них было оказано столь же сильное давление, что и на моих родителей. У них не было выбора к спасению — либо их дети, либо наркотик. Они правильно поступили, они спасли жизнь своего будущего, своих детей. И мне повелось встретиться лицом к лицу с их детьми.
Надо заменить стекло. Я не рассчитал силы удара по тумбочке. Фотография с Крисом упала, стекло треснуло. Эта фотография так же важна, как фотография родителей. Она мне дорога, близка моему сердцу.
Правильно делаешь, Арина. Не стоит ко мне подходить, чтобы не попасть под мою руку. Ты всё терпишь, но всё же стоит остановиться однажды. Защити себя, ибо меня уже не спасти.
И ты здесь, Уйссон-старший! Лучше бы ты не имел доступа в мою комнату. Новое задание? Лучше не подходи близко, я духу твоего не выношу, палач!
— Второй, у меня новое задание. Ты отправишься в поликлинику Хиноэ и перебьёшь весь медицинский персонал Хиноэ. Тебе ясно?
— Вот чего я не стану совершать, так это убийство старших Хиноэ!
Хмуришься? Что, не понравилось моё заявление? Да, поверь же своим ушам! Да, я противостою тебе! Я иду против твоей команды! Из личных побуждений, из личных идеалов.
— Не понял?
Если ты надеешься на беспрекословное исполнение своих приказов, то нет! Я не убью Рину и Рииэна Хиноэ!! Я не хочу. не хочу, чтобы та, которая привлекла моё немое внимание, стала сиротой, как я. У неё ещё есть братья и сестры, коих нет у меня. Она не справится, если останется сиротой следить за маленькими детьми. Сиротам всегда невыносимо сложно жить, жизнь ломает их в первую очередь. Я познал боль сиротства, я не один такой. есть Онно. Чарг духовно осиротела, а Хиноэ. Я не желаю, чтобы и ОНА ЭТО ИСПЫТАЛА!! Я ещё человек и способен понимать других людей!!
— Я не убью их! Рина и Рииэн будут жить!!
— Ты чего себе позволяешь, Второй?! Я тебя сломаю, как бы ты не старался!!
Охо-хо-хо! Геннадий Уйссон в гневе!! Вот так да! Что-то новое и яркое только что вошло в мою серую жизнь!
Демон-искуситель, будь проклят, УЙССОН!!! ОПЯТЬ!! Опять! Прекрати!! Отпусти кнопку пульта! Достаточно!! БОЛЬНО!! МОЯ ШЕЯ!! А-а-ах, жжёт! Дико жжёт!!
Но я! Я… не сдамся!
Надо удержаться… устоять хотя бы на коленях. Не падать, не потерять сознание! Нет, потеря сознания равносильна проигрышу.
— Отец, ПРЕКРАТИ!!! Сако, держись!!
Прекрати, твои слёзы ничем не помогут!! Твой отец безжалостен! Его не остановит боль дочери. Что ты делаешь? Зачем всё это? Вновь выражаешь поддержку! Это… так похоже на маму! Разве не мама кладёт голову ребёнка себе на грудь и крепко обнимает? Там она защищает своё дитя. Так защищаешь меня ТЫ, Арина!
— И как тебе, Второй? Нравится страдать?
— Урод…
А-а-а… Осталось лишь остаточное жжение в шее, но этого достаточно. Уже вот-вот я упаду во мрак бессознательности. Начинается…
Из последних сил… на последнем дыхании, но… я скажу.
— Я не желаю, чтобы Хиноэ стала похожа на меня… чтобы сиротство её сломило… я — человек, и ещё могу сочувствовать…
13…
— Сейчас я расскажу вам, ребята, одну жуткую историю.
— Опять?! Сколько можно, Франк?! Им и шести нет, а ты их пугаешь своими страшилками!
— Успокойся, Ирина. Лучше сядь и посиди с нами.
Мама села. Новая история?
— Жил-был один мальчик лет семи отроду. Были у него длинные-длинные волосы. Постоянно они у него путались, доставляли хлопоты. Расчесать он их всё никак не мог. Однажды усадили его на стул перед зеркалом…
Молчит?
— Что дальше, папа?
Мартин как всегда… не как я.
— Взяли ножницы и начали его стричь. Мальчик испытал дикую боль, кричал на весь дом, рыдал, умолял его не стричь. Из волос текли ручейки крови, стекали на пол в лужу. Больше мальчик никогда не стригся…
Это… правда?! Волосы… не хочу… боюсь стричься! Не хочу испытать эту боль, что и мальчик!!.
12…
— Посмотрите, кто это! Водяной! Водяной!
— МОЙ водяной!
— Нет, МОЙ! Я буду с ним играть!
Больно! Мои руки! Прекратите! Мне же больно! Вы их так оторвёте! Ай, не трогайте мои волосы!! Не надо!! Не тяните! Я вам не игрушка! Я же живой!
— Нэй, давай вместе играть Водяным?
— О, а давай!
Я — не игрушка! Не надо меня обижать! Прошу!
— Отпустите меня!!
Уф, вырвался. Где воспитатель? Почему её так долго нет? Прошу, вернитесь! Не хочу оставаться наедине с ними. Особенно с Нэйем Лиссой. Они идут на меня. Надо прятаться!
— Эй, Водяной!
А? А-ах! Больно! Что это? Камень из коллекции нашей группы? За что?!
— Ну не хнычь, девочка!
— Рёва-корова!
— А ну прекратите издеваться над ним!!
Мартин. Стоит между нами стеной. Опять. Мартин всегда встаёт на мою защиту. А что я? Так будет всегда?
У-у, лоб болит противно.
— Мой брат вам не игрушка!!
— Заткнись, выскочка! — опять этот Лисса.
— Что здесь происходит?!
Воспитатель! Спасение!..
11…
— Ну-ну, кого я вижу! Двойняшки Максоле! Вот так трофей мне за вас выдадут.
Демон-искуситель, откуда она взялась?! По форме — Спасатель. Женщина, взгляд хищный, противно облизывает губы.
— Ферн, стой у меня за спиной. Не бойся.
Опять?! Вновь и вновь! Из случая к случаю ты встаёшь передо мной на мою защиту. Считаешь, что такой крутой, а я наивный трус?! Она тебе неровня, идиот! Не пытайся даже! Не лезь!!
— Рио и Мино!
— Tonitrua!
Я тоже буду участвовать в этом Бою, вместе с тобой, брат. Не пытайся меня закрыть собой! Уйди! Нет!!
— А-ах!
Мартин!! Извини! Я отвлёк и подставил его под удар! Именно поэтому, прошу тебя, позволь мне сражаться наравне с тобой! Я не трус! Поверь же в меня, старший брат! Как я верю в тебя! Мы же братья Максоле!!
— Ферн, не лезь!
Не пытайся меня остановить или задержать. Я не отступлюсь! Получай, гадюка! Что у неё с рукой? Металлический звон. Клевец не может её ранить?!
— Что, удивлён? У меня стальные пластины в нарукавниках и наколенниках.
Отлично, она оказалась довольно глупой и сама раскрыла свой козырь. Мне на руку. Это даёт мне и Мартину некоторое преимущество над ней. Но достаточно ли этого? Чему нас учил отец? «Никогда не радуйтесь раньше времени, если враг раскрыл свои козыри», говорил он. Следовательно, остаётся лишь проявлять бдительность и предусмотрительность. Кто знает, случайно или намеренно она проговорилась.
Мартин настойчив, всё же…
Мартин!! Чёрт!! Он ранен! Если Бой затянется, мы умрём!! В первую очередь — Мартин. Клевец бесполезен против её технических новинок, а пистолеты Мартина отброшены далеко в сторону. Почему он не призовёт их? С его-то ранениями пистолеты — последнее спасение!
— Первый!
Она освободила себе путь, оттолкнув его в сторону и прокинув на спину. Значит, ей нужен я. Мартин тяжело ранен и теряет кровь, а я… ничего не могу предпринять — Toni бесполезен. Мало того, одно ранение выбило меня из колеи. Ноги как-то отказываются меня слушаться.
— ФЕРН!!!
КОГДА ТЫ УМУДРИЛСЯ ПОДНЯТЬСЯ И ОКАЗАТЬСЯ ПЕРЕДО МНОЙ?! ПОЧЕМУ?! ХВАТИТ, МАРТИН!!!
— НЕТ!!!
— А-а-а-а-а-а-а!!!
Что случилось? Её волосы… обгорели, а кожа… поблекла в предсмертный миг? Она… умерла? Как?
— Вы в порядке, мальчики?
Голос отца!!
— ОТЕЦ!!
— Отец, а ты как всегда во время… — Мартин, держись на ногах!
— Она мертва, а «скорую» я на запасной вызвал заранее. Держись, Мартин.
Я… оказался таким слабым. Таким… трусливым. Не смог защитить родного брата, постоянно он принимает на себя удары. Почему я так не могу?! Мне не хватает сил! Не хочу потерять брата!!.
10…
В ужасе просыпаясь, я окунаюсь в сотни трепещущих пламенных языков, пожирающих всё вокруг меня. Дышать становится так тяжело, что горло разрывает от кашля, а глаза режет нескончаемыми слезами.
— СЫНОК!! — чьи-то хрупкие руки хватают моё маленькое тело и несут к окну. — Всё будет хорошо, милый мой, не бойся, мама спасёт тебя! Правда!
В голосе этой отчаянной женщины слышатся слёзы. Я вижу её обгоревшее лицо, спалённые огнём брови сходятся над переносицей, когда она улыбается мне. Она едва сдерживается, чтобы не закричать, и с трудом терпит боль, это я понимаю, глядя, как из её глаз с опалёнными ресницами сочатся слезинки. Я протягиваю руку к её щеке, и она смеётся, превозмогая доставленные ей огнём страдания.
Поцеловав меня в лоб и, в который раз, пообещав, что всё будет хорошо, она открывает окно и, не скрывая больше рыданий, отдаёт меня во власть воздуха. Я падаю, глядя, как ворвавшийся в окно порыв ветра, несущий с собой кислород, раззадоривает пламя, и оно набрасывается на мою мать, срывая с её губ отчаянный вопль:
— БЕГИ, МАЛЬЧИК МОЙ!!! БЕГИ, ОТ ЭТОГО ПРОКЛЯТОГО ДОМА! И ЖИВИ! ЖИВИ ВСЕМ НАЗЛО!! ЖИВИ, КИРИЯЯЯА-А-А!!!!!!!!
Я падаю в кусты гортензий, которые с такой любовью выращивала эта женщина и не в силах пошевелиться смотрю, как она плавится в огне, надрывая голосовые связки. Её кожа покрывается ужасными волдырями, которые лопаются и надуваются вновь, пока всё её тело не обращается в пепел.
Я лежу на траве, парализованный болью, что жарче всякого огня, умываясь горячими слезами, и слышу, душераздирающую песнь, сплетённую из крика танцующих в последний раз душ, и оглушающий гул пламени…
9…
Эти голубые глаза, сияют передо мной ярче неба, что щедро освещено Огзой. Они плачут, потому что совсем скоро не смогут смотреть на этот прекрасный мир. Эти пшеничные волосы, совсем как у мамы, мягко развиваются, танцуя на лёгком прохладном ветерке. Эти нежные губы, просят меня отнять жизнь, но у меня нет сил сделать это, уж лучше себя убить, чем разбить это хрупкое тело… Капли крови совсем не украсят эту бледную чистую кожу, прикосновение к которой дарит покой моей искорёженной душе.
— Ты не можешь, — шепчет девушка, что дороже мне моей собственной жизни, — если убьёшь себя, мне принесут смерть чужие руки. Уж лучше это будешь ты, чем кто-то чужой. Сделай это, молю, потому что я не смогу тебя убить, а ты меня сможешь…
— Но смогу ли я с этим жить? — холодок пробегает по моей спине, сквозь кожу проникая в душу.
— Пожалуйста.
Я заключаю её дрожащее тельце в объятия и нежно целую в лоб.
— Давай, любимый, я готова принять её из твоих рук.
Закрывая глаза, я медленно прикладываю кинжал к тонкой девичьей шее и с силой провожу лезвием по коже. Алые ручейки стекают по бледнеющей коже под моими пальцами. Голубые наивные глаза расширяются, губы открываются ища воздух. Я накрываю их своими, целуя её в самый последний раз. и жду, пока маленькое сердечко Чайны не перестанет биться внутри её аккуратной груди.
Эту кровь мне не смыть с себя никогда. Я прижимаю тело возлюбленной к своей груди и, вскинув голову к небу, надрывая горло, кричу так громко, как только могу, проклиная этот жестокий мир. НЕУЖЕЛИ Я ПРАВДА СДЕЛАЛ ЭТО?!.. Адская боль, похуже прежней, раскалённым металлом разливается в груди. Меня лишили всего, что я вновь успел обрести. теперь. я опять совсем один…
8…
Этому холодному камню никогда не заменить ту, чьё имя на нём высечено, но это всё, что у меня осталось. И день за днём я прихожу сюда снова и снова, чтобы положить перед ним её любимые цветы… Простит ли она меня за то, что я сделал?
Сжимая в руке монетку-амулет с аккуратной стрекозкой, я корчусь от боли, которую причинил себе сам…
7…
Её зелёные глаза полны ужаса… Неужели этому придётся повториться вновь?.. Как же я устал!.. Сжимая в руках ножи, я стараюсь изгнать из себя сомнения, но образы таких дорогих для меня людей наслаиваются друг на друга, причиняя нестерпимую боль. Я не смогу жить дальше, если сделаю это вновь… мне просто не хватит сил. Но я делаю это, отправляя один нож за другим, я надеюсь, что это приведёт её в чувства, что ей хватит решимости взять себя в руки и убить меня раньше, чем придёт ОН. Тот, кто не пожалеет никого.
Но та, леденящая даже мою кровь улыбка, уже расползается по губам, она не успела. и это приводит меня в ужас не меньший, чем тот, что сковывает её…
6…
Но вот я стою перед тем, чья рука точно не дрогнет. Его голубые глаза кажутся мне нестерпимо знакомыми.
— Ты отнял кое-что очень мне дорогое, и я убью тебя за это.
В его руках сияет меч, что был выкован ЕЁ руками!.. Я хватаюсь за голову, в глазах на мгновение темнеет. Опираясь на стену, я чувствую, как лезвие, вспарывая кожу моей левой щеки, крошит кирпич.
— Кто же так обращается с оружием? — ухмыляюсь я, другая моя сторона уже успела выбраться наружу. — Ведь она с такой любовью создала его!
Их сходство потрясает моё сознание. Брат?..
— Мы близнецы, — сообщает он, делая выпад и раня мою руку.
— Вот как!
Вокруг его правого глаза цветёт лилия Спасетелей. Какой пародокс, они выбрали НАСТОЛЬКО разные пути…
Пару минут спустя, обливаясь собственной кровью, я склоняюсь над поверженным противником.
— Что, сдрейфил? — усмехается он, распластанный по земле, но сохранивший неслыханную дерзость. — Тебе небось кажется, что убиваешь ЕЁ во второй раз!.. Хах!.. Какое жалкое зрелище. Эта поганая девчонка не имела право на такую роскошь, как жизнь. Родители были только рады, когда узнали, что она сдохла!
— Ах ты!.. — я вонзаю катану Чайны в его шею так, чтобы смерть наступала медленно.
Ярость застилает глаза, хочется причинить ему нечеловеческие страдания, но я сдерживаюсь. Чтобы я потерял человечность, последнее о чём бы она мечтала…
5…
Никогда ещё лучи Огзы не казались мне столь слепящими и обжигающими, никогда ещё я не испытывала такого животного страха, такого всеобъемлющего отчаяния. Почему именно она? ПОЧЕМУ ЭТО ДОЛЖНА БЫТЬ ШИОН?!
— Девушки, вы готовы? — слова Анки Стриж плавятся в раскалённом воздухе, в этом году Теплодень решил с самого начала задушить всех ужасной жарой…
