Текст книги "Локи. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 54 страниц)

– А я думала, что там одни сплошные экраны, окна системы оперативного управления флотом, какие-нибудь контрольные панели, графики, схемы… – призналась мелкая.

– Такая красота только в голофильмах! – хохотнула Беклемишева. – А в реальности все куда прозаичнее.

– Слышь, Забав, а что у тебя со статистикой? – спросила я, внезапно сообразив, что знаю боевой счет Логачева, а о том, что соответствующие цифры должны быть и у Панацеи, даже не думала.

Она недовольно поморщилась, но все-таки ответила:

– Двадцать два на семьдесят девять.

– Ничего себе! – уважительно выдохнула я, потом наткнулась на любопытные взгляды сестричек и объяснила: – Первая цифра – количество рейдов на планеты Халифата. Вторая – участие в боестолкновениях на самом Рубеже.

– Я врач, и в основном лечила!

– Обратите внимание на словосочетание «в основном»! – потребовала я, дождалась конца возмущенной тирады и примиряюще улыбнулась: – Забав, я тебя люблю и уважаю не из-за цифр. Но они заставляют гордиться тобой еще больше!

Тут Лиза помрачнела, а с ее губ сорвался грустный вздох:

– Знаете, до «Левиафана» я бы начала просить рассказать о самых запомнившихся рейдах. А сейчас не хочется – знаю, что это кровь, боль, грязь постоянное выматывающее напряжение.

Сообщение, прилетевшее в самом начале ее монолога, я открыла автоматически, среагировав на имя и отчества отправителя. И выпала из реальности, вчитавшись в первый же абзац:

«Привет еще раз! Только что узнала от мужа, что ваш «Шелест» стартовал, и вдруг сообразила, что во время прощания не сказала самого главного. И пусть в то время я представляла вашу же реакцию на сюрприз с призывом на службу задним числом, это меня не оправдывает. Поэтому пишу вдогонку.

Возможно, во мне взыграл материнский инстинкт, но я за вас безумно боюсь. Да, вы выросли на Рубеже, многое испытали и уже не дети, но планируете воевать. А на войне, увы, никто не застрахован от фатальных случайностей. Так что не торопитесь – проверяйте и перепроверяйте любые выкладки, не стесняйтесь пользоваться помощью высококлассных профессионалов, оплачивайте труд самых лучших информаторов, аналитиков, инструкторов, снайперов, подрывников и так далее. В общем, прежде чем отрезать, отмеряйте не семь, не десять, не двадцать, а сотню раз! Ведь жизнь дается единожды, и сохраниться в ней нельзя.

Далее, на вашем кораблике втихаря от Ярослава появился мощный блок МС-связи, дабы вы смогли связаться с нами в любое время и из любого места обитаемого космоса. Так что шлите сообщения при первой необходимости. Только, пожалуйста, не надо стесняться – мы свои, всегда договоримся или как-нибудь сочтемся, а если из-за дурацкой стеснительности какая-нибудь проблема закончится серьезными неприятностями, то ни вы, ни мы себе этого не простим.

Ну, и последнее. Логачевы в курсе вашей новой легенды и допустят правильную утечку информации. Имейте это в виду и не удивляйтесь. На этом, вроде, все. Не пропадайте – мы уже скучаем.

Желаю удачи во всех начинаниях, искренне ваша, Анна.

Само собой, я тут же переслала это сообщение Забаве, а сама набросала ответ, пару раз перечитала, внесла пару исправлений и отправила Императрице. Потом получила ответ от Беклемишевой и не удержалась от улыбки – ее мысли один в один повторяли мои:

«Помогает, вне всякого сомнения, от всей души. Но мотивов для такой помощи я не вижу, хотя уверена, что они есть. А еще считаю, что искать их, копаясь в ее прошлом, однозначно не стоит. Как минимум по двум очень веским причинам. Во-первых, обидим недоверием. Во-вторых, сейчас за нами наблюдают все, кому не лень, и интерес бойцов непонятного отряда «Сполох» к прошлому Императрицы вызовет кучу вопросов. Уж лучше в следующий прилет вызвать на откровенный разговор и спросить в лоб…»

«Да, пожалуй, так и…» – набрала я, отвлеклась, чтобы прочесть еще одно сообщение от Анны Николаевны, расхохоталась и зачитала его вслух:

«Дашенька, золотце, передай богу лукавства и озорства, что его ролик произвел эффект разорвавшейся бомбы. Причем в прямом смысле этого выражения: Татьянин Ленька потерял сознание на одном из первых фрагментов психологической ломки особо непокорных порубежниц, а моего контузило. В смысле, он весь зеленый и не может смотреть на еду и любые блестящие металлические предметы, включая столовые приборы. Надеюсь, теперь дури в них станет меньше…»

Глава 7

Глава 7. Ярослав Логачев.

26 мая 2352 года по ЕГК.

…К заданному ориентиру – новенькой орбитальной крепости проекта «Оплот» – мы подошли на четырнадцать минут раньше расчетного. Поэтому за финишными эволюциями среднего флотского транспортника «Неутомимый», подлетевшего к планете точно по расписанию, наблюдали параллельно с легким перекусом, благо скоростные возможности этой громадины и «Шелеста» даже близко не стояли. «Падение» к низким орбитам начали чуть позже, чем планировалось, ибо Телепнева допивала чай, а я получал гастрономическое удовольствие от куска яблочного пирога и ленился брать на себя управление. Тем не менее, в широченный шлейф, тянущийся за садящейся машиной, влезли с большим запасом по времени, повеселились, глядя на судорожные коррекции курса нашего «лидера» на последней трети траектории и, наконец, «постучались» на КДП Сорочанской базы Восьмого Пограничного флота.

Говорил, естественно, я – дождался появления в канале лица дежурного диспетчера, поздоровался, представился, отправил идентификатор и попросил изучить приложенный к нему файл. Услышав мое имя и звание, хмурый и явно не выспавшийся капитан мгновенно подобрался, «поплыл» взглядом, а через считанные мгновения перешел в рабочий режим:

– К которому часу вас ждать?

– Мой корабль уже тут. Висит под «шапкой » рядом с «Неутомимым». Соответственно, вектор захода на подземный ангар и маскировочная голограмма нужны прямо сейчас.

– А, понял – вы, вроде как, прилетели на нем! – догадался он и перестал тупить – скинул всю требуемую информацию и обеспечил возможность завести «невидимый» «Шелест» в один из закрытых ангаров ИСБ.

Как только кораблик завис на посадочных антигравах, Телепнева подключилась к элеватору системы подачи топливных стержней и принялась пополнять запасы, а я воспользовался кодами доступа к автономной системе безопасности выделенного нам помещения и принялся устанавливать свои порядки. Уложился в четверть часа, благо все необходимое подготовил еще во время полета по системе, затем выгрузил из трюма «Жуть», разблокировал шлюз и «заглянул» в нашу каюту.

Как я и предполагал, все девчонки обнаружились там. Уже затянутые в парадные мундиры и увешанные наградами, они тренировались выполнять элементарные команды. Вернее, Забава с Дашей, наработавшие нужные навыки еще в младших классах, «дрессировали» Шереметевых. Но так, без фанатизма, ибо основной объем работы проделали еще в гипере, а сейчас просто убивали время.

На шуточную команду «Строиться перед кораблем» дамы отреагировали с похвальным энтузиазмом, вылетев в «солнышко» и вломившись в лифт быстрее собственного визга. Я улыбнулся, отключился от МДР, встал с кресла и, разминаясь, покрутил корпус вправо-влево. В это время подала голос Ульяна. По своему обыкновению, обратившись ко мне односложным вариантом имени:

– Яа-а-ар?

– Ау?

– Я тут болтала с Забавой и случайно узнала, что ты, цитируя выводы аналитика Мартыновых, опустил фразу, касающуюся меня. Не стоило: я научилась игнорировать любые, даже самые оскорбительные мнения окружающих, еще в школе, сразу после того, как поняла, что достойного будущего у меня не будет. А с тех пор, как стала частью этой команды и почувствовала, как вы ко мне относитесь, воспринимаю злословие совсем по-другому. Поэтому для меня-сегодняшней предложение «А одного из лучших пилотов Шестого Ударного купили обещанием отмыть от грязи имя, заляпанное в юности» лишь подтверждает мнение о собственном уровне летного мастерства. Скажу больше, через два дня после «восстановления справедливости» я по совету Даши полностью отпустила прошлое, стала жить текущим мгновением и очень быстро убедилась, что рядом с вами все «текущие мгновения» прекрасны.

– Мне просто не хотелось тебя расстраивать.

После этих слов девушка грустно усмехнулась:

– Открою страшную тайну: со дня феерического признания в любви и до фразы «Тебя НЕТ!» большая часть моего сознания непрерывно упивалась отчаянием. А после того, как я поняла, что именно ты сделал для меня в «Камбузе», на смену этому чувству пришло ощущение счастья. И не покидает меня ни на миг.

Шаг, сделанный мне навстречу, и правильное состояние души позволили озвучить вопрос, который вертелся на языке больше недели. Само собой, в самом щадящем варианте:

– Разумом принял, а сердцем не получается – если ты живешь текущим мгновением, то где смешинки во взгляде, по-настоящему веселые улыбки и беззаботный смех?

Телепнева склонила голову к плечу, некоторое время невидящим взглядом смотрела в переборку, а затем приоткрыла душу:

– Маска, приросшая к лицу, уже потрескалась. Но сбрасывать ее пока еще страшновато – мешает дистанция, которую зачем-то держишь ты.

Слово «зачем-то» интонацией не выделялось, но было главным. И я дал понять, что оно услышано, просто растрепав ей волосы. А когда Ульяна засияла, подхватил ее под локоток, завел в лифт и спустил в «солнышко». Дальше было шлюзование, постановка «Шелеста» под охрану, разворот на месте и легкое одурение – перед «Жутью» стоял идеально ровный строй из грозных и изумительно красивых воительниц!

Не сказать им комплимент было бы свинством, поэтому я последовал порыву души, затем посмеялся громкому и четкому многоголосому рыку «Да, мы такие!», поднял двери флаера, связался с диспетчером и поинтересовался, как идут дела с разгрузкой «Неутомимого». Оказалось, что все офицеры и треть рядовых, прибывших на Рубеж по ротации, уже в терминале, а закрытый транспортный «рукав» был подан к грузовому трюму еще восемь минут тому назад.

– Что ж, будем считать, что «Хищника» уже выгрузили! – заключил я, поблагодарил дежурного офицера за помощь, оборвал связь и загнал девчонок в салон…

…Три с лишним десятка километров до трансконтинентального жгута воздушных трасс Шереметевы страдали из-за того, что Рубеж, хоть и «легче» Белогорья, но все равно не так комфортен, как их родной Усть-Илимск. Но когда на переднем обзорном экране появились первые строения, «приблизили» их оптическим умножителем и спросили, зачем строить еще одну военную базу так близко к космодрому. Ответ Забавы «Это не база, а чье-то родовое поместье» сочли за не очень удачную шутку. И ехидно поинтересовались, с каких это пор родовые поместья превращают в укрепрайоны, защищают системами ПДО, ПВО, ПКО, накрывают плотным «зонтиком» из боевых беспилотников и так далее.

– Со дня завершения Последней Войны… – усмехнулась Даша. И убила их уточнением: – Здесь по-другому не выжить.

Сестренок проняло. И еще как – с этого момента они до рези в глазах вглядывались в изображения на обзорных экранах, замечали все новые и новые признаки предельной милитаризованности планеты, кусали губы и хмурились. Когда мы пролетали над небольшим городком Михнево, до предела приблизили броневой колпак одного из защитных фортов, рассмотрели покрытое цветами побежалости основание одной из стационарных пусковых установок ЗРК НС-559 «Аметист» и задумчиво хмыкнули. А через несколько минут, обнаружив в лесу огромное выжженное пятно, в центре которого валялись обломки какого-то малого космического корабля, почувствовали себя крайне неуютно.

Пришлось «успокаивать». В местном стиле:

– Это Рубеж, планета, население которой воюет уже больше сорока лет. Тут не расслабляются даже в крупных городах, а фактическое совершеннолетие наступает в момент получения права на постоянное ношения личного оружия. Тут учат стрелять раньше, чем читать и писать, а флаера никогда не летают на автопилоте. Тут подростки заступают на боевые дежурства с четырнадцати, а дворянство, вместо того чтобы прожигать жизнь на балах, приемах и званых ужинах, с оружием в руках защищает тех, кто не может за себя постоять. Поэтому с момента выхода из номера гостиницы и до возвращения в него вы обязаны ощущать себя в боевом выходе и быть готовыми в любое мгновение открыть огонь. А обо всем остальном вспоминать только в тех местах, которые я, Забава или Даша сочтем безопасными. Вопросы?

У Шереметевых вопросов не оказалось. А Телепнева задала. Один:

– Ты приказал зарядить игольники УКС-ами. Это только на время перелета до Зеленограда, или до упора?

– До упора. Парализующие мы используем крайне редко. Как правило, во время рейдов на Фуджейры или в том случае, если есть необходимость сработать тихо при захвате какого-нибудь урода. А все остальное время стараемся минимизировать время огневого контакта.

– Все, поняла. Спасибо! – поблагодарила она и опять уставилась на экран. А Настя с Лизой сочли необходимым заявить, что они морально готовы на все на свете, просто слегка растерялись.

Не знаю, что именно меня зацепило, формулировка фразы или интонация, но я повернулся в пол-оборота и добавил в голос холодка:

– Будь у меня хоть малейшее сомнение в ваших способностях, вы бы сейчас обживали новую квартиру в Новомосковске и готовились поступать в какой-нибудь гражданский ВУЗ. Но эта планета не прощает самоуверенности, беспечности и непрофессионализма. Поэтому постарайтесь пребывать как можно ближе к тому состоянию, в котором зачищали коридоры «Левиафана».

Выводы были сделаны мгновенно – да, они продолжили разглядывать все, над чем пролетал флаер, задавали вопросы, вслушивались в ответы и даже шутили. Но в постоянной готовности к действию. Впрочем, шестьсот семьдесят километров от Сорочан до южной окраины Зеленограда «Жуть» преодолела всего за двадцать три минуты, так что особо устать не успели.

Когда под нами проплыл броневой «колпак» Тройки, форта, защищающего эту часть просыпающегося города, я передал слово Забаве, а сам связался с дежурным администратором гостиничного комплекса «Терем», представился, подтвердил заказ, заявил, что уже на подлете, ответил на запрос системы радиолокационного опознавания и т.д. На весь «пакет» действий, необходимых для приземления на транспортную плиту одного из самых защищенных жилых объектов планеты, потратил чуть больше четырех минут, поэтому, прервав связь, успел послушать конец трагической истории появления площади Поминальных Свеч. Потом передал управление машиной гостиничной СУВД, повернулся к девчонкам и сообщил, что перелет практически завершен.

«Белый» номер, обычно арендуемый главами крупных родов, встретил нас утренней свежестью, одуряющим запахом сирени и незнакомой, но очень приятной инструментальной музыкой. Девчонки унеслись изучать новые владения, а я перекинул на счет портье положенный рубль «на сласти детям», закрыл и заблокировал дверь, сдвинул к стене флотские баулы с вещами и прошел из холла в огромную гостиную. А там нарвался на вопрос Шереметевой-младшей, замершей в напряжении рядом с приоткрытой дверью на балкон:

– Слушай, Локи, ты как-то говорил, что тут, на Рубеже, людоловы похищают людей даже из крупных го-…

– Лиз, убери руку с рукояти игольника и расслабься! – улыбнулся я, сообразив, что перевело ее в боевой режим. – Сад за окном настоящий. А небо – нет: это голограмма, над которой прячется еще несколько этажей. Кстати, если верить рекламному буклету, то ДАС для внутреннего двора «Терема» создана по спецзаказу.

– А-а-а, тогда миленько! – обрадовалась она и вышла наружу.

Я огляделся по сторонам, оценил неброскую роскошь обстановки и мысленно отметил, что в «прошлой жизни» в такой номер не попал бы даже в сопровождении старших родственников. Затем сел в кресло с вычурной резной спинкой «под старину», прикрыл глаза и занялся порядком поднадоевшим делом – подстройкой искина системы безопасности номера под себя и свои нужды. В процессе отвлекался всего дважды – когда кто-то из девчонок вложил в руку бокал с соком и на очень уж ехидный смех, донесшийся откуда-то справа.

Закончив отладку программного обеспечения и проверив его работу, отправил в тактический канал соответствующее уведомление и позволил себе немного расслабиться – перебрался к столу, смолотил три здоровенных бутерброда с ветчиной, да еще и залитых плавленым сыром, потом со вздохом открыл файл со списком лиц, которых требовалось обзвонить, и набрал дядьку Фрола.

Он ответил практически сразу, появившись передо мной сам, а не аватаркой, знакомым шевелением кустистой брови одобрил мой внешний вид и деловито поинтересовался:

– Только сели?

Я отрицательно помотал головой:

– Нет. Уже в Зеленограде, в «Тереме». Мне нужны вы, Леший и Филька с Зубом. По возможности, к двенадцати дня.

– Самолюбив, последователен, упрям… – хмуро пробормотал он. Видимо, намекая на то, что поселиться можно было и у них, Логачевых. Затем выдержал небольшую паузу и… весело ухмыльнулся: – И это правильно! Уважаю. Будем.

Связь оборвал, не попрощавшись. Но для него это было нормально, поэтому я набрал Витьку . Тут пришлось прилично подождать – как и в любом нормальном дворянском роду нашей безумной планеты, субботнее утро Неплюевы встречали тренировкой. Тем не менее, минуты через четыре с лишним тот, кто ее проводил, пришел к очевидному выводу, что без особо веской причины в этот час его ученика никто дергать не станет, и Змей, наконец, получил разрешение ответить на звонок.

Увидев меня в гвардейском мундире, с погонами полковника и со всеми наградами, он потерял дар речи и ошарашенно сглотнул. Через несколько мгновений, оглядев ту часть моей фигуры, которую демонстрировала камера дрона АВФ, зачем-то потер лицо ладонями и прервал затянувшееся молчание:

– Локи, ты?!

– Типа того! – усмехнулся я. – А что, есть сомнения?

– Так, стоп!!! Ты – полковник гвардии?!

– Угу. А еще в данный момент нахожусь в Зеленограде, в «Тереме» и жажду переговорить с тобой и твоим батюшкой по очень серьезному вопросу. В общем, если прилетите к полудню, то очень обяжете.

Изменения в моем голосе он всегда срисовывал на раз, так что подобрался, едва заметно прищурился и коротко кивнул:

– Переговорю с ним прямо сейчас. Ответ скину сообщением…

Разговор с Сашкой начался по тому же сценарию, но после озвучивания моей просьбы свернул в другую колею – Ворог попросил подождать «буквально минутку» и исчез из поля зрения. А секунд через тридцать на экране появилось раскрасневшееся лицо Игоря Павловича, судя по краешкам отворотов синей самбовки, изредка появляющимся из-под нижнего края изображения, тренировавшегося в одной компании с сыном.

Этот Отяев отреагировал на мой внешний вид довольно своеобразно. Сначала побагровел от бешенства и набрал в грудь воздуха, чтобы выдать что-то очень нелицеприятное, затем сообразил, что говорит с ближайшим другом сына, и потребовал скинуть идентификатор. А когда ознакомился с полученным файлом, то закрыл глаза, несколько мгновений укладывал в голове новое знание и, наконец, заставил себя вернуться к общению:

– Здравствуй, Ярослав! Извини за проверку, но полковник Императорской Гвардии в восемнадцать лет – это сильно! Даже для кавалера «Георгия» второй степени. Впрочем, заслужил. Поэтому… чем могу быть полезен?

– Игорь Павлович, у меня есть интересное предложение. Обсуждать его буду сегодня в двенадцать дня в гостиничном комплексе «Терем» в кругу некоторого количества заинтересованных лиц. Если вы располагаете свободным временем, то хотелось бы увидеть на этой беседе и вас с Александром.

– В конференц-зале?

– Нет, в одном из «белых» номеров.

– Хорошо, будем…

…Мелодичный сигнал с терминала СКД раздался без десяти двенадцать. Я развернул картинку с камеры над входной дверью, полюбовался на деловитые лица Логачевых, разблокировал замок и неторопливо двинулся в прихожую. Там пожал руку дядьке Фролу, вернул Фильке богатырский хлопок по плечу, приветливо кивнул Зубу и от души врезал Лешему кулаком в живот. А когда тот сложился пополам и как-то уж очень медленно завалился на бок, присел на корточки и мило улыбнулся:

– Это искренняя благодарность. За своевременное сообщение о том, что Дикари год с лишним летали на Фуджейры по моим сценариям!

– Локи, нам запретили об этом говорить! – прохрипел он после того, как смог нормально вдохнуть. – Демьян и Федорыч заявили, что воспитывают из тебя родового аналитика по каким-то секретным методикам, и молчание – это лучшая помощь, которую мы можем тебе оказать!

– Вот с-суки, а?! – процедил я в адрес бывшего командира и главы рода, затем подал братцу руку, рывком поставил на ноги и заглянул в глаза: – Претензии есть?

– Нет, ты был в своем праве… – виновато вздохнул он, шлепнул по примирительно подставленной ладони и поплелся в гостиную. А через несколько мгновений восхищенно помянул любимую бляху-муху.

– Господа, позвольте вас познакомить с бойцами отдельного отряда особого назначения Императорской Гвардии «Сполох»! – торжественно начал я, сделал небольшую паузу и представил каждую из девчонок. Само собой, не забыв упомянуть о том, что лейтенанты Шереметевы пока стажеры. Кстати, удивив сестричек их вполне реальными званиями. Затем точно так же представил девчонкам своих бывших родственников, сделав упор на ВУС-ы последних, и снова рванул к входной двери. Встречать Неплюевых. В итоге, с бестолковой беготней и взаимными представлениями закончил только без двух минут полдень, пригласил всю собравшуюся толпу рассаживаться вокруг накрытого стола, сел в свое кресло и начал издалека:

– Чуть менее месяца тому назад мне довелось поучаствовать в заседании Императорского Совета, на котором обсуждались проблемы Пограничья. Как ни странно, фильм о реальной жизни Рубежа, который я там показал, вызвал нешуточное удивление. О том, почему ту же самую информацию нельзя было донести до Императора раньше, я с вами, Фрол Романович, еще поговорю. А пока вопрос ко всем порубежникам – что изменилось в отношении Метрополии к нашей планете за последние три недели? Про появление орбитальной крепости можете не рассказывать, я ее видел своими глазами. Более того, знаю, что еще до конца года нам пригонят еще три. И вывесят тетраэдром.

Заметив реакцию дядьки Фрола на мой наезд, Игорь Павлович Отяев, с момента появления в номере поглядывавший на меня сверху вниз и не особо уважительно, вдруг сообразил, что весь этот разговор далеко не прихоть зазвездившегося подростка, а нечто куда более серьезнее. И вдумался в то, что было озвучено. А отец Витьки, изначально настроенный на рабочий лад, жестом попросил разрешения ответить первым и достаточно лаконично перечислил самые заметные подвижки:

– Началась неявная ротация кораблей Восьмого Пограничного. Морально устаревшие или выходившие свой срок борта переводятся в центральные системы Империи, а им на смену прилетают машины последних поколений с хорошо обученными экипажами. Заметно улучшилось снабжение флота и наземных частей боеприпасами, топливом и запчастями к боевой технике. За последние две недели на Рубеж прибыло более двух десятков представителей частных военных компаний, внезапно решивших открыть на Рубеже свои филиалы. Большая часть уже приобрела недвижимость, навела мосты с главами самых авторитетных родов планеты, договорилась о взаимодействии и убедила поделиться информацией по Фуджейрам. Увеличился ассортимент товаров, предлагаемых к продаже представительствами крупнейших оружейных концернов; начато строительство еще трех наземных и то ли пяти, то ли шести орбитальных станций контроля за пространством.

– Зашевелилась контрразведка… – подал голос Фрол Романович. – По моим данным, только за прошлую неделю выявлено и арестовано шесть агентов разведки Халифата и десятка полтора информаторов, сливавших информацию людоловам. Ужесточен контроль за планетарной Сетью и финансовыми операциями, снято с должности руководство двух наземных РЛС, проведена проверка боеготовности ряда частей гарнизона и так далее.

– В общем, определенные телодвижения уже начались, верно? – дав понять, что озвученного пока достаточно, спросил я. А когда услышал несколько утвердительных ответов, перешел к делу: – Все то, что вы перечислили, это первый этап операции, целью которой является предельно жесткий возврат многолетних долгов людоловам Халифата. У меня и членов моей команды тоже есть долги. И я намерен их взыскать. В настоящее время в моем распоряжении имеется новейший дальний разведчик «Шелест», неплохое финансирование, право закупать на флотских складах все необходимое и почти безграничные полномочия, позволяющие забирать под свое командование профессионалов из ВКС, ИСБ и армии. Однако комплектовать боевую группу по принципу «С бора по сосенке» я не собираюсь. Поэтому предлагаю вакантные места вместе с неплохими перспективами личного и карьерного роста тем, кого знаю с детства и кому готов доверить свою спину.

Представители старшего поколения Отяевых и Неплюевых одинаково нахмурились, но я жестом попросил их не торопиться с выводами и объяснил смысл последней фразы:

– Тимофей Георгиевич, Игорь Павлович, вас это предложение не касается. Я хочу дать шанс друзьям детства. А для того, чтобы вы за них не так беспокоились, готов выделить по одному месту для тех родичей, которых вы к ним приставите в качестве вторых номеров. Единственное условие – эти парни должны быть обучаемы, работоспособны и управляемы.

– Как я понимаю, право командовать ты оставляешь за собой? – язвительно поинтересовался Сашкин батюшка.

– И не только командовать. Планировать операции буду тоже я.

– Тогда благодарю за роскошное предложение, но мы вынуждены отказаться.

– А зря! – усмехнулся дядька Фрол. – Дикари, одна из сильнейших боевых групп рода Логачевых, почти полтора года работали только по сценариям Ярослава, которые он мимоходом придумывал на родовых занятиях по тактике. А все остальные страшно завидовали, ибо эти рейды обходились без неожиданных сюрпризов и всегда заканчивались успешно. Кстати, зримым подтверждением аналитических способностей этого парня может служить, к примеру, операция по освобождению «Левиафана» – напомню, что на круизном лайнере, к захвату которого несколько месяцев готовилась группа профессионалов, погибла всего одна женщина, да и та от случайной иглы. А о КПД основного костяка отдельной группы особого назначения «Сполох» можно судить по череде провалившихся покушений, большая часть которых планировалась и осуществлялась сотрудниками спецподразделений ССНА.

– Мой сын в деле! – дождавшись, пока он договорит, твердо сказал Неплюев-старший. – Ближе к вечеру скину файлы с информацией по трем-четырем толковым парням, чтобы было, из кого выбирать.

– Мы тоже в деле! – весело заявил Леший, подмигнул то ли Забаве, то ли Даше и для пущей наглядности приобнял за плечи Фильку и Зуба.

– И я в деле! – с хрустом сжав кулаки, прошипел Ворог. Затем повернулся к отцу и гневно добавил: – Это моя жизнь! И шанс тоже мой! Вполне возможно, что первый и последний. Так что я им воспользуюсь, согласишься ты на это или нет!

Игорь Павлович пошел красными пятнами, несколько мгновений давил сына взглядом, а когда понял, что тот не сдастся, неожиданно кивнул:

– Что ж, принимается. Чем я могу вам помочь?

– Ничем… – пожал плечами я. – Если считаете нужным, то выделите одного толкового бойца ему в напарники. Нет – справимся и так. Ибо лезть на рожон и изображать героя не в моем стиле.

– А по наградам и не скажешь! – хохотнул Змей, обрадовавшийся, что Сашка не в пролете.

– Геройство-то тут причем? – притворно удивилась Забава. – Мы летели и никого не трогали. Что на «Левиафане», что на «Жути». Или мирно сидели в ресторане. А они ка-а-ак… это… Ну, мы их сразу и тогось! Ибо нефиг.

– А зачем заглянули к Бычкову? – ехидно поинтересовался дядька Фрол.

– Минимизировать расходы! – преувеличенно серьезно заявила Даша. А когда он непонимающе нахмурился, объяснила: – Он дядечка упертый, вовремя останавливаться не умел. Значит, после первой «встречи» с нами обязательно захотел бы реванша. В результате регулярные траты денег рода на дурные авантюры быстро превратились бы в привычку, и за пару-тройку лет охота за «Сполохами» довела бы Бычковых до нищеты. А тут прилетели мы и спасли ни в чем не повинный люд от кошмарного будущего!

– Ладно, спасители, что дальше? – спросил Неплюев-старший, когда все отсмеялись. Я посерьезнел и посмотрел на Озорника:

– Фрол Романович, Змею и Ворогу нужны ТК-шки. Самые лучшие из тех, которые можно раздобыть на Рубеже. И, желательно, уже в этот понедельник. Приобретение и имплантацию я оплачу, а контроль за процессом и установка программного обеспечения за вами. Далее, к тому же понедельнику мне нужна вся информация, имеющаяся в трех ваших родах по Диббе и ее окрестностях. Причем реально вся, начиная от динамики изменения плотности воздушного траффика в зависимости от времени суток и заканчивая контактными данными прикормленных информаторов, проживающих в этом городе и его окрестностях. Далее, к среде, с которой мы начнем тренировки в городском учебном центре ИСБ, у меня должны быть списки личного оружия и снаряжения, которое, по вашему мнению, стоило бы заменить на более продвинутые аналоги…

…Основательно загруженные взрослые вывалились из нашего номера только в шестом часу вечера. А я, закрыв за ними дверь и развернувшись на месте, вдруг услышал знакомое сопение и предупредил:

– Помнете мундир – убью, он у меня единственный! Потерпите три минуты, пока я переоденусь, и тогда благодарите, сколько влезет.

– Три минуты! Время пошло… – после недолгих колебаний выдохнул Сашка, но я остался на месте. До тех пор, пока не услышал подтверждение еще и от Витьки. Вот тут заторопился – быстрым шагом прошел мимо них еще в один коридор, с радостью принял помощь рванувшей следом Забавы, вломился в показанную ею дверь и принялся раздеваться. Минутой спустя в эту же гардеробную влетели Федосеева с Шереметевыми и последовали моему примеру. Вся одежда оказалась кем-то заботливо развешана в здоровенном шкафу во всю стену, и процесс переодевания не затянулся. Однако торопиться к друзьям я и не подумал – поинтересовался у Панацеи, куда подевались баулы с подарками, был препровожден еще в одну комнату и подхватил с пола те, на которых были выведены буквы «С» и «В».

Вручал их, если можно так выразиться, «удаленно»: подошел к двери в гостиную, сдвинул ее в сторону по команде с ТК и сходу кинул первый в открывшийся проем. Само собой, с криком «Сашка, лови, это тебе!» Второй полетел следом после возмущенного хрипа «О, черт, а что он такой тяжелый?!» и тоже попал по назначению. В принципе, после этого можно было смело двигаться вперед, но я предпочел заглянуть в комнату через камеру СКН, чтобы еще раз убедиться в том, что оба парня надежно нейтрализованы их же собственным любопытством. В итоге через порог переступил с полуминутной задержкой, но очень уверенно. Полюбовавшись на лица друзей, ошалевших от счастья, и послушав нечленораздельные восклицания, просочился к большому дивану, уселся на сидение, затянутое светло-серой кожей, закинул руки на резную спинку и взглядом показал Ульяне, что присмотрю за этими оболтусами сам, а она может бежать переодеваться.