Текст книги "Берег холодных ветров (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
Соавторы: Людмила Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 56 страниц)
– Нази просила вам передать, что завтра мы все уезжаем… – сказала Айлин, заходя в полутемную беседку. – Куда едем – пока не знаю… – и тут Айлин, сама не ожидая того от себя, села на скамейку, уткнулась лицом в ладони и заплакала.
– Эй, ты что? – Мейлард присел возле молодой женщины.
– Я… – всхлипнула Айлин, – я… я Кириана видела… Вернее, мне его показала Нази… Он там совсем один…
Прошло немало времени, пока Айлин успокоилась, и сумела пересказать Мейларду свой разговор со знахаркой. Затем, не слушая слов Мейларда, женщина посмотрела на Кадена, который сидел, почти что отвернувшись от нее. Вон, он даже голову в плечи втянул – так обычно поступают те, кто чувствует свою вину или страх, и кто пытается стать как можно более незаметным. Надо сказать, что в последнее время и Айлин, если оказывалась в людном месте, то и сама старалась едва ли не согнуться и не встречаться глазами с окружающими, чтоб не натолкнуться на очередной неприязненный взгляд. Ранее молодая женщина не обращала на внимания на подобное, но сейчас вдруг осознала этот горький факт. А еще ей захотелось поговорить с парнем-оборотнем.
– Господин Каден, а ведь у нас с вами много общего… – Айлин и сама не ожидала, что ее голос будет таким усталым. – Вы стараетесь, чтоб вас видело как можно меньше людей – как видно, стесняетесь своего нынешнего облика, а от меня народ и сам отворачивается. Не сомневаюсь, что при виде меня вы испытываете те же чувства. Правда, сейчас знахарка поставила мне нечто вроде защиты, так что какое-то время можете общаться со мной без тошноты. Не знаю, что произошло с вами, а в моем случае пострадала не только я, но и ребенок, мой сын. Время идет, надо что-то делать, но что именно – этого я не знаю, и потому сейчас на душе так тяжело, что оставаться одной – это выше моих сил.
Верно говорят: когда тебе плохо, то стоит высказаться – все же станет полегче. А может, все дело в том, что у молодой женщины уже давно что-то копилось в душе и требовало выхода. Айлин и сама не заметила, как рассказала Кадену обо всем, что с ней случилось, о встрече с Мейлардом, и о ребенке, которого она была вынуждена оставить в монастыре. Она была уверена, что Мейлард пока что ничего не говорил оборотню ни о ней, ни о себе – за эти дни она неплохо узнала Мейларда, и потому понимала, что этот парень может рассказать кому-либо, а о чем промолчит.
Айлин и сама не ожидала того, что ее рассказ словно сломал стену между ней и оборотнем, во всяком случае, парень перестал от нее отворачиваться – как видно, понял, что находится рядом с собратом по несчастью.
В тот вечер молодые люди разошлись далеко за полночь. Как беседовали с оборотнем? Самое необычное было в том, что не только Мейлард, но и Айлин вскоре стали догадываться, что он хотел сказать, во всяком случае «да» или «нет» вполне можно было уловить по оттенкам рычания. Что ж, теперь Айлин понимала, как Мейлард мог общаться с оборотнем.
Ребята и сами не заметили, как их разговор перешел на другие темы – рыбалка, книги, лошади… Неожиданно выяснилось, что Каден был настоящим знатоком лошадей – очевидно, когда-то всерьез ими увлекался, а может, его семья каким-то образом была связана с этими благородными созданиями. Чувствовалось, что в этом вопросе каждому из присутствующих парень может дать сто очков вперед. Как-то так получилось, что этот ночной разговор почти ни о чем сгладил шероховатости между людьми.
Однако с утра все изменилось. Для начала в дом Нази приехал какой-то торговец с кучей одежды для ее молодых гостей, а чуть позже на дворе появилась все та же карета, запряженная парой лошадей. Ну, тут и без долгих слов стало понятно, что кому-то пора готовиться к отъезду.
– Собирайтесь в дорогу, гости дорогие… – крепыш Ремон заглянул в гостевой домик, где в одной комнате сидели и парни, и Айлин. – Скоро выезжаем.
– Да было бы нам что собирать… – вздохнул Мейлард. – Все имеющееся добро уместится в одном мешке.
– Если не секрет, то что у вас с собой имеется?
– Да, пожалуйста, смотри… – и Мейлард вытряхнул на пол содержание обоих мешков.
– Палатка, лодка, нитки с иголками… – Ремон внимательно осмотрел небогатые пожитки. – Дело хорошее. Так, корпию и бинты выкидывайте – вид у них уже не очень… А в банке что?
– Мазь какая-то… – пожал плечами Мейлард. – Мы ей так ни разу и не пользовались, просто не знаем, для чего она нужна.
– Ага… – Ремон взял в руки баночку, открыл ее, понюхал мазь, даже растер немного темной мази между пальцами. – Кстати, это прекрасное лекарство для заживления ран, и очень дорогое – раны затягиваются чуть ли не на глазах, только вот часто пользоваться этой мазью я бы не советовал – там слишком много наркотических веществ, как бы привыкания не было. Что касается игральных костей, то брать их, или нет, решайте сами. Я, во всяком случае, не большой любитель игры в кости.
– Что, не везет? – хмыкнул Мейлард.
– Как раз наоборот… – довольно ухмыльнулся тот. – Со мной играть в кости не стоит – обыграю в любом случае.
– А зачем нам столько теплой одежды? – поинтересовалась Айлин.
– Просто в том месте, куда мы сейчас отправимся – там не жарко даже летом.
– А куда едем? – продолжала расспросы Айлин. – Нази пообещала, что сегодня мы это узнаем.
– Есть такое место под называнием Берег холодных ветров, еще вчера Нази намеревались отправиться прямо туда. Правда, сегодня планы пришлось немного поменять. По дороге надо еще кое-куда заехать.
– Это по просьбе того мужчины, что вчера вечером пришел в дом? – спросила Айлин.
– Да… – кивнул Ремон. – Из-за него, родимого. Кстати, Каден, я еще и ради тебя сюда явился. Знаешь, дорога неблизкая, а с нами еще посторонний человек поедет – ну, один из тех, что пришел вчера, и потому я ему глаза от тебя отвел – сам понимаешь, в дороге может быть всякое. Конечно, лучше бы на тебя морок наложить, но на тебе сейчас и без того такое сильное колдовство, что никакой морок долго не продержится, а постоянно его восстанавливать в дороге слишком хлопотно. В общем, так: мы тебя будем видеть таким, как есть, а для того мужичка, что отправиться с нами, ты ничем не будешь отличаться от человека. И все же без особой на то нужды карету лишний раз не покидай, да и в окошко старайся не высовывайся. Мало ли что…
Судя по тому, с какой охотой Каден закивал головой, можно было понять, что он нисколько не против подобного предложения.
– Так ведь вчера вечером, кажется, два человека пришло… – вспомнила Айлин. – А глаза отводите одному…
– Второй уже за воротами… – пожал плечами Ремон. – Ничего, домой доберется на той же телеге, на которой сюда приехал.
– Берег холодных ветров… – задумчиво произнес Мейлард. – К своему стыду должен сказать, что это название прежде я никогда не слышал. И где же он находится, этот самый берег?
– Я тоже там ранее не бывал, и потому ничего сказать не могу… – развел руками Ремон. – Кстати, господин Мейлард, должен вам сказать: вполне возможно, что мы и в этот раз будем править лошадьми по очереди – возможно, моя помощь понадобится тетушке, так что…
– А зачем мы туда едем, на этот самый берег? – продолжала допытываться Айлин.
– Ясно, что не на прогулку… – ухмыльнулся парень, и всем стало понятно, что Ремон очень молод – наверное, ему нет еще и двадцати лет, хотя из-за крепкой фигуры и немного грубоватых черт лица этот человек выглядел старше.
Когда же парень ушел, Мейлард повернулся к оборотню:
– Ты знаешь это место? Я имею в виду этот самый Берег холодных ветров? И где же оно находится?
Оборотень кивнул, и махнул рукой: что ж, тут и без слов понятно, что он не только бывал там, но и знает о том, что эта местность находится далеко отсюда.
– То есть путь до него неблизкий? – продолжал допытываться Мейлард. – А как же ты попал сюда, в эти леса?
Каден чуть поколебался, затем взял в руки грифель, и написал только одно слово «привезли».
– Кто? Когда?
На этот раз парень с медвежьей головой лишь вздохнул, развел руками по сторонам и кивнул в сторону закрытой двери.
– То есть ты помнишь не все, а обрывочно, и тебя просили пока что нам ничего лишнего не говорить. Так?
Каден вновь кивнул головой и вздохнул совсем по-человечьи.
– Я так и думал… – Мейлард только что в затылке не почесал.
Хм, – подумала Айлин, это Мейларду все ясно, а вот она может понять далеко не все. Кроме того, ей казалось непонятным и ненужным невесть для чего отправляться куда-то на край земли, да еще и неведомо зачем. Будь ее воля – махнула бы рукой на все, и сегодня же отправилась бы в тот монастырь, где остался ее сын. Увы, как ни горько это признать, но так поступать не стоит ни в коем случае: понятно, что этим ребенка она не спасет, да и себе ничего хорошего не сделает. Ну, а раз дела обстоят таким невеселым образом, то ей следует успокоиться, взять себя в руки и делать то, что скажет ей знахарка – к сожалению, иного выхода у Айлин все одно нет.
Когда молодые люди вышли на двор, там уже все было готово к отъезду. Неподалеку от кареты переминался с ноги на ногу бородатый мужчина, и было заметно, что он явно чувствует себя не в своей тарелке – наверное, это и был один из тех двоих, что вчера вечером так настойчиво добивались встречи со знахаркой. А вот и Ремон – парень собирается забраться на место кучера…
Нази появилась на дворе почти одновременно с молодыми людьми, и сразу же направилась к карете. Айлин отметила про себя, что вид у знахарки усталый, и глаза красные – похоже, что в эту ночь она не ложилась.
– Ну, чего стоим? – буркнула Нази, которая была заметно не в духе. – Может, особого приглашения ждете? А ты… – знахарка обернулась к бородатому мужчине, – ты иди к кучеру. Будешь ему дорогу показывать, ведь до вашей глухомани без проводника век не доберешься. Там, наверное, даже летом волки воют…
– Спасибо! – мужик только что не вздохнул облегченно. – Век за тебя всех Светлых Богов молить будем!
– Рано еще благодарить, не время. Ну, а ты… – Нази глянула на Мейларда, – ты давай, забирайся в карету вместе со своей подружкой. Кстати, отчего это уже с утра у тебя такое хорошее настроение? Того и гляди мне глазки строить начнешь…
– Просто хотел сказать, что брюки идут вам больше, чем платье… – парень все еще улыбался.
– Самое интересное, зараза такая, что ты не врешь… – оценила Нази слова Мейларда, и тут же рявкнула. – Каден, паразит, отойди от лошадей, а не то я тебе сейчас все лапы обломаю!
Оказывается, пока они разговаривали, оборотень подошел к лошадям и стал гладить их по шелковистой шкуре. Глядя на эти его движения, Айлин поняла, что этот парень, и верно, ранее немало времени проводил с лошадьми, и что он по-настоящему любил этих прекрасных созданий. Правда, было немного странно, отчего лошади так спокойно себя ведут рядом с Каденом, ведь обычно они хорошо чуют оборотней.
– Мне что, постоянно надо уговаривать каждого из вас, чтоб он осчастливил своим посещением эту карету? – продолжала ворчать Нази даже тогда, когда экипаж сдвинулся с места. – Так вот что вам надо знать: я за парнями и в молодости не бегала, и уж тем более не собираюсь делать этого сейчас. Предупреждаю сразу: если мне и в следующий раз придется десять раз повторять вам одно и то же, то уж лучше я закрою двери этой кареты, и догоняйте меня потом как хотите!
– Госпожа Нази… – начала, было, Айлин, но знахарка перебила ее.
– Значит, так: я устала, и намерена немного отдохнуть. Не вздумайте приставать ко мне с расспросами. Но чтоб вы помолчали хоть какое-то время, говорю сразу: мы направляемся к месту, называемому Берег холодных ветров. Правда, незадолго до отъезда наши планы немного изменились, вернее, к нам вчера не вовремя нагрянули посетители. Вернее, умолили их принять. Этих людей извиняет то, что вопрос у них, и верно, серьезный, так что мы будем вынуждены немного отклониться с пути.
– А что у них произошло? – полюбопытствовала Айлин.
– Хрень всякая! – отрезала Нази. – Только эта хрень жизнь людям здорово портит, оттого и нам придется силы поднапрячь.
Больше знахарка ничего говорить не стала, и почти сразу же заснула. Разговаривать, пусть даже шепотом, при спящем человеке невежливо, так что сидящие в карете молодые люди помалкивали, тем более что было понятно – знахарка, и верно, устала. Постепенно и остальные стали клевать носами – все же ночью долго засиделись за разговорами, а потому не выспались. Что ж, лишний отдых еще никому не мешал…
К нужной деревне подъехали только к вечеру, и, надо сказать, что это селение тоже находилось на приличном расстоянии от тракта, а уж дорога там была такая, что хоть за голову хватайся. Хорошо еще, что сейчас лето и сравнительно сухо, а вот если по осени зарядят дожди, то на колесах отсюда не выбраться – сразу же застрянешь, даже не на первой версте, а на ближайшей колдобине. Наверняка тут и в весеннюю распутицу до деревни не доберешься – одна надежда на зиму, когда земля застынет, установится крепкий зимний путь, и можно проехать на санях.
К тому времени Нази, проспав большую часть пути, проснулась, устроила очередной разгон молодым людям, а позже рассказала, за какой нужной она решила свернуть в эту далекую деревню под названием Грибцы, откуда к ней и приехали два человека за помощью. Уже одно только название деревни говорит о том, что вокруг нее грибных мест видимо-невидимо. Оказывается, сушеные грибы по зиме отсюда мешками вывозят, а соленые – огромными бочками, а еще в округе хватает пушного зверя, да и рыбы тут полно… В общем, бедной эту деревню никак не назовешь.
Так вот, в последнее время в Грибцах многое пошло не так, вернее, в деревне стали пропадать люди. Не то, что они пошли в лес, и там сгинули – это можно было бы понять. Страшнее другое – люди просто исчезли из своих домов, и с той поры их больше никто не видел. Поиски не дали никаких результатов, и потому вначале решили, что ночью люди пошли в лес за какой-то своей надобностью и там сгинули – мало ли нечисти бродит в темноте…
Однако позже люди вновь и вновь стали пропадать, и это объяснение уже не подходило. Вернее, дело выглядит так: вечером все жители деревни ложатся спать, а утром кого-то недосчитываются, только вот вряд ли сейчас кто-то в темноте пойдет бродить по лесу.
Вначале люди воспринимали подобные новости с недоумением и растерянностью, затем на смену этим чувствам постепенно пришел вполне объяснимый страх. Любому было бы жутко, если б он осознавал: неизвестно, все ли в порядке будет утром в твоем доме, или ты недосчитаешься кого-то из своих домашних, а может, и сам не увидишь рассвета…
На сегодняшний день в Грибцах без вести пропало уже пятнадцать человек, причем в это число входят как взрослые, так и дети. Между прочим, в числе исчезнувших находится и здешняя лекарка, так что теперь, если кто в деревне заболеет, то на помощь со стороны ему рассчитывать не стоит. Народ запуган до того, что боятся сказать лишнее слово, люди каждый день со страхом ждут ночи, и первое, о чем говорят с утра пораньше – это выясняют, не пропал ли еще кто.
Конечно, крепкие и сильные мужчины, живущие в этих местах, особо ничего не боялись, но беда в том, что на этот раз они не имели представления, кто именно им противостоит, а сражаться с чем-то непонятным вряд ли возможно. Проще говоря, сейчас никто ничего не может поделать, к тому же женщины по ночам боялись отойти от своих мужей даже на шаг.
Однако двое мужчин все же рискнули отправиться за помощью. Они сговорились об этом промеж собой, только своих жен перед отъездом предупредили о том, куда намерены отправиться. Из деревни они выехали с утра пораньше, как только взошло солнце, и постарались как можно быстрей добраться до знаменитой Нази, которая, по слухам, могла справиться едва ли не с любой напастью. Правда, на дорогу у мужчин ушло два дня: все же телега – это вам не карета, запряженная парой лошадей. Естественно, узнав, что знахарка никого не принимает они пришли в отчаяние, и потому решили не уходить от ворот дома колдуньи до тех пор, пока та не смилостивится – все одно другого выхода у них не было…
– Вы поняли, кто разбойничает в деревне? – не выдержал Мейлард.
– Да, – кивнула головой Нази. – Но мне надо еще осмотреться на месте.
– И кто это? Ну, тот, кто крадет людей?
– Послать бы вас, излишне любопытных, куда подальше… – пробурчала Нази. – Всюду пытаетесь сунуть свой нос, а в некоторых случаях, чем меньше знаешь, тем лучше. Но уж раз мы едем туда, то скрывать нет смысла. Это хопотун.
– Кто-кто? – надо же, судя по недоуменному виду Мейларда, парень не имел ни малейшего представления о том, кто это такой. Что уж тогда говорить об Айлин, которая тоже впервые услышала это слово?!
– Хопотун… – вздохнула Нази. – Дух мертвого колдуна. Перед смертью он отдал Темным Богам свою душу и получил за это бессмертие в оболочке своего старого мертвого тела. Ну, а после этого он, как говорится, старается не отказать себе ни в чем. По ночам забирается в дома и похищает оттуда людей.
– Зачем?
– Да уж не для того, чтоб сыграть с ними партию в шахматы! – скривилась знахарка. – Если называть вещи своими именами: он их поедает, сосет кровь этих бедолаг – ему ж надо насыщать себя. Без живой плоти и теплой крови он жить не может.
– Брр… – передернула плечами Айлин.
– Это еще не все… – продолжала Нази. – Хопотун вообще способен на многое. Например, узнав, что в какой-то семье вот-вот появится покойник, он поджидает неподалеку, и в тот момент, когда душа расстается с телом, он входит в предполагаемого покойника. На глазах у плачущей родни умирающий человек оживает, только вот это уже не их родственник, но родня-то об этом не знает, и после, так сказать, внезапного выздоровления болящего в этой семье несчастья начинают происходить одно за другим. Впрочем, хопотун может принять и чужой облик, то есть облик человека, которого он сам убил, и вот тогда беды идут и в другой семье. Проще говоря, он постепенно пожирает живых людей из семьи умершего и его соседей. Дух мертвого колдуна особо опасен ночью, до пения петухов – это его время, и в то же время его легче всего можно найти именно ночной порой. Да, и вот еще что: на хопотуна нежелательно смотреть, и уж тем более нельзя встречаться взглядом,
– А как этот хопотун, интересно, оказался в этих местах? – поинтересовалась Айлин.
– Спроси что полегче… – вздохнула Нази. – Как мне сказали эти двое мужчин, в течение пары месяцев в их деревне никто не умирал. Да особо и не болели – народ тут крепкий.
– Погодите… – только что не замахал руками Мейлард. – Этот хопотун – он и сейчас ходит по деревне?
– Наверняка.
– А как же вы его узнаете?
– Узнаю, не сомневайся. Я же не с пустыми руками сюда отправилась, с собой из дома кое-что прихватила. Хопотун – это, конечно, нежить еще та. Сейчас он прячется среди людей, но отыскать его я сумею, и от него нужно избавиться раз и навсегда. В противном случае он может подчистую сожрать всю деревню.
Деревня под названием Грибцы оказалась довольно-таки большой, все же сорок дворов – это довольно-таки много, да и людей тут должно жить немало – семьи в здешних местах обычно многолюдные. Как и следовало ожидать, появление здесь кареты по-настоящему удивило и обрадовало людей, а уж при виде односельчанина, который сидел рядом с кучером, у них просто лица просветлели. Все уже знали, что два человека из их деревни отправились за помощью, и вот теперь у крестьян появилась надежда на избавление от страха, поселившегося в их местах. А бояться было чего – прошлой ночью опять пропал один из местных жителей, молодой парень, и сейчас в той семье было настоящее горе – понятно, что того парнишки уже и на свете нет.
К карете сбежались едва ли не все жители деревушки, и, не отрываясь, смотрели на прибывших. Вернее, из кареты вышла только Нази, а остальные пока что сидели внутри, за закрытыми дверями, ожидая, что им скажет знахарка. Приехавший мужчина, тот, что и упросил Нази сюда приехать, торопливо говорил окружающим, кивая на знахарку: вот, мол, она, та самая колдунья, которая может должна нам помочь!.. Айлин же, глядя в окошко на большую толпу, собравшуюся вокруг кареты, невольно думала: как Нази тут будет отлавливать колдуна среди этих людей – непонятно!
Меж тем знахарка, выслушав кое-кого из местных жителей, попросила, чтобы им дали место для ночевки – мол, весь день провели в дороге, устали, нам бы отдохнуть, а завтра с утра я вашего злодея поймаю. В этом можете быть уверены, я же для того сюда и приехала! Можно было не сомневаться в том, что едва ли не каждый из здешних крестьян был бы рад принять у себя знахарку – все же какая-то надежда на то, что в их доме эта ночь пройдет спокойно. Однако Нази сразу сказала, что ей, мол, нужен отдельный дом, хоть сарай, лишь бы рядом никого не было – мол, мало ли что ночью может произойти, так что вы уж сами должны думать возможных последствиях, люди добрые…
Глядя на знахарку, на то, как она простовато улыбается, беспомощно оглядывается по сторонам, суетится, едва ли не просительно заглядывая в глаза людям, вполне можно было предположить, что женщина устала после дороги, а еще немного растеряна и не знает, как ей поступить и что делать дальше. И вообще, может, слухи о ней преувеличены – вон какой беспомощно она выглядит… Однако, Айлин хорошо помнила, как еще несколько минут назад Нази была полна сил и отнюдь не смотрелась размазней, а значит, она для чего-то разыгрывает из себя не совсем умелую бабу.
Им, как и просила знахарка, предоставили сарай, стоящий на краю деревни. Вообще-то в северных краях такие вот сараи, как правило, и строились для отдыха проезжающих и тех случайных гостей, что могут заглянуть в их деревню, только вот в здешних дремучих местах если раз в год кто незнакомый появится – и то хорошо. Впрочем, сейчас для Нази было неважно, куда им предложат пойти: главное – есть, куда завести карету, и где людям можно выйти из экипажа и распрячь лошадей. Переговорив со старостой деревни, знахарка быстро распрощалась – мол, время уже позднее, идите к себе домой, и на запоры закройтесь…
– Что ж, сарай сложен на совесть… – после ухода старосты знахарка осмотрелась. – Надеюсь, никакие любопытные мальчишки рядом вертеться не будут. А вы чего расселись в карете? Выходите, и если вам непонятно, то сообщаю – мы уже приехали.
– Разве это сарай? – удивилась Айлин, посмотрев на стену строения. – Да у нас в пригороде дома из таких бревен строят! Тут печь сложи, да хорошие окна поставь – все, зимовать можно!
– Ну, мы тут до зимы сидеть не собираемся… – хмыкнула Нази. – Каден, вылезай из кареты – хватит прятаться, тут посторонних глаз нет. Да, и займись лошадьми – хоть на что-то сгодишься. Конечно, если бы сейчас не вечерело, то местные от нас так бы просто не отвязались, околачивались б неподалеку. По-счастью, вскоре зайдет солнце, и все деревенские уже наверняка забираются по своим домам. Уже неплохо – хотя бы мешать не будут… Ремон, что скажешь?
– Ну, то, что страх просто-таки висит над деревней – это понятно и без слов… – крепыш стал отряхивать свою одежду. – Между прочим, я в дороге насквозь пропылился…
– Не отклоняйся от темы… – нахмурилась Нази. – По делу говори.
– А если по делу, то хопотун был в толпе, среди местных. Я сумел определить направление, где он находится, но не более того – народу было слишком много. Еще могу сказать, что он находится в теле немолодого мужчины. Так сразу его не вычислишь – защита у него достаточно сильная.
– Это верно… – Нази села на какое-то подобие грубо сколоченного табурета и стала развязывать свой дорожный мешок. – Я тоже не стала определять, кто именно из толпы является хопотуном – спугнуть не хочется. Но это должен быть сильный колдун – судите сами, уже шестнадцать жертв за такой короткий срок! Это слишком много. К этому времени колдун должен набрать столько сил, что справиться с ним будет нелегко.
– А как вы будете его искать? – продолжала свои расспросы Айлин.
– Тебе в подробностях доложить? – огрызнулась Нази.
– Я просто спросила…
– Ладно… – махнула рукой Нази. – Любопытных баб все одно не переделать.
– Этот колдун… – теперь уже и Мейлард подал голос. – Он может придти сюда?
– Он все может… – знахарка достала из мешка какую-то маленькую бутылочку, раскупорила ее и сделала глоток, после чего протянула бутылочку Ремон. – Давай, племянничек, пей.
– Твое здоровье, тетушка… – Ремон одним махом влил в себя жидкость и поморщился. – Могла бы чего и покрепче предложить. Ничего, успокаивает то, что из твоих рук мне приходилось пить нечто и хуже.
– Увы, чем богата… – знахарка убрала в мешок пустую бутылочку, и повернулась к Мейларду. – Ты спрашивал насчет колдуна… Поставь себя на его место и постарайся рассуждать логически: по его душу в деревню приехали люди. Как бы ты поступил на его месте?
– Трудно сказать… – Мейлард чуть задумался. – Скорее всего, я бы сидел тихо, стараясь ничем не привлекать внимания к своей персоне – все же мне неизвестно, насколько опасен тот, кто охотится за мной. Возможно, постарался бы отвлечь внимание от себя и подставить под подозрение кого-то иного.
– Или же вполне возможно другое развитие событий… – предположил Ремон. – Колдун несколько расслабился в здешней тишине и покое, и потому заметно потерял чувство реальности – недаром ведет себя так, словно ему нет дела до того, что его действия не останутся незамеченными. Возможно, у него притупилось чувство опасности – все же тела и кровь шестнадцати человек за столь короткое время должны были придать хопотуну очень много сил и уверенности в себе. Так что он вполне может заявиться сюда: все же ты, дорогая тетушка, вела себя так, что колдун вполне может пожелать откушать стаканчик и твоей крови, потому как решит, будто ты – не такая сложная добыча. И потом, он явно не против убраться отсюда куда-либо в другое место, где больше народу, шумней, веселей, и где можно легко затеряться в толпе…
– Согласна с каждым из вас… О! – Нази подняла руку. – Ремон…
– Да… – кивнул головой парень. – Чувствую…
В полутемном сарае воцарилась тишина. Знахарка и ее племянник к чему-то прислушивались, а остальные боялись даже пошевелиться. Каден даже сжал лорду одной из лошадей, чтоб та громко не фыркала. Прошло несколько минут полного молчания, после чего Ремон вздохнул:
– Ушел…
– Он что, был рядом? – прошептала Айлин.
– Не рядом, а неподалеку… – буркнула Нази. – Наверняка шел к своему дому… То есть я хотела сказать, к дому того человека, под чьей личиной он сейчас скрывается. Пока что колдун постоял недалече, делая вид, что глазеет в сторону сарая с гостями, и ушел. Понятно, что он был не один, а с кем-то из местных, которые не имеют представления, кем именно является этот их так называемый сосед. Высматривает нас, значит… Что ж, кое-что я все же успела понять. Защита у него, конечно, сильная, но не запредельная, и где его следует искать – об этом я тоже имею представление. Так, все, располагаемся, и усиленно делаем вид, что собираемся спать. Каден, от лошадей не отходи и… Ну, ты меня, надеюсь, понял – занимайся лошадьми, а заодно и тем, что я тебе велела. Каждый из вас, дорогие мои, уже выспался в дороге, так что в эту ночь не вздумайте глаза закрывать, если жить хотите.
Да уж, какой там сон! – подумалось Айлин. Тут если заснешь, то можешь вообще не проснуться, так что лучше посидеть настороже. Пусть сейчас рядом с ней были люди, но она все равно придвинулась поближе к Мейларду, так, чтоб быть с ним рядом и ощущать тепло его тела – рядом с этим парнем все же не настолько страшно.
Немногим позже они с Мейлардом принялись помогать Кадену, который занимался непонятным делом – такое впечатление, будто оборотень собирался разжигать костры. Он умело складывал в кучу ветки, старую солому, щепки, обломки досок – в общем все, что могло гореть из того, что можно было отыскать в сарае. Если кто высечет огонь, то костер очень быстро разгорится, только даже Айлин было понятно, что вряд ли Нази собирается жечь костры на ночь, и уж тем более подобное не стоит делать в сарае – так его и спалить недолго. Непонятно и то, почему оборотень подготовил чуть ли не десяток таких заготовок для костров, причем эти кучи соломы с древесиной были расположены на земляном полу едва ли не в шахматном порядке. Наверняка Каден мог бы изготовить и больше подобных сооружений, да только в сарае больше не осталось ничего такого, что можно было бы разломать для будущего костра.
Для чего оборотень занимался такой странной работой – непонятно, но раз знахарка молча и с одобрением взирала на подобное, то, значит, все делается по ее приказу.
Когда стемнело, Нази выскользнула из сарая. Медленно текло время, но знахарка не возвращалось, и Айлин стала волноваться. Давно миновала полночь, снаружи было тихо, даже ветер не шумел, на небе светила яркая луна, снаружи пахло клевером… Благодать, а не ночь! В такое время хорошо читать стихи или просто гулять вдвоем, а уж никак не поджидать появления какой-то нежити. До слуха молодых людей, сидящих в сарае, не доносилось ни странных шумов, ни непонятных звуков, и постепенно настороженность стала пропадать. Айлин показалось, что прошло невесть сколько времени, когда Ремон невольно ругнулся сквозь зубы.
– Что такое? – повернулся к парню Мейлард.
– Ушел, зараза!.. – Ремон поднялся на ноги. – Тетушка нашла его дом, но хопотун, чтоб его! успел ускользнуть у нее из-под носа. Так, сейчас я пойду к Нази, а вы сидите тут. Каден, тетушка на тебя надеется…
– Так ты уходишь? – переспросил Мейлард.
– Да, но постараюсь вернуться поскорей. А вы друг от друга не отходите, держитесь рядышком. На всякий случай…
Ремон исчез в темноте ночи, а Айлин подумала о том, что через насколько часов начнет рассветать – все же летом ночи, по счастью, короткие, и ей больше не надо будет трястись, ожидая появления хопотуна. Правда, эти несколько часов еще пережить нужно… Тем временем, насколько Айлин смогла рассмотреть в темноте, Каден, держа в руках что-то тяжелое, подошел поближе к молодым людям и встал немного в стороне, у стены. Интересно, что такое сказал Ремон оборотню перед своим уходом? Вроде ничего особенного произнесено не было, но пару слов Кадену племянник знахарки все же прошептал…
Прошло еще, наверное, не менее часа, когда Каден внезапно подал голос, вернее, угрожающе зарычал. Одновременно с этим раздался чуть слышный хлопок, и вспыхнула одна из кучек заранее заготовленной древесины. Он неожиданности Айлин на мгновение прикрыла ладонью глаза, и в этот момент раздались еще два хлопка, а когда женщина отняла от глаз ладонь, то заметила, что оборотень бросил что-то в кучу древесины, и тут же раздался еще один хлопок. Но не это было самым удивительным, а то, что в нескольких шагах от Айлин и Мейларда стоял высокий пожилой мужчина. Как он появился тут – непонятно, ведь Айлин могла поклясться, что все это время не спускала глаз с приоткрытой двери сарая.
