Текст книги "Локи. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 54 страниц)

– Подавали. Девятого декабря тридцать восьмого, в день вашего тезоименитства… – улыбнулась Даша. – Тогда ваш покойный батюшка, царство ему небесное, был в прекраснейшем настроении и решил сделать вам приятный сюрприз. А когда рассказывал о его сути кому-то из гостей, попал в объектив дрона АВФ аккредитованного журналиста «Новостей Белогорья». Парень жаждал славы, поэтому не поленился найти специалиста, умеющего читать по губам. На сенсацию его статья не потянула, в печать не пошла, и он с горя выложил ее на своей страничке. Где она благополучно затерялась.

– Да уж, добросовестности вам не занимать… – задумчиво пробормотала Императрица, дождалась, пока Белкина и Беклемишева расставят по столику тарелки, бокалы и соки, поковыряла ложечкой кусок торта и задала Даше следующий вопрос: – Как я понимаю, в базе данных, которую вы собрали, информация не только обо мне, верно?

От моей Спутницы потянуло холодком:

– Я планировала стать лучшей. Но мечта о карьере дипломата умерла вместе с десятком других. Зато родилась и набралась сил жажда мести. А любимый мужчина пообещал ее утолить.

Романова оставила в покое десерт, зачем-то отодвинула пустой бокал на пару сантиметров в сторону и нехотя кивнула:

– Отговаривать не буду, хотя, каюсь, серьезно об этом подумывала. А вот помочь помогу. Вернее, поможем. Мы с Танюшей. Для начала ловите наши личные контакты и кидайте свои… Так, есть, поймала! Далее, в папочке, которая только что улетела к Ярославу Викторовичу, находятся коды доступа к ячейке в Новомосковском отделении Императорского банка и электронные копии документов, которые там хранятся. Один из них – дарственная на небольшой домик на Зеленом Холме. Район элитный, охраняется так же добросовестно, как дворец, и там вы сможете полноценно расслабляться…

Все это говорилось вроде как Даше, но Анна Николаевна, не отрываясь, смотрела мне в глаза, видимо, понимая, что решение принимать или не принимать этот подарок зависит только от меня. При этом взглядом не давила, голос не повышала, но так и не озвученная фраза «Только попробуй отказаться» чувствовалась чуть ли не кожей.

А отказываться от подарка, идеально вписывающегося в мои планы, я не собирался, прекрасно понимая, что взять хоть что-нибудь меня все равно вынудят, что этот домик не куплен, а выделен из некоего жилищного фонда, и что он у Романовых не последний. Вот я и сидел, демонстрируя умиротворение и невозмутимость. И, видимо, каким-то образом «передал» Императрице свой настрой, ибо в какой-то момент она резко расслабилась и выплеснула напряжение шуткой:

– Если мы вдруг поругаемся с мужем, переночевать пустите?

Я ответил тем же самым:

– Анна Николаевна, у вас совесть есть? Вы вынуждаете мечтать о разладе в вашей семье!

– Может, измените формулировку вопроса и поинтересуетесь, с какой периодичностью к нам можно будет залетать на хрустальную креманку с мороженым? – продолжила мою мысль Забава.

Вместо того, чтобы улыбнуться, Романова грустно усмехнулась:

– Черт, хочу к вам на Рубеж. Хотя бы на месяц-другой!

Белкина, явно услышавшая в этих словах куда больше нас, пересела на подлокотник кресла подруги, приобняла ее за плечи и ласково замурлыкала:

– Ань, насчет мороженого они не шутили, Зеленый Холм примыкает к Дворцовому, и как минимум три следующих месяца ребята проведут на Белогорье. Ну, и что нам мешает наведываться в гости?

…Следующие минут двадцать-двадцать пять мы уничтожали шоколадный торт, приготовленный на дворцовой кухне по рецептам со Старой Земли, пили очень вкусный черный чай и перешучивались. Мы с Забавой отрывались где-то в треть «силы», а Федосеева, Романова и Белкина по полной программе. Действительно по полной: в процессе этой пикировки они договорились не только о вполне реальном визите в наш новый дом, но и о спаррингах между Анной Николаевной и моими оторвами! А когда определились с правилами, начали подбивать попробовать на излом «целую Императрицу» еще и меня.

Я отказался наотрез, заявив, что не хочу заставлять ревновать «целого Императора», и вызвал шуточную обиду – дамы чуть ли не хором заявили, что отомстят, устроив групповой просмотр какой-нибудь жутко слезливой мелодрамы! Угроза, конечно же, «испугала», и я, схватившись за голову, изобразил отчаяние. Слава богу, в этот момент зашелестела дверь, ведущая во внутреннюю часть дворца, и в гостиную вошли Петр Николаевич и его старший сын Милослав.

Первый сходу вернул нас в кресла, ласково провел рукой по плечу «младшей» супруги и сел рядом со «старшей». А второй заинтересованно оглядел Забаву с Дашей и тоже попробовал пошутить:

– Только хотел похвастаться, что проявил чудеса красноречия и все-таки вытряс из Елагина ваши голофото, а вы уже без масок.

У меня зачесались кулаки, ботинки и стволы новых игольников. А Беклемишева равнодушно поинтересовалась:

– А зачем они вам, Ваше Императорское Высочество? На Первый Летний бал, до которого осталось всего ничего, соберется не одна сотня красавиц со всей Империи, и вам придется выбрать себе невесту.

– Я ценю в девушках не только красоту! – гордо подбоченился он. – Поэтому приглашаю на него и вас.

Почувствовав, что я начинаю закипать, Забава скинула в ТК требование не вмешиваться, набранное заглавными буквами, и все так же равнодушно пожала плечами:

– Спасибо за приглашение, но нас там не будет. Мы связаны сразу тремя клятвами. Согласно договору с вашим батюшкой уже сегодня улетим на Белогорье, где на протяжении нескольких месяцев будем изображать приманку для желающих отомстить за провал заговора. Следующие лет пять-шесть посвятим возвращению накопившихся долгов. А потом планируем жить в любви и согласии с мужчиной, который уже завоевал наши сердца и подарил нам свое.

Романов-младший, явно не привыкший слышать слово «нет», пошел красными пятнами, но наткнулся на гневный взгляд отца и сделал вид, что вполне удовлетворен полученным ответом:

– Что ж, достойная позиция. Кстати, а о каких долгах идет речь?

И нервно сглотнул, увидев плотоядный оскал, искрививший лицо Федосеевой:

– К людоловам Халифата. Они принесли в наши семьи кровь и смерть. Мы воздадим сторицей…

Эпилог

Эпилог. Дарья Федосеева.

11 апреля 2352 года по ЕГК.

…Перелет от Летнего Дворца до космодрома прошел мимо меня – до смерти устав от награждения, последовавшего за ним приёма и шестичасовой «беседы», во время которой Император и три его ближайших помощника доводили до Логачева свои пожелания, я отключилась чуть ли не раньше, чем упала в кресло «Жути». И продрыхла до самого приземления на летную палубу «Святогора». Хотя нет, дрыхла даже после того, как выбралась из машины. Просто стоя. Поэтому процесс ее фиксации на месте стыковочными замками субъективно уложился в одно-единственное мгновение. Зато неплохо взбодрило «прощание» с тяжелыми ботами огневой поддержки «Руслан», которые, как оказалось, не только сопровождали нас от Летнего Дворца, но и терпеливо дожидались завершения швартовки флаера: когда угольно-черные угловатые машины с эмблемами Императорской Гвардии на боковых обтекателях, крыше и днище включили всю иллюминацию и, одновременно клюнув носом, начали разгоняться вдоль рулежной дорожки, я, полуослепшая от разноцветных «зайчиков» в глазах, с большим трудом удержала рвущиеся наружу проклятия.

Зрение вернулось в норму только на адмиральской палубе, куда нас любезно проводил вахтенный офицер. Там я отцепилась от предплечья Ярослава, помахала ручкой ИСБ-шницам, обнаружившимся у соседней двери, и вломилась в «нашу» каюту.

Следующие несколько минут тоже не помню – реальность «мигнула», и хорошо знакомая обстановка гостиной вдруг сменилась полупрозрачными стенками душевой кабинки, а с ее потолка вдруг хлынул теплый дождик. Сил возмущаться коварству Локи и Панацеи не было. Равно, как и самостоятельно мыться. Поэтому я просто развела руками и виновато вздохнула.

Намек был понят правильно, и меня даже начали мылить. Но через считанные мгновения после прикосновения сразу четырех ладоней сон как ветром сдуло. Ибо сознание, балансирующее на грани забытья, уловило слово «будущее», сорвавшееся с губ Забавы. И вышибло меня в реальность:

– Как я понимаю, наши планы на будущее опять накрылись посадочной плитой от линкора?

Ярослав, обнаружившийся прямо передо мной, отрицательно помотал головой:

– Я бы так не сказал. Да, придется опять изображать наживку. Зато не просто так – после того, как этот договор будет закрыт, нас примут в любое спецподразделение с распростертыми объятиями. И, с достаточно большой долей вероятности, позволят заключить контракты на не самых кабальных условиях.

– Угу… – поддакнула я. И озвучила мысль, до которой додумалась еще во время приема: – Особенно, если ты наступишь на горло собственной гордости и попросишь помощи у князя Прозоровского.

– Наступлю. И попрошу. Даю слово… – без тени улыбки пообещал он.

Я облегченно перевела дух и заулыбалась. А Беклемишева, развеселившись, задала не очень понятный вопрос:

– Значит, дело за малым?

– Угу… – подтвердил он, как обычно, услышав в ее вопросе гораздо больше меня. Потом сделал коротенькую паузу и хищно оскалился: – Не дать себя сожрать…

Вторая книга тут – /work/132590

Порубежник-2 Отец Горечи

Глава 1

Первая книга тут – /work/128667

Глава 1. Ярослав Логачев.

14 мая 2352 года по ЕГК .

Желание послать Бабичевых куда подальше появилось чуть ли не на второй минуте совместного обеда и усиливалось с каждой фразой, взглядом или жестом Егора Евгеньевича, его супруги и их отпрысков. О том, что князь ушел в запас с должности начальника службы тыла Второго Ударного флота ВКС, я узнал из досье еще накануне. И догадывался, что эта личность привыкла грести под себя похлеще тяжелого горнопроходческого комбайна. Но не ожидал, что этим же талантом будут обладать и все остальные члены его семьи! Нет, с самого начала все выглядело благообразнее некуда – Бабичевы-старшие чертовски витиевато и многословно поблагодарили нас за спасение единственной дочери, а оба их сына по очереди пообещали отплатить добром за добро. Правда, не вдаваясь в конкретику. А потом началось шоу: трое мужчин и одна дама принялись выяснять, чем нас одарили Романовы, что мы «урвали» у глав родов остальных спасенных и какими рычагами влияния нам удалось обзавестись. Естественно, выясняли не в лоб, а в форме неторопливой беседы, зато весьма профессионально: пока глава семьи задавал генеральную линию разговора, его отпрыски обеспечивали плотный «звуковой фон» в лучших традициях школы эриксонианского гипноза и параллельно делали все, чтобы обаять Забаву с Дашей, Полина Семеновна интересовалась «всякими глупостями», а дочурка усиленно соблазняла меня. Что интересно, обедом, как таковым, даже не пахло – на сервированном столе стояла лишь ваза с белыми чайными розами, а живые официанты, обслуживающие остальных посетителей ресторана «Острог», послушно обходили нас стороной. Видимо, для того чтобы ненароком не помешать процессу оболванивания дурней с периферии.

Только мы, «дурни», все никак не оболванивались: Беклемишева с Федосеевой усиленно изображали мебель, а я так же усиленно работал. В смысле, демонстрировал Бабичевым образ молчуна-тугодума, не всегда понимающего, о чем ему талдычат. Что было не так уж и сложно, ведь в то же самое время я пересматривал на большом экране тактического комплекса некоторые фрагменты монологов собеседников, чтобы понять, записи каких моих предыдущих встреч прикупили или заиграли сотрудники службы безопасности этого рода, контролировал обстановку в ресторане и вокруг него через камеры трех звеньев микродронов, поднятых в воздух сразу после прилета, возился с искином системы безопасности заведения и общался с командиром группы подстраховки.

Увы, играть в подобные игры с не очень старым, зато чрезвычайно опытным функционером удавалось недолго – не получив внятного ответа ни на один действительно интересующий вопрос, князь решил обострить ситуацию и сделал вид, что обиделся:

– Ярослав Викторович, вы нас вообще слушаете?

Я утвердительно кивнул:

– Да, конечно. Только понимать – не понимаю.

– Простите?

– Судя по внутренней логике этого завуалированного допроса, прежде чем пригласить нас в этот ресторан, вы, ваша супруга и ваши отпрыски проштудировали записи как минимум восьми аналогичных встреч, наметили некие цели и распределили роли в планируемой «беседе». Объем работы, проделанный сотрудниками вашей службы безопасности, восхищает: они не только собрали весь доступный материал по мне и моей команде, но и дали вам возможность как следует подготовиться к этой встрече. А вот про аналитиков не скажу ровным счетом ничего – по моим ощущениям, вы тупо забыли к ним обратиться. В противном случае не стали бы нас настолько недооценивать!

Князь среагировал не столько на смысл последнего предложения, сколько на презрительные интонации, с которыми я произнес два последних слова – пошел красными пятнами и попытался что-то сказать, но не тут-то было:

– Егор Евгеньевич, я вас, помнится, не перебивал, поэтому позвольте договорить.

Позволил. В смысле, заставил себя замолчать. Вот я и развернулся во всю ширь своей души:

– На «Левиафан» мы попали совершенно случайно, старались выжить и не считаем, что сделали что-то особенное для его пассажиров и членов экипажа. К развалу заговора и предотвращению войны с Новой Америкой тоже имеем весьма опосредованное отношение: получили нужную информацию, можно сказать, в процессе борьбы за свою жизнь, сделали напрашивающиеся выводы и передали их куда следует. Тем не менее, с родичами некоторых спасенных все-таки встречались. Но не из меркантильных интересов, а для того, чтобы дать возможность сказать простое человеческое «спасибо» тем, кому это требовалось. При этом все предыдущие встречи прошли, если можно так выразиться, по одному и тому же сценарию – нас благодарили. Долго и искренне. А затем пытались что-то предложить. Вы же, Бабичевы, оказались куда оригинальнее: использовав одну-единственную фразу о спасении дочери в качестве завязки разговора, принялись выяснять, что с нас можно поиметь. Я не люблю плести словесные кружева, поэтому ограничусь одним словом – ни-че-го! Впрочем, если вы настолько нуждаетесь, то мы, так и быть, оплатим тот самый обед, на который вы нас, вроде как, пригласили. Только компанию не составим. Ибо…

Возмущенный рык княжича Дениса Егоровича вынудил меня прерваться. Правда, ненадолго – внимательнейшим образом выслушав все высказанные им претензии, я мило улыбнулся:

– Может, просто вызовете меня на дуэль? Хотя, о чем это я – если вы это сделаете, то не сможете выставить вместо себя замену, а значит, с вероятностью процентов в девяносто девять погибнете смертью храбрых. Что не входит в ваши планы. Кстати, этот выход куда лучше, чем тот, на который вы так красиво намекнули: стоит мне счесть этот намек угрозой и опубликовать запись нашей беседы в Сети, как ваш род превратится в посмешище для всей Империи!

Оценить реакцию княжича на это заявление не получилось – не успел я ответить угрозой на угрозу, как основное окно ТК-шки дважды мигнуло алым, а секунд через пять во вспомогательном возникло виноватое лицо старшего лейтенанта Усова. Единственное покушение, чуть было не увенчавшееся успехом, случилось не в его смену, тем не менее, он считал себя ответственным за все просчеты Имперской Службы Безопасности, поэтому каждое следующее принимал уж слишком близко к сердцу. Вот и в этот раз, описывая нарисовавшиеся проблемы, был мрачнее грозовой тучи.

Естественно, вступать с ним в дискуссии, де-юре общаясь с Бабичевыми, я и не подумал – скинул в специальный чат подтверждение нашей готовности к действию, а потом отправил вдогонку один из заранее согласованных вариантов уведомлений. Забава с Дашей, пасшиеся в том же чате, незаметно подобрались, и мы, дождавшись обнуления «короткого» таймера, одновременно встали из-за стола.

Судя по тому, как отшатнулся и побледнел княжич, получилось несколько резковато. Но в это время я уже пребывал в боевом режиме, поэтому обошелся предельно коротким объяснением этого… хм… демарша:

– Решитесь вызвать меня на дуэль – присылайте секундантов к нам домой. Нет – забудьте о том, что мы знакомы. Счастливо оставаться.

Само собой, Бабичев-старший попытался нас остановить и, кажется, даже за что-то извинялся, но нам было не до него. Ведь до завершения взлома сервера ресторана оставались считанные мгновения, два окна в ближайших высотках были подсвечены красным, на крышу заходило сразу три четырехместных «Ветерка», выделенных все тем же цветом, а восемьдесят шесть процентов парковочной площадки, прилегающей к башенке лифта, превратились в одну сплошную зону гарантированного поражения!

Трехмерная схема «Острога» была изучена вдоль и поперек еще накануне, наиболее вероятные варианты развития событий предсказаны и просчитаны, поэтому в сторону лифтового холла я двинулся со скоростью четыре целых и семь десятых километра в час. А ближе к середине главного зала обратил внимание на одновременное изменение скорости снижения «недружественных» флаеров, благо вспомогательные окна не отключал. Ассоциативно-логический блок «Державы », в режиме реального времени получающий информацию с камер полутора десятков разведывательных микродронов, тут же выделил кантиком фигуры двух «самых обычных» горожан, чинно обедающих чуть в стороне от прохода между столиками, по которому мы шествовали, а тактический координатор услужливо раскрасил картинку разноцветными подсказками.

Да, продолжать движение по тому же вектору очень не рекомендовалось, но мы даже не замедлили шага – добрались до поворота к этой парочке, прошли мимо и «расслаблялись» еще одиннадцать шагов. А потом «их» хакер, только-только закончивший ломать сервер, надежно «отрубил» ресторан от окружающего мира, и время понеслось вскачь…

…Мужчину в темно-синем деловом костюме, плавно развернувшегося на месте, чтобы «подозвать официанта», вышибло из кресла и бросило в стену от сдвоенных попаданий парализующих игл, выпущенных Беклемишевой, Федосеевой и двух подчиненных Усова. Игольник, выпавший из ослабевшей руки, грохнулся на соседний столик и вдребезги разнес бокал из-под вина. Кстати, до смерти напугав одну из немногих настоящих посетительниц «Острога». Второй охотник за моей головой, среагировавший на самое начало нашего движения, оказался ненамного удачливее первого – вовремя прервав игру в делового человека и довольно резво рванувшись влево, чтобы сбить мне прицел, он почти дотянулся до запястья весьма эффектной блондиночки лет, эдак, девятнадцати, кипятившей мозги своему кавалеру. Но обзавестись заложницей так и не сумел – потенциальная жертва, с момента появления в ресторане изображавшая на редкость самовлюбленную и безмозглую куклу, встретила его чудовищным прямым ударом в голову. И, продолжив начатую комбинацию, за доли секунды вывела уродца на болевой. Правда, потом слегка обиделась. На меня. Так как заметила, что «пакует» уже парализованное тело.

Звуковой фон – грохот падающих кресел, звон разбивающейся посуды и испуганное верещание обывателей, оказавшихся свидетелями очередного покушения на «героев Империи» – донесся до меня секунды через две-три. И снова канул в небытие, как только парни Усова, изображавшие посетителей, занялись делом. Участвовать в последнем акте этого «шоу» мы не собирались, ибо за последние полтора месяца успели наесться «героизма» по самое не хочу, поэтому вышли на лестничную клетку, неторопливо спустились на этаж ниже, добрались до специально оборудованной комнаты и прикипели взглядами к многочисленным экранам. Благо они давали куда больше информации, чем вспомогательные окна наших ТК-шек.

Как оказалось, за время нашего променада бойцы группы подстраховки работали в поте лица: их стараниями система управления воздушным движением района, переведенная в чрезвычайный режим, взяла под контроль и перенаправила в безопасные воздушные коридоры гражданские флаера, Умник задавил все системы связи, кроме ИСБ-шной, а обе лежки снайперов, взявших заказ не на ту цель, «позеленели». Ну, а потом началось основное действие запланированного «шоу»: у нескольких неприметных машин, мирно висевших на стояночных антигравах рядом с башенкой лифта, отстрелились боковые двери, и все три группы охотников, только-только выгрузившиеся из «Ветерков», оказались под плотным огнем тяжелых импульсников. А когда большая часть атакующих превратилась в паралитиков, тяжелый штурмовой «Гранит», отключивший генератор маскировочного поля прямо над рулежной дорожкой, вдруг дернулся влево-вниз и припечатал к крыше разгоняющуюся ярко-розовую «Симфонию».

– Их координатор – девушка? – задумчиво пробормотала Забава, так же, как и я, предельно внимательно отслеживавшая ход операции. А потом сделала напрашивающийся вывод: – Значит, в этот раз мы обломали либо амеров, либо наших.

– Я бы предпочла аббасовичей . И не обломать, а завалить… – угрюмо пробурчала Даша. А через пару минут, когда подчиненные Усова принялись «упаковывать» пленников в иммобилайзеры, негромко добавила: – Кажись, в этот раз незапланированных сюрпризов не будет.

– Угу… – подтвердил я. И озвучил решение: – Мы свое отыграли. Значит, пора валить домой…

…Парни Олега Усова проводили нашу «Жуть » до шестого КПП и, «передав» ее «коллегам», охраняющим район с говорящим названием «Зеленый Холм», улетели по своим делам. Я качнул оружейными пилонами, здороваясь с дежурными операторами, направил машину в сторону своего особняка и уже через несколько минут притер ее к транспортной плите. Та провалилась сквозь крышу и плавно опустила нас в ангар.

Стоило «Хищнику» зависнуть над парковочным местом, как девчонки почувствовали себя дома и обрели второе дыхание – забыв о до смерти надоевшей Большой Игре, вытащили меня из машины и куда-то поволокли.

Прекрасно понимая, что им хочется сбросить напряжение, я не сопротивлялся. Наоборот, воспользовался лестницей, чтобы побыстрее добраться до нужного этажа, первым вынесся в коридор и рванул в сторону бассейна. Идея была принята на ура, и на его бортик мы вынеслись с минимальным временным зазором. А потом эти оторвы перешли в боевой режим и принялись мешать мне раздеваться.

Как водится, и этот процесс плавно превратился в бескомпромиссную битву по правилам «две на одного», в результате чего мне, сражавшемуся в одиночку, пришлось туго. Тем не менее, я не сдавался – пользовался всем арсеналом имеющихся приемов, чтобы обнажиться самым первым. Не брезгуя «запрещенными» вроде шлепков по упругим задницам, мимолетных ласк и… хм… «демонстрации намерений». Да, они тоже провоцировали, как могли. Но самые последние мгновения «боя» прошли под мою диктовку: я обжег шею Даши поцелуем и выскользнул из ее захвата, затем подкрутил удар Забавы, скользнул за ее спину и легким толчком отправил подругу детства в объятия своей Спутницы. А сам, сорвавшись с места в режиме стартующего айрбайка, преодолел последние четыре метра до бортика бассейна и сбежал от расшалившихся девиц в другой мир.

К сожалению, насладиться неспешным скольжением в толще воды, стараниями неведомых архитекторов «упакованной» в абсолютно прозрачное бронестекло и «зависшей» над поросшим лесом склоном воистину Зеленого Холма, не получилось – то ли на пятом, то ли или шестом гребке перед глазами появилась пиктограмма входящего звонка, затем сменилась встревоженным лицом Беклемишевой, и я, с силой оттолкнувшись от абсолютно прозрачного дна, рванулся вверх.

– У нас гости… – коротко сообщила она, сделала небольшую паузу и заставила подобраться: – Перед четвертым КПП висит флаер с дядькой Фролом и какой-то бабой. Оба не в настроении. И жаждут пообщаться с тобой.

Паранойя, за месяц с лишним жизни на Белогорье успевшая не только окрепнуть, но и основательно заматереть, сразу же подала голос, и я набрал родственника со своей «Державы». Правда, не сразу – сначала поднял с комма дрон АВФ , уставился в его камеру и выбрал защищенный режим звонка. Озорник ответил в ту же секунду – угрюмо поздоровался, извинился, что заявился без предупреждения, и вопросительно выгнул кустистую бровь.

Этого Логачева я все еще уважал, поэтому коротко кивнул в ответ и оборвал связь. Потом задумчиво поскреб подбородок и начал шевелиться. В смысле, в темпе подплыл к бортику, выбрался из воды и унесся в дом.

Будь Фрол Романович один, я бы особо не задурялся. А тут пришлось наведываться в гардеробную. Впрочем, особо не выпендривался – натянул трусы, влез в светлые летние брюки и надел белую рубашку с короткими рукавами. Обуваться поленился, решив, что имею полное право ходить по собственному дому босиком. И пошлепал к лифту. А когда оказался на крыше, неторопливо подошел к транспортной плите ангара, маскирующейся под элемент облицовки.

Ярко-красный разгонный «Икар» службы безопасности района, в который гостей пересадили на КПП, появился из-за гребня холма от силы через минуту, описал красивую дугу над кронами деревьев, упал в коридор торможения, плавно замедлился и завис на посадочных антигравах в трех метрах от меня. Широченная боковая дверь, вспыхнув под лучами Белогорья, стоящего в зените, поползла в верх, и на поляризованное бронестекло крыши выбрался еще один Логачев:

– Привет, Локи! Тяжеловато у вас тут, однако…

– Да ладно?! – ехидно усмехнулся я, вспомнив, каким стремительным может быть этот «пожилой» мужчина. – Разница с Рубежом меньше четырех процентов!

– Это ты у нас молод и полон сил…

– …а вы стары, как мир, и еле дышите? – снова поддел я.

Он пропустил эту шутку мимо ушей и изобразил условный жест «Мы под наблюдением». Я ответил другим, дающим понять, что все под контролем, и уставился на девушку, выскользнувшую из салона.

Первое, что бросилось в глаза, это выправка – гостья держалась так, как будто была затянута в мундир, хотя была одета в крайне несерьезное летнее платьице и босоножки на приличной платформе. Стрижку спутницы Озорника я счел слишком короткой, не обрадовался тяжелому взгляду исподлобья и мысленно поморщился, увидев сжатые кулаки. Зато все остальное откровенно порадовало. Тонкий аристократический нос с небольшой горбинкой и аккуратными ноздрями вместе с красиво очерченными скулами, аппетитными губами и твердым подбородком просто кричали о породе. Сильная шея, плечи и руки однозначно свидетельствовали о том, что эта девушка занимается спортом далеко не спустя рукава. А впечатляющий бюст, чуть более широкая, чем хотелось бы, талия и восхитительные ножки еще недавно вызвали бы у меня сильнейшее слюноотделение.

Тем временем дядька Фрол закончил представлять меня и перешел к следующему этапу знакомства:

– Имею честь представить тебе Ульяну Всеволодовну Телепневу, дочь моего близкого друга.

Учтивый поклон я изобразил на автомате. В том же режиме произнес и все положенные слова. Ибо из справки, нехотя свернутой в трей, успел выхватить только один абзац, поэтому гадал, что за причина могла привести к нам в гости внучку одного из самых гениальных министров финансов Империи за всю историю ее существования. Впрочем, к моменту, когда потребовалось принимать хоть какое-нибудь решение, вернулся в реальность и догадался пригласить гостей в лифт. А через пару минут, перешагнув порог малой гостиной, отметил, что стол уже накрыт, мысленно порадовался оперативности своих девчонок и устроил еще один сеанс взаимных представлений. На этот раз перезнакомив Ульяну Всеволодовну, Забаву и Дашу. А когда закончил, наткнулся взглядом на еще один условный жест родственника и вопросительно выгнул бровь.

– Локи, рейсовик, на котором я прилетел, отправится обратно менее, чем через шесть часов, а мне еще надо заглянуть к паре хорошо известных тебе лиц. Поэтому давай отложим всю лирику на потом и поговорим о деле, ладно?

Я предложил им рассаживаться вокруг стола, поухаживал за дамами, сел сам, откинулся на спинку кресла и заявил дядьке, что мы внимательно слушаем. Он пожал плечами, «поплыл» взглядом и знакомо зашевелил бровями. Закончив проверку «чистоты» помещения, одобряюще хмыкнул и жестом переключил наше внимание на Телепневу. А она, сглотнув подступивший к горлу комок, попросила дать ей гостевой доступ к ДАС .

Я пошел ей навстречу. И вскоре увидел перед собой голографию девчонки лет шестнадцати.

– Это Ксения, моя младшая сестра. Двадцать третьего марта она вылетела из дому на моем старом флаере и пропала. Род у нас не бедный, так что искали ее очень добросовестно. И не только на территории Империи. В итоге двадцать восьмого, но уже апреля один из деловых партнеров отца, плотно работающий с Халифатом, прислал нарезку из нескольких десятков фрагментов записей, за которую отдал миллион дирхамов. Оказалось, что шестого апреля сестра была продана с аукциона торгового дома «Джувайрия» на Аджмане-три. Восьмого убила своего хозяина. С девятого по пятнадцатое постепенно превращалась в живой обрубок в руках его отца и братьев. А шестнадцатого была скормлена собакам.

Начиная со слова «Халифат» я смотрел на закаменевшее лицо Федосеевой и сходил с ума от дикой мешанины чувств. С одной стороны, я искренне сочувствовал горю Ульяны и был бы рад ей хоть чем-нибудь помочь, а с другой люто ненавидел и ее, и дядьку Фрола за то, что они вынудили Дашу вспомнить Фуджейру! Да, было еще ничуть не менее острое желание забыть о правилах приличий, закрыть к чертовой матери это голофото, выставить гостей из дома и как можно быстрее вернуть свою Спутницу из кошмарных воспоминаний в нормальное настоящее. Но поддаться этому желанию не позволял здравый смысл на пару с пиктограммой «В помощи не нуждаюсь», горящей в одном из тактических окон «Державы».

А Телепнева и не думала замолкать:

– Просмотр этой нарезки убил отца – у него не выдержало сердце. Самое серьезное, на что оказались способны мои дядья, это уведомить меня. А я уволилась из ВКС, вернулась на Белогорье, подняла все свои связи, разобралась с ситуацией вокруг Пограничья и рванула на Рубеж, к Фролу Романовичу.

– Почти уверен, что Совет рода Логачевых отказался отправлять боевые группы на Аджман… – дождавшись паузы в ее монологе, буркнул я. – Михаил Федорович должен был заявить, что эта система находится на противоположном конце территории Халифата, род постоянно заступает на боевые дежурства по Рубежу, а оголять часть родной планеты на такой длительный срок слишком рискованно или самонадеянно. Петрович мог добавить, что имеющиеся в наличии малые разведчики «Буян» до этой системы просто не допрыгнут. А Тихон наверняка сидел, скрестив руки на груди, недовольно щерился и раз за разом повторял, что порубежникам за глаза хватает людоловов с трех Фуджейр. В общем, за помощь вам голосовал только дядька Фрол. Более того, даже если бы в Совет входили Леший, Филька и еще пара-тройка моих самых активных и совестливых бывших родичей, картина бы изменилась, но не сильно.