Текст книги "Серое братство (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 41 страниц)

Наш путь пролегал по мрачным коридорам, заваленным каменными блоками, аккуратно обтесанными специальным инструментом, но так и не вытащенными на поверхность. Дорогу освещал только один факел. Огонь берегли. Пройденный путь я старался запоминать, но вскоре плюнул на это занятие. Слишком сложной оказалась система отводов и разветвлений, рукавов и штолен, по которым мы шли.

Бандиты большей частью пути молчали, за исключением тех случаев, когда нужно было дать мне кусок хлеба и глоток воды. По этому поводу разгорались нешуточные споры, кому предоставить право кинуть мне пищу. Я с каждым шагом в полутемных катакомбах осваивался все больше и больше, и теперь мог легко убежать без труда. Останавливало одно: связанные руки, незнание ходов, отсутствие воды. Малейшая ошибка – и я окажусь в тупике и умру страшной смертью. Лучшим выходом оставалось держаться вместе. Освободиться от своих конвоиров всегда успею.

Вскоре представился случай бежать, и я решился на отчаянный план. Мой конвой выбился из сил, прикладываясь к большой фляжке. И как только миновали очередной ключевой поворот, бандиты устроили привал, на котором тут же и захрапели. Скудная трапеза, доставшаяся мне, голод не утолила, но мне это не помешало. Я привык и не к таким условиям. Не теряя даром времени, я стал перетирать веревки о кромки острого камня. Факел, нещадно потрескивая, постепенно затухал. Вот он мигнул в последний раз, и все вокруг погрузилось во тьму. Я лежал на мелких камешках, вслушиваясь в храп спящих людей, и с наслаждением потирал затекшие от веревок руки. Теперь будет легче.

Я встал, стараясь не шуметь, и перешагнул через лежащих вповалку охранников. Ощупью двинулся в обратную сторону, вспоминая, где за поворотом было ответвление. Прошел поворот – и вот он, отнорок. О, Всеединый, какая же здесь темень! Я сел, прислонился спиной к холодной каменной стене и задремал, стараясь не думать, сколько времени нахожусь под землей. Самое интересное начнется потом, когда проснутся слуги Потрошителя. На ум пришла мысль передушить всех разом, пока спят, но тут же отбросил эту идею. Мне нужен провожатый, который вытащит на поверхность. В этих жутких лабиринтах можно блуждать вечность, но так и не выйти. На мой взгляд, Балабол прекрасно знал катакомбы: его уверенное движение в определенном направлении вселяло нешуточный оптимизм в дружков. Значит, Балабола надо беречь.

Погрузившись в царство неясных снов, я тщетно пытался узнать лица, мелькающие перед моим взором. Откуда-то из небытия вынырнула черная пустыня с растущими из песка уродливыми корявыми деревьями без коры. Я пробовал шевелить руками – они не слушались. Ноги медленно погружались в песок.

– Проснитесь, тараканье дерьмо! – выдернул меня из кошмара голос Балабола. – Ищите этого парня! Иначе Принц шкуру с нас спустит! Двое – назад! Двое – вперед! Смотреть по сторонам! Да поосторожнее! Не упадите в ямы. Остальные обшарьте все штольни по кругу!

Начинается. Я весь подобрался. Предстояла трудная работенка. План был рискованным, но в случае удачного исполнения можно выйти на поверхность.

– Эй, Балабол! Может, ну его, эти поиски! – раздался неподалеку от меня голос. – Здесь легко свернуть шею! Скажем, что не довели!

– Хочешь разговаривать с Принцем? – зашипел Балабол. – Иди, только меня в это не вмешивай.

– У нас мало факелов, – заговорил другой. – Поиски могут затянуться, а в темноте брести я не намерен. Понял? И плевал я на твоего Принца! Тоже мне – Принц!

– Ладно, ладно, пошли! – Балабол явно струсил. Большинство было против неразумных поисков в темных подземельях. А спорить с подавляющим большинством он не хотел. Своя жизнь оказалась дороже будущего разбирательства с Потрошителем. – Скажем хозяину, что парень пытался бежать, но провалился в яму. Только пойдем вперед. Возвращаться не будем. Принца все равно сейчас мы не найдем.

Одобрительный ропот был в ответ. Всех удовлетворило решение такого вопроса. Бандиты собрались вместе, и вскоре их голоса затихли вдали. Я из-за предосторожности некоторое время не вылезал из укрытия, ожидая любой хитрости от рваного воинства. Но и медлить тоже не хотелось. Если я упущу группу, то в темноте у меня все шансы навсегда остаться в мрачных подземельях. А ведь есть еще одно обстоятельство: нельзя выпускать бандитов на поверхность.

Первого оборванца я уложил вскоре после того, как Балабол объявил привал. Несчастный отошел за «угол» облегчиться, где и остался навеки. У него я разжился ножом.

– А где Червь? – спохватился Бешеный. – Его что, Кумар[23]23
  Кумар – мифологическое существо, по преданию живущее в подземельях, ямах, колодцах, шахтах, катакомбах. Питается не только плотью попавших в его владения людей, но и их душами, увеличивая свою мощь и влияния на живых.


[Закрыть] утащил? Эй, Червь, отзовись!

Червя обнаружили быстро. Бандиты собрались возле тела и горячо заспорили, как мог умереть их товарищ. Почему-то грустное событие с моей персоной они даже и не связывали. Всерьез велись разговоры о покойниках, бродящих в катакомбах и о прочей нечисти, любящей полакомиться свежатиной. Меня это позабавило чрезвычайно, пока я сидел за огромным валуном в трех шагах от них. С этого момента я невидимой и неслышной тенью скользил за озадаченными бандитами. Они еще долго обсуждали случай с Червем, не подозревая о будущих событиях, которые затмят память об их товарище.

Порой мне казалось, что нахожусь в подземелье целую вечность, что навсегда похоронен заживо здесь. А тут еще откровения Балабола со своими напарниками на каждом привале.

– Эти катакомбы появились так давно, что уже никто и не помнит. Даже в умных книжках об этом не пишут. Точно, говорили знающие люди. Даже когда стали строить город, штольни уже существовали. Ходы тянутся на много лиг во все стороны света. Одем-то из этого камня построен. А в пещерах стали хоронить жмуриков. Места здесь идеальные. Дескать, никто сюда и носа не сунет. Кстати, тут есть рукав от основного хода. Он ведет в склеп Святого Лога. Там никто не бывал с тех пор, как Лог представился. А это лет триста, не меньше.

– Жуткое место, – отозвался один из бандитов. – Умеешь ты, Балабол, зубы заговаривать и страху нагонять. А ну, как кинутся мертвяки к нам и выпьют всю кровь?

– Надо было Червю монету оставить, – забеспокоились другие. – Теперь он нас преследовать будет.

– Скоро выйдем, а? – нетерпеливо спросил Бешеный. Он один постоянно оглядывался во время движения, словно чуял мое присутствие. – До чертиков надоело под землей шариться.

– Скоро. Главное, не проспать один хитрый поворот. Если упустим – пропадем, заплутаем.

На очередном привале я приметил парочку, которая решила прогуляться за камни. Меня заинтересовало, для чего они решили уединиться. Прислушался к разговору.

– Я к Принцу не вернусь, – негромко произнес один из бандитов. – Мне его делишки надоели. Я скопил немного деньжат. Хочу открыть свою харчевню в Римате.

– Думаешь, Потрошитель тебя не достанет? Ты утаил часть общей добычи, – резонно возразил его собеседник. – Лучше будет припрятать денежки в укромном месте и никому об этом не болтать. Пока Принца не укокошат.

– Тебе-то я уже проболтался, – изменившимся голосом произнес первый.

– Меня ты знаешь, Клоп! Я – могила! – убежденно произнес его товарищ, слишком убежденно.

Я усмехнулся. Этот парень не промах. Поучаствует в захоронении добычи, запомнит место, а потом сдаст несчастного Клопа Потрошителю. Так он думает, потому что дурак. Предводитель большей части бандитского Одема вмиг раскусит мелкую интрижку своих прихлебателей. А может случиться и так, что напарник Клопа сам захочет убрать его навечно с общей дороги. Тоже неплохое решение.

– Ты не слышал? – встрепенулся Клоп.

– Что? – не понял второй.

– Показалось, что за твоей спиной кто-то ходит. Камешки шуршат под ногами.

– Да это наши бродят, – неуверенно ответил напарник.

– Нет, это со стороны Одема, откуда мы пришли.

– Это Червь, – дрогнул голос бандита. – Его душа просит законную добычу.

– Дай ему монету!

– Почему я?

– У меня нет денег, а у тебя за щекой медяк. Дай Червю успокоиться.

Разгорелась свара. Не теряя времени даром, я под шумок вынырнул из-за укрытия и оказался за спиной Клопа.

– Червю не нужны деньги, парень, – негромко сказал я.

Клоп резко обернулся и в ужасе вытаращил глаза. В полутьме, освещенной бликами факела, я показался ему выходцем с того света, обитателем таинственных катакомб. Второй бандит оказался расторопнее. Он выхватил меч, направил его в нашу сторону, но и я не зевал. Сильно толкнул Клопа, который налетел на меч и задергался от боли. Я сделал большой шаг вперед и загнал нож под ребра бдительному бандиту. Аккуратно уложил обоих под камни, обвязался ремнями, прицепил меч, не забыв и про нож Клопа. Теперь врагов осталось пятеро.

Так же неслышно я растворился в глубоких тенях катакомб. После обнаружения убитых мною бродяг сомнения насчет случайностей смертей исчезнут. Меня будут караулить, и внезапности нападений им удастся избежать. Никто уже не будет беспечно отходить в сторону. И кто знает, насколько затянется эта игра. А мне уже хотелось есть и пить. Неприятная пустота в желудке не казалась смертельной, но мешала рассуждать и действовать быстро.

Бешеный сразу заявил, как только мертвых обнаружили:

– Это тот самый денежный мешок. Он жив и идет за нами.

– Говорил я, чтобы обыскали все отводы! – Балабол от страха потерял голос. – Теперь он нас всех перережет!

– Тихо! – рявкнул Бешеный. – Держаться всем вместе, не отходить в сторону без надобности. Если хочешь отлить – делай это на ходу!

Ругаясь и толкаясь, изгои Одема поспешно двинулись дальше. Я неслышно скользил за ними, превратившись из жертвы в преследователя. Бандиты понимали это прекрасно, и поэтому страх придал им силы. Удивительно, насколько мне удалось внушить им, что в одиночку я очень опасен. Страх, который я нес своим незримым присутствием и был моим союзником, толкал их в спину.

Поворот. Еще поворот. Коридор ощутимо изгибался вправо. Чувствовалось, что наше путешествие подходит к концу. Теперь только быстрота и решительность поможет мне выбраться наружу. Я ускорил шаг и вытащил нож. Как только коридор стал делать новый, едва видимый поворот, а факел осветил фигуру идущего последним бандита, метнул оружие. Бандит осел на землю, замахал руками и ткнулся носом в пыль.

– Блайд! – в ужасе закричали его товарищи.

Поднялась паника.

– Бешеный! Его надо прикончить!

– Заткнитесь, тупицы! Он в темноте видит лучше нас! Только вперед! Балабол, скоро выход?

– Еще два поворота – и будет развилка, – у Балабола стучали зубы, да так громко, что я даже слышал эту дробь.

Почуяв запах крови, я с хищной улыбкой скользил за своими мучителями. Серое Братство может гордиться мною. Я в одиночку вершил судьбу этих ублюдков. И пусть я превосходил их в умении драться, но кто мешал им грамотно организовать охоту и прикончить меня, не доводя дело до опасной черты?

Бешеный оказался достойным противником. Он догадался не оставить мне оружие Блайда, да еще умудрился скрыться в середине бегущей четверки. Молодец, не теряет головы! Я понял его замысел. Бродяга стремился побыстрее выбраться наверх, прикрываясь спинами оставшихся в живых. И преследование продолжалось. Я крался вдоль холодной стены, стараясь не попадаться лишний раз на глаза, в то же время отслеживая, куда бандиты повернут.

– Стой! – Балабол вздернул руку с факелом вверх и осмотрел очередную развилку. – Вот сюда, в среднюю!

И в этот момент я кинул оставшийся нож. Удачно. Под вопли оставшихся в живых, незадачливый бродяга упал, неловко подвернув ноги.

– Да быстрее же! – Балабол нырнул в коридор. – Осталось меньше лиги! Плевать я на вас всех хотел! Кто отстанет – пеняйте на себя!

Пенять на себя никто не захотел, и все трое рванули так, что я забеспокоился: не потерять бы их в стремительной накатившейся темноте. Парни от страха совсем голову потеряли. На их месте я бы постарался перехватить преследователя в узком коридорчике и покончить разом со всеми бедами. Но желание убежать от крадущегося за ними кошмара затмило их мозги. Даже Бешеный поддался панике, забыв захватить с собой нож, из которого был убит их товарищ. Чем я и воспользовался.

Я тоже торопился. Неизвестно, что ждет меня впереди. Выходом могли оказаться как ворота, так и узкая расщелина. В таком случае выход на поверхность оказывался серьезной преградой. Меня запросто выловят в тот момент, когда я появлюсь из катакомб. Или сделают еще проще: завалят ход. Значит, кончать их надо здесь. У кого нервы окажутся крепче?

– Вот выход! – радостно заорал Балабол.

Я ускорил шаг. Мне почудилось слабое шевеление свежего воздуха. Бродяги, отпихивая друг друга локтями, лезли по камням наверх, туда, где высоко в небе на черном полотне ночи ярко переливались разноцветными огоньками крупные звезды. Хороший выход, широкий.

– Не торопитесь, места всем хватит, – выступил я из темноты в свет факела и приподнял меч.

– А-аа! Покойничек явился! – Бешеный прыгнул мне навстречу с вытянутой рукой. Его страх куда-то пропал. Ярость, с которой он напал на меня, была понятна мне. Он желал расправиться со мной за все время страхов, что я нагонял на него во время подземного путешествия.

Я легко отбил его меч и без лишних раздумий погрузил клинок своего оружия в податливую плоть. Бешеный умер быстро. Но пока я разбирался с самым достойным из всей компании, Балабол и еще один бродяга исчезли под шумок, убежали как трусливые крысы. Я выждал некоторое время, осторожно поднялся по камням и через расщелину выбрался наружу. Свежий воздух полоснул по лицу. Я с наслаждением вдохнул полной грудью и упал на спину, ощущая через одежду впившиеся в тело камешки. А потом долго смотрел на звезды, тихо улыбаясь ночному небу.

7

Весь королевский двор старался ходить на цыпочках. С утра до вечера охрана беспрерывно то впускала, то выпускала людей, обвешанных оружием, гонцов с запыленной одеждой и лицами, озабоченных знатных господ. Лация принимала доклады и давала четкие указания, что делать дальше. Она ждала Хранителя. Двое суток Тронг выбивал из нищих и бродяг Одема сведения о недавних событиях вместе с зубами и внутренностями. Что он накопал интересного для себя – Лацию не интересовало. Ей нужен был всего лишь один ответ.

Тронг с запавшими от бессонницы глазами ввалился в рабочий кабинет королев, и на немой вопрос Лации так же молча покачал головой.

– Или новость еще не распространилась, или бродяги действительно ничего не знают. Но есть много других интересных вещей…

– Это напрямую связано с тем, что нам необходимо?

– Не совсем…

– Тогда позже, Тронг. Представь отчет – я разберусь. У тебя все?

– Да, моя госпожа. Сожалею, что ничем не помог.

– Не кори себя, Тронг. Все хорошо поработали. Министр Внешней Охраны здесь?

– Он ждет аудиенции.

– Хорошо. Ты свободен. Позови Калиоса.

Министр Калиос, не в пример Тронгу, выглядел свежим и подтянутым. Парадный камзол с множеством золотых нитей и бриллиантовых пуговиц как влитой сидел на его кряжистой фигуре. Создавалось впечатление, что вся шумиха пошла ему на пользу. Пятидесятилетний министр отличался цепким умом и настолько жестким и неуживчивым характером, что его боялись и даже ненавидели, начиная с заместителя до простого сотрудника Охраны. Калиус был жесток, но справедлив. Он был из тех людей, на которых Лация очень надеялась в будущих преобразованиях Ваграма.

– Говорите, Калиос, – Лация постаралась скрыть нетерпение в голосе, и ей удалось это сделать. – У вас есть новости?

– Госпожа! – склонил голову министр. – Мы очистили доки от уличной мрази, но Лихого, Крючка и Потрошителя поймать не удалось. Думаю, их успели предупредить.

– Как такое возможно? – вскинула голову Лация.

– Не имею представления. Смею только высказать мнение, что после начала облавы весть быстро распространилась по закоулкам и сточным каналам. Главари ушли в неизвестном направлении, или же затаились в таких дырах, о которых мы еще не знаем. Потрошитель, по моим сведениям, скрылся в дальних катакомбах Одема. Там его не достать.

– У кого может находиться Вадигор, не выяснили?

– Нет. Все слишком быстро происходит. Мы не успеваем за событиями. Следовало бы тихо выяснить, где его спрятали, а уж потом нанести удар. Такая чистка только нанесла вред… Извините, моя госпожа.

– Не стоит извинений, – закусила губы Лация. – Я погорячилась, согласна. Слишком это было… Нагло. Мне бросили вызов отщепенцы. Никто не смеет таким образом воздействовать на королевскую власть.

– Вполне может быть, что нищие не причастны к похищению, – осторожно ответил Калиос. – Это похоже на тонкую игру Камбера. Шпионы союзного королевства любят вовлекать в свои игры множество случайных людей, порой никак между собой не связанных. Так, наверное, произошло с Вадигором. Это была ловушка, поставленная на него самого.

– Странно, – Лация села в кресло. – Вся история с Вадигором от начала до конца отдает запашком. Удалось ли вам, Калиос, узнать, кто прибыл с Континента за последние дни?

– Конечно. Судно «Летящий», на котором находились Главная Судья Амалея, взято под наблюдение. Все выходы моряков отслеживаются. Настораживает лишь отсутствие товара на корабле, хотя это не увеселительное судно. Груз, конечно, есть, но в малом количестве. Ради пяти бочек китового жира не стоит гонять корабль из Паунса в Одем. Неразумно.

– Серое Братство? – задумалась девушка.

– Нет. Вадигор ни с кем не встречался из экипажа. Тут совсем другое. Я старый лис, чую: дело связано, скорее всего, с выкупом. Но кто осмелится выдвинуть требование? Кто этот нахал и смельчак? Прикажете прекратить облавы?

– Пожалуй, да, – с трудом ответила Лация и поникла головой. – Я поспешила, о чем сожалею…

– Королева, вы не обязаны обвинять саму себя, – по-отечески заметил Калиос. – Все сделанное пойдет лишь на пользу. Мы очистили Одем от банд, мешающих городу жить и развиваться. Рано или поздно это нужно было начинать. А с Вадигором ничего страшного не случится. Если ему представится возможность взять в руки даже простую булавку – он освободится и без нашей помощи.

– Неужели? – улыбнулась Лация. – Это даже для него очень сложно.

– После той злополучной охоты многие из вашего окружения уже не думают так, – склонил свою голову с богатой шевелюрой министр. – Я могу идти?

– Послушайте, Калиос, – окликнула повернувшегося было министра девушка, – вы что-то говорили о катакомбах. Кто может мне обстоятельно растолковать о них?

– Только Ральер, – развел руками Калиос. – У него скопилась масса старых карт, да и сам он частенько бродит по подземным штольням. Мои люди замечали старика с факелами в руках и с запачканными штанами. Бережем его, знаете ли… Поговорите с ним – и откроете для себя бездну интересных вещей.

– Не затруднит вас вызвать Ральера ко мне без лишних церемоний и огласки?

– Нисколько. Я сейчас же дам распоряжение паре моих людей доставить его лично в ваш кабинет.

Калиос стремительно вышел, и снова наступило затишье. Девушка подошла к окну и прислонилась к нагретому жарким солнцем стеклу, настолько тонкому и хрупкому, что становилось страшно от мысли, что его можно выдавить. В Болаге[24]24
  Болаг – город в Камбере. Издавна славится производством стекла, витражей и посуды для королевских дворов.


[Закрыть] умеют делать отличные и изящные вещи.

Почему она так стремится к спасению Вадигора, который еще совсем недавно был простым лазутчиком, шпионом с закатной стороны? Он – соперник в борьбе за власть, но эта новость встревожила не сколько Лацию, сколько ее мать. Несколько десятилетий шла непримиримая борьба двух кланов, разрешаемая лишь строгими и неукоснительно исполняемыми законами. Одемиры и Вадигоры менялись местами со смертью очередного правителя. Это давало небольшую надежду на спокойствие в Ваграме. Разница была только в одном различии: Одемиры – сугубо женская династия, не допускавшая к трону мужчин своего рода. Как удалось им уничтожить достаточно сильный клан Вадигоров? Семнадцать лет Ваграмом правила королева Женис, после чего передала власть своей дочери, оставаясь при этом пристрастным наблюдателем, тайным руководителем многих начинаний Лации. Молодой королеве это не нравилось, но она вынуждена была смиряться с таким положением.

И вот появился Гай Вадигор, чудом спасшийся от расправы наследный принц. Случайно ли это событие или небеса затеяли веселую игру? И знал ли Вадигор о своем прошлом? Этот парень, совершенно далекий от интриг и тяги к власти, понравился ей, понравился как мужчина. Просто так, по зову сердца. Узнай об этом королева-мать, подняла бы ее на смех. Но прежде чем почувствовать душевное томление, Лации пришла в голову мысль использовать Вадигора в игре по устранению влияния Женис. Так случилось, что противником девушки стала ее мать. Лация прекрасно чувствовала, что большинство придворных во дворце уже очарованы загадочным гостем, а самые влиятельные министры – Балт и Калиос – однозначно поддержат его. Следовало бы еще учесть влияние дворянства, где воду баламутит Скотур. Выходило, что Гай становится чуть ли не главной фигурой в Ваграме. Так почему бы не использовать его в настоящем деле? Но вот этого-то Лации совершенно делать не хотелось.

«Я не настоящая правительница, – призналась себе Лация, чувствуя, как от стекла идет жар раскаленного солнца, – и не могу жестко решить проблему, возникшую не по моей вине. Мать, когда пришла пора, освободилась от человека, который стал моим отцом, забыла о нем, сосредоточив все внимание на своей дочери. Она была права, но попробуй докажи ей, что сейчас совсем другая ситуация. Да и не нужно ей об этом знать».

В дверь постучали, не робко, но и не решительно, как привыкли предупреждать свое появление Калиос или Балт. Королева отошла в глубь кабинета, села в кресло и приказала войти стучавшему. Это был Ральер. Под мышкой у него была внушительная кипа бумаг, местами пожелтевших. Поклонившись Лации, бывший министр с достоинством выпрямился и вывалил на стол свой груз.

– Вы хотели видеть меня, Лация?

Он всегда так обращался к королеве, оставаясь с ней наедине.

– С нетерпением, энн Ральер, – улыбнулась девушка, делая жест в сторону свободного кресла, более простого и без изящной резьбы, обитого плотной зеленоватой тканью в тон стола. – Вам передали мою просьбу, может быть, несколько неожиданную?

Старик не сел.

– Ничуть, я даже ожидал подобного уже несколько лет. Энни Женнис так и не удосужилась выслушать мои предположения. А теперь я хотел бы понять, что именно вы желаете услышать.

– Катакомбы Одема. Сегодня с утра они интересуют меня чрезвычайно.

– Чем же?

– Можно ли выяснить, куда они ведут, что скрывают в себе, и можно ли оттуда выбраться, если заблудился.

– Ну, – Ральер с хрустом развернул один из свитков, испещренных разноцветными линиями, многочисленными стрелками, непонятными знаками, прижал ладонью бумагу, собравшуюся было свернуться вновь. – Можно начать, пожалуй. Сюда, энни Лация. Это общий план катакомб. Все, что нарисовано на карте – пролегает под городом. Ходы в катакомбы расположены в нескольких районах Одема. Вот здесь, недалеко от порта, в квартале горшечников, под зданием оружейной мастерской, но об этом ходе никто уже не знает.

Палец Ральера метался от одной точки на карте к другой, на мгновение замирал, и снова продолжал порхать. Лация внимательно смотрела на движение руки отставного министра.

– Почему?

– Ход завалили тридцать пять лет назад. Кто сейчас помнит об этом случае? Далее: недалеко от Гвардейского моста.

– Ага! – воскликнула королева, и сердце ее учащенно забилось.

– Девочка моя, – Ральер разогнулся и внимательно посмотрел на разгорячившуюся Лацию, – я так понимаю, ваш интерес больше связан с похищением Вадигора, чем с тем материалом, что я накопил.

Лация покраснела и пробормотала что-то вроде того, что одно другому не помешает.

Ральер почесал переносицу.

– Есть большая вероятность, что энн Вадигора держат или держали до недавнего времени в пещерах под мостом. Там искали?

– Да. Около сотни бродяг вытащили на свет, – нехотя ответила девушка. – Они все упорно твердят, что никого не видели в своих подземельях. Или они врут складно, или на самом деле Вадигор там не появлялся. Может быть поджарить им пятки? Боль не все вытерпят… И куда ведут катакомбы?

– В сторону Римата, Болага, Газара и Задара. Последний ход тянется вдоль береговой линии и считается самым опасным. Там, я полагаю, сейчас прячется бандит по имени Крючок?

– Его головорезы крутились в порту, пока гвардейцы не вышибли их оттуда, – кивнула Лация и улыбнулась. – Откуда у вас такие сведения?

– Я же старый волк, – без тени самодовольства ответил отставной министр. – Без дела, которому я отдал много лет, трудно обойтись. Мне невыносимо сидеть в огромном замке и чувствовать, как сохнут мозги. Вот и развлекаюсь потихоньку.

– У вас есть осведомители?

– Их действия направлены только на удовлетворение моих интересов, – замахал руками старик. – Это, так сказать, любители рискнуть головой за пол-нобля в месяц. Вообще, я считаю, что переплачиваю им. Надо сократить расходы. Для меня это слишком расточительное увлечение.

– Мило, – задумалась Лация. – И как они справляются с поручениями?

– Вполне сносно. Если энни королеве угодно будет взглянуть на мои архивы – я предоставлю такую возможность, – Ральер слегка поклонился, не вставая. – Много интересного можно почерпнуть оттуда.

– Я хотела бы видеть вас своим советником.

– Я уже стар, девочка моя. Старые игры с новыми персонажами только утомляют меня.

– Так я и не зову на службу. Занимайтесь своим любимым делом, но с условием, что самые интересные и достойные моего внимания вещи будут предоставлены мне без промедления. Оплата пойдет из королевской казны.

– Было бы желание венценосных особ использовать мои многолетние труды на благо королевства.

– Оно у меня появилось.

– Хорошо, – улыбка тронула сухие губы Ральера. – Вам известно что-либо о катакомбах?

– Их использовали как место захоронения. Говорят, что где-то находится древнее кладбище с богатыми мертвецами. Их беспрестанно ищут, но безуспешно.

– Правильно! – воскликнул старик. – А все потому, что они замурованы. Представляете, целые десятки лиг подземных штолен, надежно замурованных, хранящих свои тайны! Раньше в Одеме был обычай оставлять рядом с покойным монету, золотую монету. За столетия сколько их набралось! Лакомый кусочек для любителей легкой наживы!

Ральер говорил с вдохновением; видно было, что он полностью увлечен загадками катакомб. Лация поудобнее уселась в кресле, подперла кулаком подбородок, приняв совсем не королевскую позу, и внимательно слушала бывшего министра. Не дожидаясь ответа на свой вопрос, Ральер сам внес ясность, размахивая сухой рукой, в которой зажимал карту.

– Этих монет будет достаточно для укрепления королевской казны!

– Наша казна не нуждается в золотом вливании усопших, – улыбнулась Лация.

– И не нужно! Я не подбиваю на кощунство. Но банды давно уже рыщут под землей и упорно разыскивают потерянные ходы в старинные кладбища. Заодно распространяют слух, что в катакомбах живет нечисть. Для собственного спокойствия. Зачем бродягам толпы людей, мешающих планомерным поискам?

– Если Вадигора увели подземными ходами, то куда?

– Я думаю – в Римат. Но не исключено, что за чертой города есть ответвления на Газар и даже в Камбер.

– Камбер? – задумалась Лация. – Это плохо. Только тайных ходов для переброски камберских соглядатаев мне не хватало. Но если это так, то версия о причастности Камбера к происшествию начинает главенствовать. Насколько огромны ходы?

– Это не сами ходы, а территория, которая пронизана штольнями, ответвлениями и теми же катакомбами. Можно спрятаться целому городу и держать оборону.

– На картах отмечены известные места выхода на поверхность?

– Зачастую выход – это маленькая расщелина или провал в чистом поле, который даже и не виден, и о нем знают ограниченное число людей.

– Если бы вы знали, насколько ценно ваше сообщение, – пробормотала девушка, глубоко задумавшись о чем-то своем. – Вы можете идти. Стойте! Можете ли вы оставить мне карту, вон ту, на столе? Я лично верну ее, обещаю!

– Ради вас, энни королева, – поклонился Ральер, – я готов пожертвовать даже такой ценностью, жемчужиной моей коллекции.

Проводив взглядом старика, Лация подошла к столу и склонилась над картой; провела пальцем невидимую линию от Одема до Римата, задумалась на мгновение, и решительно села писать письмо. Закончила, громко крикнула:

– Пак!

В дверь просунулась голова испуганного слуги и залепетала:

– Его нет, энни! До сих пор не вернулся из города!

Что за дела? Впервые Пак не стоит за спиной молчаливой статуей, а носится по улицам Одема как волкодав, вынюхивая след. Чем их околдовал Вадигор?

– Позови лейтенанта Ласара! Живо!

Слуга оказался на редкость проворным, не в пример другим, заевшимся и вальяжным. Лейтенант прибежал, топоча сапогами и гремя ножнами меча об углы многочисленных поворотов дворцовых коридоров. Он от усердия вытаращил глаза и рявкнул:

– Я здесь, моя королева!

– Отправляйте гонца в Римат наместнику Коперу! Лично в руки передать этот пакет! Гонцу надеть зеленую повязку на рукав![25]25
  Зеленая повязка на рукаве гонца означает сверхсрочное сообщение. Следовательно, на любом постоялом дворе или перегонах он имеет право получить свежую лошадь без малейшего промедления.


[Закрыть]

– Слушаюсь!

Вторые сутки заканчивались полным безмолвием поисковых групп. Один за другим во дворец поступали донесения комендантов всех четырех концов Одема. Ничего утешительного. Лация не хотела даже выходить из кабинета, ежечасно рассылая пакеты во все уголки Ваграма. Она отменила приватные беседы с Амалеей и с матерью-королевой. К ночи заявился Пак, усталый и запыленный. Он бесцеремонно упал в кресло и пододвинул к себе корзинку с едой, но взял лишь бутыль с вином и надолго присосался к горлышку.

– Ну? – нетерпеливо топнула ногой Лация. – Твое поведение вызывающе, слуга!

– Я не слуга – я больше! – заметил Пак, и снова жадно припал к вину. Утолив жажду, он оттер губы и доложил:

– Я не нашел Вадигора, но следы его нащупал среди людей Потрошителя. Его зовут также Принцем. Вадигор был у него в качестве заложника, но куда исчез – не выяснил. Все оставшиеся на воле бродяги словно воды в рот набрали. Боятся шпионов. Тронг постарался научить их поменьше болтать.

– Хоть что-то, – выдохнула девушка. – Значит, он жив?

– Был жив, – Пак, наконец, взял хлебец и, разломив его, отправил большой кусок в рот. – Если парень не врал, Вадигора хотели продать тебе, энни, и за очень приличные деньги. Принц вообще хотел выбить для себя привилегии: полное прощение за все грехи и прочие награды.

– Я думаю, он заработал для себя пеньковую веревку на портовой площади! Эту почесть я ему обеспечу!

Уставшая, но со вспыхнувшей надеждой, она прошла в свою спальню совершенно без сил, упала в постель и уснула, и проспала бы долго, не разбуди ее страшный шум в коридоре. Ругалась стража, не пропуская кого-то, рвущегося поговорить с королевой. Лация наскоро привела себя в порядок, кивнула вскочившему Паку. Слуга рывком распахнул створки дверей, сделал знак, и королева выступила вперед, обвела грозным взглядом столпившихся придворных и военных, слуг и солдат.