Текст книги "Под прицелом"

Автор книги: Том Клэнси

Соавторы: Марк Грени
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 37 страниц)

– Судя по всему, у нас нет и тридцати минут. Сколько у вас осталось людей?

Аль-Даркур снова включил рацию, чтобы выяснить, в то время как Дрисколл лег ничком в углу коридора, затем медленно перекатился на правое плечо, пригибаясь к коридору по направлению к задней двери, при этом ствол его оружия исследовал местность в поисках угроз. Он ничего не мог разглядеть в темноте, поэтому включил оружейный фонарь на боковой планке M4. Двести люменов яркого белого света мгновенно заполнили коридор, осветив двух боевиков Хаккани, бесшумно пробиравшихся к позиции Сэма. Они были ослеплены лучом, но все равно подняли оружие.

Дрисколл нажал на спусковой крючок своей М4, выпустив дюжину автоматных очередей туда и обратно по двум мужчинам. Они умерли до того, как кто-либо из них успел отреагировать.

Новые вспышки выстрелов в темноте ночи снаружи заставили Сэма вернуться за угол, где он снова перезарядил винтовку.

– У меня в живых шесть человек, – сказал Мохаммед.

Сэм кивнул, перезаряжая оружие.

– Хорошо. Есть шанс, что мы сможем добраться до грузовиков в гараже на восточной стороне?

– Мы должны попытаться, но дорога будет перекрыта людьми Хаккани.

– Кому нужна дорога?

Дрисколл выхватил из нагрудного ремня осколочную гранату, выдернул чеку, а затем незаметно швырнул ее в коридор, как крошечный шар для боулинга. Мохаммед аль-Даркур и Сэм Дрисколл бросились к бойцам, сражавшимся у восточного окна, когда взрыв пробил дверной проем.

Две минуты спустя группа из восьми боевиков Хаккани, атаковавших снизу, прошла через ворота и поднялась по подъездной дорожке с юго-восточной стороны комплекса. Четверых своих они отравили позади : одного мертвого, убитого выстрелом в живот из окна второго этажа вражеской конспиративной квартиры, и еще троих раненых: одного в результате перестрелки и двоих от ручной гранаты, брошенной с холма часовым у ворот, который сам был застрелен секундой позже.

Но теперь восемь выживших находились в двадцати метрах от гаража. Дверь была открыта, внутри было темно, поэтому бойцы приближались тихо и медленно, в то время как их товарищи вели огонь по зданию с другой стороны. Если бы им удалось проникнуть в здание через дверь здесь, в гараже, они могли бы, пригибаясь, чтобы избежать огня со стороны своих войск, прочесать строение и уничтожить все оставшиеся там силы.

Когда мужчины подошли на расстояние десяти ярдов от входа в гараж, их лидер смог разглядеть только два больших грузовика, припаркованных внутри. Его ночное зрение было практически испорчено из-за того, что он расстрелял несколько магазинов из своего автомата Калашникова, поэтому, когда он двинулся вперед, ему пришлось прищуриться, чтобы найти дверь внутри.

Все восемь человек миновали два грузовика, нашли дверь, ведущую в здание, и вошли внутрь, выстроившись в шеренгу, пригибаясь и прислушиваясь к угрозам.

Как только восемь человек Хаккани исчезли из гаража, Сэм Дрисколл, Мохаммед аль-Даркур, два офицера УМР и четверо заррарских коммандос тихо выбрались из-под грузовика, расположенного дальше всех от двери. Водитель, аль-Даркур и еще трое забрались в переднюю часть машины, в то время как Сэм и еще двое остались в задней части гаража. Как только Сэм услышал, что водитель тихо отпустил ручной тормоз, он и двое мужчин изо всех сил подтолкнули грузовик сзади. Нос машины уже был ориентирован под уклон, поэтому, как только они вытолкнули грузовик из гаража, он начал быстро набирать скорость. Сэм и двое мужчин еще раз сильно толкнули, затем запрыгнули в заднюю часть крытой платформы.

Водитель не включал двигатель и фары. Единственным звуком, издаваемым темной машиной, был скрип по каменистой подъездной дорожке, когда она все быстрее и быстрее спускалась с холма. У водителя был только очень слабый свет от затянутого тучами неба, который указывал ему дорогу к главным воротам, и если он промахивался на несколько футов вправо или влево, грузовик врезался бы в стену, и тогда им пришлось бы завести двигатель, давая всем, кто все еще находился на склоне холма или на дороге внизу, точно знать, где они находятся.

Но водитель проехал через ворота, грузовик теперь катился быстрее, и водителю приходилось заставлять колеса поворачиваться влево и вправо, используя всю силу верхней части тела. До дороги внизу оставалось еще сотня ярдов по крутым склонам из вонючего гравия, и тропинка петляла и сворачивала все время вниз.

Они выбрались из самого комплекса, где к этому времени сосредоточилось большинство вражеских орудий, но кто-то на склоне холма либо услышал, либо увидел грузовик, когда он был всего в двадцати ярдах от ворот. Крик, затем серия воплей, а затем, наконец, перестрелка положили конец скрытной части плана Сэма Дрисколла. Он крикнул с заднего сиденья водителю, чтобы тот забыл о попытках удержаться на гравийной дороге, теперь все дело в том, чтобы как можно быстрее убраться подальше от стрельбы, независимо от того, где остановился грузовик и в каком состоянии он был, когда добрался туда. Водитель съехал с дороги, используя инерцию своего большого тяжелого грузовика, чтобы повести себя и своих пассажиров вниз в темноте.

Со всех сторон от летящего объекта находились люди Хаккани, но большинство из них не могли выстрелить, не задев своих товарищей. Несколько человек все-таки открыли огонь, и позиция Сэма в кузове грузовика была обстреляна патронами калибра 7,62. Один человек, находившийся рядом с ним, был убит выстрелом в голову, другой получил две пули в левый бицепс и левое плечо, а Сэм получил пулю прямиком в защитную стальную пластину SAPI (вставка от стрелкового оружия) в нагрудном кармане бронежилета. Удар опрокинул его на пол как раз в тот момент, когда огромный крытый грузовик мощно врезался в большой валун и взлетел в воздух на несколько футов. Тело почти обезглавленного заррарского солдата перекатилось вместе с Сэмом в заднюю часть машины. Грузовик продолжал катиться вниз по склону холма, его снова и снова подбрасывало, и водителю пришлось сосредоточить все свои силы на том, чтобы держать грузовик направленным вниз по склону, чтобы он не свернул вбок и не перевернулся.

Они были всего в двадцати ярдах или около того от дороги, когда Мохаммед увидел, как еще несколько боевиков сети Хаккани вышли из темноты и открыли огонь по мчащемуся грузовику. Один мужчина держал в руках РПГ.

Не было никакой возможности поразить его из кабины грузовика; это было бы невозможно, даже если бы их не колотило и не трясло во все стороны из-за того, что они катились по каменистому склону, но в таком случае не было смысла даже пытаться наставить на бойца ствол.

Вместо этого он крикнул назад:

– Сэм! РПГ, справа, двадцать метров!

– Понял!

Мохаммед аль-Даркур не мог видеть американца позади себя, поэтому он никак не мог знать, что Дрисколл поднял свой M4, оперся на тент и взялся за перекладину. Когда машина выехала на главную дорогу и резко свернула влево, чтобы объехать припаркованный пикап Хаккани, Сэм выскочил из задней части машины, одной рукой направил винтовку на дорогу и выпускал полный магазин на тридцать патронов при любом движении, которое он замечал в темноте. Реактивная граната вспыхнула и полетела в его сторону, но светящаяся боеголовка, не причинив вреда, улетела высоко в ночное небо.

Пулеметная очередь с другой стороны дороги лязгнула по металлическим частям большого грузовика, когда он повернул на восток и направился обратно в Миран-Шах. Сэм попытался забраться обратно в грузовик, чтобы стать как можно более компактной мишенью. Его ноги соскользнули, и он обнаружил, что висит на перекладине, держась за брезентовую обшивку кузова. Он отпустил винтовку, чтобы ухватиться за перекладину обеими руками, и его оружие повисло на перевязи у него на шее. Пока он боролся за то, чтобы вернуть свои ботинки в машину, единственный выживший спецназовец, сидевший с ним сзади, выстрелил из своего М4 вверх по склону холма, откуда они только что приехали. Ответный огонь противника мерцал, как светлячки, на скалистом холме.

Именно в этот момент в кабине автомобиля длинная очередь трассирующих пуль калибра 7,62 миллиметра пробила лобовое стекло, разбив стекла слева и справа от майора. Обжигающие пули попали в нагрудник капитана УМР слева от аль-Даркура, затем со звоном отскочили от стали его собственного бронежилета и, наконец, вонзились в шею водителя. Однако тот умер не мгновенно. С бульканьем и шипением воздуха он схватился за рану на шее и скорчился от боли. При этих движениях большой грузовик немедленно свернул вправо и съехал с дороги, снова покатившись вниз по склону к сухому руслу реки внизу.

Сэм успел упереться обеими ногами в кузов грузовика, когда машина дернулась вправо и взлетела в воздух, прежде чем снова начать резкое снижение на высокой скорости. Движение развернуло Сэма вбок, сильно швырнуло его о борт машины, и затем он выпустил металлическую перекладину.

Американец выпал из грузовика всего в двадцати ярдах или около того от дороги, а большая машина продолжала катиться с холма.

37

Мохамед аль-Даркур сделал все возможное, чтобы справиться с мчащимся грузовиком, перегнувшись через мертвого водителя и схватившись за руль. Это было легче сказать, чем сделать, поскольку шлем Мохаммеда слетел, и теперь при каждом ухабе, по которому проезжали колёса, его голова врезалась прямо в металлический потолок кабины. Он чувствовал, как кровь стекает по лицу, но не мог вытереть ее до того, как она залила ему глаза, потому что руль нужно было держать обеими руками.

Наконец они выровнялись на дне высохшего русла реки. Ему даже удалось повернуть колесо настолько, чтобы уберечь их от большинства известняковых пород, которые скопились там за тысячи сезонов дождей. Он все еще слышал выстрелы вдалеке, но ему потребовалось время, чтобы нажать на тормоз, а затем дождаться, пока его капитан выедет с левой стороны грузовика и, находясь под огнем сверху, заберется справа, заталкивая мертвеца на среднее сиденье. Капитан сел за руль, а аль-Даркур метнулся к левому окну, нашел свою винтовку на полу грузовика и выстрелил по вспышкам света на холме, когда грузовик умчался на восток.

Аль-Даркур остро осознавал, что не слышал выстрелов ни одного из бойцов в кузове грузовика. Он беспокоился о своих людях и об американце, которого обещал защищать ценой своей жизни, но пути назад уже не было. Они должны были добраться до базы самостоятельно, и только тогда они могли что-либо сделать, чтобы помочь раненым или всем, кто остался позади.

Сэм медленно приходил в себя. Его тело было свернуто в кучу и лежало рядом с небольшим валуном. Он не почувствовал никакой непосредственной боли, но пробыл здесь достаточно долго, чтобы знать, что совершенно определенно ранен. Падение из грузовика, движущегося на такой скорости, причинило бы ему боль, независимо от того, замаскировал бы это адреналин, бурлящий в его крови прямо сейчас, или нет.

Он оставался неподвижным там, где лежал, и смотрел, как большой грузовик продолжает спускаться по склону холма. Люди над ним на дороге открыли по нему огонь; они еще не видели Дрисколла, и он надеялся, что сможет пока полежать здесь, в темноте, дождаться, пока люди Хаккани уйдут, а потом сесть и оценить свои ранения.

Над ним, на дороге, стрельба стихла, когда грузовик умчался прочь и исчез в высохшем русле реки. Он слышал, как боевики забирались в грузовики и уезжали, и слышал, как другие, скорее всего боевики Хаккани, стонали от боли. Он понятия не имел, сколько выживших было на холме над ним, но не сомневался, что в районе вокруг комплекса, выше по склону от дороги, все еще были боеспособные вражеские стрелки.

Теперь руки Дрисколла шарили по телу; он чувствовал кровь на руках и лице, но мог двигаться без боли. Затем он медленно поднял ноги, по одной за раз, и обнаружил, что они в рабочем состоянии. Он потянулся к сухой грязи и кустарнику, нащупывая кончиками пальцев свою винтовку, но оружие вырвалось из рук, когда он выпал из грузовика. Однако пистолет все еще висел у него на бедре. Он знал это, потому что оружие вонзилось ему в нижние ребра.

Убедившись, что он может передвигаться, он огляделся в темноте. В пятидесяти ярдах к западу от холма виднелась невысокая рощица, и он подумал, что мог бы попытаться проползти там по-тихому, чтобы найти укрытие до рассвета.

Как раз в этот момент луч фонарика с дороги наверху осветил деревья. Другой луч скользнул на восток, слева от Дрисколла. Лучи прожекторов беспорядочно шарили по склону холма, возможно, в поисках кого-нибудь, кто выпал из убегающего грузовика.

Сэм не двигался; он мало что мог сделать, кроме как надеяться, что луч не упадет на него, пока он там лежал. По крайней мере, ему хотелось, чтобы его рука лежала на рукоятке пистолета "Глок 17", но даже для совершения этого небольшого подвига потребовалось бы больше движений, чем он был готов совершить.

Огни прошли над ним, а затем остановились на какой-то точке на холме слева от него и еще ярдах в двадцати дальше. Люди на дороге начали кричать, не было никаких сомнений, что они что-то видели.

Черт, подумал Сэм. Если стрелки Хаккани начнут спускаться с холма, у него не останется выбора, кроме как...

А затем какое-то движение прямо там, где остановились лучи фонарика. Одинокий спецназовец ГСС, который находился в кузове грузовика вместе с Дрисколлом, когда тот съехал с дороги, встал и открыл огонь из своей M16. Его, должно быть, тоже вышвырнули вон, но теперь его заметили, он знал это, и у него не было другого выбора, кроме как кричать во весь голос. Дрисколл увидел, что стрелок ранен; кровь покрывала его одежду и снаряжение и ярко блестела в направленных на него лучах белого света.

Сэм мог бы остаться там, где был, но он даже не подумал об этом. Он перекатился на колени, выхватил свой 9-миллиметровый «Глок» и открыл огонь по людям наверху. Делая это, он знал, что рискует тем, что заррарский солдат выстрелит ему в спину, удивленный внезапным движением и шумом, но он решил довериться подготовке и инстинктам коммандос и сосредоточиться на уничтожении как можно большего числа сил Хаккани.

Выстрелом из пистолета он сбил с ног обоих мужчин с фонариками, попав одному в бедро, а другому в центр корпуса. Другие люди на дороге нырнули в укрытие, дав Дрисколлу секунду, чтобы повернуться к своему коллеге из ГСС.

– Беги к тем деревьям, перебежками по десять ярдов! – крикнул он, и молодой солдат оглянулся через плечо, увидел рощицу на полпути вниз по холму, а затем повернулся и отбежал на десять ярдов назад. Пока он делал это, Сэм произвел несколько пистолетных выстрелов вверх по склону, затем, когда спецназовец открыл огонь на подавление, Дрисколл вскочил на ноги и сам побежал к деревьям.

Они двигались скачкообразно – перепрыгивая через десять ярдов, затем поддерживая огнем противника, пока те спешили под относительное прикрытие деревьев под ними. Не раз Сэм или сержант ГСС падали во время спуска, замедляя процесс и давая людям наверху возможность стрелять по почти неподвижной мишени.

Они добрались до деревьев ярдов на двадцать, когда затвор "Глока" Дрисколла щелкнул после последнего выстрела. Как раз в этот момент зарнарский коммандос пронесся мимо него. Сэм вытащил из-за пояса последнюю полную обойму к пистолету и вставил ее в рукоятку, а затем передернул затвор, вставляя патрон в патронник.

Рядом с собой он услышал, как солдат громко хрюкнул, затем мужчина наклонился вперед и рухнул на землю. Американец выпустил семь пуль в сторону дороги, затем развернулся и побежал на помощь своему раненому товарищу. Он упал на землю рядом с неподвижным телом коммандос и обнаружил, что затылок солдата полностью снесен метко выпущенной пулей из АК.

Мужчина скончался мгновенно.

"Черт!" Сэм закричал в отчаянии и муке, но он не мог оставаться здесь. Искры, вылетавшие от ударов пуль по камням вокруг него, побуждали его шевелить задницей. Дрисколл выхватил винтовку у мертвеца, а затем пополз, перекатился и проделал остаток пути до деревьев.

Боевики Хаккани, не теряя времени, нацелились на лес, где Дрисколл искал укрытия. Пули Калашникова вонзились в стволы и ветви шелковицы и ели, листья и иголки посыпались вниз подобно сильному горному снегопаду. Это заставило Сэма упасть на живот и как можно быстрее переползти на другую сторону небольшой рощицы. Она была всего тридцать ярдов в поперечнике и тридцать ярдов в глубину, так что он знал, что не сможет долго прятаться здесь.

Сэм нашел местечко за толстым стволом дерева и воспользовался моментом, чтобы осмотреть свое тело на предмет травм. Он был скользким от крови; несомненно, он получил осколки от разбросанных камней на склоне холма и порезы с головы до ног, выпав из грузовика и скатившись в свое нынешнее укрытие.

Он также проверил свое снаряжение, вернее, то, что от него осталось.

Винтовка, которую он позаимствовал у убитого солдата, была старой M16. Хороший автомат с красивым длинным стволом, отлично подходящий для поражения целей на расстоянии, хотя он предпочел бы, чтобы его оптический прицел M4 затерялся на склоне холма. Три оставшихся магазина М4 в его нагрудном кармане подошли бы и к М16, за что он был благодарен. Он перезарядил свою новую винтовку старым магазином, а затем перешел на другую позицию, на этот раз прямо на южной опушке рощи.

Здесь он обдумал все варианты. Он мог сдаться, он мог бежать или он мог сражаться.

Он ни на секунду не рассматривал возможность капитуляции, что оставляло два варианта: бежать или сражаться.

Дрисколл был храбрым человеком, но в то же время прагматиком. У него не было проблем с тем, чтобы спасать собственную задницу, если это был лучший вариант выживания на данный момент. Он выглянул из леса и проверил, нет ли там какого-нибудь пути к отступлению.

Граната, возможно, выпущенная из гранатомета РПГ, разорвалась в тридцати ярдах позади него.

Блин !

Теперь он вглядывался в долину; кусочек луны пробивался сквозь разрыв в облаках, отбрасывая слабое сияние на сухое известняковое русло реки, которое бежало на восток и запад. Каменистое поле на дне долины было шириной в пятьдесят ярдов, и любой, кто покидал рощу, где он искал укрытия, оказывался под прицелом орудий над ним на дороге в течение нескольких минут, прежде чем он мог найти другое укрытие.

Сэм ни за что не собирался ускользать в ночь. Он не мог добежать до берега реки и попытаться убежать. Это было бы самоубийством.

Дрисколл тут же решил, что не собирается уходить с пулей в спине. Эти деревья станут его Аламо. Он встретится лицом к лицу со своим врагом и сразится с ним, заставит как можно дороже заплатить, прежде чем само их количество прикончит его. Медленно и с некоторой неохотой он поднял свою М16, встал и направился обратно через лес.

Он не успел пройти и десяти ярдов, как трескучий огонь сбросил на него еще больше листьев. Он упал на колени и выстрелил вслепую через укрытие, разрядив половину магазина в сторону, чтобы сбить всех с ног, затем поднялся на ноги и побежал навстречу врагу.

Группа из шести хаккани прошла половину пути вниз по склону холма от дороги. Они были посланы своими лидерами на поиски солдата, который наверняка прятался под скалой среди деревьев. Сэм знал, что застал их врасплох, выскочив из-за деревьев прямо перед ними с винтовкой на плече, из которой валили пламя и дым. Когда они открыли ответный огонь вместе с линией огня людей на дороге наверху, Дрисколл упал на вздымающуюся грудь, прицелился в сторону вспышек их автоматов Калашникова и выпустил три очереди, пока не иссяк магазин. Он знал, что уложил по меньшей мере двоих, и осталось четверо, поэтому перекатился на бедро, вытащил магазин из-за нагрудного ремня и начал перезаряжать оружие.

Как раз в этот момент он увидел мощную вспышку света на обочине дороги. Это была вспышка взлетающего РПГ, и в следующее мгновение Сэм понял, что ракета попадет прямо в то место, где он укрывался.

Не имея времени на раздумья, он вскочил на ноги, развернулся и прыгнул обратно к деревьям.

Граната упала на землю прямо позади него, взорвалась огнем и светом и разнесла американского оперативника Сэма Дрисколла на куски, пронзив его тело горячей острой шрапнелью и отбросив в лес, словно тряпичную куклу.

Там он лежал лицом вниз и не двигался, пока хаккани спускался к его позиции.

38

Президент Эд Килти провел практически все последние две недели на предвыборной кампании. Было пять колеблющихся штатов, которые, по мнению Бентона Тайера, могли пойти любым путем, что Килти и обсудил на Борту Номер Один. Этим утром он пошел в церковь в Гранд-Рапидсе, штат Мичиган, а затем направился на ветряную электростанцию, чтобы пообедать и совершить небольшую экскурсию. Затем он вылетел в Янгстаун, штат Огайо, на митинг, а затем рванул на восток, чтобы поужинать в Ричмонде, штат Вирджиния.

Было уже больше половины одиннадцатого вечера, когда Килти выбрался из "Марин Уан" на лужайку за Белым домом. Во время короткого перелета на вертолете с базы ВВС Эндрюс начальник штаба Уэсли Макмаллен сообщил ему, что Бентону Тайеру необходимо встретиться с ним в Овальном кабинете. Тайер также попросил, чтобы там присутствовал Майк Брэнниган. Это было странно, руководитель предвыборной кампании просил генерального прокурора присутствовать на встрече, но Уэс собрал всех и ждал президента.

Килти ворвался прямо в офис, не зайдя предварительно в резиденцию. Он все еще был в смокинге, так и не переодевшись во время двадцатиминутного перелета из Ричмонда.

– Ребята, мы можем побыстрее? У нас был долгий день.

Тайер сел на один из двух диванов, Уэс Макмаллен сел рядом с ним, а Брэнниган сел напротив, рядом с Килти.

Руководитель кампании сразу перешел к делу.

– Господин Президент. Сегодня в мое распоряжение кое-что поступило. Компьютерная флешка. Она была оставлена в моей машине у клуба, я понятия не имею, кто мне ее подарил и почему выбрали именно меня.

– Что же на ней?

– Это досье на отставного "Морского котика" и офицера ЦРУ по военизированным операциям по имени Джон Кларк. Он награжден Медалью Почета.

– Мне уже скучно, Бентон.

– Вам недолго придется скучать, господин президент. Кларк – близкий друг Джека Райана; они вместе работали над некоторыми операциями. Определенные миссии типа секретных операций.

Килти подался вперед.

– Продолжай.

– Кто-то подбросил нам компьютерную флешку, содержащую доказательства преступных действий этого мистера Кларка. Заказные убийства для ЦРУ.

Килти кивнул.

– Заказные убийства?

– А также прослушивание телефонных разговоров, взлом и проникновение, и так далее, и тому подобное.

– Это досье от кого-то из ЦРУ?

– Что-то не похоже. На флешке действительно есть информация из источников ЦРУ, это уж точно. Должно быть, там какая-то утечка. Но эта информация, похоже, может исходить из Китая, или России, или даже дружественного правительства, которое не хочет возвращения Райана в седло.

Килти кивнул. Посмотрел на Браннигана. Генеральный прокурор услышал об этом впервые. У него было такое выражение лица, словно он знал, что ему предстоит долгая ночь, чтобы все это проверить.

Тайер продолжил:

– Но все, что делал приятель Райана Кларк – каждое убийство, каждый взлом и проникновение, каждая незаконная прослушка, – все это не отнесёшь в суд.

– И почему же?

– Потому что несколько лет назад президент Райан полностью помиловал его за каждый поступок, который он совершил, работая на ЦРУ.

Килти улыбнулся и медленно встал.

– Он этого не делал.

– Он так и сделал. Кое-кто в Министерстве юстиции знает об этом, но не многие.

Килти повернулся к Майку Брэннигану.

– Майк. Скажи мне, что ты не знал.

– Я понятия не имел, сэр. Должно быть, оно было запечатано. Кто бы ни предоставил нам эту информацию, если она верна, он, должно быть, получил ее незаконным путем через...

– Он сможет это сделать? – спросил Килти. – Было ли это законно – просто помахать палочкой над чернокожим агентом ЦРУ, чтобы сказать: никакого вреда, никаких нарушений ?

Теперь Бранниган действительно говорил с некоторой долей авторитета.

– Президентское помилование может очистить ваш список практически за любое федеральное преступление. Гражданские, государственные и местные обвинения не затрагиваются, хотя я предполагаю, что для оператора ЦРУ это не имело бы значения .

Грудь Килти вздымалась от возбуждения, но затем он сдулся.

– Хорошо. Так что ... если Райан простил этого придурка, конечно, мы могли бы осторожно слить информацию. Райану будет неловко, но мы не сможем добраться до Кларка. И без Кларка, которому предъявлены обвинения, это будет не что иное, как новость-однодневка. Ты же знаешь Райана. Он завернется во флаг, отдаст честь на камеру и скажет: "Я сделал то, что должен был сделать, чтобы обезопасить ваших детей" – или что-нибудь в подобном роде.

Тайер покачал головой.

– Райан простил его за сотрудничество с ЦРУ. Но в досье есть одно убийство, которое, по-видимому, произошло не в рамках его служебных обязанностей.

Тайер опустил взгляд на страницы, лежавшие у него на коленях.

– Предположительно, он убил восточногерманца по имени Шуман, 1981 года рождения, в Берлине. В досье, которое у меня есть, об этом нет ни слова. Я проверил и другие варианты. Что касается ЦРУ, то даже внутри страны этого никогда не происходило.

Килти соединил точки.

– Итак, если он снят с крючка за убийства, выполняя свою работу в ЦРУ, и это убийство не было работой ЦРУ...

– Тогда полное помилование не имеет значения, – подхватил Тайер.

Килти посмотрел на Браннигана.

– Этого достаточно, чтобы подцепить его?

Майк Брэнниган выглядел ошеломленным.

– Господин Президент... Я только сейчас узнал об этом. Мне действительно нужно встретиться со своими сотрудниками, несколькими ключевыми людьми в ФБР, и просмотреть всю имеющуюся у вас информацию о Кларке. Я могу сказать вам, что Министерству юстиции нужно знать, что эта информация будет приемлема в суде, прежде чем они пойдут дальше. Я имею в виду, кто, черт возьми, этот источник?

Килти посмотрел на генерального прокурора.

– Если вы сможете подтвердить информацию в досье Бентона через ЦРУ или другие источники, тогда вам больше не понадобится досье Бентона. Источник перестает быть проблемой. Это просто толчок в правильном направлении.

–Господин Президент, я...

– И Майк, я знаю, что ты поступишь правильно.

Уэс Макмаллен, начальник штаба, молчал на протяжении всего разговора, но теперь наклонился и сказал:

– Разве нет закона, который гласит, что мы не можем разоблачить агента ЦРУ?

В зале пожали плечами, затем все головы снова повернулись к Брэннигану.

– Я полагаю, это для активных сотрудников. Если мы знаем, и я имею в виду, на сто процентов знаем, что этот парень не из разведывательных служб, тогда он – честная добыча.

Килти, казалось, почувствовал облегчение, услышав это, но у Макмаллена все еще были сомнения.

– Я боюсь, что это будет выглядеть как жалкая "Аве Мария". Например, мы раскапываем убийство тридцатилетней давности, чтобы попытаться косвенно повесить его на Джека Райана, когда до выборов осталось всего несколько дней. Я имею в виду, серьёзно?

Килти сказал:

– Это не "Аве Мария". Информация попала к нам в руки. Я подчеркну это и задам вопрос: если бы это было передано нам, а мы ничего не сделали, как бы это выглядело? Мы вступили в этот семестр, обещая исправить ошибки времен Райана, и, мальчики и девочки, я по-прежнему президент Соединенных Штатов.

Уэс Макмаллен попробовал другой подход, чтобы вернуть зубную пасту обратно в тюбик.

– У Кларка Почетная медаль Конгресса. Они не просто раздают их в коробке с крекерами, сэр.

– Ну и что? Большое, блядь, дело! Мы бросаем реплику о том, что мы высоко чтим его военную службу, но не можем потворствовать актам убийства, бла-бла-бла! Я упомяну, что я, черт возьми, главнокомандующий, ради всего Святого! Прекрати спорить со мной по этому поводу, Уэс! Я иду вперед. Майк, для этого мне нужно прикрытие.

Брэнниган неуверенно кивнул.

– Если мы сможем получить какое-то подтверждение от ЦРУ, что угодно, на самом деле, тогда я смогу, по крайней мере, вызвать этого человека на допрос.

Килти кивнул.

– Я поговорю с Килборном из ЦРУ и скажу ему, что следователи Министерства юстиции хотят поговорить со всеми, кто работал с этим Джоном Кларком.

Тайер сказал:

– Если мы сможем добиться, чтобы это коснулось Кларка, это повлияет на Райана, поскольку это подталкивает к утверждению, что он действует вне закона.

Килти встал и принялся расхаживать возле своего стола.

– Черт возьми, да, это повлияет на Райана! Это должно появиться в ближайшие двадцать четыре часа, чтобы я мог использовать его во время моего последнего забега через Ржавый пояс. Я могу спросить толпу, стал бы президент Райан просто бить морду президенту Мексики в следующий раз, когда тот не добьется своего по торговому вопросу. Это говорит о его прошлом, это говорит о его настоящем, поскольку он предположительно так силен в международных делах, но действительно ли вы сильны в иностранных делах, если вам приходится прибегать к отправке своего отряда головорезов убивать других, а затем прикрывать это тайным помилованием?

У Килти почти перехватило дыхание, но он подумал о чем-то другом и развернулся в своих лакированных ботинках к трем мужчинам, сидевшим на диванах.

– И это говорит о будущем этой страны, если мы позволим человеку, который работает с таким кровожадным убийцей, как этот Джон Кларк, занять Овальный кабинет.

Килти посмотрел на своего начальника штаба.

– Уэс, мне понадобится эта реплика. Запишите и держитесь за это.

– Конечно.

– Итак, джентльмены. Что-нибудь еще?

Тайер сказал:

– У Кларка есть напарник. Он несколько раз упоминался в досье. Он также близок с Райаном.

– У этого парня полное помилование?

– Я не знаю.

– Ладно, давайте и с ним поработаем.

Он заметил сдержанность в глазах Тайера. – Нет? Почему нет?

– Этого парня зовут Доминго Чавес. Он американец мексиканского происхождения.

– Блин, – сказал Килти, обдумывая это.

– Остаются гребаные Аризона и Нью-Мексико. Техас это не затронет. Я там не молился.

Он ахнул.

– Калифорния?

Тайер покачал головой.

– Вы могли бы устроить ковровую бомбардировку Мехико с помощью В-52, и вы не потеряете Калифорнию из-за Джека гребаного Райана. И все же… вы потеряете чертову уйму голосов латиноамериканцев по всей стране, если ФБР начнет преследовать парня по имени Чавес.

– Хорошо. Политические колесики в голове Килти завертелись.

– Похороните мексиканский аспект истории Райана. Давай пойдем за Кларком, и только за Кларком.

Все согласились.

– Хорошо. Майк, ты отправляйся в Килборн за доступом к персоналу ЦРУ, но, Уэс, я хочу, чтобы ты завтра первым делом привел сюда заместителя директора Олдена. Я хочу посмотреть, знает ли он что-нибудь о Джоне Кларке. Олден – подлиза. Он сыграет со мной вничью так, как не сыграет Килборн .