Текст книги "Серое братство (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 41 страниц)

12

Пафлагония

Позади остался Финт с его крутыми стенами и грозными бойницами, обращенными большей частью в сторону высоких хребтов Драконьих Зубов. Суета многолюдного города улеглась за спинами небольшого отряда, и вновь потянулись унылые лиги Предгорного тракта, постепенно заползающего в долину, где сжалась в предчувствии удара маленькая крепость Раут. Военного присутствия здесь почему-то не ощущалось. Сонные улицы города-крепости, казалось, не оживали в течение всего дня. Егерь терялся в догадках над этим фактом. Ведь патриканцы не были настолько глупы, чтобы ослаблять порубежные крепости, несмотря на долгую войну с Алой Розой. От кочевых племен можно было ожидать большей беды, чем от доминиканцев, озлобленных долгой войной. На первый взгляд в Рауте находилось не более двухсот солдат и офицеров, выглядевших умиротворенными, словно они несли рутинную службу в мирное время. Неужели разведка Белой Розы ничего не знает о событиях, происходящих за Воротами? Ведь степняки в любой момент могут повернуть своих коней в обратную сторону от Ваграма и обрушиться на Пафлагонию. Егерь, будь он на месте великого кагана, сделал бы именно так.

В отличие от хмурого фарогара Лация во все глаза смотрела на происходящее, видя в них только положительную сторону. Она сдружилась с Нислой, в первые дни злобным зверьком смотревшей на внезапную соперницу. Она-то думала, что спасают вредную правительницу, по какой-то прихоти, вздумавшей прогуляться по Степи и попавшей в лапы пиратов. А вышло совсем по-другому. Эта королева была молода и красива, отчего даже Малек проглотил язык. И Нислу обуяла ревность. Ей казалось, что бывшая пленница завладеет сердцем Егеря. Невиданное ранее чувство жгло ее изнутри, отчего Лация искренне недоумевала, почему девушка не разговаривает с ней. Впрочем, они быстро нашли общий язык, и все выяснили. Ревность уступила место глубокой жалости и симпатии к спасенной ими королеве.

Их осталось пятеро. Клест проводил их до Финта и повернул обратно, объяснив свое решение тем, что в Ламберге предстоит нешуточное дело, и оставлять город без догляда в такое время неразумно. Тогда Егерь призадумался. Серое Братство что-то намечало. Себя он никогда не сравнивал с героем, который в одиночку решает судьбы тысяч людей, народов, государств. Помимо фарогара Егеря в Братстве найдется немало хватких ребят, способных испортить кровь любому Протекторату. Но сам факт, что его не поставили в известность, глубоко задел. А с другой стороны – никто и не мешал, чем он занимается в данное время. Его цель – Магван. Все. Он выполнил задание. Осталось вывести ваграмскую правительницу в безопасное время – и он выяснит, что затеял Орден.

Переночевав в Рауте, отряд двинулся дальше по дороге, которую практически не охраняли регулярные части, в Лин, где Егерь намеревался привести себя и своих спутников в относительный порядок. Дорожные платья девушек и плащи уже давно поистрепались, а избитые на камнях сапоги зачерпывали носками песок. Малек второй день ныл, что у него болят ноги. Лошадей пришлось продать, чтобы иметь хоть какие-нибудь деньги. Оставили только одну, на которой поочередно ехали то Нисла, то королева ваграмская. Все единодушно решили, что с удобствами можно и потерпеть.

Лин ничем не отличался от Раута, только народу было побольше, да вдобавок ко всему здесь находился небольшой рынок, где изредка попадались хорошие ткани и украшения диких горцев. Егерь взял на себя обязанности найти пристанище на несколько дней, чтобы хорошо отдохнуть перед решающим рывком на запад.

Их согласился принять на постой какой-то древний старик, который едва передвигался, но, увидев девушек, даже облизнулся. Егерь показал ему золотой реал, что было небывалой роскошью для этих мест, и дело было сделано. Ударили по рукам.

– Всем мыться, стираться, – приказал фарогар, – а я пойду на торжище и куплю что-нибудь из одежды.

– Я с тобой, – Малек выразительно посмотрел на Егеря. – Надо сапоги купить. Я привык сам себе выбирать товар.

– Ладно, – понял его Егерь. – Пак, останься с госпожой. Поможешь по хозяйству.

Пак кивнул. Ему можно было и не напоминать свои обязанности. От своей королевы он не отступит ни на шаг.

Рынок представлял из себя небольшой участок возле крепостных ворот, отданный для купцов, стиснутый с трех сторон приземистыми избами. От рынка веером расходились несколько протоптанных дорожек в разные концы городка. Между деревянными лотками сновали жители Лина, прицениваясь к товару, после чего жарко ругались с продавцами, сбивая цену. Помимо того, что нужно было купить, Егерь рассчитывал узнать последние новости, и поэтому охотно вступал в разговор с торговцами, расспрашивая их, откуда и с чем прибыли. Малек долго канючил, выпрашивая денег, и Егерь, чтобы отвязаться от ставшего вдруг надоедливым спутника, дал ему несколько медяков и строго приказал:

– Первым делом купи себе обувь, одежду, и только потом напивайся. Если завтра утром ты не появишься у старика таким, каким я хочу тебя видеть – будем прощаться.

– Не волнуйся, Егерь, – повеселел враз Малек. – Будет все в порядке.

– Поменьше языком трепись, – еще раз напомнил ему фарогар. – Вино делает из мужика болтливую бабу. А мы не у себя дома.

Малек нырнул в толпу и растворился в ней. Егерь только головой покачал и двинулся между рядов. Сначала он закупил мужскую одежду для всех, даже для королевы, которой не следовало сейчас разъезжать по дорогам в женском одеянии. Их наверняка ищут после событий в Мирре. Власти Протектората не любят, когда из ничего появляются десять трупов в одном месте.

А новостей Егерь действительно услышал предостаточно. Оказывается, после поражения под Лебеном патриканцы откатились к Глинту и строят мощные укрепления, совсем не горя желанием скорее покинуть земли Алой Розы. Глинт превращается в непроходимую крепость. Красные Холмы стали стратегически важным направлением. Воодушевленные победой союзные герцогу Линду Дома перебрасывают с северного фронта войска к Холмам. По слухам, там уже скопилось до пятидесяти тысяч пехоты и конницы только со стороны доминиканцев. Рано или поздно произойдет грандиозная битва на этом участке. Вопрос лишь во времени. Только более неудачного места и найти было нельзя. Егерь недоумевал. С севера наступали густые леса, мешающие разворачивать полки для наступления, на востоке – заливные луга с коварными ямами-плывунами, где можно запросто уйти с головой под воду. А Красные Холмы в силу своего расположения никому не дадут маневрировать удачно. Единственно добротным местом для хорошей обороны и мгновенного развертывания в наступление остается треугольник между Глинтом, Торном и Байтом. Но туда патриканцы сознательно не отходят, понимая свое превосходство в выборе места. Пусть обрадованные доминиканцы лезут напролом на опорные редуты Глинта, где их можно успешно раздавить. У них ведь командиры не дураки, тоже понимают толк в войне. Значит, пришел к выводу Егерь, это сознательное заманивание. Где-то готовят контрудар по Алой Розе. Он не знал, что происходит на севере, но сердце подсказывало: здесь. Или Тунс, или Сотис. А дальше – тысячи лиг пустых земель, заселенных фермерами-одиночками. Никто не удержит стремительную патриканскую конницу на просторах, и довольно скоро ее длинные пики появятся у стен Готы, Фобера и Берга. Невеселые дела….

Следующие новости заинтересовали его необычайно. Он как раз покупал короткие широкие мечи у смуглого степняка, который бойко говорил на языке Континента. Это был куши, неведомым образом проскочивший через узкий проход между Драконьими Зубами и морем; слишком трудная там дорога, а перевалы уже завалены ранним снегом. Куши уверял, что в Степи творится неладное. Ему все время приходилось торопиться, потому что за его обозом шел какой-то отряд, сметающий все заслоны Ханвара – этого степного разбойника, чтобы ему ослепнуть в Стране Вечных Снов и не увидеть зеленеющих кущей и сладкоголосых красавиц. Здесь Егерь насторожился.

– Степь поднялась, – тараторил куши, – Ханвар хочет обрушиться на богатые города, взять добычу: золото, женщин, рабов, украшения. Уже все было готово для войны, но тут какие-то проклятые дэйвы[50]50
  Дэйвы – в мифологии степных народов – злобные духи разрушения, проклятые Правильными Богами на вечное скитание между землей и небом.


[Закрыть] ударили в спину тыловых отрядов. Пока шла многодневная погоня за дерзкими, другой отряд проскользнул к Сангару и долго кружил вокруг святилища. Ханвар послал туда двести воинов, и ни один из них не вернулся. Происходят удивительные вещи. Как только каган бросается в одну сторону, его кусают в хвост. Вертится, словно шелудивая собака, – довольный происходящим закончил рассказ куши.

– А что это за люди?

– Не ведаю, уважаемый. Там много ваграмцев, но заметили также светлокожих, как ты, – словоохотливый куши вытащил из тюка, лежащего в углу лавки несколько мечей. – Вот, выбирай, какой тебе люб. Вижу, ты разбираешься в оружии.

– Куплю, – пообещал Егерь. – А скажи, честный человек: выходит, они уже прошли Сангар?

– Я говорю, что заметил их за несколько переходов до Ворот, а потом свернул к побережью, – куши заметно повеселел. – Хорошее железо, не подведет. Бери два, уступлю в цене.

– Тебя они видели? – словно не видел лежащих на прилавке клинков, продолжал допытываться фарогар.

– Да. Послали погоню, но не догнали. Слишком далеко. Потом они повернули в сторону и прекратили гнаться.

– Что же они там делают? – пробормотал Егерь скорее для себя, отказываясь даже верить в удачу.

– Кого-то ищут, – пожал плечами торговец, услышав его. – Много месяцев назад по Степи прошел отряд из Ваграма, и весь полег там. Среди них, болтают дурные языки, была царица Одема. Вот глупцы! Кто же в здравом уме будет лезть в гнездо степных пчел? Дело королей – править из безопасного места!

Куши захохотал. Егерь заплатил ему за два меча, и заодно приобрел широкий кожаный пояс и шляпу, закрывающую своими полями глаза от солнца, подбитую изнутри мягким заячьим мехом.

– Значит, те ищут следы исчезнувшего отряда? Или он ищет кого-то еще? – Егерь почесал переносицу, поглядывая на куши.

– Так говорят, – снова пожал плечами куши, – но я мало что знаю. Но скоро они появятся здесь. Костры Ханвара горят по всей степи. У этих храбрецов одна дорога – через Ворота.

Сердце Егеря забилось. Неясные предчувствия и предположения зародились в его голове. Забрезжила надежда на чудо, которому не полагалось быть, и он отогнал эти мысли, пока не будет точных вестей.

Задумчивый, Егерь вернулся домой. Убогая развалюха старика преобразилась. Умытые и посвежевшие девушки прибрались внутри, приготовили поесть. Малька, как и следовало ожидать, не было. Лация куталась в невероятное тряпье и смущенно поглядывала то на Нислу, то на Егеря. Фарогар кинул ей узел с одеждой.

– Это ваше, королева. Правда, там мужская одежда, но все же….

– Спасибо, – ресницы Лации дрогнули. – Я к вашей одежде привыкла.

Егерь не без удивления заметил, как она преобразилась. Свежий румянец скрыл ту бледность, которая не сходила все дни путешествия из Мирры, вымытые волосы уже высохли и волнами спускались по слегка обнаженным плечам. В уголках ее припухлых губ появились жесткие складки, а глаза затаили неведомую никому боль, тщательно скрываемую ото всех. И фарогар догадывался, что это за боль. Он порывался рассказать новости, услышанные от торговца, но здраво рассудил, что до поры до времени лучше молчать. Сначала дашь надежду, а потом ой как трудно приходить в себя от удара, если она не оправдалась. Егерь с трудом отвел взгляд от королевы, и то только после недвусмысленного покашливания Нислы.

– Что? – удивленно вскинула голову Лация.

– Задумался, – смутился Егерь и повернулся к Паку: – Все в порядке?

– Тихо, – ответил слуга.

– Никто не любопытствовал? Посторонних не было? Ладно. Без лишней необходимости никуда не выходить. Отсыпайтесь, кормите лошадей. Что потребуется – говорите мне. Где этот чертов Малек?

– Да ты сядь, поешь, – хлопотливая Нисла, видимо, решила полностью взять на себя заботу о командире, и перекрыла дорогу к двери. – В конце концов, отдохни как следует!

– Ты меня пугаешь, – Егерь попробовал отшутиться и приник щекой к плечу девушки.

– Это почему? – зарделась она.

– Я стал замечать, что ты прочно завладела моими мыслями. Решаешь за меня, что мне делать, хотя это любому мужику по плечу.

Неожиданно для себя Егерь вернулся к столу, на котором была разложена нехитрая снедь, а в горшке томилась каша.

– А где старик?

– Мы его накормили, и теперь он спит в сарае сытый и довольный, – Лация успела переодеться, и теперь неумело одергивала новую одежду. – Вот уж не думала, что мужская одежда такая удобная. Штаны, правда, великоваты. Ну, да ладно, я уже приучена….

– Я еще сапоги тебе не купил, – беря ложку, вспомнил Егерь. – Сними мерку, я завтра утром схожу на торжище. Ничего, если я нарушаю этикет? У нас походная жизнь, а в таких случаях я не обращаю внимания на титулы. Все подчиняются моим приказам.

– А я разве веду себя как титулованная особа? – удивилась Лация и улыбка тронула ее губы. – Можно и подчиниться, если в этом есть толк. Могу ли я задать вопрос, Егерь? Куда мы направляемся?

– Планы несколько изменились, – задумался фарогар. – Мы застрянем в землях Протектората на некоторое время. Дорога длинная и тяжелая. Что я задумал, займет пару месяцев.

– Если мы пойдем к Драконьим Зубам, я хотела бы попросить об одной вещи, – Лация проницательно взглянула на Егеря. – Я слышала о Вечных Смотрителях…. Они существуют?

Егерь вновь засмотрелся на королеву; особенно притягивали глаза, горевшие загадочным огнем. И в который раз позавидовал Философу. Не мог он пройти мимо такой красоты, и этим объяснялось его поведение, когда он жил в Одеме. Он мог подчинить ее волю, заколдовать, но не сделал этого, поступив честно. Кто же знал, что Лация окажется Претендентом? Вот еще вопрос: Философ или королева откажется от Короны? Победит ли любовь тягу к безграничной власти?

– Да, существуют, – словно из-под земли, пробормотал Егерь. И живут они в недосягаемых местах. Только зачем тебе к ним стремиться?

– Это мне нужно, – твердо ответила королева.

– Сейчас – не стоит. Поверь моему слову.

– Это хороший шанс. Когда я еще буду здесь? Да и случится ли?

Егерь понимал истинную причину просьбы. Неожиданно для всех Лация опередила своих конкурентов, и теперь стремилась без лишней крови завладеть мощным артефактом. Должен ли допустить Егерь ее до атрибутов власти? Вот еще проблема.

– Нынче неспокойно, – он еще старался отговорить Лацию, но бесполезно. Сам чувствовал, что его слова звучат неубедительно. – К ним стремятся еще один человек, очень опасный для тебя. Если судьба столкнет вас на узкой тропинке – он просто уничтожит тебя. И только после того, как я уберу храмовника, ты можешь прийти к Смотрителям.

– Есть еще один, – передернула Лация плечами, словно увидела призрака. – Он преследует меня от самого Одема. По его вине погибли мои люди. Несколько неудачных покушений не остудили его пыл. Он страшный человек, Егерь!

– Поживем – увидим, – Егерь вспомнил, что он голодный, и зачерпнул полную ложку каши.

Лация замолчала, но фарогар по ее виду догадался, что ее мучает невысказанная просьба или вопрос. Он поднял голову и уставился на королеву.

– Ты что-то хотела сказать? – помог он ей.

– У меня есть просьба. Мне нужно разыскать моего брата. Он исчез три года назад и с тех пор о нем ничего не известно.

– Как его зовут?

– Магван.

Егерь отложил ложку в сторону, вытер ладонью губы и постарался, чтобы его глаза не увидела королева. Сердце предательски сжалось. Вот значит, как. Магван тогда не обмолвился, когда говорил о своем родстве с Лацией. Брат. Так и наживают себе врагов. Если в Ваграме сохранился обычай кровной мести, ей придется пойти на крайний шаг. Рано или поздно она узнает о том, что произошло той ночью в Лебене. Не будешь же доказывать девушке, что Магван – враг, и Егерь дрался с ним, как с врагом. Его меч оказался быстрее. Ладно, не надо паниковать. Может, у Лации с ним совсем не близкие отношения. Бывают же исключения.

– Я запомнил, – наконец промолвил Егерь. – Если встречу – передам твою просьбу. Давайте спать, а? Где же этот Малек?

Малек выпивал уже пятую кружку пенистого пива, кислого, но крепкого. А то, что оно крепкое, ватажник убедился на собственных ногах. Они совершенно отказались идти. Вот так Малек и сидел на лавке, раз за разом подзывая слугу для заказа очередной кружки. Хозяин явно продавал залежалый товар, расходившийся, тем не менее, с удивительной быстротой. Малек удобно расположился за самым дальним столом и тщательно осматривал каждого входившего в заведение. Ему было хорошо до тех пор, пока напротив него не сел неприятный тип со свернутыми ушами и бегающими глазами. Неопрятные волосы то и дело сползали липкими струйками по вискам вниз, отчего незнакомец постоянно закидывал их пальцами за уши. Малек поморщился.

– Здесь занято, – сказал он.

– Ничего, поместимся, – улыбнулся гнилозубой улыбкой незнакомец. – Кое-кто горит желанием поговорить с тобой. Тебя видели в компании с одним человеком по имени Егерь. Кажется, его было велено убрать, а не обниматься. Как понимать сие недоразумение?

Малька прошиб холодный пот. За последнее время он и думать забыл о своих нанимателях, которые, в отличие от него, о договоре помнили. Да еще и следили, оказывается. Или случайно напали на след? Малек разжал враз пересохшие губы:

– Я.… Это только обман. Его очень трудно убить в открытом бою. Я пробовал.

Незнакомец в свою очередь скривился:

– Тебя никто не просит играть в благородного рыцаря, а хозяин весьма недоволен. Так что будем делать? Если дал слово – надо его держать. Тебе, видишь ли, не повезло. Хозяин таким вот болтунам выпускает кишки, даже не моргнув глазом. Чего побелел-то? Испугался? Тогда понимаешь, о чем я здесь толкую.

– Да, – хрипло прокаркал Малек.

– Вернешься к своим дружкам, – незнакомец словно забивал гвозди каждым словом, не оставляя ни малейшей лазейки для ватажника, – и продолжай следить за этой веселой компанией. Я гляжу, вашего отряда прибыло. Молодая девчонка и дядька странный такой, похож на головешку.

– Я не знаю, кто они такие. Они все время молчат, – облизал губы Малек. Он все еще боялся, но страх постепенно отступал. Делов-то: следить!

– Ладно, все равно рано или поздно узнаем. Задача изменилась. Следи за девчонкой тоже. Очень уж она заинтересовала хозяина.

– Да что в ней такого? – пробурчал Малек. – Ну, красивая, холеная, породистая, я бы сказал. Годится только для….

– Это уже не твое дело, высказывать догадки, – резко оборвал его собеседник и почесал переносицу. – Узнай о ней побольше. Зачем она здесь, откуда.

Малька вновь пробрала дрожь. Сидящий напротив человек нес в себе нешуточную угрозу, посильнее той, которая заключалась в Егере. Фарогар был настоящим воином, умеющим извлечь выгоду даже из того, кто желал его смерти. Но и только. Подлости от него Малек совершенно не ждал. А вот его подружка Нисла – она все время не сводит с него прищуренных глаз, словно подозревает во всех грехах. Того гляди – всадит арбалетную стрелу между лопаток. Малек почувствовал себя еще хуже. Он попал на вертел, и огонь начинал поджаривать бока.

Малек так погрузился в раздумье, что не заметил ухода странного собеседника. Он в каком-то непонятном оцепенении расплатился за пиво и на негнущихся ногах пошел к выходу. Как ему удалось разыскать дом того старика – он не объяснил бы никаким образом. Егерь, вышедший открывать ворота, подозрительно посмотрел на Малька.

– Здорово выпил?

– Пиво – дрянь, – буркнул Малек, хватаясь за ворота. Рассказать или нет? – Моя бабка ставила вино из яблок, и оно было куда лучше, чем это пойло.

– Иди прямо. Там, на полу, спит Пак. Ложись рядом.

Малек ничего не сказал. Он поднялся по скрипучему крыльцу в дом, и прямо с порога нащупал ноги Пака, и, перебираясь на коленях к изголовью, упал навзничь. Так и уснул.

С первыми солнечными лучами, проникшими через многочисленные щели в потолке в предрассветную серость избы, оживились и обитатели. Малек проснулся от звонкого женского смеха. Сквозь ресницы он смотрел на Лацию, со времени их совместного путешествия впервые улыбающуюся. Досада ворохнулась в груди. Эти люди связаны между собой каким-то делом, в которое никто и не собирается посвящать ватажника. Так что же тогда мучиться? Выявить тайну спасенной девчонки, взять положенную плату – и исчезнуть. Пафлагония большая.

А Егерь все время вспоминал рассказ торговца-куши, его слова о том, что какой-то отряд-призрак приближается к отрогам Драконьим Зубов. Немного подумав, фарогар пришел к выводу: отряд пойдет через Береговой перевал. Им не остается другого пути. Ханвар отрезает смельчаков от моря и гонит на скалы, которые вот-вот будут заметены снегом. Дерзкий план возник в голове Егеря. Если они изменят направление и двинутся к истокам Тунса, за ними увяжутся только те, кого зовут Претендентами и их слуги. Уж Лебедь точно пойдет, невзирая ни на что.

– Боюсь, наш план изменился, – фарогар с сожалением посмотрел на Лацию. – Мы пойдем к Береговому перевалу. Поэтому поручаю Мальку приобрести теплую одежду. Выходим завтра рано утром.

– Что за причина? – проворчал Малек.

– Расскажу все на месте, – отрезал Егерь. Не нравился ему Малек с самого утра. Благо бы – похмелье. А то глаза бегают, на душе – это читалось по лицу – какая-то тайна. Легко сопоставить вчерашнее позднее возвращение и утреннюю немногословность. Не иначе кое-кого встретил.

– Это надолго? – робко спросила Лация, уже смирившись с тем фактом, что к Смотрителям ей не попасть.

– Даже я не знаю, – следопыт не утешал ее. Королева смешала весь расклад. Вместо массированной поддержки аламских войск Серое Братство приобрело головную боль в виде Претендентов, которые стремятся как можно скорее прибрать Корону к своим рукам. А это чревато такими потрясениями, что тонкая Игра превратится в насмешку над теми, кто ее придумал. Не мог Егерь допустить такого безобразия. Так что первым делом необходимо переловить всех Претендентов на самого лучшего живца. Егерь посмотрел на Лацию внимательно. А если Корону вручить ей? Как тогда изменится мир? Будет ли преисполнена благодарности королева Ваграма за помощь, оказанную Братством? Лация уловила взгляд Егеря, и ее ресницы затрепетали. А она ведь совсем юна. Фарогар погрустнел. Кому доверять взбесившийся мир? Лебедь устроит миропорядок по усмотрению своих богов. Магван начудил бы такого, что даже небожители вздрогнули бы от содеянного человеком. Не допустить никого. Пусть Корона ждет очередного Претендента еще лет десять. К тому времени Серое Братство сумеет навести порядок на Континенте. – За нами идет охота. А это такие звери, что вцепятся в холку, не задумываясь. Они хищники, натасканные убивать свою жертву. Вот почему я не хочу вести тебя к Смотрителям. Там тебя уже ждут, и, причем, не с распростертыми объятиями.

Егерь пристукнул ладонями по столу и закончил:

– Занимайтесь подготовкой к завтрашнему походу. Ничего лишнего не брать, но и необходимое не забывать. Все!

****

Пафлагония. Драконьи Зубы. Предгорья

Первый снег упал тонким покрывалом на теплую еще землю и быстро растаял, оставив после себя влажный запах прелых листьев, который с наслаждением вдыхала Лация. Для нее это был Одем, когда зима уже чувствовала себя полнокровной хозяйкой на восточном побережье Алама. Путешествие подходило к намеченному концу. Уже снежные шапки гор бесконечное количество дней стояли перед глазами вместо однообразного уныния серых полей и покосившихся заборов редких в этих местах поселений. За Лином уже не было никаких городов и деревень, лишь табуны диких лошадей на расстоянии двух полетов стрелы проносились из одного конца горизонта в другой.

Так уж получилось, что Нисла большую часть времени проводила с Егерем, не отпуская его надолго куда-нибудь в сторону. Малек как насупился после Раута, так и оставался таким всю дорогу. Пак не ослаблял внимания, и все время был рядом, зорко посматривая на ненадежного спутника. Он что-то чуял, считая того подозрительным типом, по недоразумению попавшим не в ту компанию. Но Егерю он доверял, иначе давно нашел бы способ избавиться от Малька. Доверие – вещь исключительная для слуги. Такое случилось лишь однажды. С Гаем. Пак тогда проворчал, что не появится возле королевы, пока ее опекает странный пришелец. Впрочем, эти слова не мешали ему периодически появляться за спиной своей хозяйки.

Потянулись взгорья, поросшие вечнозелеными хвойными деревьями. Отряд перевалил через холм и направился к югу, где, по словам Егеря, берет начало великий Тунс. Эти места считались священными много веков, и уже никто не помнит, кто был хранителем древних лесов. Тонкие линии ручейков, стекающих с высот холмов, сливаются в одну широкую ленту темно-голубого цвета и начинают свой неторопливый бег по Континенту. Где-то в узкой долине в хрустальной чистоте вод плещутся рыбы, а в прибрежных зарослях гнездятся жирные утки, перепела, фазаны. А медведи и желтоглазые рыси терпеливо караулят свою жертву.

– Неужели здесь нет ни одного гарнизона? – Лация до сих пор не верила, что такое возможно. Богатые живностью места, плодородные земли и огромные территории, покрытые лесами, обязаны были охраняться или быть заселенными людьми. И вдобавок ко всему увиденному, она поняла, что ее мучает. Многодневное безлюдье угнетало и настораживало.

– Так в долине уже никто не живет долгие годы, – откликнулся Егерь. – После набегов диких отрядов степняков и кочевников Полуострова были разорены цветущие поселения, а жители их вырезаны до единого человека. И люди предпочли жить в городах-крепостях. Протекторат считает, что лучше отдать под первый удар пустую землю, а потом собрать армию и вышвырнуть пришельцев за перевал.

– Плохая политика, – покачала головой Лация. – А кто поручится, что эти бесхозные земли не привлекут новых переселенцев из Степи? Если земля ничья – она обретет хозяина, и довольно скоро. Поверь, Егерь, так всегда бывает. А из долины, мне кажется, легко рассечь Пафлагонию пополам. Воевать с кочевниками очень тяжело. Это ужас, растянутый на годы.

– Враги дома Лоран считают, что лучшие земли находятся за Тунсом, – хмыкнула Нисла, – а герцог Линд, главнокомандующий Алой Розы, похоже, не собирается их разочаровывать.

– Женщина, – проворчал Егерь, – все беды происходят не от недостатка ума, а от недооценки масштабов. Видите ли, господа, Дом Лоран ведет войну не за тех, кто кормит верхушку, а ради своей славы. Почетно воевать, соблюдать рыцарские законы, проявлять радушие к поверженному врагу. В конце концов, Протекторат оставит Линду клочок земли, а главный Домен, скажем – Дом Перьон – возьмет его под свою защиту. То, что Линд станет вассалом герцога Тровера – ничего для него не значит. Это – традиция власти.

– Сложно, – Лация задумчиво смотрела на дорогу, покачиваясь в седле, жесткость которого устранил Егерь, постлав мягкую подушку, обшитую беличьей шкурой. Он приобрел ее по случаю в Лине у какого-то пронырливого торговца, зорким взглядом оценившего мучения королевы.

– Лучше еще никто не придумал, – чему-то задумчиво улыбнулся Егерь. – Говорят, что во времена Мареса было что-то похожее на порядок. Все земли подчинялись единой воле Правителя Мира. Были прекрасные дороги, безопасный проезд, торговля процветала….

– Марес? – задумалась Лация. – У нас есть легенда о Великом Морисе. А Марес – планета войны. Думаю, между этими лицами есть какая-то связь. Кстати, о дорогах: не видела, чтобы они хорошо сохранились. Да и его ли это дороги?

– От славной эпохи Мареса остался лишь жалкий кусок тракта от Тунса до Фобера. Это уже потом дороги подновили, построили другие, пусть и не такие прочные.

– Значит, Ваграм остался достойным наследником этого Правителя. У нас много построек его эпохи…. Но, Егерь, зачем же вы жаждете союза? Что нам это даст? Я имею всех нас….

Вопрос застал фарогара врасплох. Он уже настроился на легкую беседу, позволявшую скрасить навевающее скуку путешествие. Ан, нет. Лация и здесь продолжала оставаться королевой, цепко хватавшейся за любую возможность раскрыть все карты чужой стороны. Впрочем, Егерь мог рассказать многое, ничем не рискуя. Затаенные глубины настоящей Игры мало кому были известны. Даже он сам не понимал некоторых деталей комбинации.

– Цель Алой Розы – найти достойного союзника, – Егерь оглянулся. Можно было разговаривать без помех. За Мальком надежно присматривал Пак, а Нисла, почуяв важность беседы, постаралась отсечь его подальше от ваграмской королевы и Егеря. – Вадигор, если честно, проявил редкое своеволие. Но кто знает, какие обстоятельства подвигли его на безрассудный поступок – идти через территории хессов. Мы не отрицаем, что хотели найти союзников на востоке. Но кто мог им стать? Я вообще склонен думать, что здесь сыграл слепой случай, удача, что именно Ваграм оказался той страной, где до сих пор царит спокойствие и порядок. И в то же время дыхание опасности заставляло вас думать о защите своих земель. Как бы там ни было – степняки и патриканцы находятся между нами. Стоит только одновременно хлопнуть руками – и враг будет раздавлен как ненасытный комар.

– Мы были извещены о стычке у Ворот, – спокойно подтвердила Лация. – Я дала указание своим шпионам под видом купцов проникнуть в Степь к кочевым племенам. Ведь рано или поздно последствия боя разошлись бы кругами по всей Степи. А я хотела быть в курсе всех событий. В общем, как только Вадигор попал в лапы одного из непризнанных вождей Степи – я уже дала задание выкупить его.

– Он знал об этих тайнах?

– Я никогда ему не говорила, что произошло на самом деле. Тут я, простите, вела свою игру. Важно было понять – зачем отряд с Континента рвался в Степь? И чем это грозило Ваграму? Пришлось прибегнуть к …. Хм…. некоторым хитростям. И когда я убедилась, что ваш посланник не врет, дала приказ освободить Философа.

– Под страхом казни? – усмехнулся Егерь.

– Ну да, – с ледяным спокойствием ответила Лация. – Разве я похожа на глупую и наивную девочку, которая с радостью выставит войска неизвестно ради чего? Да и сейчас я дам согласие только на дружбу и торговые отношения. Ваграм не может выступить в поддержку Линда только лишь из-за дружеских отношений, сложившихся между коронованной особой и людьми Серого Братства. Глупо ведь, правда? Завтра ваш Орден расторгнет договор с Домом Лоран – и я вынуждена буду защищать вечно битого герцога? И все ради военной помощи, на которую согласилась глупышка из рода Одемиров?

– Разумно, – кивнул Егерь. – Очень разумно. И Философ поверил, что ты согласна на помощь?