Текст книги "Локи. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 54 страниц)

– В самом прямом: незадолго до появления на борту «Левиафана» ваш спаситель вернулся из боевого рейда на Фуджейру-три. Рейд получился веселым – пока родичи Ярослава Викторовича спасали пленниц из застенков торгового дома «Аиша», он уничтожил одного из самых разыскиваемых убийц и насильников Арабского Халифата, шейха Аббаса бин Анвара аль-Галиба по прозвищу «Жнец».

– Справедливости ради стоит отметить, что он уничтожил не только Жнеца, но и двух его телохранителей, на протяжении нескольких лет принимавших самое деятельное участие в развлечениях этого ублюдка… – допив чай, холодно усмехнулась Даша. – А также не позволил этой троице добавить к списку своих жертв еще и меня.

– Он у нас вообще эксперт по людоловам… – флегматично заметила Забава. – Этот рейд на Фуджейру был у него одиннадцатым. А боестолкновений на самом Рубеже, в которых он поучаствовал, набралось под полсотни.

– Солидно… – уважительно хмыкнул Мещерский, задумчиво потер гладко выбритый подбородок и как-то странно прищурился: – Что ж, тем больше причин прислушаться к мнению вашего многоуважаемого родственника.

Развивать эту тему у меня не было никакого желания. Во-первых, любое упоминание о Фуджейре автоматически возвращало Федосееву в прошлое, которое она пыталась забыть. Во-вторых, все эти рейды были учебными, то есть, проходили под постоянным присмотром кого-нибудь из старших. В-третьих, не хотелось слишком сильно удивлять Шереметевых – да, они очень неплохо вжились в рекомендованные роли, однако единственный зритель был далеко не ребенком и умел отличать игру от настоящих чувств. Ну, и в-четвертых, размер вознаграждения, объявленного за мою голову, не радовал от слова «совсем», ибо мог стать слишком большим соблазном для очень многих соотечественников. А у меня хватало проблем и без этого. В общем, я промолчал. Только без толку – так и не дождавшись реакции на последнюю фразу, князь решил обойтись без моей «помощи»:

– По его мнению, ты никогда не складываешь все яйца в одну корзину, всегда придерживаешь лучшее напоследок, и с тобой выгоднее дружить, чем воевать.

– Так и есть! – подтвердила Панацея, потянулась к вазочке с конфетами, выбрала «Лисичку» Великолукской шоколадной фабрики и зашелестела фантиком. – Поэтому решайте дело миром.

– Воевать с вами я и не собирался… – без тени улыбки заявил ИСБ-шник и вроде как пошутил: – Ярослав Викторович, что вы хотите в обмен на возможность ознакомиться с тем самым «лучшим»?

Выразить свои желания одной фразой не получилось, поэтому я начал издалека:

– Анастасия и Елизавета Игоревны оказались в нашей команде случайно. Да, их помощь трудно переоценить и да, я обязан им жизнью, но в политических играх такого уровня им делать нечего. Тем более, в качестве соратниц человека, голова которого стоит пятьдесят миллионов дирхамов.

Как и следовало ожидать, Шереметевы попытались возмутиться, но нарвались на два одинаковых жеста и прикусили язычки. А я продолжил излагать свою мысль:

– Далее, факт использования ими чужих айдишек может послужить аргументом в самых разных «игрищах», и мне бы хотелось, чтобы информация об этом либо перестала существовать, либо перестала иметь хоть какую-либо ценность. И последнее – у этих барышень не самые лучшие отношения с отцом. Было бы неплохо, сумей вы решить и эту проблему.

Как ни странно, Мещерский не удивился даже третьему, несколько… своеобразному требованию – задумчиво подергал многострадальный ус, секунд двадцать невидящим взглядом смотрел в дальнюю стену, а затем уставился на недовольно хмурящихся девиц. И следующие минут пять-семь методично, обстоятельно и несколько жестковато уничтожал их представления о высшем свете. В смысле, очень убедительно и доходчиво описал наиболее вероятные варианты их будущего в том случае, если я сниму первое требование, затем так же добросовестно объяснил, чем чревато игнорирование второго, а потом перешел к третьему:

– Для того, чтобы оценить важность последнего условия, вам просто не хватает информации. Посвящать вас в государственные тайны я, естественно, не стану, зато озвучу предложение, которое, как мне кажется, устроит и вас, и Ярослава Викторовича, и меня. Итак, героинями, оказавшими посильную помощь команде порубежников, будут назначены две молодые сотрудницы ИСБ. Они же получат свою часть славы и все, что с этим связано. В это же самое время в этом же ведомстве появятся две новые сотрудницы с вполне реальными государственными наградами и закрытыми банковскими счетами, на которые будет перечислена материальная часть благодарности Его Императорского Величества.

Шереметева-старшая нахмурилась еще сильнее, а младшая, более практичная, наоборот, приободрилась и на время «забыла о своей обиде». Правда вскоре заметила «слабые места» плана и занервничала. Для того, чтобы понять причины такого поведения, не надо было быть семи пядей во лбу. И князь это продемонстрировал:

– Анастасия Игоревна, Император не может не отметить вашего поступка. Точно также, как Ярослав Викторович не может не отплатить вам добром за спасение жизни. Ибо в альтернативе – потеря самоуважения и уважения окружающих. Поэтому примите и награды, и помощь, как должное. А по поводу ваших сомнений, Елизавета Игоревна, скажу следующее. Сестры Титовы и обитатели неучтенного «логова» все еще находятся борту большого десантного корабля «Борисполь». Там же трудится бригада высококлассных психологов нашего ведомства. Так что подправить воспоминания не проблема.

Девушки покраснели до корней волос, а он, как ни в чем не бывало, продолжил озвучивать свое предложение:

– Никаких проблем с использованием вами чужих айдишек не возникнет. Следствие установит, что с момента побега из дому и до вызволения из каюты вы, равно как и остальные жертвы лже-телохранительниц, находились под воздействием программных закладок, вложенных в ваши сознания госпожой Завадской. Соответственно, не можете нести ответственности за поступки, совершенные в этот период. Более того, в связи с необходимостью избавления от последствий длительного воздействия специалиста по НЛП, прямо с борта «Борисполя» вы отправитесь в наш ведомственный санаторий. А через пару-тройку недель будете признаны дееспособными и пройдете тестирование, по результатам которого получите гранты на учебу в гражданских ВУЗ-ах Новомосковска. Причем по программе «Грядущее», курируемой Императрицей Анной Николаевной. А чтобы в процессе учебы не пришлось мыкаться по общежитиям – и документы на квартиру в Ивовой Роще.

У Шереметевых загорелись глаза. Еще бы, об этом районе столицы слышали даже в самых медвежьих углах Империи. Ведь именно там проживала так называемая интеллектуальная элита государства, то есть, студенты самых престижных высших учебных заведений Новомосковска, преподаватели, молодые ученые и так далее. Увы, радость девушек исчезла также быстро, как и появилась. Уступив место угрюмой обреченности. Причем не наигранной, а вполне реальной. Я мысленно усмехнулся, а Константин Германович насмешливо покачал головой:

– Милые барышни, в данном конкретном случае мнение вашего папеньки не играет абсолютно никакого значения! Если описанное будущее устраивает Ярослава Викторовича, то я его создам. Нет – будем искать более приемлемые варианты.

Этот кусочек «шоу» «милые барышни» отыграли на тысячу баллов из тысячи возможных – очень убедительно сделали вид, что смирили гордыню, и согласились переложить бремя ответственности за принятие столь серьезного решения на мои плечи:

– С жизненным опытом у нас пока действительно не очень. Поэтому мы будем счастливы услышать мнение нашего спасителя.

Отказывать им в столь малой просьбе я не собирался:

– Константин Германович, в вашем предложении не хватает слова «эмансипация» и не раскрыты обязанности «новых сотрудниц» ИСБ.

Мещерский пожал плечами:

– Я, как и ваш уважаемый родственник, предпочитаю придерживаться не буквы, а духа договора. Но вы со мной еще не работали, поэтому объясню чуть подробнее. Фраза «будут признаны дееспособными» по умолчанию подразумевает признание обеих барышень совершеннолетними. Далее, в их контракте с нашим ведомством будет прописана одна-единственная обязанность – закончить обучение по специальности, которую они выберут сами. То есть, не будет ни кураторов, ни «настоятельных просьб», ни намеков или рекомендаций. Ну, а с квартирой и того проще – она будет частью той самой благодарности Императора, упоминание о которой так задело Анастасию Игоревну.

– Что ж, лучшие условия трудно даже представить… – заключил я, сообщил князю, что мне надо ненадолго отлучиться, и после его кивка встал из-за стола.

Прогулка до каюты, потрошение тревожного кейса Забавы и возвращение обратно заняли считанные минуты, однако за это время в кают-компании стало на двух «барышень» меньше. Выяснять, куда они подевались, я, конечно же, не стал – вернулся на свое место, сел и протянул Мещерскому стандартный экранированный контейнер для инфокристаллов.

Следующие четверть часа князь был занят. Просматривал названия файлов, содержащихся в каждой отдельной «бусинке», открывал некоторые документы, что-то копировал себе на комм и иногда чуть заметно темнел взглядом. Что, вне всякого сомнения, можно было считать аналогом вспышки гнева.

Желание зарыться с головой в залежи компромата, которые второй помощник капитана «Левиафана» собирался вывезти за границу Империи и, вероятнее всего, продать, чувствовалось чуть ли не кожей. Однако тайный советник все-таки заставил себя оторваться от контейнера, «вернулся в реальность», поймал мой взгляд и пошутил:

– Теперь-то все?

Я отрицательно помотал головой.

– Неужели вы опять придержали самое лучшее? – хохотнул он. А когда понял, что угадал, не поверил: – Не может быть! Этот архив стоит сотни миллионов рублей! Что может быть дороже?!

Я криво усмехнулся, развернул перед ним анимированное изображение вздыбленного бурого медведя и… испугался, что князя хватит удар – увидев ухмыляющуюся морду Хозяина Леса, крайне экспрессивно размахивающего здоровенной гнутой кочергой, Мещерский побагровел и торопливо рванул ворот мундира:

– Это было в том же контейнере, что и архив с компроматом?!

– Угу! – кивнул я, заметил, что взгляд ИСБ-шника изменился снова, и поторопился развеять его подозрения: – Предыдущий раз я видел этого медведя лет в четырнадцать, после того как хакнул шестой уровень системы безопасности рабочего кабинета Фрола Романовича. Тогда этот зверь обозвал меня неучем и выбросил из внутренней Сети поместья. Само собой, на следующем же занятии я пристал к дядьке с расспросами. В тот момент он был в прекраснейшем настроении, поэтому расщедрился на довольно подробный ответ: «Этот мишка – единственное воспоминание о самой главной работе моей жизни». А так как работал он только на род и ИСБ, я сделал напрашивающийся вывод. И при второй встрече с мишкой не стал лезть в носитель информации, при активации которого он появился. Но инфокристалл спрятал отдельно. Чтобы передать тому, кто гарантированно не сольет его на сторону еще раз.

– Передать? – зачем-то уточнил он.

– Ваше превосходительство, я не торгую ни государственными тайнами, ни компроматом! – твердо сказал я, снял с руки комм, перевернул экраном вниз, открыл потайную ячейку у основания браслета, вытащил наружу бусинку насыщенного синего цвета и положил на столешницу…

Глава 18

Глава 18. Дарья Федосеева.

9 апреля 2352 года по ЕГК.

«Святогор» вышел из гипера в час двенадцать условной ночи, а уже в половине второго мы стояли на летной палубе в нескольких метрах от дальнего разведчика «Кречет», смотрели на сестер Шереметевых и не знали, что сказать. Да, стараниями князя Мещерского мы с ними, вроде как, «помирились». И два последних «вечера» засиживались в кают-компании допоздна, коротая время за просмотром новых голофильмов и концертов. Однако делали вид, что прежняя теплота отношений так и не вернулась. Не знаю, насколько оправдана была эта перестраховка, особенно в свете нынешнего отношения тайного советника к Локи, но свои роли мы отыгрывали от души, не позволяя себе расслабляться даже ночами. Так что ситуация откровенно не радовала.

Слава богу, Яр не стал испытывать выдержку Настены и Лизы на прочность, прервав затянувшееся молчание немудреной шуткой:

– Все, хватит! Объявляю пятиминутный мораторий на боевые действия, информационную войну и бряцанье оружием – мы действительно друг другу не враги, и я это сейчас наглядно продемонстрирую… даже если потом погибну смертью храбрых!

И ведь не обманул – шагнул к девчонкам, сгреб их в объятия, по разу чмокнул в порозовевшие щечки и извинился:

– Вы уж простите моих охламонок – они ж порубежницы и в принципе не умеют отступать!

– Мы сами виноваты! – осторожно приобняв его за талию, «нехотя» призналась младшая. – Полезли отбивать занятое. Хотя стоило попробовать договориться.

– О, прозрели, красотки! – беззлобно проворчала Забава, последовала примеру любимого мужчины и обняла Лизу. Но лишь после того, как выдернула ее из объятий Ярика: – Раньше надо было думать! Ведь мы вам должны по гроб жизни за то, что Локи жив и здоров.

Я притянула к себе Настену, пару раз хлопнула ее по спине и продолжила мысль подруги:

– …в общем, коли не пропадете, то как-нибудь заглянем в гости. И очень обрадуемся, если к этому времени вы заведете себе парней!

– Надежных парней немного… – вздохнула Шереметева-старшая.

– Так и есть… – согласилась Забава. – Но Локи уже занят!

– А жаль… – хором вздохнули девушки, выскользнули из объятий, подхватили с палубы рюкзачки и, попрощавшись с Мещерским, забрались на подъемную платформу. А когда она вознесла их к внешнему люку шлюза, по разу махнули рукой и исчезли.

– Хорошие девочки… – проводив из нечитаемым взглядом, сказал князь, развернулся на месте и неторопливо пошел к выходу с летной палубы. Я посмотрела ему вслед и вдруг поняла, что царапало взгляд с момента встречи в лифте – со времени завершения совместного ужина тайный советник как-то умудрился постареть лет на двадцать и теперь выглядел не пожилым, но полным сил мужчиной, а дряхлым стариком!

«Интересно, когда он спал последний раз?» – мрачно подумала я, а затем прислушалась к Локи:

– Да. Толковые, упертые, надежные, но немного наивные. Впрочем, наивные, скорее всего, лишь по меркам Рубежа. А для остальных систем Империи очень даже ничего.

– Так и есть! – подтвердил тайный советник, вошел в шлюз, первый раз на моей памяти прислонился к стене и отвлек нас от своей слабости неожиданным известием: – Кстати, на Новом Киеве мы будем через пять с половиной часов, поэтому вам стоит хоть немного поспать.

Само собой, мы поинтересовались, каким образом крейсер, вроде как, возвращавшийся в Белогорье, оказался совсем в другой системе. И получили вполне логичный ответ:

– А разве я говорил, что мы летим в Новомосковск?

Мы отрицательно помотали головами, ибо такой фразы точно не слышали. А он продолжил издеваться:

– «Святогор» войдет в зону покрытия Сети через восемнадцать минут. К этому моменту мне будут нужны динамические модели ваших фигур, чтобы отправить их по назначению. Ибо сразу после посадки мы направимся в Летний Дворец завтракать с Его Императорским Величеством, а заявляться к Романовым в повседневных флотских комбезах как-то не принято.

Я онемела. Забава, кажется, тоже. А Ярослав как-то уж слишком быстро перешел в «боевой режим»:

– Модели будут готовы минут через десять. Только хочу напомнить, что в школах Рубежа дворцовому этикету уделяется на порядок меньше времени, чем, скажем, тактико-специальной подготовке, практической стрельбе или подрывному делу. Поэтому хотелось бы получить соответствующие базы данных или хоть какие-нибудь инструкции.

– Извольте! – вымученно улыбнулся Мещерский, зашел в лифт, ткнул пальцем в самый верхний сенсор и озвучил эти самые инструкции буквально в трех предложениях: – Завтрак абсолютно неофициальный. Его Императорское Величество терпеть не может лизоблюдства, лести и показухи во всех их проявлениях. Идеальная манера поведения – быть самими собой.

– Вы уверены? – на всякий случай уточнил Локи. А Забава расплылась в настолько ехидной улыбке, что тайный советник ощутимо подобрался:

– Константин Германович, как будет время, поинтересуйтесь у Фрола Романовича любимым хобби Ярослава Викторовича! Боюсь, что ответ вас ужаснет.

– Вы… шутите?

– Шутим… – кивнула она. – Мы с Дашей. А он устраивает розыгрыши. Причем такие, от которых некоторые начинают… ну, скажем, заикаться!

– Но ведь это негуманно! – приняв предложенный стиль общения, «испуганно» воскликнул он, покосился на открывшиеся двери и вышел в кольцевой коридор.

– Зато, вроде как, продлевает жизнь… всем, кроме его жертв! – последовав за ним, усмехнулась Беклемишева.

– Значит, все время пребывания на борту «Святогора» ваш командир сдерживал порывы души?

– Ну да, последний раз он поиздевался над нами то ли второго, то ли третьего апреля, а с тех пор прошла целая вечность…

Справедливости ради стоило бы заметить, что надо мной Локи не издевался ни разу. Заявив, что я еще не готова к его шуточкам, поэтому пока страдать будет все жертва с «ба-а-альшим опытом». Я сочла это решение несправедливым, но переубедить упрямца не смогла. Но как только он вывесил «окно» ДАС во всю правую стену и вывел на него картинку с камеры в детской спальне, заинтересовалась и перенесла продолжение спора на более удобное время.

А там все только начиналось – Забава, на обратном пути из туалета заглянувшая проведать мелких, как раз переступила через комингс и, увидев лицо Настены, в полумраке казавшееся совсем убитым горем, жестами поинтересовалась, что случилось. Шереметева в сердцах махнула рукой, потянулась к голове Аньки Титовой и подняла в воздух комок волос, которых хватило бы на среднюю косу! Затем отбросила его в сторону, сгребла с простыни столько же и полными слез глазами уставилась на Беклемишеву:

– Лезут клочьями! При любом повороте головы! Вон, затылок и правая сторона уже совсем лысые…

– Так не с чего, вроде! – толком не дослушав этот горячечный шепот, выдохнула Забава, в три прыжка подлетела к кровати, склонилась над ребенком и осторожно потянула за прядь над левым ухом. А та возьми и останься у нее в руке!

– О, черт!!! – потрясенно выдохнула она, выпрямилась и переключилась в режим врача: – Так, сейчас я сбегаю за инъектором и усыплю обеих. Пока я буду разбираться с Аней, перестели постель и запрограммируй дроида-уборщика на сбор волос…

– А он будет собирать только Анькины, или мои тоже? – откинув в сторону одеяло и сев, звонко поинтересовалась Татьяна. Потом увидела лысую голову сестры, прикрыла ротик ладошкой, вытаращила глаза и… истерически расхохоталась: – Ой, не могу! Забав, у тебя сейчас та-а-акие глаза!!!

– Проделки Локи?! Убью!!! – взвыла Беклемишева, наклонилась над «пострадавшей» и заорала на всю каюту: – Морф-маска, да?! Ну, ты и гад!!!

– Ярослав Викторович, потерпите еще денек-другой, ладно? – ворвался в мои воспоминания «умоляющий» голос Мещерского. – А то, боюсь, мне придется подыскивать другую работу, что в моем возрасте очень непросто.

– Мы готовы его уговорить в обмен на небольшое одолжение… – проворковала Забава, затем скользнула к князю, как-то уж очень бесцеремонно взяла за запястье и несколько секунд слушала пульс. Затем помрачнела и развила бурную деятельность. Заставила выпрямить руку, вытянула из комма что-то вроде гибкого щупа, но с иглой на конце, воткнула ее в вену на сгибе локтя и прикипела взглядом к экрану. А через некоторое время уставилась ИСБ-шнику в глаза крайне тяжелым взглядом: – Константин Германович, у вас есть всего три варианта ближайшего будущего. В первом вы немедленно снимаете блокировку с меддиагноста своего ТК, дожидаетесь экстренного прибытия меддроида и отправляетесь на процедуры, которые будут назначены в автоматическом режиме в соответствии с реальным состоянием здоровья. Во втором идете в медблок самостоятельно, ложитесь в медкапсулу, вбиваете в поисковую строку внутреннего терминала слово «Возрождение» и жмете «Начать». В третьем едете туда на плече Ярослава, а процедуру выбираю я. И не факт, что она займет всего пять часов!

К моему удивлению, вместо того чтобы возмутиться, тайный советник поежился:

– Все так плохо?

– Вы настолько сильно перебрали со стимуляторами, что я едва удерживаюсь от вашей принудительной госпитализации!

– Ладно, соглашаюсь на «одолжение» и выбираю второй вариант… – вздохнул Мещерский.

– Мне нравится ваше благоразумие… – удовлетворенно кивнула Беклемишева. И «убила» князя уточнением: – А одолжение, на которое вы уже согласились, заключается в следующем: после завтрака с Его Императорским Величеством вам придется сдаться врачам и лечь на обследование…

…Музыкальный аккорд, свидетельствующий о подключении комма к Сети Империи, раздался через пару минут после того, как мы сделали динамические модели фигур в купальниках и отправили все три файла на комм князя Мещерского. Выждав пару секунд и не услышав продолжения, я нахмурилась, а потом сообразила, что нахожусь на борту космического корабля, да еще и не в своей системе. Разумеется, вспомнила и о том, что получать сообщения уже, собственно, не от кого, но задвинула эти мысли куда подальше. Размечтавшись о будущем, в котором для отправки сообщений в другие системы не потребуется искать ближайший блок МС-связи.

Пока забивала голову всякой ерундой, успела добраться до ванной. Там быстренько разделась, вошла в душевую кабинку и начала копаться в доступных режимах, чтобы выбрать что-нибудь эдакое. Локи и Забава, чуть задержавшиеся в гардеробной, примчались буквально через пару минут. И, заметив, что меня стремительно обволакивает густой «туман», заторопились. При этом Логачев, о чем-то задумавшись, раздевался на «автомате», механически выполняя привычную последовательность действий, а Беклемишева развлекалась, с каждым следующим мгновением добавляя своим движениям все больше и больше сексуальности.

Процесс избавления от трусиков получился настолько чувственным и эротичным, что пробрало даже меня. А наш мужчина этого не заметил! Само собой, мы возмутились и, переглянувшись, начали придумывать жуткую месть, но отвлеклись на вибрацию всех трех коммов.

Увидев на своем мигающую иконку программы «банк-клиент», я решила, что сотрудники Армавирского отделения Императорского Банка окончательно охамели, раз не поленились отправить запрос на списание квартплаты аж на Новый Киев, снова вспомнила счастливое прошлое с родными и помрачнела. Тем не менее, программу все-таки открыла, прочитала уведомление и не поверила своим глазам. Перечитав коротенький текст снова, торопливо развернула соответствующий документ, еще раз проверила состояние своего счета, изучила реквизиты отправителя полученной суммы и ошалело посмотрела на Забаву. А когда поняла, что она пребывает точно в таком же состоянии, перевела взгляд на Логачева.

Он оказался спокоен, как удав. Я возмутилась. Мысленно. А Панацея сходу бросилась в атаку:

– Локи, тут мне на счет упало восемь с лишним миллионов рублей! Отправитель – некое планетарное управление ИСБ «Белогорье». Может, объяснишь, откуда взялись такие бешеные деньги и на кой черт они мне сдались?!

– Из заначки второго помощника капитана «Левиафана». А я откуда знаю? – последовательно ответил он на оба вопроса, обошел «старшенькую», как какой-нибудь забор, и вломился ко мне в кабинку.

Забава чуть не лопнула от возмущения. Пришлось гасить ее эмоции легкой провокацией. В смысле, обнимать Ярослава за талию, прижиматься грудью к его животу и умильно хлопать влажными ресницами:

– Дорогой, у меня та же проблема. Так что хотелось бы услышать чуть больше подробностей!

– В контейнере с инфокристаллами, честно позаимствованными у этого урода, кроме всего прочего, обнаружились и электронные копии сертификатов, позволяющих распоряжаться вкладами на предъявителя в шести крупнейших банках ГС. Вчера днем я поинтересовался у Константина Германовича, нельзя ли как-нибудь легализовать хотя бы часть этих средств. Как видите, для него это проблем не составило.

Как ни странно, изображать ревность Беклемишева то ли не захотела, то ли поленилась. Не стала продолжать и прежнюю игру, поэтому втиснулась к нам третьей, закрыла дверцу, добавила «туману» густоты, прислонилась к стенке и расслабленно закрыла глаза:

– Как я понимаю, делил на пятерых?

– Угу.

– И правильно…

Несколько долгих мгновений я ждала хоть какого-то продолжения, но потом прозрела, сообразив, что они считают нормальным именно такое отношение к деньгам, а размеры сумм, доставшихся каждому из участников освобождения «Левиафана», их вообще не колышут! Да, я считала это неправильным. Хотя бы потому, что женская часть «команды» не знала о замыслах Локи практически ничего и, по сути, просто выполняла команды. А значит, делить трофеи надо было в соответствии с реальным вкладом в результат. Или по долям, из которых командиру должна было полагаться как минимум половина. Однако, хорошенечко подумав, пришла к выводу, что не права. Ведь условия раздела возможной добычи никто не оговаривал, а значит, в теории кто-то мог остаться недовольным.

Разобравшись с этим вопросом, я попыталась ответить на следующий – зачем делить деньги внутри семьи. Сначала сочла это глупостью. Но стоило поставить себя на место Локи и представить себя рядовым бойцом родовой «дружины», регулярно рискующим жизнью, как ответ нашелся сам собой: при таком образе жизни не было никаких гарантий дожить до завтрашнего дня, а значит, заботиться о своих близких надо было тогда, когда появлялась такая возможность.

От мысли о том, что Ярослав считает меня близкой, потеплело на душе, я уткнулась лбом в его ключицу и чуть не рассмеялась в голос, почувствовав, что в мою спину влипает Беклемишева:

– Даш, расслабься – завтрак будет неофициальным, обращать внимание на наши манеры никто не будет, а если кому-то что-то не понравится, то это будут его личные проблемы!

Не воспользоваться представившейся возможностью пошутить было выше моих сил, так что я «зябко поежилась», «в отчаянье» помотала головой, шмыгнула носом и еле слышно заявила, что ни на какие завтраки не пойду. А секунд через тридцать уговоров все-таки продолжила начатую фразу:

– …если вы не сделаете мне массаж в четыре руки!

– Сегодня моя очередь наслаждаться! – мгновенно сообразив, что я ее разыграла, обиженно выдохнула она. И, просчитав следующую фразу, ударила на опережение: – Но, так и быть, пощупаем. Только учти, что фразы типа «Все, хватит, я больше не могу!» приниматься не будут…

Сообразив, к чему она клонит, я картинно схватилась за голову, но было уже поздно – Забава сделала полшага назад и ткнула в сенсор подачи мыльной взвеси. А когда нас обдало мелкими и приятно пахнущими капельками с ног до головы, прижала ладони к моей талии и ме-е-едленно повела их вверх! Я знала, чем это закончится, поэтому закрыла глаза и требовательно округлила спину. А когда она коснулась ее мгновенно затвердевшими сосочками, вспыхнула от предвкушения, с огромным трудом дождалась касания пальчиков к моей груди и потянулась к губам Локи. Увы, поцелуй, который вышиб из головы абсолютно все мысли, закончился виноватым вздохом:

– Даш, прости, но через пять часов у нас завтрак с Императором, а мы не готовы!

– Я-а-ар, ты что, забыл, кем я собиралась стать? После учебных курсов, которые были проштудированы за годы самоподготовки, меня можно смело засылать в хоть в президентский дворец на Нью-Вашингтоне, хоть в Мертвый Город Бейджина, хоть…

– Солнышко, под словом «мы» я имел в виду себя и мелкую развратницу, продолжающую тебя ласкать!

– Пусть ласкает – мне безумно нравится все, что она делает! – мурлыкнула я, прижала ладони подруги к своей груди и… остановилась, запоздало сообразив, что он не шутит. – Так, стоп, вы что, действительно не знаете, как себя вести в присутствии Императора?!

Логачев отрицательно помотал головой:

– Эту тему мои одноклассники прошли тогда, когда я круглые сутки занимался Забавой… – вздохнул он. – Теорию я потом проглядел, но не был ни на одном практическом занятии и сдал экзамен на «удовлетворительно».

– А я «болела» одной медициной, поэтому информацию, которая точно не пригодится на практике, выбрасывала из головы… – призналась она.

– Ладно, будет вам и теория, и практическое занятие! – пообещала я и заставила себя остыть…

…Экзамен по той части придворного этикета, по которой я их «дрессировала», порубежники сдали баллов на девятьсот из тысячи возможных. В смысле, за полчаса до подъема «позавтракали» с порфирородной семьей, ответили на десяток каверзных вопросов «самодержца», «его супруги» и «детей», выполнили пяток невербальных «команд» «церемониймейстера» и чинно удалились. Увы, особой уверенности в себе этот результат ребятам не добавил, и я решила их подбодрить пересказом малоизвестных историй, вычитанных в Сети в процессе сбора информации о роде Романовых. Естественно, не всех, а только тех, в которых рассказывалось о характере императора, кстати, честно заслужившего прозвище Защитник.

Начала с конфликта между Петром Николаевичем, тогда еще наследником престола, и адмиралом Тихоном Аркадьевичем Бабичевым, случившимся во время торжественного награждения экипажа дальнего рейдера «Черемис». Предыстория их стычки запросто укладывалась в три предложения: во время серии дальних разведывательных прыжков по одному из секторов, прилегающих к границам Империи, крейсер обнаружил систему с планетой, пригодной для терраформирования. На вторую неделю ее картографирования сцепился с конкурентами из Поднебесной и в тяжелейшем бою уничтожил два корабля своего класса. Однако пострадал настолько сильно, что смог вернуться в систему приписки только через три месяца и лишь потому, что его офицеры смогли собрать рабочий гиперпривод из обломков своего и «запчастей» двух вражеских. Так вот, Романов, прилетевший на награждение, чтобы представлять императора, обратил внимание на недовольные гримасы, появлявшиеся на лицах ряда офицеров корабля при награждении некоторых личностей, и не поленился выяснить причины этого недовольства. А когда узнал, что в списки «героев» каким-то образом затесалось несколько офицеров штаба Третьего Пограничного флота, не покидавших родной Китеж, прервал церемонию и отобрал у них незаслуженные ордена. После чего подошел к командующему и язвительно поинтересовался, с каких это пор в Империи награждают по знакомству, а не по боевым заслугам. Бабичев, естественно, заявил, что столь успешный разведывательный вылет планировался «при участии» этих офицеров, на что получил ответ, передававшийся из уст в уста чуть ли не пару лет: