Текст книги "Локи. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 54 страниц)

Глава 2

Глава 2. Дарья Федосеева.

15 мая 2352 года по ЕГК.

Сообщение с айдишки младшей жены Петра Романова прилетело в три минуты седьмого утра и основательно развеселило:

«Ваш не будет ругаться, если мы заявимся на тренировку?»

Естественно, я тут же зачитала его вслух и помогла ребятам проснуться:

– О, черт! Спроси, во сколько их ждать! – потребовал Ярик, только-только вдевший ногу в одну штанину и сражающийся со второй. А Забава не удержалась от шутки:

– А какая разница? Или ты хочешь успеть прикупить парадную самбовку с рюшечками?

– Неа. Хочу успеть отшлепать одну жутко вредную особу!

– Боюсь, для нее это станет не наказанием, а поощрением! – хихикнула я и отправила сообщение Белкиной. А через пару минут озадаченно зачитала ответ:

«Мы не хотели опаздывать к ее началу, поэтому сидим во флаере и ждем отмашки…»

– Напиши, что будем ждать их в двадцать минут седьмого. И пусть сразу заходят на транспортную плиту… – торопливо выдохнул он, привычно подхватил с кресла кобуры с игольниками и исчез за дверью в коридор.

Мы с Забавой возмущенно взвыли, но рванули следом. В темпе навестили санузел и ванную, натянули и настроили «умное» белье для единоборств, влезли в чистые шорты и куртки для самбо и, на бегу завязывая пояса, помчались к лифтовому холлу. Успели тютелька в тютельку – в момент нашего появления в ангаре транспортная плита с зависшим над ней изумрудным «Хищником» только-только завершила спуск и заскользила к свободному месту рядом с нашей угольно-черной «Жутью».

– Я смотрю, эти машинки начинают пользоваться спросом! – довольно хохотнула Панацея.

– Последний рекламный ролик «Белогорья» должен был впечатлить даже самых тупых. Причем до дрожи в коленях… – желчно буркнула я и постаралась не вспоминать то покушение. Увы, перед глазами все равно возник передний обзорный экран «Жути», на котором стремительно переворачивался вверх тормашками «лес» небоскребов деловой части Новомосковска, а в ушах раздался истеричный визг ИСБ-шниц, почти заглушивший спокойный голос бортового искина: «Ракетная атака! Внимание, ракетная атака!»

– Ну да, было весело! – явно представив то же, что и я, криво усмехнулась Беклемишева. – Всем, кроме наших «уточек ».

О тридцати шести погибших и ста семидесяти четырех раненых жителей столицы предпочли не говорить – несмотря на то, что удавшийся пуск сразу шести(!) самонаводящихся ракет «Lightning» амеровской ДРГ стал результатом серьезнейшего просчета группы подстраховки, львиную долю вины за последствия мы все равно возлагали на себя. Поэтому помогли семьям пострадавших, добрый десяток раз летали в Е.И.В. Главный Клинический госпиталь Новомосковска на выписки и поучаствовали в пресс-конференции, устроенной главой ИСБ Империи по результатам расследования этого инцидента.

Первой из салона изумрудной «птички» выскочила Анна Николаевна Романова. И настолько ехидно улыбнулась Локи, что мгновенно вышибла из моего сознания все посторонние мысли:

– Ярослав, файл получил?

А знакомые нотки в многообещающем «Угу!» Логачева заставили ей посочувствовать. Молча. Ибо предупреждать жертву об атаке главного хищника нашей семьи я не собиралась. А Императрица все не унималась:

– Все, официальное разрешение получено. Теперь не отвертишься!

– Вы уверены, что оно вам надо? – вкрадчиво поинтересовался он. И самой постановкой вопроса заставил нас с Забавой переглянуться и расплыться в предвкушающих улыбках.

– Ну да!

– Тогда… где раздевалка, знаете. Через десять минут жду вас в зале.

Обе супруги Императора вытащили из салона сумки, сорвались с места и радостно унеслись переодеваться. Благо все три предыдущих визита начинали с того же самого. А мы, неторопливо поднявшись этажом выше, прогулялись по коридору и подошли к двери в огромный спортивный зал, на переоборудование которого потратили почти семьсот тысяч рублей.

– Как я понимаю, они крупно попали? – весело спросила Забава, первой переступив через порог.

– Всем доброе утро! – почти одновременно с ней поздоровалась Телепнева, обнаружившаяся внутри. А когда мы ответили тем же, неуверенно поинтересовалась: – А «они» – это кто?

– Тетя Аня и тетя Таня! – улыбнулась я. – Первая привезла официальный видеодокумент, согласно которому ей разрешается драться на спарринге с Локи, и получит совсем не то, что ожидала. А вторая «попадет» за соучастие.

– Так, стоп! – перебила нас Панацея, скользнула к Ведьме, легонечко приподняла ладонью ее правую грудь и недовольно поморщилась: – Ульян, в мягком топике с нами не позанимаешься, так что бегом переодеваться! Артикул нужной модели спортивного белья скину в ТК.

Телепнева недоверчиво посмотрела на меня, сообразила, что Беклемишева не шутит, и тут же унеслась. А через несколько минут вернулась обратно в компании с «тетками». Я озвучила единственно верный режим использования этой… хм… высокотехнологичной тряпки, полюбовалась на квадратные глаза несчастной и следом за Яриком пошла к самому дорогому приобретению – «трехмерной» дорожке с говорящим названием «Миксер». На пока еще гладкой рабочей поверхности шириной аж в десять метров ненадолго остановилась, дождалась появления голограммы бескрайней степи и перешла на шаг.

Помня о том, что двум участницам забега уже под сорок, а физическая форма третьей до сих пор является тайной за семью печатями, Локи особо не торопился. Дал разогреться, пробежавшись по «утоптанной проселочной дороге», затем «свернул» на бездорожье, метров четыреста гнал нас по мягкой «земле», бугрящейся «кротовьими норками», а затем сбежал в «низину» и ломанулся сквозь «редколесье», уворачиваясь от стволов чертовски кривых деревьев, ныряя под низкие ветви и перепрыгивая через колючие кусты.

Для меня с Забавой, успевших оценить все разнообразие фантазии главы семьи, эта пробежка показалась отдыхом. А остальные дамы начали уставать. Первой взмокла, покраснела и задышала ртом Татьяна Константиновна, а через пару минут после того, как Логачев выделил для нее два метра «относительно ровной почвы», «зарделась» и Телепнева. Анна Николаевна держалась бодрячком. До тех пор, пока он не добавил к рельефу бурелом – с паркуром эта женщина оказалась не в ладах, поэтому порядка сотни метров продержалась лишь на выносливости и упрямстве, а потом была отправлена на «боковую». Расслабляться и приходить в себя. Мы же пробежались еще немного. В обычном режиме. И к концу дистанции пропотели насквозь. Впрочем, дыхание не сбили, поэтому, пройдя прогулочным шагом еще двести метров, показали «коллегам по несчастью» несколько следующих упражнений – кувырки вперед, назад и через плечо. Обычные, со страховками и другими «извращениями». После того, как Логачев «убрал» половину силы тяжести, продолжили рондатами, фляками и другими простенькими акробатическими элементами. Само собой, на всякий случай «упаковав» троицу отстающих в тренировочные антигравы. А когда Телепнева, Романова и Белкина напрыгались и нападались до звездочек в глазах, началось самое веселье. В смысле, быстрый прогон базовой техники рукопашки для определения уровня подготовки Ульяны, отработка простеньких боевых связок в парах и спарринги с ограничениями.

Больше всего ограничили пару Беклемишева – Белкина: они двигались медленно и печально, добиваясь уверенного исполнения одной-единственной комбинации в имитации реального боя. Мы с Телепневой работали значительно быстрее, но в свободном спарринге, во время которого я разбиралась с реальными возможностями Ульяны и, по сути, нарабатывала видеоматериал для последующего анализа. А Локи подшучивал над Императрицей, устроив из боя форменный балаган, причем куда более продвинутый, чем тот, которым закончила наш самый первый спарринг Забава . Наблюдать за этим «шоу» мне было не с руки, но отдельные фрагменты я все-таки замечала. Так что нисколько не удивилась, услышав потрясенный вздох Романовой:

– Черт, чувствую себя мухой в сиропе!

– Анна Николаевна, попросите его поассистировать! – сжалившись над ней, предложила Панацея.

– Главное слово «попросить» или «поассистировать»? – беззлобно пошутила Императрица, получила вполне серьезный ответ, послушалась и затихла. Минут на двадцать. А потом повеселила еще одной фразой. Но уже с пола, на который рухнула, окончательно обессилев:

– Теперь я понимаю… почему… он так… сопротивлялся – теперь я… от него… не отлипну… Петя умрет от ревности… а Мирославу на трон… пока слишком рано!

– Мы с Дашей тоже ревнивы! – предупредила Беклемишева.

– С вами я как-нибудь… договорюсь… – пообещала Императрица, потом повернула голову в ее сторону и поинтересовалась: – Кстати, в сауну с собой возьмете или отправите восвояси прямо так?

В ее голосе было столько неподдельной надежды, что мы с Забавой просто кивнули. Романова посерьезнела, искренне поблагодарила и… попросила Локи составить нам компанию. Его возражения отмела, даже не дослушав – заявила, что они с «Танюшей» в кои веки нашли компанию, в которой не чувствуют себя иконами, намерены стать в ней своими и уже получили разрешение мужа. Локи набычился и услышал еще один аргумент. На этот раз от Белкиной:

– Ярослав, корона Анюты вместе со всеми нашими обязанностями осталась во дворце. Таким образом, можно сказать, что к вам в гости прилетели две женщины, которые страшно соскучились по простому человеческому общению. Если тебе будет очень некомфортно в самой сауне, то можем попить чай и поболтать в комнате отдыха. Но ты хотя бы попробуй, ладно?

Он задумчиво потер подбородок, затем посмотрел на Забаву и, что-то увидев в ее глазах, махнул рукой:

– Ладно, уговорили…

…Корону и все свои обязанности эта парочка действительно оставила во дворце – завалившись в сауну в достаточно скромных раздельных купальниках, дамы деловито расстелили полотенца на правой верхней боковой полке, улеглись рядышком, вдохнули горячий воздух, пахнущий можжевельником, и аж застонали от удовольствия. Телепнева последовала их примеру, только устроилась на левой верхней. А наша троица привычно забралась на свои места, благо ширина центральной полки позволяла улечься хоть вчетвером, закрыла глаза и расслабилась. До первого смешка Романовой:

– Ребят, а вы в курсе, что вчера вечером у вас появился новый враг?

– Правда, беззубый… – подхватила Белкина. – Причем и в прямом, и в переносном смысле.

– Нет, но уже в панике! – совершенно одинаково ответили Локи и Забава. А я поинтересовалась именем этого «монстра».

– Денис. Который Елагин! – хохотнула Императрица и рассказала весьма занимательную историю.

Оказалось, что сразу после выхода из госпиталя князь Мещерский был загружен какой-то очень серьезной проблемой и порядка полутора недель работал в уже знакомом нам режиме. То есть, толком не ел, не пил и не спал. Вчера утром, освободившись, затребовал все материалы по взаимодействию ИСБ с нашей безумной семейкой, обнаружил несколько странных нестыковок, поставил на уши подчиненных и все-таки нашел копии «случайно уничтоженных» фрагментов записей. Просмотр первого же, с нашим разговором в торговом зале концерна «Ижевскiй Оружейный Заводъ», закончился трагедией – Елагин, срочно вызванный к шефу в кабинет, потерял четыре верхних зуба, звание, должность и место службы. А второй фрагмент, с дискуссией на тему правильности выбора формы одежды к награждению, добавил к наказанию пару небольших, но важных штрихов: окончательно озверев, Константин Германович отправил бывшего личного помощника в самую жуткую дыру Империи – надзирать за терраформированием новой планеты. И, для полного счастья, в письменном виде запретил пилоту авизо , использованного в качестве средства экспресс-доставки, укладывать единственного пассажира в медкапсулу!

– Дениска в бешенстве, но строить козни побоится… – прокомментировала этот рассказ Татьяна Константиновна. – Он выставил Мещерского лжецом и остался жив только благодаря прошлым заслугам. Следующий раз закончится в разы хуже.

– Значит, в ближайшее время Константин Германович заявится в гости… – приподнявшись на локте, заключила я. – Извиняться.

– Собирался к вам сегодня после обеда… – сообщила Романова, с наслаждением потянулась и озвучила еще одну интересную новость: – А сестры Шереметевы будут послезавтра ближе к ужину – их рейсовик прибывает на орбитальную станцию в семнадцать с четвертью по времени Новомосковска. Кстати, Мещерский хочет вас окончательно помирить, так что выдаст им коды доступа к подаренной квартире только через день-два после прилета.

– Чувствую, во время второго захода вы выдадите нам все остальные государственные тайны! – пошутил Локи, не открывая глаз. И нарвался на ответную шутку:

– Тайн в Империи много. Двумя заходами не обойдемся.

Фраза получилась пророческой – первые два захода мы друг к другу присматривались, беседуя обо всякой ерунде и пытаясь «увидеть» за лицами Личности. А ближе к концу третьего как-то умудрились «стереть» существенную разницу в возрасте, положении и жизненном опыте. Поэтому расслабились и начали получать удовольствие от того самого «простого человеческого общения», о котором говорила Белкина. Результаты не заставили себя ждать – в какой-то момент супруги Петра Николаевича словно скинули с плеч лет по двадцать и вернулись в молодость: после четвертого захода в сауну от души поныряли в ледяную купель, а после пятого попросили Локи задвинуть крышу над бассейном и минут двадцать наслаждались прыжками с метрового трамплина, плаванием наперегонки и зависанием над прозрачным дном.

Кстати, «зацепило» не только их: Телепнева отодвинула тяжелые воспоминания куда-то в сторону, начала улыбаться и даже шутить, а Ярик выключил режим «верный вассал Императора» и начал относиться к гостьям, как к хорошим старшим подругам. Увы, до чая дело так и не дошло. Равно, как и до завтрака – в начале одиннадцатого Анне Николаевне позвонил супруг и чем-то загрузил. Расстроившись чуть ли не до слез, она вылезла на бортик, сглотнула подступивший к горлу комок и грустно улыбнулась:

– К сожалению, нам пора. Огромное спасибо за восхитительное утро и за возможность хоть ненадолго забыть о грязи мира, оставшегося снаружи.

– Пожалуйста! Прилетайте еще… – чуть ли не хором ответили мы, причем нисколько не покривив душой. Потом Локи вцепился в протянутую руку и выдернул из воды Белкину, а Романова поймала мой взгляд и взглядом показала на дверь в комнату отдыха.

Намек был понятен, поэтому я проводила их до раздевалки, приняла приглашение войти внутрь и прислонилась к двери.

– Хотела поблагодарить за то, что приютили Ульянку… – сказала Императрица, быстренько сняла купальник, вошла в душевую кабинку, подождала подругу и окатила обеих мыльной взвесью. – Ослиное упрямство, болезненное самолюбие, излишняя жесткость жизненной позиции и все такое – лишь внешний слой ее личности. А под этой броней она добрая, отзывчивая и очень надежная. Поделитесь с нею теплом своих душ – и от вас ее не оторвем даже мы.

– А теперь немного информации о ее прошлом… – продолжила Татьяна Константиновна. И начала с детства Телепневой.

Я слушала ее рассказ предельно внимательно. Укладывала на «полки» памяти факт за фактом, находила соответствия с уже замеченным или услышанным и строила оптимальную модель общения с этой личностью. А еще анализировала поведение супруг Императора. Выводы получались весьма интересными: также, как и нам с Забавой, им было намного комфортнее вместе, чем порознь; они не соперничали, а дополняли одна другую; при личном общении плевали на любые условности и бездумно вкладывали душу в каждое прикосновение. Кстати, «второй слой» моего интереса не остался незамеченным – когда Белкина закончила говорить, Романова грустно усмехнулась и, по сути, согласилась со всеми моими выводами:

– Не поверишь, но первые четыре года мы были непримиримыми врагами и вели самую настоящую войну на выживание. Потом Танюшка заметила, что нас намеренно сталкивают лбами, влезла в архив записей дворцовой СКН, проанализировала поведение ближайшего окружения на протяжении пяти или шести месяцев и заявилась ко мне с очень интересной нарезкой. С тех пор мы воюем одним фронтом даже против мужа и детей. И за долгие годы непрекращающихся боевых действий ни разу не пожалели о том, что заключили этот союз.

Понимая, что эти женщины откровенничают со мной не просто так, я немножечко подумала и решила дать понять, что на их стороне. Тем более, что они нравились мне куда больше Петра Николаевича:

– Неудивительно – когда рядом появляется человек, для которого ты становишься неотъемлемой частью души, вся остальная Вселенная блекнет и отодвигается на второй план. Как для меня, Забавы и Ярослава.

– Да, ваша троица – глоток воды в раскаленной пустыне! – без тени улыбки заявила Анна Николаевна и перешла к тому, ради чего затеяла этот разговор: – Даш, так легко и спокойно, как у вас, мы себя не чувствовали ни разу в жизни. И это не преувеличение: вы не играете и не лжете даже в мелочах, хотя к нам еще не привыкли; не пытаетесь использовать знакомство в личных целях, хотя могли бы; не ищете слабости и точки давления, не лезете в души и не пытаетесь нас обаять. А еще не болтливы и, что тоже очень важно, отгородились от всей Вселенной не только ледяной броней равнодушия, но и стенами этого дома.

– Анюта имеет в виду систему безопасности, которую установил в вашем особняке Ярослав! – мягко улыбнулась Белкина, закончившая ополаскиваться и дожидающаяся возможности начать сушиться. – По слухам, ее пробовали взломать и наши, и ИСБ-шники, но угробили кучу спецоборудования и теперь называют ваш особняк Логовом Хаоса.

– В общем, здесь мы можем быть самими собой и не бояться, что завтра записи нашего «неподобающего поведения» всплывут в Сети или в архивах заинтересованных лиц. Поэтому предлагаем союз: у вас появится две настоящие подруги и могущественное лобби при дворе, а у нас – верные друзья и надежное убежище. Кстати, когда будете обсуждать это предложение, имейте в виду, что оно касается только нас с Татьяной: рассказывать мужу об этом союзе и пробуждать его любопытство или ревность мы не собираемся. А еще ни за что на свете не привезем сюда детей…

…Завтракать решили на бортике бассейна, полностью убрав крышу и вывесив над столиком только небольшой козырек. Пока мы с Панацеей и Ведьмой носились к приемному окошку ЦСД и обратно, Локи в «закрытом» режиме прослушивал запись моего разговора с супругами Императора. Закончив, задумчиво потер подбородок, затем принял какое-то решение и расслабился – обошел вокруг стола, разлил по бокалам соки и ласково «обозвал» нас хозяюшками. Когда мы уселись на свои места, пожелал всем приятного аппетита, снял крышку с контейнера, украшенного логотипом ресторана «Гурман», и аж зажмурился от предвкушения.

Пока он хлопал ушами, Забава успела перетащить к себе на тарелку целую стопку все еще горячих и умопомрачительно вкусно пахнущих блинов, вцепилась в тюбик с клубничным вареньем и «наехала» на Телепневу:

– Ульян, в нашей семейке тормоза не выживают. Видишь вкусняшку – хватай, а то съедят!

– Хватать можно откуда угодно! – продолжила объяснения я, сперев два блина с тарелки любимой подруги и стоически перетерпев щипок за бедро. – Но меньше всего шансов получить по рукам, воруя у Локи. Он у нас добрый и, что самое главное, большой. Поэтому всегда берет себе много!

– Поняла! Сейчас попробую… – улыбнулась она и провела следственный эксперимент, позаимствовав блин у меня. Как и следовало ожидать, наказание последовало незамедлительно – Забава, «страшно возмущенная» таким жутким непотребством, тут же шлепнула ее по носу ложкой, вымазанной в варенье. В общем, завтрак сразу же перетек в привычный бардак и минут за десять превратил всю женскую часть команды в замарашек.

А Ярика не трогали. Хотя, признаюсь, очень хотелось – для того, чтобы проводить Романову и Белкину до машины и не шокировать пилота с телохранителями, он единственный из нашей компании переоделся в домашнее, которое ему выбирали мы.

Отмывались там же, в душевой кабинке на бортике. Потом закидали одноразовую посуду и опустевшую упаковку в утилизатор, похватали бокалы с напитками и перебрались на лежаки. А Логачев, усевшись в ногах у подруги детства, обратился к Телепневой:

– Ульян, твоя физическая форма оставляет желать лучшего, поэтому через часик-полтора сдашься Забаве, пройдешь углубленный медосмотр и после его завершения получишь на руки персональную программу тренировок. Кстати, что у тебя со стрельбой?

– Во время учебы в академии стабильно держалась в третьей десятке курса. После распределения по ряду причин занималась только теми дисциплинами, которые связаны с боевыми кораблями. То есть, стрельбой из бортовых оружейных систем истребителей-перехватчиков, штурмовых ботов и так далее.

– Навыки придется восстановить! – твердо сказал он. – И еще одно. Ты обратила внимание, как мы относимся к личному оружию?

Ульяна утвердительно кивнула:

– Да. Оно у вас под рукой даже сейчас.

– Так вот, когда закончим загорать, спустись в оружейку, подбери игольник по руке и снимай его только перед тем, как зайти в душ или лечь в постель. Договорились?

– Да.

– И еще: тир на самом нижнем этаже. Программа-минимум – двести контролируемых выстрелов каждый божий день. И столько же по тренажеру.

Пока он озвучивал ценные указания, я любовалась идеально чистым небом и лениво думала о том, что принадлежность к высшей аристократии Империи дает ряд довольно приятных бонусов. Скажем, возможность жить на Зеленом Холме, над которым нет ни одной воздушной трассы, не летают гражданские спутники и вездесущие частные дроны, а особняки расположены так, что в них не слышен городской шум и создается довольно правдоподобная иллюзия уединения. Потом взгляд зацепился за Сторожевую Башню – единственное здание дворцового комплекса, видимое из нашего дома – и я снова задумалась о предложении Романовой и Белкиной.

Особых способностей к эмпатии я в себе не замечала, но почему-то была уверена, что эта парочка не играла. Впрочем, предпосылок для подобной уверенности хватало. Скажем, в Больших Играх, ведущихся при дворе, мы, как когда-то метко выразилась Забава, были в лучшем случае фигурками, значит, в принципе не могли представлять какого-либо интереса для целой Императрицы и ее ближайшей подруги. По той же самой причине Император не стал бы использовать аж двух супруг в некой гипотетической игре против нас. Далее, готовясь к поступлению в Академию Межгосударственных Отношений и собирая информацию обо всех значимых фигурах политической арены Галактического Союза, я несколько лет не вылезала с соответствующих сайтов. И, естественно, обратила внимание на то, что докапываться до зернышек истины приходилось через горы компромата. Поэтому попытка поставить себя на место возможных союзниц только усилила мои ощущения: если в обычной жизни Императрица Анна Николаевна еще могла чувствовать себя уверенно, то в комфортности существования Татьяны Константиновны, по сути, живущей во дворце на птичьих правах , я сильно сомневалась.

В результате, определившись со своими выводами, я изложила их в текстовом файле и отправила Локи. Затем с чувством выполненного долга огляделась по сторонам, наткнулась взглядом на загорающую Телепневу и почувствовала угрызения совести. Поэтому решила последовать совету Анны Николаевны и подарить новому члену команды немного тепла:

– Ульян, я освободилась. Как насчет того, чтобы сбегать и подобрать тебе нормальный игольник? А то смотреть на тебя, безоружную, нет никаких сил.

– Я с вами! – мгновенно выдохнула Забава и первой оказалась на ногах. А через пару минут, на подходе к лифтовому холлу, весьма своеобразно отмела предложение Ульяны сначала одеться: – Замри! Умница… Теперь закрой глаза, расслабься и прими душой то, что я сейчас скажу. Мы уже приняли тебя такой, какая ты есть, значит, ты – дома! А здесь можно забыть о любых условностях, ведь мы ценим не внешность, а то, что прячется под ней.

– Но ведь вы обо мне ничего не знаете… – глухо сказала Телепнева.

– Разве? – насмешливо спросила я. – Ты умеешь по-настоящему любить, верна тем, кто дорог, даже после их смерти, доказала, что способна добиваться своих целей, и уже заслужила уважение, без которого в эту команду попасть невозможно. Поэтому прими душой то, что сказала Забава. Только добавь к ее тезисам еще три: «Здесь все свои», «Ты больше не будешь одинокой» и «Тот, кто попробует сделать тебе больно, будет иметь дело со всей командой, что ему очень не понравится».

– Ульян, если хочешь стать своей, то меняй мировоззрение. Причем прямо сейчас! – предельно серьезно заявила Беклемишева. – Есть слово «Мы». А все остальное задавим.

Как ни странно, сильнее всего на Телепневу подействовал самый последний тезис: услышав уверенное «Задавим», она снова закрыла глаза, расслабилась, гордо приподняла подбородок и «посмотрела» вокруг так, как будто сидела на троне.

– Немножечко не так… – мурлыкнула Панацея, скользнула к ней за спину и легонечко шлепнула по правому бедру: – Вот тут у тебя игольник, заряженный разрывными, а за спиной – три человека, которые, не задумываясь, откроют огонь по любой твоей цели!

– «Летать на «Хищнике» может только хищник?» – процитировала она рекламный слоган нашей «Жути».

– Угу!

– Что ж, суть поняла. Научусь. Обещаю…

…Переступив порог оружейки, Ульяна потеряла дар речи. Ну да, подбирая оружие и снаряжение на все случаи жизни, мы потакали любым своим желаниям, воплощали в реальности все мечты порубежного детства и не экономили от слова «совсем». В результате всем тем добром, которое собралось в помещении с треть фундамента особняка, можно было вооружить до зубов несколько взводов планетарного десанта. Или пару-тройку ДРГ, заточенных на длительные автономные действия на вражеской территории. Правда, успокоиться все равно не успокоились, поэтому иногда залетали в специализированные торговые дома и приобретали очередную партию каких-нибудь высокотехнологичных игрушек.

Мы с Забавой довольно переглянулись и занялись игрой в куклы – дотолкали Телепневу к стеллажам с бронежилетами скрытого ношения, содрали с нее белье и натянули модель, имитирующую человеческую кожу. Пока «кукла» рассматривала себя в ростовом зеркале, подобрали «кружевной лифчик» нужного размера, прижали к точке крепления на левой боковой бретельке «соты» под четыре запасных магазина для «Мангуста-406» и заметались по помещению, подбирая весь остальной необходимый обвес.

Панацея притащила связку кобур под различные варианты ношения игольника и инфокристалл с программным обеспечением для синхронизации его системы прицеливания с ТК-шками. Я выдернула первый попавшийся ствол из оружейного шкафа, засунула его в «Пылесос» , выждала положенные пятьдесят секунд и понесла красивое, теплое и абсолютно стерильное оружие новой хозяйке. А по дороге, как водится, набрала мелочевки, к необходимости которой пришла после анализа приключений на «Левиафане» – нож для ношения между лопатками, комплект разведывательных минидронов, сопрягаемый с гражданскими коммами, крошечный контейнер с фильтрами для носа и так далее. А когда разместила «добычу» на законных местах, без тени улыбки сообщила Ульяне, что это абсолютный минимум того, что она обязана с собой таскать.

Следующие полтора часа мы провели в тире. Сначала вдумчиво разбирались с возможностями Телепневой, встраивали ее в командную вертикаль и подключали личный ТК к тактической сети, а потом заставляли учиться бездумно реагировать на самые простые команды. Ну, что я могу сказать? Если по меркам Рубежа я была новиком среди дворянских детей, то Ульяна тянула на новика среди наших мещан. Впрочем, стреляла уверенно, не терялась при внезапном изменении ситуации и не пыталась проявлять дурную инициативу. Кроме того, прекрасно видела «поле боя», очень быстро, а главное, правильно, оценивала обстановку и грамотно перемещалась.

Как водится, Беклемишева заметила гораздо больше меня, поэтому сразу после завершения тренировки озвучила свой вердикт:

– В общем, достаточно неплохо. Да, твои рефлексы заточены под взаимодействие боевых кораблей, но при небольшой доводке привычка действовать не на плоскости, а в объеме превратится из минуса в очень большой плюс. Программу по этой части боевой подготовки тебе распишет Локи. Он же доведет и стандартное место в боевом ордере. Со стрельбой пока все, поэтому чистим оружие и выдвигаемся в медблок. В смысле, ты и я. А Фрейя отправится укладываться в УТК и продолжит заниматься по своей программе.

По своей программе я занималась до половины третьего, и все это время проторчала на третьей карте с пятым уровнем сложности. Да, в группе с Логачевым и Беклемишевой я обычно забиралась значительно «выше», но там работала на пределе своих возможностей и частенько допускала обидные ошибки. А уровень 3/5 позволял предельно добросовестно доводить до ума «проседающие» навыки и в то же время не давал возможности расслабляться. Вот я и не расслаблялась. Поэтому «набегалась» и настрелялась до звездочек в глазах, зато из капсулы вылезла довольной до безобразия. И, быстренько смыв с себя остатки контактного геля, отправила в чат группы сообщение о том, что моя самоподготовка уже закончена.

Через несколько секунд прилетело сразу два ответа. Локи сообщал, что князь Мещерский прибудет к трем часам, и определил желательную форму одежды. А Панацея вызвала в гардеробную. Надо ли говорить, что я, толком не досушив волосы, выскочила из кабинки и помчалась к лифту?

– Как видишь, для Даши ты уже не чужая… – при виде меня выдала Панацея и жестом показала на манекен с одеждой.

Сообразив, что она продолжает воспитывать Телепневу, я кинула в ближайшее кресло сбрую с оружием, поймала трусики, брошенные Беклемишевой, и походя пожала плечами:

– А что, были сомнения? Раз Ульяна в команде, значит, она своя.

– Девчат, в реальной жизни, кроме черного и белого, есть еще и полутона.

– Самые важные чувства абсолютны! – авторитетно заявила Забава. – Ярику и Даше я верю, как самой себе, соответственно, для общения с ними мне за глаза хватает белого. Нашей жажде мести людоловам достаточно черного. А на мир, который за стенами этого особняка, вообще наплевать.

– Ну да! – поддержала ее я. – Мы, как и большинство нормальных порубежников, постоянно ходим под смертью, поэтому живем текущим мгновением и не размениваем тепло душ на всякую ерунду. Говоря иными словами, если те, кто жаждет до нас достучаться, не стараются стать белыми, то отправляются в черный список. Кстати, путь мести, на который ты вступила, это дорога в один конец. И может прерваться в любую секунду. Следовательно, имеет смысл напрочь забыть обо всем второстепенном и наслаждаться общением с теми, кто по-настоящему дорог.