Текст книги "Под прицелом"

Автор книги: Том Клэнси

Соавторы: Марк Грени
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

После эмоциональных объятий Рехан вернулся к текущему бизнесу.

– Мистер Сафронов. Возможно, в ближайшие дни до вас дойдут слухи о незнакомцах, задающих вопросы о вас, вашей истории, вашем происхождении, вашем образовании, вашей вере...

– Почему это?

– Прежде всего, мне придется очень внимательно изучить вас.

– Генерал Иджаз, я все понимаю. Вы и ваша служба безопасности можете копаться во мне сколько угодно, но, пожалуйста, не затягивайте, сэр. Запуск запланирован на конец года. Три ракеты "Днепр-1" с тремя спутниками для компаний США, Великобритании и Японии будут запускаться три дня подряд.

– Понятно, сказал Рехан. – И вы будете там?

– Я уже планировал это, – Сафронов улыбнулся. – Но вы даете мне дополнительный стимул.

Оставшуюся часть дня, а затем и весь вечер двое мужчин обсуждали детали. Они молились вместе. К тому времени, когда он вернулся в аэропорт Волгограда, Рехан был готов передать бомбы энергичному дагестанскому партизану.

Но сначала ему нужно было раздобыть бомбы, и для этого у него был план, да. Но ему также предстояло еще много работы. Операция "Сапсан", план, над которым он работал годами и обдумывал более десяти лет, должна была начаться, как только он вернется в Пакистан.

30

Джек Райан-младший сделал долгий, медленный выдох, и выпустил вместе с воздухом и небольшую толику своего беспокойства.

Он набрал номер. С каждым гудком половина его души надеялась, что на другом конце не ответят. У него поднялось кровяное давление, а ладони слегка вспотели.

Он получил номер телефона от Мэри Пэт Фоули. За последние несколько дней он написал ей несколько электронных писем, но каждое из них удалял, прежде чем нажать клавишу отправки. Наконец, возможно, с четвертой или пятой попытки, он написал Мэри Пэт краткое, но дружелюбное сообщение, поблагодарив ее за экскурсию по офису на днях, и, да, кстати, он хотел бы узнать, не передаст ли она номер телефона Мелани Крафт.

Он застонал, когда прочитал свое сообщение, почувствовал себя более чем глупо, но смирился с этим и нажал "отправить".

Двадцать минут спустя пришло ответное дружеское сообщение от Мэри Пэт. Мэри Пэт сказала, что ей понравилось бегать за суши, и она нашла их беседу чрезвычайно интересной. Она надеялась, что вскоре сможет что-то добавить к разговору. И в конце, после простого "Вот, держи", Джек увидел код города 703, Александрия, Вирджиния, перед семизначным номером.

– Да! – крикнул он из-за своего стола.

Позади него Тони Уиллс обернулся, ожидая объяснений.

– Извини, – сказал Джек.

Но все это было вчера. Первоначальное возбуждение Джека превратилось в бабочек, и он изо всех сил старался с ними бороться, в то время как телефон Мелани продолжал звонить.

Черт, подумал Джек про себя. Это была не совсем перестрелка в центре Парижа, с которой он столкнулся здесь в данный момент. К чему эти нервы?

Щелчок означал, что кто-то ответил. Черт. Ладно, Джек. Веди себя спокойно.

– Мелани Крафт.

– Привет, Мелани. Это Джек Райан.

Короткая пауза.

– Для меня это честь, господин президент.

– Нет… Нет.… Это Джек-младший. Мы познакомились на днях.

– Я просто шучу. Привет, Джек.

– О... Привет, ты меня поймала. Как дела?

– Я отлично. Как сам?

Темп разговора замедлился.

– И я в порядке.

– Хорошо.

Джек ничего не ответил.

– Могу я чем-нибудь помочь?

– Эээ. Приди в себя, Джек.

– Да. На самом деле, маленькая птичка сказала мне, что ты живешб в Александрии.

– Эта маленькая птичка случайно не работает заместителем директора в Национальном контртеррористическом центре?

– На самом деле, так оно и есть.

– Так я и думала.

Джек услышал улыбку в голосе Мелани и сразу понял, что все будет хорошо.

– В общем, это навело меня на мысль.… Там, на Кинг-стрит, есть ресторан. "Вермиллион". Там подают лучшую корейку, которую я когда-либо пробовал. Я подумал, не мог бы я пригласить тебя поужинать там в субботу?

– Звучит заманчиво. Будем ли мы вдвоем, или с нами поедет группа вашей секретной службы?

– У меня охраны.

– Ладно, просто проверяю.

Она дразнила его, и ему это нравилось. Он сказал:

– Это не значит, что я не попрошу охрану моего отца тщательно проверить тебя перед нашим свиданием.

Она рассмеялась.

– Давай же. Это не может быть хуже, чем пройти процедуру СС/ДЗИ.

Она имела в виду процесс проверки в ЦРУ для допуска к совершенно секретной/деликатной закрытой информации, который занимал месяцы и включал интервью со всеми, от соседей до учителей начальной школы.

– Я заеду за тобой в семь?

– В семь сойдет. Вообще-то мы можем дойти от моего дома пешком.

– Отлично. Тогда и увидимся.

– С нетерпением жду этого, – сказала Мелани.

Джек повесил трубку, встал и улыбнулся Уиллсу. Тони встал и дал пять своему молодому коллеге.

Пол Ласка стоял на длинном балконе королевского люкса отеля "Мандарин Ориентл" в Лондоне и смотрел на Гайд-парк внизу.

Октябрьское утро выдалось прохладным, но уж точно не прохладнее, чем было бы в Ньюпорте. Пол приехал один, разве только со своим личным помощником Стюартом, секретаршей Кармелой, диетологом Люком и парой офицеров службы безопасности чешского происхождения, которые сопровождали его повсюду.

Это то, что считается "одиночеством в жизни известного миллиардера".

Другой мужчина на балконе действительно пришел один. Да, было время, много лет назад, когда Олега Коваленко повсюду сопровождала охрана, куда бы он ни пошел. В конце концов, он служил в КГБ. Оперативный сотрудник в нескольких подконтрольных Советам странах в шестидесятых и семидесятых годах. Не особо высокопоставленный сотрудник КГБ, но на пенсию он вышел в звании резидента, что в КГБ эквивалентно начальнику резидентуры ЦРУ, хотя он был всего лишь резидентом в Дании.

Выйдя на пенсию, Олег Коваленко вернулся домой в Россию, чтобы вести спокойную жизнь в Москве. С тех пор он редко выезжал за пределы страны, но настойчивый телефонный звонок накануне заставил его сесть на самолет до Лондона, и теперь он сидел здесь, положив ноги на шезлонг, его толстое, мягкое тело устало от путешествия, но наслаждалось первенцами того, что, как он надеялся, станет множеством превосходных мимоз.

Ласка смотрел, как под ним вереницей проходят утренние пассажиры Найтсбриджа, и ждал, когда русский старик растопит лед.

Это не заняло много времени. Коваленко всегда ненавидел неловкое молчание.

– Рад снова видеть вас, Павел Иванович, – сказал Коваленко.

Единственным ответом Ласки была тихая сардоническая улыбка, адресованная парку перед ним, а не крупному мужчине справа.

Грузный русский продолжил:

– Я был удивлен, что вы захотели встретиться вот так. На самом деле, здесь не так много народу, но ведь другие могли наблюдать...

Теперь Ласка повернулся к мужчине на шезлонге.

– Другие наблюдают за мной, Олег. Но никто не наблюдает за тобой. Никому нет дела до старого российского пенсионера, даже если ты когда-то обладал некоторой властью. На самом деле, твоя мания величия довольно ребяческая.

Коваленко улыбнулся, потягивая свой утренний напиток. Если он и был оскорблен этими словами, то никак этого не показал.

– Итак, чем я могу вам помочь? Это, я полагаю, о наших совместных старых добрых временах? Есть необходимость уладить кое-что из нашего прошлого?

Ласка пожал плечами.

– Я оставил прошлое позади. Если ты сам еще этого не сделал, ты старый дурак.

– Ха. У нас, русских, все было не так. Прошлое оставило нас позади. Мы были более чем готовы остаться там.

Он пожал плечами, осушил бокал "мимозы" и тут же начал искать новый. “Tempus fugit,как говорится.

– Мне нужно от тебя одолжение, – сказал Ласка.

Коваленко перестал искать выпивку. Вместо этого он посмотрел на чешского миллиардера, затем выбрался из шезлонга и встал, уперев руки в широкие бедра.

– Что у меня может быть такого, что тебе нужно, Павел?

– Пол, а не Павел. Я не Павел уже сорок лет.

– Сорок лет. Дааа. Ты давным-давно повернулся к нам спиной.

– Я никогда не поворачивался к тебе спиной, Олег. Во-первых, я никогда не был с тобой. Я никогда не был преданным.

Коваленко улыбнулся. Он все понял, но продолжал настаивать.

– Тогда почему ты так рьяно помогал нам?

– Мне не терпелось выбраться оттуда. Вот и все. Ты это знаешь.

– Ты отвернулся от нас, точно так же, как повернулся спиной и к своему собственному народу. Некоторые предположили бы, что ты развернулся и еще раз, отвернувшись от капитализма, который сделал тебя человеком на Западе. Теперь ты поддерживаешь все, что не является капитализмом. Для старика ты неплохой танцор. Точно такой же, каким был в молодости.

Ласка вспомнил времена своей молодости в Праге. Он вспомнил своих друзей по движению, свою первоначальную поддержку Александра Дубчека. Ласка также подумал о своей девушке Илонке и их планах пожениться после революции.

Но потом он вспомнил о своем аресте тайной полицией, о визите в его камеру большого, могущественного и властного офицера КГБ по имени Олег. Избиение, угрозы тюремного заключения и обещание выездной визы, если молодой банкир донесет хотя бы на нескольких своих товарищей по движению.

Павел Ласка согласился. Он рассматривал это как возможность поехать на Запад, в Нью-Йорк, торговать на Нью-Йоркской фондовой бирже и заработать кучу денег. Коваленко соблазнил его, и Ласка помог переломить ход событий "Пражской весны".

И через два года предатель оказался в Нью-Йорке.

Пол Ласка выбросил Павла Ласку из головы. Древняя история.

– Олег, я здесь не для того, чтобы любоваться тобой. Мне нужно кое-что другое.

– Я позволю вам забрать чек за мою прекрасную комнату внизу, я позволю вам возместить мне стоимость перелета, я собираюсь выпить ещё вашего шампанского и я собираюсь позволить вам высказаться.

– Твой сын Валентин – офицер СВР. Высокопоставленный, выше, чем ты когда-либо достигал в КГБ.

– От осинки не родятся апельсинки. Теперь совсем другие времена, совсем другие правила.

– Ты, кажется, не удивлен, что я знаю о Валентине ?

– Вовсе нет. Все можно купить. Информацию тоже. И у тебя есть деньги, чтобы купить всё.

– Я также знаю, что он является помощником резидента в Великобритании.

Олег пожал плечами.

– Можно было подумать, что он навестит своего старого отца, когда узнает, что я здесь. Но нет. Слишком занят.

Коваленко слегка улыбнулся.

– Но я помню ту жизнь, когда я был слишком занят для своего отца.

– Я хочу встретиться с Валентином. Сегодня вечером. Это должно быть в полной тайне. Он не должен никому рассказывать о нашей встрече.

Олег пожал плечами.

– Если я не могу заставить его увидеться со мной, его дорогим отцом, как я могу убедить его увидеться с тобой?

Ласка просто посмотрел на старика, офицера КГБ, который избил его в Праге в 1968 году, и нанес свой удар.

– Осинки и апельсинки, Олег Петрович. Мы увидимся.

31

Генерал Риаз Рехан начал первую операцию "Сапсан" телефонным звонком по голосовой интернет-линии с человеком в Индии.

У этого человека было много псевдонимов, но отныне он будет известен как Абдул Ибрагим. Ему был тридцать один год, худой и высокий, с узким лицом и глубоко посаженными глазами. Он также был оперативным руководителем в Лашкар-э-Тайбе на юге Индии, и 15 октября должно было стать последним днем его жизни.

Приказы поступили в телефонном звонке от Маджида всего тремя ночами ранее. Он уже несколько раз встречался с Маджидом в тренировочном лагере в Музаффарабаде, Пакистан, и знал, что этот человек – высокопоставленный сотрудник пакистанской армии и командир УМР. Тот факт, что Ибрагим не знал, что настоящее имя Маджида Риаз Рехан, не имел значения, так же как и тот факт, что четверо остальных бойцов, которым предстояло отправиться на это задание, не знали других псевдонимов Абдула Ибрагима.

Ибрагим и его ячейка некоторое время действовали в индийском регионе Карнатака. Они не были спящими; они взорвали железнодорожную станцию, четыре электростанции и водоочистное сооружение, а также застрелили полицейского и подожгли машины перед зданием телевизионной станции. Для ЛэТ это была мелочь, но Маджид приказал Абдулу Ибрагиму проводить операции по запугиванию населения таким образом, чтобы не подвергать его ячейку слишком большой опасности. Он долгое время полагал, что находится в безопасности и готовится к серьезной операции, и когда Маджид позвонил ему по голосовой интернет-линии за три дня до этого, это был главный момент гордости в жизни Абдула Ибрагима.

Следуя указаниям, полученным в телефонном разговоре, Абдул Ибрагим выбрал пятерых своих лучших операторов, и все они встретились на своей конспиративной квартире в Майсуре. Ибрагим назначил одного из этих людей своим преемником на посту начальника оперативного отдела. Молодой человек был потрясен, когда ему сказали, что через два дня он будет руководить операцией "Лашкар-э-Тайба" на юге Индии. Остальным четверым мужчинам повезло, когда им сказали, что они поедут с Абдулом на операцию по уничтожению мучеников в Бангалоре.

Они забрали из тайника лучшее оружие: четыре гранаты, десять самодельных самодельных бомб, а также пистолет и автомат на каждого из пяти человек. Всё это вместе с почти двумя тысячами комбинированных патронов они упаковали в рюкзаки и чемоданы вместе со сменой одежды. Через несколько часов они уже ехали на поезде на северо-восток и прибыли в Бангалор ранним утром своего предпоследнего дня.

Местный житель с пакистанскими корнями встретил их, отвел к себе домой и вручил ключи от трех мотоциклов.

Риаз Рехан сам выбрал цель. Бангалор часто называют Силиконовой долиной Индии. При шестимиллионном населении ему принадлежат многие из крупнейших технологических компаний огромной страны, многие из которых расположены в Электроникс-Сити, промышленном парке площадью 330 акров в западном пригороде Бангалора, точнее, в Доддатогуре и Аграхаре, бывших деревнях, которые были поглощены резким ростом населения и прогресса.

Рехан чувствовал, что Абдул Ибрагим и четверо его людей будут уничтожены относительно быстро, если атакуют эту цель. В Электроникс Сити была хорошая охрана для неправительственного объекта. Но все же любой успех Абдула Ибрагима и его людей стал бы символическим посланием. Электроникс Сити был крупным центром аутсорсинга в Индии, и в операциях, осуществляемых из тамошних офисов, участвовали сотни компаний, больших и малых, по всему миру. Подрыв людей и имущества здесь затронул бы, в той или иной степени, многие компании из списка Форчун 500, и это гарантировало бы, что теракт получит огромное освещение в западных СМИ. Рехан рассудил, что одна смерть здесь, совершенная южноиндийской ячейкой ЛэТ, будет стоить двадцати смертей крестьян в кашмирской деревне. Он намеревался, чтобы теракт Абдула Ибрагима в Бангалоре вызвал раскат грома, который прокатится по всему миру и напугает Запад, гарантируя, что Индия не сможет преуменьшить значение такого нападения.

За этим последуют новые атаки, и с каждой из них конфликт между Индией и Пакистаном будет обостряться.

Риаз Рехан понимал все это, потому что он был прозападным джихадистом, генералом армии и начальником разведки. Все эти титулы, приписываемые только одному человеку, придавали ему другую, более зловещую личность – Риаз Рехан, он же Маджид, был, прежде всего, мастером террора.

Когда Абдул Ибрагим и четверо его людей прибыли в Бангалор и заправили свои мотоциклы, они немедленно начали разведку своей цели, потому что у них не было времени терять. Они обнаружили, что индустриальный парк был обеспечен хорошо вооруженной охраной, как частной, так и полицейской. Кроме того, Центральные силы промышленной безопасности, индийское военизированное формирование, отвечающее за государственные промышленные объекты, аэропорты и безопасность ядерных объектов, теперь работало по контракту с некоторыми состоятельными частными предприятиями в Электроникс-Сити. ЦСПБ даже установили контрольно-пропускные пункты на въезде в индустриальный парк. Ибрагим был уверен, что он и его люди сами не смогут проникнуть ни в одно из крупных зданий. Он был удручен, но, тем не менее, решил провести большую часть времени до нападения, разъезжая по периметру Электроникс-Сити в поисках входа внутрь.

Он не нашел способа проникнуть внутрь, но в последнее утро, всего за несколько часов до запланированной атаки, он решил в последний раз пройти мимо своей цели при дневном свете. Он проехал один на своем мотоцикле по главной дороге Хосур, свернул на огромную современную Бангалорскую надземную дорогу, десятикилометровую эстакаду, соединяющую Мадивала и Электроникс-Сити, и сразу же оказался в окружении десятков автобусов, набитых рабочими, направляющимися на свои рабочие места из самого Бангалора.

Он мгновенно осознал свою миссию. Абдул Ибрагим вернулся на конспиративную квартиру в городе и сообщил своим людям, что планы изменились.

Они не напали в ту ночь, как он обещал Маджиду. Он знал, что его куратор разозлится на него за неподчинение прямому приказу, но он подчинился другому своему приказу и не вступал в контакт ни со своим куратором, ни с каким-либо другим сотрудником ЛэТ. Вместо этого он уничтожил свой мобильный телефон, помолился и лег спать.

Он и его люди проснулись в шесть утра, снова помолились, молча выпили чаю, а затем забрались на борт трех мотоциклов.

Они прибыли на эстакаду в восемь утра. Абдул ехал на собственном мопеде в двухстах метрах позади второго мотоцикла, который сам отставал на двести метров от первого. Самодельные бомбы и гранаты он носил в рюкзаке, висевшем у него на груди так, чтобы он мог дотянуться до сумки и вытащить их, не бросая руль.

Первый мотоцикл притормозил рядом с сочлененным автобусом с пятьюдесятью пассажирами внутри. Пока водитель мотоцикла медленно продвигался вдоль длинного двухсекционного транспортного средства, мотоциклист достал из сумки на коленях АК-47, проволочный приклад которого был сложен, чтобы уменьшить его длину. Стрелок спокойно и тщательно навел прицел сбоку от головы водителя автобуса и нажал на спусковой крючок. С коротким хлопком и клубом серого дыма окно водителя автобуса разлетелось вдребезги, мужчина вылетел со своего места, а огромный автобус резко накренился вправо, а затем сложился. Он задел несколько других машин, когда его занесло на скорости, затем врезался в бетонную стену эстакады, задев еще несколько машин, которые быстро съехали с дороги в попытке убраться с дороги.

Некоторые пассажиры автобуса погибли в результате аварии, но большинство были просто ранены после того, как их сбросили со своих мест. Первый мотоцикл двинулся дальше, оставив раненый автобус позади, и продолжил движение по дороге, атакуя другие машины на своем пути.

Но второй мотоцикл, на котором также находились водитель и стрелок, проехал мимо места аварии с опозданием на тридцать секунд. Автомат сидящего сзади рявкнул, и его барабан на семьдесят пять патронов завертелся, выпуская сверхзвуковые пули через ствол. Пули попали в автобус и в раненых, убив мужчин и женщин, которые тщетно пытались выбраться из-под обломков, и убив пассажиров других машинах, которые остановились, чтобы помочь.

Этот второй мотоцикл тоже покатил дальше, оставив кровавую бойню позади, пока задний стрелок перезаряжал оружие и готовился устроить следующую сцену ужаса на эстакаде.

Но Абдул Ибрагим добрался до сочлененного автобуса и обломков вокруг него всего несколько мгновений спустя. Он остановился посреди бойни, точно так же, как это сделали десятки других автомобилей, фургонов и мотоциклов. Худощавый оперативник из Лашкар-э-Тайбы достал из сумки самодельную бомбу, поджег ее зажигалкой и закатил под маленький автобус "Фольксваген", припаркованный в пробке, а затем быстро уехал.

Через несколько секунд "Фольксваген" взорвался, горячий металл и осколки стекла разлетелись по пробке, и огонь воспламенил вытекающий из сочлененного автобуса бензин. Мужчины и женщины сгорали заживо на двух сторонах эстакады, в то время как ячейка Лашкара продолжила трехэтапную атаку вдоль платной дороги.

Они продолжали в том же духе несколько километров; первые два мотоциклиста поливали из автоматического оружия движущиеся автобусы, машины внезапно останавливались, кренились влево или вправо, многие врезались в легковые и грузовые автомобили. Ибрагим медленно и спокойно пробирался через обломки, оставленные его товарищами, останавливался рядом с одним автобусом за другим, мрачно улыбался крикам и стонам, доносившимся из-под обломков, и бросал гранаты и самодельные бомбы.

Этим утром двадцатичетырехлетний Кирон Ядава сам добирался на работу, потому что пропустил свою развозку. Джаван (рядовой) Центральных сил промышленной безопасности, он работал в дневную смену патрульным констеблем в Электроникс-Сити – легкая работа после двух лет службы в военизированном подразделении. Обычно он садился в фургон с шестью своими приятелями на автобусной остановке перед храмом Минакши, чтобы проехать через весь город на работу, но сегодня он опаздывал и, следовательно, путешествовал один.

Он только что заплатил за проезд к эстакаде и нажал на акселератор своего крошечного двухместного автомобиля Тэта почти до упора, чтобы выехать по пандусу на дорогу с ограниченным доступом, ведущую в Электроникс-Сити. По дороге он слушал компакт-диск в своей стереосистеме, риффы "Бомбей Бассмент" были врублены на полную громкость, и он читал рэп хором с ЭмСи во всю мощь своих легких.

Трек закончился, когда Кирон влился в плотный поток машин, и только началась следующая песня – гулкий танцевальный ритм с элементами электронного регги. Когда молодой человек услышал низкий бум-бум-бум, который, казалось, нарушал ритм, он посмотрел на свою стереосистему. Но когда он услышал это снова, громче, чем музыка, доносившаяся из динамиков, он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел черный дым, поднимающийся из дюжины источников на эстакаде позади него. Ближайший столб был всего в сотне ярдов позади, и он увидел горящий микроавтобус на дальней правой полосе.

Констебль Ядава увидел мотоцикл мгновение спустя. Всего в сорока метрах от него двое мужчин ехали на желтом "Сузуки". У сидевшего сзади был автомат Калашникова, и он выстрелил из него от бедра в четырехдверный седан, который затем врезался в автобус, когда тот вильнул, спасаясь от раскаленного свинца.

Ядава не мог поверить изображениям в зеркале заднего вида. Мотоцикл приближался все ближе и ближе к его крошечной машине, но констебль Ядава просто продолжал вести машину, как будто смотрел боевик по телевизору.

Мотоцикл "Сузуки" проехал мимо его машины. Водитель вставлял в свой АК новый магазин и даже встретился взглядом с Ядавой в его крошечном двухместном автомобиле, прежде чем пара террористов скрылась из виду перед другими машинами.

Джаваниз ЦСПБ теперь снова услышал стрельбу позади себя и, наконец, отреагировал на происходящее. "Тэта" съехала с дороги слева, прямо перед другой машиной, которая сделала то же самое. Ядава вылез из машины, затем сунул руку обратно, хватая свою рабочую сумку. Расстегнув молнию на сумке, он запустил руку внутрь, его пальцы нащупали пластиковый контейнер для ланча, свитер и пистолет-пулемет Хеклер Кох MP5, который он носил во время дежурства. Он схватился за оружие, когда близкая автоматная стрельба и непрекращающийся вой клаксонов ударили его по ушам.

С пистолетом и единственным запасным магазином на тридцать патронов Ядава выскочил на проезжую часть в поисках цели. Мимо проносились мужчины на мотоциклах, а также мужчины и женщины в частных автомобилях. Все на эстакаде знали, что на них напали, но сворачивать было некуда до следующего съезда более чем в километре дальше. Машины врезались друг в друга, сражаясь, чтобы убраться с пути бойни, и Ядава, работавший на одной части тренировки и трех частях адреналина, просто выбежал в самую гущу всего этого безумия.

Метров через пятьдесят он увидел, как желтый внедорожник "Мазда" на полной скорости врезался в защитный барьер высотой по пояс на краю дороги. Он врезался с такой силой, что затем перевалился через отбойник и завертелся в воздухе, почти как в замедленной съемке, прежде чем упасть сорока футами вниз, к оживленному движению на служебной дороге ниже эстакады.

К Ядаве подъехал мотоцикл. Он был почти идентичен тому, который проехал мимо него минуту назад, а человек за водителем держал автомат с большим барабанным магазином.

Водитель увидел констебля ЦСПБ в форме с черным автоматом, стоявшего на дороге, но он не смог предупредить своего стрелка, поэтому, когда Ядава поднял свой MP5, чтобы выстрелить, байкер опрокинул свой "Сузуки" на землю. Он скатился с него, а затем заскользил вместе со своим партнером.

Ядава навел прицел на человека с автоматом Калашникова и выстрелил. Теперь его обучение в военизированных формированиях пригодилось. Его выстрелы разорвали дорогу, а затем и боевика, из шаровар террориста хлынула кровь. Мужчина выронил свой АК и замер, а Ядава перевел прицел на водителя.

ЦСПБ предупредили своих джаванов, что пакистанские террористы, каким, безусловно, был этот человек, часто носили пояса смертников, которые они взорвут при задержании, и поэтому давать пощады террористу, когда его поймают с поличным, не следовало.

Молодой Кирон Ядава не взвесил все "за" и "против" стрельбы в безоружного человека. Пока исламист жил на этой земле, он представлял опасность для Индии, страны, которую констебль поклялся защищать до последнего вздоха.

Кирон Ядава разрядил свой автомат в человека, лежащего на улице.

Перезарядив свой MP5, он повернулся, чтобы побежать за другим мотоциклом, но услышал взрыв ручной гранаты в интенсивном движении позади себя. Он сразу понял, что за ним все еще стоит третий мотоцикл. Он будет приближаться с минуты на минуту, и от него зависело остановить атаку.

Абдул Ибрагим выстрелил из пистолета Макарова в грудь водителя пассажирского фургона. Водитель рухнул на пол, его нога соскользнула с тормоза, и это привело к тому, что большая машина врезалась в "Фиат" с мертвыми мужем и женой на переднем сиденье. В трех задних рядах фургона восемь европейцев в деловых костюмах пришли в себя после аварии, а затем съежились при виде террориста, слезающего со своего мотоцикла, а затем с невероятным выражением умиротворения на лице вытаскивающего самодельную бомбу из сумки, висящей у него на груди.

Ибрагим посмотрел на свою зажигалку, осторожно поднося пламя к кончику короткого фитиля своей бомбы, чтобы случайно не стать мучеником. Он зажег фитиль, убрал зажигалку в карман, а затем потянулся назад, чтобы бросить бомбу под фургон.

Как раз в этот момент он услышал грохот автоматной очереди на улице. Он обернулся, чтобы посмотреть на источник огня, он ведь знал, что у его людей были автоматы потяжелее. Он увидел индийца из ЦСПБ, увидел вспышку огня из его оружия, а затем почувствовал, как его тело выгнулось и содрогнулось от попадания пуль. Его дважды ударили в таз и пах, и он упал на землю поверх своего самодельного взрывного устройства.

Абдул Ибрагим закричал “Аллах Акбар! как раз перед тем, как самодельная бомба взорвалась у него на груди, разорвав его на части.

Через несколько минут констебль Кирон Ядава наткнулся на изрешеченные пулями тела последних двух человек из террористической ячейки. Пара пыталась проехать на своем мотоцикле "Сузуки" через временный блокпост ЦСПБ перед последним съездом с дороги перед Электроникс-Сити. Восемь констеблей стояли над мертвецами, и Ядава закричал на них. Он сказал им перестать восхищаться делом своих рук и помочь ему разобраться с двумя дюжинами или около того сцен кровопролития на всем протяжении десятикилометрового участка платной дороги в Бангалоре, ведущей на юг.

Все эти люди, за которыми вскоре последовали сотни других спасателей, провели весь день, оказывая помощь выжившим после расстрела.

Рехан находился в своем офисе в штаб-квартире УМР в районе Абпара в Исламабаде, когда его телевидение сообщило о крупном дорожно-транспортном происшествии в Бангалоре. Сначала это ничего не значило для него, но когда ведущий новостей рассказал о масштабах кровавой бойни, Рехан оторвался от своей другой работы и с сосредоточенным вниманием сел за свой стол, смотря телевизор. Через несколько минут поступило подтверждение того, что произошла перестрелка, и еще через несколько минут в массовом убийстве обвинили террористов.

Рехан проснулся в ярости на ЛэТ за то, что накануне ночью его не казнили, но теперь он был в восторге. Он не мог поверить этим сообщениям из Бангалора. Он надеялся, что число жертв не ограничится двумя десятками: по крайней мере десять человек погибло, возможно, появятся кадры из новостей о горящем посту охраны или воронке рядом со зданием. Вместо этого его ячейка из пяти человек, располагавшая всего пятью автоматамии небольшим количеством взрывчатки, умудрилась уничтожить шестьдесят одного человека и ранить невероятные сто сорок четыре.

Рехан просиял от гордости и сделал мысленную пометку, что, когда он станет президентом Пакистана, ему воздвигнут памятник в честь Абдула Ибрагима, но он также понял, что нападение на самом деле причинило больше вреда, чем он хотел. Не только индийцы, но и американцы с новой силой станут мишенью для ЛэТ. Давление на правительство Пакистана с целью искоренения ЛэТ будет вдвое больше, чем он ожидал. Рехан знал, что Американо-пакистанский разведывательный центр теперь будет работать сверхурочно и перенесет свою нагрузку на ЛэТ.

Рехан не запаниковал. Вместо этого он связался со своими контактами ЛэТ и сказал им, что возьмет на себя обязанности руководителя проекта для следующей операции, и ее нужно будет перенести на более раннее время в календаре. Силы, выступавшие против того, чтобы впустить его правительство, силы, которые были союзниками Соединенных Штатов, начнут обычные облавы на подозреваемых после этого нападения, и Рехан знал, что каждый день перед второй фазой его плана поставить Пакистан и Индию на грань войны увеличивает вероятность того, что операция "Сапсан" будет каким-то образом скомпрометирована.

32

Валентин Коваленко совсем не был похож на своего отца. Олег был большим и толстым, тридцатипятилетний Валентин же выглядел как крыса-физкультурница. Он был худым, но мускулистым; на нем был красивый сшитый на заказ костюм, который, без сомнения, стоил Ласке больше, чем машина, на которой Олег ездил в Москву. Ласка достаточно разбирался в предметах роскоши, чтобы понять, что модные очки Валентайна "Мосс Липоу" стоят более трех тысяч долларов.

Еще одним резким отличием от поведения его отца, особенно от той версии его отца, которую Ласка помнил по Праге, было то, что Валентин казался довольно дружелюбным. Войдя в номер Ласки сразу после десяти вечера, он похвалил чеха за его неустанную филантропию и поддержку угнетенных, а затем сел в кресло у камина, вежливо отклонив предложенную рюмку бренди.