Текст книги "Берег холодных ветров (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
Соавторы: Людмила Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 56 страниц)
– Да уж! – усмехнулась Айлин. – Подобное предположение – это, пожалуй, немного чересчур… А что тот оборотень стал писать на земле? Лично я успела рассмотреть всего три буквы…
– Я тоже, после чего у парня пошло обратное превращение… Кажется, он написал что-то вроде «шай» или «щай»…
– Он напасал «шай»… – вздохнула Айлин. – В этом можешь мне поверить. Мою бывшую свекровь зовут Шайхула, так что это полностью совпадает с первыми буквами ее имени. Потому-то я и запомнила то, что парень попытался начертить на земле.
– Надеюсь, к оборотням твоя бывшая свекровь не имеет ни малейшего отношения… – усмехнулся Мейлард.
– К домашним ведьмам она имеет прямое отношение… – мрачно отозвалась Айлин. – Можно сказать, родня по духу, плоть от плоти, и душа примерно одинаковая. Тем не менее, я могу прозакладывать свою голову, что к этому оборотню мать моего бывшего мужа не имеет ни малейшего касательства.
– Вот теперь и думай, что хотел сказать нам парень, когда писал свои буквы на земле… – Мейлард почесал в затылке.
– Лично у меня даже предположений никаких нет… подосадовала Айлин. – А ведь он явно пытался нам сказать что-то важное о себе… И еще: я, конечно, не могу утверждать наверняка, но мне отчего-то кажется, что этот человек совсем молод. Пожалуй, ему нет и тридцати лет.
– Тут я с тобой согласен.
– И еще я обратила внимание на его руки и пальцы – красивые, холеные… Не похоже, что он когда-то занимался трудом или ратным делом.
– Это не показатель… – покачал головой Мейлард. – Кажется, у оборотней любые раны, мозоли и царапины едва ли не мгновенно зарастают во время превращений. Хотя в чем-то ты, разумеется, права – парень явно не из пахотных людей… Знаешь, когда он стал превращаться из медведя в… Не знаю даже, как и сказать, но мне вначале показалось, что перед нами может появиться медведко.
– Кто?
– Медведко. Очень необычное создание: выше пояса – человек, а ниже пояса – медведь. Правда, то, что мы увидели, никоим образом не может быть существом под названием медведко.
– Ты их видел? Я говорю о медведко…
– Лично я – нет, но много о них слышал. По слухам, каждый медведко живет обособленно, сам по себе, причем обитают эти необычные существа среди дальних северных скал, где всегда холодно и где кроме них живут только великаны, не очень хорошо относящиеся к людям…
– Нет, тот парень точно не медведко.
– Верно. Потом я решил, что пред нами находится берендей.
– Я что-то слышала о берендеях…
– Наверняка слышала. Берендеи – это люди, оборачивающиеся бурыми медведями. К тому же живут они в глухой чаще, своим крайне замкнутым мирком, от посторонних скрываются, на глаза людей стараются не показываться. И потом, когда они перекидываются, то превращение идет полностью, там не остается ничего, что напоминает об иной ипостаси. То есть внешне это или медведь, или человек, а не помесь того и другого.
– Выходит, к берендеям этот медведь-оборотень не имеет никакого отношения?
– Думаю, так оно и есть… Да, когда дойдем до деревни, снова спрячь кольцо, а не то найдется знающи человек – оторвет кольцо вместе с пальцем. А может и с головой.
– Не сомневаюсь…
До следующей деревни беглецы добрались еще до захода солнца, и, надо сказать, что там их встретили примерно так же, как и в предыдущей деревне – толпой на околице, с вилами в руках и опаской в глазах. Все верно: люди в здешней деревне тоже находятся под страхом появления медведя-оборотня, потому как он частенько показывался в этих местах. Молодым людям вновь пришлось рассказывать свою историю жадно слушающим их крестьянам, а заодно сообщить старосте здешнего села все те новости, которые их просили передать, то бишь о здоровье родных и знакомых, живущих в той деревне, откуда беглецы ушли еще днем. После этого сердца крестьян смягчились, но все же не настолько, чтоб впускать чужаков на ночь в свою деревню. Конечно, этих людей можно понять, тем более что медведь-оборотень, как оказалось, и здесь держал народ в страхе, и потому местные жители к любым гостям относились с изрядной долей опаски.
Тем не менее, законы гостеприимства в этих дальних краях никто не отменял, и к тому же крестьянам просто хотелось поговорить с новыми людьми – все же какое-то разнообразие в однообразной деревенской жизни. Разговоры были долгими, крестьян интересовало многое из того, что творится за пределами их родной деревни. Однако стоило солнцу уйти за горизонт, и на землю стала спускаться темнота, как крестьяне заторопились разойтись по своим домам, спеша укрыться за крепкими запорами, а путникам для ночлега предложили старый сарай, стоящий за деревней – мол, извините, гости дорогие, но в наше опасное время ничего иного предложить вам не можем, вы уж нас поймите правильно и не сердитесь…
Что ж, сарай – так сарай, тем более что внутри на дверях был засов, а еще там хранились остатки прошлогодней соломы. Место для ночевки вполне подходило, особенно если учесть, что недавно крестьяне предложили путникам нехитрый ужин – молоко и хлеб, от которого те, естественно, отказываться не стали. Похоже, что в этой деревне житье было все же чуть полегче…
– А что тебе здешний староста говорил? – поинтересовалась Айлин, присаживаясь на наваленную у стены солому и глядя на то, как парень задвигает запор на дверях. – Да еще и на этот сарай кивал…
– Сказал, чтоб мы не боялись… – Мейлард скинул мешок и с удовольствием растянулся на соломе. – Тут ледащий обитает…
– Кто? Или что? – Айлин в испуге огляделась по сторонам, но в темноте было почти ничего не видно.
– Ледащий. Ты что, о нем раньше ничего не слышала?
– Откуда?! А этот… ледащий… Он опасен?
– Нет, что ты! – Мейлард усмехнулся. – Ледащий – это дух соломы, человеческому глазу он не видим, но, как утверждают, это вечно сонное и недовольное создание, опухшее ото сна и с соломой в волосах. В общем, на него можно не обращать внимания.
– Хорошо, если так… – Айлин прилегла рядом с Мейлардом, но почти сразу же рядом послышался чей-то вздох, а затем долгий зевок. – Что это?!
– Говорю же – ледащий зевает, да от зеленой тоски подвывает. Спать хочется, но на прошлогодней соломе он не может заснуть. Дело в том, что ледащий всю зиму спит в куче соломы, а весной просыпается, и не может дождаться конца лета, чтоб опять уснуть на свежей соломе. Ну, а пока новой соломы нет, он мается без сна на куче прошлогодней…
– И долго он так будет зевать и охать?
– Боюсь, что всю ночь…
Мейлард оказался прав: вздохи, охи, зеванье с подвыванием, кряхтенье и ленивое бурчание продолжалось до рассвета. Если первое время Айлин вздрагивала и прижималась к Мейларду, то позже ее уже стали утомлять и даже раздражать эти звуки, что неудивительно: вначале засыпаешь под зевоту, а через несколько минут просыпаешься от тяжелых вздохов духа соломы, который никак не может уснуть. Потом все это повторяется снова и снова…
Дело кончилось тем, что не выспавшиеся молодые люди покинули сарай сразу же, как только стало рассветать. Делать здесь больше было нечего, и потому чем быстрее они отправятся в путь – тем будет лучше. Правда, к этому времени поднялись и крестьяне – деревня просыпается рано, так что староста еще успел пожелать своим нежданным гостям счастливой дороги.
Прошло еще несколько часов, и неширокая, наполовину заросшая травой грунтовая стезя вывела молодых людей на самую настоящую дорогу, широкую и хорошо укатанную. Правда, она была пустынна, но пока что это не имело особого значения.
– Кажется, мы с тобой наконец-то дошли до тракта… – Мейлард повернулся к Айлин. – Я даже могу предположить, где именно мы оказались. Еще несколько дней – и мы дойдем до места, где живет колдунья Нази.
Молодая женщина хорошо помнила, как старая знахарка несколько раз повторила: Нази обитает в сравнительно небольшой деревушке под названием Сайма, стоящей в стороне от тракта. Правда, знахарка Касиди там никогда не была, но, тем не менее, сумела описать как дорогу, так и то, каким образом следует добраться до колдуньи. Можно предположить, что Касиди уже не первого человека к ней посылает.
– Не знаю, как дождаться того момента, когда увижу ее!.. Погоди, я не ослышалась? Ты сказал – мы дойдем…
– Ну да. А что тебя удивляет?
– Я думала, что стоит нам выйти на тракт, и ты едва ли не сразу же направишься домой… Неужели тоже решил побывать у Нази?
– Мне бы хотелось узнать у нее кое-что. Это личное, и потому не обижайся, но пока я ничего тебе говорить не буду.
– Что ты, никаких обид!
Первого человека беглецы встретили чуть ли не через час после того, как вышли на тракт. Старый крестьянин шел возле телеги, на которой лежали вязанки ивовых прутьев. Надо сказать, что как телега, так и чуть живая лошадь знали лучшие времена очень давно, а сейчас можно было только посочувствовать, глядя на то, как плетется лошадь и с каким трудом старик переставляет ноги подле дребезжащей телеги. Тем не менее, взгляд старика был острым, и он с интересом смотрел на молодых людей.
– Добрый день, уважаемый! – Мейлард чуть поклонился старику.
– Здравствуйте, коли не шутите… – отозвался дед. – Откуда путь держите?
Айлин знала о том, что в здешних местах не принято лишний раз расспрашивать пришлых людей, и потому в разговоре можно не касаться подробностей. Кроме того, местный народ вообще не отличался излишней разговорчивостью.
– Издалека. Мы на север помаленьку двигаемся… – парень махнул рукой.
– Так ведь уже север… – чуть усмехнулся старик. – К родственникам идете?
– Нет, в Сайму – есть такая небольшая деревушка. Слыхали, небось?
– А то! – дед цепко осмотрел молодых людей. – Никак, к тамошней колдунье направляетесь?
– Вы о ней знаете?
– Как не знать! Правда, сам я ее е видел, зато наслышан предостаточно. Крутая она, говорят, ежели что не по ней, так и взашей может вытолкать, несмотря на звания и чины.
– А что вы еще о ней можете сказать?
– Чего мне о ней говорить? – дед пожал плечами. – Сам я с колдуньями, спасибо за то Светлым Небесам, дела никогда не имел. И вам бы не советовал, так ведь вы мои слова все одно слушать не станете.
Понятно, что на эту тему старик распространяться не будет, но Мейларду все одно хотелось его разговорить, и потому он решил для начала, если можно так выразиться, подобраться к интересующей теме с другой стороны.
– Смотрю, вы за ивой ездили. Неужто возле вашей деревни ива не растет?
– Э, милок, ива иве рознь… – усмехнулся дед. – Есть у меня на примете подходящнн местечко, туда и езжу за хорошими прутьями – они под пальцами ложатся ровно, а корзины получаются такие прочные, что и внуков наших переживут.
– Так ведь ездить далеко опасно! А на дороге все ли хорошо? Говорят, тут медведи-оборотни появились?
– Да они на дорогу редко выходят, все больше по лесам бродят… – отозвался крестьянин. – Вам, путникам, куда больше надо опасаться живых людей.
– А тут что, по дорогам шутят лихие люди? – продолжал расспросы Мейлард.
– Было не так давно… – неохотно отозвался дед. – Появились в здешних краях добры молодцы без царя в голове, только солдаты кое-кого из них разогнали, а кого и с собой забрали, так что сейчас здесь куда спокойней стало. А мне и вовсе опасаться нечего – подумайте сами, что с меня можно взять? Старую телегу да хромую лошадь? Так это скорее в тягость, чем в прибыль… Ну, все, тут наши дороги расходятся… – старик кивнул головой на неширокую грунтовую дорожку, ведущую в лес. – По ней мне до дома надо добираться, а вы все ж будьте осторожней – говорю же, не всех разбойников солдаты с собой забрали, кое-кто и в лесу затаился.
– То есть эти люди могут находиться где-то неподалеку?
– Я ж вам про то и толкую… – дед свернул с тракта. – Глядите внимательней по сторонам, коли вам жизнь дорога. По деревням-то эти супостаты шарить не решаются – знают, что их ждет, ежели поймают…
Молодым людям оставалось только что проводить взглядом старика, который вместе со своей лошадью и телегой скрылся в лесу.
– Что будем делать? – растерянно спросила Айлин.
– Ничего… – пожал плечами Мейлард. – Как шли, так и будем продолжать идти. Если увидим кого на дороге – постараемся напроситься в попутчики, хотя на дороге обычно не берут с собой незнакомых людей.
Опасения парня подтвердились: на своем пути беглецы несколько раз встречали обозы, а то и небольшие группы идущих людей. Как и принято в здешних местах, обязательно здоровались, но никто из тех, кто шел про дорогам, несмотря на просьбы беглецов, не разрешил им пойти с собой – мол, извините нас, но мы вас не знаем, а места вокруг опасные, так что не обессудьте…
Однако, как оказалось, старик был прав в своих предположениях – разбойники на дороге, и верно, были, правда, они напали не на Мейларда и Айлин, а на богатого купца – очевидно, решили, что хотя у него почти нет охраны, но зато имеется куча золота. Это произошло еще до того, как к месту схватки подошли молодые люди, зато когда они там оказались, то увидели, что и кроме них в том месте на дороге, и подле нее оказалась целая толпа народа. В основном это были проезжающие и проходящие путники, остановившиеся поглазеть на все происходящее, а подробности того, что произошло, очевидцы рассказывали всем и каждому.
Надо сказать, что в этом случае разбойникам не повезло по-настоящему: как выяснилось, они напали не на богатого купца с малочисленной охраной (как рассчитывали бандиты), а на переодетых стражников, которые как раз и охотились за остатками разгромленной банды. Стоило двум оставшимся на свободе бандитам, потрясая мечами и топорами, подбежать к закрытой карете, в которой, по их мнению, везут целую гору золота, как оттуда выскочило с десяток крепких здоровых парней, вооруженных едва ли не до зубов. Результат понятен: один из захваченных бандитов был ранен, истекает кровью, и, судя по его виду, вот-вот помрет, а второй удрал, и за ним сейчас идет самая настоящая охота – по следу этого человека пошло несколько стражников.
Хотя никто из собравшихся зевак особо не торопился уходить с этого места (оно и понятно – когда еще доведется увидеть подобное?! не каждый день на твоих глазах хватают супостата!), Мейлард все же потянул Айлин за собой – пошли, нам с тобой тут нечего делать. Впрочем, у Айлин тоже не было особого желания долго смотреть на все происходящее, да еще и видеть косые взгляды стражников – мол, что это еще за неприятная баба тут появилась?
Ну, раз такое дело, то молодые люди едва ли не со вздохом облегчения пошли дальше, тем более что из разговоров людей Мейлард понял – вскоре на дороге должна появиться деревушка с постоялым двором, что было очень кстати, потому как у беглецов с утра маковой росинки во рту не было. Побыстрей бы добраться до той деревни!
Однако не прошло и четверти часа, когда Мейлард взял Айлин за руку:
– Смотри вперед. Видишь?
Вначале Айлин не поняла, в чем дело, а спустя несколько секунд заметила, как навстречу им, по дороге, крутясь во все стороны, стремительно летит столб пыли. На подобное можно было бы не обратить внимания – похожие пыльные вихри видел едва ли не каждый! только вот сейчас стояла тихая и безветренная погода, а скорость, с которой передвигался этот пылевой столб, была немалой. Прошло несколько мгновений – и крутящийся вихрь пролетел мимо застывших на месте молодых людей и, обдав их пылью и песком, понесся дальше.
– Ничего себе! – Айлин посмотрела вслед пылевому столбу, который удалялся все дальше и дальше от беглецов. – Ну и мчится!
– Судя по всему, это встречник… – чуть нахмурился Мейлард.
– Какой еще встречник?
– Все та же нечистая сила… – вздохнул Мейлард. – Во всяком случае, из их числа. Это злой дух, который в виде вихря мчится за душой умирающего грешника, и тут уже не важно, преступник он или убийца. Очевидно, тот раненый разбойник, которого мы видели лежащим на земле, за свою жизнь немало нагрешил.
– Ну и пусть забирает!
– Вот как? – покосился Мейлард. – А ты знаешь, что когда он уносит чью-то многогрешную душу, то может прихватить с собой и неосторожного путника из числа тех, кто попадется на его пути. К тому же так неудачно вышло, что на этой дороге сейчас нас только двое – было б тут людей побольше, можно было бы не опасаться за свои жизни, в так мне не по себе…
– Ну, каждый из нас и раньше видел немало пылевых столбов. Это же обычное дело!
– Вот как? – усмехнулся Мейлард. – Помнишь, тот дед сказал: ива иве рознь… Так вот и я тебе скажу: пылевые столбы разными бывают, и от некоторых лучше держаться на расстоянии. Проще говоря – одни пылевые вихри ветер гонит, а во вторых нечисть обитает. Дай мне на всякий случай свой метательный нож – кинжал уж слишком заметен.
– Конечно, забирай… – Айлин протянула парню нож. – Только разве можно идти против нечисти с простым ножом?
– Это смотря на то, какая нечисть…
А ведь и верно! – вспомнила Айлин. Еще в детстве мальчишки из пригорода не раз пугали девчонок, убеждая, что пыльные вихри на дорогах в тихую погоду – это не что иное, как пляска нечисти, и, чтоб показать свою храбрость, не раз догоняли такие вот пылевые столбы и храбро ступали в них… Это было давно, да и те, сравнительно небольшие завихрения на дорогах, вряд ли можно сравнить с тем крутящимся волчком темным вихрем, что недавно пролетел мимо них.
Прошло несколько минут – и пылевой столб вновь показался на дороге, только на этот раз он возвращался, и становился все круче и выше и темнее. Сейчас Айлин почему-то была уверена – вихрь догоняет именно их двоих, а еще (что вполне может оказаться правдой) он намеревается забрать с собой и их с Мейлардом. Надо же, рядом с тем пылевым вихрем показались еще три крутящихся столба, правда, размерами чуть поменьше, но такие же темные и стремительные. Они бежали вместе, и то сходились вместе, то вновь расходились, однако смотреть на все это со стороны было страшновато.
Почти дойдя до стоящих на месте молодых людей, вихревой столб тоже остановился, и стал кружиться на месте, а потом завертелся волчком вокруг молодых людей, словно пытаясь затянуть их в себя, причем шуршание этой ветряной мельницы становилось все сильней и сильней, постепенно заглушая все остальные звуки окружающего мира. Мельтешение перед глазами становилось все сильней, а шорох в ушах вытеснял все мысли, и Айлин заткнула уши, чтоб не слышать этого шуршания, который, казалось, даже не просил, а приказывал ей ступить в эту темную воронку…
В этот момент Мейлард шагнул навстречу крутящемуся темному столбу и швырнул свой нож в этот песчаный вихрь. То, что произошло дальше, казалось невероятным: столб замер на месте, потом подпрыгнул, а затем едва ли не сложился надвое, словно человек, согнувшийся от невыносимой боли в животе. Это продолжалось всего пару мгновений, после чего вихрь разогнулся, распрямился, качнулся вначале направо, потом налево, после чего метнулся в сторону и стрелой понесся по дороге прочь от людей, а вдогонку ему бросились все три оставшихся пылевых столба.
Пока Айлин в растерянности следила за уносившимися вдаль вихревыми столбами, Мейлард подошел к лежащему на земле ножу и поднял его с земли. Осмотрев лезвие, он чуть покрутил головой:
– Ну да, все так оно и есть…
– Ты про что?
– Видишь ли, считается, что если это нее простой вихрь, а колдовской, то есть только одна возможность отвязаться от него – надо бросить нож в середину этого… коловращения. Ну, а на лезвии ножа после этого должна остаться капля крови. Вот, смотри… – и Мейлард протянул женщине поднятый с земли нож.
И верно – на остро заточенной полоске металла застыла капелька бурой крови, стремительно сохнущая на солнце.
– Ой… – растерянно произнесла Айлин.
– Вот тебе и ой! – Мейлард несколько раз ткнул ножом в землю, чтоб стереть с лезвия следы нечистой крови. – Пошли отсюда, а то еще шиш появится.
– Какой еще шиш? – у женщины от растерянности только что голова кругом не пошла.
– Нечистая сила, живущая по обочинам проезжих дорог. Выглядит этот дух как старичок с большим носом на маленькой голове. Появляется, как правило, в то время, когда на дорогах вихри поднимаются столбом. Как раз наш случай.
– Светлые Небеса, еще одна нечисть!
– Причем довольно-таки распространенная. Можно подумать, ты раньше не слышала, как люди в гневе друг друга на шиш посылают? А еще про пьющих говорят – напился до хмельных шишей…
– Погоди… – Айлин потерла лоб ладонью. – Помнишь встречу с шишигой? Ты еще говорил, что ее так называют потому, что у нее волосы на голове стоят шишом, то бишь кучей.
– Ну, – усмехнулся Мейлард, – ну, это как раз тот случай, когда одно слово имеет несколько значений. Все, пошли побыстрей – все же впереди должен быть постоялый двор, а у меня от голода живот подвело!
До постоялого двора дошли быстро, и там не только плотно поели, но и купили с собой еды на дорогу. Правда, пересчитав оставшиеся в кошельке деньги, Айлин вздохнула – увы, но их почти не осталось, а ведь когда она покидала дом, то была уверена, что их хватит на дорогу туда и обратно.
– Что, с деньгами совсем плохо? – Мейлард заметил, что женщина расстроена. – Я видел, как ты деньги пересчитывала.
– Да как сказать…
– Можешь не говорить, мне и так все ясно… – парень вздохнул. – Да еще и я навязался на твою голову… Надо же: дома у меня денег более чем достаточно, только вот воспользоваться ими в здешних местах я никак не могу! Долговую расписку от меня тут вряд ли примут, да и знакомых, у которых можно перехватить деньги, я вряд ли встречу в ближайшее время.
– Ничего, в первом же более или менее большом городе мы деньгами разживемся – все одно я собиралась продать сережки, которые прихватила из дома. Это невеселая память о моем замужестве… Ладно, дело в другом: я тут расспросила насчет цен за ночлег. Увы, но того, что осталось у нас в кошедьке, не хватит даже на одну ночь под крышей.
– Тогда будем спать под открытым небом. Ты не против?
– Главное – не замерзнуть, ведь здесь по ночам уже прохладно.
– Значит, приложим все усилия, чтоб этого не произошло.
Молодые люди шли до вечера, но когда на землю упали сумерки, они сошли с дороги, и решили зайти в лес, чтоб там поставить палатку. Однако стоило им пройти совсем немного, как беглецы оказались на большом скошенном лугу, а еще там стояло несколько больших стогов сена – похоже, здесь все же косят траву на зиму.
– Вот нам и место для ночлега! – хмыкнул Мейлард. – Даже палатку ставить не надо.
– Да ты что! – испугалась Айлин. – Да если здешние крестьяне заметят, что мы сено в стогу помяли, то знаешь, что нам будет? По головке точно не погладят!
– Так уж темно, вряд ли кто сюда придет… – продолжал уговаривать Мейлард. – А утром мы уйдем отсюда пораньше!
– Вообще-то я в сене еще ни разу не ночевала! – задумчиво произнесла Айлин. – Сон на соломе рядом с ледащим я в счет не беру.
– Тогда почему мы все еще стоим на месте?
Раньше Айлин не раз слышала от подружек, что сон в сене с молодым человеком – это нечто!.. Ну, каждый может считать то, во что ему хочется верить, но сейчас молодой женщине было очень неплохо на свежем душистом сене, да еще и рядом с человеком, который за эти дни сталей близким…
Утром, едва рассвело, Мейлард, и верно, растолкал спящую женщину:
– Просыпаемся, встаем и уходим, а то, и верно, если крестьяне нас поймают, то мало не покажется.
Однако когда молодые люди выбрались из стога, и стали стряхивать с себя налипшие травинки, внезапно раздался тоненький голосок:
– А ну, стойте, безобразники!
Айлин в растерянности оглянулась по сторонам – здесь что, где-то неподалеку находится ребенок? Кажется, Мейлард тоже был удивлен, но тут сено в стоге зашевелилось, и оттуда вылез крохотный человечек, из взлохмаченных волос которого торчали сено и солома. Судя по его рассерженному виду, человечек был крайне недоволен, и намеревался высказать незваным пришельцам все, что о них думает.
– Стожихонька! – продолжал возмущаться человечек. – Сторожихонька, где ты там ходишь? Иди сюда, и только погляди на них, бессовестных!
– Да тут я уже, тут… – раздался рядом еще один голосок. – Нечего шуметь, не глухая! И не слепая!
Рядом с первым человечком показался второй, внешне почти не отличимый, только что в его голосе были слышны женские нотки, да сена в волосах было поменьше.
– Так вы стоговой и стожиха! – ахнул Мейлард.
– А кто же еще?! – возмутился человечек. – Мы денно и нощно караулим сено на сенокосе, делаем все, чтоб сохранить его до зимы от гнили и порчи, и таких обормотов, как вы, мы давно не видели! Нашли себе место для утех!
– Мы только переночевать хотели… – попыталась, было, оправдаться Айлин, только все это было бесполезно.
– И слушать не хочу! – затопал ногами человечек. – Видел я ваши ночевки, охальники! После них нам теперь стог надо в порядок приводить!
– Да ладно тебе шуметь! – подала голос крохотная женщина. – Сразу видно, что они не из этих мест. Местные-то никогда не пойдут сено мять, ведь здешний народ бережет его пуще всего. Вы, пришлые, послушайте меня: ступайте-ка отсюда подобру-поздорову, а не то стоговой-то рассердился, причем рассердился по делу. Виноваты вы, так что лучше помолчите. И не вздумайте больше сено мять, а иначе всякое может произойти…
Когда молодые люди, торопясь, уходили с покоса, Айлин услышала, как стожиха выговаривала недовольному стоговому:
– Хватит бурчать-то! Ну, попроказничали молодые, так что с того? Ты-то разворчался, будто дед старый! Давай лучше за дело приниматься, порядок наводить…
Выйдя на дорогу, беглецы переглянулись и рассмеялись – такое впечатление, будто строгие родители застукали подростков на месте преступления, и обеим дали хорошую трепку.
– Кажется, нам с тобой попало! – отсмеявшись, сказала Айлин.
– И не говори! Только что не отшлепали!..
Весь последующий день молодые люди шли по дороге. Увы, передвигаться приходилось на своих двоих, потому как дорога была не очень оживленной, и никто из тех, кого беглецы встречали на своем пути, не горел желанием предложить им место на телеге. Айлин понимала, что причиной этого была та неприязнь, которую люди испытывают при виде нее, но в этой ситуации сделать хоть что-то невозможно.
Надо сказать, что места тут были, и верно, малообжитые. Дело даже не в том, что по обеим сторонам дороги стеной стояли высокие деревья, а лесное зверье, то и дело показывающееся на дороге, не выглядело особо испуганным. Куда непривычней было другое: за весь день пути беглецы увидели только две деревни – маловато для таких обширных мест. Да и здешний народ был не особо разговорчивый, так что просить о ночлеге, пожалуй, не стоит.
К вечеру дорога привела к полям, засеянным рожью. Было нечто удивительное в том, что леса словно раздвинулись, и теперь дорога шла мимо бескрайних полей. У Айлин ненадолго появилось ощущение, будто дремучие леса остались где-то позади, и отныне можно не оглядываться в испуге по сторонам от каждого шороха.
В это раз решили ночевать в небольшом перелеске, разделяющим два поля. Палатку не ставили – уж слишком она будет заметна в редком перелеске. Вместо этого наломали веток, положили их на землю, а сами, завернувшись в ткань палатки, улеглись на этот импровизированный матрас – хотя сейчас и лето, все же не стоит ложиться прямо на землю, все же ночи тут довольно прохладные.
Ночью Мейлард разбудил Айлин.
– Тихо… – прошептал он ей на ухо. – Только не шуми. Сейчас у нас есть возможность кое-что увидеть…
Молодые люди даже не подошли, а подползли к краю перелеска, и, осторожно раздвинув ветви кустарника, посмотрели на лежащую перед ними хлебную ниву. Айлин, не до конца проснувшаяся, начале ничего не увидела, но потом заметила неяркий свет, разливающийся над полем. Чуть позже, всмотревшись внимательней, Айлин едва не ахнула от восторга, и, надо сказать, было из-за чего: над зреющими хлебами словно парила прекрасная женщина. Казалось, будто каждый колосок едва ли не тянулся к ней, и наливался спелостью прямо на глазах.
– Это Мерцана, добрый дух полей, покровительница спелых хлебов… – чуть слышно произнес Мейлард.
– Какая она красивая… – благоговейно прошептала Айлин.
– Она не только красивая. Мерцана оберегает зерно от порчи и сглаза, вливает в хлеба живительную силу. Те поля, на которых она появляется, дают удивительный урожай. Мерцана старается не показываться на глаза людям, и потому принято считать: если ты увидел Мерцану, то это – к удаче.
К удаче… Хорошо бы, если так оно и случилось! – подумала Айлин. Через пару дней они с Мейлардом придут в те места, где живет Нази, а там… Хочется надеяться, что встреча с Мерцаной, и верно, принесет им удачу.
