Текст книги "Локи. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 54 страниц)

– Приветствую вас в развлекательном центре «Русалочка»! Если вы жаждете провести действительно незабываемый вечер с вашими восхитительными спутницами, то…

Что она собиралась нам предложить, я так и не услышала, ибо Локи в очень хорошем темпе подключился к сайту заведения, оплатил блок-пакет, завязанный на наши айдишки, и русалочка пропала. Вместе со всей остальной рекламой.

– Слушай, мы ведь уже оплатили один блок-пакет сразу после вселения в каюту… – недовольно поморщилась Забава. – Значит, не должны видеть и этой дряни!

– Угу, оплатили. Но с расширением «минимальный»! – ласково притянув ее к себе, уточнил Ярослав, чуть-чуть скорректировал направление движения и подвел нас к небольшому павильончику, в котором живая и довольно привлекательная «русалочка» продавала всякие вкусности: – А сейчас, когда допущенная ошибка исправлена, выброси из головы всякую ерунду и расслабься. Вон, выбери нам мороженого! А потом и аттракцион, который будет покорён первым!

Беклемишева тряхнула волосами и развеселилась:

– Я закажу шоколадное, ты будешь делать вид, что любишь малиновое, а Даша подержится за фисташковое. Потом мы вспомним, что команда «Ух!!!» отличается фантастической сплоченностью, редким единодушием и абсолютной безбашенностью, вызовем карту аквапарка, выберем горку с самым высоким рейтингом опасности и, чтобы не плутать, вывесим перед собой трекер.

План был принят и воплощен в реальность с некоторыми дополнениями. «Делать вид» и «держаться» нам показалось мало, поэтому Беклемишеву, пытавшуюся пастись сразу в трех вафельных стаканчиках, основательно вымазали мороженым. Потом запечатлели ее измазанную моську для истории, умыли и, наконец, занялись выбором места развлечения. Что интересно, читать описание выбранной ею же горки Панацея не захотела, заявив, что в данном конкретном случае полностью согласна с древними философами, утверждавшими, что от многой мудрости много печали, а умножающий знания умножает скорбь:

– Ну, что за кайф можно получить на аттракционе, досконально зная, что за сюрпризы тебя ждут впереди?

Утверждение звучало более чем логично, поэтому Яр послушно закрыл открытую было страничку, а я, первой вломившись в кабинку лифта, в темпе затемнила стены.

– Наш человек! – довольно ухмыльнулась Беклемишева, после чего объяснила причины моего поступка группе молодежи, вошедшей следом.

– О-о-о, так вы любительницы экстрима?! – заулыбался очень неплохо сложенный, но мелковатый парень лет двадцати. При этом Локи он «не заметил», зато нас оглядел с головы до ног. Моя грудь его впечатлила, но как-то теоретически – решив, что прилагающееся к ней тело слишком велико, он решил покорить Забаву. И улыбнулся ей во все тридцать два зуба. Зря: Беклемишева, продолжавшая развлекаться, посмотрела на Логачева с таким безумным вожделением во взгляде, что «ухажера» перекосило. А потом нанесла удар милосердия:

– Вообще-то не были. Но очаровали настоящего порубежника, трое суток не вылезали из его постели и набрались… всякого, включая правильные привычки. А сегодня узнали из рекламы, что на этом корыте есть аквапарк, и рванули проверять!

Парень кинул взгляд на Ярика, сообразил, что столь впечатляющий мышечный корсет можно было наработать не только в клинике косметического морфинга, и спал с лица. Впрочем, старательно поддерживал ни к чему не обязывающую беседу до остановки лифта. Затем пожелал нам новых неожиданных открытий, вытолкал наружу друзей и куда-то исчез. Мы, естественно, нисколько не расстроились – сверились с трекером, повернули направо и практически уткнулись в двери, над которыми сияла и переливалась надпись «Слепой прыжок».

Вломились. Оказались в небольшом помещении, в котором скучал желчный мужик лет сорока, затянутый в ярко-оранжевый комбез обслуживающего персонала. Заинтересованно оглядели частое металлическое ограждение, не позволяющее приблизиться к здоровенной дыре в полу, и… попросили выключить информационный стенд, голографические панели, демонстрирующие предыдущих героев в самые интересные моменты «Слепого прыжка», и о чем-то усердно рассказывающую бегущую строку. Мужик слегка посопротивлялся, но совсем небольшая сумма, перекочевавшая со счета Логачева на его личный, быстренько настроила на нужный лад. Только, увы, совсем ненадолго. Еще бы, Забава, сразу после оплаты прыжка вцепившаяся в двери ограждения, наотрез отказалась от личного антиграва, заявив, что нормальные порубежники и порубежницы прекрасно обходятся без костылей! В общем, для того чтобы добиться вожделенного разрешения, пришлось скидывать на терминал аттракциона «простыни» с медблоков всех трех коммов, доказывающие, что в нашей крови нет ни алкоголя, ни наркотиков, а затем заверять электронными подписями формы, снимающие с компании-перевозчика всякую ответственность за наши жизни и здоровье!

Честно говоря, особого смысла так упираться, отказываясь выполнить логичное, в общем-то, требование, я не видела. Но поддерживала Локи и Панацею, чтобы увидеть их «в естественной среде обитания» и понять, чего от них можно ждать в будущем. Бояться не боялась. Вообще. Ведь то, что ждало там, под полом, служило для развлечения. А значит, в принципе не могло сравниться с «беседами» с мозголомами «Аиши», с виртуальным присутствием в теле жертвы группового изнасилования или «подготовкой» ко встрече со Жнецом. Так что я спокойно дождалась своей очереди, ответила уверенной улыбкой на испытующий взгляд Локи и спрыгнула в дыру сразу после появления над ней зеленого светового полотнища с провокационной надписью «Еще не поздно отказаться!»

Падение не впечатлило, показавшись жалким подобием того, что творил пилот «Буяна» во время экстремального ухода с Фуджейры. Нет, пара-тройка моментов, когда желудок подкатывал к горлу, я все-таки насчитала. Но эта реакция была следствием локальных изменений вектора и модуля силы тяжести, а не страха. В общем, в воду вошла ногами вниз и достаточно ровно. Правда, засомневавшись в мощности липучек на чашечках лифчика, заблаговременно скрестила руки на груди. На глубине метров пяти-шести зависла в неподвижности, вскинула голову к поверхности, приятно поблескивающей всеми оттенками синего с серебром, нашла знакомую фигурку, бултыхающуюся за границей «опасной» зоны, и неторопливо поплыла к ней. А перед тем, как пробить лицом границу между двумя мирами, вдруг поймала себя на мысли, что неторопливое скольжение в толще воды доставляет намного больше удовольствия, чем бестолковое падение в полной темноте.

То же самое высказала и подруге. Буквально парой коротеньких предложений. И удивилась, почувствовав, что она поняла намного больше, чем я могла представить:

– Это вполне нормально, если есть, с чем сравнивать! Будешь смеяться, но года полтора тому назад к Локи и его родителям прилетали родственники с Новой Рязани. Четвероюродный брат пытался приобщить Ярика к какой-то сетевой стрелялке, доказывая, что она жутко захватывает и дарит просто невероятные ощущения, а его супруга точно в такой же манере рекламировала мне какой-то модный ужастик. Однако ни стрельба по виртуальным противникам, ни расчлененка нас не впечатлили. Зато попытка уложить их в УТК и прогнать по нашим учебным программам закончилась двумя нервными срывами и диким скандалом… О, а вот и Ярик! Сейчас всплывет, и мы ломанемся искать место, где можно получить удовольствие от неспешного скольжения в толще воды.

К моей искренней радости, последняя фраза Забавы оказалась не издевкой – как только она объяснила Локи мою точку зрения, он развернул над коммом карту «Русалочки», задумчиво потер переносицу, затем подплыл к бортику, выбрался из воды, помог вылезти нам и через каких-то пятьдесят метров остановился возле терминала ВСД. Несколько прикосновений к экрану, минута ожидания – и мы с Панацеей получили по упаковке с ИДА-шками , ленты персональных антигравов и ласты.

Снаряжение подгоняли и настраивали чуть ли не бегом. Потом натянули маски, активировали регенераторы, установили групповую связь и следом за Локи прыгнули в круглый бассейн диаметром метра в три. А когда пробили иллюзорное «дно», вдруг оказались в подводном лабиринте из тоннелей с прозрачными стенами!

Пока плыли к ближайшему трехмерному перекрестку, кто-то из порубежников подобрал музыкальный фон – что-то тихое, спокойное и очень мелодичное. Потом мы, не обменявшись ни единым словом, свернули в самый темный тоннель, ведущий куда-то вниз, и я на какое-то время растворилась в тишине, покое и совершенно потрясающем ощущении душевного единения с ребятами, которых знала считанные дни!

Где нас носило следующие минут сорок, не вспомню даже под пытками – в памяти остались только уютный полумрак самых нижних ярусов лабиринта, неспешные шевеления двух пар ласт в паре метров впереди и редкие, но чертовски приятные прикосновения к предплечьям на некоторых перекрестках. Зато момент всплытия в здоровенном бассейне, облюбованном десятком компаний отдыхающих, забуду вряд ли. Ведь именно там Забава оставила нас с Ярославом висеть у пенопластового плотика и уплыла на «разведку». А минут через десять, вынырнув рядом с нами, в своем непередаваемом стиле описала планы на ближайшие несколько часов:

– Вон там, на половине одиннадцатого , здоровенное «лежбище» с гидромассажем, которое оккупировала группа студенток гуманитарного университета с Тихвина-3. Медблоки их коммов я уже хакнула и со всей ответственностью заявляю: девчонки находятся в легком подпитии, жаждут приключений на свои прелестные попки и условно здоровы. Правда, на шатенку со стрижкой под мальчика и с «дугой» вместо трусов западать не советую – эта дура уже года полтора сидит на какой-то забористой дури и крайне неразборчива в связях. В общем, сейчас я опишу Даше легенду, она с ней ознакомится и вперед…

Глава 9

Глава 9. Анастасия Шереметева.

23 марта 2352 года по ЕГК.

…Коды доступа, «завязанные» на дубль айдишки кого-то из прислуги, сработали, как часы – кабинка грузового лифта не только открылась, но и спустилась в подвал, двери в ангар для флаеров обслуживающего персонала послушно отъехали в сторону, а чуть устаревший, но идеально сохранившийся темно-серый «Орлан-СТ» безропотно сдвинул в сторону правую боковую дверь.

– Еще не поздно передумать… – не оборачиваясь к сестре, напомнила Настя. А через мгновение, почувствовав требовательный тычок в поясницу, решительно запрыгнула в простенький, но уютный салон и рухнула в левое переднее кресло.

– Расслабляться рановато, не находишь? – сварливо поинтересовалась Лиза, величественно опустившись в правое и возложив предплечья на подлокотники.

– Угу… – отозвалась Анастасия, залила в искин разъездного флаера требуемый маршрут, дождалась появления соответствующего меню и решительно ткнула в сенсор под надписью «Начать движение».

Следующие две минуты прошли в напряженном молчании – пока легкая, но маломощная машина телепалась по разгонному коридору и набирала ход в пучке магистралей, ведущих в сторону центра города, сестры то и дело косили взглядами на запястья, лишенные коммов, и вздрагивали, когда их «Орлан» обгонял какой-нибудь флаер. Однако погони все не было и не было, и к моменту, когда на переднем обзорном экране возник «трезубец» одного из крупнейших развлекательных центров планеты, страх начал уступать место упоению свободой. Тем не менее, давать волю этой эмоции они не торопились – не произнесли ни одного слова во время движения, с интересом оглядели невзрачное двенадцатиэтажное здание, на крышу которого заходила их машина, дождались ее зависания на стояночных антигравах и расплылись в безумных улыбках, увидев Марьяну, машущую им рукой из висящего над соседним парковочным местом «Тайпана»!

– Живенько забираемся в салон, хватаем коммы, лежащие на сидениях, и изучаем инфу, залитую в файлы под названием «Личина», а я пока отправлю вашу птичку полетать… – приказала экс-телохранительница сразу после того, как Настя открыла боковую дверь, пропустила мимо себя заторопившихся девчонок и метнулась к искину «Орлана». А через пару минут, вернувшись в «Тайпан» и заняв место пилота, услышала недоуменное восклицание Шереметевой-младшей:

– Значит, теперь мы Болотниковы?

– Простите, но все вакансии, имевшиеся в княжеских родах, уже заняты… – хохотнула женщина. – А если серьезно, то мои бывшие однокашники крайне неохотно делятся своими наработками. Так что и за эти легенды мне когда-нибудь придется воздать сторицей.

– А не проще было заплатить? – спросила Елизавета.

– Нет, не проще. Переводить дружбу в товарно-денежные отношения крайне нерационально. Ведь если человек привыкнет считать, что его услуги имеют вполне конкретную цену, то он может согласиться продать некоторые из них дважды. А так у вас есть образы, созданные профессионалами несколько лет назад, так что ближайшие пару недель можете наслаждаться абсолютной свободой.

Словно подтверждая столь смелое заявление, через четверть часа полета в направлении северной окраины города Завадская опустила флаер в ничем не примечательный коридор замедления, припарковала его на крыше, прячущейся в «толще» рекламной голограммы торгового дома «Берсенев и Шульц», занимающегося пошивом и продажей молодежной одежды, открыла дверь и пригласила сестер отправиться за покупками.

Девушки, конечно же, согласились. А где-то через пару минут, выйдя из порядком обшарпанной кабинки лифта в невероятно здоровый торговый зал, на несколько мгновений задохнулись от пьянящего чувства свободы. Ведь перед ними кипела Настоящая Жизнь! Та самая, которую они видели только на экранах голопроекторов и обзорных экранов отцовского флаера!!!

– Это ведь не сон, правда? – ошалело пробормотала Анастасия, проводив взглядом девчушку лет двенадцати, вприпрыжку промчавшуюся мимо с кучей женской одежды наперевес.

– Не сон! – проворчала Лизка. – Поэтому будь добра, веди себя, как худородная дворянка, посещающая подобные заведения по десять раз на дню.

Замечание было дельным, так что Шереметева-старшая старательно изобразила равнодушие. Однако перед первым же манекеном-андроидом, демонстрирующим совершенно развратное нижнее белье, вдруг поняла, что в образе Анастасии Болотниковой может позволить себе любую глупость! Скажем, приобрести эти ниточки с кружевами, в принципе не способные спрятать под собой ничего шире иглы, вломиться в ближайшую примерочную, натянуть их на себя и на пару часов почувствовать себя пусть и безмозглой, зато абсолютно свободной в своих желаниях!

Нет, конечно же, эту безвкусную дрянь она покупать не стала. Зато отвела душу, примерив добрый десяток совершенно отвязных юбочек, пошитых в том самом стиле, который любили девочки из подтанцовки ее любимого Оборотня, подобрала три на редкость симпатичные блузки, не очень скромное, зато безумно сексуальное белье, пару юбок и легкомысленные босоножки. Потом нарядилась в выбранный комплект, посмотрела на себя в зеркало и поняла, что счастлива! Первый раз со дня смерти мамы…

…Завтрак в кафешке, расположенной в том же самом торговом доме, но этажом выше демонстрационного зала, добавил ощущению счастья еще немного «объема» – потрясающе вкусные пельмени с черным перцем, натуральным сливочным маслом и сметаной напомнили девушке далекое детство. То самое, в котором мама могла закрыться с ними в детской, выложить на стол что-нибудь «простонародное», зато чертовски вкусное, и проигнорировать столовые приборы! Так же хорошо «пошли» и ватрушки с творогом. А от полузабытого вкуса черного чая с малиновым вареньем, после смерти мамы убранного из домашнего «меню» за ненадобностью, Настя чуть не разревелась. И некоторое время невидящим взглядом смотрела сквозь стену. Зато, взяв себя в руки и доев остатки варенья, вытянула и скрестила ноги, закинула руки за голову и, качаясь на задних ножках убогого пластикового стула, с интересом оглядела народ, завтракающий за соседними столиками.

Троица посетителей, расположившаяся за соседним столиком, вызвала грустную улыбку – двое мелких оболтусов лет девяти-десяти уминали жареную картошку и котлеты с таким энтузиазмом, как будто не ели недели три. А мужчина лет сорока, вероятнее всего, их отец, добродушно посмеиваясь, стирал с измазанных мосек потеки кетчупа и нисколько не злился! Наоборот, когда один из мальчишек, случайно уронив кусок котлеты на новенькие шорты, понуро повесил курносый носик, заявил, что расстраиваться не с чего. Ибо шорт в этом магазине предостаточно!

Компания из четырех парней чуть за двадцать и пяти девчонок на пару лет помоложе быстро выправила испортившееся было настроение – студенты, судя по отдельным оговоркам, прогулявшие лекции, получали нешуточное удовольствие от флирта, соленых шуток и анекдотов, большая часть которых заставляла Анастасию мучительно краснеть.

Наблюдать за влюбленной парочкой, занявшей столик под кроной искусственной ивы, было некрасиво, но ужасно любопытно. Поэтому за их взаимными ласками и редкими, но ужасно чувственными поцелуями Шереметева-старшая наблюдала на экране комма. Удачно спрятав микродрон в зелени «листвы». И представляла за тем столиком себя. Ласково перебирающей пальцы любимого, лежащие на бедре, вспыхивающей от того, что он шепчет на ухо, и плавящейся от желания в те моменты, когда его губы обжигают прикосновениями шею или теряют всякий стыд.

Однако интереснее всего оказалось примерить на себя образ ровесницы, сидящей прямо за Марьяной – девушка, вне всякого сомнения, прилетевшая в «Берсенев и Шульц» за покупками, совершенно не смущаясь невольных зрителей, позировала камере микродрона, видимо, демонстрируя обновки невидимому собеседнику. Породистое лицо, правильная осанка, великолепная фигура и пластика профессиональной танцовщицы приковывали взгляд. А со вкусом подобранный наряд, кстати, никак не вписывающийся в рамки допустимого главой рода Шереметевых, вызывал откровенную зависть к внутренней свободе этой Личности – чтобы одеваться настолько смело, требовалось куда больше обычной уверенности в себе!

В общем, начало беседы между Лизой и Завадской Настя пропустила, так как была поглощена наблюдением за «танцовщицей» и среагировала только на нервный смешок сестры:

– Видела бы ты реакцию отца на твое увольнение! Стоило тебе выйти из его кабинета и прикрыть за собой дверь, как на его лице появилось выражение, которое можно перевести только фразой «Она вообще в своем уме?!» или ее матерными аналогами!

– Кстати, в этом я с ним солидарна! – сообразив, о чем идет речь, хмуро буркнула Шереметева-старшая. – Да, сердцем я понимаю, что семь лет службы по контракту, составленному моим отцом, доконают кого угодно, и что тебе действительно пора подумать о семье и детях, но разум не дает забыть о том, что место в таком роду, как наш, это счастливое будущее не только для тебя, но и для твоих потомков!

Марьяна поставила локти на стол, переплела пальцы, пристроила на них подбородок и грустно усмехнулась:

– Да, в теории перспективы сумасшедшие. Однако на практике служба у вашего батюшки – это самый настоящий ад. И дело даже не в том количестве обязанностей, которые он на меня взвалил – во время учебы в Академии Внутренней Службы нас грузили и похлеще. Проблема в том, что все эти семь лет я ощущала себя бесполым дроидом. Ведь в вашем роду обслуживающий персонал должен быть занят делом и только делом. Поэтому демонстрация каких-либо чувств вызывает крайнее неудовольствие вашего батюшки; внебрачные отношения строго-настрого запрещены; свободного времени настолько мало, что завязывать хоть какие-то постоянные отношения на стороне практически невозможно и тэдэ. В общем, между нами, девочками, говоря я забыла, что такое мужчина, и последние года три просто лезу на стены! Так что, если бы не привязанность к вам, уволилась бы еще лет пять тому назад. Хотя бы для того, чтобы сохранить разваливающиеся отношения с человеком, близость с которым когда-то сводила с ума…

По телу Анастасии прокатилась удушливая волна жара, заставила заныть грудь и задержалась в нижней части живота. А память начала услужливо разворачивать перед внутренним взором фрагменты интимных записей Завадской. Те самые, которые экс-телохранительница показала в период глубочайшей депрессии, случившейся из-за крайне несправедливого разноса, устроенного ей отцом.

– Тогда все понятно… – облизав пересохшие губы, торопливо выдохнула она и перевела взгляд на сорванцов, приступивших к поеданию десерта.

– Вот и замечательно! – усмехнулась Завадская. И чуть понизила голос: – Тогда определяйтесь со своими желаниями – если вы уже наелись и не мечтаете о каком-нибудь тортике, то стоит выбраться из-за стола и лететь дальше…

…Очередная смена флаера нисколько не удивила – Шереметева-старшая равнодушно оглядела кроваво-красную «Демоницу» прошлого модельного года, забралась в салон, претендующий на повышенную комфортность, опустилась в спортивное кресло с ярко-выраженной боковой поддержкой и невидящим взглядом уставилась в передний обзорный экран. Момент отрыва от посадочного места не заметила, так как была далеко в счастливом прошлом. Однако, заметив, что настроение не просто ухудшается, а вот-вот рухнет в пропасть, заставила себя вернуться в реальность и уставиться на «нить» орбитального лифта, медленно, но уверенно вырастающую в размерах.

«Неделька-другая неизвестности ему не повредит… – мысленно пробормотала она, представив реакцию отца на те фразы, которые вписала в прощальное письмо Елизавета. – Сосредоточится на горячо любимом Венечке, подарит ему очередной ДАС или УТК, свозит на какой-нибудь курорт. Ну и, конечно же, пожалуется на нашу редкую неблагодарность…»

– Настен, забудь к чертям про наше прошлое и обрати внимание на нить орбитального лифта! – ворвался в ее мысли голос веселящейся сестры. – Не пройдет и четверти часа, как мы первый раз в жизни стряхнем с обуви пыль родной планеты и окажемся в космосе! И пусть невесомость нам не грозит, сам факт того, что мы вот-вот посмотрим на отца сверху вниз, просто обязан согреть твою душу!

Перспектива посмотреть на отца сверху вниз не только согрела душу, но и вымела из сознания порядком поднадоевшие мысли о последствиях их с Лизой побега из дому. Так что к планетарному терминалу она подлетала, предвкушая умопомрачительное приключение, о котором мечтала с детства. Из флаера выбралась самой первой, кое-как пережила неспешную прогулку до лифта и спуск на второй этаж. А когда вышла из просторной кабинки в огромный зал, в котором кипела жизнь, и огляделась, то вдруг поняла, чем это столпотворение отличается от привычных ей аристократических балов и приемов. Здесь люди были настоящими! Они не пытались изобразить великосветский шарм или чопорность, а искренне радовались долгожданным встречам, так же искренне расстраивались из-за предстоящих разлук, не боялись открыто смеяться, плакать и выражать все те чувства, на которые в высшем обществе налагалось вечное табу. Тут не было строгого дресс-кода – народ ходил в том, в чем чувствовал себя комфортно, и плевать хотел на мнение окружающих. Тут никого не волновало, что делают другие, поэтому те, кто садился на корточки или на собственные вещи, чтобы отдохнуть или выпить коктейля из жестяной банки, не вызывал раздражения хранителей замшелых традиций. Тут никто не шипел на детей, позволивших себе дернуть родителей за рукав или штанину, так как отношения внутри семьи определялись не теми же замшелыми традициями, а ее членами!

Забавно, но Лизка, увидевшая и оценившая все то же самое, пришла в себя намного быстрее нее. То есть, не просто оклемалась от культурного шока, но и проверила сделанные выводы – изобразила танцевальный пируэт, взметнувший подол ее платьица чуть ли не к плечам, возмущенно воскликнула «Ну, мы идем или нет?!», убедилась, что этот «жуткий демарш» никого не возмутил, и воплотила в жизнь мечту детства. В смысле, распустила волосы, уложенные в аккуратную прическу, собрала их в два задорных хвостика, развела руки в сторону и закружилась в бешеном танце!

Слава богу, буйствовала она недолго – получив море удовольствия от простенького, в общем-то, действа, подскочила к Завадской и по-детски дернула ее за руку:

– Мариш, а куда нам теперь?!

Экс-телохранительница мягко улыбнулась и мотнула головой в сторону бесконечного ряда терминалов, с которых оплачивался подъем на орбиту.

– Кстати, а почему мы не оплатили «экскурсию» через приложение банк-клиент? – уловив некоторую странность в происходящем, поинтересовалась Анастасия. – Ты же, вроде, говорила, что перевод средств с наших личных счетов на счета этих «образов» никак не отследить.

– Средства, «покинувшие» ваши личные счета, переместились на счета, никак не связанные с теми, с которых прошел перевод средств вашим нынешним «образам»! – усмехнулась Завадская. – Так что с этой стороны вы прикрыты более чем надежно. Ну, а первый твой вопрос вызывает желание задать встречный: вы когда-нибудь хоть что-нибудь оплачивали лично?

– Если не считать сегодняшние покупки в торговом центре, то нет… – признала Шереметева-старшая.

– Я так и думала. Поэтому захотела дать вам возможность увидеть реальную жизнь такой, какая она есть на самом деле. Соответственно, посадила флаер на самой обычной перехватывающей парковке, а не в ангаре для особо важных лиц; завела вас в зал для смертных, а не к небожителям; подниму на орбиту в стандартном «стакане», а не в бронированной капсуле, системы безопасности которой способны сохранить драгоценные жизни пассажиров даже в случае полного разрушения несущих конструкций орбитального лифта!

– Настен, ты, вроде как, мечтала о свободе? – раздраженно сверкнув глазами, зашипела Лиза. – Так что же ты нудишь? Вот она, прямо перед тобой! Достаточно сделать шаг и взять столько, на сколько хватит смелости!

– Да, ты права… – кивнула Анастасия, подхватила сестру и экс-телохранительницу под руки и потащила их к ближайшему терминалу…

…Каюта с двумя крошечными спаленками, убогой «гостиной» и объединенным санузлом не впечатляла ни богатством отделки, ни классом ДАС, ни уютом. Однако она располагалась на палубе для пассажиров первого класса, соответственно, позволяла пользоваться всеми привилегиями лиц этой категории. Поэтому, завершив осмотр «покоев», Анастасия задвинула куда подальше не самые приятные впечатления, вернулась в единственное помещение, в котором три не самые крупные представительницы слабого пола не стали бы сталкиваться локтями, плюхнулась на сидение дивана, который в их поместье не задержался бы и минуты, и крикнула остальных:

– Ли-из, Мариш?! У меня тут возникла идейка, которую стоит обсудить.

Сестра вылетела из спальни буквально через пару секунд и, по-бунтарски усевшись на стол, вопросительно выгнула бровь.

Завадская появилась чуть позже – замерла в дверном проеме, прислонилась плечом к косяку и благожелательно улыбнулась:

– Излагай!

Шереметева-старшая выдержала театральную паузу, затем ткнула пальцем в комм и довольно ухмыльнулась:

– Не знаю, заметили вы или нет, но пассажирский лайнер, на котором мы сейчас находимся, живет по собственному времени. И если там, внизу, сейчас все еще середина дня, то тут уже поздний вечер. А значит, сразу после того, как «Левиафан» отстыкуется от орбитального терминала и начнет разгон к зоне перехода, мы сможем ввалиться в какой-нибудь ночной клуб и от души потанцевать!

– О-о-о!!! – мечтательно округлив глаза, выдохнула Елизавета, спрыгнула на пол и огляделась. Видимо, пытаясь найти несуществующее зеркало. Затем звонко шлепнула себя по лбу, подскочила к терминалу ДАС, посредством несложных манипуляций превратила одну из стен помещения в его высокотехнологичный аналог и критически оглядела свое «отражение».

– Ну и правильно! Какой смысл сидеть в каюте, если снаружи кипит реальная жизнь? – усмехнулась Марьяна и… убила наповал: – Служба безопасности корабля работает, как часы, палубы, на которых развлекаются пассажиры первого класса, под круглосуточным наблюдением, а я за годы работы на вашего отца стала подсознательно ассоциироваться, как личность, помогающая ему контролировать ваше поведение. Может, имеет смысл хоть раз в жизни поразвлечься без меня?

Мысль остаться без присмотра взрослой, опытной и верной подруги не на шутку испугала. Нет, Анастасия понимала, что Завадская будет на связи, что примчится на помощь при первой необходимости и поможет с любой проблемой, но там, за дверью, ждал мир, о котором они с сестрой не знали ровным счетом ничего, а значит, были беспомощнее слепого котенка! В общем, решив, что предложение заманчиво, но несколько преждевременно, она практически сформулировала правильный ответ, но… Лизка отреагировала первой и ехидно хихикнула:

– Мариш, а это предложение как-то связано с фразой «…я забыла, что такое мужчина, и последние года три просто лезу на стены…»?

Экс-телохранительница даже не покраснела:

– Да! Причем самым непосредственным образом: если вы решите, что обойдетесь без меня, то эту ночь и как минимум половину завтрашнего дня я рассчитываю провести в постели какого-нибудь знойного красавца!

– Обойдемся! – не дав себе и секунды на раздумья, твердо заявила Анастасия. – Так что отрывайся на славу. И можешь забыть о нас на ближайшие сутки-двое…

…Завадская исчезла из каюты буквально через две минуты после того, как «Левиафан» встал на курс разгона, и искин огромного корабля уведомил об этом бодрствующих пассажиров. Лиза, изнывавшая от предвкушения с момента озвучивания планов на «вечер» и «ночь», тут же уперла в бока кулаки и возмущенно зашипела:

– Ну, и долго ты будешь сидеть на этой страничке?! Может, стоит подняться на седьмую палубу, пройтись по всем этим заведениям и оценить их самостоятельно?!

«Двум смертям не бывать, а одной не миновать…» – мысленно пробормотала Анастасия, решительно свернула в трей сайт развлекательного центра «Калейдоскоп» и встала с дивана: – Значит, так…

Мысль озвучить младшей сестричке все те правила, которые они должны были соблюдать во время пребывания в злачных местах лайнера, внезапно показалась ей настолько дикой, что девушка закусила губу, в сердцах махнула рукой и грустно улыбнулась:

– Собиралась тебя повоспитывать, но вовремя сообразила, что стану похожей на «любимого» папеньку. В общем, вперед, навстречу приключениям!

– Умнеешь на глазах! – ехидно ухмыльнулась мелкая, в два прыжка пересекла гостиную и сдвинула в сторону входную дверь: – Ну что, пробежимся до лифтового холла или будем плестись, как выжившие из ума бабульки?!

Пробежались. Сломя голову. А когда вылетели в холл, чуть не сбили с ног деловитого стюарда и нарвались не на получасовую нотацию, а на добродушную и понимающую улыбку, почувствовали себя окрыленными. Поэтому ввалились в подъехавшую кабинку, ткнули в нужный сенсор, дождались открывания дверей и задохнулись от счастья, оказавшись на краю многоцветного светового безумия!