Текст книги "Под прицелом"

Автор книги: Том Клэнси

Соавторы: Марк Грени
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)

Она противопоставила все, чему научилась, благожелательному фасаду, который Братство создавало на Западе.

Она закончила свою работу и передала ее своему непосредственному руководителю. Тот отправил ее к Филлис Старк, начальнику отдела. Филлис прочитала название, коротко кивнула, а затем бросила сводку на свой стол.

Это расстроило Мелани; она ожидала от своего шефа большего проявления энтузиазма. Когда она шла обратно к столу, то всё ещё надеялась, что ее тяжелая работа будет передана наверх.

Два дня спустя ее желание исполнилось. Миссис Старк передала бумаги, кто-то их прочитал, и Мелани Крафт вызвали в конференц-зал на четвертом этаже. Ее руководитель, начальник отдела и пара ребят из персонала с седьмого этажа, которых она не знала, уже были там, когда она вошла.

На встрече не было никакого притворства. По взглядам и жестикуляции мужчин за столом переговоров Мелани Крафт поняла, что у нее неприятности, еще до того, как села.

– Мисс Крафт, чего вы думали добиться своей халтурой? Чего вы хотите?» – спросил ее политический назначенец с седьмого этажа по имени Пети.

– Хотите?

– Вы пытаетесь получить здесь новую работу со своей небольшой курсовой или просто хотите, чтобы она распространилась, и если Райан победит и приведет своих людей, вы станете звездой месяца?»

– Нет.

Это не приходило ей в голову ни в малейшей степени. Теоретически, смена администрации не должна иметь почти никакого отношения к кому-то ее уровня в Агентстве.

– Я просто прочла то, что мы выкладываем по Братству, и подумала, что это может содержать некоторые противоречивые данные. Существуют разведданные из открытых источников – вы увидите все в приведенной мною сводке, – которые указывают на гораздо более зловещий...

– Мисс Крафт, это не аспирантура. Я не собираюсь проверять ваши сноски.

Мелани не отреагировала на это, но и не стала продолжать защищать свою статью.

Пети продолжил:

– Вы перешли границы дозволенного в то время, когда агентство находится в состоянии наибольшей поляризации.

Крафт не считала, что Агентство вообще поляризовано, если только поляризация не замечалась между седобородыми обитателями седьмого этажа, которые могли потерять работу из-за поражения Килти, и седыми бородами седьмого этажа, которые могли бы занять лучшие позиции из-за победы Райана. Этот мир был очень далек от ее собственного, и она бы подумала, что Пети мог это заметить.

– Сэр, я не намеревалась вызывать раскол здесь, в здании. Я сосредоточилась на реалиях Египта и информации, которая была...

– Вы подготовили этот документ, когда должны были работать над ежедневными отчетами?

– Нет, сэр. Я сделала это дома.

– Мы можем начать расследование в отношении вас, чтобы выяснить, использовали ли вы какие-либо секретные ресурсы для создания…

– Сто процентов информации в этом документе – из открытых источников. Мои вымышленные интернет-идентификаторы не были созданы на основе реальных легенд Агентства. Честно говоря, у меня нет ничего, к чему я имела бы доступ ежедневно и что могло бы мне помочь в подготовке моей статьи.

– У вас сложилось устойчивое мнение, что «Братство» – это не что иное, как банда террористов?

– Нет, сэр. Это не заключение моей статьи. Вывод моей статьи заключается в том, что риторика в англоязычном мире противоречит риторике Масри, распространяемой той же организацией. Я думаю, нам просто следует следить за некоторыми из этих веб-сайтов.

– Вы готовы этим заняться?

– Да, сэр.

– И вы думаете, что мы должны это сделать, потому что есть какое-то официальное заключение, или вы думаете, что мы должны это сделать, потому что… потому что вы просто думаете, что мы должны это сделать?

Она не знала, что ответить.

– Юная леди, ЦРУ не является организацией, принимающей политические решения.

Мелани знала это, и статья не была направлена на то, чтобы направить внешнюю политику США в отношении Египта в каком-либо направлении, а вместо этого предлагала точку зрения, отличающуюся от общепринятой.

Пети продолжил:

– Ваша работа – генерировать разведданные, которые вас просят генерировать. Вы не офицер Секретной службы. Вы вышли за рамки своих полномочий, да ещё таким образом, что это выглядит очень подозрительно».

– Подозрительно?

Пети пожал плечами. Он был политиком, а политики предполагали, что все остальные тоже думают только о политике.

– Райан лидирует в опросах. Мелани Крафт случайно – в свободное время, не меньше – создает свою собственную тайную операцию и тем самым отвлекается на то, что послужит доктрине Райана.

– Я... я даже не знаю, что такое "доктрина Райана". Мне это неинтересно.

– Спасибо, мисс Крафт. Это всё.

Она вернулась в свой офис униженной, но все еще слишком смущенной и злой, чтобы плакать. Но она плакала той ночью в своей маленькой квартире в Александрии, и там она спрашивала себя, почему она сделала то, что сделала.

Она могла видеть, даже на своем низком уровне в организации и с ее ограниченным видением общей картины, что политические назначенцы в ЦРУ формировали разведывательный продукт в соответствии с желаниями Белого дома. Была ли ее краткая инструкция ее собственным, маленьким, упрямым способом дать отпор этому? В тот момент размышлений в ночь ее встречи на четвертом этаже она признала, что, вероятно, так оно и было.

Отец Мелани был армейским полковником, который привил ей чувство долга, а также чувство индивидуальности. Она выросла, читая биографии великих мужчин и женщин, в основном из армии и правительства, и поняла в результате, что никто не достигал исключительного величия исключительно будучи «хорошим солдатом». Нет, те несколько мужчин и женщин, которые время от времени шли против истеблишмента, когда это было необходимо, были теми, что в конечном итоге сделал Америку великой.

У Мелани Крафт не было никаких больших амбиций, кроме желания выделиться из толпы и стать победительницей.

Теперь она узнала еще об одном феномене, связанном с выделением. Торчащие гвозди часто забивали обратно по самую шляпку.

Теперь она сидела в своей кабинке, потягивая ледяной кофе и глядя на экран. Накануне ее руководитель сообщил ей, что ее отчёт был раздавлен, уничтожен Пети и другими на седьмом этаже. Филлис Старк сердито сказала ей, что заместитель директора ЦРУ Чарльз Олден сам прочитал четверть, прежде чем выбросил его в мусорное ведро, и спросил, какого черта женщина, которая его написала, все еще работает. Ее друзья там, в Управлении анализа Ближнего Востока и Северной Африки, сочувствовали ей, но они не хотели, чтобы их собственные карьеры были отодвинуты в сторону тем, что они считали попыткой коллеги обойти их, работая над разведкой в свое свободное время. Так она стала изгоем офиса.

Теперь, в свои двадцать пять лет, она подумывала об уходе из Агентства. Найти работу в сфере продаж, где платили бы немного больше, чем ее государственная зарплата, и убраться к черту из организации, которую она любила, но которая явно не любила ее в ответ.

Зазвонил настольный телефон Мелани, и она увидела, что это внешний номер.

Она поставила стакан с холодным кофе и сняла трубку.

– Мелани Крафт.

– Привет, Мелани. Это Мэри Пэт Фоли из Национального центра связи. Я застала тебя в неудачное время?

Мелани чуть не выплюнула последний глоток кофе на клавиатуру. Мэри Пэт Фоли была легендой в разведывательном сообществе США; невозможно было преувеличить ее репутацию и влияние ее карьеры на международные отношения или на женщин в ЦРУ.

Мелани никогда не встречалась с миссис Фоли, хотя она видела ее выступления дюжину раз или больше, начиная с ее студенческих дней в Американском университете. Совсем недавно Мелани присутствовала на семинаре, который Мэри Пэт давала аналитикам ЦРУ о работе Национального центра по борьбе с терроризмом.

Мелани лишь пробормотала в ответ:

– Да, мэм.

– Я застала вас в неподходящее время?

– То есть нет, извините. Вы не застали меня врасплох.

Молодой аналитик постаралась, чтобы ее голос звучал более профессионально, чем эмоции. – Чем я могу вам помочь, миссис Фоли?

– Я хотелп вам позвонить. Я провела утро за чтением вашей сводки.

– Ох.

– Очень интересное чтение.

– Спасибо!

Как так?!

– Какую реакцию вы получили от старичков с седьмого этажа?

– Ну, – сказала она, лихорадочно подыскивая нужные слова. – Честно говоря, я должна сказать, что было некоторое... противодействие.

Мэри Пэт медленно повторила:противодействие.

– Да, мэм. Я ожидала некоторой сдержанности со стороны...

– Могу ли я это понимать так, что тебе там надирают задницу?

Рот Мелани Крафт на мгновение отвис. Наконец она смущенно закрыла его, как будто миссис Фоли сидела рядом с нею. Наконец она пробормотала в ответ :

– Я… я бы сказала, что меня отправили в дровяной сарай из-за моей работы.

Наступила короткая пауза.

– Что ж, мисс Крафт, я думаю, что ваша инициатива была блестящей».

Ответная пауза. Затем:

– Спасибо.

– У меня есть команда, которая изучает ваш отчет, ваши выводы, ваши цитаты, ищет информацию, относящуюся к нашей работе. На самом деле, я планирую сделать его обязательным к прочтению для моих сотрудников. Помимо египетского аспекта, он показывает, как кто-то может подойти к проблеме с другой стороны, чтобы пролить на нее новый свет. Я поощряю это от моих людей здесь, поэтому любые реальные примеры, которые я могу найти, очень полезны для меня».

– Для меня это большая честь.

– Филлис Старк повезло, что вы работаете на нее.

– Спасибо.

Мелани поняла, что она просто повторяет «спасибо» снова и снова, но она была так сосредоточена на том, чтобы не сказать ничего, о чем потом пожалеет, что это было все, что получилось.

– Если вы когда-нибудь захотите сменить обстановку, просто приходите и поговорите со мной. Мы всегда ищем аналитиков, которые не боятся всё испортить, высказав холодную, суровую правду.

Внезапно Мелани Крафт придумала, что сказать.

– Вы будете свободны как-нибудь на этой неделе?

Мэри Пэт рассмеялась.

– О, Боже. Неужели там так плохо?

– Это как будто у меня проказа, хотя, полагаю, в этом случае я бы, по крайней мере, получала открытки с пожеланиями выздоровления.

– Чёрт. Люди Килти там – это катастрофа.

Мелани Крафт не ответила. Она могла бы часами рассуждать о комментариях Фоли, но придержала язык. Это было бы непрофессионально, и она действительно считала себя аполитичной.

Мэри Пэт сказала:

– Хорошо. Я бы с удовольствием с вами встретилась. Вы знаете, где мы находимся?

– Да, мэм.

– Позвоните моему секретарю. Я очень занята на этой неделе, но приходите ко мне пообедать в начале следующей недели.

– Спасибо, – снова сказала она.

Мелани повесила трубку, и впервые за неделю ей не захотелось ни плакать, ни разбить кулаком стену.

8

Дождливой ночью Джон Кларк и Доминго Чавес сидели в своем микроавтобусе "Форд" и наблюдали за жилым домом. Оба агента держали пистолеты Зиг Зауэр в правых руках, положив их на бедра. Они держали оружие низко и скрытно, но были готовы к его быстрому использованию. В левой руке Кларк держал тепловизионный бинокль, Чавес – камеру с дальнобойным объективом. Раздавленные пластиковые кофейные стаканчики и обертки от жвачек заполняли пластиковый пакет на полу под пассажирским сиденьем.

Хотя их оружие было наготове, они делали всё возможное, чтобы к нему не прибегнуть. Любая стрельба, которая может потребоваться сегодня вечером, будет носить оборонительный характер, и неприятности вряд ли возникнут из-за террориста-убийцы и его дружков, которые находятся выше по улице в их безопасном доме, который на самом деле был квартирой на четвертом этаже многоэтажки. Непосредственной угрозой был сам район. В пятый раз за последние четыре часа по тротуару рядом с их автомобилем прошла толпа из дюжины молодых людей со стальными глазами.

Чавес отвлекся от разглядывания через телеобъектив своего "кэнона" освещенного входа в квартиру, чтобы понаблюдать за проходящими мужчинами. И он, и Кларк не сводили глаз с группы в зеркале заднего вида, пока они не скрылись в дождливой ночи. Когда они ушли, Чавес протер глаза и огляделся по сторонам.

– Это точно не Париж с открытки.

Кларк улыбнулся, убирая пистолет в кобуру на плечевом ремне под промасленной брезентовой курткой.

– Мы далеко от Лувра.

Они находились в банльё – дальнем пригороде. Конспиративная квартира находилась в жилом комплексе в коммуне Стейнс с не совсем уместным названием Сен-Сент-Дени, населенном жителями с низким доходом, многие из которых были бедными иммигрантами из Марокко, Алжира и Туниса – североафриканских стран, из которых Франция импортировала миллионы рабочих в двадцатом веке.

По всей Сен-Сент-Дени были построены жилые комплексы, но сегодня вечером двум американцам не повезло оказаться на окраине одного из самых неблагополучных районов. Ветхие, украшенные граффити бетонные жилые дома выстроились по обе стороны улицы. По соседству сновали молодежные банды. Мимо медленно проезжали машины, гремевшие североафриканским рэпом, в то время как крысы сновали по заваленным мусором желобам рядом с фургоном и исчезали в железных водосточных трубах.

Ранее, во время дневного и вечернего сидения в микроавтобусе, двое американцев заметили, что соседский почтальон был в шлеме, чтобы ему на голову просто развлечения ради не швыряли мусор.

Также они не заметили ни одной полицейской машины по соседству. Эта часть города была слишком опасна для патрулирования.

Форд Гэлакси, в котором сидели Кларк и Чавез, отличался порванным молдингог и помятым ржавым кузовом, но его окна и лобовое стекло были целыми и сильно тонированными, что почти скрывало внутренности фургона. К большинству незнакомцев в припаркованных машинах, которые подолгу сидели на этой улице, неминуемо пристала бы местная шпана, но Кларк выбрал этот автомобиль на бюджетной стоянке во Франкфурте, потому что, по его мнению, это давало им наибольший шанс на анонимность.

Тем не менее, потребовалась бы всего пара любопытных глаз, чтобы заметить это транспортное средство, потратить некоторое время на осмотр и понять, что оно не здешнее. Затем соседские хулиганы окружали его, били окна, а затем грабили и поджигали. Чавез и Кларк убежали бы, прежде чем позволить этому случиться, но они, конечно же, не хотели прекращать наблюдение за конспиративной квартирой в двухстах метрах вверх по улице.

Американцы расположились на авеню с тыльной стороны здания, предполагая, что даже при минимуме торговых ухищрений ячейка, по крайней мере, будет знать, что входить и выходить из здания нельзя с другой стороны, где был бульвар с оживленным движением и, следовательно, гораздо больше глаз могло повернуться в их сторону, когда они приходили и уходили.

Кларк и Чавез знали, что с одной машиной невозможно должным образом определить местоположение цели. Вместо этого они решили, что просто попытаются сфотографировать всех, кто приходит и уходит, и с этой целью у Чавеса была камера Canon EOS Mark II с массивным 600-миллиметровым супертелеобъективом, которая позволяла ему с прикрепленным моноподом получать невероятно подробные фотографии любого, кто входил в освещенный дверной проем в задней части здания вдалеке.

Фотографии были бы полезны, но кроме этого, они мало чего могли бы реально сделать здесь. Группа наблюдения в составе по меньшей мере четырех автомобилей и восьми наблюдателей потребовалась бы, чтобы предпринять сколько-нибудь заметные усилия по перекрытию всех точек доступа к этой цели, а парк из шести автомобилей с экипажем по два человека в каждом был бы минимальным протоколом мобильного наблюдения в городском районе, таком как Париж, при работе с целью, обученной контрнаблюдению, каким, безусловно, был Хосни Рокки.

Чавесу и Кларку еще предстояло увидеть Хосни Рокки, но шансы на то, что он действительно здесь, были велики. Это был адрес, который Райан передал из французской службы внутренней безопасности, и они заметили нескольких молодых хулиганов, слоняющихся снаружи жилого дома, как кордон безопасности, возможно, бойцы из Объединённых Революционных Ячеек, но более вероятно, местная банда, нанятая для отвлечения внимания, если какая-либо полиция или другие силы начнут вынюхивать.

А ранее вечером, сразу после наступления темноты, Чавес накинул капюшон толстовки на свои короткие темные волосы, вылез из микроавтобуса и совершил получасовую пешую разведку. Он обошел многоквартирный дом по широкой дуге и прошел через несколько парковочных мест, детскую площадку, которая выглядела так, будто в наши дни ее использовали в основном любители понюхать клей и героин, и через цокольный этаж четырехэтажного гаража. Затем он вернулся к черному "Форду Гэлакси".

Сразу после того, как Чавез сел в машину, Кларк спросил:

– Ну, чего слышно?

– Те же трое или четверо парней внизу, в задней части здания. И четверо парней у главного входа тоже.

– Что-нибудь еще?

– Да. Мы не единственные, кого интересует эта квартира.

– Нет?

– Бежевый четырехдверный Ситроен. На этой стороне дороги, на парковке с другой стороны вон того здания слева. Водитель мужчина, пассажирка женщина. Оба чернокожие, лет тридцати с небольшим.

–Наблюдают, – сказал Кларк.

Чавез не упомянул бы о них, если бы это было не так.

– Да. Они действовали достаточно незаметно, но дом Рокки у них в прямой видимости, а мы следили за въездом на эту парковку и не видели, как подъехала машина, а это значит, что они были там еще до того, как мы сюда приехали. Так что, да, они определенно наблюдатели. Как ты думаешь, кто они?

– ГУВР был бы моим первым предположением. Если я прав насчет этого, то здесь будет больше машин; у них, вероятно, установлена камера наблюдения, но сомневаюсь, что мы попадаем в кадр. Вероятно, они ближе, чем мы, потому что им не всем нужно следить за целью. Они просто прячутся на парковках и поддерживают связь друг с другом. Я рад, что французы следят за этими ребятами, но я чертовски уверен, что у них наготове были бы более решительные меры. Было бы неплохо, если бы они подняли Рокки, встряхнули его и посмотрели, что из него получится.

– Продолжай мечтать, Джон. Только не французы. Раньше ЦРУ немного этим занималось, пока Килти не наложил запрет на оскорбления террористов.

– Выше голову, Динг, – внезапно сказал Джон.

Слева сзади подошла пара молодых хулиганов. Оба они притормозили и заглянули в фургон. Джон и Динг были несколько скрыты за темным стеклом, но они в коем случае не были невидимы. Кларк долго смотрел на двух молодых африканских иммигрантов.

Затем парни пошли дальше.

Стальной взгляд Кларка победил в этой схватке, но они были готовы к тому, что им действительно придется поговорить с местными жителями. Два американских шпиона никогда не проводили ни одной операции без правдоподобного прикрытия для своих действий, отличном от действительного мотива. Оба агента все эти годы работали под таким количеством масок, часто сочиняя их на ходу, что обладали способностями хорошо подготовленных актеров.

Прикрытие для этой операции, на случай, если их вытащат из машины полиция, внутренняя охрана или даже хорошо вооруженная банда наркобаронов из Нью-Йорка, было продуманным, простым и правдоподобным. Кларк и Чавес были, если кому-то захочется знать, американскими частными детективами, наблюдавшими за квартирой женщины, которая убиралась в доме богатого американца, живущего в Латинском квартале. Согласно их легенде, работодатель заподозрил уборщицу в краже его ценных вещей, а затем вынес их из своей квартиры.

Это выдержало бы лишь самую поверхностную проверку, но в девяти случаях из десяти хватало и этого.

Одно за другим погасли окна на четвертом этаже ветхого здания в двухстах ярдах вверх по улице. Кларк посмотрел в бинокль сквозь пелену дождя.

– Уже половина одиннадцатого. Пора спать? – спросил Кларк Чавеза.

– Может быть, и так.

Мгновение спустя мимо позиции Кларка и Чавеза проехал фургон "Рено"; он притормозил у здания-мишени, а затем подъехал к входной двери и остановился.

– А может, и нет, – сказал Чавез и, установив камеру на монопод, навел ее на освещённую область возле задней двери.

Минуту спустя мужчина вышел из вестибюля здания, направился прямо к голой лампочке на стене у двери и выкрутил её. Сцена погрузилась во тьму.

– Сукин сын, – пробормотал Чавез.

Кларк не отрывал глаз от своего тепловизионного бинокля, и они уловили раскаленный добела силуэт человека, который выкрутил лампочку, когда он спускался на улицу и пожимал руку водителю "Рено". Затем он заговорил по мобильному телефону, и вскоре из задней двери темного здания появились еще четыре бесплотных силуэта.

Чавес на данный момент отказался от своей камеры и вместо этого поднес к глазу тепловизионный монокуляр. Он увидел призрачные белые фигуры, выходящие из здания, и мог сказать, что это были четверо мужчин, тащивших сумки на колесиках и портфели.

– Ты можешь опознать Рокки? – спросил Чавез.

– Через эту тепловую оптику – вряд ли, – сказал Кларк.

Что он смог разглядеть, хотя и с трудом, так это то, что все четверо мужчин с багажом были в костюмах и галстуках.

Водитель фургона и мужчина, который выкрутил лампочку, помогли четверым путешественникам погрузить их сумки на заднее сиденье автомобиля. Когда они открыли заднюю дверь, в салоне загорелся свет. Света было недостаточно для съемки с большого расстояния, но двое американцев смогли получше рассмотреть мужчин и их багаж.

– Это Луи Виттон? – спросил Чавез, всматриваясь сквозь мощный объектив своей камеры.

– Даже не знаю, – признался Кларк.

– Однажды в Лондоне Пэтси заставила меня два часа рассматривать сумки. Я почти уверен, что это тот же дизайн. Даже обычные сумки от Луи Виттона могут стоить целую штуку; не представляю, сколько потянут эти здоровенные чемоданы на колесиках.

Четверо мужчин проворно забрались в фургон. Они двигались как команда, пока не заняли свои места и не закрыли дверь, погасив свет.

– Самый высокий парень выглядит так, будто он мог бы быть Хосни Рокки, но я не уверен, – сказал Кларк.

– Кто бы они ни были, они выглядят так, словно возвращаются в Шарль де Голль.

– Возможно, – сказал Кларк. – Но кажется странным, что Хосни прилетел в город только для того, чтобы встретиться с тремя парнями, а затем сразу улетел обратно. Я думаю, происходит что-то еще.

Чавес сказал:

– В это время ночи мы никак не сможем проследить за ними, не подвергаясь опасности. Если эти шутники хоть немного хороши, они нас засекут. Жаль, что у нас больше нет транспорта, чтобы разделиться.

Кларк посмотрел вперед, на въезд на парковку, где Чавез заметил группу наблюдения во время своей разведки.

– Может быть, и так. Если у французов есть стационарная система наблюдения цели, то я готов поспорить, что у них есть и готовая к запуску мобильная система наблюдения. Может быть, мы сможем просто прицепиться к ним.

– Что ты имеешь в виду?

– Я думаю, мы можем держаться позади, подальше от цели, и сделать все возможное, чтобы засечь машины, следующие за ним. Если нам удастся остаться позади машины сопровождения ГУВР, мы сможем следовать за целью, оставаясь незамеченными.

– Поэтому мы держимся в хвосте.

– Верно. Ты готов к этому?

Динг Чавез просто кивнул. – Звучит забавно.

Фургон "Рено" с водителем и четырьмя мужчинами в костюмах развернулся на улице и направился обратно в направлении Чавеса и Кларка. Американцы терпеливо ждали, пока машина проедет мимо. Они не завели свой автомобиль; вместо этого они просто собрали свои вещи и подождали, пока фургон повернет налево примерно в семидесяти пяти ярдах позади них.

Оба мужчины знали, чего ожидать дальше.

– Поехали, – спокойно сказал Чавез. – Давай посмотрим, кто работает в ночную смену в ГУВР.

На мгновение на темной улице воцарилась тишина, пока одна за другой фары трех машин не осветили ночь. Древняя четырехдверная "Тойота" на парковке перед зданием справа от Кларка и Чавеза, черный универсал "Субару" напротив их позиции, но на другой стороне улицы и в доброй сотне ярдов от заброшенной квартиры Рокки, и белый мини-грузовик "Ситроен", который стоял перед домом в сорока ярдах от Кларка и Чавеса. Одна за другой все три машины выехали на улицу и свернули на три разные дороги, ведущие на юг.

Через несколько секунд после этого в поле зрения появился бежевый "Ситроен" с чернокожей парой, повернул налево, затем направо и направился вслед за остальными машинами.

Когда снова стало темно и тихо, Кларк все еще не заводил "Форд"; он некоторое время барабанил пальцами по рулю.

Сначала Динга это удивило, но потом до него дошло.

– Для французской разведки это выглядело довольно странно. Они бы не ушли все вместе вот так, если бы не пытались привлечь контрразведку. Где-то здесь есть еще один .

– Да, – сказал Кларк. – Есть триггерная машина. Кто-то, кто прямо сейчас следит за этой улицей, – он сделал паузу. – А где бы тыбыл, Динг?

– Это просто. Мне нравится та парковкп, через которую я проходил. Если бы я мог входить и выходить без лишней суеты, я бы поставил свою машину на втором этаже, чтобы видеть улицу и здание Рокки.

Как раз в этот момент, примерно через тридцать секунд после того, как последняя машина наблюдения исчезла с темной дороги, фары осветили второй уровень гаража, как раз туда, куда смотрели Динг и Джон. Это был четырехдверный седан; ни один из американцев не смог разглядеть ничего, кроме капота, лобового стекла и светящихся фар, когда машина дала задний ход, развернулась, а затем направилась вниз по пандусу к съезду, ведущему на бульвар.

Джон Кларк завел двигатель и выехал на улицу.

– Хорошее решение, – сказал Чавез.

– Даже слепая белка время от времени находит орех.

– Вас понял.

9

Они догнали бежевый "Ситроен" и отстали от него на несколько корпусов, после того как определили, что это машина прикрытия, которая следовала за мобильной группой наблюдения. "Ситроен" будет поддерживать радиосвязь с остальной частью отряда, и все машины сопровождения будут входить в строй и выходить из него, чтобы сменить командирскую машину – название, данное машине, непосредственно следующей за целью. Другие легковые и грузовые автомобили мчались бы впереди по боковым улицам, чтобы они могли естественным образом заполнить щели для наблюдения за бегущей коробкой.

Пока они ехали, двое американцев держали ухо востро, на случай, если вокруг или позади них были еще подразделения французской службы безопасности, которые они не распознали в заданном месте.

На протяжении нескольких кварталов они подозревали, что в хвост колонны пристроился грузовик с черным хлебом. Он лавировал в потоке машин и, казалось, повторял движения бежевого "Ситроена", но Джон и Динг в конечном итоге сняли свои подозрения, когда он подъехал к большой коммерческой пекарне и припарковался в погрузочном отсеке.

Они также обратили внимание на черный мотоцикл "Сузуки", которым управлял мужчина в черной кожаной одежде и черном шлеме. Двухколёсники отлично подходят для наблюдения на оживленных улицах, и хотя на дороге были и другие мотоциклы, они впервые заметили этот "Сузуки" через несколько минут после того, как покинули заданное место. Они не были уверены, но на всякий случай решили, что проследят за черным мотоциклом.

Спустя не более пяти минут в пути Чавез и Кларк получили ответ на вопрос о том, направлялась ли цель в аэропорт Шарля де Голля, когда машина преследования продолжила движение на юг мимо Северной автомагистрали.

– Аэропорт в другой стороне, – сказал Кларк. – Мы направляемся в город.

– Для слепой белки у тебя неплохо получается.

Кларк кивнул, затем заметил седан "Ситроен", выезжающий вперед. Похоже, машина прикрытия разворачивалась.

Через несколько секунд белый мини-грузовичок появился перед ними из боковой улочки. Теперь это была машина сопровождения мобильной группы, поэтому Кларк и Чавез последовали за ней.

Черный "Сузуки" не двигался в группе наблюдения, он просто держался немного впереди Джона и Динга, направляясь в Париж. Это исключало возможность того, что это было частью подразделения ГУВР.

Когда процессия достигла собственно Парижа и въехала в Восемнадцатый округ, начался сильный дождь. Они один раз повернули на восток, затем сделали еще один поворот, который привел их прямо на юг. Кларк включил дворники "Форд Гэлакси" на максимальную мощность, чтобы они с Чавезом могли лучше видеть сквозь дождливую ночь задние фонари впереди идущей машины. Через несколько минут мини-грузовичок увеличил скорость и исчез в ночи, но не раньше, чем черная четырехдверная "Хонда" выехала со стоянки ресторана быстрого питания и направилась в том же направлении, что и Кларк и Чавез.

– Должно быть, машина с парковки, – сказал Чавез.

Кларк одобрительно кивнул.

– Эта деталь чертовски хороша. Если бы мы не знали, что они здесь, мы бы никогда их не заметили.

– Да, но ситуация будет усложняться и для них, и для нас, по мере того как мы будем углубляться в город. Жаль, что у нас нет ключа к разгадке, куда направлялся Рокки.

Именно в этот момент, словно по команде, четырехдверная "Хонда" притормозила позади "Мерседеса", выехавшего из частного гаража под роскошным многоквартирным домом. Джон ехал в левом ряду, и впереди него было чисто, за исключением черного "Сузуки", поэтому он спокойно перестроился на несколько машин прямо за "Хондой", чтобы ему не пришлось его обгонять. Но, сделав это, он заметил, что черный "Сузуки" тоже встал в пробку позади "Хонды". Это был очевидный шаг – остаться позади автомобиля, поддерживающего ГУВР.

Оба мужчины, чей разум был настроен на восприятие гораздо более тонких приемов, чем подобный маневр, заметили действия "Сузуки". Чавес сказал:

– Черт, этот мотоцикл из команды, которая следует за ним.

– И этот парень и вполовину не такой ловкий, как его приятели, – сказал Кларк.

– Ты думаешь, он нас заметил?

– Нет. Возможно, он ищет парней позади Рокки, чтобы посмотреть, есть ли у Рокки машины для контрразведки, но мы должны быть в четверти мили позади. У нас все должно быть хорошо.

Они въехали в Девятый округ, и машина сопровождения группы наблюдения быстро сменилась трижды. Как и сказал Чавес, с увеличением количества перекрестков и знаков остановки, большим количеством зданий и машин, группе наблюдения приходилось работать все усерднее, чтобы оставаться на позиции позади своей цели, не будучи обнаруженными. Казалось, что все машины преследования бросились врассыпную, за исключением "Сузуки". Она держалась чуть впереди Кларка и Чавеза, как будто застряв за машинами сопровождения.

Существует три типа контрразведки: техническая, пассивная и активная. Техническое контрнаблюдение означало, как правило, электронные средства, такие как цель, использующие радиосканеры для прослушивания радиосигнала ближнего действия от группы наблюдения. Это была самая редкая форма контрразведки, поскольку зашифрованные цифровые радиостанции были нормой в наши дни, и перехватить передачи было практически невозможно без специального оборудования и большого количества времени.