Текст книги "Под прицелом"

Автор книги: Том Клэнси

Соавторы: Марк Грени
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

Динг протянул руку в перчатке, и Мохаммед пожал ее.

Аль-Даркур спросил:

– Твои люди. Как они?

– Они хороши, но у них мало опыта. И все же, если ваши коммандос займут позиции по периметру, а мы втроем двинемся через территорию комплекса как команда, тогда, я думаю, с нами все будет в порядке.

– Вас не трое.

– Нас четверо. Я пойду с вами внутрь комплекса.

Теперь брови Чавеза поползли вверх.

– Майор, если вы блефуете, вам чертовски не повезло, потому что я не собираюсь вам отказывать.

Мохаммед снял винтовку с предохранителя и сделал пять быстрых выстрелов с короткой дистанции, каждая пуля попадала в цель, маленькую железную пластинку, издававшую приятный лязг.

– Это не блеф. Я втянул в это Найджела и Сэма. Я не могу помочь Найджелу, но, возможно, я смогу помочь Сэму.

– Добро пожаловать в мою команду, – сказал Чавес, сразу впечатленный стрельбой пакистанца.

– И когда вы вернете своего человека, – продолжил аль-Даркур, – я надеюсь, что ваша организация продолжит проявлять интерес к генералу Рехану. Вы, кажется, воспринимаете его как серьезную угрозу, как и я.

– Мы, действительно, так и воспринимаем, – признал Чавес.

День в Черате был потрачен на брифинг заррарских коммандос, подразделения, которому предстояло отправиться в Северный Вазиристан вместе с американцами. Инструктаж вел в основном капитан, который объяснял, что каждый должен делать и куда каждый должен сиотреть, вплоть до того момента, когда американцы вошли в главное здание, где, по данным разведки, содержались заключенные.

Капитан ГСС использовал маркировочную доску и авторитетный голос.

– Вертолет с американцами приземлится прямо перед воротами, и трое взломают эти ворота. Мы не можем приземлиться во внутреннем дворе из-за электрических проводов. Затем наши четыре вертолета поднимутся в точки над четырьмя стенами лагеря и сделают там круг, а мы обеспечим прикрывающий огонь для группы по проникновению. Это должно занять силы противника в здании за пределами лагеря, а также тех, кто находится во дворе или в окнах. Но это ничего не даст команде по проникновению, когда они окажутся внутри самих зданий. У нас нет никаких сведений о том, как выглядит лагерь внутри, и мы не знаем, где содержатся заключенные. К сожалению, пленники сети Хаккани, находящиеся в нашем распоряжении, не были в самом главном здании, только в казармах на восточной стороне.

Карузо спросил:

– Есть какие-нибудь сведения относительно численности противника?

Капитан кивнул.

– Примерно сорок-пятьдесят человек в казармах, но опять же, мы намерены держать этих людей в их зданиях, чтобы они не могли войти в главное здание позади вас. Снаружи в любое время находятся еще десять охранников.

– А внутри главного здания?

– Неизвестно. Совершенно неизвестно.

– Потрясающе, – пробормотал Карузо.

Капитан вручил каждому из американцев маленькое светодиодное устройство под названием "Феникс". Динг был хорошо знаком с этим маяком. Это был инфракрасный стробоскоп, который мог быть замечен экипажами вертолетов ночью и, по крайней мере теоретически, уменьшал вероятность того, что Чавес и его товарищи станут жертвами братоубийства во время нападения.

– Мне нужно, чтобы ваши люди носили это постоянно.

– Справимся, – сказал Чавез.

Аль-Даркура и его американских коллег также предупредили держаться подальше от любых окон, пока они находятся в здании, поскольку вертолеты "Пума" будут полны стрелков, нацеленных на движение там. Мигающие стробоскопы было бы невозможно разглядеть со всех сторон, особенно через дверные проемы и окна.

После брифинга Мохаммед спросил Чавеса, что он думает об операции. Американец тщательно подбирал слова.

– По правде говоря, это немного неубедительно. Они понесут некоторые потери.

Мохаммед кивнул.

– Они привыкли к этому. Не хотели бы вы внести какие-нибудь предложения, чтобы улучшить ситуацию?

– А они бы послушали?

– Нет.

Динг пожал плечами.

– Я всего лишь пассажир в этом автобусе. Мы все такие.

Аль Даркур кивнул и сказал:

– Они возьмут нас с собой, чтобы мы могли отправиться за Сэмом, но, пожалуйста, помните, они не войдут на территорию комплекса. Мы вчетвером будем предоставлены сами себе.

– Я понимаю и ценю, что вы вместе с нами разделяете опасность.

Бойцам было велено отдохнуть несколько часов, прежде чем в полночь собраться у вертолетов. Чавес тренировал двух своих младших партнеров еще пару часов, а затем все трое почистили и смазали свое оружие, прежде чем вернуться в небольшую хижину рядом с казармами, чтобы лечь на койки. Но никто не мог уснуть. Они были всего в нескольких часах езды от неминуемой опасности.

Чавез потратил весь день на то, чтобы подготовить двух кузенов, насколько это было возможно, к действиям, которые они собирались предпринять. Он сомневался, что этого было достаточно. Черт, подумал Динг, для этой операции нужна была полная эскадрилья "Радуги", но это было невозможно. Он рассказал кузенам то, что Кларк рассказал ему давным-давно, во время миссий, где они были плохо экипированы.

– Ты должен танцевать с тем, кто тебя привел.

–Если бы заррарские коммандос были такими же надежными, как их репутация, у них был бы шанс на это.

А если нет? Что ж, если нет, то за столом переговоров в Хендли Ассошиэйтс вот-вот должно было появиться еще три свободных стула.

Сидя в хижине, Динг заметил, как Райан отвел взгляд, как будто ребенок грезил наяву. Карузо, казалось, тоже был немного ошеломлен тем, что его ожидало впереди. Динг сказал:

– Ребята, слушайте внимательно. Сосредоточьтесь на игре. Вы никогда не делали ничего даже отдаленно похожего на то, что собираетесь сделать. Нам легко будет противостоять пятидесяти врагам.

Карузо мрачно улыбнулся.

– Нет ничего лучше окружения, богатого целями.

Чавез хмыкнул.

– Да? Скажите это генералу Кастеру.

Доминик кивнул.

– Замечание принято.

В этот момент на бедре Чавеза зазвонил спутниковый телефон, и он вышел наружу, чтобы ответить на звонок.

Пока Чавез был снаружи, Райан думал о том, что он только что услышал. Нет, он никогда не делал ничего подобного. Дом, сидевший рядом с ним и перезаряжавший свой пистолет, тоже не в теме. Единственными парнями в этих силах, которые были готовы к подобной миссии, были Чавес, который, слава Богу, будет впереди; Дрисколл, который был где-то в месте их назначения, возможно, закованный в кандалы в камере; и Кларк, который скрывался от своего собственного правительства, а также другие.

Блин .

Чавез прислонился спиной к двери, за его спиной сияли огни вертолетов, а звуки от людей, собирающих оборудование поблизости, гремели, как далекий поезд.

– Райан. Телефон.

Джек слез с койки и направился к выходу.

– Кто говорит?

– Это избранный президент.

Черт.  Вряд ли сейчас было время для семейной беседы, но Джек понял, что ему действительно хочется услышать голос отца, который поможет успокоить нервы.

Он ответил шуткой.

– Привет, пап, ты уже президент?

Но Джек Райан-старший сразу дал понять, что он не в игривом настроении.

– Я попросил Арни связаться с Джерри Хендли. Он сказал, что ты за границей, в Пакистане. Мне просто нужно знать, что ты в безопасности.

– Я в порядке.

– Где ты?

– Я не могу говорить о...

– Черт возьми, Джек, что происходит? Ты в опасности?

Младший вздохнул.

– Мы работаем здесь с несколькими друзьями.

– Ты должен тщательно выбирать своих друзей в Пакистане.

– Я знаю это. Эти ребята рискуют всем, чтобы помочь нам.

Райан-старший не ответил.

– Папа, когда ты вступишь в должность, ты собираешься помогать Кларку?

– Когда я вернусь в Вашингтон, я сверну горы, чтобы добиться отмены его обвинительного заключения. Но сейчас он в бегах, и я ни черта не могу с этим поделать.

– Хорошо.

– Я слышу вертолеты на заднем плане?

– Да.

– Что-то происходит?

Он знал, что мог бы солгать прямо сейчас, но не стал. В конце концов, это был его отец.

– Да, что-то происходит, что-то гораздо большее, чем пару недель назад, и я в самом центре этого. Я не знаю, чем все это закончится.

Долгая мучительная пауза на другом конце провода. Наконец Райан-старший сказал:

– Могу я помочь?

– Прямо сейчас – нет. Но ты определенно можешь помочь.

– Только скажи, сынок.

– Когда ты вступишь в должность, сделай все, что в твоих силах, чтобы помочь ЦРУ. Если ты сможешь сделать их такими же сильными, какими они были, когда ты был президентом в прошлый раз, тогда мне будет намного лучше. Нам всем будет лучше.

– Поверь мне, сынок. Нет ничего важнее. Как только я получу...

Чавез и Карузо вышли из бара с перемазанными гримом лицами и нагруженные снаряжением.

– Папа… Мне нужно идти.

– Джек....Пожалуйста, будь осторожен.

– Извини, но я не могу быть и в безопасности и здесь. Это моя работа. Ты тоже кое-что делал.… ты знаешь, как это бывает.

– Я знаю.

– Смотри. Если со мной что-нибудь случится. Скажи маме ... просто... просто постарайся, чтобы она поняла.

Джек-младший ничего не слышал на другом конце провода, но он чувствовал, что его отец, каким бы стойким он ни был, мучительно страдал от осознания того, что его сыну грозит неминуемая опасность, и он ни черта не мог сделать, чтобы помочь ему. Младший Райан ненавидел себя за то, что поставил своего отца в такое положение, но он знал, что у него нет времени исправить ущерб, который он только что причинил, заставив его волноваться.

– Мне нужно бежать. Прости. Я позвоню, когда смогу. "Если смогу" , – подумал он, но не сказал этого вслух.

С этими словами Джек отключил телефон и вернул его Чавезу, затем вернулся в маленькую хижину, чтобы взять свое оружие.

64

<Когда четыре вертолета Puma пересекли границу Северного Вазиристана сразу после трех часов ночи, пузатые вертолеты пролетели низко и близко друг к другу, чтобы замаскировать свое приближение, используя дороги через горы и глубокие речные долины, чтобы направить их к своей цели – городу Азиз-Хель.

Райан боролся с тошнотой, сидя на полу вертолета и глядя на темный пейзаж за окном. Он действительно дошел до того, что ему захотелось выблевать прямо на себя, чтобы избавиться от любой пищи или воды в желудке, чтобы он мог прийти в себя до того, как придет время уходить. Но его не вырвало, он просто сидел, плотно зажатый между Мохаммедом аль-Даркуром справа и Домом слева. Чавез повернулся к ним лицом, и вместе с ними в вертолете сидели еще пятеро заррарских коммандос, а также стрелок с 7,62-миллиметровым пулеметом и механик-заряжающий, который устроился впереди рядом с двумя пилотами.

Остальные вертолеты будут загружены примерно так же.

Чавез прокричал сквозь рев двигателей:

– Дом и Джек. Я хочу, чтобы вы, двое парней, были у меня за спиной все время, пока мы будем внутри стен. Держите оружие наготове. Мы действуем как единое целое.

Райан никогда в жизни не испытывал подобного ужаса. На расстоянии пятидесяти миль во всех направлениях, за исключением людей в четырех вертолетах, каждый убил бы его, если бы увидел.

На Аль-Даркуре была гарнитура для связи с летным экипажем, но он снял ее и заменил шлемом. Затем он наклонился к Чавесу и крикнул:

– Время почти пришло. Они будут кружить десять минут! Не больше! Затем они покидают нас.

– Понял, – ответил Динг в ответ.

Райан наклонился к измазанному черным жиром лицу Чавеза.

– Десяти минут вам хватит?

Миниатюрный американец мексиканского происхождения пожал плечами.

– Если мы застрянем в здании, нам конец. Все это место, внутри и снаружи, кишит силами Хаккани. Каждую секунду, пока мы здесь, какой-нибудь салабон должен взять нас на мушку. Если мы не выйдем через десять минут, то вообще не выйдем,браток .

Райан кивнул, отодвинулся и снова посмотрел в окно на волнистые черные холмы внизу.

Вертолет резко накренился, и Джека вырвало прямо на стекло.

Сэм Дрисколл понятия не имел, день сейчас или ночь. Обычно он мог догадаться о времени суток по смене караула или по тому, был ли его обед простым хлебом (утром) или хлебом с небольшой банкой водянистого бульона (вечером). После нескольких недель, проведенных в плену, он и двое мужчин, все еще находившихся с ним, начали думать, что охранники поменяли питание, чтобы сбить их с толку.

Репортер агентства Рейтер из Австралии находился в камере рядом с ним. Его звали Аллен Лайл, и он был молод, не старше тридцати, но болел каким-то желудочным вирусом. Последние несколько дней он был не в состоянии ничего проглотить. В самой дальней камере, ближайшей к двери в коридор, содержался афганский политик. Он пробыл здесь всего несколько дней, и время от времени его избивали охранники, но в остальном он был в добром здравии.

За последний месяц ноги Сэма по большей части зажили, но он сильно хромал, и можно было сказать, что инфекции ему не удалось избежать полностью. Он чувствовал слабость и тошноту, всю ночь обливался потом и сильно потерял в весе и мышечном тонусе, лежа на своей веревочной койке.

Он заставил себя встать и доковылять до решетки, чтобы проверить, как там молодой парень из агентства Рейтер. Первую неделю или около того этот человек безжалостно приставал к нему, спрашивая, на кого он работал и что делал, когда попал в плен к талибам. Но Дрисколл так и не ответил на вопросы парня, и сотрудник Рейтер в конце концов сдался. Теперь казалось, что рейтеровец может распрощаться с жизнью в течение нескольких дней.

– Эй!– крикнул Сэм. – Лайл! Проснись!

Репортер пошевелился. Его глаза наполовину открылись.

– Это вертолет?

Чертов бред, подумал Сэм. Бедный ублюдок .

Хотя погоди .   Теперь Сэм тоже это услышал. Звук был слабым, но это был вертолет. Афганец у двери встал и оглянулся на Сэма в поисках подтверждения тому, что он услышал.

Трое тюремщиков снаружи камеры тоже это услышали. Они посмотрели друг на друга, затем встали и уставились в темный коридор, крича охраннику куда-то вне поля зрения Дрисколла.

Один из мужчин пошутил, и все трое рассмеялись.

Афганский политик посмотрел на Дрисколла и сказал:

– Они говорят, что президент Килти приезжает искать вас и репортера.

Сэм вздохнул. Это был не первый раз, когда они слышали вертолеты пакистанской армии над головой. Они всегда затихали через пару секунд. Дрисколл повернулся, чтобы пойти и сесть обратно.

А потом… Бум!

Где-то над ним раздался негромкий треск. Сэм повернулся обратно к коридору.

Вскоре после этого раздалась пулеметная очередь. А затем еще один взрыв.

– Всем лечь на пол! – крикнул Дрисколл другим заключенным.

Если бы это была попытка СПО спасти людей, и если бы здесь была какая-нибудь стрельба, даже в коридоре, то по всему этому каменному подвалу разлетелись бы рикошетные пули, и дружественный огонь причинил бы не меньше вреда, чем огонь противника.

Сэм сам начал искать какое-нибудь укрытие, но в его камеру вошел один из тюремщиков. Глаза мужчины были широко раскрыты от страха и решимости. У Сэма сложилось впечатление, что этот ублюдок собирался использовать его в качестве живого щита, если СПО спустятся в подвал.

Они покинули вертолет почти две минуты назад, а Джек Райан всё еще не видел врага. Сначала они упали в мусорную яму глубиной по колено примерно в ста ярдах от цели. Джек не мог понять, почему пилот выбросил их так далеко, пока, подбежав ближе к комплексу, они не увидели несколько рядов электрических столбов и проводов, пересекающих открытую площадку перед главными воротами.

Затем, пока Чавез устанавливал залитый водой подрывной заряд у ворот периметра, Джек, Дом и Мохаммед наблюдали за его звеном. Они опустились на колени и осмотрели темные крыши и ворота группы обнесенных стенами домов на другой стороне каменистой равнины, не сводя глаз с углов стены дома Хаккани на севере и юге. Над ними кружили большие вертолеты "Пума", время от времени производя звуки отбойных молотков из надверных пулеметов или отрывистые выстрелы заррарских коммандос, стреляющих по территории из стрелкового оружия. Снаряды из двадцатимиллиметровая пушки, выпущенные с одной из "жирных птиц", разорвались на склоне холма за комплексом, чтобы дать понять сорока талибам, предположительно находившимся в казармах, что им нужно оставаться на месте.

Наконец, сквозь адские звуки, доносившиеся сверху, Джек услышал:

– Огонь в яме! – и нашел укрытие, прижавшись к стене из обожженного кирпича высотой четырнадцать футов. Всего через несколько секунд после этого раздался грохот разрывного заряда, разнесшего черные дубовые и железные ворота комплекса, как брошенные зубочистки.

И вот так просто они оказались внутри стен и побежали к главному зданию, находившемуся в тридцати ярдах впереди. Райан увидел длинные низкие бараки примерно в сорока ярдах от своего правого плеча, и как раз в тот момент, когда он посмотрел, трассирующие пули высекли искры возле темного строения из пулеметов, стрелявших сверху.

Джек шел по пятам за Домом, Мохаммед – сразу за Джеком, все мужчины бежали за Чавезом, который шел впереди со своим АУГ на плече.

Джек был удивлен, когда Чавез выстрелил из винтовки вперед. Райан посмотрел, куда попали пули, и увидел, что они разнесли небольшое здание или гараж слева от главного дома. Оттуда вспыхнул яркий свет, и в небо была выпущена реактивная граната, но, похоже, она была плохо нацелена.

Динг стрелял снова и снова, Райан поднял свой Р-90, чтобы самому выпустить несколько снарядов с меньшей дистанции, но команда добралась до стены главного дома еще до того, как он нашел цель в ночи.

Они спустились по стене поближе к входной двери, Динг по-прежнему шел впереди. Чавес кивнул Карузо, который быстро перебежал через закрытую дверь и прижался к стене с другой стороны. Чавез кивнул Райану, который начал вытаскивать светошумовую гранату из подсумка, висевшего у него на правом бедре. Но когда он потянулся за ним, то увидел, как по воздуху пролетели второй и третий РПГ, выпущенные с территории за главным зданием. Обе гранаты выглядели так, словно были идеально нацелены в "Пуму", который пролетел ближе всех к зданиям казарм.

Так оно и было. Первый РПГ скользнул прямо у лобового стекла пилота, а второй врезался в хвостовую часть сразу за двумя двигателями. Райан зачарованно стоял, наблюдая, как хвостовое оперение взорвалось, и самолет резко отклонился вправо, развернулся носом вниз и исчез за шлейфом черного дыма.

Грохот раздался за стеной, ниже, на каменистой равнине.

Сразу же один из трех оставшихся вертолетов отклонился от своего плотного круга вокруг комплекса Хаккани и полетел в сторону места крушения.

– Бля! – сказал Чавез. Мы теряем прикрытие. Поехали!

65

Дом пинком распахнул входную дверь дома, и Райан бросил свою светошумовую гранату в прихожую, оставаясь чуть левее дверного проема и вне линии огня изнутри здания.

Бум!

Все четверо бросились внутрь; Дом и Райан пошли направо, а Динг и Мохаммед сместились влево вдоль стены. Они использовали фонарики, прикрепленные к их оружию, чтобы осветить темную открытую комнату. Почти мгновенно Доминик заметил движение в дверном проеме справа. Он сместил луч своего фонаря, тот блеснул на металле винтовки, и Карузо выпустил десятизарядную очередь в дверной проем.

Изрешеченный пулями бородатый боец вывалился в комнату из-за деревянного стола, автомат Калашникова выпал у него из рук.

Позади них во внутреннем дворе затрещала стрельба из стрелкового оружия. Это стреляли не "Пумы". Нет, это были АК из охраны комплекса. Огонь усилился, и стало ясно, что люди в казармах вырвались наружу; они либо целились в вертолеты, либо направлялись к главному зданию. Возможно, и то, и другое.

Чавес, Карузо, Райан и аль-Даркур двигались в тактическом порядке по низкому коридору, по ходу движения зачистив несколько комнат слева и справа, используя ту же тактику "затопления стен", которую они использовали при прорыве в первую комнату. Они врезались в дверной проем, быстро вошли с поднятыми пистолетами и включенными фарами, первый и третий люди двигались вверх по стене слева от входа, а второй и четвертый – направо.

После третьей пустой комнаты они вернулись в коридор, и Мохаммед аль-Даркур срубил двух бойцов, пытавшихся войти в центральный проем. После этого он опустился на колени, держа пистолет направленным на дверь, через которую должны были войти люди из казармы.

– Продолжай! Я не пущу их!

Чавес повернулся и пошел впереди, Райан и Карузо следовали за ним по пятам.

Они повернули, Динг выстрелил в боевика, отступавшего вверх по лестнице слева от него, затем опустился на колени, чтобы перезарядить пистолет. Справа была еще одна каменная лестница, ведущая вниз, в погруженный во тьму подвал.

Снаружи раздавались мощные взрывы РПГ вперемешку со стрельбой из стрелкового оружия.

Доминго повернулся к остальным, теперь перекрикивая треск винтовки аль-Даркура.

– У нас нет времени! Я проверю наверху, вы, ребята, спускайтесь! Встретимся здесь, но берегитесь синего огня!

С этими словами Чавез взбежал по лестнице и скрылся из виду. Карузо осторожно спустился в подвал, светя фонариком перед собой. Он прошел не более половины неровных каменных ступеней, когда впереди прогрохотала винтовка, и ступени и стены вокруг него заискрились, когда патроны в медных оболочках ударились и отскочили.

Карузо попятился вверх по лестнице, но врезался в Райана. Оба мужчины упали и покатились вперед, соскользнув по лестнице на своих рюкзаках со снаряжением, прежде чем остановиться в темном коридоре.

Стрелок впереди продолжал стрелять. Райан оказался сверху Карузо, прижимая своего кузена к земле, поэтому поднялся на колени, небрежно прицелился во вспышки впереди и выпустил двадцать пуль из своего оружия в сторону угрозы.

Затем, сквозь гул в ушах, он услышал звон его собственной раскаленной меди, отскакивающей от камня, прежде чем тот остановился вокруг него. Затем он услышал более тяжелый металлический стук, когда впереди на пол упала винтовка. Он посветил фонариком и увидел талиба, привалившегося к стене за поворотом подвального коридора.

– Ты в порядке, Дом?

– Слезь с меня.

– Извини.

Райан слез и встал на ноги. Дом тоже встал, а затем прикрыл его, пока Джек перезаряжал свой P-90.

– Давай двигаться.

Они дошли до угла и огляделись. Впереди, в конце коридора, была комната на одного человека. Внутри было темно, но ненадолго.

Раздался выстрел из двух автоматов, посылая снопы искр по всему коридору в сторону двух американцев, когда пули отскочили от каменной стены.

Дом и Джек откинули головы назад.

– Я думаю, что, похоже, это могла быть тюрьма.

– Да, – согласился Райан.

Очевидно, тюремщиков было всего двое, но у них было хорошее укрытие в дальнем конце коридора. К тому же у них было второе преимущество: Джек и Дом понятия не имели, что находится по другую сторону дверного проема. Насколько они знали, если бы они открыли огонь по выложенному обожженным кирпичом коридору и попали в комнату, их пули могли бы отскочить внутри и попасть в человека, которого они пришли спасти.

– Может, нам сходить за Чавезом и вернуться? – спросил Райан.

– Нет времени. Мы должны попасть туда.

Они вместе на мгновение задумались. Внезапно Джек сказал:

– У меня есть идея. Я беру "девятивзрыв" и бросаю её недалеко, сразу за дверью. Как только раздастся первый взрыв, мы сбежим.

– Прямо в "девятивзрыв"? – недоверчиво переспросил Карузо.

– Черт возьми, да! Мы прикрываем глаза. Им придется втягивать головы в комнату, пока это происходит. Когда мы пройдем половину коридора, ты закатишь в дверной проем светошумовую шашку, и это должно оглушить их, пока мы не войдем. Нам придется точно рассчитать время, но это должно занять их.

Дом кивнул.

– У меня нет ничего получше. Но винтовку оставь. Только пистолеты. Мы будем двигаться лучше, и мы не хотим задеть Сэма, входящего в дверь.

Двое молодых людей сняли с ремней винтовки, а затем вытащили гранаты из нагрудных подсумков. Райан достал пистолет и выдернул чеку из своей гранаты.

Дом встал рядом с ним на краю угла. Он похлопал своего кузена по плечу и сказал:

– Отступать некуда. Мы начинаем двигаться на их позицию, мы не можем остановиться и повернуть назад. Единственный шанс – продолжать движение.

– Ясно, – сказал Джек и швырнул гранату за темный угол, взмахнув рукой сбоку.

Всего после пары гулких ударов металла о камень первый взрыв и вспышка сотрясли зал и людей в дальнем его конце. Дом опередил Джека, выскочил на сорокафутовую линию огня вражеских стволов и покатил свою светошумовую гранату далеко вглубь комнаты, как шар для боулинга, прямо сквозь вспышки и дым девятизарядной гранаты Джека.

Карузо и Райан вместе побежали вперед, отвернувшись от вспышек.

Двое тюремщиков снова втянули головы в маленькую комнату, чтобы оградить их от того, что, по их мнению, было скрытой диверсией. Но к тому времени, когда последний из девятизарядных выстрелил и они приготовились развернуться, чтобы возобновить стрельбу в коридоре, в комнату между ними влетела небольшая канистра.

Они оба уставились на сработавшую светошумовую шашку, от которой у них внутри черепов свернулись мозги и расширились ослепшие глаза.

Джек первым вбежал в комнату, но он успел ощутить достаточно эффекта от светошумового взрыва Дома, чтобы дезориентироваться. Он пробежал мимо двух мужчин, упавших на пол по обе стороны от дверного проема, и врезался в металлические прутья первой камеры, прежде чем смог остановиться самостоятельно.

– Черт! – заорал он, наполовину ослепший и совершенно оглохший, по крайней мере, на следующие несколько секунд.

Но Доминик вошел следом за ним; тело Джека заслонило его от большей части света и некоторых звуков, так что бывший агент ФБР все еще был в здравом уме.

Он застрелил обоих дезориентированных боевиков Хаккани там, где они стояли на коленях, всадив каждому по пуле в затылок.

– Сюда!

Это был Сэм. Дверь его камеры находилась всего в нескольких футах от Райана, но он едва мог слышать его.

Райан посветил фонариком на камеры в комнате. Пуштун сидел на корточках у стены первой камеры, бледнокожий блондин болезненного вида лежал на полу второй камеры.

Теперь Райан посветил фонариком в угол. В последней камере Сэм Дрисколл сидел верхом на мертвом боевике Хаккани, сжимая руками свернутую шею врага.

Карузо нашел верхний свет и включил его. Он тоже уставился на Сэма.

– Ты в порядке?

Сэм отвел взгляд от человека, которого он только что убил голыми руками, от тюремщика, который планировал использовать его в качестве живого щита, и посмотрел на двух своих коллег.

– Мальчики, вы пришли поиграть в войнушку?

66

Сэм и Дом первыми поднялись по лестнице, в то время как Джек и афганец несли недееспособного репортера Рейтер. Подниматься обратно на первый этаж было нелегко, но как только они оказались там, ситуация стала еще более ненадежной. Чавес очистил верхний этаж, но теперь он и аль-Даркур были в коридоре рядом с лестницей, стреляя в переднюю часть здания по расположенным там вражеским истребителям.

Пакистанский майор был ранен в левое плечо, его винтовка была повреждена другим выстрелом, но он продолжал стрелять из пистолета в коридор уцелевшей правой рукой.